Текст книги "Падение Ворона"

Посидели ещё немного, потом он проводил Марину до частной гостиницы и стал неловко прощаться.

– Спасибо за прекрасный вечер! – Марина чмокнула его по-детски, в щёку, и скрылась за дверью.

– В двенадцать приходи к причалу! – крикнул он вдогонку.

Потом пешком отправился на съемную квартиру. Окрыленный новыми чувствами, он почти летел и не заметил, как оказался у знакомых зеленых ворот. Возле них, косо, почти перекрывая и без того узкую улицу, стояла их видавшая виды «Лада». Зачем Коряга пьяным сел за руль? Впрочем, разгадка пришла быстро.

У входа в комнату первого этажа стояли кроссовки Коряги и шлепанцы Лены. Вон оно как! Кавалер катал даму. Значит, Коряге все-таки «посветило»! Но он ему не завидовал.

Поднялся к себе и повалился спать, но через три часа вскочил по звонку будильника, как по команде «Подъем» в колонии. Принял холодный душ, зашел к Коряге, который еще спал. Правда, его гостья уже ушла.

– Слушай, Николай, – растолкав заместителя, сказал он. – Давай, дуй на рынок и командуй сегодня без меня.

– Неужели тебе вчера ничего не обломилось? – удивился Коряга, садясь на кровати. Лохматый, с отеками под глазами, он выглядел, мягко говоря, не важно и ни на какого командира не тянул.

– Достаточно, что тебе обломилось! Глянь на себя в зеркало… Пить надо меньше!

* * *

Начальник порта на работу приходил к десяти, но его помощник – молодой парень в строгом костюме, уже был на месте.

– Слушай, Живко, дай мне катер, надо гостью покатать. – Ворон крепко пожал ему руку. Шеф возражать не будет.

– Опять? – удивился тот.

– А что, нельзя?

– Да нет, почему, можно, – поправился помощник. Он хорошо знал, кто такой Ворон и старался исправить оплошность. – Просто, недавно вы брали, вот я и удивился.

– Ничего удивительного. Деловые встречи, обеды, развлечения – всё это сопутствует бизнесу…

– Конечно, конечно, сейчас я позвоню на причал…

– Только мне и в этот раз без рулевого. А завтрак и термос кофе пусть зарядят.

Живко только беспомощно пожал плечами. Он знал, что начальник никогда не отказывает руководителю русской мафии.

Через час белый катер стремительно несся по зеркально-гладкой поверхности моря.

– Ой, я думала, что не проснусь. – Марина зевала, хотя выглядела довольно бодро.

«Но раз проснулась, значит, заинтересовалась», – подумал Ворон. Он стоял у штурвала и по навигатору вел судно туда, где они отдыхали с полицейскими.

– Возьми в каюте бутерброды и кофе, перекусим, – сказал он, прибавляя скорость.

Потом он показывал Марине место «посередине моря», где можно спокойно стоять. Пришлось бросить якорь, чтобы катер не унесло.

– Смело прыгай за борт!

Марина сбросила халат и осталась в рискованно открытом купальнике.

– А я не утону?

– Я тебя спасу. – Ворон прыгнул первым. Марина осторожно спустилась за ним.

– И правда, здесь можно стоять! – удивилась она.

– Да, сюда привозят гостей, чтобы пообедать на плавающем столе, – хрипло сказал Ворон.

– А где же стол? – спросила она.

Вместо ответа Ворон привлек ее к себе и принялся жадно целовать. Она также жадно отвечала. Очевидно, морская вода имеет свойство мылиться, потому что узкая одежда Марины сама собой соскользнула с тела, а она, то ли опасаясь окружающей глубины, или возможных акул, обхватила длинными ногами мускулистый торс Ворона…

– А для этого сюда тоже привозят гостей? – спросила она, когда они снова вылезли на катер.

– В смысле?

– Ты сказал, сюда привозят гостей, чтобы пообедать в воде. Но мы не обедали, а занимались кое-чем другим. Вот я и спрашиваю: для этого тоже сюда привозят гостей?

Ворон засмеялся.

– Это место нам с Николаем показали местные полицейские начальники. Но мы ограничились обедом…

– О! Полицейские начальники вывозят скромных парней с рынка и развлекают их в экзотических уголках моря? – сделала удивленный вид девушка.

