Текст книги "Пятизвездочный теремок"

Глава 7

– Как вы меня нашли? – поразилась Татьяна, открыв дверь.

– Где серьга? – прямо с порога спросила я. – Чужая, которую вы украли. Верните ее немедленно.

– Не занимаюсь воровством, – возмутилась Татьяна.

– Простите, я не так выразилась. Просто вы взяли то, что вам никогда не принадлежало, – рассердилась я. – Серьга очень дорогая. Ее хозяйка в гостинице закатила скандал, у владельцев «Теремка» огромные неприятности.

Татьяна молчала. Я прислонилась к стене.

– Возможно, у вас финансовые проблемы, эта красивая квартира взята в ипотеку, вы надеетесь продать украшение и вылезти из долгов. Предположим, ваш план удастся. Но на чужом горе счастья не построишь. Диана Семеновна, которой принадлежит сережка, очень расстроена, обещала разорить «Теремок». Хозяева его напуганы. А хуже всего придется Веронике, ее выгонят с работы, выставят в буквальном смысле слова на улицу. Им с мужем жить негде, дом служебный.

– Я не воровка, – стояла на своем Таня.

– Но серьгу взяли, – гнула я свое, – я прекрасно видела, как вы положили ее в сумочку, не вдели в ухо. Помнится, я еще удивилась, почему вы не вернули дорогую вещь на место. Вы случайно не ювелир? Похоже, вмиг по достоинству оценили находку и живо ее к рукам прибрали.

– Со мной всегда так, – грустно заметила Татьяна, – совру по-глупому, и такое из-за моей лжи замутится. Не собиралась брать украшение. У меня и дырок в мочках нет.

Таня подняла длинную прядь волос, падавшую ей на плечи.

– Видите? Бабушка не разрешила в детстве уши проколоть, а когда я выросла, уже сама расхотела.

– Вот почему вы говорили про пусеты, потом про обычные сережки, то они с камнем, то кольцами, – пробормотала я. – Не догадалась попросить вас посмотреть на оставшееся у вас в ухе украшение. А зря. Зачем глупо фантазировать?

– Вы поймали меня, когда я на ковре шарила, – чуть слышно сказала Таня. – Пришлось как-то объяснять, что я ищу. Ну и ступила я по полной программе. Зря вошла в избу, когда там другие люди находились. Но как еще туда попасть? Самый подходящий момент был. У Светы каникулы. Поехать без девочки? Одной? В гостинице удивятся, с чего это вдруг взрослая тетка на лошадках катается. А с ребенком никаких вопросов не возникло, все ясно: мать дочку балует, потом они чаю заехали попить. Я обрадовалась, когда вашу девочку в санках заметила, подумала: здорово, малышки во дворе побегают, а я поищу. Не сообразила, что в доме кто-то из родителей школьницы будет и служители вдобавок. Я дура ужасная. Когда план составляла, он мне удачным показался. И что получилось?

– Что вы искали в комнате? – спросила я.

– Вход в тюрьму, – прошептала хозяйка квартиры.

– Куда? – опешила я.

Таня заплакала, схватила шарф с полки у зеркала, закрыла им лицо и села прямо на зимние сапоги, которые стояли у стены.

Я нагнулась.

– Танюша! Перестаньте, все хорошо. Я отвезу украшение Диане Семеновне, никого шума не будет, ни одна душа не узнает, что вы брали сережку.

Татьяна высморкалась прямо в шарф.

– Не собиралась я ничего красть. Но как поступить, когда Вероника украшение нашла, а вы его мне протянули? Глупая ситуация. Признаться, что я соврала, ничего не теряла? Так меня выгонят и больше не пустят. Потому я и взяла серьгу. Ужасно себя чувствовала. Ну почему я вечно в неприятности вляпываюсь? Если иду красивая по улице, непременно споткнусь и в лужу упаду. Это только со мной бывает.

Я погладила Таню по плечу.

– Ну нет. Нас уже двое. Я тоже мастер художественного попадания в неприятности. Почему вы решили, что в доме Вероники есть вход в какой-то каземат?

