Текст книги "Рваные валенки мадам Помпадур"

Глава 9

– Что тебя испугало? – быстро спросила я.

Варя сняла со спинки стула старый, местами полысевший пуховый платок и накинула себе на плечи.

– В тот день утром Назар подался в город, а я в сарай пошла за ведром. Слышу, в его домушке шорох. Что я могла подумать? Участок деда последний, за ним овраг и лес начинается, кто в село пришел, не видно, может, вор!

Варя очень осторожно сдвинула вбок потайную дверцу и прильнула глазом к микроскопической щели. По комнате ходил человек, одетый в джинсы и толстовку с капюшоном. Лица девушка не разглядела, кто посетил деда, не поняла, даже не могла распознать – незваный гость мужчина или женщина. На руках у него были кожаные перчатки. Для вора он вел себя более чем странно: вытащил из шкафчика банку растворимого напитка, достал из рюкзака точь-в-точь такую же, поставил на полку, дедов кофе прихватил с собой и ушел.

Варе оставалось лишь гадать над этими странностями. Сначала она пребывала в недоумении, а потом обрадовалась. Добрая судьба подбросила ей еще один шанс заработать. Вернется Назар из города, а она ему скажет:

– Заплатишь – расскажу, кто и зачем к тебе сегодня приезжал.

Вдохновленная мыслями о деньгах, Варя взяла сына и поспешила в магазин мыть полы. Обычно девушка возвращается домой около семи, но в тот день задержалась. Анфиса Сергеевна попросила отдраить окна – естественно, не за так.

Варя честный человек. Если платят, она прилежно отрабатывает деньги. Стекла девушка терла до девяти. Конечно, окошки следует мыть днем, но так уж получилось. Анфиса Сергеевна рассчиталась сразу, да еще подарила уборщице немного продуктов, дала ей просроченный йогурт и залежалый сыр.

Варя понеслась домой, день у нее складывался на редкость удачно, вечер тоже обещал прибыль. Юная мамаша уложила сына спать и пошла в сарай.

– За ведром, – не выдержала я.

– Ага, – беззастенчиво солгала Варвара, – у деда тихо было. Я сначала решила, что он еще не вернулся, прикатит с последним автобусом, он в одиннадцать мимо Ведьмина идет.

Но ни в полдвенадцатого, ни в полночь Назар не вошел в сараюшку. Варя начала беспокоиться. Пенсионер всегда ночует дома, ведет правильный образ жизни, встает в шесть, обливается в любую погоду, даже зимой, ледяной водой на улице. Девушка занялась постирушкой, а около половины первого вновь отправилась в бывший гараж. Как вы думаете, зачем? Правильно, за ведром!

Варя опять чуть-чуть приоткрыла тайную дверцу и обнаружила Назара, он лежал головой на столе. Рядом стояла чашка. Варя решила, что дед приехал, пока она возилась с корытом, устал от поездки в Москву и задремал, не дойдя до койки. Утром она опять двинулась за пресловутым ведром и увидела Назара все в той же позе. Но сейчас в окно падал солнечный свет, а лицо старика было повернуто в ее сторону, и Варя попятилась. Широко раскрытые глаза Назара не оставляли никаких сомнений в том, что он умер.

Варя замолчала и принялась сосредоточенно изучать конфеты в коробке. Потом сделала попытку изменить тему:

– Интересно, они с вареньем?

Я не дала ей шанса прервать беседу:

– Как же ты поступила? Плачу за честность!

Варя смущенно улыбнулась:

– Подумала об Эдике. Ему много чего надо. Назар в город за деньгами ездил, при нем большая сумма была, зачем покойнику деньги? Милиция приедет, «Скорая» притащится, кто-нибудь сопрет, а мне они нужнее. Я вошла в сарайчик, пошарила у него в куртке и вытащила кошелек. Это не воровство. Что-то вроде находки.

– Ты отчаянная девушка, – оценила я поступок Варвары, – не побоялась, что криминалисты обнаружат отпечатки твоих пальцев и будут задавать вопросы.

Варвара засмеялась:

– Может, в Москве и стали бы заниматься стариком, который на тот свет отъехал, а в Ведьмине свои порядки. Умер, и ладно. Не в драке зарезали, не машиной задавили, не пристрелили – значит, срок пришел. У нас один участковый на тьму поселков, больше ему делать нечего, как о пенсионере-жмурике беспокоиться. А насчет отпечатков смешно. Я ж ему соседка. Спросят – отвечу: сто раз в сарай ходила к Назару.

