Текст книги "Ферзь"

Глава седьмая

«Боже, свежий воздух, как приятно», – думал мальчишка, в развалку передвигаясь по парку, пока морозный, вечерний воздух наполнял легкие. После утреннего потрясения тело просило новую, такую питательную порцию.

Рико довольно часто в одиночку гулял здесь и мечтал – кем бы мог стать. За долгое время жизни он сроднился с зеленым местом, доверился ему, находясь здесь, он отстранялся от мира, от насущных проблем.

И вот, насытившись, парнишка отправился в сторону дома.

Он вошел, снял слегка запачканную темную обувь. В этот миг о себе дала знать поздняя зима, вызвав огромные хлопья снега на просторах улиц.

Пробравшись на кухню, подросток почувствовал запах тушеного на мангале мяса. Запах так ударил в конец носоглотки, что пришлось несколько раз сглотнуть, чтобы не подавиться.

Оказалось, пока Рико гулял, его папа приготовил сочное лакомство, что украшалось картошкой с угольной пылью.

«Давненько такого не было», – на радостях подумал мальчик, когда ужин кончался. Отец ушел к печи, где развернул газету и углубился в рассказы, а мама осталась порхать на кухне.

Первый раз за несколько месяцев Ферлиз сровнялся с кроватью до девяти часов вечера. Наверное, из-за утреннего потрясения и вечерней прогулки. Странно, но веки моментально сомкнулись и уже через несколько вздохов не пропускали даже малейшей полоски света.

Механизм показывал три часа ночи, когда Рико спустился на кухню, дабы промочить горло. Он достал стакан, взял графин с водой и начал медленно наполнять кружку.

Хоть мозг и находился в едва активном состоянии, парню показалось странным, что жидкость, вместо стакана, выбрала потолок. И теперь ровной струей расширяет и без того не скромную лужицу сверху.

Рука задрожала, и вода еще немного пролилась. Мальчик поставил графин, похлопал по щекам, но ничего не почувствовал.

Легкая улыбка слетела с лица только от одной мысли, что можно было здесь натворить.

Много времени не понадобилось, чтобы подросток, позабыв обо всех неотложных делах, вбежал в родную комнату, где на верхушке стола величественно парил, словно живой, сине-зеленый вагончик.

Паренек сел на кровать и решил начать с самого простого, на что было способно его воображение.

Так, одно мгновение спустя мальчуган, левитирую, порхал по комнате, словно носимое ветром перышко. Ко всему добавилась оркестровая музыку и порция рахат-лукума – любимой сладости.

Странно, но в полете смачное чавканье разносилось по дому с еще большей громкостью, наверное, потому что у звука не было возможности глушиться об пол, и он сразу придавался округе.

Как уже упоминалось, Рико до жути любил сладкое. И все это на ряду с его приобретенными способностями, привело к полному желудку, а затем и к рвоте, а точнее к ощущению рвоты после очередной съеденной конфеты.

Впоследствии неприятного казуса парень все же выбрался из дома, что загонял его в рамки полета и доступа к сладкому. За пределами огорода можно было дать больший простор желаниям.

На свежем воздухе, как заметил мальчик, думалось гораздо легче, или все-таки уличное раскрепощение и некоторая взрослось освободили руки.

Поле действий было огромным, так как Рико переместился на школьную площадку, которая, как ему казалось, нуждалась в ремонте.

Через пару мгновения творилась магия. Лишь по одному велению, ничем не примечательная территория переменила зимний снег на летний песок, ночь уступила дню, а футбольное поле одело пляжный халат, на котором уже завывал морской бриз. Школьный забор, тянувшийся по всей округе, отрастил огромные, плотные листья и кокосы. По разным местам двора выросли высочайшие тропические деревья. От лесных они отличались большим дружелюбием, так как каждому соседу протягивали руки-лианы. И только живых звуков не хватало в прекрасном месте, где мечты о летнем отдыхе становились явью.

