Текст книги "История безнравственности"

– Хочу. Мы познакомились с ней на Мадейре. Помнишь, я тебе рассказывал о том, как там начался ураган и мы оказались отрезаны от Большой земли. Тогда там пропала уникальная кукла, и никто не знал, куда она могла исчезнуть. Мне пришлось искать куклу и ее похитительницу. Кстати, Каролина, о которой она говорила, и была той похитительницей.

– И поэтому вы так близко подружились с синьорой Гуарески? – Джил все-таки обратила внимание на более чем дружеский поцелуй Стефании.

– Мы с ней действительно подружились, – признался он. Лгать дальше не хотелось, а говорить правду было невозможно.

– Кажется, я должна начать ревновать, – заметила Джил, – но ты так спокойно отвечаешь, что я даже не знаю, как реагировать.

– Могу сказать то, о чем всегда тебе говорил. Возможно, я не самый идеальный муж. Возможно, иногда позволяю себе увлекаться, особенно находясь достаточно далеко от тебя. Но ни разу в жизни я даже не думал о том, чтобы поменять тебя на какую-то другую женщину. В этом смысле я тебе никогда не изменял. Этого достаточно?

– Не совсем, – улыбнулась она. – Не думаю, что подобный ответ мог бы удовлетворить какую-либо женщину. Но ответ по-своему честный. Хотя и лукавый. И твои «увлечения» мне тоже не особенно нравятся.

В таких случаях лучше промолчать. Он уже и так сказал гораздо больше, чем следовало. Кажется, Джил успокоила только разница в возрасте – Стефания была явно старше нее. У женщин вырабатывается своеобразное чувство соперничества и зависти к более молодым конкуренткам и снисходительное чувство собственного превосходства к более старшим. «Надеюсь, что Стефания будет вести себя гораздо спокойнее в присутствии своего друга», – подумал Дронго. Хотя, учитывая раскованность и свободный образ мыслей синьоры Гуарески, поручиться невозможно. В любой момент она может выкинуть все, что угодно. Нужно постараться избегать встреч с этой парой и сделать все, чтобы они меньше контактировали друг с другом, иначе Джил действительно может обидеться. Он покосился на жену. Кажется, она о чем-то задумалась. Только ревности Джил ему не хватало для полноты ощущений! Он пока не знал, что уже вечером следующего дня произойдет событие, которое опрокинет все его прежние страхи и сомнения, породив новые, еще более опасные, когда меньше всего будет вспоминаться прежняя встреча со Стефанией.

Глава четвертая

Эстепона и отель находились почти на самом краю Европы – там, откуда начинается не только Испания, но и вся континентальная часть Европы. Из-за достаточно холодного течения в этих местах обычно бывает более чем прохладно. Сегодня днем снова поднялся ветер, и Дронго с Джил решили пообедать в Марбелье, отправившись туда сразу после завтрака. В этом курортном городе жизнь не прекращалась ни на минуту, особенно по ночам, когда работали ночные клубы, рестораны и бары. В отличие от Сен-Тропе и Лазурного Берега Марбелья считалась более демократичным курортом, где можно было найти клубы и рестораны по своим возможностям и кошелькам. К тому же недалеко отсюда находилась знаменитая Ибица, где миллионеры и бомжи одинаково раздевались, предпочитая смешиваться с остальными нудистами. Несмотря на такое обилие обнаженных тел, опытные женщины сразу угадывали среди них богатых и очень богатых людей.

Когда Дронго с женой уже подъезжали к центру города и проехали мимо нескольких закрытых клубов, выходивших на пляж, Джил неожиданно поинтересовалась, каким образом можно узнать в абсолютно голом человеке богатого владельца яхты или мультимиллионера, если на нем нет ни часов стоимостью в сотни тысяч долларов, ни дорогой одежды, ни ключей от автомобиля ручной сборки, ни телефона «Вирту»? Как «женщины-охотницы» безошибочно вычисляют в толпе голых мужчин очень богатых людей? Ведь на элитный пляж может попасть и не очень богатый, заплатив входную плату или каким-то образом став членом клуба.

