Текст книги "Дронго молчит, или Охота на человека"

Греция. Афины
Отель «Гранд Британия»
15 ноября 1988 года

– И все-таки я не понимаю, – не сдавалась Моника Вигман, – для чего нужен был весь этот маскарад? Прямо из Вены мы должны были лететь в Южную Америку, наши люди обязаны контролировать встречи Грубера с Торнером, искать связи Рабинада и Вебера, а вместо этого мы теряем время и летим в Афины.

– Не совсем, – мягко усмехнулся Саундерс, – Интерпол хочет еще раз все проверить. Если в центре работает только один шифровальщик, передающий информацию, то все ясно. А вдруг им удалось внедрить и второго? И тогда наша дезинформация становится информацией для них, а их информация – дезинформацией для нас. Поэтому мы передали сразу несколько сообщений о нашем выезде в Южную Америку. Наш «общий знакомый» не знает, что мы летим через Грецию. Значит, здесь за нами никто не должен следить. И именно это сейчас и проверяется. На всякий случай по другим каналам уже сообщено о нашем вылете в Парагвай через Италию и Швецию. В Стокгольме и Риме уже сидят дублирующие пары Саундерс – Вигман. Если все будет в порядке, за нашими двойниками будут следить в Риме, и тогда мы сможем вылететь уже завтра.

– По-моему, довольно сложный способ проверки, – улыбнулась Моника Вигман.

– Да, – согласился Ричард, – и не надо улыбаться. В таком деле все требует тщательной проверки.

– Я понимаю, но немного обидно, что экспертов вашей квалификации используют в качестве «подсадной утки». Интерпол мог бы и получше распорядиться вашим опытом. – Это в порядке критики или лести? – парировал Саундерс.

– Только чтобы польстить вашему самолюбию, – рассмеялась на этот раз Моника.

– Спасибо, но, я думаю, вам не стоит особенно жаловаться. Мы живем в прекрасном отеле очень красивого города. Кстати, вы наверняка раньше не были в Афинах.

– Была один раз проездом.

– Ну вот видите. Убивать нас даже здесь вряд ли будут. Да и в Риме нашим двойникам ничего не угрожает. Скорее наоборот, «легионеры» попытаются узнать, что именно нас интересует, с кем мы будем встречаться в Южной Америке. И именно поэтому они проявляют к нам такой интерес и даже позволяют себе открыто запугивать нас, уверяя, что поездка небезопасна. Конечно, она очень опасна, но лишь после того, как «легионеры» выяснят сферу наших интересов. И после этого нам, конечно, будет очень нелегко.

– Вы считаете, что они не повторят попытки покушения?

– Конечно, нет. В Вене это была отчаянная попытка самоубийцы, понявшего, что их игра раскрыта. А здесь ни за что. Им очень важно узнать, что именно мы знаем, и только после этого, конечно, будут попытки. И не одна, уверяю вас.

– С вами все-таки невозможно разговаривать, – покачала головой Моника, – вы говорите об этом так спокойно, словно речь идет не о вашей собственной жизни.

– Не обращайте внимания, – махнул рукой Саундерс, – давайте лучше пойдем смотреть город.

Выйдя из отеля, они спустились вниз, дойдя до Национального банка Греции. Отсюда открывалась великолепная в своей красоте ночная площадь Омония, от которой тянулись длинные улицы греческой столицы. Саундерс и Моника перешли на другую сторону.

– Обратите внимание, Моника, на этот оружейный магазин, – показал Ричард, – здесь бывают великолепные образцы оружия.

– Вы часто бываете в Греции? – удивилась миссис Вигман.

