Текст книги "Свод Хаммурапи"

Глава 4

Первые минуты, выехав из этого дачного поселка, мы молчали. Мне не хотелось говорить, а Валерии, очевидно, было неловко. Я понимала, что у Маши большое горе и в таком состоянии она способна срываться. Только мне казалось, что она вообще такая. Разбогатевшая дрянь, которая теперь боится все потерять. Всем ясно, что муж – единственная ее опора в жизни, и сейчас она психует, не понимая, как ей жить дальше. И, словно услышав мои слова, Валерия тихо проговорила:

– Ты должна понять, как ей страшно. Маша привыкла к тому, что все ее проблемы всегда решал Вадим.

– Ее младший брат явно не годится на эту роль, – меланхолично заметила я, показав подбородком вперед, где на своем огромном джипе ехал Николай. Я могла поспорить, что и эту машину он тоже купил благодаря своему родственнику.

– Не годится, – согласилась Валерия и вдруг призналась: – Вообще-то она мне не двоюродная, а троюродная сестра. Ее мама двоюродная сестра моей мамы. И моя мать всегда жалела Поповых, это их настоящая фамилия. Тетя Клава жила в Рязани, работала там после окончания политехнического, по распределению. А затем вышла замуж и уехала в Зарайск, это совсем рядом. Ее муж, дядя Антон, работал там электриком и имел двухкомнатную квартиру. Еще в начале семидесятых. Говорят, что Маша на него очень похожа. И Коля тоже. Но жили они трудно. Их отец сильно пил. И погиб, когда дети были еще совсем маленькими. Вернулся как-то с дежурства, а дома что-то замкнуло. Он пошел проверить, а там оказались оголенные провода. Авария какая-то была. И еще в этот день прошел сильный дождь. Потом установили, что погибший был абсолютно пьян, с друзьями отмечал какую-то премию. В общем, дети остались сиротами. Маше тогда только девять лет было, а Коле – четыре. Представляешь, как им было трудно? Тетя Клава больше замуж так и не вышла. Одна двоих детей поднимала.

– Это мне как раз понятно, – ответила я подруге, – я тоже одна осталась, когда развелась с первым мужем.

– Ты еще не знаешь, что потом было. Маша ведь училась не очень хорошо. Ее два раза хотели из школы выгнать. Но она была самой красивой девочкой в классе. И все мальчики готовы были нести ее портфель, бросать ей шпаргалки с правильными ответами. В семнадцать она наконец школу закончила. И решила, что должна стать актрисой. Приехала поступать во ВГИК, считала, что у нее есть для этого способности. И конечно, благополучно провалилась. Жила у нас дома, три месяца где-то работала, кажется, вахтером в каком-то чертежном бюро. А потом сразу попала в модельное агентство. Ей еще полных восемнадцати не было. Представляешь, чего она там насмотрелась? Однажды приехала ко мне, вся в синяках. Все лицо – один сплошной синяк. Я такого никогда не видела – будто ее в синьке измазали. Оказывается, какой-то «спонсор» так избил. Ему не понравилось, что она не хотела с ним встречаться, к нему на дачу ездить, где он с друзьями вечеринки устраивал. Ведь в модельном бизнесе, сама знаешь, как трудно. Если хочешь в люди выбиться, нужно соглашаться на все. Иначе из тебя ничего не получится…

Я помолчала. Конечно, я все знаю. И про наш модельный бизнес. И про девочек-провинциалок, которые приезжают покорять столицу. Одной удается, тысячи – гибнут. Это еще хорошо, что у Маши были амбиции, неплохая внешность и родственники в Москве. Иначе вполне могла бы закончить на панели. Или в другом страшном месте.

– А потом она встретила Гольштейна, – продолжала между тем Валерия, – он стал ее опекать, хотя был старше ее на целых двадцать шесть лет. Даже старше ее мамы. Благодаря ему Маша заняла призовое место на конкурсе «Мисс Россия». Тогда ее портреты во всех газетах появились. Ты помнишь, я тебе тогда журналы показывала? Десять лет назад. Ты тогда еще сказала, что у меня очаровательная родственница.

– Конечно, помню. Ты говорила, что она хочет стать актрисой.