– Это не так трудно, как ты думаешь, – пояснил Дронго, – даже голые люди очень сильно отличаются друг от друга. Выражение глаз, походка свободного и абсолютно уверенного в своей силе человека, ведь большие деньги позволяют ему держать спину прямо. Затем запах его парфюма или лосьона после бритья – у очень богатых людей запахи бывают соответствующие. Стильная прическа. И, наконец, самое важное – руки и ноги, особенно ноги, по которым можно почти безошибочно узнать богатого человека.

– У них ноги растут иначе, чем у остальных? – пошутила Джил.

– Нет. Ноги такие же. Иногда даже не очень красивые. Это только в сказках и в кинофильмах бывают миллионеры-красавцы, похожие на греческих богов. В реальности они вполне могут быть с заметным животом или другими жировыми наслоениями, хотя справедливости ради стоит признать, что очень богатые люди весьма пристально следят за своим здоровьем и своей фигурой. Самое главное – педикюр на ногах. Его позволяют себе достаточно обеспеченные. Посмотри внимательно на ноги мужчины, и ты сразу определишь его материальный достаток. Руки иногда приводят в порядок и не очень богатые, но потратиться на педикюр могут только вполне обеспеченные господа. Это тоже показатель. И потом, не забывай, что в дорогих парикмахерских мужчинам не просто стригут голову и сотворяют оригинальные прически. Им убирают волосы из ушей, чистят носы от торчащих волосинок, которые всегда выглядят неэстетично, аккуратно поправляют брови. Наконец, косметологи убирают бородавки и родинки, которые могут быть в разных местах на лице, выдавая в их хозяине плебея. Эти детали сразу показывают руку элитного мастера и мужчину, согласного потратить несколько сот долларов на свою внешность, что тоже явное свидетельство его материального благополучия.

– Целая наука, – поняла Джил, – боюсь, мне ее так и не постигнуть. Я, к счастью, не бываю на нудистских пляжах. Ты знаешь, что мои подруги даже смеются надо мной! Но мне трудно преодолеть смущение и раздеться в присутствии сотен других людей.

– Можешь не переживать, – рассмеялся Дронго. – Я до сих пор боюсь ходить в немецкие сауны, где обычно моются все вместе – мужчины и женщины. Никак не могу привыкнуть. Но я восточный мужчина, со мной все понятно. А вот ты – европейская женщина, которая не вписывается в реалии современной и свободной Европы. Насколько я помню, ты осуждала и однополые браки.

– Какой кошмар, – вздохнула Джил, – не понимаю, как католическая церковь может терпеть такое! Просто не понимаю и никогда не пойму.

– В одной из самых католических стран мира – в Испании – подобные браки уже разрешены, – напомнил Дронго. – Я уже не говорю о пуританских Штатах или Великобритании. Ты отстаешь от жизни.

– Наверное, отстаю, – согласилась Джил. – Но мне кажется, что подобными разрешениями мы разрушаем традиционную Европу, создавая некий гибрид какого-то аморфного общества, лишенного нравственности и своей идейной идентичности.

– Вы слишком категоричны, графиня, – пошутил Дронго.

– И слишком отстала от жизни, – грустно призналась она, – может, поэтому и вышла замуж за тебя. Надеюсь, что в соответствии со своей религией ты не станешь брать четырех жен и четыреста наложниц.

– Я не справлюсь с таким количеством, – притворно вздохнул он. – И потом, я агностик по своей вере, о чем ты прекрасно осведомлена. Хотя это был бы интересный опыт.

– Вся твоя цивилизованность и твой агностицизм сразу слетают с тебя, как только речь заходит о природных инстинктах, – легонько стукнула его кулаком в бок Джил.

– Конечно, – усмехнулся Дронго и тут же получил еще один толчок в бок. Оба понимающе улыбались.

У почты Дронго попросил водителя такси остановиться и, оставив Джил в машине, быстро вошел в помещение. Ему удалось найти женщину, понимавшую английский, которая дала адрес местного отделения DHL. Вернувшись к такси, он попросил водителя сначала отвезти их туда.

– Зачем тебе туда нужно? – удивилась Джил. – Надо отправить посылку или письмо?

– Да, у меня есть одно срочное сообщение, – не стал уточнять Дронго.

