Текст книги "Тридцать три невесты"

Далия Трускиновская
Тридцать три невесты

Итак, ребятишки, на чем мы вчера остановились?.. Анализировали маршрут экспедиции Клауса Гердера. Насколько я помню, проанализировали и нашли все восемнадцать ошибок, которые сделал Гердер. Но, с одной стороны, мы их нашли и даже составили список, а с другой – мы забыли задать себе вопрос: а как вообще могло получиться, что опытный капитан Гердер совершил эти ошибки? Даю подсказку: какую из них следует считать первой?

Ох, детки, детки…

Ладно, скажу сам. Первая была – за десять лет до экспедиции, когда Клаус Гердер женился на Мэри Орнано… Чего ржете?! Чистая правда.

Не надо жениться на тоненьких глазастых девочках из релакс-зоны. Это – акулы. Это – паучихи. Знаете, что у некоторых видов пауков самка после страстных объятий откусывает голову самцу? Ну вот, Мэри Орнано откусила голову капитану Гердеру. И дальше он летал уже без головы.

Она стала вить гнездо.

А знаете, что женщине нужно для полноценного гнезда? Не просто дом, мебель, детки, цветочки. Ей нужно, чтобы все соседи померли от зависти.

Вот именно поэтому Гердер хватался за все, где только можно заработать деньги. Когда Институт палеоконтакта получил по завещанию сумасшедшего миллиардера какие-то невероятные миллиарды при условии, что удастся найти наших предков на шестой Альфы Центавра, Гердер из шкуры вон лез, чтобы стать капитаном экспедиции. Ну и стал.

Он подписал контракт, по которому получал гонорар, достаточный, чтобы купить собственную орбитальную станцию. Думаете, Мэри Орнано пришла в восторг? Она изругала Гердера последними словами – мол, плохо торговался. И он ушел в экспедицию, имея в голове одну мысль: где бы еще раздобыть денежек.

Сынок, вытащи-ка в голокуб крейсер «Золото Рейна», поверни его правым боком, теперь дай вид сверху. Человечка, человечка поставь возле люка, чтобы был понятен масштаб!

«Золото Рейна», чтоб вы знали, Институт палеоконтакта не купил, а взял в аренду. Сэкономил! А почему арендная плата была меньше обычной – никто спросить не догадался. Правду обнаружил Гердер, когда знакомился с крейсером.

Собственно, не было большой беды в том, что в грузовых отсеках были сняты кое-где перегородки и устроены такие емкости, вроде цистерн хитрой формы. «Золото Рейна» лет десять назад, когда оно еще называлось «Аривара Нарихира», экологи использовали для перевозки редких животных. Гердеру вообще грузовой отсек был без надобности. Но отстегнуть и оставить в порту приписки, сами понимаете, он не мог.

Вытаскивать эти цистерны и восстанавливать грузовой отсек в девственном виде – не просто сложно, а очень сложно. Подробностей не помню, а помню только, что при установке всей этой дребедени что-то жизненно важное повредили, так что лучше было грузовой отсек лишний раз не трогать. То есть трогать-то можно, но ремонт обойдется больше кадастровой стоимости всего «Золота Рейна». Вот почему арендная плата была процентов на пятнадцать ниже нормальной.

Так вот, взяв на борт компанию шарлатанов в количестве десяти человек и компанию ветеранов разведкорпуса в количестве двадцати человек, чтобы охранять шарлатанов и бить их по рукам, если полезут куда-то не туда, Гердер стартовал и взял курс на первый портал, откуда мог прыгнуть приблизительно в сторону Альфы Центавра. Тогда уже научились отслеживать эти блуждающие порталы, но куда крейсер вывалится после прыжка, Гердер понятия не имел.

А теперь – немного про ветеранов разведкорпуса. Если человеку осточертели говорящие вулканы, живущие в стратосфере крылатые лягушки, хроноклазмы планетарного масштаба и растения, способные всосать в себя и переварить грузового робота, то он может уйти на пенсию в сорок лет. Многие так и делают. Но, посидев дома с полгода, они начинают тосковать и нанимаются на не слишком сложную работу. Так, чтобы задницей к дивану совсем не прирасти.