– Не стала. Переехала к своему другу, как она тогда называла Гольштейна. Год или полтора они жили нормально. А потом он переехал в другую квартиру. И еще через полгода объявил, что решил с ней разорвать. И предложил ей купить однокомнатную квартиру где-то за Московской кольцевой дорогой. Выселил ее из дома. Представляешь, какой тип? Дал ей однокомнатную квартиру и десять тысяч долларов. Откупился. И все. Оставил ее одну.

– Как это одну? А почему она на алименты не подала, на раздел имущества? Ты мне тогда говорила, что она замужем была за Гольштейном. И потом говорила, что они развелись. Я точно помню твои слова. Он ведь известный банкир был. Могла отсудить у него часть денег. – Во мне сразу проснулся юрист.

– Не могла. Это для всех вокруг они были якобы в браке, но на самом деле не регистрировались. И Маша никому об этом не говорила. Жили в гражданском браке. И мне не хотелось тогда тебе об этом говорить. Вот он ее и выгнал. Как собачку на улицу. Можешь себе представить? Молодая, красивая женщина, но снова одна и почти без денег. Нет, у нее еще «Жигули» были, которые ей в качестве приза дали на конкурсе. Но это все. Без работы, без образования и никому не нужна. – Валерия тяжело вздохнула. – У нее тогда такая депрессия была! Одно дело с банкиром жить и деньги не считать, и совсем другое – остаться одной. Каждую копейку приходилось экономить. Она вернулась в модельное агентство, хорошо, ее взяли. Работала, как сумасшедшая. А через год или чуть меньше познакомилась с Вадимом Стрекавиным. Ты бы видела, как он за ней ухаживал, какие букеты цветов дарил, какие подарки делал!

Только теперь Маша точно знала, что просто так ни с кем уже жить не станет. И к нему не переедет ни под каким соусом. Ну, в общем, через год он сделал ей официальное предложение. А потом у них Катя появилась. Ты бы видела, как они радовались! Вадим вообще словно с ума сошел. Из больницы Катю везли, словно принцессу, целая колонна машин сопровождала. А дома во дворе оркестр встречал. Да что там говорить! Он так радовался, я сама видела. Жили они хорошо. Маша брата вытащила из этого занюханного Зарайска, устроила в институт. Потом на работу в компанию мужа определила. Ты же видела Колю, он ни на что сам не годится. Все в этом доме на Вадиме держится. И вдруг он пропал. Представляешь, как она переживает? Я на ее месте с ума сошла бы.

– Ты не сошла бы, ты у нас сильная.

– Ага, сильная. Когда вспоминаю, что уже полтора года мужика нормального не видела, на стенку лезть хочется. Одного нашла, так он импотентом оказался. Молодой парень, лет на семь младше меня, а уже ничего не может. Только держится за свое мужское достоинство и жалобно так скулит. Час тратишь, чтобы его в норму привести, а он за минуту все заканчивает. Как кролик. Тьфу, вспоминать противно! У меня дома двое мальчиков, уже взрослые, неудобно перед ними. Но иногда ночью так хочется рядом почувствовать мужика, запах его тела. И знаешь, что я делаю? К ребятам иду, с ними ложусь. И успокаиваю себя тем, что у меня такие мужики растут.

– Я тоже себя успокаивала, – призналась я Лере, – когда Виктора еще не было, Сашу рядом укладывала. Представляла, каким он будет, когда вырастет, как его женщины любить будут. Смотрела на него и внушала себе, что мне никто не нужен, у меня сын есть.

– Вот, вот. А ведь мы молодые женщины. Недавно я в гостях была у подруги, так у нее там ночной канал был включен. Ты бы видела, что они там делают друг с другом! Я про такое даже не слышала. Сначала возбудилась немного, а потом стало противно. Их гениталии показывали, словно они лошади или свиньи. Будто при случке присутствуешь. Да еще в таких омерзительных позах. Не поверишь, но я смотреть не стала, встала и ушла на кухню. Потом подруга мне сказала, что я старею. Наверное, старею. Только я еще нормальных отношений хочу. Безо всяких этих закидонов. Просто нормального мужчину – доброго и понимающего. Я бы его кормила, одевала, ухаживала за ним. Лишь бы он мой был. Найти такого и ничего мне больше не нужно. Только где его найдешь? У нас или олигархи, как Гольштейн, которым вообще на все наплевать, либо пьяницы, которым тоже на все наплевать. Нормальных не осталось, всех расхватали.

