Текст книги "Сказка о причине и следствии"

Глава 2

На самом деле моё рабочее утро началось не в офисе: ко мне домой заявился Посланник. Мне уже доводилось общаться с ним дважды за три года работы в агентстве, но на этот раз меланхоличный господин явился ко мне как гость, и настрой у него был предельно серьёзный.

Когда я проснулся и, продрав глаза, отправился за чашкой чая для себя и кофе для Элис, он уже сидел там, у меня на кухне, и покачивался на стуле. Как и в прошлые наши встречи, он был дружелюбен, и всё же пронизывающий взгляд светло-голубых глаз, впившийся в меня вместо приветствия, заставил нервничать и отпустил только с уходом владельца. Не знаю, какие ещё поручения кроме связи с системными клерками вроде меня он выполняет.

– Сядьте. – Без лишней прелюдии Посланник указал на мой же стул. Я опасливо оглянулся, не застанет ли нас здесь Элис, прикрыл дверь и послушно сел.

– Паренёк, – неопределённо начал человек в старомодном чёрном костюме, закидывая ногу на ногу и поправляя брючину, – который вчера к вам приходил… Думаю, вы догадались, что он не так прост, как кажется.

Я отрицательно помотал головой.

– Принудить его никто не может, – протянул гонец, – однако ему будут приходить оповещения снова и снова, пока он не согласится остаться в агентстве. Он нужен там, таков план, и в ваших интересах, чтобы согласился он как можно скорее. – На последней фразе он сделал сознательный акцент.

Я решился спросить:

– А что в нём такого? Парень с виду неплохой, но ничего примечательного.

Делиться своими наблюдениями о его выдержке и необычайной собранности я не стал.

– Да кто его знает, – пожал плечами вестник. – Мне поручили – я передаю. – В его небрежном жесте явственно ощущалась фальшь. – В общем, Майкл, вводите его в курс дела, как только он созреет. Не сегодня, так через пару дней или месяц. – С этими словами он поднялся, вежливо приподнял шляпу и, отказавшись от чая, вышел через дверь.

Я принял к сведению его слова, на скорую руку сообразил завтрак себе и Элли и, постаравшись не нарушить её чуткого сна, поцеловал её и отправился в контору – так было каждый раз, когда Элис возвращалась рано утром с ночного дежурства.

В офисе царило оживление: Лари принимал ставки. Криша и Джерри считали, что парень явится. Лари – что нет, остальные поставили наугад, поскольку вчера не присутствовали. Ставки были одним из немногих развлечений нашего штата. Играли, естественно, не на деньги, а на вызовы. Проигравшие отрабатывают клиентов за других. Я не поощрял их тотализатора, но смотрел на него сквозь пальцы – в конце концов, никакого другого корпоративного досуга я своим подчинённым предложить не мог.

Собачье чутьё редко подводило Лари – обычно оно оказывалось куда достовернее любых других прогнозов. Но на этот раз он ошибся. Было уже почти одиннадцать часов, когда Джим вбежал в винную лавку. Наш старик впустил его, и парень замер в дверях, шумно дыша и с интересом оглядывая собравшихся: все были в сборе и тут было на что посмотреть. Серафимчики зависли под люстрой и что-то лопотали на своём курлыкающем языке. Эмилион свернулся клубком в кресле, Лиззи, поблёскивая электрическими сполохами, перекладывала какие-то документы.

– Прошу прощения за задержку, – отчеканил Джим, успокоив дыхание. Коллектив с умилением пялился на него, потому что отродясь тут никто не извинялся за опоздания, да и наказаний за это (по крайней мере, выявленных) не предусматривалось. Работа была настолько нетрудной, что вряд ли казалась кому-то из нас тяжким бременем.

– Доброе утро, агент Джим! – Надо же, с первого раза. А мог бы сюда хоть год каждый день ходить и на единорога таращиться. Я постарался, чтобы мой голос звучал ободряюще.

– Я решил, что хочу работать с вами, – отозвался он. – Я не спал ночь и под утро отключился. Такого больше не повторится. – Хоть парень говорил сбивчиво, его интонации, речь и осанка внушали уверенность, что он и правда вряд ли ещё раз опоздает.