Когда Гердер вызвал меня на связь, мы с Гробусом мастерили перегонный куб. Кто такой Гробус? Хм… Почитайте в учебнике главу о конфликте с Амангельдой. Там есть эпизод, когда разведкорпус высаживается на спину тамошнего плавучего чудища, вроде огромной черепахи. Так вот – сумасшедший, который прыгал по голове этой черепахи, чтобы заставить ее двигаться в нужном направлении, и был Гробус.

Мы уточнили условия, подумали и согласились. Работа предстояла несложная, суточные нам обещали приличные, а до того времени, когда нас обоих пригласили преподавать в высшем училище разведкорпуса, еще оставалось лет пятнадцать. Земных лет, ребятишки. Это больше, чем вам кажется.

Мы еще думали – брать ли с собой перегонный куб. И решили – брать, в полете доработаем, и будут у нас тихие мужские радости…

Повторите вопрос, курсант! Ах, в учебнике нет фамилии «Гробус»! Естественно, нет. Когда вы натворите в космосе столько, чтобы попасть в учебники, там под вашей физиономией будет подписано «Родриго Перфильев», а не «Засранец Род»… Ну, хорош бы я был, если бы не знал, как вас прозвали после того печального случая в аэродинамической трубе!

Очень давно профессор Виленский проспорил свою голову. Ему пришлось обриться наголо и вытатуировать на черепе карту звездного неба – без подробностей, главным образом зодиак, в двести пятьдесят шесть цветов. А как из Глобуса он стал Гробусом – объяснять, я считаю, незачем. Ну да, профессор Виленский, кто же еще…

Так вот, мы прибыли на борт с четырьмя большими сумками багажа, разместились в каютах, познакомились с шарлатанами и взялись за свой перегонный куб, потому что других дел пока не предвиделось. Да, еще мы, ветераны, составили график дежурств в капитанской рубке. Это было необходимо – дежурить там попарно. Господа из Института палеоконтакта оказались склочниками и интриганами. Они повадились бегать к Гердеру, чтобы кляузничать и ныть. Когда он пытался выставить их из рубки, они закатывали истерики.

Ну, вроде вводная получилась очень подробная. Стало быть, действующие лица этой трагедии – Клаус Гердер, штурман Бванга Нгуенга, врач Ван Ду Фу и мы с Гробусом.

Пять человек, находившихся в рубке, когда нас вызвал на связь незнакомый борт.

Мы вышли из прокола в очень удачном месте – почти в кубе пересечения трасс, где можно было напороться на наших союзников по Амангельдийскому конфликту – сами посмотрите в учебнике, на что они похожи, все пять рас. Но там же выскакивали из проколов и совершенно непредсказуемые сюрпризы.

Неопознанный борт как раз и был таким сюрпризом. Но мы имели туманное представление о порте его приписки. Когда мы приняли его позывные, Бванга сразу задал нужную программу транслейтеру.

– Двигатель «Шестиногий хвостатый», – так буквально перевел транслейтер обращение. – Просит помощи за материальную компенсацию.

Гердер насторожился.

– Предлагает за единицу груза эквивалент эталонной унции фербеллина. Доставка…

Тут транслейтер назвал точные координаты, которые к вам, ребятишки, не имеют ни малейшего отношения.

– Для этого нам придется сделать приличный крюк, – ответил Гердер, но по его лицу мы поняли: согласен на какой угодно крюк, только перед нами неловко. Унция фербеллина – это вообще-то годовое жалованье капитана дальних трасс.

– Нам известно, – согласился транслейтер. – Это оплачивается.

– Но… но… у нас проблемы с грузовым отсеком, – совсем уж жалобно бормочет Гердер. – Мы бы охотно помогли, но грузовой отсек…

– Мы просканировали ваше судно, – отвечает транслейтер. – У вас есть подходящее помещение для нашего груза. У других такого нет. Ваша атмосфера – наша атмосфера. Поэтому обращаемся. Дело выгодное. Аванс хороший. Груз не беспокойный. Тихий, мирный груз. Шуметь не будет.

– Он живой? – спрашивает озадаченный Гердер.