– Найдешь, – возразила я, – мне же удалось Виктора найти.

– Твой Виктор – это как выигрыш в лотерею, – заявила Валерия, – один на миллион. Тебе просто повезло. Сейчас таких мужиков уже нет. И чтобы при деньгах был, и совесть окончательно не потерял, и чтобы холостой, непьющий. Где такого найдешь? Это сказочный вариант.

– Спасибо, – ответила я Лере. Вообще-то она была права, но у меня в душе вдруг зародилось сомнение. Что-то подруга уж слишком хвалит моего мужа. Не стоит им больше встречаться. Я, конечно, в себе уверена, да и Виктор совсем не бабник, но чем черт не шутит. Валерия еще вполне может понравиться нормальному мужчине. Вот пусть больше с Виктором и не встречается. Чем меньше будут видеться, тем надежнее.

– По-моему, он не туда поехал, – показала я на джип, который свернул направо.

– Следуй за ним, – махнула рукой Лера, – Коля в этом клубе часто появляется. Знает туда дорогу.

«Мог бы ехать и помедленнее, – подумала я, глядя на его автомобиль. – В такую дождливую погоду на джипе гораздо легче, чем на моем „Пежо“.

– А почему «Зеленый кайман»? Или бывают другие?

– Откуда я знаю? – отозвалась Лера. – А почему «Белый попугай» или «Оранжевое небо»? Или супермаркет «Синее море»? А каким оно должно быть?

– Разные цвета есть – черное, белое, красное, желтое…

– Значит, и названия такие где-нибудь есть. Я недавно в ресторане была на Комсомольском проспекте. Так у него вообще странное название – «Дронго». Я все думала, откуда оно взялось? Мне сказали, что есть такая птица в Юго-Восточной Азии. А потом оказалось, что этот ресторан назван в честь известного сыщика, у которого такая кличка вместо имени. Его так зовут – Дронго.

– Ты ничего о нем не слышала? – удивилась я. – Это же известный человек. Его вся Москва знает. Между прочим, твоя родственница могла бы его найти и попросить отыскать ее мужа. Он его за три дня нашел бы. Но, конечно, ему пришлось бы заплатить побольше, чем мне.

– Нельзя, – вздохнула Лера, – следователь говорит, что, если Маша наймет частных детективов, она может погубить все дело. Специально предупредил, чтобы она такого не сделала, потому что можно спугнуть похитителей.

– Каких похитителей? Если бы Вадима похитили, они уже давно вышли бы на связь. А тут целую неделю тишина. Может, он отравился в ресторане и теперь лежит в больнице без сознания? Такую версию вы проверяли?

– Конечно. Артур объехал все больницы, где лежат люди, попавшие туда без документов. И не мог Вадим отравиться. Он в хорошем ресторане обедал и был там постоянным клиентом. Нет, нет, такое невозможно. Вадим, возможно, вышел поймать машину и остановил какого-то бандита. Вот самое страшное, что могло произойти. А этот тип отвез его куда-то и там закопал. Господи, подумать страшно! А мы сидим и ждем, когда нам позвонят. Типун мне на язык, конечно, еще накаркаю. Может, вид Вадима этого бандита зацепил? Вадим всегда хорошо одевался. Или приглянулись его часы? Следователь записал, какие у него были часы, и кажется, собирается их искать, если, разумеется, это был обычный грабитель. Надо же, как обидно! Всего один раз пошел человек пообедать, не взяв с собой телохранителя, и сразу пропал. Вот пускай после этого ребят на улицу!

– Будешь такие ужасы наговаривать, они действительно произойдут. – Я постучала по передней панели автомобиля и сплюнула, хотя и не верю в приметы. – Ты лучше мне скажи, как собираешься наш договор оформлять?

– Как обычно, – Валерия сразу перешла на деловой тон. – Заеду завтра к вам и оформлю все как полагается. Договор с вашей конторой.

