Текст книги "Беременна от мажоров"

Глава 9

[Яна]

С момента вечеринки прошло чуть меньше месяца. Близнецы куда-то исчезли. Возможно уехали из города повеселиться за границу, как было принято у богатых. И к лучшему. Ибо от одного лишь их внешнего вида меня начинало мутить. В прямом смысле этого слова! Но тогда я ещё не догадывалась, что мутило меня вовсе не от напыщенных физиономий буржуев, а от кое-чего иного. Более глобального и серьёзного.

Чтобы хоть как-то отвлечься от негативных мыслей, я полностью растворилась в учёбе. И всегда так делала, когда в жизни случались трудные периоды – уходила в себя, абстрагировалась. Искала утешения в книгах. Создавала свои собственные миры и жила в них, как в коконе.

Ещё я любила рисовать. Так, просто, баловалась в свободное время. Сначала это были лишь любительские наброски простым карандашом, затем я подсела на акварель. Излюбленной темой ИЗО был пейзаж или портреты людей.

Хочешь-не хочешь, но нужно как-то крутится. Я смотрела на всех этих породистых девиц-белоручек, что посещали академию, и качала головой, когда они вместо того, чтобы учиться, выпендривались, хвастаясь своими сумками и шмотками перед подружайками. Конечно, они ходили сюда лишь для вида. Папочка с мамочкой впихнули, дабы не порочить репутацию семьи. К тому же, в здешних кругах было престижно отправлять в ВАЗ своих отпрысков. Места в академии были ограничены. Пробиться очень непросто. Даже тем, у кого есть денежки. А у меня почему получилось? Думаю, это было сделано спонсорами для каких-то своих корыстных целей. А спонсором в моём случае стал некий депутат Михаил Назаров, что баллотировался в мэры города. Совпадение, правда ведь, то, что фамилия у гадов и будущего мэра совпадает? Выходит, я держала за руку того, кто породил на свет зазнавшееся исчадье. Это он отправил меня на «доску позора». А его сыновья меня опоили, обманули, опорочили. Весело вышло. Судьба, не иначе. О том, что тот самый Назаров и есть папочка мажоров, я узнал чуть позже. Когда, оправившись от потрясения после зловещей ночки, по душам поговорила с Элей и та мне всё рассказала о депутатской семейке. Папочка – сказочно богатый депутат-магнат, а мамочка – в прошлом мисс Вселенная и дочурка нефтяного барона.

Таким образом, депутат Назаров своим трюком с даром путёвок в ВАЗ простолюдинам, видимо, решил привлечь к своей персоне внимание люда и телевизионщиков, продавая «золотые билетики в рай» простым смертным, тем самым делая бравое дело с целью развития нации. Ведь, по сути, в ВАЗ учились одни дебилы, как те курочки, одержимые шмотками и косметикой. А кто умами-то будет? Если «звёздам» некогда браться за ум? Правильно, чтобы не просеять популярность заведения, решили выехать на простых смертных к славе и изобилию. А лозунги, что Высшая Академия Знаний является самым лучшим вузом страны – проплаченная пиар-кампания. Просто реклама. Просто маркетинг. Просто чей-то бизнес. И ничего личного.

* * *

Когда в моём кошельке остались последние двести рублей, я поняла, что нужно затянуть поясок и немедленно устроиться на работу. Ну куда уже туже затягивать? Я питалась исключительно лапшой быстрого приготовления, мой желудок начал возмущаться. Да, эта химическая лабуда не сравнится с тем, чем угощал меня один из близнецов в том шикарном «Nobu». Кстати, о нём!

Я ведь прошла собеседование в ресторане. И они… меня взяли. Официанткой. На полставки. С очень впечатляющей зарплатой даже за неполную смену.

В общем, хоть с работой повезло. До аванса я экономила как могла. Даже стала ходить пешком на учёбу и из вуза в общежитие, тратя на это сорок минут в день. А что, с другой стороны это полезно! Свежий воздух, гимнастика для тела. Я оптимистка по жизни и во всём стараюсь искать плюсы. Во всем? Кроме одного события. Вы знаете, какого… Оно станет для меня жестким уроком жизни. И исключением.