– В третий раз. Афины – огромный город, причудливо сочетающий в себе стили древнего эллинского мира и турецкой и европейской архитектур. Но, признаться, – грустно заметил Ричард Саундерс, – в первый раз я приехал сюда молодым. Я был убежден, что Акрополь – это нечто величественное, имеющее мировое значение для истории цивилизации и поражающее своими размерами и грандиозностью архитектурных ансамблей. Но увидел только кучу старых колонн и полуразвалившиеся здания. Не знаю, может, мне не хватило воображения. Был август месяц, и там, наверху, на Акрополе, солнце было особенно беспощадно. Я и сейчас считаю, что этот город и сам Акрополь имели огромное значение для развития человечества, но при ближайшем рассмотрении они кажутся куда более скромными, чем легенды и мифы, знакомые с детства.

Они вышли к фонтану с причудливой архитектурой, стоявшему в самом центре Омонии. Мимо с ревом проносились мотоциклы. Это был район богатых туристов, где находилось наибольшее количество отелей и магазинов. В левую сторону шли улицы, на которых располагались дешевые магазинчики, торгующие сувенирами и различного рода поделками. В правую же ходили обладатели чековых книжек и кредитных карточек. Ричард и Моника решили идти прямо. Пройдя мимо отеля «Мираж» и нескольких небольших ресторанчиков, они спустились вниз, не обращая внимания на шумную суету вечернего города.

На небольшом расстоянии от них все время мелькали фигуры Ленарта и Гомикавы, не спускающих глаз с Ричарда Саундерса. Однако никаких подозрительных моментов никто из четверых не замечал.

Саундерс и миссис Вигман вышли к полицейскому управлению. По всей улице стояли полицейские автомобили, готовые выехать на вечернее дежурство. После того как Ричард предложил свернуть направо, они вышли прямо к публичному дому, у входа в который со скучающим видом стояли несколько женщин. Мимо спешили соседи, жители близлежащих домов, полицейские. Они приветливо здоровались с женщинами, многие знали их в лицо. Те так же приветливо отвечали им. Саундерс привычно отметил равнодушие в глазах этих женщин. Когда мимо проходили мужчины – потенциальные клиенты, женщины даже не поворачивали головы. И даже когда их выбирали, они спокойно вставали и с такими же непроницаемыми лицами шли за своими «клиентами» обратно в дом.

– Жалкое зрелище, – отвернулась миссис Вигман.

– Вы знаете, сколько они стоят? – мрачно спросил Ричард. – Я как-то узнавал. Приблизительно полторы-две тысячи драхм. За такую сумму они отдаются любому. Это заведение, правда, невысокого класса, но зато расположено в «отличном месте», рядом с полицией. Можно не бояться скандалов, обычных драк, побоищ с участием моряков иностранных судов.

– Я все время хочу спросить у вас, – тихо сказала Моника, – что это за два типа, которые следуют за нами по пятам?

– Вы их заметили?

– Еще бы. Один из них, по-моему, даже был с нами в Вене.

– Это как раз наши помощники. Когда вернемся в отель, я вас познакомлю. Один из них улетает сегодня ночью через Африку. Другой – завтра утром через Лондон. Эти двое будут работать с нами в Асунсьоне. Если все будет в порядке, мы вылетим туда завтра вечером.

– В порядке – это если «легионеры» обнаружат нас в Риме?

– Конечно. Наши двойники должны приковать к себе внимание «Легиона» и дать нам несколько свободных дней. Два, от силы три. Потом, я думаю, секрет будет раскрыт и «легионеры» поймут, что их просто дурачат.

– Значит, в запасе у нас не так много времени?

– Да, и нам придется действовать быстро и слаженно, если мы действительно хотим добиться хоть каких-то результатов.