Еще один щелчок пальцами дополнил природу до собранной картинки – появились животные, которых Рико видел когда-то в зоопарке.

И вот все, как в сказке. Слоны от жары отмахиваются листами пальм. Львы, как радостные дети, плескаются на мелководье. Змеи зарываются в горячий песок. Крокодилы и пингвины соревнуются в задержке дыхания. Обезьяны заново проходят все ступени эволюции. А попугаи рисуют в воздухе невидимые картины. Не обошлось и без джазовой музыки.

Но были и те представители царства животных, имена которых отрок не знал, но один раз в жизни видел на отдыхе таких обитателей, похожих на что-то среднее между бобром и ежом.

Рико стоял в центре всего великолепия и редкий раз наслаждался, потирая подмерзавшую ногу. Тут, вокруг парня, были все его радостные эмоции, которых ему зачастую так не хватало. Ни одной плохой мыслишки не мелькало в потемках души.

В том числе и страх не посетил детскую вечеринку. Что было странно, ведь детям частенько снятся кошмары. Становится жутко от одной мысли, на что способна фантазия ребенка, когда ему страшно. Молодой разум, может по незнанию, а может по природе своей, наивен. Он верит в то, что взрослый давно перестал воспринимать, и создает таких тварей, от которых даже скелеты закрывают глаза и накрываются одеялом.

Несмотря на всю радость, Рико понимал, что когда-нибудь забавам придет конец. Всегда приходил… Во сне время летит незаметно, а счастье очень быстро сменяется антонимичными ощущениями.

Поэтому он не стал дожидаться, сам все испарил, вернул неизменную школу и сел неподалеку на лавочку, спинку которой уже доедало время. Первый урок можно было считать оконченным.

Когда будильник прозвенел в положенный час, молодой человек понял, что создавало во сне неприятное ощущение холода – права нога, словно суслик, выглядывала из-под одеяла.

Глава восьмая

Следующая неделя жизни главного героя, а точнее выразиться, неделя сна, была наполнена самыми насыщенными событиями. Все началось с вечера пятницы. Именно в выходные дни Рико тратил на сон гораздо больше времени, чем в будние, что позволяло в полной мере раскрыть свои новые способности.

Несмотря на то, что на данный момент мальчишка довольно хорошо орудовал сознанием, ему пока не хотелось углубляться в вещи, что лежат за гранью реальности сего мира. Сейчас парню хватало возможностей логики, при этом он немного пренебрегал законами физики и истории.

Так, в первую осознанную ночь подросток решил исполнить давнишнюю мечту – путешествия. Имея в своем арсенале возможность попасть в любую точку мира, перед ним возник выбор, откуда стоит начать.

Для такого нелегкого решения пришлось вообразить глобус, преждевременно крутившийся в ожидании резкого «тык».

Выбор пал на озеро Байкал.

Одно движение пальцами перенесло Рико до нужного места или нужное место до Рико, это оставалось загадкой бытия, которое, хоть парень и видел озеро только на картинках, смогло воссоздать образ, пылая конкретикой и контрастом.

И вот он тут. Здешние просторы были потрясающими, такими, как сотворил его автор. Казалось, что здесь и родилась душа земного шара. Первое, что понравилось мальчику – воздух, настолько чистый и свежий, насколько это позволяли воображение и приоткрытое на ночь окно. Величественность байкальского леса требовала отдельного уважения, а прозрачность озера могла сравниться с прозрачностью слезы радости, только сошедшей с глаз ребенка.

И эта прозрачность манила мальчишку, который, не раздумывая ни минуты, уже стоял по колено в воде. Он ступал по крупным булыжникам, обходя водоросли, что скрывали тайны глубин и удивительных озерных обитателей.

После освежающего купания Рико, как когда-то его далекие предки, вылез на берег, осушил тело с помощью полотенца, что делало все движения самостоятельно, без рук хозяина, и задумался.