– Ты просто хватаешь меня за язык, – насторожился Ворон. – Ты случайно не в милиции работаешь?

Теперь Марина засмеялась.

– Могу поклясться, что нет. Ты мне веришь?

Она не стала одеваться и выглядела очень соблазнительно, поэтому Ворон готов был поверить чему угодно. Ну, или почти, чему угодно.

– А что там, в каюте? – спросила она.

– Пойдем, посмотрим, может, найдем что-нибудь интересное…

Внутри оказался довольно комфортабельный кожаный диван. Поиски интересного были недолгими – они довольно быстро нашли там давешнюю забаву, к которой в силу новизны интереса не потеряли…

День пролетел быстро. Они купались в кристально чистой воде, загорали, ловили рыбу, искали и находили то, что хотели… Вернулись они, когда солнце уже стало уходить за горизонт.

Расставаться не хотелось, Ворон снял номер в небольшой гостинице, где они и провели оставшиеся дни, выходя из номера только пообедать в расположенном напротив кафе. Время пролетело очень быстро. На прощание Ворон попросил у Марины номер телефона.

– Зачем? – удивилась она.

– Как зачем? Я приеду и позвоню!

– Зачем?

– Как зачем? Чтобы увидеться!

– Странно… Ты получил, что хотел, курортный роман закончился, в таких случаях ставят жирную точку…

– Это другой случай, – сказал Ворон. – Я уже скучаю, хотя ты еще здесь…

– Странно, – повторила Марина и, загадочно улыбаясь, написала два номера – рабочий и домашний.

Он проводил ее до гостиницы, где Лена уже сидела на чемоданах. Увидев подругу, она бросилась навстречу.

– Ты куда пропала?! Ты что, позвонить не могла?! Я думала, с тобой что-то случилось!

– Куда позвонить? И потом, я уже большая девочка! Не кричи. Мне было очень хорошо!

Она выглянула в окно, но Ворона уже не было – он не привык к длительным прощаниям.

Лена вздохнула.

– Ладно, собирайся. Скоро придет автобус…

* * *

Расставшись с Мариной, Ворон поехал сразу на рынок. За последние три дня он вспомнил о делах впервые. И это была серьезная ошибка.

Коряга встретил бригадира хмуро, в глаза не смотрел.

– Ну, что? – спросил Ворон. – Как дела?

– Хреново! – угрюмо ответил заместитель. – Херсонские сюда всё чаще приходят. Наглючие такие, продавцам хамят… Они уже их боятся.

– А вы что?

– А что мы? – пожал плечами Коряга. – Мы тебя ждали. Никто не знал, где ты есть… И Оскаленный звонил, у них там с грузом какие-то проблемы. Вот, просил, чтобы ты этот номер набрал.

Он протянул клочок измятой бумаги с неровно написанными цифрами.

– Ладно, разберёмся!

Ворон спрятал записку в карман и отправился в обход торговых рядов. Всё, вроде, было нормально, но чувствовалось, что настроение у продавцов хуже, чем всегда. Обычная приветливость исчезла, ощутимо веяло холодком. Многие отворачивались, а те, кто здоровались, делали это неохотно. Даже Керим не блестел своей ослепительной улыбкой.

– Чо такой скучный? – спросил Ворон.

– А чему радоваться? – ответил тот. – Торговле нужен порядок. Порядок хозяин держит. Раньше порядок был. А теперь приходят какие-то чужаки, едят мой шашлык, тети-Машины пирожки, пьют дяди-Петино вино, а денег не платят! Это разве порядок?! Или теперь они здесь хозяева? Но мы же вам деньги платим!

– Это правда, что ты больше не хозяин? – к ним подошла тетя Маша, она требовательно смотрела на Ворона.

– Кто сказал? – вспыхнул Ворон.

– Все говорят, – присоединился к разговору дядя Петя. За ним потянулись другие торговцы. Вокруг собралась толпа.

– Даже твои парни уже не знают, кому подчиняются…

– Вы там разберитесь, мы не можем платить и направо, и налево!

– Или нам на центральный базар переходить?

Вопросы и упреки сыпались со всех сторон.

– Тихо! – взревел Ворон, и его послушались. – Всё остается так, как было! Я и есть хозяин, и я наведу здесь порядок! А сейчас расходитесь! Ну! Расходитесь, я сказал!