Когда машина остановилась у здания экспресс-почты, он быстро вышел, снова попросив Джил немного подождать. Здесь говорили по-английски, и он довольно быстро выяснил, что посылка в Москву дойдет за три дня, но можно заплатить в три раза дороже, и тогда она дойдет за двадцать четыре часа. Что он и сделал, заплатив нужную сумму. Затем, оформив документы, позвонил своему напарнику Эдгару Вейдеманису в Москву и предупредил его об отправленной посылке. После чего наконец вышел из здания и направился к машине.

Расплатившись с водителем, Дронго предложил Джил прогуляться по центру города. А после небольшой прогулки они нашли итальянский ресторан «Да Бруно», где решили пообедать. Он любил итальянскую кухню, выбирая обычно итальянские и французские рестораны в Европе. Едва они уселись за столик, как в зал ресторана вошла знакомая пара. Очевидно, они тоже приехали посмотреть Марбелью. Виталий Вязанкин и его спутница даже не обратили на них внимания. Они прошли в глубь зала, устраиваясь рядом с большим деревянным шкафом, на полках которого стояли десятки бутылок.

– Нам, видимо, никуда от них не деться, – шепотом произнесла Джил.

– Все приехавшие хотят увидеть Марбелью, – возразил Дронго, – это как раз понятно. И, конечно, выбирают достаточно известные рестораны. Между прочим, ты не обратила внимания, что в этом ресторане меню напечатано и на русском языке? Именно поэтому здесь бывают и гости из России, а также из стран СНГ. Поэтому не обращай на них внимания.

Спутница Вязанкина вдруг посмотрела в их сторону и сказала, обращаясь к своему другу:

– Кажется, эти двое из нашего отеля. Я запомнила этого мужчину, он похож на профессионального спортсмена.

Вязанкин посмотрел в их сторону и буркнул:

– Наверное, тебе показалось.

– Нет, – настойчиво повторила Светлана, – я точно его запомнила. Разве можно его не запомнить? Он выше всех на целую голову. И у него такой внимательный взгляд. Это точно они.

– Может быть, – согласился наконец Вязанкин. – Ну, значит, зашли пообедать. Что здесь особенного?

– А если нет? – тихо спросила она, еще раз оглядываясь на Дронго.

– Что ты хочешь этим сказать? – мрачно спросил Вязанкин.

– Не будь таким наивным. Они могут быть приставлены к нам, чтобы следить. Об этом ты не подумал?

– Они не знают русского языка, – не очень уверенно проговорил Вязанкин.

– А если знают? – продолжала настаивать Светлана. – Да и зачем им знать русский язык, достаточно внимательно наблюдать за нами. Посмотри на его плечи, на его руки. Этот человек может быть профессиональным сыщиком.

– Сыщики обычно бывают худые и в очках, – улыбнулся Вязанкин, – они должны работать головой, а не мускулами. Если у него такие плечи, значит, он раньше, скорее всего, работал охранником или телохранителем. С таким ростом и такими мускулами невозможно быть вдобавок интеллектуалом. Бог не дает всего сразу. Либо накачанные мускулы, либо накачанные мозги. Одно из двух.

– Это они говорят о тебе, – насмешливо сказала Джил, прикусив нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. – Но, в общем, говорят правильные вещи. Ты – явное исключение из правил. Сыщик должен быть как Коломбо – немного растяпа, немного неряха, в старом плаще и с блуждающим взглядом простофили. Или как Эркюль Пуаро – забавный человечек со своими смешными усами, прилизанными волосами и массой всевозможных комплексов. А может быть, немного наркоманом, как Шерлок Холмс, или неподвижным толстяком, как Ниро Вульф. Ты явно не вписываешься ни в один из этих образов.

– Отпущу себе живот и вспомню про свои комплексы, – пообещал Дронго. – Но меня интересует другое. Почему они считают, что за ними должна следить полиция? Что они такого незаконного делают, чтобы за ними было возможно наблюдение? Или собираются сделать?

– Это тебе лучше отвечать на такие вопросы, – рассудительно произнесла Джил. – И вообще, хватит говорить об этой парочке. По-моему, они нарочно уезжают из отеля, чтобы не встречаться с этим синьором Фигуровским, который чуть не поперхнулся сегодня за завтраком и в чашку кофе которого ты так негигиенично опустил краешек своего носового платка.