– Живой весьма. Совершенно разумный… – тут транслейтер делает очень выразительную паузу. – Насколько это вообще возможно.

– Не хочу рисковать, – заявляет Гердер. Но в голосе звучит мольба: уговорите меня, уговорите меня!

– Груз может подписать конвенцию. Весь. Любым способом. Может всю дорогу спать. Это опционально.

– Спать? – тут Гердер задумался. – А много этого груза?

– Примерно восемьдесят земных центнеров. Вместе с кормом и гигиеной.

– Хм…

Сами понимаете, ребятишки, для такого крейсера, как «Золото Рейна», это, это… ну, как для вас – коробка с китайским завтраком.

Гердер стал торговаться и выторговал и себе, и нам, Гробусу и мне то есть, повышенную ставку. Отдельно оговорили вознаграждение штурману и врачу – только потому, что они случайно оказались в рубке во время переговоров!

Потом транслейтер отключился, а мы устроили военный совет.

Встал вопрос: что делать с нашими шарлатанами, да и с нами заодно? Мы с Гробусом посоветовали уложить шарлатанов в анабиозные ванны, потому что знать правду им незачем. Они и так бегали к Гердеру ябедничать друг на дружку, а что будет, если крейсер изменит маршрут? Они же, когда вернутся в свой Институт палеоконтакта, первым делом донесут обо всем начальству. Оставалось восемнадцать ветеранов.

А у нас, если вы помните, был при себе недоделанный перегонный куб.

– Все очень просто, – говорит Гробус. – Мы доводим конструкцию до совершенства и пускаем в оборот каждый день литров по сорок отличного спиртного. Что такое разведкорпус – я знаю. Если ребят поить регулярно, они не заметят, даже когда мы возьмем на борт филакрийского осьминога, а он, дай ему филакрийские демоны здоровья, может поковырять в зубах Эйфелевой башней.

– А закуска? – спрашивает умный Ван Ду Фу.

Закуска рационом не была предусмотрена. Вообще наше питание больше всего подходило для детского госпиталя – одни витамины, да клетчатка, да последние достижения диетологии. Кстати, ребятишки, имеет смысл брать с собой в рейс соленые огурцы в штатной емкости для петриола, она гибкая, ее легко к брюху примотать и пронести на борт. Правда, отмывать придется долго, и все равно у огурцов будет какой-то загадочный привкус, и не каждый желудок согласится с этим привкусом, но такая закуска все же лучше тюбика с перловой кашей.

Мы вспомнили, как однажды перепрограммировали кулинарный автомат – и как раз с этой же целью. Бванга обещал поколдовать, чтобы на выходе было что-то вроде копченых соевых сосисок. В общем, к часу погрузки мы запугали наших шарлатанов метеоритным дождем, показав им запись этой беды из штурманской энциклопедии Бванги. Пока мы распихивали их по ваннам, вовсю трудился перегонный куб. Гердер пригласил ветеранов отметить день рождения, и к моменту стыковки мы имели восемнадцать блаженных тел без малейших признаков разума.

Так вот, люк… Сынок, сними-ка с голограммочки наружную стенку. Да, вот именно сюда поочередно пришли четыре катера нашего нанимателя. Первым делом мы выгрузили то, что транслейтер назвал «гигиеной». Это были большие мешки, в которых колыхалась, как потом обнаружилось, густая жидкая грязь. Мы с Гробусом на карах доставили их в грузовой отсек и при помощи портальных кранов разложили по цистернам. Вот, вот, видите – это опоры портальных кранов…

Затем явилось лицо, сопровождающее груз…

Ну, лицо – это слишком красиво сказано. Первые две экспедиции, побывавшие на Тауринде, поверили датчикам, показавшим состав атмосферы, фактически идентичный земной. Но он там бывает таким примерно полгода. Потом начинает цвести эта проклятая лилия Меркуса, и тот, кто подышал ее пыльцой, разбухает, как на дрожжах. Человек изнутри становится этой самой лилией, будь она неладна! Нескольких парней удалось спасти, остальные укоренились и потом цвели, как ненормальные, даже в скафандре было страшно подойти.

