Текст книги "Глазастая, ушастая беда"

Дарья Аркадьевна Донцова
Глазастая, ушастая беда

© Донцова Д.А., 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

Глава 1

– Ну почему после уборки, когда все разложено по местам, ничего невозможно найти?

Элеонора начала рыться в секретере и продолжила:

– А до наведения порядка, когда вещи были разбросаны, проблем не возникало! Отлично помню, что определила для визиток эту коробку. И что? Ваня! Почему ты молчишь, когда с тобой разговаривают?

Я постарался скрыть улыбку. Мне кажется, что сравнение женщины с прелестным цветком неверно. Дамы скорее похожи на афишу провинциального театра, единственного в городе. Репертуар у такой цитадели искусства весьма разнообразен. Утром – сказка для детей, днем – комедия, в полдник трагедия, а на ужин или драма, или эротическое шоу, или побег в койку с жалобой на головную боль. Настоящая женщина многолика и непредсказуема. Если приравнять слабый и сильный пол к техническим объектам, то мужчина – это тумблер. Щелкнули им один раз, и агрегат начинает гудеть, шипеть, отсчитывать деньги. А женщина… она кабина управления космического корабля: повсюду кнопки, рычаги, клавиши, мигает тьма лампочек, приборы издают разные пугающие звуки. Если перед такой панелью сядет плохо подготовленный пилот, то у него начнется паника. Ну на что нажать, за какую ручку потянуть, чтобы корабль взлетел? Вчера вы ткнули корявым пальцем в красную кнопку, и она вас послушалась, корабль облетел вокруг Земли. Но ежели вы и сегодня ткнули тем же пальцем в ту же кнопку, то добьетесь другого эффекта: кабина загудит, затрясется, и незадачливого космонавта катапультирует без кресла на улицу, где на него, ошалевшего от такого приключения, накинется стая злых бродячих собак.

– Ваня, где визитка Ольги Михайловны? – повысила голос Элеонора.

– Кто такая Ольга Михайловна? – в свою очередь спросил я.

– Та, чью карточку я ищу, – уточнила моя бывшая хозяйка.

Прекрасное объяснение! Мне сразу стало понятно, чем занимается вышеназванная дама, сколько ей лет и насколько она хороша собой.

– И зачем только я решила разобрать секретер! – причитала Нора.

– У меня раз в десять лет тоже возникает желание навести порядок в письменном столе, – признался я. – Беру большой пакет, вытряхиваю в него содержимое ящиков, протираю их дно, устилаю бумагой, и на этой стадии мне надоедают хозяйственные хлопоты.

Я замолчал.

– Ну а дальше-то что? – потребовала продолжения Нора. – Ваня! Говори!

– Пакет с вещами из стола получает прописку в моем кабинете за шторой. Стоит укромно, глаз не режет. А ящики заполняются другим содержимым, – пояснил я.

– А если тебе понадобится что-нибудь из старого запаса? – спросила Нора. – Тогда как?

Я смутился.

– Честно говоря, я не помню, что у меня там хранилось. Но, если вспомню про некую вещь, которая была в столе, просто залезу в пакет, пороюсь в нем и добуду ее.

Элеонора округлила глаза.

– Ты не выбрасываешь эти пакеты?

– Нет, а зачем? – удивился я. – Вдруг потребуется какая-то вещица.

– И где они стоят?

– За портьерами в кабинете, – повторил я, – их не видно.

– Типично мужское свинство, – рассмеялась Элеонора. – Голову на отсечение даю, что в детстве, когда Николетта из вредности запрещала няньке убирать твою спальню и с криком «Мальчишка обязан учиться аккуратности» неслась в твою комнату, чтобы закатить тебе скандал, ты, Ваня, понимая, что на метле летит маман, живо запихивал разбросанные игрушки под кровать, благо покрывало свисало до пола, и с невинным видом садился в кресло с книгой.

– Вы не ошиблись, – засмеялся я.

– Николетта заглядывала под койку? – прищурилась Элеонора.

– Нет, она меня ни разу не поймала, – ответил я.

– С моей бабушкой, царствие ей небесное, это не прошло бы, – сказала Нора, – она сразу под тахту заглядывала. Поэтому я…

Элеонора замерла, потом, воскликнув:

– Вспомнила! – ринулась к подоконнику, где на подставке, прикрытой салфеткой, сидел потрепанный плюшевый мишка.