Торговцы стали возвращаться на свои места. Как ни странно, они повеселели: уверенность и громкий голос обладают чудодейственной силой убеждения. Но Ворон знал, что это ненадолго. Недаром у индейцев есть поговорка: «Лучше молния в руке, чем гром во рту!»

Он вышел к «боевому охранению». Так громко называлась стоящая у входа в рынок старая «Волга», в которой вольготно сидели Сява и Билет, вооруженные бейсбольными битами и оснащенные рацией. При виде хозяина они встрепенулись и стали бдительно осматриваться по сторонам..

– Почему у вас херсонские хозяйничают, как у себя дома? – зло спросил Ворон, подойдя вплотную.

– Мы ничего не знаем! – Бойцы переглянулись. – Никто ничего не говорил, Коряга никаких команд не давал!

– А если вас прямо здесь начнут резать, вы тоже будете ждать команд от Коряги?! Дай сюда рацию!

На вызов отозвался Морпех.

– На рынке херсонские беспредел творят! – не здороваясь, прокричал в микрофон Ворон. – Возьми Шурупа, Молдавана, Джузеппе, – всех, кто под рукой! С утра до вечера быть на рынке, ходить между рядами, заметите такое – отбейте охоту лезть к нам! Подчиняешься лично мне, так и скажи Коряге!

Потом он поехал в центр и из телефона-автомата позвонил в Тиходонск. Оскаленный был на месте. Он возглавлял оставшихся в городе пятерых бойцов, а свое погоняло получил потому, что из-за отсутствия части верхней губы, у него постоянно были видны несколько зубов.

– Офис закончили? – не здороваясь, спросил Ворон.

– Да. Вчера покрасили.

– А как дела у Серого?

– Парится на Богатяновке. Скоро суд.

– А что у тебя за проблемы?!

– Похоже, мы кое-кому перешли дорогу…

– Кому?

– Дагам. Они внаглую мешали нам брать товар, перекрывали базу, магазины. На меня выходили, пробивали вопрос…

– Ладно, не по телефону, – перебил Ворон. – Я сам приеду.

– Когда?

– Скоро. Улажу срочные дела и приеду.

Положив трубку, Оскаленный перевел дух. Бригадир не терпел, когда его срывали с места потому, что сами не могут справиться с проблемами. Но сейчас он не ругался и даже не выразил недовольства. Удивительно!

Глава 3
Есть ли дом у бандита?

Июнь 1991 г., Тиходонск

В Тиходонске было так же жарко, как в Карне. Оскаленный, на своей видавшей виды белой «Ниве», встретил его и Джузеппе в аэропорту. Они бросили сумки в багажник, потом Джузеппе протиснулся на заднее сиденье, а Ворон сел рядом с водителем. «Нива» осторожно выбралась с территории аэровокзала на Степнянское шоссе, свернула к городу и набрала скорость.

– Как тут у вас? – спросил Ворон. – Что нового?

– А вон, сейчас сам увидишь, – хмыкнул Оскаленный.

Впереди стояла машина ГАИ, рядом инспектор в форме, один в штатском и два омоновца в касках, бронежилетах и с автоматами. Подчиняясь взмаху полосатого жезла, «Нива» прижалась к обочине и остановилась.

– Выйти всем из машины и приготовить документы! – приказал инспектор. – И откройте багажник. Оружие, наркотики есть?

– Какие наркотики, командир! – смиренно спросил Оскаленный. – Я друзей встречал, они только прилетели, их перед самолетом уже двадцать раз ошманали…

– Билеты есть? Вложите в паспорта!

Под дулами автоматов все трое вылезли из машины. Паспорта с билетами гаишник передал штатскому, а сам занялся изучением документов на машину. Потом заглянул в салон и багажник. Омоновцы с безразличием наблюдали за привычной процедурой, но пальцев со спусковых крючков не убирали.

– Воронов, ты что, в зоне родился? – спросил штатский, острым взглядом рассматривая его паспорт, и криво усмехнулся. – Первый раз вижу такое место рождения: «ИТК-17, г. Приазовск»!

Он протянул документ гаишнику, тот взглянул и тоже развеселился. Только омоновцы не были расположены к шуткам и лица их застыли в рабочем выражении постоянной угрозы.