Так вот, вылезло сопровождающее лицо, формально – человекообразное, но с физиономией вооооттакущей, мало чуть поменьше аварийного люка в ремонтном катере. Красота у него была такая: все то же, что на человеческой роже, только растянутое вширь на полметра. Ну и рот, соответственно, как у хищной лягушки. Весило это лицо примерно полтораста кило и было одето в парадную мантию из красных и бурых листьев. Да, и еще – оно было покрыто мелкой лиловой чешуей. А на груди висел транслейтер. Живописное, доложу я вам, чудище.

Мы с Гробусом переглянулись, а во взгляде вопрос, один на двоих: когда перегонный куб выдаст следующую порцию?!

Все бы ничего, но запах гнилого болота…

– Доктор Кырдык, – представилось чудище. Тут мы с Гробусом еле устояли на ногах.

Кырдык объяснил Гердеру, что сопровождает груз, а груз – тридцать три девственницы той же самой породы. И, чтобы у нас не осталось вопросов, описал ситуацию.

Эти человекообразные, называющие себя мырриями, были довольно умелыми трассовиками и колонизировали несколько крупных астероидов на трассах, ведущих к подходящим для них звездным системам. Естественно, обживали эти астероиды чешуйчатые мужчины. И, когда все там было обустроено, они запросили свое начальство на предмет невест.

Невестой космического строителя может быть только девственница, это – главное. Выйти замуж за такого героя – большая честь. Был объявлен конкурс и собран первый девственный десант. Кырдык строго сказал, что мы не должны облизываться на этих невест – не для нас они себя хранят. Мы поклялись, что будем мужественно сдерживать свои страстные порывы.

На самом деле у нас с Гробусом был один страстный порыв на двоих: лечь в анабиозную ванну, да поскорее! Чтобы не видеть эту процессию…

После того как Гердер подписал контракт с феноменальной неустойкой (особо оговаривалась неприкосновенность девственниц) и отправил его в нотариальную контору ближайшей мыррийской колонии, Кырдык и наш Ван Ду Фу развели красавиц по цистернам. Обнаружилось полное соответствие – они прекрасно разместились по трое в каждой, поверх мешков, потом мешки продырявили – и наступило для них мыррианское счастье. Из грязи торчали только ноздри.

– Для красоты и любовного призыва, – объяснил доктор Кырдык. – Целебный состав, который улучшает кожу и придает ей изумительный аромат.

– И что, они всю дорогу будут так сидеть? – спросил Гердер.

– Мы обещали, что с ними не будет проблем, – ответил Кырдык. – Они тихие и благовоспитанные, как положено девственницам.

Н-ну… тихими я бы их не назвал… Они перекликались, испуская трели и свист. Если закрыть глаза – кажется, будто ты в джунглях Амазонки.

Кырдык занял огромное корыто, в котором прежние арендаторы «Золота Рейна» устроили грядку с укропом и петрушкой, мы выдали ему несколько ведер воды, и наше безумное судно взяло курс на жениховский астероид.

– Сколько такая невеста может весить? – спросил Гробус, когда мы шли к своей каюте. – Не меньше двух центнеров?

– Кило сто семьдесят, пожалуй, – ответил я. И, как оказалось, ошибся. У мырриек было принято при первом знакомстве раздувать шейные и брюшные мешки, чтобы казаться больше и привлекательнее. Мы, с их точки зрения, были совсем негодными самцами, и они раздулись из чистой вежливости.

Потом мы занялись кубом и, честно говоря, злоупотребили его продукцией.

Пока мы расслаблялись после потрясения, незаметно уснули и проспали часов пять, «Золото Рейна» вышло к неожиданному порталу. Приборы показали, что нырять можно. Бванга пытался отговорить Гердера, потому что в лоциях он такого блуждающего портала не нашел. Но Гердер попросил его сделать расчеты и понял, что этак мы гораздо скорее попадем к нужному астероиду. Они поссорились, потом помирились, и «Золото Рейна» вошло в портал.

Нас разбудил гудок тревоги.

Для человека, который выпил больше, чем мог, но меньше, чем хотел, такие сигналы – смерть. Но мы с Гробусом встали, кое-как утвердились на ногах и пошли в рубку. Там собрались Гердер, Бванга, Ван Ду Фу и Кырдык. Одно то, что Кырдык в рубке, было дурным знаком – выходит, положение опасное.