– Да сколько влезет, – отмахнулся я, стараясь избавиться от странного ощущения. – Всё равно своё отработаешь рано или поздно.

– Видимо, я ещё не знаком со всеми. – Парень снова оглядел собравшихся с приветливым любопытством.

– Да, я вчера отпустил многих, – пояснил я. – Чтоб ты не грохнулся в обморок.

Его глаза бегали от Лари к Лиззи. Джерри смилостивился и пришёл на помощь. Он процокал по кафелю к Джиму, встал рядом с ним и объявил:

– Коллеги! Это наш новый сотрудник, прошу любить.

Парень кивнул и представился:

– Здравствуйте, я Джим. Я так понимаю, мы будем работать вместе, так что хотел бы со всеми познакомиться.

Криша была на вызове, поэтому ей не удалось поторжествовать на горяченьком. Эмилион, прыгая со стола на стол, подобрался к парню, протянул ему когтистую лапку и представился. Джим уставился на ящерицу и осторожно пожал протянутую лапу. Джерри мотнул головой в сторону херувимчиков:

– Они не говорят по-английски и абсолютно бесполезны для этой истории.

Херувимчики возмущённо залопотали на своём певучем наречии. Не обращая на них внимания, я представил Лиззи. Та не произнесла ни слова за все три года, что я здесь. Да и никто из работавших в конторе последние сотни лет не припоминал, чтобы она когда-нибудь подавала голос. В коммуникации она ограничивалась странным попискиванием, напоминавшим звук падения капель с потолка глубокой пещеры.

– Вот, Джим, а это Лиззи. Мы её так называем, потому что не знаем, как её зовут на самом деле. И вообще мы без понятия, кто она такая.

– Да что там, думать о ней – пустая трата умственного ресурса. Не понимаю, зачем Майкл в принципе уделяет ей внимание, – высказал своё мнение Джеральд и солидно фыркнул.

Лиззи, белесый, переливающийся еле заметным сиянием шарик, парила над полом. Рассматривать её можно было бесконечно: в её переливчатом теле то и дело вспыхивали гипнотизирующие узоры, будто крошечные звёзды зажигались и гасли, образовывали скопления и вновь разлетались. Но ведь пялиться на кого-то некрасиво, так что, наверное, никто никогда не присматривался к этим метаморфозам. Разве что украдкой. Да ещё Джерри, перебрав с травкой пару раз, приставал к ней, бодая рогом. Впрочем, рог свободно проходил сквозь неё, как и любой предмет, кроме тех, что попадали в поле её воли, которой этот сгусток явно был наделён. Лиззи исправно выполняла все свои обязанности и просьбы коллег, так что жаловаться не приходилось.

– Что ж… – Я дождался, пока Джим познакомится со всеми присутствующими. – Вот твоё рабочее место. – Несмотря на скепсис, вчера вечером я всё же расчистил один из пустовавших столов и достал со склада кресло. Кресло было деревянное, обитое мягкой кожей и жутко тяжёлое – похоже, последний раз в нём сидели лет двести назад.

Лари рассказывал, что в начале девятнадцатого века в агентстве работал один пожилой человек, но недолго: то ли свихнулся, то ли помер – короче, в один прекрасный день просто не явился на службу. Возможно, кресло принадлежало именно ему.

Джим пробрался к указанному мной столу, аккуратно обойдя развалившегося на полу Лари, сел, поёрзал на антикварном троне и вопросительно посмотрел на меня.

– Подходишь к Раздачке, – это вон та штука в стене, я тебе вчера показывал – берёшь любую бумажку из лотка и идёшь к телепорту. – Джим кивнул. – Закладываешь в него бумажку, встаёшь на платформу – и вуаля, ты на месте. – Я постарался максимально просто изложить алгоритм действий.

– Угу, – протянул Джим. – А обратно как?

– Да само как-то. Просто не дёргайся, почувствуешь, как тебя тянет куда-то. Не противься – и вернёшься обратно. Ну давай, счастливцы не могут ждать, – подбодрил я.

Джим встал с кресла (похоже, с явным облегчением) и направился к Раздачке. Запустил руку в лоток и достал бумажку. Прочитал про себя.

