Текст книги "Самое надежное"

Глава третья

Дронго все-таки заставил себя прыгнуть в эту холодноватую воду. Где-то далеко купались Джерри и ее дочь. Слышался голос Мориса Леру. Бассейн напоминал скорее искусственное озеро. Дронго плавал у другого борта, когда появились югославы, спустившиеся вниз перед ужином.

Митар был в легких брюках и рубашке, тогда как его супруга надела платье и взяла с собой легкую куртку. Очевидно, купаться они и не собирались. Подойдя к бассейну, Плема Порубович уставилась на воду, чуть прищурившись. «Возможно, она не очень хорошо видит, – понял Дронго. – И наверняка носит очки, хотя почему-то не надевает их при людях».

– Необычный бассейн, – сказала она мужу.

– Да, – восторженно согласился Митар. Его зрение было гораздо лучше, и он разглядел купавшихся в другой стороне Джерри и Клэр.

– Ты не сказал мне, что здесь есть бассейн, – заметила женщина, – мы могли бы взять с собой купальные костюмы.

Муж оглянулся, посмотрел на торс своей супруги и покачал головой.

– Хорошо, что не взяли, – сказал он, – мы все равно завтра утром улетаем. Нам не обязательно купаться сегодня в бассейне. Искупаешься завтра в отеле, когда вернемся.

– Здравствуйте, – сказал Дронго. Он вылез по лестнице и взял большое полотенце.

– Добрый вечер, – на этот раз любезно поздоровался Митар, – мы, кажется, виделись с вами в отеле.

– Да, – улыбнулся Дронго, – я тоже живу в «Гранд Британии».

– Кажется, это единственно приличный отель в этой стране, – вздохнул Митар, – я не представляю, как они собираются проводить Олимпийские игры и принимать столько гостей, если у них в столице нет хороших отелей.

– Вы бывший спортсмен? – догадался Дронго.

– Это было еще в прошлом веке, – засмеялся Митар, – я занимался боксом и немного – пятиборьем. А сейчас я член нашего олимпийского комитета. Поэтому знаю немного проблемы олимпийского движения. Конечно, спортсмены живут в олимпийской деревне, но обычно приезжает столько гостей, что для них нужно как минимум десяток отелей высшей категории.

– Есть еще «Хилтон», – напомнил Дронго, – я думаю, индустрия туризма у греков развита. Они справятся. Извините, я не представился. Обычно меня называют Дронго.

– Дранко? – оживился Митар. – Вы из Македонии или из Боснии?

– Нет. Дронго. Меня называют Дронго. Я не ваш соотечественник, хотя немного понимаю ваш язык.

– Я так и подумал, мистер Дронго. – Митар обратился к своей супруге: – А это моя жена Плема Порубович. Соответственно я – Митар Порубович.

Жена изобразила подобие любезности. Она взглянула на искусственную гору, нависшую над бассейном с другой стороны. На вершине горы была установлена вышка.

– Как все это придумали? – сказала она, снова прищурившись.

– Митар, идите купаться! – закричала Джерри, подплывая ближе.

У Племы вдруг изменилось лицо. По его выражению Дронго понял, что хозяйка подплыла довольно близко и ее чопорная гостья наконец смогла увидеть, в каком именно виде купается Джерри.

– Мы не взяли купальных костюмов! – прокричал в ответ Митар. Он не видел в этом ничего особенного. Ему даже нравилась пикантность ситуации.

– Митар, – зло пробормотала жена, дернув его за руку, – мне кажется, здесь становится прохладно. Идем.

– Но здесь… – попытался остановить ее супруг.

– Я сказала, пошли, – строго произнесла она и, повернувшись, первая направилась к дому.

Митар посмотрел ей вслед, перевел взгляд на Джерри, извинился перед Дронго и поспешил за супругой.

Дронго смотрел им вслед, улыбаясь. К нему подплыл Леру. Он вылез из бассейна и достал другое полотенце. Без очков у него было более молодое и более строгое лицо.

– Кто это? – спросил он, кивая в сторону уходящих. – Кажется, наши югославские гости?