Татьяна постучала себя пальцем по лбу.

– Логическое мышление.

– А-а-а-а, – протянула я.

– Никто не ищет Хухрика, – прошептала она, – все уверены, что сестра умерла. Но я не чувствую, что ее нет. Когда мне исполнилось двенадцать лет, Хухрик пропала. Ее искать пошли, но не обнаружили. Я плакала навзрыд, потом спать легла. И увидела ночью водонапорную башню, рядом яму, в ней Хухрик замерзает, босиком там сидит.

Таня вытерла лицо шарфом.

– Я разбудила маму, она отмахнулась: «Спи, завтра еще поищем». Я настаивала, говорила: «Хухрик погибнет, она без обуви, ей плохо, она простудится!» Мама рассердилась: «Прекрати чушь нести! Нашлась тут экстрасенс. Дай мне отдохнуть. В кои-то веки из города в деревню приехала, и покоя нет». Я взяла фонарь, положила в рюкзак бутылку воды, булку, плед, вылезла в окно и пошла к водокачке. Три километра по лесу. Ночью. Одна. Чуть от страха не умерла. Сто раз хотела вернуться. Но только остановлюсь, слышу голос Хухрика: «Мымрик, скорей». Мы так друг друга называем – Мымрик и Хухрик. Добрела до башни, начала кричать: «Ау! Ты где?» В ответ голос: «Здесь, здесь!» Я нашла сестричку! В яме. Не обманул меня сон. Как я ее вытаскивала, отдельная история. И когда клиент Хухрика…

Таня замолчала. Я протянула ей руку:

– Вставайте. Я пить хочу. Нальете мне чаю?

Хозяйка поднялась.

Мы пошли на кухню.

– Где Светлана? – поинтересовалась я, когда Таня усадила меня за стол.

– Пошла в гости к однокласснице, – объяснила хозяйка, – на седьмой этаж. Она не знает, что ее мама исчезла!

– Так вы не мать девочки, – заметила я, взяв чашку.

– Тетя, – объяснила Таня, – но Света на моих руках с рождения. Хухрик балерина, она постоянно находится в разъездах.

– Как ее зовут по имени? – спросила я.

– Галя, – вздохнула хозяйка, – но ей это имя никогда не нравилось. Она жива, точно жива. Я чувствую: Ларису убили, а Хухрика нет. Полиции лень ее искать, в отделении мне прямо сказали: «Женщина! Не майтесь дурью. Ваша сестра совершеннолетняя. Имеет право уехать куда и с кем хочет. Не два года ей. Может, ее клиент…»

Таня опустила голову.

– Клиент, – повторила я, – балерины рано заканчивают карьеру. Галина пошла работать в сферу обслуживания? Стала стилистом? Мастером по маникюру?

Татьяна молчала. Я открыла сумочку, вынула рабочее удостоверение и показала его собеседнице.

Та затряслась:

– Боже! Полиция! Простите, не хотела ваших коллег задеть. Обидеть.

– Все в порядке, – остановила я Утятину, – я служу в частном детективном агентстве. Им владеет мой муж. Я у него на подхвате. Объясните внятно, что случилось? Вдруг мы сможем вам помочь?

Татьяна опустила взгляд.

– Спасибо за предложение. Сама справлюсь.

– У вас это хорошо получается, – не удержалась я от иронии. – Кстати, сегодня Всемирный день бесплатного обслуживания клиентов детективных агентств. Я не ищу работу. Просто протягиваю вам руку помощи.

Татьяна приоткрыла рот:

– Правда?

– Конечно, – заверила я, – рассказывайте. Но честно. Уже понятно, что Галина не исполняла партию Одетты в «Лебедином озере», не служила в Большом театре.

Таня отвернулась к окну.

– Нет. Она… сестра моя… маленькая очень…

– На сколько лет вы ее старше? – уточнила я.

– На два, – ответила моя собеседница, – только наоборот. Хухрик родилась первой. Но по характеру она ребенок. Наивный. Верит всем.

– Давайте по порядку, – попросила я. – Что случилось?

Татьяна кивнула и начала рассказ.