– Ты говорила про жильцов, – пробормотала я. – Люди, которым дед дом сдал, могли тебя заметить!

Варя выковырнула из ячейки круглую конфету.

– Назар сначала дачников на лето пускал, а потом семью нашел, которая на весь год поселилась. Но гараж вдали, у забора, а изба через все сотки, возле ворот. Кем надо быть, чтобы меня углядеть? И как им увидеть, если я через потайную дверь лазила?

Мне пришлось сдаться:

– Хорошо. Дед умер, дальше что?

Девушка почесала нос:

– Я пошла к его жильцам и говорю: «Дедушку Назара не видели? Он у меня ведро в долг взял, обещал вернуть и не несет. Сделайте одолжение, попросите его зайти». Жена жильца пошла в гараж и как заорет! Это все.

– Ты так и не объяснила, чего испугалась, – напомнила я и снова почесалась.

Варя сдернула с волос резинку, «конский хвост» рассыпался на пряди.

– Сначала я думала, он от сердца помер, но врачи сказали, что у него язва прорвалась, вот дедушке кирдык и настал. Да только он животом никогда не мучился. Соленое ел спокойно, яблоки трескал, морковь сырую, огурцы жрал. У моей мамы язва была, я знаю, что она от сырых овощей-фруктов сильнее болит, надо на диете сидеть, кашу на воде варить, протертое готовить, но Назар на станции булку с сосиской брал. Сама видела. И кофе.

Варя оглянулась и понизила голос:

– Растворимый. В банке. У деда организм был – как у слона. Он мне хвастался, что никогда ничем не болеет, потому что медитирует, закаляется и ледяной водой обливается. Кофе он обожал, пил его в любое время суток, на ночь всегда чашечку хряпнет и в кровать. Бессонницей не мучился. Я его один раз поддела:

– Дядя Назар, вот ты все про здоровый образ жизни говоришь, а как же кофе? По телевизору говорят, что оно яд.

А он ответил:

– Мне от кофе хорошо, и это главное. Слушай свое тело, оно подскажет.

Вспомнила я, как он головой у чашки лежал, и поняла. Человек, который приходил, зачем упаковки менял? Небось отравил деда.

– Интересная версия, – кивнула я.

Варя сняла платок.

– Я к Анфисе Сергеевне пошла и все-все ей объяснила. Вдруг и меня прибьют? Вдруг узнали, что я часто к Назару бегала? Посчитают нас друзьями, и кирдык Варьке.

Анфиса умная, она мне велела не нервничать и молчать в тряпочку. Сказала: «Возьми эту банку и брось в сортир, нехай в дерьме потонет». А сейчас вас прислала. Теперь платите вторую часть денег!

– Когда умер Назар? – спросила я, отсчитывая купюры.

– Зимой, в конце февраля, день не скажу, может, в начале марта, – заявила Варя, радостно хватая мзду.

Я села в джип и двинулась в обратный путь. Отправляясь в Ведьмино, я предполагала, что дед-предсказатель не просто так пугал археологов. Я думала: местный житель решил прогнать из села незваных гостей, от которых много шума. Старик привык к тишине, хочет покоя, желает лечь спать пораньше, а в непосредственной близости от его избушки раскинули лагерь москвичи, среди них студенты, молодежь шумит, играет на гитаре. Может, кто полез на участок Назара, вот он и рассвирепел, выдумал историю про «желудочную волчицу» и начал исполнять роль прорицателя.

Но все оказалось сложнее. Назара наняли. Сценарий бывшему киномеханику и рабочему сцены, выдававшему себя за известного актера, принесла женщина. Дедуля оказался смышленым, а тетенька дала маху: решила, что он удовлетворится разовым гонораром. Но Назар почуял большую прибыль и стал шантажировать даму.

Судя по тому, что материальное положение деда улучшилось, он вполне успешно обирал свою жертву, и последняя сообразила: вымогатель не остановится, его аппетит возрастет. Есть единственный способ избавиться от предприимчивого старикашки – отправить его на тот свет.