– Они, – ответил Дронго. – Кажется, женщине не понравился вид нашей хозяйки.

– Понятно, – усмехнулся Морис Леру, – не всякая женщина выдержит такое сравнение. Идемте в джакузи. Я его сейчас включу.

Они не успели разместиться в джакузи, как рядом оказались две тени. Джерри и ее дочь также соскользнули в джакузи, оказавшись рядом. Джерри уселась на выступ рядом с Дронго, случайно задев его ногой.

– Извините, – улыбнулась она, – кажется, вы не решились плыть в нашу сторону.

– Я же говорил, что там для меня слишком глубоко, – усмехнулся Дронго.

– По вашему виду не скажешь, что вы такой осторожный, – заметила Джерри, – мне говорили, что вы довольно смелый человек.

Когда подобные слова говорит красивая женщина, – это всегда приятно. Но разумный человек понимает, что это всего лишь комплимент.

– Это только слухи, – ответил Дронго.

Она подняла руку. Спокойно, словно они стояли на приеме и он был в смокинге, а она в вечернем платье. И словно они были знакомы много лет. Она подняла руку и дотронулась до его груди. Там, где был шрам от полученного ранения.

– Это тоже элемент вашей осторожности? – поинтересовалась она.

– Нет. Скорее – моей безрассудности, – пошутил Дронго.

Она убрала руку и рассмеялась. Сидевшие напротив них Клэр и Морис Леру не понимали, почему она смеется. Из-за шума бурлившей в джакузи воды они не слышали их разговора.

– И часто вы бываете так безрассудны?

– Наверно, нет. Иначе таких отметок было бы гораздо больше.

– Я думала, что безрассудство – это часть имиджа любого настоящего мужчины.

– Не всегда, – улыбнулся он, – иногда хочется иметь имидж рассудительного человека.

– Неужели вы так боитесь показаться экстравагантным?

– Скорее – смешным. Моя профессия и так предполагает экстравагантность. Зачем множить сущее без необходимости?

– Жаль, – сказала она, – я не предполагала, что вы такой предусмотрительный.

Джерри поднялась и вышла из джакузи. Дронго вышел следом. С другой стороны поднялись Морис Леру и Клэр. Французский консул подошел к Дронго.

– Будьте осторожны, – усмехнулся он, – иначе вы пополните коллекцию ее мужчин. Она коллекционирует нас, как бабочек.

Дронго промолчал. Он взял свою одежду и оставил полотенце в специальном ящике, куда бросил свое мокрое полотенце и Леру.

Они молча шли по дорожке. Оба думали о женщине, с которой только что расстались. Леру достал пачку сигарет, закурил.

– Она интересный человек, – задумчиво произнес Дронго.

– Взбалмошная стерва, – усмехнулся Леру, – она всегда была такой. Не понимаю, как она может жить с таким холодным человеком, как Томас Хаузер. Говорят, что близнецы очень холодные любовники.

– Не слышал, – признался Дронго. – Впрочем, я никогда не интересовался этой проблемой.

Они вошли в дом.

– У них есть проблемы друг с другом? – спросил Дронго.

– Мне кажется, что да. В последнее время их брак явно дал трещину.

– Думаете, что они могут развестись? – поинтересовался Дронго.

– Не знаю. Слишком велико различие характеров. Наверно, Джерри думала, что сможет адаптироваться, привыкнуть к спокойной жизни. Но недавно она снова сорвалась и поехала в Югославию делать какой-то репортаж о торговле оружием. Томас был очень недоволен, но он достаточно сдержанный человек, чтобы открыто выражать свое недовольство, даже в присутствии жены. Я встретил их в Цюрихе, откуда летел в Афины. Я случайно оказался в Швейцарии – там как раз был какой-то европейский семинар. Кажется, между ними тогда произошла размолвка.

– Она вам нравится? – спросил Дронго.

– А разве может не нравиться такая женщина? – ответил Леру, докурив сигарету. Он свернул ее каким-то особым образом в треугольник и выбросил щелчком в сторону. Уже входя в дом, они увидели двух братьев, беседующих друг с другом в гостиной.