– Только этого не хватало! Хочешь, чтобы меня оттуда выгнали? Если Розенталь узнает, что я заделалась частным детективом, он сразу меня уволит. Нет, так нельзя. Ты меня не подставляй. Давай лучше оформим договор индивидуальный. Я как частное лицо собираюсь помочь твоей родственнице и поддержать ее в это трудное время. Договор я сама составлю.

– А сумма? – У Валерии округлились глаза.

«Нет, – подумала я, – Виктора надо держать от нее подальше». Я ей уже не доверяла.

– При чем тут деньги? Можно подумать, что ты сама платишь. Могла бы и догадаться, что я твою Машу не обижу, укажу обычный наш гонорар, тот же, что и Розенталь указывает в своих договорах.

– Он Розенталь, а ты – Моржикова, – справедливо заметила Валерия, и я так резко затормозила, что она чуть не ударилась головой.

– Вот и нанимайте его, – предложила я. – Хотела бы я посмотреть, как Марк Борисович будет терпеть язвительные насмешки твоей родственницы и бегать по ночным клубам. В его-то возрасте.

– Не обижайся, – примирительно произнесла подруга, – я, должно быть, тоже немного не в себе. Поехали дальше. И считай, что этого разговора не было. Сколько захочешь, столько и напишешь. Я думаю, Маша в состоянии оплатить твой договор. И не нужно так на все реагировать. Нервная ты стала в последнее время, подруга, с чего бы это? Все у тебя хорошо – работа интересная, муж замечательный, сын хороший растет. Что тебе еще нужно?

– У меня месячные завтра начнутся, – грубо отрезала я и тронулась с места.

Валерия засмеялась:

– У меня еще хуже состояние бывает. Врачи говорят, что это из-за редких половых контактов. Нужно чаще спать с мужиками.

– А мне говорят, что из-за частых, – улыбнулась я. – Сволочи эти врачи. Деньги берут, а все говорят по-разному. Мне, что частые интимные контакты провоцируют меня на преждевременные месячные. Хотя у нас с Витей хорошие презервативы.

– Не может быть! – нужно было видеть изумленные глаза Леры. Напрасно я проговорилась. Ну полная дура! – Виктор согласен пользоваться презервативами?

– Ты же знаешь, я могу залететь от одной капли. Со мной уже такое было. Конечно, в некоторые дни мы пользуемся презервативами. – Ну не могла же я сказать, что Виктор спокойно пользуется ими, не испытывая никакого дискомфорта. Неудобно как-то говорить, что с собственным мужем я сплю именно так.

– Он у тебя просто золотой, – захохотала Валерия. – Нужно брать его у тебя напрокат. Два раза в месяц.

Вот этого я и боялась. Все начинается с таких невинных шуток, а заканчивается тем, что лучшая подруга уводит вашего мужа. Шиш ей! Они больше вообще не увидятся друг с другом. Никогда. И напрасно я так язык распустила, не нужно было ей ничего рассказывать.

– Приехали, – сообщила я, заметив, что джип затормозил у здания клуба. Николай выруливал на стоянку, и я последовала за ним. «Напрасно мы отправляемся в этот клуб такой большой компанией, – подумала я. – Если эта Лена не дура, она ничего не скажет. Ни при Николае, ни при Валерии. Надо им объяснить, чтобы они мне не мешали, иначе девушка зажмется и от нее ничего не добьешься». Я давно знаю: с чужими люди бывают более откровенны, чем со своими. Тем более когда у них так неожиданно исчезает шеф.

Глава 5

В клубе я пришла к выводу, что напрасно Валерия с Машей так нападают на Колю. Он, конечно, звезд с неба не хватает, но вполне нормальный парень. Даже заплатил за вход всех нас троих в этот «Зеленый кайман». У гардероба нас проверили на предмет оружия, осмотрели наши сумочки и только потом пропустили в зал, где человек сто или двести уже танцевали какие-то зажигательные бразильские танцы. Я с ужасом поняла, что окончательно постарела. Давно я не бывала в таких местах. Ох как давно! На работе Розенталь выжимает из нас все соки, и когда мы с Виктором идем в ресторан, то нам не хочется скакать. Мы предпочитаем посидеть под тихую музыку. Я смотрела на танцующих и понимала, что не хожу сюда не потому, что так зверски устаю на работе, а банально из-за своего возраста. Мне уже тридцать восемь, Виктору – за сорок. Мы и не смогли бы так прыгать, и не захотели бы. Как все глупо! Выходит, моя молодость уже прошла, а я этого и не заметила?!