Особое сообщение

Литера «А»

НАЦИОНАЛЬНОМУ БЮРО В ГРЕЦИИ

ОТ ПРЕЗИДЕНТА ИНТЕРПОЛА

За нашими представителями в Риме начато наблюдение. Проверка подтвердила наши предположения. По нашим агентурным данным, Вольфганг Грубер встречался в Мадриде с Торнером. По нашим сведениям, полковник Торнер является руководителем военного округа в Парагвае. Сегодня утром он вылетел на родину. Сделайте все возможное для непосредственного контакта с ним. Торнеру 48 лет, холост. По сведениям наших бюро, в Латинской Америке имел связи с представителями наркобизнеса. В настоящее время наблюдение за ним в Парагвае не ведется. По картотеке не проходит. Вольфганг Грубер вернулся в Чили. Наблюдение за ним не ведется. За Мануэлем Рабинадом установлено постоянное наблюдение в Рио-де-Жанейро. Для облегчения вашей работы получите документы строительной компании. Напоминаем о необходимости максимально быстрого результата вашей миссии. Агентурные сведения позволяют предполагать, что готовящаяся акция намечена на начало – середину декабря этого года.

Часть II

Асунсьон
17 ноября 1988 года

В аэропорту Асунсьона «Альфредо Стресснер» ярко светило солнце. В южном полушарии ноябрьские дни были концом весны и началом жаркого лета, длящегося порой пять-шесть месяцев. Сходя с трапа авиалайнера, доставившего его в столицу Парагвая, Джордж Хаксли улыбался, прищуриваясь от дневного света. После многочасового перелета через океан приятно было чувствовать под ногами твердую землю. Самолетов Хаксли не любил, однако в последнее время ими приходилось летать все чаще и чаще.

В аэропорту его уже встречал представитель компании, посланный сюда на день раньше его. Мистер Хаксли был вице-президентом крупной торговой фирмы, специализирующейся на строительстве дорог, и прибыл в Парагвай по вопросам переговоров с представителями парагвайского правительства.

Построенная несколько лет назад совместная бразильско-парагвайская ГЭС «Итайпа», превосходившая своими размерами даже знаменитую Асуанскую плотину в Египте, требовала все больше внимания со стороны правительства, так как качество близлежащих дорог оставалось крайне невысоким. В Европе и Америке были начаты срочные переговоры с представителями строительных компаний, и одним из таких представителей был Джордж Хаксли, впервые прилетевший в Парагвай.

Как настоящий бизнесмен, Хаксли послал вперед своего секретаря Жака Рандю и прибыл в Асунсьон в сопровождении элегантной секретарши – мисс Симоны Уолд. Сухо поздоровавшись с представителями парагвайских официальных лиц и своим секретарем, Хаксли сел в поджидавший его автомобиль вместе с мисс Уолд и Жаком Рандю. За руль сел Рандю. Только в автомобиле мистер Хаксли наконец улыбнулся.

– По-моему, неплохо для начала, – сказал он, обращаясь к Монике Вигман – мисс Уолд.

– По-моему, просто здорово, – согласилась Моника. – Вы неплохой актер, Ричард.

– Они вас ждут со вчерашнего дня, – сказал, обращаясь к Саундерсу-Хаксли, Марк Ленарт. Он, прибывший сюда вчера, играл роль Жака Рандю.

– Узнали что-нибудь насчет Торнера? – поинтересовался Саундерс.

– Да, он наверняка тоже будет на переговорах. Во всяком случае, строительство дороги пройдет и через его военный округ, и, значит, его дивиденды в этом деле немалые.

– Главное, чтобы мы с ним встретились. Информация, которую нам предоставил Интерпол, явно недостаточна.

В отеле, куда Ленарт привез Саундерса и Вигман, уже жил богатый южнокорейский коммерсант, путешествующий по разным странам. Прибывший из Африки Сэй Гомикава прекрасно проводил время, ухаживая за длинноногими барменшами и официантками. Он выходил из бара в холл отеля, когда там появились Саундерс и его спутники. Гомикава, сделав непроницаемое лицо, прошествовал мимо, а Ричард, чуть усмехнувшись, вошел в лифт гостиницы, пропуская вперед миссис Вигман.

В номерах, даже при наличии скэллеров, они предпочитали не разговаривать, обмениваясь знаками, понятными всем троим.

