Текст книги "Заслужить покой: Даймонд Феникс и дарованное проклятие"

Daniel Phénixcœur

ЗАСЛУЖИТЬ ПОКОЙ:

Даймонд Феникс

и

дарованное проклятие.

ОГЛАВЛЕНИЕ:

Глава первая. Я теряю контроль.

Глава вторая. Кэрулеум.

Глава третья. Странный сон.

Глава четвертая. Кровавые часы.

Глава пятая. Реакция фаз.

Глава шестая. Сестры Краузе.

Глава седьмая. На грани.

Глава восьмая. Покои Сириуса.

Глава девятая. Книга Виктима.

Глава десятая. Ритуал души.

Глава одиннадцатая. Светлое Измерение.

Глава двенадцатая. Тайна рождения.

Глава тринадцатая. Исчезающая гора.

Глава четырнадцатая. Обитель Ра.

Глава пятнадцатая. Карл.

Глава шестнадцатая. Ее Черновик.

Глава семнадцатая. Бессмертие – дар.

ЭПИЛОГ.

Глава первая : Я теряю контроль.

Я люблю себя. Иного и быть не может.

Хотя, признаться, я ведь с самого детства был непростым ребенком: у меня с рождения белые волосы, прямо как снег. Они контрастировали с моей бледной кожей. Казалось, что так и должно быть, и я думал, это норма, пока с каждым годом не видел все больше и больше удивленных лиц в свою сторону. Мама говорила, что, когда я родился, меня в макушку поцеловала снежная королева. А я ведь верил в это до поры до времени, но сейчас мне уже все равно.

Я просто привык.

Еще ребенком я впервые осознал, что могу делать странные вещи: колдовать. Моя магия отливала поистине золотым цветом. Став старше, я начал замечать, что в определенные дни магия пропадала. В полнолуние. А в новолуние была невообразимо ярка.

Я никому не рассказывал.

Я жил с осознанием того, что могу применять магию как захочу и на все, что вижу перед собой.

В семь лет ночью я проснулся, посмотрел на Луну, вышел из окна и пошел по воздуху. Мое тело отливало серебром. Через какое-то время я вернулся назад в комнату сам, как будто меня кто-то направил обратно. Хотя все могло закончиться плачевно.

Чем старше я становился, тем чаще это происходило. Я стал применять магию даже в полнолуние, только моя магия теперь была небесного цвета.

Я совру, если скажу, что мне это не нравилось. Я считал это даром, а себя магом. С семи лет меня начали беспокоить дикие боли по всему телу, которые трудно было описать и контролировать. Я даже успел пожить в больнице, но это мне никак не помогло.

Боль ослабла, когда я случайно переместился в прошлое. В те же семь лет. Представляете мой страх, когда я шел в школу, а попал в середину девятнадцатого века? Так страшно мне не было никогда. Кругом лишь незнакомые очертания родного города, незнакомые люди, странные запахи.

Все было странно.

Я забился в угол в одной из улиц и почти сразу вернулся в свое время.

В тот день я впервые не пошел в школу и отправился в библиотеку. Я понял, что так больше продолжаться не может. Я читал все о путешествиях во времени и о Луне. Я предполагал, что моя магия исходит от Луны или как-то связана с этим. Однако в книгах нашел лишь больше вопросов, чем ответов.

Я хотел рассказать родителям, правда хотел, но не знал, с чего начать и как это объяснить. Поэтому просто молчал.

Этот дар стал проклятьем, когда в девять лет меня чуть не убили во время первой мировой войны.

Я перемещался в прошлое все чаще и чаще, и это перестало меня пугать лишь годам к двенадцати, но после того случая я ни за что не совался в дела прошлого. Я смирился и стал изучать окрестности, не разговаривая с людьми из этого прошлого. Боялся, что что-то изменю своим присутствием, поэтому лишь слонялся тенью меж давно умершими людьми.

Теперь мне не позавидуешь, правда?