Елена Утятина, заведующая аптекой, никогда не выходила замуж. Но отсутствие штампа в паспорте не помешало ей родить Галю, а через два года и Таню. Красивая яркая Елена пользовалась успехом у мужчин, жила в крохотной однокомнатной квартирке и, став матерью, не собиралась менять свой образ жизни. Галю она в два месяца отвезла в деревню к своей матери, Ксении Владимировне, и забыла про ребенка. А потом в село Коровинки отправилась и Таня.

Баба Ксюша безропотно, как умела, воспитывала девочек. Кормила их, поила, одевала, обувала. Несмотря на тяжелый крестьянский труд, а может, благодаря ему, пенсионерка сохранила стройную фигуру и выглядела намного моложе паспортного возраста. Скучать ей было некогда: две коровы, коза, куры, поросята, индейки, огород… Только успевай крутиться. Внучки с малолетства помогали бабе Ксюше. К восьми годам они не чурались никакой работы. Собирали колорадских жуков с ботвы картошки, доили коров, кормили поросят, умели управлять лошадью, ловко возили от колодца полную сорокалитровую баклажку воды, стирали белье, гладили… Вот в школе сестрички не считались хорошистками, в дневниках у обеих стояли сплошные тройки. Отставали малышки не по глупости или лени, у них элементарно не хватало времени на приготовление домашних заданий. Только сядут за уроки, баба Ксюша кричит:

– Эй, бездельницы, хорошо устроились? Мягко вам на стульях? Ну-ка займитесь делом. Половики потрясите, картошку в погребе переберите.

Когда Гале исполнилось пятнадцать, Ксения Владимировна вышла замуж за вдовца, который несколько лет подряд снимал у нее на лето полдома. Павел Васильевич, полковник в отставке, оказался рукастым мужиком, с деньгами, по-крестьянски прижимистым. Он сказал жене:

– Или я, или девки. Кормить их не собираюсь.

Бабушка запихнула нехитрые вещи внучек в рюкзаки и отправила их к матери.

В Москве у сестричек началась другая жизнь. Кошмарная. Одноклассники во весь голос смеялись над, как они говорили, «колхозницами». Галя и Таня были хуже всех одеты, учились отвратительно. В сельской школе они получали тройки, а в столичной стали «колышницами», учителя считали, что у девочек нет знаний даже на двойку. Жили они на кухне, в комнате с очередным любовником располагалась мать. Вокруг было множество соблазнов: кино, мороженое, клубы, хотелось красивых платьев, косметику и сумочку!

Однажды поздней весной Галя и Таня сидели на скамейке на детской площадке. Мать завела нового любовника, поэтому велела раньше полуночи домой не приходить. Было тепло, и очень хотелось есть. Обед, который сестры слопали в школьной столовой, был в полдень, а сейчас часы показывали десять вечера.

– Пошли на проспект, – предложила Хухрик, – может, нам кто-нибудь шаурму купит.

– Как же, – пригорюнилась Таня, – держи карман шире.

Но Галя всегда считала, что все вокруг хорошие, добрые, она потащила Мымрика к палатке. Девочки довольно долго топтались у вагончика, но никто из посетителей не спросил у них: «Вы случайно не голодны?»

В конце концов из окна высунулся продавец:

– Эй, хотите пожрать?

– Да, – в один голос ответили голодные Хухрик и Мымрик.

– А бабла нет. Станцуете передо мной и получите шаурму, – заржал мужик, – топлес.

Глава 8

Таня чуть не заплакала от обиды. А Галя заулыбалась, вмиг стянула футболку и начала выделывать всякие па, распевая во все горло песню, которую постоянно повторяли по радио.

Вмиг собралась толпа, мужики улюлюкали, хлопали в ладоши, потом на тротуар начали кидать деньги.

– Народ, покупай шаурму! – завопил торговец, когда Галя устала.

Зрители потянулись к вагончику. Девочки быстро собрали монетки и купюры, хотели убежать, но из вагончика вышел продавец.

– Держите, – сказал он, подавая сестрам по пакету. – Все свежее, как для своих сделал. Хотите заработать?