Дронго согласно кивнул и на протяжении всего обеда старался больше не смотреть в сторону загадочной пары. Когда им принесли десерт, он снова услышал голос Светланы:

– Хорошо, что Михаил Матвеевич меня не узнал. Хотя прошло только пять лет…

– Для него это огромный срок, – пояснил Вязанкин. – Можешь себе представить, какое количество женщин, знакомых и незнакомых, у него было за это время? И с каким количеством он заново познакомился? Поэтому твое лицо и не осталось в его памяти. Для этого жирного борова ты – всего лишь одна из сотен или тысяч женщин, в окружении которых он находится.

– Вязанкин, не говори таких гадостей, – поморщилась Светлана. – Я надеялась, что он запомнил меня гораздо лучше остальных.

– Я тоже так думал. Тем более что ты ему отказала. Это, наверное, был один из редких случаев в его жизни, поэтому он постарался забыть тебя как можно скорее. А может, сразу узнал тебя и делает вид, что вы незнакомы. Может, ему стыдно за все случившееся?

– Ты сам веришь в свои слова?

– Нет, не верю. Конечно, ты права. Он ничего не стыдится и никогда не раскаивается. И вероятнее всего, что он тебя узнал, но не хочет показывать этого в присутствии своей молодой жены, чтобы та не устраивала ему сцен ревности.

– Ничего, – саркастически заметила Светлана, – если даже она уличит его в очевидной измене, то явно не побежит с ним разводиться. Скорее заставит его купить ей в качестве «штрафа» новое колье или кольцо с бриллиантами, чтобы компенсировать «свои потери». – И они дружно рассмеялись.

Дронго подозвал официанта, чтобы оплатить счет, и тот поинтересовался, понравилась ли гостям их кухня.

– Очень понравилась, – ответил Дронго, оставляя чаевые в размере пятнадцати процентов от стоимости счета.

Когда они поднялись, чтобы выйти из ресторана, зазвонил его телефон. Он достал аппарат, по привычке бросил в трубку: «Да», а затем добавил по-русски: «Слушаю тебя». И сразу понял, что совершил ошибку, поймав взгляды Вязанкина и его спутницы. Те тоже услышали его слова и растерянно переглянулись.

– Они все-таки следят за нами, – убежденно произнесла Светлана.

Дронго досадливо поморщился. Нельзя допускать подобных «ляпов». Просто он увидел высветившийся номер на дисплее телефона и сразу понял, что звонит из Москвы его напарник, поэтому отреагировал чисто механически. Если бы на телефоне появился английский номер, он бы, конечно, ответил по-английски, а если бы это был итальянский код «0039», то ответил бы по-итальянски.

Когда они вышли на улицу, Вязанкин, проводив их долгим взглядом, пожал плечами.

– Пусть следят, если хотят. Они все равно нам ничего не сделают. И если сегодня вечером они посмеют снова появиться в нашем отеле, напомни мне, чтобы я к ним подошел и сказал пару «ласковых» фраз. Думаю, они сумеют понять мой русский язык.

– Не надо, – испуганно попросила Светлана, – это может быть опасно. Не нужно с ними связываться. Может, они приехали сюда специально для того, чтобы устроить такой скандал? Они слышали, как мы о них говорили, и он наверняка нарочно начал говорить по-русски, чтобы нас напугать.

– Я им покажу, как нас пугать, – сжал кулаки Вязанкин.

В Марбельи было гораздо теплее, чем в Эстепоне, здесь холодное течение довольно далеко от берега. К югу от города располагались известные отельные комплексы, самым знаменитым из которых был всемирно признанный «Пуэнто Романо» со своим неповторимым уникальным ботаническим садом.

Побродив по улочкам города еще около часа, Дронго и Джил сели в такси, чтобы вернуться в отель к ужину. По дороге Джил все время молчала и, только когда они уже подъезжали, взглянула на него и спросила:

– Ты думаешь, они замышляют нечто плохое?

– Не знаю, – ответил он.

– Мы с тобой оба слышали, что они боятся возможного наблюдения за собой.

