Текст книги "Пробуждение"

Решив, что ей могло послышаться, или какая-нибудь крыса потревожила тишину, она развернулась, чтобы направиться обратно к своим. Но встретилась лицом к лицу с незнакомцем с повязкой на лице. Прежде чем она успела среагировать, он нанес удар, и она рухнула на землю без сознания.

А ее товарищи все так же ловко сгружали добычу, подшучивая и переговариваясь. Наконец, все сумки были спущены, и Андрей с напарниками спустился вниз. Он осмотрелся, нахмурился, потом обернулся к другим.

– Где Марьяна? – спросил он.

Все, как один осмотрелись, и лица их вдруг стали хмурыми.

– Ее рюкзак здесь… – Александр кивнул в сторону, и Андрей нахмурился пуще прежнего, направляясь чуть дальше по дороге.

– Марьяна? – позвал он женщину. Тишина была ему ответом, и кто-то позади него тоже позвал ее по имени.

Андрей огляделся и заметил мелькнувшую в конце аллеи тень, завернувшую за угол. На долю мгновения ему показалось, что эта тень несла на плече бесчувственное женское тело. Сержант бросился следом.

– Леха! Сашка! За мной! – рявкнул он.

Двое вояк ринулись следом, ныряя в аллею.

Добежав до угла, Андрей повернул в направление, где скрылась тень и никого не увидел. Александр принялся искать следы, но очень скоро упустил их из виду. Они осмотрелись, и Андрей заметил тень, метнувшуюся в сторону бывшего лесопарка.

Зарычав, мужчина ринулся следом.

* * *

– Ох, какая удача… – расслышала она сквозь звон в ушах. – Я нашел тебя… Какая невероятная удача… Ах, ты сучка. Ты заплатишь мне за все… уж я обещаю.

Марьяна пыталась открыть глаза, но ее сознание не хотело цепляться за реальность, ускользая обратно в небытие. Сколько времени у нее ушло на то, чтобы, наконец, прорваться сквозь вязкую тьму – она не могла бы сказать. Но когда она начала медленно приходить в себя, она первым делом поняла, что ее запястья туго связаны над головой, рот заклеен армированным скотчем, а щиколотки и колени обмотаны им же.

Она обвела затуманенным взглядом где оказалась и подумала о какой-то пещере. Было темно, но в нескольких шагах от нее горел костер.

Нападавшего нигде не было, что дало ей время осмотреть себя внимательней. Руки были обмотаны армированным скотчем и тщательно примотаны к какой-то трубе. Марьяна попыталась дернуть, но труба была слишком толстой и слишком хорошо закреплена на стене. Ничего, что можно было использовать для избавления от пут, она не смогла разглядеть.

Марьяна попыталась дотянуться до скотча ногтями, но ее запястья были настолько плотно обмотаны, что даже чтобы надорвать край, у нее ушло бы прилично времени, которого у нее не было – похититель мог вернуться в любой момент. Она принялась чуть двигать руками, стараясь хоть немного ослабить путы, но услышала приближающиеся шаги и застыла.

– О, какой подарок! – прозвучал мужской голос и в свет костра подошел мужчина, чье лицо закрывала повязка. – Ты наконец-то очнулась! Замечательный, великолепный подарок!

Он говорил тихо, но каждое сказанное им слово сочилось ненавистью и предвкушением.

Мужчина присел у костра и стянул свою повязку. Глаза Марьяны расширились – она знала этого человека.

– Ты помнишь меня, да. Я вижу… – сказал он с кривой из-за ужасного шрама на щеке улыбкой. – Ты оставила мне этот след…

Он провел по шраму пальцами.

– Пришла пора расплаты. – расплылся в неприятной ухмылке он, взявшись за короткий металлический прут, который все это время лежал в костре. – Но не волнуйся… Это продлится очень долго. Я буду наслаждаться тобой столько, сколько это понадобится.

Он подошел к ней не торопясь, и опустился поверх нее, сев на ее колени и приблизив раскаленный конец прута к ее лицу.

– Я не начну с твоего лица, крошка. Ты слишком красивая. Я еще хочу насладиться твоим телом и в ином… формате. – мужчина хохотнул. – Но это потом… сейчас… Я хочу иного развлечения…

Он поднялся, встав на колени и грубо схватив ее за волосы. Марьяна ощутила жар, приближающийся к основанию ее шеи, а потом мужчина рывком прижал ее лицом к себе, касаясь ее кожи раскаленным прутом.