Вот, оказывается, как лихо может повернуться судьба. Сегодня я практически Афродита в сопровождении настоящего Аполлона, а завтра… нищая официантка, бегающая на подачках у высокомерных вельмож, сливок Рублевки.

Надев черно-белую форму официантки, уложив в строгий пучок на затылке волосы, я приступила к работе. И делала это каждый день. Выходной – суббота. До трёх училась в академии, после – до десяти пахала в ресторане. Домой приползала в начале двенадцатого. Два часа на подготовку к лекциям и в завершении насыщенного дня – сон без задних ног.

Первое время мне было неприятно приходить в этот ресторан. С заведением меня связывали особые воспоминания. Глядя на молодые парочеки – посетителей – я погружалась в прошлое. По пищеводу поднималась горечь, а глаза неприятно покалывало. Когда-то и я уплетала за обе щеки за этим столом, под номером девять, дорогущие роллы с креветками и икрой. А сейчас выгребаю объедки из тарелок. Жизнь всё-таки несправедливая штука. Сказка… была так близко.

Но в один миг всё улетело к черту на куличики.

* * *

Проработав три недели, я запомнила наизусть все названия блюд. Я ведь сообразительная девушка, быстро учусь. В этот день было всё, как обычно. Посетителей не очень много. Обслужив двух упитанных мужичков-бизнесменов в элегантных смокингах, я присела на стул, чтобы перевести дух. Отчего-то стало душно, хоть на улице и не лето вовсе. Сделав глубокий выдох, я принялась обмахиваться папкой – меню. Странно. Какое-то странное самочувствие мешало мне нормально работать. То есть хотелось, то спать. То холодно, то жарко. То тошнота по утрам. Ну конечно, чего я ожидала, питаясь булками и полуфабрикатами? Испортила желудок. Из супермаркетов в Раздорах есть лишь «Азбука вкуса». Но она, увы, мне не по карману. С первым авансом закажу такси и выберусь в город, на оптовый рынок. Там можно выгодно затарится необходимыми продуктами с отличной скидкой.

Призадумавшись, обмахиваясь меню, я не услышала, как на входной двери ресторана звонко звякнул колокольчик. Точнее, “музыка ветра”.

– Яна, там клиенты пожаловали, ты что, уснула с открытыми глазами? – прямо в спину грозным лаем ударил голос администратора Олесечки. Местной фифы, толстобрюхий муженёк которой держал сие заведение.

– Простите, уже бегу! – выкрикнула я в ответ, едва не свалившись со стула кувырком. Поправив съехавший на бок фартук, я ринулась «навстречу приключениям». Но не успела и шагу сделать в сторону главного входа, как тут же, будто в бетон влитая, застыла на месте, забыв на миг, как нужно дышать.

Ох, нет! Вот чёрт!

И как вы думаете, кто оказался клиентами?

Конечно же, мои «любимые» братья-кролики.

* * *

Сегодня близнецы выглядели несколько иначе… По-особому привлекательно. Хоть я и ненавидела мажоров всеми фибрами своей души, но восхищалась их внешними данными. В этот раз они были выряжены в разную одежду. Один предпочел более спортивный стиль – спортивная куртка неизвестного мне бренда, чёрного цвета с белыми полосками-вставками на плечах, плюс такого же цвета и дизайна штаны. Бесподобный образ дополнили белые кроссовки. Второй близнец сделал упор на повседневной классике – белый свитер крупной вязки с глубоким вырезом, тёмно-синие джинсы, что отлично подчёркивали его совершенную фигуру, и кожаные ботинки. При одном лишь взгляде на «звёзд подиума» у меня обожгло роговицу.

Ну почему? Ну почему они не оставят меня в покое? Забыть их хочу.