– Ну, что там? Давай колись – это ритуал, – подал голос Джерри.

Джим ещё раз взглянул на бумажку и громко прочёл:

– Кристиана Блайнд, двадцать четыре года, штат Массачусетс.

Парень встал на платформу, почесал затылок и кинул бумажку в лоток. Зелёные стенки аппарата закрутились, скрывая новичка.

Как только он исчез, машина снова заработала, а когда заслоны остановились, с платформы сошла Криша, по обыкновению зевая. Она устроилась в кресле, однако, вместо того чтобы с ходу задремать, принялась задумчиво грызть коготь. Годы, проведённые в агентстве, приучили меня подмечать подобные мелочи, но эти же годы приучили меня не лезть в дела сотрудников, так что я занялся своими вызовами на сегодня.

Похоже, не я один заметил странность в поведении суккубки – Лари подошёл ко мне, ткнулся носом в коленку и движением головы попросил отойти с ним в сторону.

– Криша грызёт ногти, только когда очень сильно нервничает, – тихо проговорил Лари, когда мы вышли из общего зала. – Что-то явно случилось на вызове – загривком чую.

– Вы всегда ладили, если хочешь – спроси у неё сам. – Я был удивлён, что пёс обратился ко мне. – А я бы не стал пока что вмешиваться.

– Ты прав. Просто хотел уточнить, одному ли мне показалось…

– Показалось что?

– Что Криша… Как бы это сказать? Испугана.

– Мне показалось, она просто нервничает. Криша испугана? Не припомню, чтобы видел её хоть раз даже взволнованной.

– Вот именно. Мне доводилось видеть её на взводе. Но тут… это похоже на страх или тревогу. Я ведь как-никак собака – я чую это.

– Ладно. Спасибо, что сказал. Давай пока не будем трогать её. Уверен, если она сочтёт нужным – она поговорит с тобой. В конце концов, может, просто устала. Приласкайся к ней, что ли, по-собачьи, как ты умеешь.

– Благо от неё не пахнет арахисом, – согласился Лари и вернулся к остальным.

Я последовал за ним и, задержавшись в дверях, оглядел нашу контору. И не скажешь, что мы одна из древнейших организаций, сопутствовавших всему развитию человечества. Говорят, когда-то тут работали десятки людей и всевозможных существ, но постепенно всё чахло, сотрудники уходили. По разным причинам: кому становилось скучно, кто умирал, кто просто бесследно исчезал. Так или иначе, сейчас, в двадцать первом столетии, под моим началом кроме наказанного пса, не менее наказанной суккубки, единорога-наркомана и Лиззи работали трое серафимчиков, видимо, низшего ранга (я никогда не уточнял), и Эмилион. Эмилион был драконом. Правда, он легко умещался у Криши на коленях, где и проводил большую часть времени, подрёмывая – родственные души быстро нашли друг друга.

Об Эмилионе я кое-что знал. Немного, но всё же больше, чем об остальных. Он происходил из древнего рода откуда-то с востока. Весь его вид постепенно вымер, не найдя себе пристанища в изменившемся с появлением людей мире, так что он остался один, коротая тысячелетия за мелкими пакостями и порождая сотни преданий о себе в разных уголках планеты. Так, из могущественной твари, чьи предки сражались в древних битвах, он превратился в ту странную зверушку, что сейчас скользила по столу, перерывая мордой какие-то записи.

От усердия из ноздрей вился дымок, четыре лапки цокали коготками по лакированной столешнице, а чешуйчатый хвост то скручивался в кольца, то разворачивался. Туловище под кожистыми крыльями перехватывал ремешок, на котором крепилась миниатюрная фляжка, – да, измельчали драконы. Но, может, оно и к лучшему.

К нам Эмилион попал, случайно встретив одного из гонцов – тот увидел последнего дракона и пристроил сюда. По крайней мере, такую версию своей истории рассказал мне сам Эми. В её правдивости у меня были серьёзные сомнения.

Собственно, это весь наш штат. Почти все много болтают, все о чём-то да умалчивают. И всё же откуда эта лошадь с палкой во лбу достаёт дурь? У него же даже денег нет! Он вообще отсюда выходить не дол…

Мои размышления прервал затарахтевший доставщик, выплюнув Джима. Он буквально вывалился из аппарата и ошарашенно оглядел нас.