Несколько секунд она терпела боль, пока из ее горла не вырвался сдавленный, скрытый скотчем крик.

Мужчина рассмеялся, и она ощутила, что он напрягся, возбуждаясь.

Он убрал прут, рванул ее футболку, порвав, и обнажив плечо, и какое-то время будто выбирал куда приложить раскаленное железо вновь.

– Не беспокойся… я не трону твои татуировки. Они слишком красивые, детка. Я их срежу. Они станут отличным трофеем. – он погладил ее по голове. – Но это потом. Потом. А пока что…

Прут лег на лопатку, и Марьяна взвыла и задергалась, пытаясь увернуться от металла, жгущего ее тело.

– Да… да! Еще! – хохотал безумно мужчина. – Кричи! Кричи изо всех сил! Тебя здесь никто не услышит!!!

Он прикладывал прут снова и снова, пока, наконец, Марьяна уже не могла кричать, теряя сознание от пытки.

– Отдохни немного, моя дорогая… Скоро… мы насладимся друг другом снова… – услышала она шепот мучителя.

Сколько прошло времени – она не знала. Но ее выдернули из забытья, плеснув холодной воды в лицо и грубо шлепнув по щеке.

Стоило ей открыть глаза и сфокусировать взор, она встретилась взглядом со своим мучителем. Мужчина улыбался, сжав ее подбородок.

– Вот ты где. Моя славная игрушка. Моя крошка… – сказал он. – Ты готова продолжить?

Марьяна впилась в его лицо яростным взглядом, и он рассмеялся.

– Я так и знал! Отлично! Только… прежде чем мы начнем вновь… – он разорвал ее футболку и погладил ее живот. – Такая гладкая кожа…

Ущипнув ее за бок, он увидел, как она дернулась.

– Такая гладкая и чувствительная кожа… – расхохотался он и отступил назад.

Подойдя к костру, он подхватил железный прут и обернулся к ней с широким жестом, будто был центром какого-то представления.

Пританцовывая, безумец подошел к ней и опустился на одно колено, примерился и встретился с ней взглядом. Прут прижался к ее ребру, взорвав тело новой порцией боли, но в этот раз Марьяна не отводила взгляда, скрипя зубами и держа крик в себе. Мужчина долго держал прут на месте, прежде чем убрать его с удивленно вскинутой бровью:

– Неужели? Ты решила дать мне побольше наслаждения? – спросил он, и вновь прижал прут – чуть ниже.

Марьяна ощутила рычание, вырывающееся сквозь зубы, и не позволила этому рычанию превратиться в крик.

Ее мучитель расхохотался, убирая прут.

– Восхитительно! – он схватил ее за волосы и рванул ее лицо к своему. – Что тебя держит от крика?

«Я убью тебя!» думала Марьяна, смотря в его безумные глаза. «Я убью тебя!!! Я УБЬЮ ТЕБЯ!!!»

Он снова прижал прут, вызвав новое рычание.

Мужчина смеялся и прижигал ее тело до тех пор, пока она не начала терять сознание вновь. Тяжело дыша, и не способная больше сфокусировать взгляд на мучителе, она старалась оставаться в сознании.

Он вернулся к костру и сунул прут в огонь, а потом повернулся к ней лицом и расхохотался.

– Я обещал, что это будет длиться долго, моя дорогая… – сказал он, широко улыбаясь.

Внезапно его рвануло назад, и послышались звуки борьбы. Крупная тень метнулась к Марьяне, но она уже толком ничего не видела.

Секунду спустя ее руки упали вниз, освобожденные от пут, затем кто-то сорвал с ее рта кусок армированного скотча и разрезал путы на ее ногах.

Она едва не завалилась на бок, но ее поймали в крепкое объятие сильных рук, и она вдруг поняла кто был рядом с ней. Это придало ей сил.

– Оставьте его живым… – выдавила из себя Марьяна.

– Не думай об ублюдке. – прорычал Андрей, осторожно погладив ее плечо.

Она подняла на него взгляд яростных глаз:

– ОСТАВЬТЕ МНЕ ЕГО ЖИВЫМ! – заревела она гневно.