– Вероятно, они слишком переоценивают свое собственное значение, – усмехнулся Дронго.

В холле отеля сидели Зоя Фигуровская и Аида Казарян. Увидев входивших, Аида улыбнулась и кивнула гостю. Тот ответил кивком. Заинтересовавшаяся Зоя оглядела незнакомца внимательным, чуть более, чем полагается в подобных случаях, долгим взглядом и, не стесняясь, спросила у Аиды:

– Ты его знаешь? Я думала, они иностранцы. Во всяком случае, его спутница точно иностранка. Да и похож он на итальянца.

– Нет, – ответила Аида, – я видела, как он читает на пляже книгу на русском языке. И мы с ним немного поговорили. Он из Баку, почти мой земляк.

– Я даже не могла себе такое представить, – призналась Зоя, – думала, нам придется помирать здесь со скуки. Фигуровский сразу после обеда ложится храпеть на несколько часов. Он считает, что это полезно для здоровья. А я должна терпеливо ждать, пока он отоспится… Хотя сейчас он, кажется, не вылезает из туалета. По-моему, он просто переел. Может, завтра сами махнем в Марбелью? Там столько разных клубов.

– С удовольствием, – согласилась Аида, – только мой в отличие от твоего никогда днем не спит и сейчас наверняка говорит по телефону. Нужно еще убедить его в том, что нас можно отпустить одних в Марбелью.

– Конечно, можно, – встрепенулась Зоя, – а с кем еще нам общаться? Линара все время помнит, что она компаньон наших мужей, и ведет себя как мужик, а не как женщина. Среди отдыхающих либо старые маразматики, либо семейные пары с детьми. Тоже мне, всемирно известный курорт… Зимой мы были в Куршевеле, вот там по-настоящему интересно. А здесь ничего нет. Только «обжираловка» в ресторанах и плохой пляж с камнями.

– У тебя такая фигура, что многие даже завидуют, – призналась Аида, – на тебя «обжираловка» явно не действует.

– Еще как действует! Просто я заставляю себя не есть того, что мне хочется, особенно эти замечательные пирожные. И еще по три часа сижу в фитнес-центре, каждый раз буквально заставляя себя сбрасывать вес, иначе сразу превращусь в корову.

– Ну, до этого еще далеко, – успокаивающе сказала Аида.

Дронго поднимался в кабине лифта вместе с Джил и думал о тревогах Вязанкина и его супруги, еще не зная, что ему предстоит уже завтра днем. Вечером они с Джил решили не спускаться в один из трех работающих ресторанов, а заказать ужин в номер. Джил заказала себе легкий салат и фрукты, пояснив, что не голодна. А может, она просто не хотела лишний раз встречаться со Стефанией. Дронго так и не понял выражения ее лица и просто остался вместе с ней в номере.

Глава пятая

На следующий день Джил записалась в косметический салон на шестнадцать часов. Утром за завтраком они обратили внимание, что за большим столом нет Фигуровского и его супруги. Подошедшему метрдотелю остальные гости объяснили, что их друг плохо себя чувствует, поэтому заказал себе завтрак в номер. Вязанкин и его спутница тоже не появились в ресторане. Зато Дронго увидел улыбающуюся Стефанию, спускавшуюся вниз в купальном костюме, с наброшенной сверху длинной прозрачной накидкой, и ее друга, одетого в бриджи и темную майку. Очевидно, они с Джил все-таки напугали Вязанкина и его спутницу, раз те не пришли завтракать.

Вернувшись в номер, Дронго сел перед своим ноутбуком в поисках нужной ему информации. Джил спустилась в галерею магазинов, чтобы выбрать понравившихся ей быков, искусно вырезанных местным анадалузийским мастером из различных пород дерева. Было одиннадцать утра, когда зазвонил телефон. Это был Вейдеманис.

– Добрый день, – начал он, – как вы там отдыхаете?

– Здравствуй. Отдыхаем неплохо, но не нужно тянуть время. Что показала экспертиза?

– Ты никак не можешь спокойно отдыхать? – хмыкнул Вейдеманис. – Тебе обязательно нужно вляпаться в какую-нибудь нехорошую историю?