На самом деле, это не происходит так часто, как можно подумать. Да, неприятно, но я действительно привык. К этому привыкаешь со временем, а прошло уже больше десяти лет. Перемещения изначально происходили неосознанно: я просто мог идти и оказаться в прошлом. Это прошлое было разным: восемнадцатый век, пятнадцатый, двадцатый. Чаще всего двадцатый. Пятидесятые. Они были самые частые. Как я понимал? Просто подмечал заметные детали в прошлом и потом интересовался в книгах или интернете. По машинам или их отсутствию, а также по одежде людей обычно можно было определить примерный промежуток времени.

Но это оставалось всего лишь моими предположениями. Я не претендовал на достоверность.

Что же до того, как у меня не получилось ничего изменить своими перемещениями, я сам был без малейшего понятия. Я трогал там вещи, но не забирал их. Почти не прикасался к людям. И перемещения – это не телепортация. Ей я не обладаю. Где я был в настоящем – там и оказался в прошлом. Однажды я был в Бельгии и попал в события былых веков.

Однако обычно перемещения не цикличны. Они происходят спонтанно. Со временем я научился их предчувствовать. И, да, контролировать тоже. Я пробовал даже сам перемещаться. Однажды у меня получилось, но я чуть не застрял там навсегда. Мне было лет тринадцать, и я не мог вернуться назад, а застрять в восьмидесятых не горел желанием. Тогда я потратил столько своей силы, что впал в кому на месяц.

Где я был в это время? В своем подпространстве. Медитировал.

Больше не пробую перемещаться сам. Увольте.

В последний же раз дней пять назад я был где-то в двадцатых годах. Довольно посредственно. Все равно мои путешествия не длятся долго. Может, я просто не успел рассмотреть те года, но для меня они были не самыми запоминающимися.

Как-то выдался случай, и я даже ненароком спросил у родителей о путешествиях во времени. Как бы просто интересуясь. Папа сказал, что это все сказки и даже бровью не повел. Мама же ответила, что ей любопытна эта тема, но в этом заключался лишь чистейший интерес. Как и у любого человека. Это не походило на то, что они что-то знали об этом.

У меня были мысли, что, возможно, кто-то из других моих родственников знает о путешествиях, но у меня кроме родителей, дяди и дедушки никого не было.

– Даймонд, это тебе.

Я очнулся от мыслей, обернулся и протянул руку к конверту, что передавал мне папа. Я случайно уронил ложку в тарелку с хлопьями и обрызгал стол, но конверт все же взял. Папа продолжил поправлять галстук и читать свою почту в руках.

Я уменьшил громкость на телевизоре и покрутил в руках алый конверт. Мне редко приходит почта, поэтому я слегка недоуменно перевел взгляд на папу.

– Это точно мне?

Отец кивнул. По лестнице спустилась мама: это была слегка смугловатая женщина с черными собранными волосами. Она положила рядом со мной на стол какие-то бумаги и подошла к папе, чтобы помочь ему с галстуком.

Я снова посмотрел на конверт. Открыл.

– Пап, ты знаешь семью де-Сикрет?

Родители обернулись в мою сторону. Я перечитал бумагу еще раз и убедился, что это было свадебным приглашением. Я не знал указанных людей. Приглашен был не только я, но и родители.

Никогда не слышал о семье де-Сикрет.

Папа отложил свои письма. Я безэмоционально отдал ему конверт. Я не знал этих людей, так какое мне было до них дело? Зачем незнакомцы зовут меня и родителей на свадьбу? Меня не интересуют эти вопросы, так что я просто вернулся к просмотру телевизора и поеданию завтрака.

– Марго, посмотри, – отозвался отец.

– Это на них не похоже, – прокомментировала мама и взяла приглашение, – Как они посмели прислать нам что-то после стольких лет?

– Вы знаете от кого это? – все же поинтересовался я.

– Не обращай внимания. Забудь об этом.

Папа разорвал приглашение и выкинул в мусорное ведро. Я увидел это краем глаза.

– Неприятные знакомые?

– Родственники. – ответил он с кислым выражением лица и посмотрел на часы, – Мы опаздываем, Марго. Поехали.

Он подобрал свой портфель и покинул квартиру.

– Не забивай этим голову, Дай, – мама подошла ближе, оторвала салфетку и протерла след от молока, – Де-Сикрет – фамилия твоей биологической матери. А это отозвались ее родственники. Теперь понимаешь, почему зол твой отец?