– Да, родился, двадцать девять лет отсидел, вот возвращаюсь домой! – сквозь зубы процедил Ворон.

– Шутник! – покрутил головой штатский, протягивая документы обратно. – Ладно, пусть едут, они действительно только прилетели!

Через пару минут «Нива» продолжила движение.

– Ничего себе встреча! – выругался Ворон.

– Хорошо еще прикладами по почкам не били, – сказал опытный Джузеппе. – А ты что, правда, в зоне родился?

– Оно тебе надо? – угрюмо буркнул Ворон в ответ. И спросил у водителя: – Что у вас тут происходит?

– Вчера два отморозка учинили налет на «Алмазы Якутии», – отозвался Оскаленный. – Прямо днем! Двое убитых – охранник и милиционер. Вот они и лютуют. Ребята недовольны: зачем мясню в городе устраивать? Это всем боком выходит. Многих пацанов похватали – за старые дела, за всякие мелочи, или просто ни за что… Вот и мы попали под горячую руку!

– А кто? Наши, или залетные?

Оскаленный оглянулся на Джузеппе, наклонился к уху Ворона и понизил голос почти до шепота.

– Думаю, наши, мелочь пузатая…

– Почему так думаешь?

– Один черт ко мне заходил накануне, – так же тихо сказал Оскаленный. – Маслята[5]5
  Маслята – патроны (жаргон).


[Закрыть] к «тэтэшнику» спрашивал. И черную маску из кармана выронил. А через пару дней, в ювелирном – и такие маски, и «ТТ» засветились… Бывают такие совпадения?

– Вряд ли, – согласился Ворон. – А ты дал маслят?

– Откуда? Их у меня давно нет… Я ему сказал: ты же за гоп-стоп пять лет отволок, только неделя, как откинулся, а опять на рожон лезешь? Хоть в курс войди, новую жизнь узнай, всё ведь поменялось… А он посмотрел, как бычара на красную тряпку, сплюнул и ушел… Видно брательника с собой взял… Уехали бы подальше, суки, а то у нас под носом срут, а нам нюхать!

– Да-а-а, – неопределенно протянул Ворон. – Бизнесу это не на пользу…

Остальной путь прошел в молчании. Оскаленный привез их на Старопочтовую улицу, по которой ходил трамвай, запущенный еще дореволюционным градоначальником. Сейчас улица называлась по-другому, градоначальника забыли, трамвайные вагоны несколько осовременили, а в остальном все оставалось, как в начале века. Доживающие свой век древние двух– трехэтажные дома, дворы-колодцы с железными лестницами и деревянными сортирами, коммунальные квартиры в которых еще готовили на керогазах и керосинках, добыть керосин к которым было непростой задачей. В одном из таких дворов и располагался новый офис бригады.

В квартире первого этажа с отдельным входом остро воняло свежей краской. Все три зарешеченных окна и металлическая дверь были открыты настежь, но ни от вони, ни от жары это не спасало. Над входом красовалась вывеска «Товары и продукты».

– Пацаны этого не понимают. – Оскаленный указал пальцем на вывеску.

– Потому что книг не читаете, – отозвался Ворон, а Джузеппе виновато почесал лысую шишковатую голову. – Был такой фармазон – Остап Бендер, он лохов разводил на деньги. Так у него была контора «Рога и копыта». Ну, а у нас «Товары и продукты». Чем плохо?

Оскаленный пожал плечами.

– Тебе видней.

Ворон обошел, осмотрел помещение. Когда-то здесь был просторный зал с двумя окнами, да спальня поменьше, удобства во дворе да печное отопление. Теперь провели воду, канализацию, поставили нагревательный котел на дровах – и горячая вода, и отопление. В большой комнате сделали кирпичную выгородку, как в любом бандитском офисе – комната в комнате, только без окон и дверь с другой стороны. Чтобы разговоры важные никто не подслушал, да в окно не стрельнули или гранату не забросили. На этот же случай, кроме решеток, на окнах рыбацкая сетка – граната запутается или отскочит. В большой комнате стоял колченогий стол, несколько стульев и холодильник. Этим убранство нового помещения исчерпывалось. Зато имелся специально пробитый второй выход в подъезд, через который можно выйти на другую улицу и затеряться в лабиринте дворов Богатяновки.

– Ну что, годится! – заключил Ворон. – Надо еще мебель необходимую докупить, да телефон поставить и дежурного посадить.