– Конечно! – хором ответили подростки.

– Приходите к семи вечера каждый день, – предложил торговец, – будете плясать. Деньги, которые мужики бросят, делим пополам. Плюс бесплатная жрачка вам. Основная задача – подманить ко мне покупателей.

– Согласны, – улыбнулась Хухрик.

– Супер! – обрадовался мужик. – Я Вася. Приставать к вам не буду. Не трогаю малолеток. Если кто полезет, отгоню.

Хухрик стала исполнять стриптиз. Галя подошла к делу ответственно, купила диск с эротическими танцами у шеста, скопировала движения. Правда, палки, чтобы вокруг крутиться, у нее сначала не было. Но потом Вася вкопал сбоку вагончика трубу, и дело пошло веселее. В конце мая девочки забросили школу, они целиком отдались своему бизнесу. Раздевалась и выплясывала Хухрик, стеснительная Мымрик оказалась совершенно не способной к такому занятию. Зато она бойко зазывала народ за шаурмой, собирала деньги, устраивала конкурсы, показывала фокусы. Лето, сентябрь и даже октябрь пролетели незаметно. В ноябре похолодало. Хухрик держалась самоотверженно, синея на глазах. Но потом настал день, когда она не смогла раздеться, ее трясло на морозе.

Девочки невероятно расстроились.

– Не хнычьте, – велел Вася, – я арендовал помещение. Кафе у меня теперь.

Через год в маленький трактир заглянул какой-то мужчина, полюбовался на Хухрика и предложил ей работу стриптизерши в своем клубе, Мымрика он пригласил официанткой.

Спустя несколько лет девушек было не узнать. В них не осталось и следа от провинциалок. Они сняли квартиру, уехали от матери, которая бурно обрадовалась избавлению от дочек. Таня перестала бегать с подносом, стала управляющей кафе, потом ресторана. Хухрик более не вертелась у шеста. Она ушла в агентство, которое оказывало эскортные услуги, быстро выбилась там в звезды. У нее образовался круг очень богатых клиентов, с некоторыми из них она оставалась на ночь. Галя сняла себе отдельную роскошно обставленную квартиру, в том же доме на другом этаже поселилась Таня.

Спустя некоторое время Хухрик сообщила сестре о беременности, объяснила, что ждет девочку от любимого человека, который является ее клиентом. Он состоит в браке, но детей у них нет. Как только Галя родит, любовник разведется и женится на ней. Имени кавалера Хухрик не назвала. Несмотря на свою профессию, Галочка оставалась очень наивной, открытой, считала всех людей честными. Ее многократно обманывали, но она не уставала повторять: «Человек-то хороший, просто он поступил неправильно. Ну ничего, подумает и поймет: так больше не стоит делать».

Таня не спорила с сестрой, знала – это бесполезно. Галя такая, какая есть. Разозлить Хухрика, научить ее давать сдачи обидчикам, огрызаться, отстаивать свои интересы невозможно. Галю надо оберегать и самой вести финансовые дела, потому что Хухрик дает в долг каждому, кто попросит. Сами понимаете, никто взятое не возвращал.

Галя стала приносить заработанное сестре, девушки вместе ждали девочку, придумали ей имя Светлана, потому что она станет их светом в окошке. Сестры росли без матери, а когда наконец оказались рядом с ней, вмиг поняли: они ей не нужны. И зачем она родила дочек? Да еще двух? Давным-давно Хухрик и Мымрик поклялись: если у них когда-нибудь появятся детки, они получат безмерную любовь, внимание, заботу и все-все самое наилучшее, что можно купить за деньги.

Когда Галочка произвела на свет младенца, ее любимый исчез. Хухрик стоически перенесла удар судьбы. Она переселилась к Тане, два года занималась только Светой, потом опять ушла в эскортные услуги, вернула себе прежних клиентов. Светочке наняли няню. Таня поднялась по карьерной лестнице, стала управляющей крупным отелем международной сети. Соответственно, вырос оклад. Младшая сестра купила в ипотеку большую пятикомнатную квартиру, сделала ремонт, заказала мебель в Италии. Сестры жили вместе, у каждой было по спальне, Светочка вольготно расположилась в детской, еще были общая гостиная, столовая, кухня, гардеробная, санузлы, постирочная, выход на крышу. О большем две некогда нищие малышки и мечтать не могли. И у них была Светочка, солнышко, радость, зацелованная девочка.