Нора пересадила Топтыгина на подоконник и сдернула салфетку. Я увидел большую далеко не новую картонную коробку.

Нора подняла крышку.

– Бабуля всегда заглядывала под кровать, но ей в голову не приходило посмотреть, на чем сидит Роджер Варфоломеевич.

– Так зовут медведя? – уточнил я.

– Ага, – по-детски ответила Нора и стала копаться в содержимом коробки. – А еще бабушка говорила: «Порядок в столе – порядок в мыслях». Она требовала от внучек идеального содержания ящиков и поверхности стола. По этой причине свое барахло я хранила в коробке под Роджером Варфоломеевичем.

Я слушал Элеонору и понимал, что женщины еще более загадочны, чем я до сих пор считал. Ваш покорный слуга знаком с Норой много лет и наивно думал, что прекрасно знает характер владелицы детективного агентства. Не один год я исполнял обязанности ее секретаря, жил в одной квартире с ней, знаю, что она образованна, умна, воспитанна, не имеет привычки закатывать истерики. Нора не любит походы по магазинам, не болтает по телефону с подругами часами. Она прекрасный детектив, мой учитель, и уж поверьте, мне от нее никогда не доставались пряники. Если вспомнить известное выражение, то я получал только «угощение» кнутом. Но когда в моей жизни возникали сложные ситуации, первой на помощь терпящему бедствие секретарю всегда приходила Элеонора. Она выручала меня из беды, а потом щедро раздавала мне моральные оплеухи. Я думал, что она для меня открытая книга. И вдруг! Оказалось, что в романе есть непрочитанные главы. У железной леди есть медведь Роджер Варфоломеевич, он сидит на коробке со всяким барахлом. А я-то всегда изумлялся порядку в ящиках стола Элеоноры. У нее он такой, как в тумбочке у солдата перед проверкой казармы местным начальством.

– Отыскалась, – ликовала Нора, показывая мне визитку, – держи.

Я взял картонную карточку. Да уж! Некоторые люди любят красотищу! Не путайте с красотой. На ярко-розовом фоне золотыми буквами было написано: «Арманьяка. Избавлю от депрессии и любых проблем, открою будущее».

– Если это бутылка арманьяка, ближайшего родственника коньяка, то да, она может избавить человека от депрессии и многих проблем, – развеселился я, – а вот насчет предсказаний будущего я сомневаюсь.

– Ее так зовут, – объяснила Элеонора, – госпожа Арманьяка.

– Необычная фамилия, – отметил я.

Нора села в кресло.

– Вообще-то она Крынкина или Крыскина. Секундочку. – Элеонора нацепила на нос очки, взяла со стола планшетник и прочитала: – Экстрасенс, гадалка, предсказательница будущего, целительница, психолог, психотерапевт, коуч по самовоспитанию, астролог Арманьяка. По паспорту – Ольга Михайловна Булкина.

Я ухмыльнулся. Интересно, сия дама лечит зубы? Может, она и аппендицит может удалить?

– И почему я решила, что она Крынкина? Или Крыскина? – задумалась Нора. – Булкина…

– Может, потому, что в крынку наливают молоко, и многие любят его с булочкой употребить, – предположил я.

– А Крыскина откуда взялась? – дивилась Элеонора.

– Грызуны никогда не откажутся от булки, – сдерживая смех, пояснил я.

Нора постучала пальцем по столу.

– Ваня, у тебя сейчас много работы?

– Клиентов нет, – признался я.

Элеонора взяла телефон и через пару секунд заговорила:

– Ольга Михайловна, я обещала найти для вас лучшего детектива. Он готов побеседовать с вами. Иван Павлович загружен работой, но на мои просьбы всегда откликается. Господин Подушкин пообщается с вами и только тогда примет решение, возьмется ли он за ваше дело. Да, конечно, у него высшее образование, огромный опыт работы, собственное детективное агентство. Точную цифру не назову, но сыском он занимается более двадцати лет. Что?