Нас проводили в угол, где нашелся свободный столик. Пока мы проходили к нему, я услышала наглое замечание прыщавого парня, стоящего чуть в стороне. Глядя на нас, он достаточно громко сказал своему товарищу:

– А вот и телки появились. Твой любимый размер. Как раз пенсионерки.

Я повернулась и посмотрела на ребят. Одному лет шестнадцать-семнадцать, второй еще моложе. У обоих наглые, вызывающие глаза. Неужели и мой Саша будет таким через несколько лет? Нет, нет, у этих мальчиков явные проблемы с воспитанием. И почему их пускают в ночной клуб? Там же четко написано, что детям до восемнадцати вход строго запрещен. А эти явно моложе. Или у них не проверяют при входе документы? Наконец мы уселись за столик, и к нам подбежала приземистая официантка в невероятно короткой юбке и с большим бюстом. На мой взгляд, одета она была просто вульгарно, но на всех остальных официантках были точно такие же юбки, напоминающие очень короткие шорты. Николай сразу попросил принести шампанское, уточнив его сорт, и фрукты. Официантка недовольно кивнула и отошла. Ей явно не понравился его заказ.

– У них есть шампанское по пятьсот евро за бутылку, – тихо пояснил нам Николай. – Если не назвать определенное шампанское, они принесут именно это. Так тут накалывают новичков, приходящих с дамами. Кавалеру бывает неудобно отказываться, и ему приходится платить по счету. Узаконенная форма вымогательства.

– А где Лена? – спросила Валерия, оглядываясь по сторонам.

– Не знаю, – ответил Николай. – Обещала, что будет здесь. Сейчас я ей позвоню.

Я почувствовала давление на мочевой пузырь. Сказывалось приближение месячных. Кроме того, у меня бывает в такие моменты зверский аппетит. Я извинилась и прошла в туалетную комнату. Нужно отметить, что в этом «Каймане» оказался очень приличный туалет. Чистый, светлый, удобный. И большой – кабинок на шесть. Я зашла во вторую, когда услышала телефонную трель. Достала из сумочки свой телефон и поняла, что это звонит не он. В соседней кабинке кто-то тоже достал телефон.

– Слушаю, – отозвалась моя соседка, – кто это говорит? Здравствуйте, Николай Антонович. Да, конечно, я вас узнала. Нет, я в клубе. Да, в «Зеленом каймане». Нет, просто я сейчас в туалетной комнате. Скоро к вам подойду. Да, подойду…

Голос у нее был приятный, молодой. Я немного приоткрыла дверцу, чтобы посмотреть на нее. Из соседней кабинки вышла длинноногая девица, каких обычно, берут в секретари. Короткая стрижка, конечно, блондинка, маленький носик, глупое лицо, ноги, кажется, начинаются у шеи. Очень короткая юбка и почти прозрачная блузка. В таком виде скорее надо ходить на пляж, чем в клуб. Но у каждого свой вкус. Интересно, какая у нее зарплата? Обычно шефы определяют секретаршам такой оклад, какого не бывает у обычных сотрудниц. Наверное, «за вредность». Ведь в какой-то мере шефы доверяют им свои секреты и даже свою жизнь, когда просят принести им кофе или чай. Нужно очень доверять человеку, чтобы держать его на такой работе.

Лена подошла к раковинам и огляделась по сторонам. Я прикрыла дверцу. Не хватает еще, чтобы она увидела, что я за ней подглядываю. И вообще, подглядывать в туалете – это, по-моему, верх неприличия. И тут я услышала чьи-то торопливые шаги, а затем низкий прокуренный женский голос:

– Здравствуй, Лена. Принесла деньги?

– Конечно. Вот держи, «зайчик».

Послышался шелест купюр. Очевидно, неведомый мне «зайчик» пересчитывала деньги.

– Все в порядке. Вот твой товар, – удовлетворенно произнес тот же прокуренный голос.