Вечером начались переговоры. Парагвайцы суетились, нервничали, доказывали преимущество строительства новых дорог. Среди пятерых участников переговоров четверо были военные, каждый из которых старался показать Саундерсу, что именно от него зависит заключение контракта.

Мистер Хаксли, внимательно слушавший своих партнеров, на переговорах предложил компромиссный вариант. Для окончательного заключения контракта он должен непосредственно побывать на месте. Парагвайцы переглянулись.

– Это трудно будет сделать, – пробормотал один из них, – но мы постараемся.

Вечером, ужиная в ресторане отеля, Саундерс-Хаксли искренне потешался над корыстолюбивыми парагвайскими чиновниками, каждый из которых старался урвать свою долю прибыли в намечавшемся проекте.

Когда Ленарт и Саундерс вышли на балкон и Марк затянулся сигаретой, Ричард быстро сказал:

– Если ты помнишь, Рубио, давая показания, упоминал, что в Асунсьоне он получал свои последние инструкции. Там названа улица и номер дома. Я с вами должен буду поехать на встречу с Торнером, и нам нельзя самим соваться туда, но Гомикава может. Сделаем так – сегодня ночью он посетит это здание. Ты будешь его подстраховывать. Я буду всю ночь сидеть в баре, чтобы видели меня те, кто заинтересуется нами. Скажу, чтобы Моника ночевала в твоем номере.

– Все понял, – кивнул Марк, – сегодня ночью мы вместе с Гомикавой пойдем туда.

– Постарайтесь не рисковать, – напомнил Саундерс, – главное, что вам нужно там узнать: под каким прикрытием действует этот «Легион», кто фактически является владельцем этого дома? Я уже смотрел по карте – это здесь совсем недалеко. Наверное, минут пятнадцать пешком. Машины не берите. Здесь каждое такси на учете, могут засечь. И возвращайтесь тоже пешком. И по одному. Но так, чтобы видеть друг друга на расстоянии.

Рим. 18 ноября 1988 года

Он стоял спиной к дверям и не повернулся даже тогда, когда в номер требовательно постучали. Он просто молча смотрел в окно, словно не реагируя на происходившее вокруг. В номер постучали еще раз. Не поворачиваясь, кивнул головой. Сидевшие за его спиной двое мужчин вскочили и, быстро подойдя к дверям, открыли их. В номер вошел плотный, широкоплечий господин. Большое, широкоскулое лицо его с припухшими веками под глазами выражало испуг. Он обвел присутствующих тревожным взглядом.

Не поворачиваясь, стоявший у окна грозно произнес:

– Ну?

– Это не они, – залепетал вошедший, – это совершенно точно не они. Мы сумели через наших людей в США достать фотографию этой самой Моники Вигман. Там она работала под другим именем. Это не она. Да и другой не похож на Ричарда Саундерса. Это не Дронго.

Стоявший у окна, не поворачиваясь, сказал:

– Значит, мы их упустили.

– А… – не нашелся что ответить его собеседник, – наверное, да, – судорожно вздохнул он.

– Что будем делать?

– Не знаю, – растерялся вошедший. – Может, их ликвидировать?

На этот раз стоявший у окна повернулся к нему, внимательно посмотрел, чуть усмехнулся и четко сказал:

– Пошел вон.

Вошедший не заставил себя упрашивать и, пятясь задом, через несколько секунд исчез из комнаты.

Стоявший у окна снова повернулся, глядя прямо перед собой.

– Куда они могли деться? – едва слышно произнес он и, повернувшись, быстро сказал: – Соедините меня с Россетти.

Через полминуты ему протянули трубку.

– На проводе Россетти.

– Чезаре, здравствуй, это я, Вебер. Ты знаешь, наши люди их упустили. Видимо, твой человек в Париже был блефом с самого начала. Да, нас обманули, подсунули других, а наша парочка сейчас резвится где-нибудь в Америке. Мы не знаем, что они знают, а это сейчас особенно опасно. Да, я постараюсь что-нибудь сделать.