– Уже делается, – кивнул Оскаленный. – А пока давай пивка попьем. Соскучился небось?

Он застелил стол «Тиходонским вестником», выложил связку вяленой таранки, достал из холодильника трехлитровую пластиковую канистру, налил в большие стеклянные кружки пиво светло-соломенного цвета.

– Холодненькое! – сказал он. – Ничего, краска проветрится, через пару дней поставим сюда кондиционер…

Они взялись за рыбу. Джузеппе вынул выкидной итальянский нож, за который и получил свое погоняло. В молодости он увидел такой нож у героя какого-то боевика по имени Джузеппе и счел себя на него похожим. И при первой возможности обзавелся такой же пикой – рассказывал даже, что неоднократно пускал ее в ход.

Со щелчком выскочил узкий клинок.

Коренные тиходонцы Ворон и Оскаленный засмеялись.

– Нож не нужен. Смотри! – Оскаленный, перегнув назад, с хрустом оторвал рыбке голову и в несколько движений, как опытный скорняк, спустил чулком кожу с серебристой чешуей.

– Или так! – Ворон с хвоста разодрал рыбью тушку вдоль и через секунду держал в руках аппетитную коричневую, с красноватым оттенком, спинку.

Ворон и Оскаленный принялись жевать высушенную соленую мякоть, которую так хорошо запивать холодным пивом. В несколько глотков они опустошили свои кружки и наполнили их снова. Джузеппе тоже справился с разделкой таранки и тоже выпил пива.

– В Карне такой рыбы небось нет? – спросил Оскаленный, выковыривая из ребер оставшейся полутушки вязкую, как пластилин икру, которая так восхитительно прилипает к зубам и не менее восхитительно смывается пивом.

– Морская только?

Ворон сосредоточенно обгладывал ребра, покрытые прозрачной, тончайшей, как папиросная бумага, плотью.

– Рыба там всякая есть, как и везде, только плати! – Он сделал несколько глотков из кружки. – Хотя… Пожалуй, да, такой тарани как дома нет нигде… А вот пиво там получше. Ты брал на разлив, и оно бавленое.

– Взял бы меня с собой как-нибудь. – Оскаленный снова наполнил кружки.

– Возьму, как-нибудь. Пока тебе надо здесь рулить, – сказал Ворон. – А теперь, говори по делу!

Со двора раздались шаркающие шаги и старушечий голос произнес:

– Вона, глянь, заселились уже. Весь двор краской завоняли.

В ответ раздалось какое-то бурчанье, хлопнула дверь подъезда и звуки смолкли.

Оскаленный оторвал чистое поле газеты, вытер им губы, скомкал и бросил на рыбные очистки.

– На складе есть товар на одну фуру, – сказал он. – Но ко мне уже несколько раз подкатывали парни из дагестанской бригады: расспрашивали, где ты и остальные пацаны… Интересовались, зачем мы скупаем электротовары и куда увозим, просили поделиться темой и взять их в долю.

– Этого только не хватало! – насторожился Ворон. – И что ты им ответил?

– Что барахло мы продаём на Украину, и больших выгод это не приносит, короче – замылил вопрос.

– Это ты думаешь, что замылил, – задумчиво произнёс Ворон. – Раз даги начали копать нашу грядку, то раскопают и маршрут.

– Ну, вот и рассказываю тебе, чтобы знал.

– Собери всех пацанов! – приказал Ворон.

– Когда?

– Сейчас. Сколько тебе нужно времени?

– Минут сорок, думаю.

– Хорошо, мы подождем здесь.

Оскаленный, без лишних слов, поднялся и вышел.

* * *

Через час они собрались – Оскаленный, Артист, Бешеный, Губатый и Ящер. Расселись вокруг очищенного стола, Ворон вручил каждому конверт с деньгами. Джузеппе наблюдал со стороны – он свою долю уже получил.

– Всем поровну, Оскаленному больше, – пояснил Ворон. – Каждому ясно почему? Ответственность вся на нем!

Бойцы закивали стриженными головами.

– Мы будем расширять дело! – объявил Ворон. – Предстоят расходы, поэтому основные деньги идут в общак, и заработок не очень… Надо покупать оружие. У нас есть кое-что, но этого мало. Обстановка там хреновая, уже была стычка, только без железок… Кто хочет, спросите Джузеппе, он расскажет, с какими рожами мы все потом ходили.