Под кожей сзади у ребер словно свернулась кровь. От боли я сжал ладонь в кулак.

– Мы редко поднимаем эту тему… – сквозь зубы проговорил я и развернулся к маме, – То есть они пригласили нас на свадьбу кого-то там из-за связи с той женщиной? – я фыркнул, не веря своих ушам, – Папа правильно поступил!

Мама с тяжелым вздохом посмотрела на меня, погладила мои волосы и поспешила за папой. Дверь вскоре и за ней закрылась.

– О чем они думали? – тихо процедил я.

От нахлынувших чувств я крепче стиснул кулак, и из него начала выходить голубая магия. Я мгновенно расслабил ладонь и снял поток энергии.

Боль почти отступила. Забыл, что мне нельзя злиться.

Это тоже происходило из-за моего "дара": когда я начинал выходить из себя, моя магия могла опрокинуть ближайшие предметы, или, например, кого-то оглушить.

Один раз я выбил стекло на кухне. Неприятный опыт. А я всего лишь играл в приставку. Мне тогда пришлось изрядно пораскинуть мозгами и придумать историю для родителей с объяснениями.

– Доброе утро, – от моих мыслей меня отвлек Иса. Он спустился и прошел на кухню.

– Доброе. Ты ворочался ночью. Плохо спалось? – я тряхнул головой, параллельно слушая канал новостей. Скукота смертная. Я переключил на мультфильмы. Обычно это было по мне.

– Прости, если разбудил, – Иса залпом осушил стакан с водой и руками облокотился о столешницу, – Бессонница мучает. Может успокаивающую музыку слушать? Далеко снотворное? Я бы выпил и отправился дальше спать. У нас есть какие-то дела на сегодня?

Парень обернулся ко мне.

– Да, видок у тебя тот еще, – отозвался я, а он лишь усмехнулся, – Нам надо было заскочить к дяде, но я могу и один поехать.

Иса приосанился и присел напротив.

– Если к дяде, тогда я в деле!

Я улыбнулся и кивнул в его сторону, давая понять, что так и знал.

– Родители уже ушли?

– Только что.

Он вымученно запрокинул шею и провел руками по лицу. Да, он опять проспал и не успел с ними попрощаться. Это же Исаак! Он постоянно спит. Удивительное дело, что у него бессонница. Только если…

– На днях нашел интересный фильм. Посмотрим? – предложил я и преодолел путь до посудомоечной машины. Послышался мрачный невнятный ответ, и я удостоверился в своей догадке, – Снова приснился кошмар?

Я отложил посуду, когда Иса встал около меня и обнял. Я завел руки ему за спину и начал медленно гладить место ниже лопаток.

– Что там было? – я положил подбородок на его плечо.

– Тебе лучше не знать…

Я отодвинулся и посмотрел на его измученное бледное лицо.

Когда мне было семь лет, папа сказал, что встретил его на улице. Одинокий, брошенный ребенок. Он привел его домой, и родители долго думали, что с ним делать. Папа даже со своими связями не смог найти никакой информации о нем или о его родителях. Исы словно не существовало. На ум напрашивался только детский дом, но Исаак оказался на удивление смышленым. Он всем понравился. И разговаривал он на французском, хоть и довольно странном. Пришлось ему изучать и люксембургский, и немецкий в придачу.

Родители решили усыновить его, и теперь у меня был брат. Мы не знали про него буквально ничего: ни имени, ни даты рождения, ни возраста. Он был бледным, маленьким, русоволосым мальчиком с карими глазами. Предположили, что ему столько же лет, сколько и мне. Так и повелось. А папа решил дать ему имя в честь Исаака Ньютона, и всем понравилось.

Я неимоверно благодарен небесам, что Иса встретился на пути папы. Я был бы другим без него.

К тому же он единственный, кто знает о моей магии.

– Приготовить тебе что-нибудь? – спросил я, пока Исаак уставился пустым взглядом в окно.

– Не надо, – отозвался он и взял пульт, – Насчет фильма, я за.

– Окей. Уберешь тогда посуду? Я медитировать.

– Что-то случилось? Плохо себя чувствуешь? – Иса тревожно посмотрел на меня и тронул за запястье.