– Ч-ч-что это было? – только и смог выдавить парень, показывая нам свои ладони. Его лицо, одежда, руки были в чём-то красном, и он с недоумением смотрел на нас.

С помощью Криши я отвёл Джима к креслу, мы усадили его, а Эмилион сунул ему под нос свою флягу. Что там было за пойло, не знаю, но оно вернуло взгляду парня осмысленность. Первое время Джим только сбивчиво объяснял:

– Разорвали… они её разорвали… ещё живую.

Потом затих, уставившись перед собой. Я взял его за плечи:

– Джим, расскажи нам, что произошло.

Все сгрудились вокруг кресла. Он отёр рукой лицо, размазав красную слизь, посмотрел на свою испачканную ладонь, сжал кулак. От Джима шёл характерный тяжёлый запах крови.

– Успокойся! – Я слегка тряхнул его. – Ты ни в чём не виноват.

А теперь расскажи нам, что тебя так напугало.

– Ты меня о таком не предупреждал. Они её… – снова забормотал Джим. Потом глубоко вздохнул, закрыл глаза, а когда открыл, в них не было и следа паники, лишь сосредоточенное напряжение. А в глубине, куда я зачем-то заглянул, клубилось что-то такое, от чего по спине забегали тысячи крошечных мурашек.

– Я сделал всё, как ты мне объяснял. Я оказался в недостроенном здании, а там была эта девушка… – Он замолчал, вытянул руку, и дракон молча протянул ему флягу. Глотнув пойла, парень продолжил рассказ таким же твёрдым голосом.

Из его слов выходило следующее: когда он оказался в пустом здании, он увидел девушку, которая явно собиралась покончить с собой – удавиться на потолочной балке. Джим смотрел, как она встаёт на заготовленную башенку из кирпичей, накидывает себе на шею петлю. Затянув узел, она, как рассказал Джим, посмотрела куда-то в сторону, проговорила что-то вроде: «Ты пришла за мной! Спасибо!» – и вытолкнула из-под себя опору. Тогда он увидел другую девушку – там, куда смотрела первая. Она стояла у стены, в длинном белом платье, и улыбалась, пристально разглядывая его. Поняв, что он её заметил, она послала ему воздушный поцелуй. А потом появились «они» и разорвали дёргающуюся на верёвке самоубийцу на куски. Она кричала, хваталась за петлю, а они выдирали мясо из её тела. Джим пытался добраться до неё и помочь, отогнать налетевших тварей, но ничего не мог сделать – его затягивало назад.

Мы выслушали сбивчивое описание «их», и Эмилион мрачно определил:

– Похоже на импов. Последний раз я видел их тысяч семь лет назад. Санитары, чистильщики времён Битвы Первородных. Существа коричневого цвета, размером с жирную муху, живущие роями. Похоже?

– Да. Не больше шмеля, – подтвердил Джим.

– Крылатые тварёныши известны своей способностью в момент избавлять от мяса труп любого размера. Собственно, для этого их и создала Воля.

Закончив рассказ, Джим оглядел нас и хмуро спросил:

– Что это было?

Ему никто не ответил: все были растеряны и молча переглядывались. Только Джерри передёрнул ушами и, задумчиво присвистнув, отошёл к аппарату доставки.

– Майки, подойди! – Я приблизился. – Смотри! – Джерри поставил копыто на платформу.

На затоптанной поверхности были явственно различимы смазанные брызги крови, там же лежал маленький окровавленный предмет. Я присел на корточки и осторожно поднял его. Это был фрагмент тела, скорее всего, палец. Пока все взволнованно обсуждали случившееся, мы с Джерри отнесли его к раковине, и я обмыл находку. Это действительно был оторванный палец, три фаланги. У основания, в лохмотьях разорванного мяса, обнаружилось кольцо. Я попытался стянуть его, чтобы рассмотреть. Непростая задача, как оказалось: палец постоянно выскальзывал из рук, и в какой-то момент я чуть не упустил его в сток. Но в конце концов снял кольцо со стороны обрубка, положив сам палец на край раковины.