Джузеппе кивнул. Его длинное, лошадиное, в оспинах лицо было мрачным.

– Губатый, ты говорил, что есть выходы на серьезные стволы? – продолжил Ворон.

– Были, – кивнул худощавый парень с отквашенной нижней губой. Раньше он боксировал в легком весе и сохранил нокаутирующий удар. – Надо сейчас проверить.

– Вот и займись этим. Нам нужна серьезная партия.

– Сделаю.

– Надо подобрать с десяток бойцов на выезд, да и здесь усилиться, – продолжил ставить задачи бригадир. – Это на тебе, Бешеный!

Бешеный – рукопашник, чуть не попавший под суд за убийство, но выскочивший за недоказанностью, кивнул.

– Артист и Ящер! Вы должны быстро закончить закупки и сформировать караван на Карну: минимум две-три фуры!

– Так нам даги мешают, – ответил Артист, по лицу которого никогда нельзя было определить, что у него на уме. Наверное, потому ему всегда везло в карты.

– На складе требовали нам холодильники не отпускать, – кивнул Ящер, действительно чем-то похожий на одного из чудовищных пустынных варанов. – И вообще…

– Пока пробуйте по-хорошему, надо будет – порешаем по-плохому!

Оба кивнули.

– Ну, и всё! Оскаленный – останься, остальные – вперёд, делать, что сказал! И ты, Джузеппе выйди, покури во дворе.

Когда пацаны вышли, Оскаленный сел поближе к Ворону и приготовился внимательно слушать.

– Кругом полно предателей, – негромко, но со значением, сказал Ворон. – Нужно создать законспирированную службу безопасности, о которой никто из бригады знать не должен.

– На такую работу людей нелегко подобрать будет, – задумчиво промолвил Оскаленный.

– Да, дело серьёзное. Присмотрись, может кого-то из бывших ментов взять стоит… Только в курс дела сам никого не вводи, сначала мне покажешь, кого нашёл!

– Само собой, – закивал Оскаленный.

– И еще – найди, где Джузеппе перекантоваться. А я к себе поеду. Ну, всё, бывай!

Ворон поднялся.

– Тебя подвезти?

– Не надо, сам доберусь! Займись лучше делом, времени мало!

* * *

На улице их ждал сюрприз, причём неприятный. Он возник перед Вороном в лице здоровенного детины с пивным животом и наглым лицом. Это был Толстяк, правая рука директора рынка Воронцова, известного в своей теневой жизни под кличкой Шаман. В криминальном мире Тиходонска не было единого хозяина, и Шаман неоднократно предпринимал попытки им стать. Но пока у него ничего не получалось.

– Тебя шеф хочет видеть! – не здороваясь, сообщил Толстяк. – Поехали!

– Он хочет, а я ехать должен? – возразил Ворон, хотя понимал, что с Шаманом лучше не ссориться, во всяком случае – сейчас.

– Шеф машину за тобой прислал, уважение показал, так что и ты не кобенься!

– Я и на своей доехать могу.

– На этой что ли? – скептически усмехнувшись, Толстяк кивнул на «Ниву» Оскаленного. – Не позорься!

– Долбанный экибастуз! – воскликнул одновременно Оскаленный, глядя на переднее левое колесо своей машины. – Это ты что ли мне скат проколол?

Ответом Толстяк его не удостоил.

– Поехали, Ворон! – сказал он и сделал пригласительный жест в сторону стоявшего неподалёку не нового, но выглядящего солидно, чёрного «Мерседеса».

– У меня запаска есть! – сказал Оскаленный и открыл капот. – Сейчас быстро поменяю и поедем.

– Ладно, сделаешь, потом подъедешь за мной, – громче, чем нужно, ответил Ворон. – Пусть Бешеный приготовится, только контролируй его, а то сдуру весь рынок на воздух поднимет…

– А? Что? Какой Бешеный? – ошалело глянул Оскаленный. Но Толстяк услышал сказанное и хотя понял еще меньше, но додумал больше.

– Ты что, Ворон?! – удивленно спросил он, и это было неприятное удивление. – Никто воевать с твоей кодлой не собирается! Босс побазарить хочет!