В глазах Норы вспыхнул зловещий огонь. Я невольно втянул голову в плечи. В прежние годы я не часто видел такую реакцию хозяйки. Но если языки пламени начинали пляску, оставалось лишь надеяться на то, что огнемет направится не на секретаря, который совершил опрометчивый поступок, а плюнет огнем в другую сторону. Напалм сейчас определенно сожжет незнакомую мне Ольгу Михайловну, но я вспомнил годы службы у Элеоноры, поэтому и постарался спрятать голову.

– Уважаемая госпожа Булкина… – начала моя бывшая хозяйка.

Я мысленно пожалел гадалку. Чем спокойнее и ласковее говорит Нора, тем ужаснее ее гнев.

– Если вас не устраивает лучший сыщик России, сын великого, увы, покойного писателя Павла Подушкина и Николетты Адилье, которая сейчас замужем за олигархом из списка «Форбс», – завела Элеонора, – если вы полагаете, что я отправляю к вам пьянь подзаборную, которая явится в вашу квартирку в грязных калошах, то какого черта, любезная, вы обращаетесь ко мне за помощью? Оревуар!

Трубка упала на кипу бумаг. Я выпрямился.

– Что притих? – сердито спросила Элеонора. – Думаешь, что лишился клиентки? Ха! Она сейчас перезвонит, перестанет размахивать веером из пальцев и заплатит в два раза больше, чем собиралась.

– Но… – заикнулся я.

И тут зазвонил телефон.

Глава 2

– Иван Павлович, – вкрадчиво начала Ольга Михайловна, – я специально пригласила вас в этот непопулярный, почти никому не известный ресторан, не хочу, чтобы о нашей встрече кто-либо знал. И надеюсь, что вы будете держать язык за зубами.

Я молча кивнул.

Булкина спросила:

– В каких вы отношениях с Элеонорой Андреевной?

– Она мой учитель, я работал у нее секретарем, – сообщил я правду.

– А-а-а, – протянула дама, – ваш стаж детектива свидетельствует о том, что вы умеете хранить чужие секреты.

– Частный сыщик, не способный хранить тайны своих клиентов, долго на рынке сыскных услуг не продержится, – ответил я.

Булкина поставила локти на стол, и я сразу понял, что у нее в детстве не было няни или гувернантки, которая бы с укоризной говорила: «Ольга, девочка из приличной семьи никогда не позволит себе такую позу во время еды, даже если она трапезничает одна. Воспитанный человек не ковыряет пальцем в носу при посторонних, но и не проделывает это наедине с собой».

– То, что я вам расскажу, является закрытой информацией для членов моей семьи, – говорила тем временем Булкина. – Давайте по порядку. Убедительная просьба ничего не записывать. Выключите телефон.

Я взял со стола трубку, на которую показала Булкина, и демонстративно выполнил пожелание клиентки.

– Теперь слушайте, – велела она и завела обстоятельный рассказ.

То, что она умеет читать чужие мысли, маленькая Олечка поняла еще в детстве. У девочки был скандальный, истеричный отец, готовый по любому поводу сорваться на крик. Мама частенько становилась объектом его гнева, потому что умудрялась просить у мужа деньги в самый неподходящий для этого момент. А вот семилетняя Оленька всегда чувствовала, тепло или холод исходит от Михаила Ивановича. Если вокруг него царила арктическая стужа, то надо было засесть в своей комнате и не высовываться. Если же несло зноем, как в Африке, вот тут можно клянчить что хочешь, непременно это получишь. Сей талант очень помогал ей и в школе, и в институте. Один раз Оля пошла в цирк вместе со своей лучшей подругой Ларисой, паузы между номерами заполнял клоун. В какой-то момент он выкатил столик, поставил на него три коробки и объявил:

– Кто мне скажет, что в какой спрятано, тот получит роскошный приз.

– Та, что в середине, пустая, – крикнула Оля, которая сидела в пятом ряду, – в правой шоколадка, в левой… сейчас… сейчас… О! Там пропуск за кулисы. Вы после представления покажете победителю то, чего зритель не видит.

– Она подсадная, – заорали зрители.

После представления клоун нашел Олю в гардеробе и увел их с Ларисой за кулисы. Андрей Петрович, так его звали, познакомил Олечку с профессором-психологом, тот восхитился ее способностями и стал с ней заниматься.