Тут я не удержалась и снова чуть приоткрыла дверцу. И увидела, как вульгарная особа в короткой джинсовой юбке и вязаном свитере передала Лене небольшой пакетик. Только этого не хватало! Выходит, секретарь Вадима Стрекавина – наркоманка? Не может такого быть! Ее бы немедленно выгнали из этой компании. Там не любят подобных проблем. Лена схватила пакетик и спрятала его в свою сумочку. Сумочку я оценила: не самая дорогая, но вполне шикарная для молодой девушки. Лена кивнула «зайчику» и вышла из туалетной комнаты. Незнакомая мне особа вошла в ее кабинку. Я снова закрыла дверцу и наконец вспомнила, зачем вообще пришла в туалет. Выходит, Лена наркоманка? А коли так, то за деньги она могла подставить своего начальника. Господи, какая глупость! Во-первых, зачем ей его подставлять? Нельзя резать курицу, несущую золотые яйца. Но если Лена наркоманка и Вадим Евгеньевич ее терпел, значит, она его устраивала, хотя с таким пороком вообще-то трудно кого-либо устроить. Или он ничего об этом не знал? А потом случайно узнал, и поэтому его убили? Нет, Пинкертон из меня плохой. Нужно вернуться в зал и узнать все от самой Лены.

Я вымыла руки и увидела в зеркале, как «зайчик» появилась из своей кабинки. Женщина была намалевана как клоун, да еще с татуировкой на руке. Смотреть невозможно. Нет, точно, я становлюсь старой дурой, если меня начинают раздражать такие вещи. «Зайчик» подошла ко мне и тоже стала мыть руки. Я внимательно посмотрела на нее. На вид ей было не больше двадцати, у меня могла быть такая дочь.

– Чего смотришь? – разозлилась эта молодая хамка с явным вызовом. – Не нравлюсь?

– Нравишься. – Я вдруг подумала, что можно попытаться что-нибудь узнать и от этой девицы. – Ты «зайчик»?

– Чего тебе надо? – Благовоспитанной эту девицу назвать было трудно. – Чего прикалываешься?

– У тебя товар есть? – Я решила, что можно сыграть, но, похоже, сглупила. Не зная их языка, привычек, паролей, нельзя пытаться вот так выходить на знакомство.

– Какой товар, тетя? – Она заметно занервничала. – Ты, видимо, не в себе? Кто тебе сказал про товар? Хочешь на испуг меня взять?

Девица начала заводиться. Такая идиотка могла устроить истерику прямо в туалете. Наверное, сама она тоже наркоманка.

– Извини, – поторопилась я пойти на попятную, – обозналась.

– Нет, ты подожди. – Она схватила меня за плечо. – Кто тебе про товар сказал? Подставить меня хочешь?

– Ни в коем случае. – Я сбросила ее поганую руку со своего плеча и быстро вышла из туалетной комнаты.

За нашим столом сидела Лена. Я протиснулась через танцующих. Валерия пересела на мою сторону, а Николай оказался рядом с Леной. По-моему, Валерия сделала так нарочно, чтобы я не сидела около этой девицы. Я устроилась рядом с Лерой и коротко поздоровалась.

– Это Ксения Моржикова, – пояснил Николай, – адвокат Марии Антоновны.

– Очень приятно, – кивнула мне Лена. Она действительно оказалась красивой, с правильными чертами лица. Лена смотрела на меня, ожидая вопросов, и, естественно, не знала, что я видела ее в туалетной комнате.

– Вы давно работаете с Вадимом Евгеньевичем? – поторопилась я спросить.

– Четыре года, – ответила Лена, – даже уже пятый.

– Как вы считаете, вы его хорошо знаете?

– Да, – уверенно отозвалась она. – За такое время можно хорошо узнать человека.

– Вы владеете иностранными языками?

– Английский и украинский, – кивнула девушка.

– Украинский тоже иностранный? – не удержалась я от иронии.

– Конечно, – снова кивнула Лена. – У них свое государство, а у нас – свое.

А ведь формально она права. Но это так глупо, считать украинский язык иностранным!

– Вы не замечали, Лена, у вашего шефа не было неприятностей в последнее время?