Леша и Александр прижали ее мучителя к стенке, крепко держа его.

– Марьяна… – Андрей хотел было помочь ей встать, но она поднялась без его помощи, чуть пошатнувшись.

– Не мешай. Лучше бы вы вообще привязали его к трубам и ушли! – голос женщины звенел сталью. – Я не хочу, чтобы меня кто-то видел такой.

Мужчины переглянулись, а она шагнула к пойманному.

– Сучка! Ты заплатишь! Заплатишь за все! – прошипел тот.

– За шрам? Уж извини, что грохнула тебя горящим поленом за то, что ты пытался изнасиловать меня. – оскалилась Марьяна. – Сам напросился. А вот за то, что ты тут со мной сделал…

Она глянула в сторону костра и подхватила прут, обмотанный каким-то тряпьем. Кончик прута светился, настолько раскаленным он был.

– Я не ты… – женщина подошла к пленнику. – Я долго пытать тебя не буду… Но умрешь ты не сразу.

Она схватилась за его челюсть, раскрывая рот и, прежде чем он успел стиснуть зубы, сунула раскаленный прут в его горло.

Его крик превратился в визг, потом в странное шипение, смешанное с бульканьем. Марьяна надавила еще чуть-чуть, потом выдернула прут и отбросила его в сторону. Оглядевшись, она увидела свои ножи, лежащие у его сумки. В два широких шага она дошла до них и забрала оружие, нацепив на свой пояс.

Андрей поймал ее за локоть, встретившись с ней очень обеспокоенным, если не сказать испуганным взглядом.

– Пусти меня. – прошипела женщина. – Я не он. Пытать его не буду. Обещаю.

Сержант похолодел от ее тона и глаз, и решил отступить.

Марьяна подошла к пленнику и обнажила один из ножей. Рванув его рубаху, она сорвала пуговицы, обнажая его грудь. Хоть ее мучитель еще и был жив, но его взор был затуманен болью, поэтому он не сразу поднял его и встретился с ней глазами.

Женщина скривилась в жестокой улыбке и неторопливо погрузила нож в низ его живота – лезвием, обращенным вверх, она принялась очень медленно разрезать его плоть, пока нож не уткнулся в кость грудины.

Лишь тогда она шагнула назад, выхватывая свое оружие из тела и направляясь к выходу.

За ее спиной царила мертвая тишина, прервавшаяся сначала влажным звуком падающих внутренностей, а потом – гулким ударом тела о каменный пол.

Марьяна шла вперед, не замечая ничего вокруг. Все ее тело казалось онемевшим, тяжелым, неспособным двигаться дальше, но она шагала на чистом желании убраться подальше от этого места.

Какое-то время спустя она вдруг поняла, что она шла не по камню, а по мягкой земле, покрытой опавшими листьями. Невидящим взором она смотрела на дорогу, пока ее ноги не подкосились, и она не упала на колени.

Она бы упала совсем, но уперлась руками в землю и некоторое время смотрела на заляпанные кровью нож и руку. Дыхание сбилось, и она повесила голову, закрыв глаза. Откуда-то изнутри ее давило странное, всеобъемлющее чувство, растекающееся болью по всему телу. Оно свернулось в клубок и схватило ее сердце, вынуждая испустить внезапный, оглушительный яростный крик, от которого в небо взмыли сидящие над ее головой птицы.

Когда крик оборвался, она попыталась отдышаться, понемногу приходя в себя. Кто-то очень осторожно накинул ей на плечи рубаху, и она откинулась назад, наконец, открыв глаза.

Она узнала мужчину, склонившегося к ней, но не могла говорить – горло стиснул болезненный спазм. Он что-то сказал, но ее сознание не распознало произнесенных им слов. Марьяна опустила взор в землю и снова увидела свои руки. Оставив нож лежащим на земле, она посмотрела на ладони. На левой темным пятном выделялся ожог, полученный от пытавшей ее мрази. Правая была покрыта его кровью. Руки дрожали, и она попыталась сжать их в кулаки, но ничего не вышло.

Сознание цеплялось за реальность, соскальзывая, но мысли обрушились на нее странным потоком. Она не раз убивала людей, и ни разу не ощущала шока. Но она впервые убила вот так – жестоко, с наслаждением за причиненную боль. Возможно, то, что с ней происходило, было явным показателем шокового состояния.