– Нас атакуют, – сказал Бванга. – Этот проклятый портал оказался синкрессионно ориентированным по пяти позициям!

– Ага, – ответили мы.

– Делайте что хотите, но разбудите ветеранов, – приказал Гердер.

– Невозможно, капитан! – доложил Гробус.

– Если они в таком состоянии припрутся в рубку, вас это не обрадует, – добавил я. – А кто хоть атакует?

Транслейтер исправно переводил нашу беседу Кырдыку. Это были довольно тихие трели и скрипы. Вдруг Кырдык заорал – и мы чуть не оглохли. Это было хуже, чем ревун на Ганимеде-Втором, который должен покрыть двести километров.

– Я говорил! Я предупреждал! Я требовал конвой! Им жалко унции фербеллина! – взывал Кырдык. И мы поняли, что не только Институт палеоконтакта хорошо сэкономил, арендовав «Золото Рейна», но и мыррийское начальство – наняв Гердера для перевозки девственниц.

Так вот, ребятишки, атаковали нас мыррийские пираты. Им, понимаете ли, тоже хотелось девственниц. Они умели рассчитывать эту здешнюю синкрессионность, а Бванга – нет. Вот они нас и подстерегли.

От них пришел ультиматум – мы должны передать им девственниц и проваливать хоть в преисподнюю.

– Да что такого в этих девственницах?! Почему из-за них такая суета? – удивились мы с Гробусом.

Кырдык объяснил. Оказывается, первый мужчина оставляет в девственнице что-то вроде ментального маяка. После чего она сорок два цикла может принимать только его, первого, – пока маячок не погаснет. Это значит, что верность мыррийской супруги гарантирована почище вклада в «Сириус-банке». Мы спросили, сколько длится цикл, но ответ был увязан с оборотами двух дневных светил и четырех ночных, так что мы ни хрена не поняли.

– А они за невест уже заплатили! – взывал Кырдык. – Это же бешеные деньги! Мое бюро разорится!

– И тут деньги… – пробормотал Гробус. – Что же делать?..

– Им нужны именно жены? – уточнил я. – Пиратам нужны жены?

– Да! – рявкнул Кырдык. – Взять в жены девственницу – это же великая удача!

– Это у вас такая редкость? – спросил Гробус.

– У нас вообще женщин мало рождается, – признался Кырдык. – А есть еще такие, которые не хотят выходить замуж. Они ищут докторов и что-то такое делают со своим циклом. А потом меняют мужчин! Представляете – они сами, по своей воле, сходятся и расходятся с мужчинами! Куда катится мир?!

– Как мы можем оборонять судно? – поинтересовался тогда Гробус у Гердера.

– Никак, – признался Гердер.

Институт палеоконтакта мог арендовать судно с полным боекомплектом. Но всех сбила с толку экономия. А «Золото Рейна» хоть и числится крейсером, но ни одного разрядника даже не имеет. Вот такая беда.

– Они не станут нас расстреливать, – сказал Бванга. – Им нужны девственницы, а не космическая пыль. Значит, бросят на нас десант с резаками. Если они просканировали нас, то знают, как отрезать рубку от грузового отсека. После чего судно станет жестянкой, не способной выполнить даже торможение. Я складываю с себя полномочия и ухожу.

– Куда? – спросил Ван Ду Фу.

– К предкам.

Бванга недавно вернулся к вере своего народа, вставил в нос два кольца и вывешивал поверх комбеза ожерелье из фальшивых клыков леопарда. Его понятие о чести было, на наш взгляд, чересчур уж строгим. Он взял деньги за работу, но не смог ее выполнить из-за форс-мажорных обстоятельств – ну, случается! Это не повод перерезать себе глотку осколком ритуального каменного ножа.

Мы с Гробусом переглянулись. Терять штурмана мы совершенно не желали. И, опять же, нас посетила одна мудрая мысль на двоих: куб! Нужно было заманить Бвангу в нашу каюту и напоить до поросячьего визга. А пока он будет отлеживаться, мы что-нибудь придумаем.

Или мы не ветераны???

