Текст книги "Большой куш нищей герцогини"

Глава 3

Генерал умер в середине девяностых, но успел поездить на шикарном «Мерседесе», который ему купил зять. У Алексея оказался талант делать деньги из воздуха.

– Уж прости меня, сынок, – сказал ему один раз уже никому не нужный, потерявший все свое влияние генерал, – я думал, что ты на Настеньке по расчету женился.

– Я это знал, – улыбнулся зять, – и благодарен вам за то, что не мешали нам с женой жить так, как мы считали нужным. Человек слаб. Начни вы настаивать, зазывать нас с младенцем из коммуналки в свою роскошную квартиру, я мог бы и соблазниться. Но вы уважали наше решение, а жизнь заставила меня вертеться. Когда власть сменилась, этот опыт очень мне помог.

Не один год Настя жила счастливо за спиной любящего и любимого мужа. И вдруг неожиданно на фоне полного здоровья Алексей умер. Муж приехал домой с работы, пожаловался на усталость, лег спать и не проснулся. У него просто остановилось сердце.

Похороны, поминки, девять дней, сорок… время прошло для Насти как в тумане. Поминальные трапезы организовывали дети: Костя, Лиза, невестка Валентина и зять Евгений.

Не успела земля на могиле осесть, откуда ни возьмись появились люди, которым Алексей остался должен массу денег. Никто из его родни ничего не понимал в финансовых делах. Костя владеет салоном красоты, он стилист, попросту говоря, парикмахер. Его жена Валентина – поэтесса. Дочь Лиза все никак не найдет свое место в жизни, то одно попробует, то другое, и ничего у нее не получается. Зять Евгений компьютерщик. Чем он занимается, Анастасия Егоровна не знает, но денег у него никогда нет. Да и у остальных членов семьи карманы не набиты золотом.

Поняв, что среди молодого поколения нет бойцов и никто из детей не способен разобраться в том, что творится с финансами покойного, Анастасия обратилась к семейному юристу. Василий Петрович без особой радости ответил:

– Хоть я больше и не на зарплате у вас, но попробую по дружбе помочь.

И «помог» так, что Петрова лишилась всего, чем владел ее покойный супруг. У семьи остались лишь дом да квартира в Москве.

Когда неоплаченные счета за коммунальные услуги превратились в рулоны, по объему сравнимые с упаковкой туалетной бумаги, Анастасия приняла историческое решение, она объявила родным:

– Переезжаем в столицу, особняк сдаем.

Можно ли считать тесной многокомнатную квартиру размером в несколько сотен квадратных метров? Но семья ранее жила в трехэтажном доме, который высился на гектаре земли. Столичные апартаменты показались всем, кроме Насти, собачьей конурой.

– У нас в комнате всего одно окно, – ныла Лиза.

– Нет веранды, – вторила ей Валентина, которая принципиально отзывалась только на имя Тина, – я не могу творить в таких условиях, муза не живет в заточении.

Анастасия Егоровна пыталась угодить всем. Она предоставила Тине и Косте две комнаты, одну из них превратили в кабинет для поэтессы.

Узнав о решении матери, Лиза обиделась и стала демонстративно жаловаться на узкую кровать.

– Мы купим самую широкую, двухметровую, – пообещала ей Настя.

– Разве она влезет в нашу крохотную каморку? – всхлипнула Елизавета.

– Не фигасе! У вас пятьдесят метров площади, – возмутился Костя.

– А у тебя жена, которая, ничего не делая, имеет кабинет, – парировала Лиза.

Слово за слово, сахарницей по столу, разразился скандал, по сравнению с которым битва на реке Калке [2]2
  Битва на Калке – черная страница русской истории. 1223 г. Сражение между объединенным русско-половецким войском и монгольским корпусом закончилось полной победой монголов.


[Закрыть] просто возня в песочнице. В результате дети получили по две комнаты на семью. В апартаментах еще существовали общая столовая с кухней. Анастасии Егоровне досталась пятнадцатиметровая гардеробная, хорошо что в ней было крошечное окно.