– Ты знаешь это кольцо?

– Нет. Кольцо как кольцо, – отозвался Джеральд, осматривая находку.

Действительно, ничего примечательного в нём не было – изящное колечко, видимо, серебряное, незамысловатый узор и крупный рубин в форме сердца в обрамлении нескольких крошечных алмазов.

– Сердце? – Джерри презрительно фыркнул. – Это пошло. Особенно если колечко важное.

Несколько секунд я с подозрением рассматривал рыжую морду, пытаясь определить значение его слов. Он мог брякнуть это просто так, но хитро склонённая набок голова сообщала мне, что, скорее всего, единорог имеет в виду что-то определённое, однако распространяться не спешит.

– Может, это всё стекляшки. – Я пожал плечами и снова повертел в руках колечко. – Не очень разбираюсь в ювелирном искусстве. Красивая штука, но ничего примечательного. Наверное, если бы оно было важным, мы бы это поняли.

– Много ты понимаешь… – съязвил единорог, но на этот раз я просто проигнорировал его выпад.

– Лучше сохраню как было. – Я надел кольцо обратно на обрубок и осмотрелся в поисках чего-нибудь, во что можно было бы завернуть находку. Джерри понял меня, отошёл и вернулся с салфеткой из-под моих бутербродов. Ничего лучше под рукой не было, поэтому я завернул палец, отнёс к своему столу, вытащил из контейнера с завтраком всё съестное, положил туда палец и спрятал в сумку. Почему-то я был уверен, что мне скоро представится шанс спросить о находке кого-нибудь более сведущего.

– Стоит хорошенько подумать, к кому с этим обратиться, – угадал мои мысли Джерри. – Я тут не так давно, как Лари или Криша, но тоже дофига, и за все годы в конторе ни разу не слышал ни о чём подобном. Да ещё чтобы кто-то во время вызова обратился к агенту. Что-то из ряда вон. Там, на вызовах, нет Причины и Следствия, а значит, сделать это может только Воля.

Он не стал утруждать себя разъяснением своих слов и продолжил:

– Ты скоро поймёшь. Эта вторая девушка, заметившая Джима, – совсем чертовщина какая-то. Получается, счастья не вышло, то есть посылка не пришла. Система сбоит. Что-то я сомневаюсь, что девочка кайфовала, когда её заживо драли на куски. Даже по их странным меркам, это не Счастье. Не обычное счастье избавления.

Я кивнул и предположил:

– Может быть, счастлива была вторая девушка, глядя, как умирает первая? Но почему она послала Джиму поцелуй?

Джер ответил, понизив голос:

– Отпусти меня сегодня пораньше, я знаю, у кого можно что-нибудь разузнать.

Я снова кивнул, выждал немного и громко обратился к остальным:

– Коллеги, ситуация форс-мажорная, но надо доработать вызовы на сегодня. Сообщайте, пожалуйста, если случится ещё что-нибудь необычное.

Криша вновь засунула в рот коготь и принялась его грызть. Джим так и сидел в кресле, с драконьей фляжкой в руке. Вот уж досталось парню! Нельзя его так оставлять. Я подошёл к нему и потрепал по плечу:

– Не уверен, что точно знаю, что произошло, Джим. Обычно ничего такого не случается. – Он поднял на меня цепкие ясные глаза.

– Вторая девушка… Какая она была? – спросил я, отводя взгляд, лишь бы не затягивалась пауза.

– У неё были рыжие волосы… – медленно проговорил Джим. – И ещё она была невероятно красива. Я сразу это приметил. Больше в ней не было ничего необычного. Она ничего не сделала, чтобы помочь той, первой, только стояла и наблюдала. Словно ей было грустно. А как только заметила меня – улыбнулась и послала поцелуй. – Он отвечал последовательно, будто анализировал какие-то отвлечённые факты.

– Посиди тут немного, я закончу дела, и пойдём выпьем где-нибудь по чашке кофе. Попробуем разобраться, что это за херню ты видел. Идёт?

– Хорошо, – отозвался парень и вновь погрузился в свои мысли, вылив в рот остатки драконьего пойла.