– У меня такой характер. Что там обнаружили? Я ведь знаю, что ты получил мою посылку сегодня в девять тридцать утра. Проверил по ноутбуку. Что показала экспертиза? – снова нетерпеливо спросил Дронго.

Вчера он отправил носовой платок, вымоченный в чашке кофе Фигуровского, в Москву на срочную экспертизу. Ему показался подозрительным этот странный кашель, на который все обратили внимание. Он попросил Эдгара срочно сделать анализ этого напитка. И вот теперь Вейдеманис звонил ему, чтобы сообщить результаты проверки.

– Это был яд, – сказал Эдгар, – комбинация сильнодействующего натрия, цианида и… Сейчас прочту тебе их заключение…

– Перешлешь мне по Интернету на мой электронный адрес, – предложил Дронго. – Я хочу знать другое. Ошибка исключена?

– Абсолютно. Проверяли в лаборатории МВД. Я попросил по старой дружбе твоего знакомого Иосифа Марковича.

– Он сам проверял?

– Сам. Убежден, что это яд, причем в достаточно большой концентрации.

– Человек умирает мгновенно?

– Нет. Хоть там присутствует и цианид. У человека развивается кашель, начинается отек легких, может остановиться сердце. Но в идеале на смерть нужно некоторое время, два или три дня. Если человек принимает какие-нибудь лекарства, разжижающие кровь, то вполне вероятно, что протянет несколько дней. Это не цианистый калий, который убивает мгновенно. Но, по-моему, жертве от этого не легче. Последние несколько дней он будет мучиться. Может быть расстройство желудка и кровавая рвота – в общем, все симптомы тяжелого заболевания.

– Понятно. Спасибо, мне было важно получить эти результаты.

– Будь осторожен, – предупредил Вейдеманис, – этот отравитель вполне может потренироваться и на тебе.

– Это я понимаю. Поэтому принимаю чашки только из рук Джил.

– Жены обычно травят своих мужей даже чаще, чем все остальные, – рассмеялся Эдгар, – хотя к Джил это наверняка не относится.

– Надеюсь, – усмехнулся Дронго.

Сыщик убрал телефон и начал быстро переодеваться. Через несколько минут он уже стоял у дверей сьюта, в котором жили Фигуровские. Позвонив, терпеливо ждал, пока ему откроют, но довольно долго никто не отзывался. Он нахмурился, прислушался и снова позвонил. Наконец услышал, как за дверью раздались быстрые шаги. Дверь открылась. На пороге стояла очень недовольная Зоя. Она была уверена, что это пришли проверять их мини-бар, и вообще не хотела подходить к дверям.

– Что еще нужно? – рявкнула она, открывая дверь. На ней был белый махровый халат отеля. Увидев незнакомца, Зоя удивилась. Нахмурилась.

– Здравствуйте, – вежливо сказал Дронго по-русски.

– Добрый день. – Она испытующе смотрела на незнакомца. Ей было интересно, зачем он постучался к ним в номер. – Что вам нужно?

– Я хотел бы переговорить с вашим супругом.

– Он… – Зоя оглянулась, – он сейчас занят. У вас к нему есть какое-то деловое предложение?

– Я бы не стал вас беспокоить в этом случае, – улыбнулся Дронго. – Или вы считаете, что я похож на обычного коммивояжера, который пытается вручить вашему супругу залежавшийся товар?

– Не считаю, – ответила Зоя, – я видела вас во время завтрака. Но Михаил Матвеевич сейчас занят. Давайте попозже.

– Не могу, – сказал он, – мне нужно срочно с ним увидеться.

– Но он сейчас не может, он в ванной.

– Именно поэтому я и хотел бы с ним увидеться, – настойчиво повторил Дронго.

– Я же вам сказала, что сейчас он занят. – Она усмехнулась. Этот мужчина ей нравился, но он был слишком настойчив. Другого она бы давно послала подальше, но с этим просто интересно.

– Вашего мужа пытались убить, – сказал Дронго, – и именно поэтому мне важно с ним увидеться. Возможно, у нас не так много времени.

Кажется, это сообщение не произвело на нее никакого впечатления. Она даже улыбнулась.