О собственной спальне мечтает не одна женщина, размер бывшей гардеробной был вполне достаточен для опочивальни, но Настенька много лет провела в других условиях. Однако самым горьким оказалось не отселение на задворки жилья. Хуже всего было понимание: дети уважали и любили мать, пока у нее был толстый кошелек, сейчас, когда денег не стало, отношения резко похолодели. Анастасия получает арендную плату за дом, ее хватает, чтобы погасить коммунальные расходы в городе и купить продукты. Настя сама готовит, убирает, домработницы нет, на прислуге сэкономили. Но на модную одежду, отдых, дорогие машины денег нет. Сколько получают остальные члены семьи, зарабатывают ли они хоть что-нибудь, Петрова понятия не имеет, никто, кроме нее, не заботится о быте, оплате счетов, продуктах. И, конечно, после того, как ты жила в окружении штата прислуги, трудно самой чистить картошку, выносить помойку, убирать. Нет, не физически, Настя крепкая женщина, которая умеет делать все, она отнюдь не белоручка. Но, собираясь отправиться к бачкам во двор, Петрова всегда берет с собой болонку Лауру. Зачем? А для того, чтобы сказать соседям, которые могут повстречаться в лифте, подъезде или на улице:

– Мы с Лаурочкой пошли гулять, заодно я пакет с мусором прихватила. Дети не разрешают мне помойку выносить, но я потихоньку. Они-то много работают, устают.

На самом деле Косте, Лизе, Тине и Евгению и в голову не приходит самим пробежаться к бачкам с отбросами. Да и зачем? В доме есть хозяйка, это ее забота. Анастасии же очень хочется выглядеть в глазах соседей так, как раньше: богатой женщиной, матерью детей, которые ее обожают. Но всего этого нет и в помине. Очень часто, вернувшись домой и вымыв руки, Настя берет Лауру, сажает ее на колени и изливает собачке все свои горести, делится воспоминаниями о счастливой жизни. Лаура единственная, кто слушает Настю и жалеет ее.

Неделю назад Анастасия пошла в магазин, по дороге сообразила, что оставила кошелек дома, и вернулась. В квартире тогда находились только Лиза и Евгений. Они знали, что Настя ушла, и поэтому беседовали громко и откровенно.

– Думаешь, у старухи совсем с деньгами швах? – осведомился Женя.

– Да небось нычит от нас, – ответила Лиза.

– Сколько она за аренду особняка получает? – спросил зять.

– А… знает, – хмыкнула дочь, – старая ведьма молчит. Интересно, куда она запрятала брюлики, которые ей отец дарил?

– На мужиков спустила, – заржал зять.

– Надо у нее в комнате пошарить. И как мы раньше до этого не додумались? – огорчилась Лиза.

– Интересно, сейф в доме есть? – пробормотал ее муж.

– … знает, – снова выругалась Елизавета, – при мне о нем никогда не говорили. Но если он есть, то находится или в бывшей родительской спальне, или в кабинете папахена. Теперь там Костя живет.

– …! – рассердился Евгений.

– Не злись, – остановила его жена, – надо выждать момент и у них пошарить.

– Если они сами уже его не нашли! И почему мы только сейчас подумали о сейфе? Когда Настька умрет, квартира будет чьей?

– Нашей.

– Ха. Меня она здесь не прописала, я в своей коммуналке числюсь, – возразил зять.

– Я имела в виду, моя и брата.

– М-да! После того как мамахен тапки откинет, делиться с Костей придется. Давай попрыгай перед матерью, постарайся, послушай ее тупые рассказы, прояви внимание. Она на тебя завещание напишет, особняк только тебе достанется.

– Если я буду внимать всем ее бредням, времени жить не останется, – отрезала Лиза, – у матери пасть не захлопывается. Я все ее байки давно наизусть выучила. Твоя очередь пыхтеть. Начинай к теще подлизываться. Букет ей купи.

– У меня кошелек пустой.

– У Настьки попроси.

– Она не дает.

– Плохо просишь. Хочешь, чтобы нам дом достался?

– А ты нет?

– Тогда не отворачивай рожу от тещи. Улыбайся ей, говори комплименты, жрачку, которую она готовит, хвали.

– Дочь ты. Она любви не от меня ждет.

– Валька ей вчера платок купила. Мамахен аж зарыдала от радости, теперь невестка стала ей роднее всех. Принеси теще подарок.

– Сказал уже: у меня денег нет.