– Нет, – спокойно возразила она. – Меня и следователь об этом спрашивал. Шла нормальная работа, все было как всегда. Вадим Евгеньевич прилетел из Швейцарии и никому не позвонил. Когда ему нужно, он обычно звонит либо мне, либо Эсмире, и мы приезжаем на работу. Но на этот раз он приехал, сам открыл приемную и кабинет. Говорят, что был в офисе недолго. Минут пятнадцать-двадцать. А потом уехал. И с тех пор его никто не видел.

– В какой ресторан он поехал?

– Здесь недалеко, на Покровке, в «Ходжа Насреддин». Он любил туда ездить. У него мама из Средней Азии, вот он и любил их блюда всякие – шашлык, плов, разные сладости.

– А вы откуда знаете?

– Была там несколько раз, – пояснила удивленная Лена. – Когда мы принимаем гостей, то сотрудники обязательно ходят. Особенно когда много гостей. И сотрудники, и сотрудницы.

– Эсмира тоже ходит?

– Редко, – чуть задумавшись, сообщила Лена. – Она замужняя женщина, и у нее маленький ребенок, поэтому Вадим Евгеньевич ее по вечерам не вызывает. Но когда нужно было, ходила и она.

– Кроме вас другие женщины тоже ходят в ресторан?

– Конечно. – Лена перевела взгляд с меня на Леру и обратно. – Только вы не подумайте ничего плохого. Это чисто деловые ужины. Когда приезжают разные делегации. И Берта Иосифовна всегда бывает на этих встречах. Я следователю все рассказала. – Ей явно надоело сидеть с нами и отвечать на мои глупые вопросы. Тем более что ее обо всем уже расспросили сотрудники милиции и прокуратуры. И зачем я согласилась на такую глупую роль? Но с другой стороны…

– Значит, ничего необычного в последние дни вы не замечали? – повторила я вопрос.

– Нет, – лениво протянула она. – Конечно, не замечала. Если бы заметила, все вам рассказала бы. Я так и Артуру говорила, когда он к нам приезжал. Тоже расспрашивал. И Марии Антоновне сказала, что все было нормально.

Нам принесли бутылку шампанского и фрукты. Шампанское оказалось не очень хорошим. Шипучее и несладкое. Долька апельсина гораздо вкуснее. Чуть пригубив этот напиток, я поставила бокал на стол.

– Лена, расскажи про сорванный заказ на постройку котлована, – предложил Николай. Он свой бокал выпил до дна. – Они ведь приезжали к нам в офис, скандал устроили.

– Такое часто бывает, – парировала она. – У строителей разные накладки случаются. Чего рассказывать. Это обычное дело…

– Какой котлован?

– Для какой-то станции или подстанции. Приехали заказчики, ругались, грозились в суд подать. А мы не виноваты, нас субподрядчики подвели, хотя деньги мы им давно перечислили.

– Вот так всегда, – снова вмешался Николай, но мне уже надоели его «вставки».

– Извините меня, Николай Антонович, – обратилась я к нему. – Мне хотелось бы поговорить с Леной наедине. Не могли бы с Валерией нас оставить? На несколько минут.

– Конечно. – Он поднялся и пошел в сторону бара. Валерия, толкнув меня в бок, поднялась следом. Когда они отошли, Лена достала жвачку, аккуратно сложив пластинку пополам, отправила ее в рот и выжидающе посмотрела на меня.

– Лена, можно поговорить с тобой откровенно? – спросила я, хотя уже понимала, что ее трудно прошибить таким вопросом.

Она кивнула, продолжая жевать.

– У вас были близкие отношения с Вадимом Евгеньевичем?

На ее лице не отразилось никакой реакции. Она работала секретарем уже много лет, чтобы смущаться.

– Вы адвокат Марии Антоновны, – напомнила мне рассудительная Лена. – Ну зачем вам знать такие подробности? Нет, мы с ним никогда не встречались. Если вас это интересует. Ничего такого не было.

– А что было?

– Вы думаете, это я организовала его убийство или похищение?

– Ничего я не думаю. Но вы не ответили на мой вопрос.

– И не буду на него отвечать. Если вы передадите мои ответы его жене, а он завтра прилетит откуда-нибудь из Парижа, меня сразу уволят. А я не хочу терять мое место.

– Если его не найдут, вы потеряете работу с гораздо большей вероятностью.