Я молча слушал долгий рассказ, ожидая, когда Булкина доберется до сути дела. Плавное течение беседы прервал официант, который стал сервировать чай.

– Вы чернослив положили? – спросила моя собеседница.

– Конечно, он непременно входит в состав нашего фирменного напитка, – ответил парень.

– В прошлый раз его там не оказалось, – подчеркнула Ольга, – я опустошила чашку и поняла: что-то не так. Откройте крышку, хочу посмотреть.

Юноша безропотно выполнил просьбу, Булкина наклонилась над чайником. Мне стало смешно. Тот, кто придумал для Ольги Михайловны легенду ясновидящей от рождения, должен был предупредить ее, что роль прозорливицы, которая видит с пятого ряда кресел содержимое трех закрытых коробок, ей придется исполнять постоянно. Для провидицы вопрос «положили ли чернослив?» звучит весьма странно. Ее взгляд должен легко проникать сквозь фарфор и видеть, что внутри чайника.

Мне стало противно. Не люблю, когда обманывают людей, наживаются на чьем-то горе. В каких случаях доверчивый человек обращается к экстрасенсам всех мастей? Увы, чаще всего по печальному поводу: пропал родственник, и никто понятия не имеет, где он. Исчез ребенок, которого нерадивая мамаша оставила одного на улице. Невозможно пережить смерть любимого, очень хочется с ним поговорить. Наступило полное безденежье, нужен амулет, притягивающий богатство. Если вы счастливы, то навряд ли отправитесь выяснять свое будущее. К колдунам спешат, когда что-то в жизни идет не так. А еще мне не нравится, когда меня держат за идиота, полагают, что я поверю в экстрасенсорные способности собеседницы и приду в восторг от общения с бабой, которая меня насквозь видит.

Официант ушел, Булкина продолжала рассказ и медленно, словно передвигаясь на хромой лошади, наконец добралась до сути.

У Ольги была подруга Лариса Гранкина, та самая, с которой Булкина ходила в цирк, где произошла судьбоносная встреча с клоуном. Девушки почти одновременно вышли замуж. У Оли родился Сережа, у Лары появилась дочь Тата. Мужья не выдержали испытания младенцами, они вскоре ушли из семей и пропали. Алиментов молодые матери не получали. Надо было как-то выживать, выходить на работу. А что делать с детьми? Сдать в круглосуточные ясли? Нет, нет. Женщины понимали, что малышам лучше дома. Выход придумала, как всегда, Ольга.

– Давай поселимся вместе в моих четырехкомнатных апартаментах, – предложила она, – а твою маленькую квартирку сдадим. Получим стабильный доход. Я буду работать, у меня много клиентов, а у тебя нет профессии, поэтому занимайся детьми. Я приношу деньги, ты ведешь домашнее хозяйство.

Так и стали жить, Ольга потом еще раз вышла замуж и развелась, а к Ларисе через годы вдруг вернулся ее бывший супруг. Она собралась рожать второго ребенка, уехала назад в свою квартиру. Говорят, что в одну реку нельзя войти дважды и новый снаряд в воронку от первого не попадает. Красивые, но часто неверные слова. Через три месяца после появления на свет сына Лара в истерике позвонила подруге. Муж заявил ей:

– У тебя на меня времени совсем нет, да еще нормально поспать теперь не удается. Я устал.

И все, он хлопнул дверью. И снова Лора осталась без алиментов. Тата тогда уже пошла в первый класс. Лариса нашла работу, крохотного Сашу отдала в ясли. В восемь вечера младенца забирала Оля, она приносила мальчика домой, укладывала спать и уходила. Тата смотрела телевизор. Алик, так называли малыша дома, был спокойным, не капризным ребенком. Если братик начинал покряхтывать в своей кроватке, сестра давала ему потерянную во сне соску и опять садилась у телевизора. Никаких проблем не было. Прошло время, однажды Лариса, придя домой, услышала плач Таты. Девочка монотонно повторяла:

– Алик, проснись. Алик, проснись.

Мать кинулась на звук, нашла дочь в ванной, там же на полу прямо на кафельной плитке лежал мальчик. С одного взгляда Лара поняла, что сын мертв.