Глава 3

Выждав с полчаса и убедившись, что остальные доставки проходят без эксцессов, я позвал Джима пройтись. Надо было поподробнее разузнать, что к чему, да и парню явно требовалась компания. Мы вышли из нашей лавчонки в безлюдный переулок, примыкавший к довольно оживлённой улице, – там без проблем можно было найти, где перекусить. Особенно мне нравилась одна забегаловка с восточноевропейской кухней. Обычно идти до неё днём было лень или дела в агентстве требовали присутствия, к тому же я каждый раз оставался поболтать с кем-нибудь из наших, так что приходилось бегать до ближайшей закусочной за китайской лапшой навынос, но сейчас проблем со временем не было, и я отвёл Джима туда.

Есть он не стал, сказав, что нет аппетита («Ещё бы!» – подумал я, однако сам чувствовал сильный голод). Наскоро выбрав ужин, я хотел было расспросить его о рыжей девушке, пославшей ему поцелуй, но парень был так хмур, что я решил начать с каких-то общих, ни к чему не обязывающих вопросов. В конце концов, он ведь мой новый подчинённый, а я о нём ещё совершенно ничего не знаю.

– Джимми… Не возражаешь против такого обращения?

Он мотнул головой.

– Расскажи о себе. Чем занимаешься в жизни, какие планы?

– Ну-у… – Он призадумался. – Я ветеринар, – сообщил парень доверительно. – Точнее, хочу выучиться на ветеринара. Нужно было пойти в колледж, но на это не было денег, поэтому отслужил в армии по контракту, вернулся, поработал тут и там, сейчас пытаюсь по дотации поступить в вашу ветеринарную академию, но денег всё равно не хватает – трудно совмещать учёбу с работой. Вот, собственно, и всё.

– То есть ты не здешний? – уточнил я. По-английски Джим говорил практически без акцента, так что я не взялся бы определить, откуда он родом.

– Нет, – парень махнул рукой куда-то в сторону улицы, видимо, подразумевая, в какой стороне его дом. – Я из маленькой деревеньки на востоке, родители жили там, и их родители тоже, кажется.

– А семья, родные? – Мне становилось всё интереснее. У Джима явно была непростая жизнь, и к нам он и вправду попал не случайно.

– Родители были очень против армии, так что я просто ушёл, не считаясь с их протестом. Но, когда вернулся, закончив контрактную службу, они так обрадовались, что я жив и цел, что всё простили. Они хотели, чтобы я остался с ними, но эта жизнь не для меня. Так что я перебрался сюда, к товарищу, и пытаюсь поступить.

– А девушка? Жена?

Он мотнул головой, хотя я уже не был уверен, означает ли этот его жест отрицание.

– А на девушек ни времени, ни денег. Я как-то больше животных люблю. – Он усмехнулся. – Особенно лошадей. Вот сейчас закончу учиться – там посмотрим.

Лошадей любит, родителей любит. Ветеринаром быть хочет. Вроде, хороший парень, но что же в нём такого особенного, что его трудоустройство в конторе стоило визита Посланника? Ну служил, но таких тысячи, в конце концов. Что же в нём такого?

– Джим, скажи, а до письма у тебя в жизни происходило что-нибудь необычное?

– Ну я бы не сказал. Ничего странного, что я мог бы сейчас выделить. – И, подумав, добавил: – Мне много раз везло в армии. Точнее, я много раз должен был погибнуть. Я служил в десанте, нас не раз выкидывали в Афганистане, в Сирии, на Балканах, дважды я оставался единственным выжившим из отряда. Но такое бывает сплошь и рядом. Говорят, везунчик, вот и всё.

Значит, десант, война, горячие точки – беспроигрышно простой анамнез непростого парня. Это объясняло поразившее меня хладнокровие Джима. Похоже, он видел вещи и похуже, чем разорванная импами девчушка.

Его лицо вновь стало печальным. Наверное, наш разговор навёл парня на не самые приятные воспоминания.

– Давай не будем об этом, ладно? – попросил он. – Не люблю вспоминать. Лучше расскажи мне поподробнее про то место, куда я попал. – Он подался вперёд, положил руки на стол и приготовился слушать. – И вообще, раз есть вы, значит, есть какие-то сверхъестественные силы? Рай и ад? Или что там на самом деле, какие они?