Я нажала на педаль газа, автомобиль еще быстрее полетел в сторону Москвы.

Наверное, убийца подмешала яд в банку с кофе. Она была в курсе привычек деда, поэтому принесла кофе с «наполнителем». К сожалению, Варя права: участковый, который призван следить за порядком в нескольких селах, не станет поднимать шум из-за кончины старика. Следов насилия на теле Назара не обнаружили – значит, нет никаких подозрений, что смерть неестественная.

Я включила радио и под бодрый стрекот ведущего еще раз оценила ситуацию. Версию о «желудочной волчице» по приказу тетки озвучил Назар. Почему была придумана эта болезнь? Да потому, что и Галину, и Майю, и Владимира отравили. Тошнота, рвота, слабость – признаки многих заболеваний, в том числе и язвы желудка. На самом деле несчастных угостили одинаковым ядом, он же достался и Назару. «Желудочной волчицы» не существует. У меня возник целый букет вопросов. Кто затеял историю с предсказанием? Почему жертвами стали Бутрова, Матвиенко и Каминский? Что связывало двух ученых и студентку-дипломницу? Какова цель преступника: на корню загубить исследование Алексея Николаевича? Или таинственная незнакомка использовала раскопки как полигон для убийств? Вероятнее второе: дамочка хотела не только избавиться от людей, но еще и насладиться их страхом. Даже те, кто объявляет: «Я не верю в приметы, плевать хочу на гадалок и предсказателей», – будут нервничать, если им бросить в лицо фразу: «Ты умрешь девятого февраля, готовься к смерти».

Что уж говорить о впечатлительных, эмоциональных натурах! Они мигом поверят пифии, настроятся на кончину и уйдут в названный день в мир иной. Подобные случаи описаны в учебниках как по психиатрии, так и по психологии. Человеческий мозг – хитрый механизм, мы сами способны уложить себя в гроб. Впрочем, есть и хороший момент: мы сами способны вытащить себя из могилы, надо лишь поверить в то, что любая болезнь излечима.

Ноги стали зудеть нестерпимо, я съехала на обочину, припарковалась, стащила дугги и ахнула: лодыжки покрылись ярко-красными точками, кое-где они слились и превратились в большие пятна. Ступни и часть голеней выглядели ужасно, я начала чесаться и остановилась лишь в тот момент, когда в кармане зазвонил мобильный.

– Ну, проснулась вовремя? – спросил Приходько.

Я моментально разозлилась на босса, которому, похоже, нечего делать, раз он следит за мной, и ответила:

– Естественно. Уже побывала в Ведьмине и спешу назад.

– Понравился будильник? – засмеялся шеф. – Правда, прикольный?

Я ощутила укол совести: совершенно забыла про подарок босса. Вчера оставила коробку с часами в машине. Но ведь неудобно говорить правду. Приходько старался, ездил в магазин, выбирал дурацкий сувенир.

– Отличный механизм, – начала я вдохновенно врать, – звонок громкий, ну прямо сбросил меня с кровати.

– Долго собирала? – поинтересовался босс.

– Он уже был готов к работе, – удивленно ответила я, – поставила нужное время, в шесть вскочила.

– Котят долго искала? – задал новый вопрос шеф.

– Котят? – переспросила я. – Ах, котят! Ну да! Они суперские! Очень оживляют дизайн. Нет, их не пришлось разыскивать, лежали в коробке.

– М-да, – крякнул Приходько, – ну, я рад, что угодил. М-да.

У начальника явно испортилось настроение. Мне показалось, это случилось из-за того, что я недостаточно долго расхваливала его подарок, поэтому я быстро добавила:

– Никогда еще не пользовалась таким роскошным, красивым будильником. Огромное-преогромное спасибо.

– М-да, – повторил Приходько, – когда доберешься до офиса?

Я посмотрела на ногу:

– Можно мне заехать к врачу?

– В деле Добровой появился доктор? – деловито осведомился Приходько.

Пришлось сказать правду:

– Я заработала аллергию, от таблеток она не проходит, чешусь ужасно.

– Немедленно к специалисту, – занервничал босс, – не задерживаясь, рули в поликлинику. Погоди-ка.

Я услышала тихий писк, затем голос шефа.