Он протянул трубку. Стоявший за ним молодой человек подобострастно взял ее.

– Скэллер был включен? – спросил Вебер.

– Конечно, – обиженно произнес молодой человек.

– Все, кто следил за этой парой здесь, в Риме, вышли из игры, – требовательно сказал Вебер, – никаких контактов, никаких встреч. Интерпол переиграл нас. Кого можно тихо убрать – уберите, кого нельзя – черт с ними, они все равно ничего не расскажут. Срочные телеграммы в Парагвай, Чили, Аргентину, Бразилию, Колумбию, Перу, Боливию. Пусть они ищут этого Дронго.

– А эту парочку подставных лиц не нужно трогать? – спросил молодой человек.

Вебер и на этот раз не повернулся. Он просто покачал головой.

– Ты такой же дурак, как все остальные. Думаешь, Интерпол разрешит тебе просто так подойти к этим двоим и вытащить свое оружие? Тебя заберут сразу, как только ты подойдешь к ним на расстояние ближе ста шагов. Тем более что твоя физиономия, кажется, известна в этой организации.

Молодой человек обиженно засопел носом.

– Передать по всем нашим каналам. Осведомитель в Интерполе оказался предателем. Либо дураком, что еще хуже. Никаких контактов с ним не иметь. Найти какого-нибудь подставного дилетанта-убийцу, пусть попытается убрать нашего связного в Интерполе. Если удастся – хорошо, если не удастся – еще лучше. Во всяком случае, Интерпол будет знать, что мы пытались отомстить. Хотя я-то прекрасно знаю, что теперь к нему не подберешься. Но пусть они думают, что среди нас тоже есть много дилетантов. Заказать билеты на Сантьяго на завтра. Как там наши гости?

– Миура и Шварцман уже прибыли в Рим, но пока ждут нашего условного сигнала.

– Передайте им, чтобы выезжали в Южную Америку. Надо быть поближе к месту действий. Я все-таки думаю, что Дронго полетел именно туда из-за информации этого ублюдка Рубио. Какой дурак этот Грубер, и как только мы могли его послушать! Я начинаю думать, что работаю в организации безголовых. И считаю, – продолжал Вебер, – что этот Дронго скорее всего постарается выйти на одного из тех, о ком он мог слышать или знать. Это Рабинад в Бразилии, Грубер в Аргентине, Торнер в Парагвае или я в Чили. Если он приедет ко мне, это не так страшно. Но он может поехать в другое место. У нас осталось меньше трех недель. Всем троим передать – пусть готовятся встретить гостей.

Он вдруг на мгновение остановился и затем рассмеялся неприятным, лающим смехом.

– А все-таки молодец этот голубь. Полчаса слежу за ним. Там между трубами застрял кусок хлеба. Как он туда попал, ума не приложу. А голубь столько мучился, но достал-таки этот хлеб.

Молодой человек, стоявший за его спиной, недоуменно переглянулся с другим, находящимся в комнате. Тот пожал плечами.

– Выполняйте, – коротко бросил Вебер, отходя наконец от окна.

Асунсьон
18 ноября 1988 года

Саундерс терпеливо ждал приглашения от официальных парагвайских лиц, когда в пятом часу ему принесли приглашение… на прием к генералу Родригесу, заместителю диктатора Стресснера, который возглавлял вооруженные силы страны. Ричард, показав приглашение миссис Вигман и Марку Ленарту, понял, что это было сделано специально представителями военных кругов, которые хотели прощупать компанию мистера Хаксли в виде источника собственной наживы.