«Вот бы так всегда», – зависли отголоски фразы глубоко в душе.

Как только Ферлиз припомнил, что в его власти находятся и времена года он с легкостью вообразил зиму, а заодно, придерживаясь некоторой логики, и теплейший альпинистский костюм со всем необходимым.

Казалось, новую пленку вставили в мозговую кассету, и картинка переменилась. Как мать укутывает младенца, также и зима укутала тайгу белым покровом, заботясь обо всем. Величественные деревья сменили парадные костюмы, а лед, как линза обволакивает глаз, покрыл озеро, придав ему большей четкости.

Чуть позже парень переместился в северные районы Байкала, нафантазировал тюбинг и отцовскую машину, водителем которой являлся отголосок сознания, тот, что разбирался в дорожной тематике.

Нетрудно представить, что было дальше.

Отрок уселся в тюбинг, уже крепленный тросом к автомобилю, который начал медленно набирать скорость.

Когда на спидометре стрелка перешла отметку в тридцать километров в час, обдувающий все тело ветер стал по привычке предавать обжигающие чувства. Складывалось ощущение, будто кто-то достает из костра горящие угли и бросает их прямо в лицо.

Нафантазировав в добавок маску лыжника и шерстяной шарф, ощущения от катания заиграли старыми красками. Мальчик погрузился в детские годы, когда они семьей выезжали за пределы города на какую-нибудь открытую местность, где была обкатанная дорога и несколько горок, и катались на санках добрую половину суток.

Именно тогда мальчик сел за руль старенького отцовского Prado, и именно тогда он испугался, испугался чего-то неизвестного, чего-то, что рано или поздно случается с каждым, когда машину, нарвавшуюся на лед, вдруг занесло и вся семья чуть не полетела кубарем. Благо отец в машине быстро исправил ситуацию, что частенько встречалась в его жизни за долгое время вождения.

И теперь, когда маленький мальчик уже скользил со скоростью пули, сознание вспомнило печальное прошлое и опасения снова зазвучали, как пророчащий голос.

В тот момент, когда машина на крыше скользила по заснеженному льду, а вместе с ней и парнишка кубарем на тюбинге, уже не Рико контролировал свой разум, а разум контролировал Рико. Страх снова испортил момент, прервал сон на самом радостном месте.

Главный герой покосил сонный взгляд на часы, которые вещали три часа сорок семь минут. Полежав немного с закрытыми глазами, мальчик понял, что больше не уснет, то ли из-за кошмара, то ли из-за тюбинга на его кровати, который занимал большую ее половину, то ли из-за синяка, оставляющего неприятные ощущения.

Глава девятая

Из субботнего путешествия парень понял две вещи: первое – страху в его сновидениях не место, и второе – во сне можно менять время. Как раз такое он и хотел провернуть в ночь на воскресенье.

Элегантный щелчок двумя пальцами перенес главного героя прямиком в разгар Бородинской битвы 1812 года. Мальчика всегда интересовало, как разворачивались боевые сражения в реальном времени, и правда ли то, что о них писали в школьных учебниках. Только теперь все происходило в детской голове.

Поначалу оживленный процесс поразил подростка да так, что тот слегка разинул рот. Ведь все было далеко не так, как в видеоиграх, не так, как в страйкболе, и не так, как на постановках в театре. Все предстало по-настоящему, чересчур реальным, таким, что можно протянуть руку и потрогать.

Каждый миг пылал возбуждением. В воздухе стоял запах смрада и пыли. На поле чувствовались дух каждой армии и заветное желание – победить. Щепки летели в разные стороны. Сапоги месили грязь, которая так изрядно пыталась приклеиться к каждому наступившему в нее. Хотела остановить, сказать, – да незачем туда идти, нет смысла! Дым клубился над пушками и над краснеющим полем, стремясь хоть как-то скрыть стыдливое лицо человека. Чего стоили все душераздирающие крики людей?

Здесь то и заканчивался интерес, на этой однообразной разрухе, на этом сумбуре.