Чтобы исчезли навсегда. Чтоб не соблазняли своими телами и дьявольскими глазами. И так уже высосали всю душу. Хотя им, наверное, мало. Я ведь ещё дышу. Не дососали. Так, чтобы до последней капли. Черти окаянные.

Столкнувшись с братьями взглядами, я едва не поседела от отвратительного ощущения в области солнечного сплетения. Прекрасно! Сейчас я буду унижаться перед барами, как подобает безродной холопке, подавая господам осьминогов и кальмаров.

Я не хочу лишиться работы. Придется идти на поклон к гадам. Хотя бы постараюсь обойтись без коронной фразочки, которую я обязана говорить всем клиентам, посетившим «Nobu»: «Меня зовут Яна. Сегодня я буду вас обслуживать».

Спасибо. Обслужила уже. Двоих и сразу. По полной программе.

Как только они узнали во мне не просто официантку, а свою бывшую игрушку на одну ночь, одновременно выгнули дугой брови, ещё и глаза свои синющие выпучили от удивления – те превратились в два мячика. Странно, у клонов даже мимика повторялась. Ведром мне по голове! Но «кроликов» не отличишь! Разве что по одежде. И, может быть, по запаху.

– Какие люди! Артём, Антон! – я вздрогнула, когда мимо меня пронеслась «госпожа Олеся» и, встав на носочки, демонстративно чмокнула в щеку сначала одного парня, потом другого. – Как ваши дела? Давно я вас не видела. Как мама? Папа? Миша-то к выборам, наверно, вовсю готовится.

От этих слюнявых ми-ми-ми меня передёрнуло. Зрелище такое себе. Гаденькое. Зрелая тетка бросается на молодых слюнтяев. Да, братья Назаровы, не удивили. Как обычно, извращенцы.

– Всё хорошо, – «Кены» с обложки ответили в унисон.

Один из «кроликов» хотел продолжить фразу, но женщина перебила, обернувшись, бросив на меня крайне недовольный взгляд.

– Эй, Яна, ну чего стоишь? Обслужи гостей, если хочешь повышения, – гаркнула в мою сторону «госпожа», деловито щелкнув наманикюренными ноготками.

Мне понадобился локомотив сил, чтобы сдвинуться с места и направится к тому самому столику, за которым около месяца назад мы сидели с одним из близнецов и весело общались друг с другом. Думаю, они выбрали этот стол, с видом на пруд, не случайно. Олеся предложила им закрытый вип, но тот близнец, что был в спортивной форме, махнул рукой, кивнув в сторону «нашего» стола. Второй близнец обратился к «спортику» с именем «Антон». Ага! Значит ранее я ужинала здесь с Антоном. И это он потащил меня на вечеринку. И это он меня опоил, прикинувшись братом.

Что за путаница? Зачем он это сделал? А-а-а-а! Просто часть шоу. Я поняла. Хотел побыстрей запудрить мозги. У богатых типа свои причуды.

– Яна! Ты что там копаешься? Сколько раз мне ещё тебя звать?

Я подскочила на месте от крика этой блондинистой истерички. А потом не заметила, как оказалась за её спиной. Опустив голову в пол, разглядывала свои балетки, при этом невольно подслушивала их разговор.

– Простите, ребята, новенькая. Взяла вот себе ещё одну… головную боль. Ну отдыхайте, а я пойду на кухню, потороплю.

– Аригато! – в один голос вякнули братцы.

– Ух-х-х! Какие же вы душки! Кстати, Тём, Радочка спрашивала о тебе. Не знаю, что у вас там произошло, но она сама не своя в последнее время. У неё на заставке телефона до сих пор стоит ваша фотография… Вы такие милые и отлично смотритесь вместе, – сбавив тон до шепота, мадама прошептала, обращаясь к близнецу в белом свитере. – Рада скучает. Может, как-нибудь загляните к нам в гости на семейный ужин?

– Я передам маме ваше предложение, – голос Артема прозвучал как-то холодно, без эмоций.

