Текст книги "«Рече Господь…» Толкования на Евангельские притчи"

Свт. Григорий Двоеслов

<…> Царство Небесное называется подобным хозяину, который для возделывания своего виноградника нанимает работников. Кто же справедливее удерживает это подобие с хозяином, если не Создатель наш, Который управляет созданными от Него, и Своими избранными распоряжается в сем мире так, как господин дома подчиненными ему? Он имеет виноградник, т. е. Вселенскую Церковь, которая от праведного Авеля до последнего избранного, имеющего родиться на кончине мира, столько произвела Святых, сколько произрастила как бы виноградных лоз. Итак, этот хозяин для обрабатывания своего виноградника рано поутру, в третий час, в шестой, девятый и одиннадцатый, нанимает работников, потому что от начала мира сего и до кончины его Он не перестает собирать проповедников для научения народа верующих. Ибо утро мира протекло от Адама до Ноя; а час третий – от Ноя до Авраама, шестой – от Авраама до Моисея, девятый – от Моисея до пришествия Господня, одиннадцатый же – от пришествия Господня до кончины мира. В этот час были посланы проповедниками свв. апостолы, которые, пришедши поздно, получили полную награду. Итак, Господь для научения Своего народа, как бы для обрабатывания Своего виноградника, ни в какое время не переставал посылать работников, потому что сперва через патриархов, потом через учителей Закона и пророков, и, наконец, через апостолов, когда Он исправлял нравы народа Своего, как бы трудился над обработкою виноградника через работников. Впрочем, в известной мере, или степени, в этом винограднике был работником каждый, кто с правой верой соединял добрые дела. Итак, делателем с утра означается тот древний еврейский народ, который от самого начала мира, стараясь через избранных Своих чтить Бога правою верою, как бы не переставал трудиться над обработкой виноградника. Но в одиннадцатый (час) призываются язычники, которым и говорится: что вы стоите здесь целый день праздно? Ибо те, которые в продолжение столь долгого времени мира не хотели трудиться для жизни своей, стояли как бы целый день праздны. Но обсудите, братия, что отвечают спрошенные, они говорят ему: никто нас не нанял; потому что к ним не приходил ни один Патриарх, ни один пророк. И что значит говорить: никто нас для труда не нанял, если не то, что нам никто не проповедовал о путях жизни! Итак, что скажем в извинение свое мы, не творящие добра, мы, которые почти от чрева матери пришли к вере, которые слушали о словах жизни с самых колыбелей и с телесным млеком принимали от сосцов Св. Церкви питие высшей проповеди?

Но мы можем те же самые различия часов применить к каждому человеку по временам возрастов. Потому что утро есть детство нашего разумения. Под третьим же часом можно разуметь отрочество, потому что, когда пыл лет возрастает, тогда как бы уже солнце восходит на высоту. Но шестой (час) есть юношество, потому что, когда в нем развивается полнота силы, тогда как бы солнце бывает на полудни. Под девятым же (часом) разумеется престарелость, в которую солнце как бы спускается с полуденной высоты, потому что этот возраст теряет уже жар юности. Одиннадцатый час есть тот возраст, который называется старостью, или дряхлостью. <…> Итак, поскольку к добродетельной жизни иной приводится с детства, иной – в юности, иной – в мужестве, иной – в престарелости, иной – в глубокой старости, то и называются они делателями в винограднике с различных часов. Посему, возлюбленнейшая братия, обратите внимание на свои нравы и посмотрите, делатели ли вы Божий. Пусть каждый обсудит, что он делает, и подумает, трудится ли он в винограднике Господнем. Ибо кто в этой жизни ищет только своего, тот еще не входит в виноградник Господень. Для Господа трудятся те, которые помышляют не о своей, а о Господней прибыли, которые имеют ревность любви, усердие к благочестию, деятельны в приобретении душ, спешат вести с собою и других к жизни. Ибо кто живет для себя, кто питается удовольствиями своей плоти, тот справедливо обличается в праздности, потому что не приносит плода Божественного делания.