Хухрик перешагнула тридцатилетний рубеж. Обычно в этом возрасте девушки уходят из эскорт-услуг, так как они перестают интересовать клиентов. Но Галя неожиданно стала пользоваться еще большим успехом, ее нанимали самые солидные бизнесмены, для работы она снимала апартаменты. И никогда, придя домой, не рассказывала, чем занималась на службе. Таня понятия не имела, с кем и куда ходит сестра, кто спит с ней в одной кровати. Светочке они объяснили: мама балерина, работает с разными певцами на подтанцовке, часто летает на гастроли, поэтому может не появляться дома несколько дней. Хухрику на самом деле приходилось посещать разные города, клиенты часто звали ее за границу. О том, где побывала Галя, Таня узнавала по подаркам. Хухрик всегда привозила из Европы вкусный сыр, из Америки – технику, одежду.

Незадолго до своего исчезновения Галя неожиданно сказала сестре:

– У меня новый клиент по имени Наказид.

Таня рассмеялась.

– Да уж! Кто он по национальности?

Галя пожала плечами:

– Не знаю. По внешности не определишь, он больше похож на славянина. Не кавказец, не еврей, не мусульманин. Волосы темно-русые, а борода темная, глаза то серые, то голубые. Странный.

– Почему? – полюбопытствовала Таня.

Хухрик нахмурилась:

– Он еще нанял Ларису.

– Двух сразу в сопровождение? – удивилась сестра.

– Да, такое случается, – пояснила Галя, – подчас бизнесмены хотят кому-то приятное сделать или выведать какую-то информацию. Мужчина берет пару девушек, одну представляет как свою спутницу, про вторую говорит:

– Знакомься, Лариса, подруга моей Гали.

Лариса начинает кокетничать, ну оно и понятно. Я не соглашаюсь шпионить, а Лара с радостью, потому что за такую работу полагается двойная оплата. Не подумай дурное, Лариска хорошая, просто ей очень деньги нужны. Мы с Гурковой не согласились сразу ехать на его квартиру, предложили сначала в кафе посидеть. Встретились в маленьком заведении, народу там никого, только мы трое. Наказид стал вопросы задавать, сначала обычные: как мы в эскорт попали, есть ли у нас образование. Попадаются клиенты, которым хочется потрепаться, вот он из таких. Но потом он вдруг поинтересовался:

– Закон нарушали? Воровали? Лгали? Рассказывайте. От вашей честности оплата зависит. Чем больше о себе правды сообщите, тем выше гонорар.

Ларка ему живо что-то напридумывала, а я не люблю врать, честно ответила:

– Никого жизни не лишала, чужого не брала.

Он не поверил:

– Прямо святая!

Я возразила:

– Нет, конечно. Но того, о чем вы спрашиваете, я не совершала. И поступать так не стану.

Наказид сказал:

– Ты просто не готова к разговору. Я подожду.

– Он псих, – сделала вывод Таня. – Лучше с ним дел не иметь.

– Я уже отказалась, – кивнула Хухрик, – а Лариска нет.

– Она большая девочка, – заметила сестра, – способна сама разобраться.

– Верно, – согласилась Галя, – но мне тревожно. Лара собирает деньги на квартиру, хочет побыстрей ее купить.

– Это ее проблема, – подчеркнула Таня, – главное, ты с психом не связывайся.

Хухрик улыбнулась.

– Наказид не шизофреник, просто странный. Вообще-то агентство клиентов тщательно проверяет, с психом работать не станут. А Наказида Ларке ее хороший знакомый порекомендовал.

Через несколько недель Хухрик не пришла ночевать, прислала сообщение: «Уезжаю. Вернусь в пятницу. Не волнуйся. Там связи нет. Телефон не работает. Когда окажусь в зоне доступа, сразу звякну».