– Хочет, побазарим! – сплюнул Ворон и направился к «Мерседесу».

Толстяк привёз Ворона на рынок, но повёл не в кабинет директора, а в подвал-холодильник. Там, при температуре плюс пять, среди десятков освежёванных туш, ходил Шаман. Сейчас он выступал в своей официальной ипостаси директора рынка – рачительного и строгого хозяина, следящего за порядком во всех уголках своей империи.

– Вот, Иван Павлович, привел! – объявил Толстяк и, подойдя вплотную к директору, пошептал что-то в заросшее черными волосами ухо.

– Я сам пришел, конвоир фуев! – громко поправил Ворон. – Привел он… Козу пойди, приведи!

Директор непроизвольно бросил на него острый взгляд, небрежно кивнул и продолжил свою важную работу. В полушубке, с накинутым поверх белым халатом, белых бурках, каракулевой шапке, в сопровождении свиты из трех мясников, он осматривал туши, проверял температуру, заглядывал в углы – чисто ли…

– Каждое мясо свой микроклимат любит, иногда разница в полградуса, или легкий сквознячок – свинине нормально, а говядина заветривается, – назидательно говорил он, и мясники почтительно кивали, будто хозяин открывал им глаза на совершенно неизведанные вещи.

– Поэтому лучше развешивайте по видам: баранину здесь, свинину здесь, говядину здесь. Тогда легче контролировать, кому какое место больше нравится…

Ворон довольно быстро замерз. Пахло сырым мясом, запекшейся кровью, одним словом – смертью… Там, где прошел Иван Павлович, красные туши слегка покачивались на зловещих никелированных крючках. Как будто освежеванные тела… Зрелище угнетало.

«Неспроста Шаман принимает меня здесь, – понял Ворон. – Напоминает, как легко превратиться в такую же тушу. Да и раздетым на холоде долго не продержусь…»

– Слушай, Иван Павлович, глянь на часы – сколько времени прошло? – спросил он, и это был дерзкий вопрос: троица здоровенных рубщиков переглянулась, но на часы посмотрели все.

– А ты что, на электричку опаздываешь? – добродушно усмехнулся Воронцов.

– Я-то нет. А у Бешеного в башке стрелки быстро крутятся.

– Мне-то что до твоего Бешеного?!

– Ничего. Только если я через пятнадцать минут не выйду, он начнет гранатами швыряться…

У Бешеного была репутация полного отморозка, и один раз, во время пустячного спора в ресторане, он уже пугал гранатой компанию нахичеванских. Эта история быстро облетела весь город, особенно, заинтересованные круги, и только укрепила его репутацию. Правда, в тот раз он использовал муляж, но об этом мало кто знал. Да и по сути, это дела не меняло.

Директор рынка обвёл взглядом подчинённых. Толстяк выразительно кивнул: дескать вполне может быть. Настроение у Шамана испортилось – попытка преподать Ворону урок послушания не удалась. Он молча направился к выходу, и вся свита двинулась за ним.

Выйдя на улицу, Ворон прищурился от яркого солнца, быстро наполнявшего его теплом и чувством свободы. Вокруг сновали люди с сумками, полными покупок, но своих среди них он не увидел.

У входа в здание администрации рынка свита исчезла: кто-то пошёл выполнять полученную задачу, кто-то с наслаждением затянулся сигаретой, кто-то просто скрылся подальше с глаз шефа. В приёмную, кроме Ворона за директором зашёл только Толстяк.

– Не пускай никого! – приказал ему Иван Павлович, который переступив порог, превратился из официального законопослушного городского руководителя в теневого вождя криминалитета Шамана, который мечтал накинуть свою паутину на весь город.

– Сделаю, Иван Павлович! – Толстяк кивнул.

– Заходи! – Это адресовалось уже Ворону.

Ворон зашёл за директором рынка в его кабинет и закрыл за собой дверь. От работающего кондиционера веяло прохладой, но по сравнению с холодильником, эта прохлада казалась теплом. Он стал согреваться.

– Присаживайся!

Ворон взял стул сбоку от приставного стола и переставил его к торцу, так, чтобы сидеть прямо напротив хозяина кабинета, решив, что уравняет себя таким образом с Шаманом, и не будет выглядеть просителем, или подчинённым.

Шаман исчез за дверью в комнате отдыха, а через несколько минут вернулся в лёгком светло-сером костюме и такого же цвета туфлях.