– Регистратура? К вам в самое ближайшее время приедет Татьяна Сергеева, вип-клиент особой важности. Ее необходимо проводить в кабинет к аллергологу. Что значит – специалиста сегодня нет? Ну, погодите!

В трубке снова запищало, и я опять стала свидетельницей беседы. На сей раз босс соединился с хозяином медучреждения и с ходу начал возмущаться:

– Костя! Что за порядки! Моя сотрудница опасно больна, а твои люди лепечут про отсутствие врача! Аллергия! Возможен анафилактический шок! Отек Квинке! Смерть от удушья!

На всякий случай я ощупала рукой свое горло. Приходько не утихал:

– Паралич дыхания!

Я почувствовала нехватку воздуха.

– Немедленно вызови врача, – негодовал шеф, – молодец! Я знал, что мы достигнем взаимопонимания. Таня!

– Что? – просипела я.

– Тебе плохо? – перепугался босс.

– Нет, все нормально, – ответила я.

– Голос сел, – занервничал шеф, – торопись!

Я поставила сотовый в держатель, еще несколько минут чесала ноги и выехала на шоссе.

Приходько проявил ко мне исключительное внимание, добился, чтобы ради меня вызвали специалиста из дома. Ну почему босс мне не нравится? Очевидно, на этот вопрос есть лишь один ответ: он не Чеслав.

Глава 10

В поликлинике меня встретили поясными поклонами. Хозяин, похоже, приказал администратору обслужить меня лучше, чем родную мать. Поэтому девушка в белом халатике старалась изо всех сил, довела меня до двери кабинета, распахнула ее и весело сказала:

– Инна Сергеевна, к вам Татьяна.

Доктор, которая из-за меня приехала в свой выходной на работу, не выказала восторга.

– Входите, – сухо велела она, – раздевайтесь, показывайте.

Я покорно стащила дугги.

– Ну и где отек Квинке? – язвительно поинтересовалась аллерголог. – Он, к вашему сведению, бывает в районе шеи.

Я рискнула возразить:

– Я ничего не говорила о Квинке, и…

Но врач не дала мне договорить:

– Пейте вокс[9]9
  Название придумано автором. Любые совпадения случайны.


[Закрыть].

– Уже принимала, не помогает, – отрапортовала я.

– Господи, – закатила глаза дама в халате, – возьмите другой препарат.

– Какой? – робко поинтересовалась я.

Инна Сергеевна нахмурилась:

– Могу посоветовать либо дешевое, либо дорогое лекарство, выбирайте на свой карман.

Меня удивил такой подход к назначению лечения, но обсуждать с врачом стиль общения с пациентом – зряшное дело.

– Лучше то, что дороже, – приняла я решение, – наверное, оно отлично действует.

Инна Сергеевна нацарапала на бланке каракули и подала мне рецепт:

– Три таблетки! После еды!

– До сих пор я принимала антигистаминные средства один раз в день, – осмелилась я подать голос.

Инна Сергеевна ткнула пальцем в мою ногу:

– Сильно вам помогла такая доза?

– Нет, – вынуждена была признать я.

Врач заявила:

– До свидания.

Я принадлежу к породе людей, которые скрупулезно выполняют распоряжения медиков. Если врач прикажет употреблять четыре с половиной капли микстуры восемь раз в сутки спустя двенадцать минут после еды и велит осуществлять прием, стоя на правой ноге и держа в левой руке воздушный шарик в виде поросенка в натуральную величину, то будьте уверены: я ни на миллиметр не отступлю от инструкции. Кстати, советую брать с меня пример. Производители таблеток не зря указывают в листовках, когда следует принимать препарат. Это не занудство, а весьма важный момент, от которого напрямую зависит, как скоро вы станете здоровой.

Я вышла на улицу, увидела в соседнем здании аптеку и поспешила туда.

– Лекарство лучше употреблять утром, – посоветовала провизор, – оно действует сутки.

– Мне велели глотать три раза в день, – сказала я.

Женщина не смогла скрыть удивления.

– Правда? Лучше посетите врача, не следует слушать подруг или соседок.

– Я уже была в клинике, – вздохнула я, – рецепт-то выдал профессионал.

Фармацевт смутилась:

– Извините, у каждого человека свой случай, я сообщила вам общие рекомендации. Безусловно, необходимо следовать указаниям доктора. Вас предупредили, что эти таблетки вызывают сонливость?