– Заработай.

– У меня проблемы.

– У тебя они всегда.

Мирная беседа перешла в перепалку. Анастасия взяла кошелек, вышла во двор, добрела до садика, села на скамейку и впала в состояние окаменевшей черепашки. Сколько времени она провела в оцепенении, Петрова не знает, но когда очнулась, решила все же пойти за продуктами в супермаркет.

Глава 4

Как все бедные люди, Анастасия теперь точно знает, сколько у нее денег в кошельке до копейки. В тот день там было шесть тысяч сто тридцать два рубля. Петрова катила меж стеллажей тележку, методично складывая туда макароны, муку, рис, подсолнечное масло… В доме закончились все припасы. Взяв очередной пакет, Настя вынимала калькулятор и приплюсовывала его стоимость к уже набранной сумме. Когда она перевалила за четыре тысячи сто тридцать два рубля, Петрова направилась к кассе. Она решила оплатить гору продуктов, а потом устроить себе праздник, сходить в кафе, выпить латте, съесть пирожное, почувствовать себя счастливой, молодой, любимой женой при богатом муже. Она очень давно не позволяла себе таких походов. Но сегодня после ненароком услышанной беседы дочки с зятем у нее стало темно на душе. Анастасия надеялась, что маленькая радость смоет черный осадок.

Из длинного ряда касс работали только две. Петрова встала в конце очереди и вынула кошелек. Почему она решила пересчитать деньги? Настя прекрасно помнила, что перед уходом в магазин тщательно проверила количество денег. А потом ушла, забыв портмоне в холле. Сейчас не стоило волноваться, но непонятно почему она испытывала беспокойство. Чтобы избавиться от некомфортного ощущения, она и вынула дорогой, некогда подаренный Алексеем кошелек, и… внутри оказалось тысяча сто тридцать два рубля.

Настя не поверила своим глазам. Она потрогала деньги, проверила остальные отделения. Пять тысяч одной купюрой испарились.

Анастасия оглянулась, увидела, что за ней выстроилась очередь, и попросила мужчину, который почти въехал своей тележкой ей в спину:

– Отойду ненадолго, кефир забыла.

Незнакомец молча кивнул. Настя дотолкала корзину на колесах до каких-то стеллажей, зарулила в проход, увидела коробку с собачьим кормом и обрадовалась, на одной была изображена болонка.

– Понимаешь, Лаура, – всхлипнула Настя, глядя на картинку, – в кошельке было две крупные купюры: одна тысяча и пять. Еще сотня, три десятки и мелочь. А теперь пятерки нет. Давай, Лаура, думать. Кошелек остался в холле. Когда я уходила, там точно было шесть тысяч сто тридцать два рубля. Я вернулась, взяла портмоне и не открывала его по дороге. Спасибо, что сейчас меня осенило в него заглянуть. И нет пятерочки! Ох, хорошо, что мне чек не пробили. Понимаешь, как стыдно было бы! Люди стоят, смотрят, а я кассиру говорю:

– Простите, денег нет, куда подевались, не знаю. И что теперь делать?

– Пойти со мной в кафе, – произнес баритон.

Анастасия ахнула.

– Кто здесь?

Пачки с кормом зашевелились, за ними показалось лицо мужчины.

– Я. Простите, услышал ваши слова.

Петрова чуть не задохнулась от неожиданности.

– Вам плохо? – испугался мужик.

– Леша, – выдохнула Анастасия, – ты вернулся! Ты со мной! Ты снова рядом!

Настя сделала глубокий вдох, из ее глаз хлынули слезы. Тот, кого она приняла за мужа, исчез. Петрова вытерла ладонью лицо. Ну вот! Она начинает сходить с ума. Скоро дети запрут ее в психушке и забудут о ней до того момента, когда придется организовывать похороны, начнут грызться из-за квартиры и дома.

Настя отыскала глазами пачку с изображением болонки, схватила ее, прижала к груди, потом отстранила.

– Понимаешь, Лаура, я решила, что здесь находится любимый Леша. Мне так его не хватает. Но я не сдамся из-за тебя. Что будет с тобой, если меня упрячут в сумасшедший дом?