Я покачал головой.

– Все нормально. Просто ломит тело.

Он обеспокоенно проследил за тем, как я поднялся по лестнице. Я завернул налево и прикрыл дверь. Встал посреди комнаты, скрестил руки перед лицом и закрыл глаза. Я проделывал этот трюк где-то с десяти лет, когда садился в позу лотоса и медитировал в воздухе. Тогда я вернулся из века восемнадцатого и чувствовал себя очень плохо, настолько, что упал обморок на улице, даже не дойдя до дома. Иса рассказывал, что я не приходил в себя пару дней. Родители перепугались, приглашали разных врачей, но никто так и не понял причину.

Говорили, что я просто сплю.

После моего пробуждения я боялся засыпать по ночам, думая, что больше не проснусь. Так, я практически не спал неделю, поэтому мы с Исааком начали искать причину и пришли к выводу, что я расходую много энергии, когда путешествую во времени. Это ослабляет мою боль, но мое тело все равно не выдерживает силу внутри меня, и я могу ощущать ломоту в теле, если не буду контролировать энергию.

Меня пугало то, что с годами сила только росла, а боль перестала проходить.

Мы начали искать различные способы решения этой проблемы. Не могу же я посреди какой-нибудь поездки взять и упасть в обморок? А вдруг я вообще не проснусь в следующий раз?

В одной статье мы прочитали о медитации. Это вроде как приводило в порядок ум, концентрацию внимания. Делало человека спокойнее. Я попробовал, и это правда помогло. Я стал чувствовать себя лучше. У меня появилось ощущение, что я стал более устойчивым в магическом плане. Лихорадочные всплески энергии сошли на нет.

Во время одной такой медитации я случайно воспарил над кроватью и ударился о кровать выше, попав в свое подпространство. Иса тогда перепугался до смерти, находясь на кровати выше и недоуменно увидев мои "трюки".

Я сконцентрировался, отгоняя мысли прочь, стал взлетать над полом и принимать позу лотоса.

'Мое тело оттолкнулось. Я завис в воздухе и отклонился назад с раскинутыми по бокам руками, прогибаясь в спине.

Голова опустела вмиг, и я продолжал парить.

Я вздохнул с облегчением. Обожаю медитацию, как бы сильно ни любил тратить на это свое время. Тут такой чистый и приятный воздух. Я не могу объяснить почему.

В какой-то момент я перевернулся, зависнув вертикально вниз головой, и распахнул глаза. Вокруг ничего не было, лишь голубое свечение отовсюду.

Изначально, это пугало меня. Полностью пустое пространство, и лишь один я. Здесь моя магия была словно освобождена, поэтому я держал ее в узде и наполнял энергией этого места. Оно было поистине волшебно. Я даже не знал, где находился и как попал сюда с помощью обычной медитации, но голубоватый свет завораживал и успокаивал.

Я находился здесь до того момента, пока не начинал чувствовать, что в порядке. Мне достаточно сконцентрироваться, и я смогу управлять своим телом в реальном мире. Тогда я определяю, не испытываю ли дискомфорт или нечто другое. Сейчас я нахожусь в легкой форме медитации и могу слышать звуки в реальном мире. Это помогает понять, что кто-то может меня заметить.

Иногда меня вытаскивает Исаак, когда я пребываю тут слишком долго.

Конечно, я не теряю связь со своим сознанием в легкой форме медитации. Пока я нахожусь тут, то много думаю. Я действительно много думаю. В моей голове нескончаемый поток мыслей, и это место помогает привести их в порядок.

Может именно этого мне не хватает в реальном мире?

В первые разы я случайно входил в достаточно глубокую фазу и не мог поначалу выбраться. Я думал, что так и закончится моя жизнь. Иса находился рядом со мной и сказал, что я буквально похолодел. Не могу даже представить, каково ему было тогда! Но я взял себя в руки, и у меня еле как получилось вернуться назад.

В такие моменты моя душа выходит из тела. Я буквально разделен на две части, и здесь я излечиваю свою душу. Поэтому глубокая фаза опасна.

У меня появлялись мысли относительно этого. Возможно, моя магия не предназначена для нашего мира. Она должна находиться не там. Это причиняет мне не только моральную, но и физическую боль.