Я насторожилась:

– Нет.

– Тройная доза подействует, как сильное снотворное, – продолжала аптекарша, – нельзя садиться за руль и заниматься работой, где требуется концентрация внимания, ну, например, ходить по канату!

Последнюю фразу провизор произнесла без намека на улыбку. То ли сюда часто заглядывают артисты цирка, то ли я похожа на человека, который бегает по натянутой проволоке с палкой-балансом в руке. Хотя последнее совсем уж маловероятно: под моим весом любой трос порвется.

Я посмотрела на сотрудницу аптеки:

– Что мне делать? По долгу службы я весь день раскатываю по городу.

– Возьмите вокс, – предложила фармацевт, – это не новое, но хорошо зарекомендовавшее себя средство.

– Оно мне как слону дробина, – грустно сказала я.

– А в чем проблема? – улыбнулась женщина.

– Очень ноги чешутся, – призналась я, – прямо сил нет!

Провизор пошла к шкафчику, достала оттуда пару бутылочек и поставила на прилавок.

– Вот. Гель для мытья с экстрактом ромашки, используйте его каждый день, и зуд пройдет.

Я обиделась:

– Я ежевечерне принимаю душ! У меня аллергия.

На этой стадии беседы лодыжка зачесалась так, что я, забыв о приличиях, села на стоящий у стены стул, стянула один сапожок и начала с наслаждением царапать ногтями кожу. Фармацевт с нескрываемым любопытством следила за мной, потом вышла в зал, встала около меня и внезапно спросила:

– Как вас зовут?

– Татьяна Сергеева, – простонала я.

– А я Алина, – прощебетала тетка.

Я опомнилась:

– Рада знакомству, извините, не смогла удержаться и начала раздирать ногу. Просто сил нет! Огнем горит и зудит!

– Танечка, – робко сказала Алина, – у вас блохи.

В первую секунду я не поняла, о чем речь, затем спросила ошарашенно:

– Что вы имеете в виду?

Алина смутилась:

– Существуют такие крошечные кровососы, они паразитируют, в основном, на домашних животных, допустим кошках. Выйдет Мурка во двор погулять, блошка к ней в шерсть запрыгнет и там обустраивается. Лескова читали? У него есть рассказ, как Левша блоху подковал.

Я пришла в себя:

– Милое предположение. Я могла бы вам поверить, но есть парочка возражений. Я не кошка, не покрыта шерстью и не гуляю часами по двору.

Алина погладила меня по плечу.

– Видите вон ту витрину? В ней средства от вшей, и уж поверьте, их покупают отнюдь не бомжи. Едет человек в метро, а на него от какого-нибудь маргинала эта дрянь и переползет.

– Вы же сказали, что паразиты живут в шерсти, – забеспокоилась я, – но у меня неприятность с ногами.

– Они волосатые, – заявила Алина.

– С ума сошли! – возмутилась я. – Между прочим, я никогда не забываю про эпиляцию. Похоже, я что-то съела, вот и результат.

Но Алину оказалось не просто сбить с толку.

– Танечка, я по образованию ветеринар, много лет проработала с животными, была сотрудницей зоопарка в городе Наумове и часто видела точь-в-точь такие следы от укусов, как сейчас у вас. Они нередко появлялись у людей, которые имели дело с медведями. У мишек невероятно густая шуба, вывести из нее блох – непосильная задача, паразиты часто перебирались на служителей. Можете, конечно, пить таблетки, но они вам не помогут.

Я в ужасе посмотрела на свои лапки, а Алина продолжала:

– В вашем доме есть кошки?

– Четыре штуки, – прозаикалась я, – Клепа, Гера, Ариадна и Лера.

– Следовательно, у вас в четыре раза больше вероятности заполучить себе на жительство кровососа, чем у человека, который не держит животных, – резюмировала аптекарша.

– Наши кошки не выходят из квартиры, – сопротивлялась я.

Алина подняла указательный палец:

– Внимание! Вы захотите рассказать кому-нибудь, что обзавелись блохами?

Я замотала головой:

– Никогда! Умру от стыда.

Провизор широко улыбнулась.