Диктатура Альфредо Стресснера довела народ до нищеты. За исключением дорогостоящей ГЭС, диктатор, по существу, не затевал никаких больших строек. Он панически боялся присутствия рабочих в стране. После убийства в Парагвае диктатора Сомосы, который пытался укрыться здесь от революции и был убит неизвестными мстителями, Стресснером овладел ужас. Охрана президентского дворца была удвоена, и диктатор стал реже появляться на торжественных приемах в собственную честь…

Итогом тридцатитрехлетнего правления Стресснера явилось полное разорение страны. Из трехмиллионного населения почти половина бежала за рубеж. В стране не было своей промышленности. Были лишь ткацкие фабрики, заводы по производству безалкогольных напитков, небольшие мастерские, изготавливающие сувениры и нехитрую утварь.

Стресснер понимал, что время работает против него. Однако он отчаянно сопротивлялся всяким новым веяниям, препятствовал проникновению в страну любых новых идей.

На вечерний прием Саундерс не смог даже достать фрак. В Асунсьоне не нашлось ни одного прокатного пункта, столь обязательного в столицах других стран. Пришлось идти на прием в обычном белом костюме, предусмотрительно купленном в Афинах.

К дворцу Родригеса его доставило местное такси. У дверей его встретили вышколенные слуги. Наметанным взглядом Саундерс сразу заметил сидевших в кустах полицейских и детективов в штатском.

На приеме собралось все высшее общество страны. Был здесь и американский посол Клайд Тейлор с супругой. В шумной компании молодых людей весело смеялась дочь диктатора Стресснера, невестка хозяина дома генерала Родригеса.

Саундерс сразу узнал в числе приглашенных полковника Торнера. Тот был в черном штатском костюме и выделялся военной выправкой. Даже среди парагвайских военных, большей частью привыкших к военной форме, он смотрелся особенно привлекательно, выделяясь своей подтянутой, худощавой фигурой. Рядом с ним стоял мужчина с резко очерченными чертами лица. Все почтительно здоровались, проходя мимо него. Это был сам Марко Абдо Бенитес, личный секретарь диктатора.

Ричард мило шутил с дамами, был представлен хозяйке дома, невестке, другим дамам. Успел улыбнуться американскому послу, заметив, что его компания ценит вклад американцев в укрепление стабильности в Парагвае. Посол мило улыбнулся, предпочитая не затрагивать эту тему. Саундерс, успевший ознакомиться с местными газетами, знал, что ультраправые сторонники Стресснера даже посла США именовали «заговорщиком», «красным», «коммунистом», а некоторые, впадая в раж, сравнивали его с Арафатом и Каддафи. Поистине можно было удивляться человеческой натуре.

Саундерс, внимательно наблюдавший за Торнером, видел, что и тот не менее внимательно следит за ним. Наконец, прогуливаясь по залу, они оказались почти рядом.

– Мистер Хаксли, – улыбнулся Торнер.

– Не имею чести знать вас, – весело ответил Ричард.

– Я полковник Торнер. Строительство вашей дороги пройдет через мой округ.

– Очень приятно, – обрадовался мистер Хаксли.

– Мне давно хотелось поговорить с вами. Когда же вы приехали в нашу страну? По-моему, несколько дней назад? – спросил Торнер.

– Нет, вчера, – честно ответил Хаксли, – только вчера и уже успел провести ряд переговоров, увы, бесполезных.

– Мне хотелось бы с вами переговорить, мистер Хаксли, – стал еще любезнее Торнер. – Вы ведь, кажется, хотели посмотреть места будущего строительства дороги? Я бы мог это организовать.

– Я был бы вам очень признателен. Но, увы, боюсь, что мне не дадут возможности здесь работать, – вздохнул Хаксли, – впрочем, меня об этом предупреждали еще в Европе. Но я наивно надеялся… («Не переигрывай, – внутренне приказал себе Саундерс, – у тебя должен быть интерес к его предложению. Не очень большой, но должен быть. Прояви заинтересованность».) Хотя, – продолжал Хаксли, – если вы настаиваете, я мог бы осмотреть эти места, но боюсь, что трудно будет добиться разрешения. Это ведь довольно далеко от столицы.