Моя душа повреждается от долгого нахождения в реальном мире.

Я только одного понять не могу, – почему раньше я чувствовал себя лучше? Мне не требовалась медитация. Я не нуждался в контроле магии. Та самая ночь, когда я добровольно вышел из окна по воздуху. – я не отвечал за свои действия. Тогда во мне словно что-то пробудилось. Только мои ноги коснулись пола в комнате, я упал и задрожал. Я мог умереть! Я поднял руки перед собой и увидел, как по венам текут серебряные и золотые нити. Тогда меня и застал Исаак в таком состоянии. Пришлось все ему рассказать.

Сами нити я все еще вижу, если пригляжусь на вены.

Так что это полноценное проклятие.'

– Дай, нам пора ехать.

Мои ноги коснулись пола. Я растерянно свел брови и поправил прическу, привыкая к дневному свету. Исаак взял меня под локоть и усадил на кровать.

– Ну как, получше?

– Более-менее, – ответил я и потянулся, пытаясь не задеть кровать сверху.

Иса удовлетворенно улыбнулся и закинул рюкзак на спину. Я усмехнулся, припоминая, как сам говорил о встрече с дядей, позабыв о времени. Пока я исцеляюсь здесь, в реальном мире могут пройти сутки. Бывало и такое.

– Дай.

– М? – я приподнялся.

– Что тебя расстроило? Или ты разозлился? Обычно ты медитируешь по ночам.

Я отошел от шкафа, чтобы посмотреть на него.

– Папа разбирал почту и оказалось, что нам прислали приглашение на свадьбу кого-то со стороны родственников моей биологической матери.

Иса удивился сильнее, чем я мог себе представить.

– Ты серьезно? – я кивнул, пытаясь вернуться к рассматриванию одежды, но он не дал мне этого сделать и перехватил мою руку, – Погоди-погоди. Ты точно хорошо себя чувствуешь? Они же никогда не связывались с нами, а уж тем более с тобой. С чего такая "честь"?

Было видно, что Исаак вне себя от ярости.

Конечно, он знал все о нашей семье. Он тоже являлся ее членом. И он знал, что Марго не родила меня. Но мне было совершенно все равно, какая женщина родила меня. Я считал и буду считать только Марго своей настоящей мамой.

Да, ранее я немного вспылил. Меня просто поразило то, как эти "родственники" спокойно присылают нам приглашение, словно это не меня с папой бросили, а мы их.

– Иса, все нормально, – выдохнул я, – Правда. Уже нормально.

Он все еще подозрительно оглядывал меня, но в итоге сдался.

– Поговорим об этом позже. Жду внизу.

Дверь закрылась. Я лишь слабо усмехнулся.

Исаак всегда выпытывал из меня всю правду. А я всегда ему ее рассказывал. Этот разговор был неизбежен, так что я просто быстро переоделся, забрал телефон на кровати внизу рядом с подушкой и преодолел лестничный проем. Схватил кепку с вешалки и закинул ключи в карман, передавая телефон Исааку.

– Ой, опять забыл, – он спохватился и забрал устройство из моих рук, – Спасибо. Сам все взял?

– Вроде да, – отозвался я и быстро пробежался по квартире взглядом.

Я посмотрел на себя в зеркало: глаза светились светлыми голубыми огоньками, волосы же снова приобрели белоснежный цвет, потому что я перестал красить их с начала каникул. Чаще всего, они черные, и мне приходится просить маму окрашивать их каждую неделю, потому что они очень быстро возвращают свой цвет. Я солгу, если скажу, что мне это не надоело, но это лучше, чем миллион вопросительных взглядов со стороны окружающих.

Перед глазами вдруг пронеслась белая вспышка, что я аж отскочил и чуть не упал. Иса перепугался и придержал меня.

– Ты чего?

Его обеспокоенность передалась и мне. Я с сомнением всмотрелся в него и поднялся. По позвоночнику прошелся неприятный холодок, что заставило дернуться. Голова резко заболела. По пальцам начало пробегать легкое покалывание.

Сегодня что-то новенькое.

– Подождешь? – спросил я. Исаак быстро закивал.