– Как они похожи, – прошептал Леру.

– Да, – согласился Дронго, – говорят, близнецы умеют чувствовать боль друг друга. И даже если с одним из них, находящимся в другом городе, случается несчастный случай, то со вторым спустя некоторое время происходит то же самое.

– Я тоже об этом слышал, – согласился Леру. – Теперь вы представляете, как трудно Джессике, когда она видит, как братья относятся к Джерри. Мне кажется, что Берндт женился только потому, что Джессика похожа на Джерри, которую выбрал его старший брат. И Джессика понимает это. Ей можно посочувствовать. К тому же проблемы с рождением ребенка.

– Она больна?

– Нет. Кажется, в молодости был неудачный аборт. Она затянула с решением этого вопроса настолько, что потом было поздно и опасно что-либо предпринимать. Джерри посятила меня в какие-то подробности, но я сейчас их не помню.

Леру и Дронго прошли первую комнату и оказались в гостиной. Увидев их, братья прервали беседу.

– Купались? – спросил Берндт.

– Да, – кивнул Леру, – у вас великолепный бассейн.

– Скоро ужин, – ровным голосом произнес Томас. Даже голоса у них были похожи. – Илена подаст ужин в гостиную. Внизу нужно быть к девяти.

Оба брата говорили по-английски одинаково хорошо, но с характерным немецким акцентом.

Дронго и Леру прошли к лестнице. На площадку второго этажа вышли лорд Столлер с супругой. Они успели переодеться в легкие светлые костюмы.

– Вы купались? – спросил лорд Столлер.

– Да, – ответил Дронго, – здесь удивительный бассейн. Я такого не видел нигде в мире.

– Это выдумка Джерри, – усмехнулся Столлер, – она всем говорит, что «украла» проект у какой-то голливудской звезды. Но мне кажется, что она просто не хочет признаваться в своем авторстве. Вряд ли у кого-нибудь хватило бы фантазии на нечто подобное.

– И денег, – усмехнулся Леру. – Я думаю, после ужина мы еще прогуляемся по острову.

– Этот дом настоящее чудо, – вставила Инес. – Фундамент, на котором он стоит, был заложен еще в девятнадцатом веке. Говорят, что раньше этот остров принадлежал самому Аристотелю Онасису. Вы об этом не слышали?

– Очень интересно, – вежливо заметил Дронго. – А потом остров перешел к братьям Хаузерам?

– Нет, конечно, – ответила Инес, – потом его купил известный аргентинский бизнесмен Орландо Гарсиа, и только потом остров перешел к братьям Хаузерам. Кстати, Орландо начал строить эту виллу и почти построил дом…

– А потом его убили, – перебил жену лорд Столлер. – Дорогая, ты напрасно демонстрируешь знание истории этого острова. Самое важное, что в результате всех продаж и покупок остров и дом достались братьям Хаузерам.

– Я всегда сообщаю только факты, – сказала его жена. – Орландо был негодяем и получил по заслугам. Рано или поздно его должны были убить. Он был настоящим гангстером.

– Хватит, Инес, – перебил ее супруг, – сейчас остров принадлежит братьям, а они не любят вспоминать о том, как они его купили.

– Но зато как мы его перестроили! – Джессика, вышедшая из своей спальни, направлялась к ним. Очевидно, она услышала последние слова лорда. Она также успела переодеться. Теперь она была в брюках, в светлой блузке и собрала волосы на затылке, чтобы совсем не походить на Джерри.

– У вас чудесная вилла, – церемонно поклонился Леру.

– Да. Но это не наша вилла, – сказала Джессика, – она принадлежит Томасу и Джерри. Мы здесь всего лишь гости. Как и вы все, господа. Здесь встречаются разные люди. Иногда происходят удивительные встречи. Наверно, как и при Онасисе. Или при Гарсиа. У этого острова есть свои тайны, и он никому их не выдает.

– Ну и хорошо, – пробормотал Столлер, – тайны для того и нужны, чтобы о них никто не знал.

– Ты идешь, дорогой? – спросила Инес, протягивая ему руку.