Она с трудом поняла, что ее тело ощущалось очень холодным и заторможенным, словно не желало никуда идти или вообще двигаться.

– Где наши? – Марьяна услышала свой охрипший голос.

Кто-то помог ей подняться на ноги, и они медленным шагом направились прочь.

Она не помнила, как они вернулись в поселение. Не помнила и того, как Андрей с Геннадием Викторовичем обрабатывали ее раны и смывали кровь с ее рук. Она смогла осознать где она лишь когда Андрей довел женщину в ее комнату и усадил на кровать.

Марьяна посмотрела на руки и увидела повязку на левой ладони.

Мужчина опустился перед ней на колено и поймал ее взгляд.

– Тебе нужно поспать, хорошо? – очень мягко сказал он.

Женщина оглянулась на подушку и заставила себя кивнуть.

Андрей погладил ее по лицу и чуть улыбнулся.

– Все будет хорошо. Я обещаю. Просто… отдохни пока, ладно?

Она хотела было что-то сказать, но губы не повиновались, и поэтому она снова кивнула, хоть кивок и показался ей слишком незаметным.

– Хочешь, я останусь с тобой? – спросил сержант, нежно поглаживая ее щеку.

Она задумалась и медленно покачала головой. Она не хотела, чтобы он видел ее… такой. Ей было стыдно за то, что он видел ее в таком состоянии.

– Может, позвать Илью? – не унимался Андрей.

Она снова покачала головой, стараясь не смотреть в его голубые глаза.

– Ложись… Я приду утром, и все станет лучше. – Андрей приподнял одеяло и Марьяна посмотрела на свою кровать.

С тихим вздохом она забралась под одеяло, свесив ноги в ботинках с краю, и устроилась на подушке, безразличная ко всему. Мужчина аккуратно расшнуровал ее обувь и снял ее, бережно положив ее ноги под одеяло. Потом он шагнул к изголовью и нагнулся, чтобы поцеловать ее в висок, но она натянула одеяло на голову.

Он все равно прижал губы – к ее макушке – и, погладив по плечу, ретировался из ее комнаты.

Стоило двери закрыться, Марьяна расслышала приглушенный разговор двух мужчин, а потом все затихло.

Несколько часов она пролежала в постели, не двигаясь, пока все не погрузилось во мрак глубокой ночи. Прислушиваясь к воцарившейся в поселении тишине, она медленно выбралась из-под одеяла и обулась. Захватив с собой жестяную коробку с самокрутками с травой и коробкой спичек, она направилась прочь из своей комнаты.

В каком-то полусне она забралась по лестнице на крышу и, не замечая ничего и никого вокруг, прошла в самый дальний угол крыши, где никто никогда не бывал, и где можно было посидеть в тишине и одиночестве.

Она сначала уперлась поясницей об ограждение, но потом соскользнула вниз и осталась сидеть там.

Кто-то неуверенным шагом подошел к ней и, опустившись на колено, поставил рядом с ней бутылку абсента. Ничего не сказав, человек по-дружески коснулся ее руки и ушел, оставив ее одну.

Где-то в отдалении были слышны тихие разговоры, которые были ей безразличны.

Она подняла взор на усыпанное звездами небо и долгое время сидела, смотря на бескрайнюю тьму, в которой мерцали крошечные яркие точки далеких небесных тел. Когда тьма начала уступать свету начинающегося дня, она глотнула абсента и закурила.

Время тянулось медленным потоком, и она продолжала сидеть, молча смотря то в небо, то в точку в пространстве. Прошел день, а она все еще сидела там, никем не потревоженная, иногда закуривающая очередную самокрутку или прикладываясь к бутылке.

Настал вечер, и звезд над головой видно не было – низкие тучи заволокли небо, и начался дождь, мелкими каплями усеявший все вокруг.

Марьяна продолжала сидеть, не желая уходить с этого места, где ее никто не беспокоил, и совершенно не замечая ни холода, ни воды, текущей по телу. Не имея возможности покурить, она постепенно допила абсент и откинула бутылку прочь.

Дождь еще не закончился, когда кто-то подошел к ней. Марьяна даже не посмотрела в его сторону.

– Оставьте меня в покое. – тихо и хрипло сказала она.

– А если я откажусь? – она услышала голос Андрея.

– Уйди. Оставь меня одну.