– Вы говорите о случае во время вчерашнего завтрака? Но у него уже все в порядке. Вчера вечером мы вызвали врача, он прочистил ему желудок. Ничего опасного. Наверное, просто переел хамона. Можете не беспокоиться, от этого не умирают.

– И тем не менее… – продолжал настаивать Дронго, но в этот момент из ванной вышел сам Фигуровский, в белой майке и больших «семейных» трусах в цветочек, доходивших почти до колен. Увидев незнакомца, он даже не удивился и не смутился. Только кивнул в знак приветствия, проходя в комнату, чтобы набросить на себя халат.

– Михаил Матвеевич, это к тебе пришли, – пояснила Зоя. – Наш гость уверяет, что тебя пытаются убить.

– Кто хочет меня убить? – Фигуровский набросил халат, с трудом умещавшийся на его дородном теле, и вернулся к дверям. – Что вы хотите? Кто вы такой?

– Извините, что я вас беспокою. Я – эксперт по вопросам преступности, и меня обычно называют Дронго. Я хотел предупредить вас, что вчера вас пытались отравить.

– Недоброкачественным хамоном? Или старым кофе? – рассмеялся Фигуровский. – Но из этого кофейника пили все, в том числе и моя жена. Можете не волноваться, господин эксперт. Вчера вечером я вызвал врача. Мне сделали укол антибиотика и прочистили желудок, так что отравление мне явно не грозит. Вы напрасно побеспокоились.

– Я хотел вас предупредить…

– Спасибо. Но нельзя быть таким бдительным, особенно когда вас об этом не просят. Хотя я понимаю, что с вашей профессией иначе нельзя. Если бы все гости умирали в отелях от переедания, сюда бы никто не приезжал, – добродушно заявил Фигуровский. – Но все равно спасибо за предупреждение. Теперь перейду на рыбу и курицу. Вы еще хотите мне что-то сказать?

– Нет, – ответил Дронго, едва сдерживаясь, – больше ничего. Извините, что я вас побеспокоил.

Фигуровский кивнул и закрыл дверь.

«Глупый самодовольный индюк!» – зло подумал эксперт, идя по коридору.

– Тоже мне, самодеятельный Пинкертон, – громко сказал Михаил Матвеевич. – Он вчера увидел, как я кашляю, и решил, что меня хотели убить. Совсем ненормальный. Иногда такие инициативные идиоты хуже обычных болванов. Могут придумать все, что угодно.

– Да, – задумчиво согласилась Зоя, – но мне показалось, что он не похож на идиота.

– Еще как похож, – убежденно произнес Фигуровский. – Прибежал утром в чужой номер, ломился в нашу дверь, угрожал, что меня хотят убить… Интересно, кто именно хотел? Ты или Аида? Вы ведь сидели рядом со мной.

– Во всяком случае, не я, – усмехнулась Зоя. – Или ты в этом сомневаешься?

– Ни в коем случае, – рассмеялся Михаил Матвеевич, – тебе это нужно меньше всех остальных. Зачем тебе становиться вдовой в таком возрасте? Гораздо удобнее иметь рядом состоятельного и зрелого мужчину, который спит с тобой не так часто, как ему хотелось бы… – Он попытался привлечь ее к себе, но она выскользнула из его рук.

– Хватит! Тебе еще нужно принять лекарство. Может, этот неизвестный эксперт прав и тебя действительно пытались отравить. Прими «Аугментин», который прописал тебе врач. Он сказал, что это довольно сильный антибиотик.

– Приму, – улыбнулся Фигуровский. – Я помню, что он сказал, – сегодня весь день лежать и никуда не выходить. А еще принимать эти лекарства и пить много воды. Ты куда-то собралась?

– Поеду с Аидой в Марбелью, – сказала Зоя, – мы с ней еще вчера договорились. Она говорит, что там есть очень интересный клуб. Мы едем в четыре часа, она обещала зайти за мной. Поедем на арендованной нами машине, я сама сяду за руль.

– Поезжай, – согласился Михаил Матвеевич, – только больше ничего не покупай. Можешь просто выбрать и отложить покупку. Кажется, у тебя уже пустая кредитная карточка. Я дам тебе две тысячи евро. И будь осторожнее за рулем.