Они пошли по лестнице. Джессика чуть усмехнулась.

– Опять купались с Джерри? – спросила она у Мориса Леру.

– У вас прекрасный бассейн, – ответил француз.

– И прекрасная хозяйка, – ядовито добавила Джессика. – Она не купалась с вами топлесс? Джерри считает, что у нее идеальная грудь и демонстрирует ее всем приезжающим. Неужели она не купалась с вами?

– Джессика… – начал было Леру.

– Знаю. Все знаю, – отмахнулась молодая женщина, – лучше я пойду вниз, чтобы не мешать вам. До свидания, господа. Не опаздывайте к ужину.

Она поспешила отойти от них. Леру проводил ее долгим взглядом.

– У каждого свои комплексы и свои проблемы, – сказал он, обращаясь к Дронго.

– Леди Столлер очень хорошо знает историю этого острова, – улыбнулся Дронго, – а Джессика, кажется, немного ревнует к Джерри.

– Это все замечают. Джессика всего лишь слабая копия Джерри. Надеюсь, вы мне простите это сравнение, – сказал Морис Леру, – а Инес по матери – гречанка. Они жили на Кипре еще в шестидесятые и семидесятые годы, до разделения острова. Ее отец был англичанином. Поэтому она так любит эти острова.

– Вам здесь тоже нравится? – вежливо уточнил Дронго.

– Да, – кивнул Леру, – мне здесь нравится больше, чем во многих других местах. Кажется, Франклин сказал, что у каждого человека две родины – своя собственная и Франция. Я бы еще добавил и Грецию. Я очень люблю эту страну и ее народ. А здесь мне нравится более всего… До свидания. Не опаздывайте к ужину.

Дронго кивнул ему на прощанье и прошел в свою комнату. Войдя, он огляделся. Все было на месте. Если бы здесь побывал чужой, он бы моментально заметил. Вещи в порядке, никто в них не копался. Он подошел к балкону. И все-таки здесь был посторонний. Кто-то отодвинул занавеску и прошел на балкон. А возвращаясь, забыл ее закрыть. Так и есть. Здесь побывал кто-то чужой. Причем его интересовали не вещи Дронго, а балкон, с которого можно было увидеть бассейн. Дронго посмотрел в сторону других балконов. Рядом с ним разместилось семейство Столлеров. Два других балкона были в другом конце здания. «Интересно, какие апартаменты предпочитает сама Джерри? С видом на море или с видом на бассейн», – подумал Дронго, возвращаясь в свою комнату.

Ему нужно переодеться к ужину. Выглянув еще раз с балкона, он заметил, как пожилая женщина в черном собирает мокрые полотенца. Очевидно, это была та самая Илена, которая оставалась на острове в качестве прислуги. Женщина собрала полотенца и медленно двинулась в сторону дома.

Дронго надел светлый костюм, выбрал голубую сорочку и галстук. Ему не нравилась небрежность в одежде, и он полагал, что к вечернему приему нельзя являться без галстука. Пусть даже на отдаленном острове и в компании несколько экстравагантной хозяйки, какой, безусловно, была Джерри Хаузер.

Он спустился вниз. В гостиной уже стоял накрытый стол. Здесь не было серебра или дорогого фарфора, но Дронго оценил и изящество расставленной посуды, и украшенный живыми цветами стол. Илена внесла вазу с фруктами, поставив ее на небольшой столик, стоявший несколько в стороне от основного стола.

В гостиную вошли Томас и Берндт. На запястьях обоих были часы, лишь по ремешкам которых можно было отличить братьев. Старший носил кожаный ремешок, а Берндт – золотой.

«Хорошо, что они хоть так отличаются друг от друга, иначе жены могли бы их перепутать», – подумал Дронго.

Клэр вошла позже всех. Она была в длинном голубом платье, несколько старомодном для девушки. Очевидно, она надевала его с некоторым вызовом, так как, войдя в гостиную, ни с кем не поздоровалась, а, лишь кивнув Джессике, прошла к столу.

Все принялись рассаживаться за столом, когда выяснилось, что Джерри еще нет.