Мужчина тяжело вздохнул и уселся рядом – прямо на мокрое покрытие крыши.

– Значит, я не уйду. – сказал он.

Марьяна продолжала смотреть куда-то в сторону, наблюдая за тем, как падали капли дождя. Некоторое время они сидели молча, потом Андрей распахнул свою куртку и обнял ее, прижав к своей груди.

– Ты убила ублюдка. – прошептал он. – Он пытал тебя. Ты имела право убить его.

Марьяна зажмурилась, чувствуя внезапно подкатившие к глазам слезы. Не так она должна была его убить – наслаждаясь его мучением…

– Думаешь, я не хотел порвать его и убить медленно? – Андрей погладил ее по плечу. – Думаешь, ребята не хотели?

Женщина ощутила, как слезы прорываются сквозь ее внутренние щиты.

– Никто не винит тебя за то, что ты сделала. – голос Андрея дрогнул. – Уж я-то тебя точно не виню. Он заслуживал более жестокой смерти за все, что он натворил.

Марьяна не могла противиться больше, и расплакалась, сжимаясь на груди мужчины. Впервые за несколько лет она плакала, а Андрей просто сидел, обнимая ее и ничего больше не говорил, смотря куда-то вдаль.

* * *

Она проснулась в его объятиях. Они все так же сидели на крыше, и он прижимал ее к своей груди, кое-как укрыв ее краем своей куртки. Занималось утро, и солнце уже медленно поднималось из-за горизонта.

– Прости меня… – прошептала Марьяна, думая, что мужчина спал, потому что его грудь поднималась размеренно, а сам он не двигался.

– За что, милая моя Валькирия? – спросил Андрей, погладив ее по плечу.

– За мою слабость. – женщина сжалась, чувствуя волну мурашек, пробежавшую по спине.

Он нежно коснулся ее лица и заставил поднять на него взгляд.

– Я все понимаю. – на губах мужчины появилась очень мягкая, понимающая улыбка.

– Я ни разу не убивала… так. – Марьяна отвела взгляд, отстраняясь от него. – Я всегда побеждала в честном бою. Или убивала быстро.

Андрей вздохнул и погладил ее щеку.

– Он заслуживал этого. – сказал он.

Марьяна уселась, поджав одну ногу под себя, и посмотрела в сторону. Несколько минут она молчала, потом ее плечо дрогнуло, и она опустила взгляд на свои руки.

– Я хороший человек? – тихо спросила она. – После того, что я сделала – могу ли я все еще считать себя хорошим человеком?

– По настоящему хорошие люди иногда делают то, что необходимо. Даже если кому-то это может показаться жестоким. – Андрей глянул на коробочку, стоявшую рядом.

Он открыл ее и достал пару самокруток. Подкурив их, он протянул одну женщине. Та взяла ее, но будто задумалась о чем-то. Пару секунд спустя она мотнула головой и сделала глубокую затяжку.

– Может, пойдем, согреемся? – предложил Андрей. – Поедим… выпьем. Илья истосковался. Очень за тебя переживает…

Марьяна задумалась и, наконец, кивнула. Мужчина поднялся и протянул ей свою руку, но она продолжала сидеть, задумчиво смотря на его ладонь, пока не подняла на него взгляд.

– Я пойму, если ты больше не захочешь проводить со мной время. – сказала она тихо, выдохнув струю дыма.

Андрей улыбнулся и мотнул головой:

– С чего вдруг?

Она, наконец, взяла его руку в свою, и поднялась на ноги, пошатнувшись от внезапно навалившейся на нее слабости. Сержант мягко обхватил ее талию.

– Ты еще не поняла? – тихо сказал Андрей, притянув ее ближе к себе. – Я влюблен в тебя. И ничто не заставит меня чувствовать иначе.

Он заметил, как ее губы дернулись, а взгляд подернулся легкой дымкой, словно она была готова вновь расплакаться.

– Я хочу, чтобы ты поняла, что ты все сделала правильно. – продолжил он, прижав лоб к ее виску. – И не стоит больше думать об этом.

– Ты все еще хочешь меня? Даже после… этого? – Марьяна посмотрела на забинтованную руку.

– Хочу. И ничто… – Андрей вздохнул. – Никогда не заставит меня перестать любить тебя.