Олеся Эдуардовна была немолодой дамой, но выглядела весьма неплохо. Конечно, не грех жёнам миллионеров как следует за собой ухаживать, коль средства позволяют. Выходит, у неё есть дочь? По имени Рада. И у этой Рады с Артёмом кое-что было.

Как-то странно я отреагировала на это, вообще не моего ума дела, новость. С силой сжала края папок с меню, едва не поцарапав ладони. Да и в душе что-то неприятно кольнуло. Ревность, поди?

И смешно, и тяжко от собственных мыслей. Нет, нет, нет! После того, что эти снобы со мной сделали, ну какие тут могут быть чувства?

Всё же они есть. Как бы мне не хотелось. Раз меня так знатно торкнуло при упоминании какой-то там Рады, которую я в жизни не видела.

Лукаво улыбнувшись, хозяйка заведения грациозно зацокала каблучками по паркету в сторону кухни. И вот… мы остались втроём.

Ну, Ян, ни пуха, ни пера!

Аминь.

Глава 10

[Яна]

– Яна? Ты что здесь делаешь?

Вот и прилетел первый вопрос от нахмурившегося красавчика «в белом».

– Что будете заказывать? – я сделала вид, что мы не знакомы, продемонстрировав полный игнор. Холодно уставилась в свой блокнот, готовясь записывать хотелки клиентов.

– С ума сойти.

– Вот это поворот.

На одном выдохе отчеканили мажоры, переглянувшись друг с другом.

Секундная пауза. У меня дрожат колени. Я держусь, как могу. Но как же сильно хочется забиться в угол и дать волю слезам. Сидят, как два барана, довольные собой. Хозяева жизни. Сейчас буржуи будут издеваться над простыми работягами. Однако мои мысли не совпали с реальностью.

– Ян, – один из братьев, сидевший по левую сторону Артём, кашлянул. – Поужинай с нами, давай поговорим.

– Я работаю. Жду от вас указаний.

– Как это работаешь? Это шутка? – прыснул второй, развалившись на мягкой софе, закинув ногу на ногу.

Нет блин! Хэллоуин продолжается. Просто мне стало скучно, я подкараулила вас на улице, узнала, что вы собираетесь перекусить в «Nobu», стащила форму официантки из кладовки, переоделась и теперь собираюсь напоить вас пургеном, который подсыплю в суп из рачков, потом трахну в туалете, не спрашивая дозволения, также как, как вы меня трахнули на вечеринке, сниму на видео голых и выложу в сеть. А ваши пипирки нафотошоплю до размера «невидимок». Вот ваши дружки оборжутся!

Я почти улыбнулась от грандиозных мыслей и едва не откусила конец ручки, когда задумалась, но тут же быстро пришла в себя, осознав, что ни черта не выйдет. Сначала меня за такой дебош уволят, а потом посадят в тюрьму. Мажорики же неприкосновенны. Как золотые слитки скифов в музеях, что охраняют под десятью замками целыми бригадами солдат.

Артем привстал из-за стола:

– Но всё-таки, я настаиваю. Мне очень жаль, что тогда… такое случилось.

Поразительно! Он бегал за мной хвостиком две недели с извинениями, какой настырный. Не сдаётся. Какой-то неправильный мажорик попался. Попахивает блефом. Братишки просто не до конца насладились весельем. Пупы земли возжелали взять реванш.

– Не о чем разговаривать, что было, то забыли, – я практически не дрожу. Голос – холоднее льда. – Я на работе. Жду вашего заказа, сэр, – прошипев ответочку, я гордо вздернула нос к потолку.

– Получи от ворот поворот! – Антон раскатисто заржал, хлопнув в ладоши. – Я буду суп дня, дорогая.

А Артём, скорчив угрюмую мину, безвольным телом плюхнулся обратно на софу. Кажется, сдался.

– Мне тогда без разницы что, – он с силой хлопнул коркой меню. Подперев рукой подбородок, расставив широко ноги, уставился в окно. – Сама выбери, на свой вкус.