Ольга взяла чашку, сделала несколько глотков и продолжила:

– Это произошло летом. Мы с Сережей жили на даче. Мобильного телефона тогда не существовало, городского у нас не было. Чтобы кому-то позвонить, мы с сыном должны были сесть на автобус и доехать до маленького городка. Там в торговом центре стоял телефон-автомат. Но кому мне сообщать о себе новости? Родных нет, начальника тоже. Я экстрасенс, ясновидящая, астролог, работала с клиентами, из близких у меня была только Лара. А ее я предупредила:

– Лишний раз в городок не поеду. Автобус то ходит, то ломается. Туда доберусь, а обратно он не поедет. И Сережка всегда в магазине игрушки выпрашивает, усвистывают денежки. Если что случится, присылай телеграмму.

– Да что может произойти? – рассмеялась Лара. – Все у нас отлично, не волнуйся.

Ольга допила чай.

– Чернослив на месте, но на этот раз они про мед забыли. Несчастье случилось в августе. Девятого у Сережи был день рождения. Мы с ним утром поехали в магазин, купили ему подарок, пару тортов. Сын позвал деревенских друзей в гости. Я позвонила Ларе, она весело так воскликнула: «У нас все отлично, позови Сергуньку». Подруга поздравила мальчика, пообещала, что подарок от нее он получит в конце августа, когда в Москву вернется.

Булкина отвернулась к окну.

– Кто мог знать, что это наш последний разговор!

Глава 3

– Все в порядке? – спросил официант, подходя к столику.

– Нет, – резко ответила дама.

– Чернослив там точно есть, – сказал юноша.

– Насчет этого не спорю, – нахмурилась Ольга, – а где мед?

– При мне его клали! – заверил парень.

Ольга взяла пустой бокал, плеснула туда напиток и протянула парню.

– Попробуйте.

– Нам запрещено брать угощенье от гостей, – запротестовал официант.

– Управляющего сюда! – прошипела Ольга.

– Ой, ну зачем, – испугался парень, – сейчас выпью.

– Поздно решил, – побагровела Булкина.

Я молча наблюдал за тем, как развивались события. Вскоре Ольге Михайловне подали новый чайник с напитком, и к нему комплимент от заведения – блюдо с печеньем. Моя потенциальная клиентка сделала глоток из чашки и кивнула.

– Теперь порядок. Понимаете, Иван Павлович, если я плачу деньги за чай, то это должен быть именно чай, а не непонятно что. А вот если я прошу напиться бесплатно, тогда буду благодарить и кланяться даже за сырую воду. Ну да мы отвлеклись от основной темы. Вернулась я в Москву двадцать девятого августа. Сережа у меня был готов к школе, я купила ему все в торговом центре под Москвой. Там народу не было, а ассортимент обширный. И, конечно, я позвонила Ларе, но никто трубку не брал. Я занервничала, побежала к ней. Путь был недолог, мы жили в соседних домах. Поднимаюсь на ее этаж. Мама родная! Дверь опечатана. Я чуть в обморок не упала. Начала звонить соседям. Слева жила Нина, но ее дома не оказалось. Справа Вера Павловна, пожилая совсем, она теперь уже давно на том свете. Она открыла дверь. Я кричу:

– Тетя Вера!

Она в ответ:

– Вы кто, я плохо вижу!

Кое-как мы с ней потолковали. Но бабка ничего не поняла, у нее и с глазами, и со слухом была беда. Единственное, что она сообщила: к Ларисе приезжала милиция. Несколько дней опера туда-сюда ходили. И все умерли.

Я ничего не поняла. Кто умер? Милицейские?

– Нет, – говорит бабуля, – Лара и ее дети. Все покойные.

Представляете мое состояние?

Ольга Михайловна взяла печенье.

– Я упорная, поэтому помчалась в милицию и все выяснила. Но лучше бы мне правду никогда не знать!

Ольга содрогнулась.

– Побеседовала я со следователем. Он рассказал, что случилось. Алик заплакал, Тата подошла дать ему соску, увидела, что братик обкакался, решила его помыть. Благое намерение! Но, как известно, ими дорога в ад вымощена. Девочка раздела ребенка, ополоснула и уронила. Прямо на пол! Много ли крошке надо? Перелом основания черепа. Когда Лариса выяснила, что произошло, она стала бить дочь, ударила ее по голове, попала в висок. Тата рухнула навзничь. Понимаете? Лара решила, что убила дочь, и выпрыгнула из окна. Квартира была на пятом этаже. Шансов выжить ноль.