Когда в последний рабочий день недели сестра не появилась, Таня не забеспокоилась. Ну, задержалась, бывает. В воскресенье ее охватила тревога, в понедельник она помчалась в агентство, но там сделали удивленные глаза, сказали:

– Галина заболела. Она нам позвонила, предупредила, что до субботы будет лечиться от простуды. В воскресенье вечером может взять заказ. Мы ее никуда не отправляли.

Вот тут Таня испугалась по-настоящему. У нее были ключи от служебной квартиры сестры, она там бывала крайне редко и всегда вместе с Галей. Но сейчас она одна помчалась по адресу и нашла в апартаментах полный порядок. Все лежало, стояло, висело на своих местах. В ванной не хватало кое-какой косметики, в гардеробной не было дорожного чемоданчика на колесах. В секретере лежал загранпаспорт. Таня сначала решила, что Хухрик не улетала за границу. Но потом заметила еще и вторую бордовую книжечку с гербом, и ей стало ясно: сестра никуда не уезжала. В самолет без паспорта и в России не пустят. Значит, Галя в столице или в области.

Таня сделала глоток из чашки.

– Я же правильно рассуждаю?

– Не совсем. Если кто-то оплатил частный рейс, то при вылете у его спутницы могут не проверить удостоверение личности, – сказала я.

– Но ведь самолет где-то сядет, а там есть пограничники, – заспорила Таня.

– Если приземлиться в России, то никакого контроля нет, – объяснила я. – И есть много стран, где боятся потерять очень богатых туристов, которые пользуются услугами частных перевозчиков. Рассуждают так: олигарх привез свою любовницу, не желает ее светить, опасается скандала. Закроем глаза и пропустим, мужчина оставит в нашем государстве большие деньги в магазинах, отеле, ресторанах, с таким не стоит вступать в конфликт.

– Нет! – воскликнула Таня. – Я знаю точно! Хухрик здесь! Под Москвой! Ее Лариска Гуркова подбила! Вот дрянь! Хоть о покойных плохо не говорят, она страшной смертью умерла. Но я очень на нее зла.

– Почему вы решили, что Лариса погибла? – остановила я собеседницу.

Глава 9

Таня встала и направилась к чайнику.

– Я с ее матерью говорила, она ко мне примчалась. Гуркова с ней многим делилась. Анна Семеновна подробно передала беседу с дочкой. Та рассказала, что у нее новый клиент Наказид. Странный слегка, просит о ее плохих поступках рассказывать. Вообще-то он двоих нанимал, но Галя отказалась от работы. Теперь Наказид предлагает Ларе съездить в замечательное место, где ей очень понравится, послушать музыку. Деньги платит большие, если она согласится, то сразу можно квартиру покупать, вносить первый платеж. Но у Лары почему-то на душе было тревожно.

Анна Семеновна спросила дочь:

– У Наказида есть борода?

– Да, – удивилась Лара, – густая, но аккуратная, не лопатой.

– Он одет в черное?

– В темное, – кивнула Лариса, – вещи дорогие, обувь, часы – все не дешевое.

– Он священник, – безапелляционно заявила Анна, – бывший. За какую-то провинность сана лишен. Вот и пристал к вам с вопросами о грехах.

Лара молча слушала мать, она сама в церковь не ходила, а Анна Семеновна мыла полы в храме и много разного о церковной жизни знала.

– Батюшки бывают разные, – говорила тем временем мама, – одни истинно верующие, а другие в семинарию пошли, потому что им нравится, когда люди проповедям внимают, руку им целуют, они тогда себя Христом считают. Первые тихие, добрые, терпеливые, им все рассказать можно, ругать не станут, пожалеют, объяснят, что не так делаешь. А вторые… Скажешь первому: «Выпила в пост кружку молока», он вздохнет и ответит: «Уж удержитесь от молочного, укрепи вас Господь. Но лучше кружку молока в пост выпей, только кровь ближнего не пей». А второй договорить не даст, начнет отчитывать, ругать, если заплачешь, обрадуется. Не надо к таким ходить. Иногда они совсем палку перегибают, тогда прихожане жалуются благочинному[2]2
  Благочинный – помощник епископа в части надзора за порядком в определенном церковном округе.