Женщина мотнула головой, и хотела что-то сказать, но сержант поцеловал ее в губы, не дав ей произнести и слова.

– Поверь мне… – прошептал он несколько долгих мгновений спустя, когда оторвался от ее губ. – Пожалуйста! Верь мне!

Марьяна промолчала, прижавшись лицом к его груди, и Андрей снова ее обнял.

– Верь мне, моя Валькирия. – прошептал он, гладя ее по спине.

– Он не отступится… – они услышали голос Ильи, и обернулись к мужчине, стоявшему у выхода на крышу, опираясь рукой о стену.

Музыкант улыбался, но Марьяна увидела его печальный взгляд, поняв, что он переживает за нее не меньше, чем Андрей. Не зная, что сказать, она вздохнула, отведя взгляд в сторону.

– Пойдем, поедим? Андрюха не ел со вчерашнего утра, а я еще не добрался до завтрака. – Илья улыбнулся, пряча беспокойство за широкой улыбкой.

Марьяна кивнула, направляясь к лестнице, но по ее шагам можно было с легкостью сказать, что она все еще ощущала себя подавленной. Когда они устроились за столом в Общем Зале, она долгое время ковырялась в омлете, пытаясь найти в себе хоть крупицу голода.

– Поешь. Поможет. – Андрей медленно ел свою порцию, грустно наблюдая за ней.

– Ты несколько дней не ела, Марь. – Илья протянул к ней свою руку и мягко обхватил длинными пальцами ее перебинтованное запястье.

– Я знаю… – тихо отозвалась женщина, не поднимая взгляда от тарелки.

Она подцепила немного еды и без аппетита закинула это в рот, очень медленно пережевывая. Вкуса еды она не почувствовала, как и какого-либо насыщения. Нехотя, безразлично она ела омлет, пока не отложила вилку, оставив половину порции.

– Меня больше не возьмут на вылазки? – спросила она.

– С чего ты взяла? Тебе дадут отпуск на выздоровление. Приведешь себя в порядок и вернешься на службу. – Андрей коснулся ее плеча. – Или ты не хочешь больше?

Она посмотрела в его глаза, и он заметил все ту же тьму, что иногда появлялась в ее взгляде.

– Мне будет проще привести себя в порядок… там… за стеной. – сказала она.

– Никто тебя не будет торопить. Все прекрасно понимают, что тебе нужно время после того, что ты пережила.

– Я сглупила. – внезапно нахмурилась она, став серьезной и злой. – Я ушла проверить аллею, никому ничего не сказав. А ты меня даже не отчитал за это!

Она сжала руки в кулаки, скрипнув зубами.

Вокруг них воцарилась такая тишина, что Марьяна оглянулась на затихших людей, что находились в зале. Молча, без единого слова, она резко встала и направилась прочь.

Илья встретился взглядом с Андреем.

– Иди за ней. – сказал бард. – Я приберу.

Сержант благодарно кивнул мужчине и поднялся с места, направившись следом за Марьяной. Илья же сгреб остатки недоеденного подругой омлета к себе в тарелку и составил грязную посуду на поднос. Посматривая на шепчущихся жителей поселения, он прекрасно понимал, что весть о перенесенных Марьяной пытках уже разнеслась среди всех, кто здесь жил.

Женщина шла быстрым, широким шагом, направляясь обратно – на крышу, чтобы оказаться вдали от чужих взглядов и шепотков, что теперь преследовали ее повсюду. Она чувствовала злость – на себя, на людей, на весь мир, что окружал ее.

Ей стало казаться, что будет лучше для всех, если она уйдет, скрывшись в безграничных дорогах и свободе одинокого путешествия. Оставив Илью в этом прекрасном месте, не простившись с Андреем и товарищами по отряду, бросив все и всех. Ей хотелось просто исчезнуть.

Сержант нагнал ее у самого выхода на крышу, рванув за локоть и прижав спиной к стенке. Марьяна испугалась, что сейчас он ее ударит, но Андрей скрипнул зубами и сжал ее плечи.

– Ты понимаешь, что ты сама осознала свою ошибку? – голос его звенел от гнева. – Что нет смысла отчитывать тебя за то, за что ты и так уже себя наказываешь не первый день? Зачем мне лишний раз говорить тебе об этом, если ты и без того сделала выводы? Сейчас важно не это, а то, чтобы ты вернулась в строй и снова радовала всех нас своей силой и бесстрашием!