– По европейским масштабам да, – улыбнулся Торнер, – но по нашим масштабам не очень. Если поедем по реке, думаю, к вечеру доберемся. Но выезжать нужно ранним утром.

– Вы так заинтересованы в строительстве этой дороги? – сделал удивленное лицо Хаксли-Саундерс.

– Не только я один, вся нация, – торжественно сказал Торнер. К ним подошел генерал Родригес, одетый в парадный генеральский костюм.

– Я рад видеть вас у себя, мистер Хаксли, – напыщенно произнес он, – вы делаете очень нужное, важное дело для всей страны. Думаю, что строительство новых дорог – это строительство новой, будущей цивилизации парагвайского народа. Рад, что вы посетили мой дом.

– Конечно, вы правы, господин генерал, – почтительно сказал Торнер, – я как раз хотел просить вас о выдаче разрешения господину Хаксли для посещения тех мест.

– Если бы это было возможно, – робко поддержал Хаксли, – я бы с удовольствием посмотрел эти места.

– Вам нужен один пропуск? – спросил Родригес.

«Быстрее думай, – приказал Саундерс, – нужно решать».

– Честное слово, я бы с удовольствием поехал один, если бы господин Торнер взялся меня сопровождать. А своих секретарей я мог бы оставить в Асунсьоне.

– Так и сделаем, – наклонил голову генерал, – думаю, что на завтра вам выпишут пропуск.

– Значит, я могу надеяться? – обрадовался Хаксли.

– Конечно, – сказал Родригес, кивая на прощание.

– Я заеду за вами утром, – добавил Торнер, беря под руку генерала.

Саундерс долго смотрел им вслед.

Вернувшись ночью в отель, он зашел в номер к Ленарту. Договорившись, что Марк и Гомикава продолжат наблюдение за полицейской явкой, он приказал послать миссис Вигман в Бразилию. Ричард Саундерс понимал, что не имеет права, нарушая инструкции, один ехать с Торнером. Однако другого такого шанса могло не быть, и нужно было рисковать. Возражения Моники и Марка он отвел, приказав им выполнять его распоряжения.

На следующее утро в отель действительно заехал Торнер. Он был одет в дорожный костюм, захватил с собой две пары сапог и плащ. Саундерс, отдав последние распоряжения «своим секретарям», сел в машину, и через полчаса они уже подъехали к берегу, где их ждала моторная лодка полковника. В ней сидел молодой лейтенант лет двадцати пяти. Увидев полковника и его гостя, он вскочил, вытягиваясь и отдавая честь.

– Садись, Луис, – махнул рукой Торнер, – мы сейчас едем.

Саундерс пересел в лодку вслед за Торнером, и они наконец отчалили от берега. Никаких разрешений у них никто, конечно, не спрашивал.

Первые два часа Саундерс и Торнер говорили о Европе, о женщинах, о лучших сортах французских вин – словом, обо всем, о чем говорят мужчины в дальней дороге. После обильного завтрака на поляне, куда Луис ловко причалил, Саундерс улегся на корме и принялся посапывать, давая понять, что его клонит ко сну. Незаметно, под жарким солнцем, он заснул и проснулся уже тогда, когда лодка пересекла Южный тропик, подъезжая к Консепсьону. Плотно пообедав в местном ресторанчике, они двинулись дальше. И именно здесь Торнер начал разговор, собственно, ради которого и планировалась эта поездка.

– Вы понимаете, мистер Хаксли, – осторожно начал прощупывать своего собеседника Торнер, – строительство дорог потребует больших капиталовложений. Я думаю, вы, как коммерсант, понимаете, что без поддержки вам трудно будет начать такое строительство. Мы знаем, что ваша компания – это новая компания, и хотели бы иметь некоторые гарантии.

– Какие гарантии? – не понял Хаксли.

– Того, что вы вложите в развитие нашей экономики. Здесь ведь места очень глухие, поселений мало, в основном они встречаются вдоль реки. Если вы захотите помочь нашему народу, то и мы обещаем вам свою поддержку. А это очень важно и для вас, и для вашей компании.