Собеседница умолкла, а меня охватило недоумение.

– Мальчик умер, девочка тоже, мать погибла, кто же рассказал следователю, что произошло?

– Алик и Тата остались живы, – объяснила Булкина, – девочка и сообщила все следователю. Злого умысла в ее действиях не было, она просто хотела помочь матери и не удержала ребенка. У вас есть дети?

– Я не состою в браке, – ответил я.

Ольга Михайловна улыбнулась.

– Если бы у меня была дочь, я могла бы открыть на вас охоту. Мужчина, который считает, что дети появляются на свет только в законном браке, нынче большая редкость. Вот такая печальная история. Лариса всегда отличалась импульсивностью и катастрофическим мышлением. Приходим мы на урок, учительница внезапно объявляет:

– Сегодня пишем сочинение.

Все спокойно берут листочки, Лару трясет, как мокрую курицу в проводах, она бледнеет, потеет, у нее дрожат пальцы, она лепечет:

– Я получу два! Мать меня убьет! О сочинении не предупредили. Я не справлюсь. Останусь на второй год!

Заведет себя так, что голову теряет, и, конечно, получает плохую оценку. Лариса хорошо себя чувствовала, только если ее жизнь шла согласно ею составленному расписанию. Любое отклонение вызывало у нее панику, истерику. До смешного доходило. Идем мы один раз с ней по улице, видим кинотеатр, я говорю:

– Ларка! Смотри, билеты есть, пошли на сеанс.

У нее на лице испуг.

– Нет, нет!

Я в изумлении спрашиваю:

– Почему?

Ответ был великолепен:

– Мы собрались в субботу в кино идти, а сегодня среда.

Я смеюсь:

– Лариска, вдруг в выходной мест не окажется и в очереди стоять придется. А сейчас в кассе никого, время есть. В субботу чем-нибудь другим займемся.

Но Лара тупо бубнит:

– Нет.

Я ее трясу:

– Объясни причину отказа.

Подруга в слезы:

– Неужели непонятно? Мы решили пойти в субботу. Я морально настроилась, все распланировала. Сегодня не готова идти в кино.

Ольга Михайловна открыла сумку.

– Скажи она мне: «Я не причесана, сниму шапку, а на голове шалаш», тогда никаких споров. Да масса причин есть для отказа: голова болит, неохота в душном зале сидеть, нет денег на билет. Это понятно. Но когда «морально не подготовилась», честное слово, это смешно. Ну и картина, которую тогда Лара увидела в ванной: голого Алика на полу, как она решила, мертвого, Тата рыдает, она ударила девочку, та рухнула как подкошенная не для слабонервных. И сильная духом женщина от такого спятить может. Это жуткий стресс. Добавьте к этому неспособность Лары противостоять даже незначительному изменению в жизни, и станет ясно, почему она покончила с собой. Тата осталась жива, Алик тоже. Ларе бы подождать приезда «Скорой», но она, как всегда, ударилась в панику и кинулась к окну, упала у входа в подъезд, а там были люди. Они сразу бросились в квартиру Лары. Дверь оказалась не заперта, в ванной нашли детей без сознания. Я потом хотела взять их к себе, ходила в опеку, но из-за того, что я состояла тогда на учете в туберкулезном диспансере, мне отказали.

– Это серьезная болезнь, – заметил я.

Ольга Михайловна махнула рукой.

– Случилась ошибка. Я ничем таким не болела. Явилась в опеку, а мне инспектор сказал:

– У вас есть сын, но нет мужа. Детей Гранкиной двое. Вы станете многодетной матерью. А материальное положение у вас шаткое, постоянной зарплаты нет. Сегодня есть клиенты, завтра их не будет. Сомневаюсь, что вам отдадут ребят. Но собирайте документы, можете попытаться.

И я стала бегать по инстанциям. В психоневрологическом и кожном диспансерах справку о том, что я на учете не состою, выдали без писка. А в туберкулезном вдруг заявили:

– Вы больны.