– Капитан, если мы хотим сохранить судно и продолжить экспедицию, придется впустить пиратов, – сказал Гробус. – Тихо, тихо, про девственность я знаю! Но лучше заплатить неустойку, чем остаться на мертвом судне хрен знает в каких космических гребенях. Возьмите себя в руки, капитан! В конце концов, это наше судно, и мы знаем его особенности, а пираты – нет.

– Можно приготовить им ловушку, – добавил я. – Главное – потянуть время, чтобы успеть подготовить ловушку. Да что вы, в самом деле, капитан! У вас есть два трезвых ветерана разведкорпуса! Гробус, беги, принеси нашу продукцию, хотя бы грамм триста. И емкости не забудь!

Конечно, он притащил больше. Мы разлили продукцию, причем самая большая порция досталась Гердеру, и Гробус произнес любимый тост разведки:

– Ну, за успех нашего безнадежного дела!

Доктор Кырдык не очень понял смысл ритуала, но честно выпил свои двадцать пять грамм – больше ему наливать мы не рискнули, черт его разберет, этот мыррийский метаболизм.

– А теперь я пошел к предкам, – вдруг сказал Бванга.

– Гробус, беги за продукцией, – шепнул я. – Друг мой Бванга, мы все уважаем твое решение и не станем тебе мешать. Это честное решение настоящего мужчины, это твой выбор, предки будут тобой довольны… Господин Ван, что по этому поводу говорил Конфуций?

Наш судовой врач, естественно, конфуцианец и всегда охотно рассказывает истории из древней китайской жизни. К тому же он не дурак! Он понял мой замысел и открыл рот…

– Во времена династии Чжоу, в царствование славного императора Чэнь-вана… – торжественно начал он, и я вздохнул с облегчением: Бванга не станет перебивать старика, иначе ему достанется от предков, а Ван Ду Фу наверняка подкинет ему ценных идей, как следует этих самых предков ублажать.

– Пришел ультиматум от пиратов, – похоронным голосом сообщил Гердер. – Или мы выводим к ним девственниц, или они идут в атаку.

– Куда выводим? В открытый космос, что ли? – удивился я. – Капитан, скажите им, чтобы еще раз просканировали судно. Если они найдут катер, в который можно поместить тридцать три здоровенные туши, то я этот катер съем! И даже без кетчупа!

Вообще-то он нашей посудине полагался. Но его еще экологи куда-то подевали, а вместо него притащили катеришко на четыре персоны, и как им удалось, возвращая судно, обвести вокруг пальца его хозяев, – не спрашивайте, не знаю, могу только подозревать.

Да и этот, на четыре персоны, мне большого доверия не внушал. Мы с капитаном поспорили о его недостатках, но каждый остался при своем мнении.

Прибежал Гробус, принес продукцию, мы отвлекли Ван Ду Фу от культа почитания предков при династии Мин и героическим усилием влили в Бвангу примерно пол-литра. Эту проблему, стало быть, решили.

Оставались девственницы.

– Капитан, а что, если их лишить девственности? – спросил я. – Тогда они уже не нужны пиратам, их жизни ничто не угрожает, и…

– Ты сам этим займешься?

– Н-ну-у-у-у… По-моему, ответственность за такой акт должен взять на себя старший по званию, – предположил я.

– Неизвестно, может ли земной мужчина проделать это с мыррийской девушкой, – заметил Гробус. – Доктор Кырдык! Что вы об этом думаете?

Доктора не было!

Он исчез вместе с транслейтером.

Вот тут-то мы и охнули. Ведь он слышал все, что мы наговорили про маленький катер. Ситуация сложилась такая, что впоследствии, когда мыррийское начальство начнет разбираться, немало шишек рухнет на докторскую голову – или что там у них растет вместо шишек? Кырдык связался с каким-то подозрительным судном, он на свой страх и риск загрузил туда мыррийское сокровище – тридцать три девственницы, а насколько строгое там законодательство – мы могли только предполагать. В архивах разведкорпуса есть доклады о всяких карательных мерах, и я не удивлюсь, если доктору грозило лишение чешуи особо извращенным способом.