– Илена, позовите Джерри, – ровным голосом попросил Томас Хаузер, – мы уже собрались и ждем, когда она наконец появится.

– Я уже здесь! – крикнула входя в гостиную Джерри.

Все невольно обернулись. Она надела короткое зеленое платье, которое так выгодно подчеркивало стройность ее ног. И так же собрала волосы, как Джессика. Увидев входившую Джерри, Джессика побледнела и решительным жестом сорвала заколки, распустив волосы.

– Тебе так больше идет, – спокойно сказала Джерри, проходя мимо нее. Джессика вспыхнула, но ничего не сказала.

С правой стороны сидели Томас Хаузер, Джерри, Морис Леру, Дронго и Клэр, с левой – Берндт и Джессика, супруги Столлер и Порубовичи. Одиннадцать человек, разместившиеся за длинным столом, смотрели друг на друга. В отличие от вечерних приемов, где спиртное разносят официанты, все бутылки были составлены в конце стола и каждый мог выбрать себе напиток. Большинство сидевших за столом предпочитали местное темное вино, и лишь несколько человек выбрали чилийское белое вино, которое очень нравилось лорду Столлеру. Вместе с ним такое вино пили братья Хаузеры и Джессика. Илена подавала к столу закуски. Это были блюда средиземноморской кухни – греческий салат, оливки, маслины, холодная ветчина, нарезанная ломтиками холодная свинина. После этого Илена подала несколько рыбных блюд. Сначала это были устрицы и креветки, затем – обжаренные в прованском масле окуни, омары, запеченные в тесте, и наконец – тонко нарезанные куски лосося, приготовленного на гриле, со спаржей, доставленной сюда, очевидно, из Южной Германии специально для братьев, отдававших предпочтение этому продукту.

Обстановка была непринужденная, почти домашняя. Морис Леру рассказал несколько смешных историй о дипломатах, попадающих в сложные положения в различных странах Африки и Азии. Лорд Столлер вспомнил последний английский анекдот, заставивший покраснеть женщин и развеселивший мужчин. При этом каждый из присутствующих смеялся по-своему: Столлер – громко и весело, Митар Порубович – краснея от смеха до слез. Дронго и Морис Леру смеялись достаточно спокойно. Братья Хаузеры только улыбались, но, очевидно, для них это был предел веселья. Женщины также реагировали по-разному. Джерри смеялась громко, словно стараясь привлечь к себе внимание всех. Джессика вторила ей, но чуть тише. Леди Столлер лишь улыбалась. Плема Порубович, часто не понимавшая английской речи, только растерянно улыбалась. А вот Клэр почти не смеялась и не реагировала на сальные шутки мужчин. Опустив голову, она ужинала, не обращая внимания на окружавших ее людей. Но Дронго, сидевший рядом с ней, заметил, что она почти не ест, едва притронувшись к блюду из устриц и выдавив на них гораздо больше лимонного сока, чем было необходимо. Подошедшая Илена покачала головой и забрала у девушки тарелку, поставив вместо нее чистую.

Ужин продолжался под рассказ Столлера о его приключениях на охоте в Кении. Лорд с удовольствием говорил о незабываемых впечатлениях, оставшихся после поездки.

– И вы, как всегда, были на высоте? – насмешливо спросила Джерри.

– Да, – сказал ничуть не смутившийся Столлер, – я умею обращаться с оружием.

– О вашей страсти известно всей Европе, – саркастически заметила Джерри.

– Я не знал, что вся Европа интересуется моей особой, – улыбнувшись, парировал лорд.

– Зато репортажи Джерри читают во всем мире, – вставил Леру, – я был в Америке, когда там вышел журнал с описанием ее приключений в Югославии. Это была сенсация.

– Джерри любит опасные приключения, – заметил Берндт, взглянув на жену брата.

– Надеюсь, что еще не отвыкла от них в вашей семье, – пробормотала Джерри.

– Лорд Столлер рассказывал об охоте, – холодно напомнил Томас, – вы его перебили.