– Анастасия Егоровна, пожалуйста, не пугайтесь, – сказал за спиной знакомый до слез голос, – я не призрак, я не Алексей Николаевич. Я его сын!

Настя обернулась, споткнулась о тележку, чуть не упала, но ее подхватили крепкие руки.

– Я живой, я не фантом. Вы любите кофе? – задал вопрос клон покойного.

– Да, – кивнула Петрова, – очень. В особенности латте.

Клон Алексея повел ее к выходу.

– Знаю прекрасный ресторанчик поблизости, там изумительные пирожные.

– У меня нет денег, – прошептала вдова.

– Даме не следует за себя платить, – улыбнулся мужчина.

– Эй, вы, стойте, – воскликнул охранник. – Где чек на корм?

Только сейчас Настя поняла, что она до сих пор прижимает к груди упаковку корма с портретом Лауры.

– Ой! – рассмеялся ее спутник. – А я и не заметил. Мы не берем этот товар.

– Нет-нет, – испугалась Настя, – там на картинке Лаура, моя собачка. Нет-нет, я заплачу. Сколько надо?

– На кассу идите, – буркнул секьюрити.

Сопровождающий Петрову мужик подошел к нему, что-то тихо сказал, потом протянул купюру.

– Пожалуйста, уладьте это сами.

– О’кей, парень, – повеселел охранник, и пара оказалась на улице.

– Меня зовут Федор Харитонов, – представился ее спутник, когда они сели за стол.

– Очень приятно, Анастасия Егоровна, – прошептала она.

– А чего вы хотите? – спросила официантка.

Федор посмотрел на Настю.

– Латте?

Та кивнула.

– Отличный выбор, – одобрила девушка, – он у нас великолепный.

– Самый большой стакан, и чтобы все было как для президента, блюдо разных пирожных, – скомандовал Федор, – у нас праздник.

Когда официантка ушла, Настя, у которой прошла истерика и заработал мозг, выпалила:

– Вы не сын Алексея!

– Не похож? – расстроился Федор.

– Одно лицо, – честно ответила она, – и голос ваш мне кажется родным. Но муж никогда мне не изменял. У нас всегда были честные открытые отношения. Я Леше только счастья желала. Он знал, что я всегда на его стороне, отпущу мужа без скандала, если он полюбит кого-то еще. Он никогда не врал мне.

– Разве я сказал о любовнице? – мягко осведомился Федя. – Намекнул на адюльтер?

– Нет, но ребенка без женщины не получишь, – разумно возразила Настя.

– У меня была прекрасная мама, – пояснил Федор, – она погибла, когда мне исполнилось восемь. Мы переходили улицу на зеленый свет при пустом шоссе. Вдруг откуда ни возьмись вылетела машина. Мама каким-то чудом отпихнула меня в сторону. Я остался жив, она погибла.

– Ужас, – ахнула Настя.

– Приятного мало, – согласился Федор, – я попал в детдом. Очень хотел домой, плакал постоянно, потом смирился. В восьмом классе меня осенило. Отец! Он есть у каждого ребенка. Надо его найти. Мама говорила, что папа был полярным летчиком, геройски погиб, спасая людей, которых на льдине унесло в океан. Я ей верил, гордился отцом, тоже хотел стать летчиком. Но в интернате дети живо объяснили домашнему наивному мальчику, что женщины, которые родили от любовника, всегда поют детям песни про подвиги погибшего родителя.

– Жив твой папахен, – вещал мне Володя Пирогов, – просто у него настоящая жена есть. А с твоей мамкой мужик развлекался. Тебе повезло, что дома жил. Меня в пять лет органы опеки забрали, мамахен пила. Наверное, у нас хорошие папы, но мы их никогда не найдем.

Федор взял из рук официантки блюдо и сам поставил его на стол.

– Анастасия Егоровна, какое пирожное вам больше по вкусу?

– Корзиночка со взбитыми сливками и клубникой, – сказала Петрова.

– Это чудесный выбор, – согласился Федор и пододвинул блюдо поближе к ней.

Анастасия Егоровна сделала глоток из высокого бокала и закрыла глаза.

– Невкусно? – забеспокоился Федя.