Я поднял обе руки и приставил пальцы к вискам. Они засветились голубым. Я прикрыл глаза и стал распространять энергию по телу, по венам. Да, я мог на время заглушить боль, если мне нужно было сделать что-то важное. К примеру, пойти на экзамен. Тогда мне было не до боли. Правда после такой "заглушки" моя боль усиливается раз в двадцать, но это уже посредственность.

Выдохнув, я почувствовал себя лучше.

– Идем, – сказал я, не требуя возражений, надел кепку и открыл входную дверь.

– Даймонд, принеси мою печать из сумки, пожалуйста.

Я поднялся из бархатного кресла изумрудного цвета и вышел из кабинета, который представлял собой самую обычную рабочую комнату. В прихожей в сумке дяди я нащупал две печати. Не уточнил, какую… Не задерживаясь долго, я взял обе и вернулся в кабинет.

– Держи, – я положил их рядом с ним, на что он улыбнулся и взял ту, что поменьше.

– Благодарю.

И я в очередной раз удивился тому, насколько же дядя и отец похожи. Практически как две капли воды. На то они и близнецы. Только вот у папы хоть был я и Исаак, а у дяди детей не было. Он говорил, что сам еще ребенок, и не может взять на себя такую ответственность.

Дядя поставил печать на бумагах, сложил в конверт и отдал мне.

– Передай отцу, что я доверяю ему это только потому, что экстренно уезжаю, – с невообразимой серьезность произнес дядя.

Я ухмыльнулся, и он вдруг прыснул. Дядя очень любил шутить. На самом деле, он не был таким серьезным, как папа, поэтому мы с ним и Исой часто проводили вечера за городом или в кино, например.

– Ты надолго? – Исаак подошел ближе и положил руки мне на плечо, опуская на них свой подбородок.

– Примерно на полгода, – он с улыбкой посмотрел на нас, – Может, и дольше. Погляжу по настроению. Тем более, ваш дедушка лично попросил меня, а это дорогого стоит, – он подмигнул, убрал печати в сторону и поднялся из-за стола, – И будьте аккуратнее, ладно? – неожиданно добавил дядя и внимательно указал пальцем на нас, подняв бровь, – Следите за собой.

Я слегка закатил глаза, а Исаак усмехнулся. Дядя с широкой улыбкой обнял нас. Я уткнулся в его плечо и, он радостно похлопал нас по спинам.

– Из-за учебы вы давно ко мне не заглядывали, – он отстранился и прошел до маленького шкафа сбоку. Оттуда он достал два свертка и протянул нам, – Держите! Небольшой подарок от меня.

Мы с удивлением замерли, но все же благоговейно приняли свертки. Открыв, я обнаружил ручку с гравировкой моего имени. Посмотрев в сторону Исы, я увидел у него точно такую же, но с его собственным именем.

– Ого! – воскликнул Исаак.

– Не стоило, Лука, – я улыбнулся и провел пальцем по гравировке: дорогая работа, – Спасибо тебе большое!

Он отмахнулся, но мы все равно налетели на него с еще одними объятиями.

– Задушите! – посмеялся он, но вырываться не стал, – Я скоро вернусь, и мы вновь увидимся. А теперь пойдемте. Покажу вам, что надо отвезти дедушке.

Дядя и правда уезжал по его поручению, что действительно было важно. Папа не горел желанием поддерживать это. Он предлагал и свою кандидатуру, но дедушка настойчиво просил его оставаться тут. Рабочих дел в Люксембурге также оставалось достаточно, поэтому отец не стал перечить воле дедушки и согласился.

А вот дяде предстояли международные переговоры.

Теперь передо мной и Исааком стояла задача рассортировать дела дяди и отвезти их его заместителю. Но вообще мы пришли сюда из-за документов для папы, потому что они были важнее и сложнее тех дел, что дядя оставлял на нас: надо было просто заняться сортировкой.

Когда-нибудь и мы с Исааком продолжим дело отца. Только я, на самом деле, не очень хочу этим заниматься. Но это хорошая опора для моего будущего, так что я не вещал о своих собственных желаниях на каждом углу. Но, однако, раздумывал о, возможно, архитектуре? Но это уже не так важно.