Ути-пути! Какие мы бяки обидчивые! Даже губку надули.

Ну, Темочка, так бывает. Это жизнь. Может, я сделаю для тебя открытие, но не всегда деньги решают всё. Я не одна из ваших мочалок, которые по первому требованию падают в ноги. Готовься, что ты будешь бегать за мной очень и очень долго. Я не такая. Я жду трамвая. Это не сарказм.

– Мышьяк подойдёт? – тихо-тихо предложила я, так, что они вряд ли услышали, забирая у парней тёмно-синие папки с перечнем блюд. Под пристальными взглядами мажоров на негнущихся ногах я направилась в сторону кухни.

Яна! Тебе что, работа не нужна? И так еле-еле пробилась. Вот ёлки-палки! Ну не удержалась. Вроде бы гады не услышали мой сарказм.

* * *

Антон заказал тот самый суп из каракатицы, как в прошлый раз. Этот супец сегодня был блюдом дня. А меня… меня, чёрт возьми, от него едва не стошнило. Хотя нет. Вру. Стошнило. ПРЯМО в тарелку.

Я смотрела на это «существо» в кашеобразной жиже и едва сдерживала рвотные позывы. Да что ж такое? Не надо было есть тот черствый хлеб со спредом из Ашана. Теперь вот, отравилась. Что не день, то радость и удача! В кавычках.

Я думала смогу дойти до их столика. Набрала побольше воздухе, чтобы не дышать. Даже щёки надула. Этот супец вонял похлеще стухшего яйца, недельной давности… Повара что, издеваются? Как можно есть такую похлебку? Бездомных собак на помойке и то лучше кормят. Сейчас достопочтенные князья вдоволь наедятся, а потом меня обвинят, что это я стала причиной их незапланированных побегов на горшок.

С отвратительной ломотой в коленях, я послушно тащила «князьям» золотой поднос, набитый диковинными вкусностями и смотрела на них, как будто приклеилась глазами к двум совершенным силуэтам. Не знаю почему, но именно сейчас в голову ударили воспоминания о той самой ночи. Как будто амнезии резко настал конец. Яркие картинки позабытого прошлого вернулись обратно в мозг. Даже щёки из бледных превратились в пунцовые, когда перед глазами вдруг вспыхнуло тесное переплетение трёх влажных тел. Уши наполнились громкими стонами и тяжёлыми вздохами, по рукам побежали мурашки, по бёдрам, как кнутом, ударили острые спазмы удовольствия.

Сделав несколько глубоких вдохов, я почувствовала сильное головокружение, даже покачнулась на ногах, отчего посуда на подносе угрожающе загремела. Ну и напоследок феерии, в горло фонтаном врезалась тошнота. НЕТ! С ума сошла, Яна?! Что с тобой? Просроченный йогурт? Или… Или это нормальная реакция нормальной девушки на двух кретинов, после того, как у нас с ними был секс втроём?

Я не успела дойти до стола. Я отдала свой завтрак. Прямо в этот чёртов суп с уродливым и щупальцами.

– Нифига себе! Во дает! – Антон первым обратил внимание на феерический триумф. Разинув рот, он, как дикий баклан, вскочил из-за стола, вцепившись в меня ошарашенным взглядом.

– Яна! Яна, что с тобой? – а вот Артём уж очень заметно изменился в лице. В отличии от своего брата, его мимика выражала полное беспокойство, в то время как мимика брата – отвращение. – Может, скорую вызвать?

Я швырнула поднос на стоящий рядом столик. Зажав руки ладошками, быстро дала дёру в сторону запасного входа, в шаге от которого располагалась комната для персонала. Схватив куртку и сумку, я вылетела на улицу, как космическая ракета, и со всех ног бросилась наутек.

Ну твою ж дивизию, какая же я редкостная растяпа!

Что ты творишь, Яна?