Поэтому парень скоропостижно сменил наскучившую картину на центр боя, где, кроме огненного шквала, ничего не было видно.

Неожиданно в нескольких метрах от юного тела что-то вошло в землю, сильно напылив. Рико подошел к месту, где только что плюхнулось пушечное ядро, и затем засунул руку в неглубокую выемку. Вот уже утренний будильник зовет в школу.

Самое забавное тут, пожалуй, то, что молодой человек добрых пять минут выкручивался из-под прижавшего пушечного ядра, норовя выключить гадкий звук.

Глава десятая

Он смотрел на все с высоты птичьего полета золотыми глазами. В городе царил полумрак. Лишь фонари, расположенные на расстоянии нескольких метров друг от друга, образовывали круглые, желтые островки на асфальте, давали возможность свету проникнуть в темные закоулки улиц, откуда вся живность перебиралась в еще не затопленные подвалы. Где-то в этих сырых комнатках каждого бродягу согревали уютные огоньки, где-то и вовсе не было света.

Но темень не мешала его работе. Неизвестный джентльмен дождался, пока домишки потемнеют, а после распахнул плащ, проверил темную семерку, что держали в себе черную живую массу, и достал из внутреннего кармана старинные часы на цепочке.

Циферблат был почти естественным: те же римские цифры, идущие в правильной очередности, те же три стрелки, верные своему направлению. Но было и кое-что необычное. Под циферблатом не виднелось самого механизма, казалось, стрелки и цифры буквально плавали в рамках корпуса, словно укроп, что только попал в тарелку супа.

Мужчина выставил на часах «24:00», нажал на основание всех стрелочек, закрыл крышку и подбросил механизм в воздух. Через пару секунд часы распахнулись, разбрызгали искры, а за ними и солнечные, песочные реки, которые заплывали в каждый дом, где спало хоть одно живое существо. Рядом с такими спящими и собирались желтые облака, что парили вокруг здания, будто пчелы над ульем.

Тем временем, когда весь сыпучий материал разошелся по живым уголкам, ночные улицы озарились красками. Каждое облако начало превращаться, менять форму, обличие под своего владельца, казалось, развивало собственную жизнь.

Джентльмен видел идеи и мечты, радость и разочарование, надежды и страхи в этой парящей вате. Он видел настоящие эмоции. Видел все, что тайно хранят в себе люди. Такое ни с чем нельзя было сравнить.

Своим чередом сюжеты, в общем, как и ночь, подходили к концу, а вместе с ними и работа джентльмена, который уже набирал на циферблате «00:00» и готовился к обратной процедуре.

Еще несколько махинаций позволили вобрать весь сыпучий материал обратно в механизм прямо перед началом рассвета.

И вот ночь полностью отступила. Незнакомец выставил на часах естественное время и снова проделал обыденную забаву. После, упавшие в руки часы, переместили и его.

Он очутился в маленькой уютной комнате, больше похожей на деловой кабинет, дверь которого выходила в коридор, что тянулся по обе стороны в бесконечность. Где-то этот извилистый проводник сего мира удлинялся, где-то сужался, где-то вообще менял привычную угловую форму. Кроме того, через каждые несколько метров в этом коридоре располагались разного размера и формы двери, они были прямыми или перевернутыми, скрывали в себе много тайн, а вместо глазка имели самый настоящий глаз, не только человеческий. Также по обе стороны пути расстилалась железная дорога, парила, извивалась, шла без конца между дверьми.

Вдобавок была и маленькая вагонетка, что парила над рельсами, а внутри обшитая бархатом. Поверх бархата, на лицевой стенке крепился старинный циферблат с миниатюрным отверстием, как в часах с кукушкой. Места же хватило бы на пару десятков различных обитателей.

Незнакомец сел в вагончик, повернул стрелки на «05:16» и нажал на их основание. В механизме открылось маленькое окошко, из которого вылезла пустынная кобра, что выбросила естественный звук «трс».