Но кто пренебрег жизнью для Бога даже до последнего возраста, тот как бы до одиннадцатого часа простоял праздным. Поэтому справедливо стоящим без дела до одиннадцатого часа говорится: что вы стоите здесь целый день праздно? Ясно говорится как бы так: ежели вы не хотели жить для Бога в юности и мужестве, то, по крайней мере, опамятуйтесь в последнем возрасте; и хотя вы уже не способны много трудиться для путей жизни, однако же идите и поздно. Итак, хозяин зовет и таковых; и они большей частью получают воздаяние прежде, потому что переходят от тела к Царству прежде, нежели те, которые оказались призванными с самой юности. Не в одиннадцатый ли час приходит разбойник, который запоздал, хотя не по летам, но по наказанию, который на кресте исповедал Бога и почти с этим гласом исповедания испустил дух жизни?

Хозяин начинает выдачу динария с последнего, потому что к райскому успокоению разбойника привел прежде Петра. Сколько было отцов прежде Закона? Сколько – под Законом? – И однако же те, которые призваны в пришествие Господне, пришли в Царство Небесное без всякого замедления. Итак, те, которые потрудились с одиннадцати (часов), получают тот же самый динарий, которого с полным желанием ожидали трудившиеся с первого (часа); потому что равное воздаяние Вечной Жизни с призванными от начала мира получили те, которые пришли ко Господу на кончине мира. Поэтому те, которые долее трудились, с ропотом говорят: эти последние работали один час, и ты сравнял их с нами, перенесшими тягость дня и зной. Тяжесть дня и зной перенесли те, которые трудились от начала мира; и поскольку им довелось здесь жить долго, то по необходимости надобно было переносить и продолжительнейшие искушения плоти. Ибо для каждого перенесение тяжести дня и зноя означает утомление во время продолжительной жизни от зноя своей плоти.

Но можно спросить, каким образом подверглись ропоту те, которые поздно призваны к Царству? Ибо Небесного Царства никто из ропщущих не получает; и никто не может роптать, кто получает. Но поскольку древние Отцы до пришествия Господня сколь праведно ни жили, не были введены в Царство, доколе не снизошел Тот, Кто отверз для людей обители рая посредством Своей смерти, то самый этот ропот их состоит в том, что они и праведно ради получения Царства отжили, и однако же долго не были допускаемы к получению Царства. Ибо кого, по совершенному правосудию, приняли хотя спокойные места адовы, тому подлинно было свойственно и утрудиться в винограднике, и пороптать. Итак, как бы после ропота получают динарий те, которые, после продолжительного пребывания в аде, перешли к радостям Царства. Мы же, которые пришли в одиннадцатом (часу), после труда не ропщем и получаем динарий, потому что после пришествия Посредника, грядущего в сей мир, вводимся в Царство тотчас, как только выходим из тела, и без замедления получаем то, что древние отцы заслужили получить с великой отсрочкой. Поэтому-то Тот же Хозяин и говорит: я же хочу дать этому последнему то же, что и тебе. И поскольку самое получение Царства есть выражение благости воли Его, то Он справедливо присовокупляет: разве я не властен в своем делать, что хочу? Ибо глуп вопрос человека против благоволения Божия. Поскольку надобно было бы жаловаться не на то, что Он не дает того, чем не должен, но на то, если бы Он не дал того, что должен был дать. Или глаз твой завистлив оттого, что я добр? Но пусть никто не гордится ни делом, ни временем, когда затем Истина взывает этой полной мыслью: так будут последние первыми, и первые последними. Ибо вот мы, хотя уже знаем, что или сколько доброго мы сделали, но еще не знаем, с какою тонкостью будет испытывать это верховный Судия. И каждому должно радоваться именно тому, чтобы в Царстве Божием быть даже последним.