Вытирая влагу с ресниц, я даже не заметила, как так быстро добежала до общежития. Нет слов. Кошмарный же день, чтоб его, выдался сегодня! Мне хотелось провалится под землю. Так гадко, так унизительно я себя ещё никогда не чувствовала. Меня же уволят. Уже уволили. А ведь я даже аванс не получила. Возвращаться за ним после такого позорища – стыдно. Лучше умереть, чем посмотреть сначала в злющие глаза ведьме с милым имечком Олеся, а потом уж «братцам-белоручкам-кроликам».

* * *

Отлежавшись дома два дня, я отметила, что мне заметно полегчало. Как раз в этот период на банковскую карту пришла стипендия. Хоть в этом повезло. Сумма очень даже нескромная. Отныне никаких «вчерашних бутербродов». Едва не заработала себе гастрит со своими желаниями начать жить лучше, чем жила до поступления в академию.

Есть по-прежнему не хотелось. После отравления вполне себе обычное явление. Ещё день поживу не пюрешке и сухарях с бульоном, после жизнь вернётся в привычное русло. Поправочка! С этого дня… никогда. Никогда больше моя жизнь не станет прежней! Скоро мы в этом убедимся.

На третий день я вернулась на учёбу. Первые пары пронеслись на одном дыхании. Быть может потому, что я проспала половину лекции? До этого зевала, не в силах побороть сон. Да что со мной не так? Любимый предмет – «Психология общения». Стыдно было перед преподавателем. Ведь ему порекомендовали меня, как лучшую студентку, а я всю лекцию «овец во сне считала». Георгий Фёдорович, заслуженный академик, то и дело вздыхал да бросал в мою сторону недовольные взгляды.

Никогда я не вела себя подобным образом. Но, видимо, слишком много проблем на голову свалилось. Утомилась. На веки будто нацепили свинцовые пластины – не разлепить, как бы ни старалась, даже пощипывания коленок ногтями не помогали.

Настал заветный получасовой перерыв. Ничто не предвещало беды. Уединившись в мини-парке, что расположился за академией, на лавочке, под тенистым клёном, я собралась перекусить и немного подышать свежим воздухом перед предстоящим семинаром. Как вдруг кто-то достаточно сильно зарядил мне локтем в спину. Отскочив в сторону, я оглянулась, прижимая сумку к груди. Их было четверо. Холеные, высокомерные, все в золоте, на каблучках. Это были старшекурсницы – самые популярные «особы» академии, родители которых гребли деньги лопатой.

Я часто видела, как эти разукрашенные болонки, будущие «Памелы Андерсон» и звёзды ютуба, ошиваются вокруг братьев-мажоров. Я знала, что бюджетников ни во что не ставят, и богатенькие недодетишки часто издеваются над простолюдинами, но чтобы настолько… Какими же крысами надо быть, чтобы унижать человека просто за то, что он родился в иной среде? Без виллы на Мальдивах, которая была куплена ему в наследство ещё в момент зачатия, без золотой пустышки во рту и, как бонус, – орды нянечек-наседок.

Оказывается, ведьмы с пухлыми губищами пришли ко мне, просто чтобы поиздеваться и повеселиться, хотя я никому не мешала. И взгляда косого в их барскую сторону не бросила. Вела себя тише воды, ниже воды. Но так или иначе, чем-то зацепила местных гиен.

– Гляньте на её туфли! – выкрикнула одна из стада, длинноногая кучерявая блондинка, что была выше и хамоватей всех остальных.

Лидер. Я так и поняла.

– Ты что, ограбила бомжа?

– А эти кудри, фу! Как воронье гнездо!

– Я вообще не понимаю, почему мы должны учится с такими! Убогими! – подхватили остальные куры, обступив меня со всех сторон.

– Ага, наши отцы платят большие взносы, чтобы какая-то шелупонь училась в нашем вузе, – главная блондинка с ухмылкой на лице, уперев руки в бока, уверенно сделала шаг вперёд, сломав моё личное пространство своим резким запахом духов и худосочным силуэтом. Не прошло и трёх секунд, как она без предупреждения с силой толкнула меня кулаком в плечо. Не устояв на ногах, не ожидая такой внезапной подачи от ДЕВУШКИ, что лупит не хуже натасканного бойца, я плюхнулась попой на газон. Мои вещи разлетелись на полметра по сторонам, на что подруженции глумливо расхохотались во все рты.