Дронго взглянул на Джерри. Она закусила губу, но промолчала. Илена принесла следующее блюдо. Вино разливалось в полном молчании. Чтобы нарушить звеняющую тишину, Леру начал рассказывать смешной эпизод, случившийся с одним из сотрудников Министерства иностранных дел, который отправил курьера в посольство другой страны. Все вежливо улыбались.

– А вы, мистер Дронго, действительно расследуете преступления? – спросила Джессика.

– Иногда расследую, – ответил Дронго, – но не так часто, как вам кажется. Хотя, с другой стороны, – вся наша жизнь – один сплошной детектив. И в каждой семье есть свои «скелеты в шкафу». Не следует только доставать их оттуда.

– Тогда нужно запереть шкаф и выбросить ключ, – предложила Джессика.

– Это не всегда получается, – ответил Дронго. Он видел, как задумчиво смотрит на него Джерри.

Ужин был восхитительным. Илена действительно была отменной кухаркой. После ужина она принесла два кувшина легкого белого вина, и мужчины поднялись, чтобы выкурить сигареты.

Впрочем, здесь курили почти все, кроме Дронго и Инес Столлер. Однако из уважения к ним все остальные вышли из-за стола. Когда Джерри поднималась, Джессика, очевидно, решив демонстративно не выходить из-за стола, отказалась от сигарет, оставшись сидеть с гостями.

– Он не курит? – тихо спросила Джерри у Мориса Леру.

– И не пьет, – также тихо ответил француз, – и вообще, на твоем месте я был бы немного поспокойнее. Не нужно так демонстрировать свое негативное отношение к укладу вашей семьи.

– Учту твой умный совет, – сказала Джерри.

Дронго, сидевший спиной к ним, слышал этот короткий разговор. Он вообще хорошо слышал, и это было одним из его действительных достоинств. Кроме того, у него было отменное зрение и, несмотря на многие часы, проведенные у компьютера, Дронго никогда не надевал очки.

– И вы нашли много убийц? – не успокаивалась Джессика. Ей явно доставляло удовольствие то обстоятельство, что гость-интеллектуал беседовал с ней, а не с Джерри.

– Нет, – честно признался Дронго, – наверно, не больше десяти. Или пятнадцати. Я не считал. Я не специалист по раскрытию преступлений. Скорее, я эксперт-аналитик по общим проблемам. В том числе и по проблемам человеческих отношений.

– Но вы раскрыли столько преступлений, – не унималась Джессика.

– Иногда это бывает случайно, – ответил Дронго, – иногда мне везет. Очень часто это результат моих наблюдений. Просто люди отучились наблюдать и делать выводы из увиденного. Поэтому никакой особой моей заслуги здесь нет.

– Мистер Дронго – один из самых известных экспертов в мире, дорогая, – сказал Берндт, подходя к жене.

– И он не хочет нам ничего рассказать, – капризно произнесла Джессика.

– Он часто расследует политические преступления, – объяснил ей муж, – а в подобных вопросах нужно соблюдать некоторую секретность. Иначе нельзя работать.

– В таком случае мистер Дронго еще и секретный агент, – восхитилась Джессика, – почти, как Джеймс Бонд.

– Ни в коем случае, – сразу запротестовал Дронго, – он работает на государство, а я всего лишь частный эксперт. Это совершенно разные вещи.

Илена принесла сладости и расставила их на столе. Сначала она внесла пирог, румяная корочка которого была украшена миндалем, затем – маленькие шарики, приготовленные в молоке на меду с грецкими орехами. Затем она принесла чашечки с кофе, и все вернулись к столу.

– Я очень люблю эти сладости, – сказала Инес Столлер. И в этот момент ее супруг, отпивший кофе из чашки, вдруг поперхнулся, закашлял, чашка упала у него из рук.

– Что с тобой? – закричала Инес.

Все обернулись в сторону лорда. Он побагровел, посинел и хватал воздух губами. Чашка отлетела в сторону. Илена, находившаяся на другом конце гостиной, испуганно охнула. Томас Хаузер бросился к гостю. Лорд хватал руками воздух, пытаясь сохранить равновесие.