– Корпус номер 05, хранилище 16 трс, – прошипела змея с хрустальными глазами.

После чего вагонетка отправилась в путь по изгибающимся рельсам коридора. По дороге до места вся движимая масса меняла свою форму и цвет, агрегатное состояние и происхождение. Вокруг все становилось то точкой, то объемной картинкой. Для мужчины дорога длилась целую вечность, а относительно стен все заняло сотую долю сотой доли секунды.

Вагончик остановился возле сейфовой двери, формы солнечных часов. Надпись «05:16» появлялась в виде светового отпечатка и хаотично всплывала в разных местах. Понятия верха и низа в данной ситуации отсутствовали.

Мужчина потянул за ручку, если осколок стекла можно было так назвать, и погрузился в привычные стены.

Хранилище представляло собой объемное помещение с огромным количеством полочек и ячеек в стенах. Все вещи в основе своей закладывали песок, но с разными примесями. По периметру комнаты кто-то наделал много дырочек, размером с ладонь, а также двенадцать монументов, посвященных неизвестно кому. В середине зала стоял большой запечатанный аквариум, что содержал мутную воду с песком. Этот аквариум держался за счет четырех колон, по одной на каждый угол. Также всякий сантиметр комнаты, даже потолок был уставлен колбами и пробирками, причем разного размера. Каждый до краев захлебывался чем-то сыпучим, поверх же стекла были подписаны имя, номер дома или другие знаки, а иногда и то, и другое. Свет, казалось, распылялся сам по себе.

И за всем этим хаосом, что творился в округе, следили обладатели самого милого взгляда на планете, особенно если брать во внимание, что у некоторых особей этих паукообразных было больше шести глаз-бусинок.

Сольпуги своими мощными хелицерами спокойно справлялись с многообразием сосудов. Каждое членистоногое знало, что и куда нужно поставить, чтобы сохранить существующий порядок беспорядка.

Но все-таки, пока хозяин работал, кто-то должен был следить за всеми делами в насыщенном мире, ограниченным далеко не одной комнатой. На эту роль джентльменом был выбран Киббо – умевший говорить пустынный паук, на брюшке которого красовалась метка с золотым верблюдом.

Тем временем, покамест обычные рабочие выполняли свои обязанности, главный обладатель золотой татуировки медленно подкрадывался к мужчине, который в какой уже раз напивался окружением.

– Хозяин, – обращалось многоглазое животное, играя эмоциями, которые олицетворялись лишь движением лапок.

– ЧТО ТЕБЕ НУЖНО?

Хозяин, по натуре своей, словами на ветер не разбрасывался.

– У нас, как мне кажется, небольшие проблемы с вещим аквариумом. Он грешен на песок.

Мужчина с подозрением взглянул на Киббо, а затем направился к вещей чаше.

– ПОКАЖИ МНЕ, ЧТО ТЫ ВИДИШЬ? – прикасаясь лбом к стеклу, просил незнакомец.

В таре с раствором начали вырисовываться однотипные символы и руны.

– Может оно ошибается?

– СТЕКЛО НИКОГДА НЕ ВРЕТ.

Киббо всегда знал это, но, когда происходило что-то нехорошее, ему так хотелось верить в противоположное.

Джентльмен снова дотронулся до огромного сосуда.

– СКАЖИ МНЕ, ГДЕ? – шептал рассерженный голос.

Золотой паук, чтобы взбудоражить обстановку еще больше, пропищал: – А если он вернулся?

Взгляд мужчины стал затуманенным. Вопрос главного паука заставил на секунду вспомнить о тяжелых временах, которые отставили сильные отпечатки в голове.

– Что вы намерены делать, хозяин?

Сольпуга взволнованно фигурировала передними лапками, оставляя в воздухе светлые, секундные блики.

– ИСКАТЬ…

Незнакомец захлопнул дверь хранилища, уселся в вагонетку, набрал нужные цифры и переместился к первой двери, табличка которой вещала название района.