Но после этого весьма страшно то, что следует: ибо много званых, а мало избранных, потому что к вере приходят многие, а до Царства Небесного доводятся немногие. Ибо вот сколь много нас стеклось на сегодняшнее торжество, мы наполняем стены Церкви; и однако же, кто знает, сколь мало таких, которые могли бы причисленными быть к оному стаду избранных Божиих? Ибо вот голос всех взывает ко Христу, но жизнь всех не взывает. Многие на словах последуют Богу, а нравами бегут от Него. Посему-то Павел говорит: говорят, что знают Бога, а делами отрекаются (Тит. 1, 16). Потому же и Иаков говорит: вера без дел мертва (Иак. 2, 20, 26). Поэтому же через Псалмопевца Господь говорит: хотел бы я проповедовать и говорить, но они превышают число (Пс. 39, 6). Ибо, по призыванию Господню, верующие умножаются паче числа, потому что иногда к вере приходят и те, которые не принадлежат к числу избранных. Ибо здесь они за исповедание причислены к числу верующих, но там за нечестивую жизнь не заслуживают причисления к части верующих. Эта овчарня Св. Церкви принимает в себя козлищ вместе с агнцами, но, по свидетельству Евангелия, когда придет Судия, тогда отделит добрых от злых, как пастырь отделяет овец от козлищ (ср.: Мф. 25, 32). Ибо те, которые здесь предаются удовольствиям своей плоти, там не могут быть причислены к овчему стаду. Там от участи смиренных Судия отлучает тех, которые здесь бодаются рогами гордости. Те не могут получить Царства Небесного, которые здесь, поставленные даже в Небесную Веру, полным желанием стремятся к земле.

И вы, возлюбленнейшая братия, видите многих таковых внутри Церкви, но не должны ни подражать им, ни презирать их. Ибо сегодня мы видим, что он есть, но не знаем, чем каждый будет завтра. Большею частью, даже тот, кто по видимому идет позади нас, деятельностью в добром деле опережает нас; и едва мы завтра догоняем того, которому сегодня, казалось, мы предшествовали. Известно, что когда Стефан умирал за Веру, Савл стерег одежды побивающих его камнями. <…> Поскольку много званых, а мало избранных, то, во-первых, необходимо, чтобы каждый о себе думал не много; потому что, хотя он уже и призван к вере, однако же не знает, будет ли он удостоен Вечного Царства. Во-вторых, необходимо, чтобы каждый не смел отчаиваться в ближнем, которого, быть может, он видит валяющимся в пороках; потому что не знает богатства милосердия Божия.

Я вам, братие, рассказываю о событии, которое было недавно, для того, чтобы вы, когда видите решительных грешников, тем более благоговели перед милосердием Всемогущего Бога. В монастырь <…> приходит некий брат на покаяние; его с любовью приняли, но он еще с большей любовью нес покаяние. За ним последовал в монастырь брат его по плоти, но не по сердцу. Ибо весьма осуждая жизнь покаяния и содержание, он жил в монастыре как гость, и нравами удаляясь монашеской жизни, не мог он оставить монастырской жизни потому, что или не имел, чем заняться, или чем жить. Нечестие его было тягостно для всех, но все благодушно терпели его за любовь к брату его. <…> Но… был поражен болезнью <…> Приближаясь к кончине, он начинает чувствовать необходимость умереть. <…> Братия собрались и охраняли исход его, сколько могли, по милосердию Божию, молитвою. Но он, вдруг видя что, идет дракон, чтобы сожрать его, громким голосом начинает кричать, говоря: «Я отдан на сожрание дракону, который не может сожрать меня по причине вашего здесь присутствия. Что вы для меня останавливаете его? Дайте место, чтобы ему можно было сожрать меня». И когда братия увещевали его ознаменовать себя крестным знамением, тогда он отвечал с силою, с какою мог, говоря: «Хочу перекреститься, но не могу, потому что дракон меня душит. Пена из пасти его застилает лицо мое, мое горло задушается его пастью. Вот мышцы мои им сжимаются, он уже и голову мою схватил в пасть свою». И когда он, бледнея и трепеща, и умирая, это говорил, тогда братия начали еще более усиливать молитвы, и своими молитвами помогать теснимому от дракона. Тогда он, неожиданно освобожденный, начал громким голосом кричать, говоря: «Благодарение Богу, вот он отступил, вот он выходит; от ваших молитв бежит дракон, который схватил меня». Тотчас же он произнес обет служить Богу и быть монахом; однако же с того времени доселе он страждет лихорадками, мучится от болезней. Поскольку он был предан продолжительным и долговременным порокам, то и мучается продолжительным расслаблением, и жестокое сердце выжигает жесточайший огнь очищения. Ибо, по Божественному распоряжению, устроено, чтобы продолжительные пороки выжигала продолжительнейшая болезнь. Кто поверил бы, что он будет когда-либо сохранен для покаяния? Кто в состоянии обсудить такое милосердие Божие? <…> Об этом богатстве Божественной любви рассуждал Псалмопевец, когда говорил: Бог – заступник мой, Бог мой, милующий меня (Пс. 58, 18). Вот он, обсуживая, в какие затруднения поставлена жизнь человеческая, наименовал Бога помощником; и поскольку он от настоящей напасти принимает нас в вечное успокоение, то называет еще Его приемлющим к Себе. Но рассуждая, что Он видит наши пороки и терпит, виновности нашей снисходит, и несмотря на то через покаяние сохраняет нас к наградам, он не хотел назвать Бога милостивым, но назвал Его самой милостью, говоря: Боже мой, милость моя. Итак, вспомним о тех пороках, которые мы учинили, взвесим, с какою благостью Бог терпит нас; размыслим, как непостижима любовь Его, так что Он не только щадит виновность, но и обещает кающимся Царство Небесное; – и от всех помышлений сердца говорим, каждый от себя: Бог мой, милость моя, – Ты, Который живешь и царствуешь, Троичный в Единстве, и Единый в Троичности, в бесконечные веки веков. Аминь.