[Закрыть]. Я уверена, что странный клиент из таких батюшек. Его лишили возможности людей унижать, а ему хочется. Вот и выкаблучивается с вами. Езжай с ним спокойно, он плохого не сделает, только морально потреплет. Да заплатит хорошо. А тебе квартира нужна. Прихвати Галю, вдвоем безопаснее.

– Она не согласится, – расстроилась Лариса.

– Уговори ее, – посоветовала мать.

Судя по тому, что Хухрик уехала не пойми куда в тот же день, что и Лара, последняя сумела найти правильные слова, чтобы подруга отправилась с ней. И вот теперь Анна Семеновна примчалась к Тане с вопросом:

– Вам Галочка не сообщила точный адрес места, куда она направилась? Давно моя доченька отсутствует, не звонит.

– Нет! – зло ответила Мымрик. – Галя дала честное слово, что не станет иметь дела с Наказидом. А вы Ларисе велели мою сестру с собой взять, подвергли ее опасности. Убирайтесь!

Гуркова ушла, Таня побежала в полицию, но у нее не приняли заявление, объяснили: взрослая женщина имеет право распоряжаться собой как пожелает. Таня попыталась объяснить, что сестра обожает дочь, никогда ее надолго не оставит, но никакие аргументы на следователя не подействовали.

Прошла неделя, Тане позвонила Анна Семеновна и закричала:

– Только не бросай трубку. Ларису нашли.

– Отлично, – процедила сквозь зубы Татьяна, – рада за вас. Она может подойти к телефону?

– Нет, – прошептала Анна, – моя доченька убита.

Трубка чуть не выпала из руки Тани.

– Как?

– Кошмарно, – зарыдала бедная мать, – ее долго мучили.

– Галя! – обомлела Таня. – С ней что?

– Не знаю, – впала в истерику Гуркова, – у мертвой не спросишь. Покойники молчат.

– Покойники молчат, – в ужасе повторила Таня, понеслась в полицию и снова натолкнулась на полнейшее равнодушие.

В кабинете с табличкой «И. К. Волков» Утятину принял парень в мятом свитере и джинсах. Он выслушал ее и заявил:

– Девушка, я ничего об убийстве Ларисы Гурковой не знаю. Выясните, какое отделение работает по этому делу, и езжайте туда. Если ваша сестра убежала из дома, значит, имела на то причины. Мы не можем каждого взрослого, кто с родней поскандалил, искать.

Таня поняла, что с этим человеком беседовать бесполезно, узнала у Анны Семеновны нужную информацию, полетела в Московскую область в городок Полыново. Там Мымрик нашла толстого дядьку с красным носом и опухшими глазами, он назвался Сергеем Ивановичем Копыловым.

– Еще одна на мою голову, – поморщился он. – Гуркова шлюха. Профессия рисковая. Знаете сколько проституток на трассах погибают? Девку выкинули из машины около Полынова, а мне с этим разбираться.

– Лариса и Галя не торговали своим телом, – возмутилась Таня, – они сопровождали очень богатых людей, а романы заводили только с теми, кто им нравился.

– Ой, расскажите цветы золотые, – махнул рукой дядька, – передо мной выкобениваться нечего. Навидался-наслышался. Всяк по-своему бабло рубит. Не осуждаю твою сестру. Шлюхи тоже нужны. Но они одноразовый товар, часто погибают.

– Найдите Галю, – потребовала Таня.

– Слушай, так не делается, – вздохнул Копылов, – ступай домой, вернется твоя сестра.

– Знаю, с кем уехала Лариса, – заехала с другого конца Таня, – ее в гости позвали.

– Говори, – велел хозяин кабинета.

– Наказид, – выпалила Таня.

– Узбек, что ли? Имя такое?

– Наказид, – повторила Мымрик.

– Фамилия? Где он живет?

– Не знаю, – растерялась Утятина.

– Кем работает?

– Понятия не имею.