Он вышел в реальный мир, встречавший его с распростертыми объятиями, и начал обследовать все населенные места, двигаясь со скоростью света или чуть-чуть быстрее к каждому последующему часовому поясу.

Глава одиннадцатая

Уже несколько дней подряд мальчик ложился спать гораздо раньше.

Вот и сейчас на часах показывало не больше девяти вечера, когда Ферлиз поворачивал ручку из кафельной комнаты.

Он заварил себе кружку зеленого чая, который за последнее время сумел вытеснить крепкий кофе из рациона, и поднялся в детскую. Бонифаций медленно провожал хозяина тоскующим взглядом, перед которым Рико просто не смог удержаться и продал несколько минут ласки любимой собаке в обмен на мокрые руки.

Сидя за столом, мальчишка растормошил чайный пакетик, чтобы тот обделил воду вкусом спокойствия, а затем продолжил дорисовывать недавние видения. Надобности в этом особой не было, так как парень просто держал их в памяти. Но для развития сознания продолжал пачкать листы бумаги с надежной на возможное открытие еще каких-либо способностей.

Когда стрелка перевалила за девять, разрисованная бумага отправилась на остатки свободного места, а юнец после погасил настольную лампу и лег в постель. Но, только закрыв глаз, Рико вспомнил о недавней просьбе матери. Поэтому он спустился в зал, взял переполненную водой лейку и полил фикусы, что усыхали на столе. Затем со спокойной душой закрыл глаза в ожидании нового приключения.

Раздался звук щелчка (парень очень любил так делать перед чем-то эффектным), и Рико оказался в огромном концертном зале, в котором уже вот-вот должно было начаться музыкальное представление, где бы обязательно выступили любимейшие исполнители мальчика.

В то время, пока все вокруг медленно заполнялось людьми, Ферлиз решил погулять по земле собственника, которая появилась благодаря выступлениям, что недавно смотрел парень. Он так хотел здесь оказаться вживую.

И вот еще одна мечта сбывается, пока мальчонка радостным взглядом поедает гримерную.

Так вышло, что парень не знал точно, как должно выглядеть помещение, в котором собираются артисты перед выходом на сцену. Поэтому фантазия в данном аспекте чересчур разгулялась.

В первую очередь комната оказалась не единственной, поэтому помещений было несколько и еще больше коридорчиков. В одной из комнат бесспорно расположилась гримерная, которая могла похвастаться большим зеркалом, размером два на два метра, с десяток осветительных приборов, внушительных размеров столиком с кучей бутылочек и флаконов. Рядом со столом лежали миниатюрные стульчики, а неподалеку, в углу стоял с кожаными складками диван, над каковым висели фотографии. На полу развалился, словно медведь, мягкий белый ковер, покрытый лепестками роз.

Короткий коридор из гримерной вел в просторную гардеробную, где обустроившиеся по периметру зала костюмы придавали неопределенность во времени, так как здесь можно было отыскать как одежду наших далеких предков, так и современную униформу. Также, хоть зал и предназначался для музыкантов, фантазия Рико проявила одежду всевозможных жанров. Казалось, тут сомкнулись опера и балет, показ мод и музыкальный концерт, театр и футбол.

– Х-э-э-э-й, – во всю раздался возглас мальчишки.

Это промчалось по округе так сильно, словно Рико кричал в каньоне.

Помимо гримерной и гардеробной, были еще склад и спальные помещения. На складе находились музыкальные инструменты и инвентарь, что не принадлежал ни к одной из известных каст. Гитары и саксофоны, виолончели и скрипки, другие инструменты величественно облокачивались на подставки и на голые, картонные стены. В коробках лежали разобранные манекены и деревянные фигурки, похожие на людей. Декорации обволакивали остальные вещи, которые никто никогда не видел при таком тусклом свете. В дополнение ко всему где-то в углу прятался старинный орган, тихо издававший естественные звуки, словно старый дед, когда никого рядом не было.