Григорий Великий Двоеслов, свт. Сорок бесед на Евангелия // Библиотека отцов и учителей Церкви. Т. VII. Свт. Григорий Великий Двоеслов. Избранные творения. М: «Паломник», 1999.

Свт. Кирилл Александрийский

<…> Домовладыка великаго дома – это Господь Бог, ибо дом – мир; Владыка же, создавший его – Бог. Виноградник Его – это природа человеческая; делатели виноградника – это святые, работающие для спасения людей. Первый час означает время благочестивых при Авеле, Енохе и Ное, ибо они были первыми богопочитателями, т. е. первыми делателями виноградника. Так Ной, – разумей в духовном смысле, ибо духовны (таинственны) слова, – насадил виноградник. Сии работали до третьего часа. Время после третьего часа есть период Авраама, Исаака и Иакова, ибо и они делатели спасения нашего, трое по числу, почему и работали до шестого часа. От шестого часа – средина дня, когда солнце ярче освещает вселенную, – это время закона, потому что теперь именно озарил человечество заповедями закона истинный свет – Бог наш. Так, действительно заповедь Господня светла, просвещающая очи (Пс. 18, 9), и еще: свет – повеления Твоя (Ис. 26, 9).

От шестого часа – полдень. Действительно, когда преполовились времена от начала миротворения и до скончания времен, тогда в качестве полуденнаго луча послан был Моисей и Аарон, и вот культ закона до восьмого часа. Девятый же час – время духоносных пророков, ибо и они, как прекрасные делатели, были посылаемы Домовладыкой возделывать виноградник души нашей до десятого часа. Десятый час – пришествие Единородного; ибо на последок времен, по исполнении веков, снисшел к нам Сын Божий, Слово Бога; и как с одиннадцатого часа до двенадцатого остается один уже и последний час (время), так и от пришествия Христова до исполнения (веков) – одна година (время). Слушай, что говорит Иоанн: Дети, последняя година есть (1 Ин. 2, 18).

Ты видишь, что Владыка виноградника, вышедши в одиннадцатый час и найдя праздностоящих, нанял их. Кто ж эти праздные? Мы от языков, ибо праздны мы были от боговедения, праздны от добрых дел. И говорит им: что зде стоите весь день праздны? (Мф. 20, 6). Целым днем Он назвал время от начала творения мира до пришествия Его (Спасителя), ибо доселе язычники были праздны, не ведая Бога, яко никто же нас наят, отвечают. Благоразсудительны язычники: действительно, никто их не нанимал, – ни закон, ни пророки; последние были посылаемы к Израилю, а не к язычникам. Посему очень разумно отвечают, – яко никто же нас наят.

Но благий Домовладыка говорит: идите и вы работать в винограде, и еже будет правда, дам вам (Мф. 20, 7). И вот праздные стали делателями; ибо работает ныне сия Церковь, некогда бывшая праздною: работает лик апостолов, мучеников, подвижников, монашествующих, святых дев, девственников и живущих в честном браке. И заслуженно взяла сия Церковь один динарий. Так быстро работающий способен за один час сделать то же, что и трудившийся с раннего утра. Вот и разбойник за один час услышал: Днесь со Мною будеши в раи (Лк. 23, 43).