– Помогите ему! – крикнул Дронго. – Он задыхается! Нужно, чтобы его вырвало. Поверните его!

Он подбежал к несчастному и отвернул его от стола. Столлер наклонился. Еще два раза кашлянул.

– Дайте какое-нибудь блюдо! – крикнула Инес, но было уже поздно.

Столлера вырвало. Один раз, другой, он трясся всем телом. Ему было так плохо, что Томас Хаузер и Дронго вынуждены были поддерживать его с двух сторон. Он едва держался на ногах, и, наконец, тело лорда обмякло.

– Положите его на диван, – суетился Морис Леру, взбивая подушки.

Инес, изумленно глядевшая на мужа, все еще находилась в состоянии некой прострации и не понимала, что ей нужно делать.

– Принеси тряпку! – крикнула Джерри Илене. – Принеси тряпку и убери ковер!

– Я думаю, что его не отчистить, – сказал меланхолично Берндт.

Джерри взглянула на него бешеными глазами.

– В такой момент ты думаешь о ковре!

– Я думаю, что его не нужно чистить, – пояснил Берндт, – его нужно унести отсюда.

Илена уже несла мокрую тряпку. Берндт посмотрел на нее и покачал головой, но та уже терла ковер, собирая отвратительную жижу в небольшую глубокую тарелку.

– Мне сейчас будет плохо, – простонала Джессика.

– Мистер Столлер, – крикнул Дронго, – мистер Столлер, вы меня слышите?

Несчастный был белого цвета. Но все еще в сознании. Открыв глаза, он тихо ответил:

– Да, я вас слышу.

– Что случилось? – спросил Дронго. – Что случилось? Вы помните, что с вами случилось?

– Кофе, – вдруг отчетливо сказал лорд, – мой кофе.

Все посмотрели на столик где стояла его чашка кофе. Илена замерла с мокрой тряпкой в руках. Дронго подошел к столу. Наклонился и понюхал чашку, не дотрагиваясь до нее рукой. Затем понюхал остатки кофе. Резкий запах не оставлял сомнений. Лорда пытались отравить раствором синильный кислоты. Очевидно, ее было не так много, чтобы убить несчастного, но оказалось достаточно, чтобы вызвать у него такие мучительные спазмы.

– Вы много выпили? – спросил Дронго, поворачиваясь к лорду.

– Нет, – выдохнул он, – только один… только один глоток.

– Это вас спасло, – сказал Дронго, – иначе мы бы сейчас не разговаривали. Поздравляю, мистер Столлер, вы чудом остались в живых.

– Не может быть, – Инес посмотрела на всех, – такого не может быть. Кто хотел его убить? Что было в кофе? Что там было?

Она бросилась к стоявшей на коленях Илене.

– Это ты, – закричала Инес, – это ты хотела его отравить!

– Успокойтесь, миссис Столлер, – посоветовал Томас Хаузер, – мы разберемся. Возможно, Илена перепутала и положила в чашку вашего мужа нечто другое, вызвавшее подобное осложнение.

– Нет, нет! – крикнула потрясенная Илена. Она не говорила по-английски, но поняла, что именно ее обвиняют в случившемся. – Я ничего не делала! – крикнула она по-гречески. – Честное слово, клянусь Богом. Я всем заваривала кофе одновременно. Можете проверить на кухне.

Леру перевел ее слова на английский. Очевидно, кроме него греческий язык также понимал и Берндт Хаузер. Именно поэтому он кивнул головой еще до того, как французский консул перевел слова Илены.

– Обязательно проверим, – сказал Берндт.

– Вы готовы сдать своего человека, как только чувствуете опасность, – презрительно заметила Джерри. – Таково благородство Хаузера.

– Джерри, сейчас не время для дискуссий, – вдруг строго сказал Томас Хаузер, – я думаю, ты понимаешь, что здесь произошло. Нашего гостя – лорда Александра Столлера чуть не убили. Мы обязаны проверить и установить, каким образом в чашку лорда попал яд, которым его хотели отравить. И, конечно, мы должны выяснить, кто это сделал.