Дальше по коридору все остальные комнаты являлись спальнями в своем естественном виде. Обычные двухъярусные кровати прилипали к стенам, где рядом стояло по одной тумбе. Внизу валялся все тот же ковер, тянущийся по всему полу и заползающий во все щели. Тускнеющим светом отзывались недорогие светильники.

Но, несмотря на всю естественность, кое-что необычное все-таки было. На одной из указанных тумбочек стоял маленький черный будильник, а в углу комнаты – открытый чемодан с одеждой.

Не успел Рико подойти ближе, как детский механизм резко заверещал, словно предупреждал кого-то. Главный герой струсил, сразу вырубил маленькую сирену, которой отдавал внимание еще на протяжении минуты.

Скрип раздался за спиной.

– Я как раз хотел отключить этого маленького дьявол, – приветствовал мягкий, приятный голос.

Молодой человек резко обернулся.

Его взгляду предстал господин средних лет. В нем не было ничего необычного. Классический черный костюм, белоснежная рубашка, что стягивала величавое тело, и гладко выбритое лицо. Если бы Рико встретил такого мужчину в реальной жизни, он бы подумал, что перед ним стоит охранник торгового центра.

– Вы меня сильно напугали. Я не ожидал кого-то здесь увидеть, – говорил мальчишка, голосовые связки которого слегка дрожали.

– Прошу прощения. Я просто делал преждевременный обход, чтобы проверить порядок или беспорядок. Некоторые из участников шоу весьма нечистоплотны. А вы, наверное, выступаете? – вещал запыхавшийся охранник.

– О, нет. Я… я просто уборщик.

В тот момент фантазия Рико продумала все кроме своего одеяния. Пижама в полоску и разноцветные носки не сильно смахивали на одежду уборщика. Но этот момент мужчина опустил.

– Пойдемте отсюда, скоро комнаты заполнятся артистами.

Они оба вышли из спальни и проследовали к короткому выходу на трибуны, где недолго искали пару удобных кресел, пока концертный зал забивался народом.

Спустя несколько заметных жестов между героями завязался разговор.

– Вы тут, кажется, новенький? – скрестив ноги, выбросил мужчина.

Хоть в такого рода сне Рико бывал впервые, для охранника, видимо, этот случай был не в новизну.

– Я довольно давно работаю уборщиком, но в таком замечательном месте, признаться, я первый раз.

Подросток до сих пор не понимал, почему должен врать в собственном сновидении и откуда взялся именно этот образ.

– А вы, наверное, уже долго носите этот костюм и часто бываете в таких местах? – парировал мальчик.

– Не так уж часто, как вы можете себе представить. Все зависит от того, как редко люди находятся в осознанном сне.

Мальчонка опешил.

Мужчина довольно ухмылялся.

Рико повернул голову на своего собеседника, который медленно растворился в воздухе, словно чеширский кот в моменты опасности.

Похоже, что отрок схватил раздвоение личности.

– Что это б…

Громкая музыка взорвалась в помещении, свидетельствуя о начале представления.

Вопрос снова разорвался между сновидением и реальностью, оставив после себя неприятное волнение.

Мальчишка с недоумением и потом на лбу старался выключить маленького раздражающего дьявола.

– Боже… голова, – промычал сонный замученный голос. Казалось, парень ночью работал, а не спал.

Чуть полежав, Рико встал с кровати, взял в руки чистый лист бумаги и хотел запечатлеть сон, но в отличие от предыдущих, этот плохо отпечатался в памяти. В голове осталось лишь утоленное желание.

Главный герой отбросил прямоугольник в сторону, помассировал вески и спустился в зал.

В доме тем временем стояла сонная тишина. У каждого члена семейства был выходной, даже у Бонифация, что лежал в своем логове, дергая ухом и тихонько сопя. И только Рико со смирением побрел в ванную.