– Наоборот, – ответила Настя, – давно так не наслаждалась. Феденька, вы мне, конечно, сейчас расскажете историю, которая должна объяснить, что Алексей Николаевич мне не изменял. Но, друг мой, согласитесь, это смешно. Я не маленькая девочка. Муж мой умер, у вас нет матери. Вы часть Алексея Николаевича, поэтому я готова взять вас под свое крыло. Увы, я не богата, материально не помогу, но постараюсь вас полюбить.

– Вы ангел, – воскликнул Федор, – но господин Петров чист перед вами. Слышали когда-нибудь о донорском оплодотворении?

Глава 5

Анастасия потрясла головой.

– Донорское оплодотворение? Это что?

Федор взял эклер.

– Мужчина сдает… э… семенную жидкость, потом ее вводят женщине, супруг которой не способен зачать ребенка по медицинским показаниям.

– Как? – растерялась Настя.

Собеседник почесал щеку.

– Деталей я не знаю. Наверное, шприцем.

Анастасия потупилась.

– Я о другом. Женщина рожает малыша неизвестно от кого, а муж согласен?

Федор кашлянул.

– Бесплодная пара может взять ребенка из приюта. Но тогда он будет стопроцентно чужим, а в случае донора – наполовину свой. И забирая младенца из интерната, вы сильно рискуете. Генетика работает независимо от желания человека. Кто может бросить свое дитя?

– Несчастная девушка, попавшая в сложные обстоятельства, – вздохнула Анастасия. – Например, школьница. Ее родители настояли на отказе от ребенка. Или жертва изнасилования. Ну… алкоголичка, наркоманка, проститутка.

– Любая женщина, хорошая, порядочная, может стать жертвой сексуального насилия, – продолжал Федор, – мне понятно, почему такие в случае беременности от подонка решаются на аборт. Но, если такая родила ребенка и отдала его в приют, то в ее сыне-дочери будет половина генов преступника, и неизвестно, проснутся они в подростке или нет. Про пьяниц, наркоманов и говорить не стоит. Да, врачи осмотрят в роддоме ребенка, вероятно, он окажется физически здоров. У него появится приемная семья, и бабах, лет в двенадцать парень потянется к бутылке, таблеткам-порошкам. В нем заговорят хромосомы отца. Это не всегда происходит, но случается.

– А чем донор лучше? – спросила Настя. – Та же генетическая лотерея.

– Так, да не так, – возразил Федор, – в клиниках предъявляют очень жесткие требования к донору, он проходит полное обследование, психологическое тестирование. Предпочтительный возраст восемнадцать – тридцать пять лет, отменное физическое и психическое здоровье, прекрасный медико-генетический статус, соответствие сдаваемой семенной жидкости всем критериям Всемирной организации здоровья. Придется заполнить анкету, вопросов в ней тьма: образование, наличие своих детей, цвет глаз-волос, вес, какие лекарства принимал, чем болел, вероисповедание, профессия, национальность. И это не праздное любопытство врачей. Согласитесь, странно, если в славянской семье появится ребенок восточного типа. Женщины своих мужей, от которых в законном браке родить собрались, так тщательно не проверяют, а зря. Донорство неплохо оплачивается, это денежное подспорье для тех, кто оказался в сложных финансовых обстоятельствах. Как правило, мужчина анонимно сдает материал. Бесплодная пара изучает анкету, в ней нет паспортных данных. Но есть лица, которые разрешают сообщать бездетной семье всю информацию о себе, включая адрес, телефон и фото.

Анастасия только моргала, а Федор продолжил:

– Мне и в голову не могло прийти, что моя мать воспользовалась такой услугой. Это я сейчас про донорство почти все знаю, а раньше, как и вы, даже не слышал о нем. Жил бы себе дальше, полагая, что являюсь плодом внебрачной связи, сыном непорядочного мужика, который бросил беременную любовницу. Правда открылась случайно, я попал в курьезную ситуацию, как в глупом кино. Приехал в гости к другу. Мы поужинали, и Антон с женой стали на меня наседать:

– Тебе жениться пора.

Я привычно ответил:

– Не нашел пока свою единственную. И вообще отстаньте, на меня не смотрите, лучше в телек гляньте.

Мы с Антошей работаем в одном банке, развлекательные телешоу нас с ним не интересуют, смотрим иногда канал «Финансы-деньги-биржа». И в тот день он фоном нашей обычной беседы был. Болтали о всякой ерунде, вдруг Ирина, жена Антона, как подпрыгнет.