Хаксли начал понимать.

– Какую помощь я мог бы оказать вашей стране?

– Скажем, финансовую, – осторожно продолжал полковник, – кроме того, бывают некоторые виды грузов, которые мы доставляем из соседних стран, особенно из Бразилии. В последнее время бразильские таможенники совершенно обнаглели – проверяют буквально все наши грузы, да и аргентинские туда же. Когда бывают грузы иностранных компаний, особенно европейских, их обычно не проверяют.

– Вы ввозите в страну нечто запретное? – догадался Хаксли.

– Не совсем, – покачал головой Торнер, – вы же знаете, наша страна нуждается в производстве многих товаров. Просто иногда мы отказываемся платить разорительную для нас пошлину, а на это плохо смотрят некоторые наши соседи – с недавних пор, разумеется.

– Вы хотели бы, чтобы моя компания помогла вам в этом? Но какая у меня гарантия, что грузы не конфискуют? – поинтересовался Хаксли.

– Я говорю с вами от имени влиятельных кругов, – пояснил улыбающийся Торнер, – мне поручено сделать вам такое предложение. Думаю, что ваши грузы будут под надежной охраной. А мы гарантируем вам решение любых проблем и поощрение ваших финансовых проектов.

– Мне нужно будет посоветоваться с директоратом нашей компании, – чуть нерешительно сказал Хаксли.

– Конечно, конечно, – согласился Торнер, – это нельзя решать в одиночку.

– А с кем именно в Бразилии я мог бы сотрудничать? – спросил Хаксли-Саундерс. – Нам нужен будет надежный партнер в соседней стране…

– Такой партнер уже есть. Банкир Рабинад может помочь вам. Вы не слышали о его банке в Бразилии?

– Честно говоря, нет, – насторожился Хаксли, – это солидный банк?

– Да, он имеет филиалы даже в США. Все финансовые операции вы могли бы проводить через него. Кроме всего прочего, он мог бы финансировать и ваше строительство.

– А почему вы убеждены, что я соглашусь? – вдруг спросил Хаксли. Саундерс внимательно смотрел на Торнера.

Полковник улыбнулся:

– Я был убежден, что вы деловой человек, мистер Хаксли. А если бы вы отказались… Хотите, скажу откровенно?

– Конечно, только так.

– Посмотрите, сколько в реке крокодилов. Несчастный случай на нашей реке не такая уж большая редкость. Ну это я, конечно, шучу, – засмеялся Торнер, увидев, как стремительно отодвинулся от края лодки Хаксли.

Вечером они прибыли к пункту назначения, где их встречали местные официальные лица, очевидно, заранее предупрежденные Торнером. В небольшом городишке Пуэрто-Гуарани, почти на самой границе с Бразилией, они провели ночь в единственном в городе приличном заведении – доме местного «мбарете» (районного руководителя единственной в стране не запрещенной правительственной партии «Колорадо»).

Вечером, за поздним ужином, Саундерс, вдруг словно что-то вспомнив, улучил момент и спросил у Торнера:

– А когда мне лучше встретиться с мистером Рабинадом? Может, мне прямо отсюда полететь в Рио?

– Не стоит, – беспечно махнул рукой подвыпивший Торнер, – увидите его после десятого. К тому времени ситуация изменится.

Саундерс не проронил ни слова, запомнив это высказывание.

Особое сообщение

Литера «А»

ПРЕЗИДЕНТУ ИНТЕРПОЛА

ОТ ФЕДЕРАЛЬНОГО БЮРО РАССЛЕДОВАНИЙ (США)

По имеющимся у нас сведениям, международный банк Рабинада в настоящее время сбывает свои акции, имеющиеся во всех отделениях банка. Данным делом занимается секретная служба Министерства финансов США. После вашего запроса в настоящее время мы проверяем деятельность всех отделений банка.