Андрей замолчал, дрожа всем телом, и между ними повисла очень тяжелая тишина. Пару минут спустя они услышали неловкое покашливание и повернули головы. Несколькими ступенями ниже стояли Леша и Александр, в руках которых была бутылка выпивки и сверток с самокрутками.

– Мы тут это… – Леша переступил с ноги на ногу, не зная что сказать.

– Мы хотели немного отдохнуть. Хотите с нами? – Александр улыбнулся, хотя это и показалось немного вымученным. – Скоро Лера подойдет. Илья вроде тоже собирался…

Андрей посмотрел на Марьяну, и та перевела на него грустный взгляд.

– Слушай мой приказ, Валькирия. – выдохнул, успокаиваясь, сержант. – Сегодня ты проведешь время с нами. Выпьешь. Покуришь. Развеешься. Ясно?

Женщина кивнула, не в силах что либо сказать. Андрей отпустил ее и указал на выход на крышу.

– Марш на лавочку! – сказал он.

Марьяна поплелась в сторону уголка для отдыха, а Андрей едва слышно зарычал, закрыв лицо ладонью.

– Дай ей время. – тихо сказал Александр. – Она придет в себя, вот увидишь.

– Я ругаю себя за то, что опоздал… – отозвался сержант.

Леша предложил ему бутылку выпивки и тот принял ее, тут же сделав большой глоток.

– Ребята еще принесут попозже. – Александр дернул плечом.

– Да уж… понадобится. – Андрей направился к лавочкам, где Марьяна уже заняла самый крайний уголок, не желая быть в центре компании.

Сев в центр лавочки, мужчина протянул руку к поясу женщины и, крепко схватив его, подтянул к себе, тут же приобняв рукой.

– Не отбивайся. – предупредил ее он тоном, не терпящим возражений.

Марьяна проглотила замечание.

Александр и Леша подошли к ним и сели по другую сторону от женщины, словно решив окружить ее, чтобы она никуда не делась. Леша распаковал самокрутки и раздал всем по одной, потом отложил сверток и направился разжигать костер, чтобы их согревало пламя.

– Расскажешь о нем? – тихо попросил Марьяну Александр.

– О ком? – женщина позволила Андрею поднести к кончику ее самокрутки зажженную спичку и подкурила сигарету, тут же глубоко затянувшись.

– Об этой мрази, что пытал тебя. – скрипнул зубами Леша, швырнув в кучу поленья.

Марьяна ощутила, как ее пальцы дрогнули, потом медленно подняла взгляд и увидела идущего к ним Илью с гитарой наготове и уже дымящейся самокруткой в зубах.

– Вы действительно хотите знать кто это был? – спросила она, делая еще одну затяжку.

– Если не хочешь, мы настаивать не будем. – Александр, как всегда, был понимающим и тактичным.

Марьяна тяжело вздохнула, откидываясь на спинку и подняв взор к небу.

– Это было год назад. Может, чуть больше. Я сбежала из своего города, чтобы не связываться с бандами и не попасться в перекрестный огонь их разборок. Люди уже тогда были бешеные. – начала свой рассказ она, прервавшись, чтобы выхватить бутылку виски из рук Андрея и сделать крупный глоток. – Я шла не по дорогам, избегая любых магистралей, чтобы не напороться невзначай на бродяг. Три недели спустя… я остановилась на ночлег в лесу. Поставила палатку, развела костер… И появился он.

Она замолчала, собираясь с мыслями. Все молчали – даже Илья, который так и не начал играть, слушая ее рассказ. Женщина закрыла на мгновение глаза, вновь выпила и затянулась, прежде чем скривилась и продолжила:

– Он появился внезапно, прыгнув из-за кустов. Я не слышала, как он подкрался. И напал он как бешеная собака – нанося удары один за другим. Быстро, жестоко… В какой-то момент его кулак обрушился в мое лицо и я вырубилась. Очнулась я уже когда он стягивал с меня брюки. Я схватилась за то, что было ближе всего… Это оказалось горящее полено из костра. Я ударила изо всех сил, отбрасывая его с себя, и пока он корчился от боли, я смогла натянуть штаны, подхватить свой рюкзак и сбежать. Бежала я до самого утра, пока ноги не подкосились.

– Ублюдок. – прошипел Леша.