Сидя за партой, Рико мечтал, чтобы день прошел как можно скорее.

Казалось, он уже не жил настоящим. Еда была не такой вкусной, воздух не таким чистым, а состояние не таким праздничным. Днем он был обычным робким подростком, а ночью примерял маску бога.

Несмотря на всевозможные способы ускорить время, день тянулся все также неминуемо долго. Так еще из уроков были только технические науки.

После полудня, по дороге домой Ферлиз думал, что можно бы поспать и днем, поэтому после прихода он немного перекусил и принял горячий душ, дабы затем в комнате пробудить ленивца внутри.

И мальчик на самом деле задремал, но уснуть глубоким сном так и не получилось. То мама загремит на кухне посудой, то собака отзовется на раздражающий звук. И в таком состоянии, словно размякший в воде хлеб, подросток дотянул до вечера.

Прошло, по ощущениям, несколько часов и только позже мальчик оторвался от экрана компьютера. Стрелки показывали «23:41», а спать так и не хотелось.

Рико подумал, что нужно просто отвлечься от забот, расслабить себя, не зацикливаться. Он вышел из комнаты, спустился по лестнице, оделся и пошел на встречу со свежим воздухом в глубину огорода.

В дальнейшем, как и ожидалось, после получаса на улице, тело расслабилось, а может просто эффект энергетика закончился. Парень прямотоки клевал носом. До комнаты он добирался чуть ли не ползком, подражая собаке, которая, удивляясь, медленно провожала хозяина тоскующим взглядом.

Приятны взгляду были стены из бархата, на которых через каждый метр висели горящие фонарики, и оригиналы знаменитых картин, что придавали роскоши этому помещению, расширяли его. Удобнейшие кресла располагались ровными рядами, имели вокруг себя много свободы, что помогало держать дистанцию между людьми. Расписные перила ручной работы являлись отличной облицовкой. Смотровые площадки и балкончики, покрытые золотом и драгоценными камнями, каждый раз ломали границу богатства. Рабочий персонал, одетый по последнему визгу моды, разносил напитки и ухаживал за гостями, которые, в свою очередь, играли величайших людей.

Тут были и актеры, и научные деятели, каковые за свою жизнь заработали немало премий. Уровень талантливости во сне просто зашкаливал. Казалось, даже воздух становился чуть горячее.

Перед сидениями красовалась сцена с микрофоном, что стоял посередине.

Более чем через несколько минут должно было начаться вручение Оскара. И Рико присутствуя на этом мероприятии, до сих пор не верил своим глазам. Он сидел со всеми, как равный.

По такому случаю мальчишка принарядился. На нем красовался его школьный костюм с прошлого года. Пусть пиджак и не был сделан на заказ от какой-нибудь знаменитой брендовой фирмы, он давал главному герою взрослой статности, пусть и без солидной бороды.

И вот на сцене появляется девушка, которая, видимо должна оглашать результаты. Прекрасная особа была облачена в темную юбку, что обрывалась чуть выше колен, и белоснежную блузку, верхняя пуговица которой расстегнулась, что сулило огонек страсти. Ярко-красные туфли гармонировали с того же цвета помадой, которая внешне богатила и без того пухлые губы. Темные шелковистые волосы спускались до самой талии. Складывалось ощущение – девушка была дочерью великолепия.

На протяжении всего сна, казалось, именно ей посвящались бурные аплодисменты, а не тем, кто прибывал в конверте.

Признанные умы и деятели выбирались на сцену, с заранее подготовленными текстами, которые затем и разглагольствовали. Темы были разные. Кто-то говорил о счастьях жизни, о семье, о своем творчестве. Кто-то затрагивал смерть и нелепость человечества. Кто-то вспоминал поучительные истории из детства.

Так продолжалось очень долго, пока зал не опустел и Рико не остался в гордом одиночестве. Он брал от момента все до последней капли.

Тем временем девушка на сцене распаковывала последний конверт.