– Что можно купить на две тысячи евро? – скривила лицо Зоя и пошла в ванную, сильно хлопнув дверью.

Дронго все еще находился в коридоре на их этаже. Он понимал, что поступает некорректно и не совсем красиво, но вернулся и стоял у двери, подслушивая беседу Фигуровского с его супругой, которые говорили, стоя в прихожей, благодаря чему весь их разговор был хорошо слышан. Когда Зоя наконец хлопнула дверью, он повернулся и пошел к кабине лифта. Спустился на свой этаж, прошел в номер. Джил уже вернулась, купив двух симпатичных быков на красивых эбонитовых подставках. На них были таблички с именами мастера.

– Посмотри, какая прелесть! – восхищалась Джил. – Нужно купить еще пару подобных быков в подарок нашим друзьям.

– Как хочешь, – согласился Дронго. – Кажется, мне придется сегодня опять поехать в Марбелью.

– Ты действительно следишь за этими Вязанкиными? – рассмеялась Джил.

– Это его фамилия Вязанкин, а ее – Хворостова, – напомнил Дронго. – Но я не собираюсь за ними следить. Я даже не знаю, где они сегодня будут обедать или ужинать. Мне нужно в Марбелью по своим делам.

– Поэтому ты вчера заходил на почту и отправлял посылку, – вспомнила Джил.

– Да, – кивнул он, – и мне нужно поехать туда сегодня. Но не сейчас, а ближе к вечеру, когда ты пойдешь в салон.

– Тогда пообедаем вместе у бассейна, – решила Джил.

Дронго заказал такси на четыре часа дня, предупредив, что машина должна его ждать за пятнадцать минут до назначенного времени, и отправился обедать вместе с Джил. Без пятнадцати четыре он вышел из отеля и сел в уже поджидавшую машину. Водитель не знал никаких языков, кроме испанского, и Дронго с трудом удалось упросить его остановиться на дороге, ведущей в Марбелью, и подождать, пока мимо проедет машина с женщинами из «Кемпински». Только зеленая купюра в сто евро убедила водителя, что с ним не шутят.

Ждать пришлось долго. В какой-то момент Дронго даже решил, что пропустил их, хотя понимал, что, если две женщины договариваются на четыре часа, раньше этого времени они выехать практически не могут, а «позже» может растянуться на неопределенное время. Наконец в половине пятого от отеля отъ-ехал внедорожник «Ниссан». За рулем сидела Зоя, рядом устроилась Аида. Они ехали по направлению к Марбелье. Дронго тронул водителя за плечо и показал на эту машину. Тот согласно кивнул, и они отправились следом, держась от них примерно на расстоянии в сто метров. Водитель намеренно не сокращал его, чтобы не привлекать внимания.

Они уже подъезжали к городу, когда машина свернула вправо, на дорогу, ведущую к какому-то клубу. У здания клуба Зоя вышла из салона, передала ключи стоявшему охраннику и вместе с подругой вошла в здание. Ее машина вырулила на стоянку перед клубом, и Дронго понял, что дамы пробудут в клубе довольно долго. Он расплатился с водителем и тоже прошел в клуб «Морские львы». Судя по ценам, установленным рядом со стойкой дежурного, он был по-настоящему элитарный. Во всяком случае, за вход просили больше ста пятидесяти евро для не членов клуба, причем особо оговаривалось, что напитки и еда будут поданы за отдельный счет. Кроме того, отдельным пунктом шли требования к прибывшим гостям. Они обязательно должны проживать в одном из отелей, список которых был вывешен на стене. Это были самые дорогие и роскошные отели побережья. Рядом висел прейскурант c ценами, которые тоже были в несколько раз выше обычных. За бутылку воды предлагалось платить до двенадцати евро, а обычный сэндвич мог стоить все пятнадцать. Дронго подумал, что это клуб миллионеров. Конечно, следовало войти, посмотреть, с кем именно общаются приехавшие дамы, и, если возможно, даже услышать, о чем именно они говорят. Его несколько озадачила спокойная реакция Зои на известие о том, что ее супруга хотят убить. Обычно жены, тем более молодые, реагируют на подобные известия куда более эмоционально. И сам Фигуровский был, судя по всему, не очень встревожен предупреждением.