Он мог податься к пиратам и предупредить их о нашем плане устроить ловушку…

И у нас не было времени устраивать походный вытрезвитель для тех восемнадцати ветеранов, которых мы сами же и напоили!

– Так-так-так… – забормотал Гробус. – Камеры слежения!

Они в транспортном отсеке имелись. Но что с них пользы? Если Кырдык там, то мы просто не успеем ему помешать. Катер имеет автономное управление, и знающий человек легко может отключить централизованное. Кырдык, конечно, не человек, но настолько его лягушачьих мозгов хватит.

– Тем хуже для него, – решил Гердер. – В конце концов, за девственность отвечает он. А мы отвечаем за груз. Итак, к моменту, когда в люк вползет первый пиратский катер, девственницы должны быть лишены девственности. Вперед!

– Я буду контролировать процесс, – сразу заявил Ван Ду Фу. – Мне семьдесят четыре года, я и с одной-то не справлюсь. Но могу помогать советами.

– Тридцать три на троих – это одиннадцать, – посчитал Гробус.

– На двоих, – поправил Гердер.

– Это почему же?

– А я осуществляю общее руководство.

– По шестнадцать с половиной, что ли? – осведомился я. И, поскольку это было невозможно, мы с Гробусом яростно заспорили, кому – шестнадцать, а кому – семнадцать. В процессе мы на несколько минут забыли, что речь не о земных, а о мыррийских девицах. Вспомнили – и сразу заткнулись.

А Гердер в это время уже вел переговоры с пиратами и объяснял им, что на подготовку транспортного отсека потребуется именно час. При этом он осторожно пытался выяснить, вступил ли с пиратами в контакт доктор Кырдык. Он еще не покинул «Золото Рейна», но, возможно, уже приближался к маленькому катеру.

– Час… – прошептал Гробус. – Шестьдесят на шестнадцать…

– Три минуты сорок пять секунд.

– Черт возьми, ведь еще нужно их уговорить!

– Погоди… Вот что! Нужно их вытащить из цистерн и уговаривать всех сразу!

– Уговаривать будешь ты!

– Нет, ты!

Мы сцепились и стали припоминать, кто, кого, когда и где уговаривал. Оказалось, что ни Гробус, ни я отродясь не имели дела с девственницами. Да и откуда бы им взяться в Дальнем Космосе на трассах?

А эти в придачу еще и чешуйчатые…

– Вы контракт подписывали? – строго спросил Гердер. – Пункт про форс-мажорные обстоятельства помните? Идите и решайте проблему!

– Транслейтер хоть дайте, капитан…

Он чуть ли не пинками загнал нас в грузовой отсек. Мы брели туда, как на эшафот. Ван Ду Фу успокаивал, как умел. Но и врачу было здорово не по себе. Кто их, мыррийских девиц, разберет – может, у них устройство какое-нибудь для землянина ядовитое, а времени на анализы нет?

Тридцать три невесты бодрствовали, перекликались нежными трелями и пересвистывались. Транслейтер доложил – предвкушают блаженство.

– Будет им блаженство… – проворчал Гробус. – Господин Ван, может, вы их попробуете уговорить? Вы человек умный, Конфуция читали… Капитан, дайте доктору транслейтер!

Ван Ду Фу собрался с духом и заговорил:

– Когда во времена династии Тан китайская медицина сделала огромный шаг вперед и появились трактаты об искусстве спальных покоев…

Тридцать три головы разом высунулись из цистерн. Мы с Гробусом охнули.

– Их же еще помыть надо!.. – простонал Гробус.

– И вытереть насухо!

– Влипли…

Мы не представляли себе, как будем обнимать этих девиц. По мыррийским понятиям, они были красавицы, а по нашим – горе и беда…

Однако другого способа спастись мы не видели. Да и этот выглядел как-то сомнительно – пираты, узнав такую новость, могут изувечить «Золото Рейна» всерьез и надолго.

– На сохранившихся раскрашенных гравюрах эпохи Мин мы видим любовную игру мужчины и четырех женщин, – вещал Ван Ду Фу, совершенно позабыв о цели своего доклада. Девственницы слушали, приоткрыв рты.

– Доктор, переходите к проблеме… – прошипел Гробус. – Время же идет!