Но слушай, что говорят те: мы понесли тяготу дне и вар (Мф. 20, 12). Правду говорят они: язычники в период закона не несли тяготы ярма закона и, однако ж, были уравнены с первыми в работе. Друже, говорит, Аз не обижаю тебе. Не обижает праведный Судия. А чтобы слова: хощу сему дати, якоже и тебе, ты не счел лицеприязнию, а не делом благодати, думай так: сколько бы мы ни делали, сколько бы ни трудились, мы ничего не делаем достойного: вся правда человека, яко же порты нечистые (Ис. 64, 6). Все есть дело благодати, как говорит Павел: оправдаеми туне благодатию Его (Рим. 3, 24): и не от дел, да никтоже похвалится (Рим. 3, 24). Дар Божий не потому, что мы не трудимся, но потому, что ничего достойного награды не можем сделать. Ибо говорится: егда сотворите вся повеленная вам, глаголите, яко раби неключимы есмы, яко еже должни бехом сотворити, сотворихом. В самом деле, ты подаешь бедному хлеб, а получаешь в наследие Царство Небесное, – видишь, что значит: хощу дати…

А далее: аще (ужели) око твое лукаво есть, яко Аз благ есмь (Мф. 20, 15). Не сказал, что святые лукавы; напротив: не лукавы ли вы, так как Я благ? Ибо поистине Он благ по благости. Не по работе, следовательно, и плата: труд ничтожен, а награда велика. Ты напоил жаждущего чашею воды, а получаешь ихже око не виде и ухо не слыша (Ис. 64, 4; 1 Кор. 2, 9). Видишь, как Он благ. А начинает от последних к первым потому, что первые будут последними: и нареку не Мой народ народом Моим (Ос. 2, 23) и потом: дондеже (когда) исполнение (полное число) языков внидет; тогда и весь Израиль спасется (Рим. 11, 25) во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

Кирилл Александрийский, свт. Проповеди / Под ред. А. Миролюбова. Киев, 1899.

Блж. Феофилакт Болгарский

Царство Небесное есть Христос. Он уподобляется человеку, потому что принял наш образ. Он домовладыка, так как господствует над домом, то есть церковью. Сей-то Христос исшел из недр Отца и нанимает работников в виноградник, то есть для изучения Писаний и исполнения заповедей, содержащихся там. Можно и так понимать: Он нанимает всякого человека возделывать виноградник, то есть совершенствовать во благом собственную душу. Он нанимает одного утром, то есть в детском возрасте, другого – около третьего часа, то есть в отроческом возрасте, иного около шестого и девятого часа, на двадцать пятом или тридцатом году, вообще, в мужском возрасте, и около одиннадцатого часа – старцев, ибо многие уверовали, будучи уже старцами. Или иначе: под днем разумеется настоящий век, ибо в течение его мы работаем, как в течение дня. В первом часу дня Господь призвал Еноха, Ноя и их современников, в третьем – Авраама, в шестом – Моисея и живших вместе с ним, в девятом – пророков, а в одиннадцатом, под конец веков – язычников, у которых не было ни одного доброго дела: их «никто не нанимал», то есть ни один пророк не был послан к язычникам.

Вечер есть кончина века; при кончине все получают по динарию; динарий – это благодать Святого Духа, которая преобразует человека по образу Божию, делает его причастником Божеского естества. Более понесли труда жившие до пришествия Христова, так как тогда еще не была разрушена смерть, не был сокрушен дьявол, и был жив грех. Мы же, благодатью Христовой оправдавшись в крещении, получаем силу побеждать своего врага, уже прежде низложенного и умерщвленного Христом. По первому толкованию, те, которые в юности уверовали, несут более труда, чем пришедшие ко Христу в старости. Юноша переносит «тяготу» гнева и зной похоти, а старик спокоен от этого. Тем не менее все сподобляются одинакового дара Святого Духа. Притча научает нас, что можно и в старости чрез покаяние получить Царство Небесное, ибо старость и обозначается одиннадцатым часом. Но, согласно притче, не будут ли святые завидовать получившим равные с ними награды? Никоим образом. Здесь показывается только то, что блага, уготованные праведным, так обильны и высоки, что могли бы возбудить зависть.

Феофилакт Болгарский, блж. Толкование на Евангелие от Матфея. М.: «Лепта», 2005.