– Как это ни смешно, я не могу ответить на эти вопросы, потому что сам не имею ни малейшего понятия. Мы называем их «ребята Сверху». И все, кто был до нас, тоже так их называли. Пару раз мне доводилось встречать Посланника – он типа курьер Сверху. Поручения всякие выполняет или что-то такое. Когда я его видел, это был вполне солидный тощий мужик в строгом костюме. Ещё можешь порасспрашивать ящерицу или Джерри – у них опыта побольше в общении с вышестоящими, да и вообще обо всём устройстве они побольше моего знают. Насколько мне известно, Крише больше тысячи лет, а Джеральд, может, и того старше.

– Майкл… – он замялся.

– Да?

– Майкл, скажи, а почему ты босс, если есть сотрудники гораздо старше и опытнее тебя?

– Ну тут могут быть только лишь мои догадки: я человек, вроде как венец творения. Может, поэтому? Сам бы хотел знать наверняка. Просто, когда я пришёл, все уже знали, что, если я останусь, буду шефом.

А я даже не в курсе, какие ещё есть конторы. – Я улыбнулся – меня самого всегда забавляла эта нелепая конспиративная иерархия.

– Раз есть «Счастье задаром», значит, наверняка есть и агентство несчастья, – предположил Джим.

Я пожал плечами – действительно был не в курсе, да и ребята, вроде, не знали. По крайней мере, кажется, никого из конторы в контору сейчас не переводят, и информации неоткуда взяться.

Размышляя, Джим сосредоточенно разглядывал узор на салфетке. Мне пришлось дважды его окликнуть, чтобы вывести из задумчивости.

– Прости, что снова тереблю, но я должен расспросить: может, было что-то ещё, ты не заметил? Там, в здании с девушкой.

– Да, я сам хотел тебе сказать… В общем, те существа, мелкие, с зубами, они явно тоже меня видели. Один врезался в меня и тут же отлетел прочь. А остальные облетали место, где я стоял. И вторая девушка. Почему она видела меня? Вчера такого не было.

– Джим, ты должен понять: то, что случилось – нечто не укладывающееся в установленный порядок. Такого не бывало, о таком никто не слышал. – Я выдержал паузу, чтобы показать всю серьёзность ситуации. – И я сам сейчас знаю не больше твоего. За всю историю нашей конторы подобного не происходило. Судя по всему, какой-то сбой Системы – мы не доставили частицу счастья, как должны были, и импы – те существа, которых ты описываешь… Я слышал о них от Эми, когда он рассказывал какие-то древние предания. Главное, не вини себя. Ты тут вообще ни при чём, это что-то с Системой, тебе жутко не повезло.

– Да уж, – пробормотал он, – не может же всегда везти. Это ведь не из-за меня?

– Нет, – как можно увереннее ответил я.

– Мне всё не даёт покоя та, вторая девушка… Постоянно возвращаюсь к ней мысленно. В ней было что-то очень странное, даже чарующее. Она казалась такой печальной… Я что, правда попал в какое-то потустороннее агентство? – закончил он с усмешкой.

– Ну не то чтобы потустороннее – мы все находимся во вполне земном пространстве, офис у нас в подвале под винной лавкой. Просто сделано так, что туда никогда никто не зайдёт, кроме тех, кому полагается. Тебе полагалось. – Кажется, я воспринял его вопрос излишне серьёзно.

– Ладно-ладно, – он слегка ободрился, – я не хотел никого обидеть. Слушай, поскольку ты там единственный человек, расскажи, как ты устроился. Я так понял, ты тут уже много лет.

– Три года. С половиной. Как мне стукнуло девятнадцать, я собирался уехать учиться в Германию, но получил письмо – и вот я здесь. Честно говоря, я, как и ты, сначала подумал, это шутка. Даже когда сходил в контору и увидел их всех. Решил, наркотиками накачали… Родители не одобрили моё решение отказаться от хорошего образования, но быстро смирились.

– Ты вчера сказал, что я буду получать всё, что нужно. Как это происходит?