– Люди отчего-то стесняются в этом признаться. Смешно! Блохи – наши спутники со времен неандертальцев, естественный паразит. Хотя не о том речь. Вы не станете распространяться о блошках, ваши знакомые тоже. Кто-то из гостей заразил кошек, а потом паразит перелез на ваши ноги. Или члены семьи все заблошены.

Странный глагол «заблошены» заставил меня поежиться. Я задумалась об обитателях нашей квартиры. Коробок не чешется, Маргоша сегодня утром преспокойно ела овсянку, Лера, Гера, Клепа и Ариадна не демонстрировали ни малейшего беспокойства. Анфиса с семи утра слоном носилась по коридорам. Партячейка, членом которой является старушка, готовится мощно отметить праздник седьмого ноября. Фиса и ее коллеги по партии репетируют торжественную демонстрацию, маршируют на каком-то стадионе и разучивают песни вроде «И Ленин всегда молодой, и юный Октябрь впереди». Никогда не могла понять, почему октябрьский большевистский переворот коммунисты отмечают в ноябре? Только вот не надо сейчас рассказывать мне про смену календаря. Ладно, забудем про партийцев, главное, Анфиса не чешется, от зуда погибаю одна я. И, если вспомнить, что ранее безотказно помогавшие мне таблетки от аллергии сейчас оказались бессильны, то, похоже, в словах Алины есть резон.

– Что мне делать? – вырвалось у меня.

Провизор быстро сбегала к шкафу и принесла бутылочку.

– Отличное средство, стоит недорого, действует убойно. Сейчас помажете ноги и забудете о блохах.

Продолжая на все лады расхваливать средство, Алина открутила пробку. Я чуть не задохнулась.

– Господи, чем это воняет?

Фармацевт цокнула языком:

– Великолепная блохоубивалка имеет небольшой минус – резкий запах. Еще она пачкает одежду, потом не отстираете. На время лечения рекомендуется носить то, что не жаль выбросить.

– Вонять после нанесения долго будет? – перебила я Алину.

– Пока средство на вас намазано, – вздохнула она.

– Сколько времени придется им пользоваться? – спросила, я, стараясь не дышать.

– Неделю или полторы, – неуверенно заявила Алина, – в зависимости от степени заблошенности и физического состояния кровососов. Некоторые по двадцать дней выдерживают.

Я представила, что целый месяц являюсь в офис в старом лыжном костюме, воняя, как завод по производству консервов из тухлой рыбы, и категорично ответила:

– Нет. Замечательная штука, но не подходит. Я работаю с людьми.

– Возьмите отпуск, – посоветовала Алина, – двадцать четыре рабочих дня. Как раз избавитесь от блох и за трое суток отмоетесь от этой растирки. Лучше всего ее удалять керосином, мылом замучаетесь.

– Спасибо, не надо, – решительно заявила я, – дайте другой препарат.

– Остальные малоэффективны, – честно призналась Алина, – хотите совет?

– Говорите, – велела я.

Провизор указала пальцем в большое окно:

– Через дорогу есть зоомагазин. Там полный арсенал средств от блох.

Я встала со стула:

– Огромное спасибо.

В лавке, где торговали товарами для животных, за кассой мирно дремал мужчина лет сорока пяти. Услышав звяканье колокольчика, предупреждавшего о появлении покупательницы, он, чуть приоткрыв глаза, выдал заученный текст:

– Добрый день. «Кэттс энд паппис» приветствует вас. Консультант Григорий. Что хотите?

Я постаралась убедительно изобразить женщину, озабоченную проблемой, которая произошла с ее мурлыкой.

– У моей кошки блохи. Посоветуйте что-нибудь наиболее действенное, но без запаха и безопасное для здоровья.

– Вес? – поинтересовался Григорий.

– Понятия не имею, – вздохнула я, – и про количество не спрашивайте, может, блоха одна, может, их сто штук, и, как понимаете, вывести их трудно!

Консультант открыл оба глаза.

– Мне нужна не масса блохи, а кошачьи параметры.

Я смутилась:

– В районе семидесяти кило.

– Семи-десяти? – протянул продавец. – Раскормили киску!

– Семьдесят килограммов, – поправила я его, – не семь-десять, а семьдесят.

Григорий уронил калькулятор:

– Сколько? У вас тигр? Леопард? Слонопотам?

– Послушайте, какая разница, – вздохнула я, – дайте что-нибудь.