– Он не был первым, кто хотел это сделать. – Марьяна бросила ставший безразличным взгляд на мужчин. – И последним не был. Но он был первым, кто решил отомстить и поплатился за это…

Она вновь затянулась и выпустила длинную струю ароматного дыма.

– Прости нас, Валькирия. – Александр положил ладонь на ее колено. – Мы не успели найти тебя до того, как он…

– Я не виню вас, Саш. – мотнула головой Марьяна. – Я сама виновата в том, что эта скотина подловил меня в аллее. Я поплатилась за это. Все, что я могу теперь сделать – это выучить этот жестокий урок, чтобы ситуация не повторилась.

Андрей забрал у нее бутылку и закатил рукав на ее левой руке.

– Боги любят сильных, Валькирия. – сказал он.

– Если вдруг еще кто из обидчиков прошлых явится – ты дай нам знать! – Леша сел, вытянув ноги к костру. – Уж мы-то с ними разберемся!

На лице Марьяны появилась очень горькая усмешка.

– Я мстительная, Леш. – сказала она. – Большинство не ушло от моих ножей.

– Большинство – не все. – Андрей погладил ее по плечу. – Так что если вдруг кого из них увидишь, обязательно скажи. И одна больше не ходи… А то я тебе няньку приставлю. Или к себе наручниками прикую, чтоб никуда не делась. Поняла?

– Поняла… – Марьяна докурила сигарету и глянула на Илью. – Ты петь будешь, или мои кошмарные рассказы из тебя голос изгнали?

– Буду. – задумчиво произнес Илья. – Просто я думаю стоит ли петь песню, что я написал недавно…

– Спой, конечно.

* * *

Марьяна снова проснулась раньше него. За прошедшую после происшествия неделю, Андрей старался покидать ее как можно меньше, и чаще ночевал в ее комнате или заманивал ее к себе, чтобы ему было спокойней.

Женщина не возражала, понемногу возвращаясь в свойственное ей хладнокровие и веселость среди друзей и знакомых. Правда, Андрей все равно переживал, так как она упорно не желала показываться Геннадию Викторовичу и обрабатывала свои ожоги сама. Ему было больно понимать, что ее беспокоит тот факт, что пытавший ее ублюдок оставил на ней не один и не два шрама.

Но она держалась молодцом и даже не просила болеутоляющего, хотя ее паек травяных самокруток истощался очень быстро.

Однако, Андрей видел и то, как она понемногу расслаблялась, забывая ужасы, пережитые в логове убитого ею мужчины.

Одно беспокоило его – она стала меньше спать.

Вот и в этот день Марьяна проснулась раньше, чувствуя его руку, прижимающую ее за талию, и его размеренно вздымающуюся грудь, касающуюся ее спины. Женщина лежала, не двигаясь, чтобы не разбудить его, и думала.

Ее мысли все еще вертелись вокруг возможного побега.

Андрей чуть пошевелился и прижал губы к ее плечу, нежно поцеловав.

– Я не сплю. – тихо отозвалась Марьяна, чувствуя, что ей будет больно покидать его.

– Опять проснулась раньше? – заворчал мужчина и привстал, осторожно развернув ее к себе.

– Да. Не разбудила, надеюсь?

Он покачал головой, мягко улыбнувшись, и погладил ее по лицу.

– Что мучает тебя, моя прекрасная Валькирия? – спросил он. – Я же вижу, как в твоих глазах плещется безграничная грусть и тьма.

Она усмехнулась и провела по его лицу ладонью. Она полюбила его. Полюбила его нежную, добрую натуру, его сильные руки, его желание защитить ее и помочь ей. Но она не могла рассказать ему свою тайну.

– Когда-нибудь… я расскажу тебе. – ответила она, уходя от ответа.

– Я не тороплю тебя. – он поймал ее руку и поцеловал ладонь.

– Я знаю. И очень ценю это.

Андрей нагнулся и поцеловал ее в губы, чувствуя, как она расслабляется.

– Я люблю тебя. – прошептал он.

– И я тебя… – отозвалась Марьяна.

Мужчина чуть отстранился, удивленно воззрившись на нее. Это был первый раз, когда она ответила ему на эту фразу.

– Не смотри на меня так… – женщина неловко улыбнулась.

– Как? – Андрей поднял бровь.