– Да сам увидишь. – Я заговорщически подмигнул ему. – Это странная история. Примерно раз в пару недель ты находишь у себя дома зарплату. Она постоянно изменяется – от двухсот долларов до десяти тысяч. По крайней мере, ни больше ни меньше никто не получал за последние десять лет, как говорит суккуб. Ребятам Сверху, видимо, чужд библейский аскетизм, так что материальных сложностей у тебя точно не будет. Только не думай, что это всё халява. В агентстве бывает полно работы.

– Мне понравилось вчера. Надеюсь, как сегодня больше не будет. Ты объяснишь мне, что это было, когда сам узнаешь?

– Если узнаю. Но обязательно скажу, если что-то будет. – И если Сверху позволят, – добавил я про себя.

Джим встал и попрощался:

– Знаешь, я, наверное, пойду поброжу. Надо подумать обо всём этом. У меня куча вопросов, но они терпят.

Мы пожали друг другу руки, и он вышел из кафе.

Я проводил его взглядом, опустил глаза, задумался, перебирая в пальцах салфетку на коленях, скрутил её в валик, развернул и тут вздрогнул, заметив перемену в обстановке: на месте Джима сидел Посланник. Он не пытался привлечь моё внимание, просто сидел и ждал, закинув ногу на ногу. Надо признать, это было эффектно. Я вопросительно смотрел на него, а он как ни в чём не бывало подозвал официантку, заказал бокал вина и устремил такой же вопрошающий взгляд на меня, будто это я подсел к нему в кафе.

Я догадывался, почему он здесь, но из осторожности предоставил ему возможность начать разговор, лишь сухо поздоровался. Он сел поудобнее, отпил вина, подержал его во рту, проглотил с видом гурмана, оценивая напиток, и впервые обратился ко мне по имени:

– Майкл, формальности нам больше ни к чему, поэтому давай перейдём на «ты». Тем более нас ожидает непростая беседа. А мне пора бы представиться. – Худощавый джентльмен протянул мне руку. – Меня зовут Разиил. Я Посланник от Первородных. На самом деле я не столько гонец, сколько вестник. И заодно тот, кто знает о мироздании больше других. Если хочешь, я куратор от, как вы, люди, это называете, божественного начала. Все ведомства Системы, связанные с людьми, в моей частичной… можно сказать, юрисдикции. И сегодня я хочу поговорить с тобой очень серьёзно.

– Я думал, мы всегда серьёзно разговаривали, – вяло съязвил я.

– Да, для тебя. Для меня эти разговоры не имели значения. А этот имеет. Да и для всего сущего тоже. Видишь ли, история человечества подходит к своему логическому завершению, а чтобы всё прошло согласно плану, участникам необходимо подготовиться, и твоя роль в этом довольно велика. – Его интонация ничуть не изменилась, когда он перешёл от знакомства к концу света.

– Так, погоди, – осадил его я. – Какой конец, какая роль? Я вообще думал, ты хотел поговорить о нашем новеньком или о той херне, которая сегодня случилась.

– Обе эти темы имеют непосредственное отношение к Концу. Скажи, что ты знаешь об устройстве мироздания?

– Полагаю, ничего, если ты задаёшь мне этот вопрос. Бесконечно расширяющаяся Вселенная, галактики, планета, ядерные реакции, сложные взаимодействия материи – ты об этом?

– Это антураж. Лишь причина и следствие. Друг мой, верь или нет, этот мир, как и все другие, – эксперимент. Его устройство – развлечение для того, кого вы назвали бы богом. И, как любой эксперимент, он должен когда-нибудь завершиться. Впрочем, у меня ещё будет возможность рассказать тебе обо всём подробнее. Обещаю, ты всё узнаешь. Однако сейчас важно другое: то, что сегодня произошло, – начало, которое запустило некоторые необратимые процессы раньше, чем мы того ожидали.

– Ты об импах?

– Да. Эти создания должны чистить поле битвы, и никто не в состоянии помешать им делать их работу, даже Создатель. Сейчас, как ты понимаешь, никакой битвы нет даже по плану, так что Система дала сбой. Ещё как минимум месяц по человеческому времени они не должны были появляться.