Иса же, наоборот, мечтал заняться бизнесом нашей семьи. У него загорались глаза, когда выдавался вечер в обстановке офиса. Но он переживал, что не может быть наследником, потому что усыновлен. Это было глупой мыслью, я столько раз говорил ему об этом!

Надеюсь, теперь он так не думает.

Я передал конверт с бумагами для отца ему, и Иса принял их, убирая в свой портфель.

Спустя несколько часов сосредоточенной сортировки документов мы закончили с делом и сели за стол пообедать. Дядя жил совершенно один. У него была лишь одна горничная, которая приходила раз в неделю, но все остальное он делал сам. Это поражало меня каждый раз. Следить за таким домом было утомительно. По крайнем мере для меня. Но дядю все устраивало, и вот он уже поставил перед нами две тарелки спагетти.

– Спасибо! – чуть ли не хором ответили мы.

Лука направился наложить порцию и себе, когда вилка неожиданно вылетела у меня их рук, а перед глазами вновь сверкнули белые вспышки. Я зажмурился, чувствуя, как по венам потекла раскаленная лава. Но потом стало резко холодно. Руки задрожали. Дыхание участилось.

Иса сразу переключился на меня и увидел, как от меня начало исходить серебряное свечение. Он встревоженно посмотрел на дядю и, видя, что тот не придал значения упавшей вилке, сказал:

– Лука, мы отойдем ненадолго!

– Хорошо, – послышался ответ.

Отодвинув стул, Исаак взял меня за руку и мгновенно обжегся. Но обжегся он не от жара, а от моей ледяной кожи. Он ойкнул и отдернул ладонь, с сожалением посмотрев на меня. Я же сам в полнейшем шоке воззрился на него. Мои чувства смешались внутри. Я знал, что запечатал магию на некоторое время! На достаточно короткое, но она вернулась так… быстро?

Иса все равно снова схватил меня за руку и, несмотря на ледяную до боли кожу, увел на третий этаж в астрономическую комнату, закрывая дверь. Эта комната была моим любимейшим местом в доме дяди, потому что он никогда сюда не заходил. Он сделал эту комнату специально для меня, когда я восхищался в четыре года о своей любви к звездам. Сам я этого не помню, но Лука рассказывал.

Я искренне любил это место, но не хотел находиться здесь в таком разбитом состоянии! В этой комнате было множество радостных воспоминаний, но не то, что происходит со мной сейчас, ведь мне… Мне страшно.

Может, я умираю? Может, мое время пришло? Может, так проявляется моя смерть?

– Ты не умрешь! – оборвал мои размышления Исаак.

Он слишком хорошо меня знал. Он читает меня, как открытую книгу. Понимает даже без слов.

Я словно очнулся и недоуменно взглянул на него, как будто только осознал, что все еще жив. Я что, уже смирился с тем, что "умираю"?

– Ты очень бледный и ледяной! – констатировал Иса.

Он вывел меня в центр комнаты, поскорее отпуская мою ладонь. Свою руку он приложил в груди и накрыл сверху второй. Ему было больно все это время держать мою ладонь, но он продолжал это делать…

Я потрогал руками лицо. Иса был прав. Я почувствовал легкую дрожь в теле, которую ощущал уже некоторое время. Но сейчас меня будто бросило в озноб.

Это произошло так внезапно, что я и не заметил, когда на руках по венам начали светиться серебряные нити.

Я испуганно встряхнул руки, но от этого стало только хуже. И по телу прошла искра боли.

– Ай! – простонал я и схватился руками за голову, которая изнутри словно начала леденеть.

– Дай? – послышался крик Исы, – Дай! Срочно исп… все… было! Понял? – я смотрел на него в упор, но не понимал и не слышал, что он говорит. В ушах звенело, а из моих глаз брызнули слезы, – …тацию. Быстро!

Тацию? Он имеет в виду медитацию? Но я ведь недавно вернулся оттуда!

Перед глазами снова засветились белые вспышки. Я практически не разбирал пространства вокруг. Кажется, я упал. Настолько мне было плохо. Я из последних сил сконцентрировал свою энергию. Я знал, что ее много. Не могла же она вмиг исчезнуть? Я поднял трясущуюся ладонь и направил в свое сознание властный импульс.