– Средств для семидесятикилограммовых кошек нет, – начал занудствовать Григорий.

– Хорошо, предложите препарат для обычной кошки, – сдалась я.

Григорий указал на прилавок:

– Ошейник, проще некуда! Повесили на шею, и блохи умерли. А те, что остались живы, в панике убегут.

Я призадумалась:

– Но паразиты живут у моей кошечки в лапах. При чем тут шея?

– Девушка, – зевнул Григорий, – уж будьте уверены, я плохого не посоветую.

– Не понимаю, каким образом ножные блохи испугаются шейного украшения, – не успокаивалась я, – объясните механику процесса.

Григорий смежил веки и стал похож на усталого варана.

– Гражданочка, мобильный имеете?

Смена темы меня удивила, но я ответила:

– Конечно.

– И что, вы знаете, как он функционирует? Куда волны входят и как в звук превращаются? – хмыкнул продавец.

– Нет, – вздохнула я.

– С ошейниками та же ситуация, – крякнул он, – покупайте спокойно. Вам какого цвета? Есть розовые, красные и голубые. Посмотрите на витрине.

Я послушно подошла к стеклянной горке и увидела на полках среди разной всячины полоски сантиметра три толщиной. Ошейники, похоже, выполнены из чего-то, сильно смахивающего на резину, по всей поверхности их украшали слова «cat, katze, chat»[10]10
  Кошка на англ., нем. и фр. языках.


[Закрыть].

– Можно к нему жетончик заказать, – ожил Григорий, – в виде мыши, написать на нем имя животного и телефон владельца, вдруг кошка потеряется.

Я машинально одернула курточку. Представляю себе реакцию Димона, когда я появлюсь с ядовито-розовым ошейником, с которого свисает жестянка с гравировкой «Татьяна». И чей номер указать на опознавательном знаке? Кто мой владелец? Не хочется думать, что я раба Приходько.

– Ну, берете? – поторопил меня продавец, которому не терпелось выпроводить назойливую покупательницу и мирно заснуть.

– Дайте два! – ответила я.

Сев в джип, я стянула дугги и обмотала ноги ошейниками. Ну, дорогие блохи, понятия не имею, где мы с вами встретились, но не собираюсь поддерживать спонтанно возникшее знакомство.

Не успела я войти в офис, как Димон высунулся из кабинета и крикнул:

– Тань! Я узнал кое-что.

Я зашла в комнату к Коробкову.

– Рассказывай.

– Особенно тебя ничем не обрадую, – уныло сказал наш компьютерный гений, – тело Галины Бутровой кремировано, Майи Матвиенко и Владимира Каминского – тоже. Язва желудка иногда протекает бессимптомно, человек внезапно выясняет, что болезнь на пиковой стадии.

– Их отравили, – остановила я Коробка, – улик нет, но я абсолютно уверена, что члены экспедиции умерли не своей смертью.

Мое заявление вызвало немой вопрос в глазах Димона. Я подробно пересказала коллеге услышанное в деревне.

Дверь приоткрылась, показался Приходько.

– Как дела?

– Отлично! – излишне бодро сообщила я. – Выяснила несколько интересных подробностей. Надо срочно ехать к Любе Добровой.

– Зачем? – не понял шеф. – В семь вечера сюда приедет Иван Сергеевич, вот ему нужно сообщить, что его жена считает себя больной. Пусть супруг разубедит ее, и наша миссия завершена. Любовь сдаст костный мозг для дочери, девочка поправится, полный и безоговорочный о’кей.

Мы с Димоном переглянулись, и Коробок сказал:

– Умерли четыре человека. Дед Назар действовал по сценарию, который написала пока не известная особа. Он предсказал кончину пятерым. Трое уже на том свете. Тебе не кажется, что Любе грозит опасность? Проклятие придумано для того, чтобы помучить жертв, держа их в состоянии нервного напряжения. Доброва сдалась, она понимает, что обречена, и ждет неминуемой кончины. Татьяне надо поторопиться в музей, побеседовать с Любой в другом ключе. Думаю, узнав о преступлении, мать поспешит в лабораторию. Доброва поймет, что не инфицирована «желудочной волчицей». Но ей все равно нужно опасаться за свою жизнь. За женой Ивана Сергеевича охотится убийца.