Но наш китаец так увлекся воспоминаниями об эпохе Мин, что Гердер силой отнял у него транслейтер.

Речь капитана была такая, что короче некуда: он приказал нашему грузу немедленно приготовиться к страстным объятиям. После чего мы дружно закрыли уши.

Оказалось, девственниц этих голыми руками не возьмешь. Они, сердито скрежеща, полезли из цистерн и пошли на нас, по пути вооружаясь всем, что под руку подвернется.

Мы успели выскочить из грузового отсека, вытащить Ван Ду Фу и включить аварийные замки.

– Вот теперь все точно погибло! – сказал Гробус. – Они устроят драку с пиратами, и ценный груз будет попорчен.

– Зато мы остались живы, – пробормотал я. Когда эти девицы шли на нас, растопырив здоровенные ручищи, я как-то сразу вообразил их страстные объятия и позавидовал тому пауку, которому самочка откусывает голову.

– Ненадолго, – утешил Гробус. – Эти сволочи от злости покалечат судно, и будем мы болтаться в вакууме, теряя кислород…

Смерть от удушья представилась нам во всей своей мерзости.

– А, может, девочки их отправят на тот свет?

– Девочки безоружны.

– Так дадим им оружие!

Естественно, у нас имелись штатные стволы – антиметеоритная пушка и тому подобные штуки. Но что может натворить антиметеоритная пушка в грузовом отсеке – понимают даже малые дети. Вся надежда была на нештатные стволы, которые всеми правдами и неправдами протащили на борт ветераны.

Мы с Гробусом переглянулись – и понеслись по каютам.

Добыча была жалкой – всего-навсего охотничий арбалет. Ветераны умеют прятать оружие – по себе знаю. А времени на правильный обыск у нас не было.

– Они швартуются к транспортному отсеку, – мрачно сказал Гердер. – Придется впустить. Вот, смотрите…

Экранчик его коммуникатора показал пиратов, которые на всякий случай прихватили с собой два плазменных резака.

– Я открываю люк, – Гердер вздохнул. – И иду переписывать завещание.

Мы с Гробусом могли уйти на катере. Но восемнадцать пьяных соратников? Что любопытно, про шарлатанов мы тогда напрочь забыли.

Гердер был в таком состоянии, что мы действительно за него испугались. Он брел, не разбирая дороги, почему-то в сторону судового кухонного комплекса. И тыкал пальцем в голографический экран коммуникатора. Очевидно, переделывал завещание.

– О филакрийские демоны! Он же идет к утилизатору! – сообразил Гробус.

Это были бы прекрасные похороны – рухнуть в бак утилизатора и вернуться к боевым товарищам в виде котлет по-венериански.

Мы побежали следом, Ван Ду Фу вырвался на повороте вперед. Он-то и споткнулся о доктора Кырдыка.

Доктор лежал на железном полу и спал.

Мы стали его трясти, и он просвистел такое, что целомудренный транслейтер отказался переводить.

– Что это с ним? – удивился китаец. – Дайте-ка я его обследую.

Ван Ду Фу умеет ставить точный диагноз по пульсу, по оттенкам цвета радужки, по ауре и, кажется, по электропроводимости ушных раковин. Он опустился на колени, попробовал и так и сяк, наконец объявил:

– Тяжелое отравление, господа.

– Но что он мог съесть? Он же все время был с нами! – удивился Гробус.

– Не съесть, а выпить! – заорал я. – Он же пил за успех нашего безнадежного дела!

– Но он только пригубил!

– Как видишь, этого достаточно.

– Ура! У нас есть оружие!

Оставался один вопрос: как заставить пиратов выпить хоть столовую ложку нашего продукта.

– Они откажутся. Они сразу заподозрят неладное, – сказал Гердер.

– Тогда надо напоить девчонок! – воскликнул Гробус. – Пьяная девственница… ну, вы понимаете!.. Мы хотя бы судно спасем! И наших!

– Кырдык – здоровый дядька, и то от капельки продукта скопытился, – сказал я. – А девочки-то весят меньше. Как бы мы их на тот свет не отправили.

– Они вошли в грузовой отсек, – замогильным голосом сообщил Гердер.