'Я в страхе раскрыл глаза и огляделся: я завис в месте, очень похожем на мое подпространство, но энергия… Энергия была другой.

– Кто здесь? – крикнул я, и мой голос растворился в окружении. Все вокруг отливало моим небесным светом, но я-то видел, что оно переходило в зеленоватый, – Отвечай!

– Всего лишь я.

Я обернулся: передо мной появилась девочка лет шестнадцати с волнистыми рыжими волосами, собранными в хвост. Она с вызовом и, одновременно, неподдельным интересом смотрела на меня, обходя кругом, словно я некий экспонат в музее.

– Это ты сделала? – зло выкрикнул я, – Что со мной? Неужели, – я вдруг приоткрыл рот в ужасе, ослепленный своей догадкой, – Неужели я правда умер?

– Нет, успокойся, – девушка выдохнула и все же убрала скрепленные до этого руки на груди. Теперь ее поза не выглядела такой враждебной, – Для начала представлюсь. Меня зовут Чарли. И как же сложно было с тобой связаться, Даймонд Феникс!

Я потрясенно взглянул на нее. Откуда ей известно мое имя? Кто она такая? Я раньше ее точно не видел. Наверняка запомнил бы.

– Удивлен? – она сверкнула зелеными глазами и приподняла брови в самоуверенном жесте, – Ладно, я не буду тебя пугать. Мне просто была интересна твоя реакция. Ты сильнее, чем я думала. Впечатляет, – она слабо улыбнулась, снова обходя меня, как будто у нее была опора в этом пространстве, – Знаешь что-нибудь о волшебных островах Вальдерессии?

– Что это? – я все еще неуверенно и с осторожностью смотрел на нее, – Мне абсолютно все равно на какие-то там острова! Что сейчас со мной в реальном мире? И как ты сюда попала?

Она вдруг расслабила брови и с легким сочувствием поглядела на меня.

– С тобой все в порядке. Ты просто упал в обморок.

– Иса с ума сойдет от переживаний! – я зачесал волосы назад. В этом жесте чувствовалась усталость.

– Там пройдет не больше пары минут.

– Ты уверена? – я хотел прикоснуться к ее плечу, но моя рука прошла сквозь тело девушки. Я шокировано перевел взгляд на нее.

– Меня здесь нет. – пояснила она и тряхнула копной волос, – Я, можно сказать, пробралась в твое подсознание. И, знаешь, сделать это было сложнее, чем я думала. Пол дня уже пытаюсь!

Я с еще большим сомнением взглянул на нее.

– Так вот почему я так странно себя чувствую сегодня! – я исподлобья смерил ее грозным взглядом, – Что тебе нужно? Почему искала меня?

– За тобой охотились все маги Виефии! – чуть повысила голос она, но сразу спохватилась и продолжила более спокойным тоном, – Ты должен быть благодарен, что я первая, кто тебя нашел. Ты очень опасен. Чрезвычайно опасен для этого мира. Но твоя магия всегда ускользает! Именно поэтому по твою душу еще никто не пришел. Это и хорошо, и плохо.

Я нахмурился и с величайшим непониманием воззрился на нее. Никогда за свои семнадцать лет мне не встречались такие же маги, как я. Да и можно ли меня считать магом? Это больше на мучения похоже, честное слово. Но я ведь не говорю на каждом шагу о боли, которую мне приходится терпеть, верно? Так что, кто бы ни пытался меня найти, они должны благодарить, что не переживают и не чувствуют того, что ощущаю я каждый божий день.

– Даймонд, у нас не очень много времени, – Чарли приблизилась и бережно заглянула в мои глаза, – Я связываюсь с тобой через специальный портал в Вальдерессии, и не могу позволить, чтобы вспышка нашей связи распространилась, понимаешь? Тебя сразу засекут! Либо светлые, либо темные. Кто-то из них явится за тобой и не спросит о твоих желаниях пойти с ними. Они просто заберут тебя, и на этом все закончится!

– Я знал! – вдруг крикнул я и засмеялся, – Я знал, что что-то здесь не то! Я знал, что это не просто так!