– Федя! Ты!

Я засмеялся.

– Отлично. Сижу уже часа два, а ты только сейчас сообразила, кто у тебя в гостях?

Ира рукой на экран показывает.

– Смотри.

Я повернул голову, телевизор демонстрировал фото. А на нем я! Потом присмотрелся… Ну, не было у меня никогда такой одежды! А снимки меняются. Я на море, явно в Крыму, пляж каменистый, вместо лежаков полотенца, и народ русский, женщины в дурацких купальниках. Сейчас такие не носят. Щелк. Я в ушанке, драповом пальто с меховым воротником, в руках страхолюдский портфель с раздутыми боками. Антон тоже изумился.

– Федька! Ты чего так вырядился?

Я ничего не понимаю. Лицо точно мое, а шмотки чужие!

Потом появилась студия, ведущая с гостем кокетничает:

– Алексей Николаевич, а вы в молодости были красавчиком! Наверное, от девушек отбоя не было?

Гость улыбнулся.

– Я и сейчас еще ничего, ого-го какой. Но никогда не интересовался прекрасными дамами, рано женился, всю жизнь люблю свою супругу.

– Думал ли студент Петров, что станет богатым человеком? – продолжала журналистка.

– Вы показали старые кадры, – пояснил Алексей. – В то время у меня капитала не было. Имелись жена, ребенок, ждали второго. Я был весь в долгах, не знал, как их отдавать. Но во мне почему-то жила твердая уверенность – все непременно будет хорошо.

– Судя по тому, что вы живы, долги удалось погасить вовремя? Где деньги взяли? – бесцеремонно осведомилась ведущая.

Петров склонил голову к плечу.

– Полагаете, что я скажу правду? Не надо путать интервью телеканалу и исповедь. Могу лишь сообщить, что мне в голову пришла оригинальная идея, и я ею воспользовался.

– И стали богатым человеком, – подвела итог ведущая. – Последний вопрос: назовите свои жизненные принципы.

Петров взглянул на девушку, как паук на муху.

– Ничего оригинального. Можно врать окружающим, но никогда нельзя лгать самому себе и жене. Взял в долг? Верни. Не можешь? Честно объясни партнеру ситуацию, не бегай от него. Плати налоги. Жертвуй часть денег на благотворительность. Никогда не бросай своих детей, всегда им помогай. Не изменяй жене, не меняй супругу пятидесяти лет на двух красоток по двадцать пять, день, когда ты пожалеешь, что разрушил семью, непременно настанет. Закон бумеранга срабатывает всегда, поэтому не твори зла, оно к тебе непременно вернется. Совершай добрые поступки, и все будет хорошо.

– У нас в гостях был Алексей Николаевич Петров, – затараторила ведущая, – успешный бизнесмен, верный муж, заботливый отец, богатый человек, меценат, благотворитель.

После этого интервью Антон и Ирина налетели на Федю.

– Он точно твой отец! Найди его.

Харитонов отнекивался, друзья настаивали, в конце концов Ира сказала:

– За спрос не бьют. Пришли Петрову свое фото на Ватсап, попроси о приватной беседе. Телефон мужика найду завтра.

Жена Антона работала в прокуратуре, у нее было множество знакомств, поэтому нужные сведения быстро оказались у Федора. По наущению приятелей он отправил свое фото Петрову. Ответ прилетел неожиданно быстро.

– Откуда у вас снимок меня молодого, но в современной одежде?

Федор написал:

– Это не вы, а я. Есть ли возможность нам встретиться?

– Сегодня в девять вечера, кафе «Букино», – сообщил олигарх, – оденьтесь попроще.

В назначенный час Федор вошел в трактир, где гудел народ. Появление парня не привлекло внимания, за столиками сидели в основном дальнобойщики, похоже, это были постоянные клиенты.

– Эй, сюда, – закричал человек в дешевой куртке.

Федор подсел к нему. После обстоятельного разговора Алексей Николаевич подбил итог:

– Тест ДНК сдашь?

– Без проблем, – согласился Федор.

Петров дал адрес.

– Завтра в полдень, не опаздывай.