Сергей Иванович горестно вздохнул, схватил мышку и спустя время заявил:

– Нет в Москве мужика Наказида. По факту, может, он и есть. Но по регистрации такой отсутствует. Или он нелегал, или наврал с данными, или приезжий. Во всех случаях его не найти. Все. Конец истории. Если в шлюхи подалась, будь готова, что на дороге жизнь окончишь!

Татьяна не сдалась, она обратилась в детективное агентство. В одном сослались на загруженность, отказались искать Галю. В другом Татьяна увидела парня со слишком честным взором, он потребовал стопроцентную предоплату, обещал успех, гарантировал, что найдет Галю, но его работа очень дорого стоит и займет долгое время. Первым он задал вопрос: «Хватит ли у вас денег на все? А то я начну, а на середине поиск бросить придется».

– Материалы порциями не выдаю, – гундел «Шерлок Холмс», – весь пакет получите только после благополучного завершения поисков, вместе с Галей вам отчет вручу.

Несмотря на то что хитрый парень оказался единственным, кто брался искать старшую сестру, Танюша поняла: сыщик врун. И отказалась от его услуг.

– Почему вы поехали в санаторий? – спросила я.

– Начала опять искать кого-нибудь, способного найти Галю, и вдруг получила сообщение, – пояснила Таня, садясь за стол и взяв трубку. – «ПерИвидите двадцать тысяч на крИдитку «ОМОбанка». Расскажу, где Хухря».

– Можно посмотреть? – попросила я.

Татьяна протянула мне айфон. Я быстро переслала себе эсэмэс.

– Вы отправили деньги?

– Да, – кивнула Таня.

– Странное эсэмэс, – заметила я, – похоже на мошенничество.

Татьяна встала и опять пошла к чайнику.

– На первый взгляд да. А на второй… Об исчезновении Гали, никто, кроме матери Ларисы, не знал. Задушевных подруг у меня нет, о том, что у нас в семье происходит, я никому не сообщаю. Светочке я сказала: мама в длительной командировке, вернется с подарками. У себя на работе ни с кем близкие отношения не поддерживаю. Я второй человек после владельца отеля, со мной все хотят на короткой ноге быть, но дружба с подчиненным всегда плохо заканчивается, поэтому я держу дистанцию. Теоретически можно представить, что некий субъект случайно услышал об исчезновении Гали и решил погреть руки. Но сумма-то смешная. Двадцать тысяч! И слово «Хухря». Прозвище сестры Хухрик. Но об этом имени никто, кроме нас, а теперь вот и вас, не знает. Хухря похоже на Хухрик. Я отправила деньги. Прилетело послание: «Московская область. СОнОторий Теремок. ЗоАпарк. Изба. КОтакомбы. Хухря там».

– Вижу, вы пытались получить от человека еще какие-то сведения, писали: «Кто вы?», «Как вас зовут?», «Откуда знаете про мою сестру?» Но ответа не последовало, – заметила я.

– Я еще звонила, – объяснила Таня, – но этот номер не обслуживается.

– Карточку проверяли? На кого она открыта?

– Нет, – вздохнула собеседница. – Как мне это сделать? Банк сведения о клиентах тщательно хранит. Нашла в поисковике санаторий «Теремок», узнала, что там есть зверинец, посетителей катают на лошадках, во время прогулки предлагают выпить в русской избе чай из самовара. Взяла Светочку и поехала. На самом деле все было без обмана, как на сайте у них обещано, и здравница есть, и животные, и дом. Я купила прогулку на санях. По дороге с кучером поболтала, он объяснил, что в избушке два этажа, на первом всего одно жилое помещение, там гостей встречают, еще кухня и туалет. Выше он сам с женой и ее матерью в двух комнатах располагаются. Вход в катакомбы на первом этаже точно.

– Поэтому вы пол ощупывали, – сказала я.

Таня шмыгнула носом.

– Да!

Мне стало до слез жаль ее.

– Танюша, если, как утверждает автор анонимки, Галю спрятали в каких-то катакомбах, а вход в них находится в избе смотрителя зоопарка, то это весьма странно.

– Почему? – всхлипнула моя собеседница.