– Мог бы и поближе сесть! – заметил он, усаживаясь в своё кресло.

– Мог бы и вообще не прийти! – парировал Ворон.

– Мог бы, конечно. Только ты же неглупый, понимаешь, что это в твоих интересах. Иначе я бы тебя и не позвал.

– А зачем позвал? Я никак пока не въеду, в чём мой интерес.

Он поставил руки перед собой локтями на стол, упёр кулак в ладонь, и оперся подбородком. Да и вообще держался довольно раскованно. Это раздражало директора: настолько развязно в его кабинете никто не вёл. Тем не менее Шаман сдерживался.

– Наступили новые времена, – терпеливо начал объяснять он. – Раньше как было: верх держали «синие»– воры, разбойники и разные прочие арестанты. У них бесшабашность, сила, готовность кровь лить – вот они и крутили хоровод: убийства, разбои, налеты… А деловые: цеховики, коммерсанты, торговый люд – они все народ мирный, тихий, внимание привлекать не любят, делают себе денежку понемногу, никого не трогают… Мы с ними по разным дорожкам ходили.

– Неужто, не пересекались? – ухмыльнулся Ворон.

– Было, пересекались, – охотно согласился Шаман. – Только мы всегда терпилами были: то нам разгон устроят, то разбой, то в заложники возьмут… Хотя мы огрызались, ты знаешь: было, когда беспредельщиков, как баранов резали… А кто резал, так и не узнали!

Он достал из красивой коробки сигару, раскурил ее от золотой зажигалки, выпустил струю сизого, ароматного дыма.

– Но теперь все изменилось: воров власть прессует, а нас уважает. У нас и деньги, и охрана, и оружие… Да и люди, которые кровь свою и чужую проливали: ветераны боевых действий – на нас работают! А тут еще и вы появились – молодежь спортивная, безбашенная, рэкетом занялись, «крыши» начали ставить. Мы все стали по одним дорожкам ходить, толкаться, лбами сталкиваться, всякие стрелки-перестрелки устраивать… Беспорядок!

– А мой интерес-то в чем? – спросил Ворон.

– Да в том, что теперь жить надо по-новому! – веско сказал Шаман таким тоном, как на городских партактивах предлагал улучшить продовольственное снабжение населения. – Надо всем договориться, жить сообща, каждому определить свою поляну, на чужую не лезть… Младшие должны подчиняться старшим, как в армии, тогда будет порядок!

Он на минуту замолчал, видимо, ожидая реакции Ворона. Но тот сидел по-прежнему – молча и невозмутимо, выжидая, что будет дальше.

– Со старой гвардией мы понемногу общий язык находим. Хороший кусок мяса к празднику они всегда получали – И Крест, и Север, и Валет… Только теперь одной баранины им мало: хотят барашку в бумажке! И не сторублевой, а стодолларовой! – Он махнул рукой. – Как, впрочем, и городские начальники, и менты – все хотят денег. И всем хватит денег! Только нужен порядок…

– И что?

– Ты молодой, из спортсменов, «новая волна»… Но ты же никого не слушаешь! – продолжил Шаман тоном, каким предъявляют претензии. – Ты ни с кем не советуешься… Затеял какое-то свое дело, ни с кем не делишься, хотя дела твои идут в гору… Так не годится!

– Вот оно что?! – ухмыльнулся Ворон. – Чужие деньги считаешь?! А кто старший? С кем советоваться? Делиться?

– Пока меня многие признают, – ответил Шаман. – Думаю, и дальше так будет. Время этих синих, татуированных, прошло. Не обижайся, но где сейчас твой отец? Когда-то Молот держал в страхе и подчинении весь блатной мир Тиходонска! Но это в прошлом, он отошел. Сейчас на первый план выходят деловые люди, с большими деньгами, хорошими связями, уважаемые в городе… Так что подумай. Чем раньше ко мне придешь, тем ближе будешь!

– Я подумаю! – Ворон поднялся и, не прощаясь, вышел.

У входа в дирекцию его уже ждали все шестеро: тиходонская часть бригады и Джузеппе.

– Чего он хочет? – спросил Оскаленный. – Я на всякий случай всех подтянул…

– Ты правильно сделал! – похвалил Ворон. – А гранаты у вас есть?