– Может быть, – согласилась девушка, – но зачем я буду говорить адвокату его жены разные гадости? Даже если его похитили или убили. Вы думаете, это поможет?

– Какие гадости? – Во мне сидел настоящий следователь, я постаралась поймать Лену на слове. – Значит, что-то было?

– Может, было, а может, и нет. Поговорите с Артуром и с его водителями. Я ничего больше не знаю.

– Я даю вам слово, что ничего не скажу его жене. Вы с ним встречались или нет?

– Не встречалась, – упрямо повторила она.

– Хорошо. Тогда ответьте на другой вопрос. Только не врите, я о вас знаю гораздо больше, чем вы думаете. Скажите, вы употребляете наркотики?

Лена наконец перестала жевать. Метнула по сторонам несколько испуганный взгляд. И очень тихо спросила:

– Вы из милиции?

– Если бы я была из милиции, то вызвала бы вас на допрос в качестве свидетеля. И вы были бы обязаны мне отвечать. А я приехала к вам в клуб и сижу здесь, пытаясь выжать из вас толику правды.

Лена снова посмотрела по сторонам:

– Какие наркотики? Я ничего не знаю. – Даже если бы я не видела, как она купила пакетик, то после этих слов и вороватого взгляда поняла бы, что девушка врет.

– Может, поищем его в вашей сумочке? – предложила я моей собеседнице.

Тут она все поняла.

– Ах, так вы были в туалете? Вы за мной следили?

– Нет. Я вошла туда позже, когда вы уже ушли. Но я немного знаю «зайчика», – теперь нужно было блефовать до конца.

– Вы все-таки из милиции? – снова спросила Лена.

– Я могу показать вам мои документы. Я из адвокатской конторы Марка Розенталя.

Я открыла сумочку, достала удостоверение и отдала его девушке. Она внимательно его изучила.

– Думаете, я сделала его специально, чтобы вас обмануть?

– Нет, – улыбнулась Лена, возвращая мне документ. И тихо, чуть шевеля губами, проговорила: – Я не употребляю наркотиков. Это нужно моему другу, с которым я встречаюсь. Он иногда балуется такими вещами. Я его отговариваю, но он меня не слушает. Поэтому я для него и покупаю.

– Зачем вам такой нужен? – искренне возмутилась я. – Вы работаете в такой солидной компании, наверняка получаете хорошую зарплату…

– Он нормальный парень, – возразила она, – но иногда балуется, позволяет себе немного сорваться.

– Ясно. Значит, покупаете для него?

– Да. У нас на работе все об этом знают. И Артур, и Эсмира. Я встречаюсь с моим парнем уже два года. Он сын известного банкира. Сейчас заканчивает институт.

– «Мажор», – поняла я, вспомнив, как называют в столице продвинутую молодежь из богатых семей. – Тогда все ясно. Но вы с ним лучше завязывайте, очень вам советую.

Лена улыбнулась и снова принялась жевать. Я поняла, что мой совет ей – пустое сотрясение воздуха.

– У вашего шефа была квартира для встреч с другими людьми? Или с женщинами? – Я знала, что бизнесмены уровня Вадима Стрекавина обычно имеют запасные квартиры.

– Конечно, была. Артур туда каждый день ездит. У него ключи от нее есть. Но там Вадим Евгеньевич тоже не появлялся. Только мы пока об этом Марии Антоновне не говорим. И не нужно об этом говорить ее родственникам.

– Молодцы, – одобрила я, – держитесь так и дальше. А теперь скажите мне честно, вы с вашим шефом все-таки встречались?

– Ни разу. – Лена снова перестала жевать и замолчала.

Я терпеливо ждала, когда она наконец прервет свое молчание.

– Зачем вам это нужно? – все-таки не выдержала она.

– Так да или нет?

– Нет. Ни разу не встречалась. – Лена посмотрела по сторонам и увидела, что к нам направляются Николай и Валерия, которым, видимо, надоело тусоваться у бара.

– Да или нет? – в последний раз спросила я.

– Не было. Только иногда, в кабинете. Ну, как Клинтон с Моникой. Вы меня понимаете? Но если вы скажете Марии Антоновне, я буду все отрицать, – успела выпалить Лена, пока к нам приближалась Лера с троюродным братом.