– Зря ты сюда приперлась, девочка, – терминаторша в парике «Блондинки в законе» нависла надо мной. Её красные лабутены продырявили каблуком мою тетрадь по экономике. – Ты отнимаешь наш кислород, – с каждым словом мажорка наклонялась всё ниже и ниже, намереваясь врезать мне еще. – Тебе здесь не место. Будет лучше если ты… исчезн…

Но договорить мерзавка не успела. Позади раздался твердый, наполненный сталью голос:

– Рада, что происходит?

От этого голоса у меня пятна в глазах замигали. Этот голос принадлежал одному из близнецов.

– Артём? Мы это… Беседуем с новенькой.

Рада? Хм, знакомое имя. Неужто эта змеюка – дочь Олеси? Администратора-хозяйки «Nobu».

– Что ты ей наговорила? Почему она плачет? Ты её ударила? Совсем сдурела? – выплюнул так вовремя подоспевший близнец, вклинившись между нашими телами, будто стал моей спасительной стеной.

– С каких пор ты заступаешься за убогих? – Рада усмехнулась, скрестив руки на груди. Ответ Артём меня глубоко шокировал.

– Не называй так тех, кто поступил сюда, используя голову, а не дырку между ног, как некоторые. Я знаю твою тайну, Швецова. Тебя удочерили. Чья бы шавка тявкала. Дважды удочеряли, – поправил парень. – Первые приёмные родители оказались алкоголиками, которые взяли тебя из детского дома из-за пособия, на которое потом покупали водку. А когда ты, будучи младенцем, кричала, тебя запирали в подвале, чтобы не раздражала своим ором алкашню. Так что советую прикусить язык. Сегодня есть всё, а завтра – ничего. Не строй из себя крутую, оскорбляя других. Ты ничто без денег Олеси.

Ну ничего себе! Фифа едва челюсть на пол не уронила.

– О Боже-е-е-е, – завизжали подружки, – Рад, это правда?

Секундная пауза. Блонди сглатывает слюну, а потом начинает орать, активно жестикулируя руками, как псинка, которой хвост дверью прищемили:

– Да бред это всё! Урод! Мстит из-за того, что я с ним порвала.

Артём повернулся к истеричке спиной, усмехнулся, опустился передо мной на колени, ошарашив ещё больше. Тем, что, схватив меня за запястье, рывком притянул к себе и крепко-крепко прижал к груди.

Да, я не заметила, как по щекам потекли слёзы. Их было не остановить. Я не хотела казаться слабой, но ресницы увлажнились сами по себе.

– Да, малышка, нелегко тебе здесь будет, – горячий шёпот обжёг мочку уха, а пальцы парня крепко вцепились в бедра. – Бюджетников у нас не любят.

С ума сойти. Он так близко. С ним рядом так хорошо, что окружающий мир и орущая сучка превращаются в ничто. Как и мысли в голове – в песок, который сыплется сквозь пальцы. Наверное, именно поэтому мои руки в ответ легонько обхватили спину спортсмена. Да, на Артёме сейчас была надета спортивная форма академии. И она ему чертовски идёт, потому что выгодно подчёркивает эти крепкие бицепсы, развитые не по годам. У него тело взрослого бойца, но никак не студентика.

– Поправочка, дорогая, – Артём вздернул меня на ноги, продолжая обнимать. На миг обернулся, плеснув шалавке порцию яда в лицо. – Это я с тобой порвал. Яна – моя подруга. Ещё хоть раз посмеете дыхнуть в её сторону – будете иметь дело со мной. Хорошего дня, дамы!

И эти «золоткрылые стрекозы» рассыпались кто куда. Будто их ветром сдуло.