Текст книги "Следы преступления"

Дарья Аркадьевна Донцова,
Следы преступления

© Донцова Д., автор сценария, беллетризация, 2022

© Маяцкий А., режиссер, 2022

© ООО «СМФ»

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

История Медовой Долины

Медовая Долина – городок на берегу моря, в котором живут самые разные животные.

У жителей Медовой Долины хорошие добрососедские отношения, почти все в городе знают друг друга, часто проводят время вместе и всегда готовы прийти на помощь. Но загадочные и необъяснимые события порой приводят к недопониманию и в некоторых случаях даже к ссорам! Тогда соседи обращаются за помощью к сове Софи, чей неординарный ум позволяет распутывать самые таинственные истории.

Поскольку сова Софи ночная птица и днем спит, то ее помощник бельчонок Чинк фиксирует на свой фотоаппарат события, произошедшие днем. Вечером или ранним утром Софи проводит расследование. Фотографии Чинка и становятся главным материалом для работы Софи.

Глава первая

«Одна капля вранья может отравить море дружбы».

Прочитав эту фразу, сова Софи оторвалась от книги, положила ее на стол и закрыла глаза. Какой чудесный день! Сейчас в Медовой Долине светит солнце, поют птицы, распустились цветы, на небе нет ни тучки.

– Софи! – закричал за спиной чей-то голос. – Софи!!!

Софи обернулась и увидела, как на веранду входит ее секретарь, бельчонок по имени Чинк, в компании с медвежонком Филом. Сова улыбнулась.

– Добрый день!

– Мы пришли, – закричал Чинк.

– Прекрасно вижу вас, – заверила хозяйка дома. – Добрый день!

– Ты уже с нами здоровалась, – отмахнулся бельчонок.

– Конечно, – согласилась Софи, – когда встречаешь кого-то, всегда надо его поприветствовать. Добрый день и тебе, Фил.

– Да, да, да, – закивал медвежонок, – у меня случилась жутчайшая, самая жуткая из всех жутких бед! Мне не до того, чтобы время на пустые разговоры тратить.

– Мало найдется бед, которые могут помешать поздороваться, – вздохнула Софи. – Эти беды можно по когтям пересчитать. Надеюсь, ни одна из них тебя не настигла.

Фил чихнул, вытер нос рукавом рубашки, на которой было всего две пуговицы, одна застежка тут же отвалилась. Медвежонок опять чихнул, вытер нос лапой. От рубашки оторвалась вторая пуговица.

– Софи, очень нужна твоя помощь, – затараторил Чинк.

Сова встала.

– Пойдемте в кабинет, там и поговорим.

– Ты поможешь Филу! – заликовал Чинк. – Софи, ты самый лучший и добрый детектив Медовой Долины!

Сова молча вошла в просторную комнату и села за письменный стол, потом обратилась к Чинку и Филу:

– Устраивайтесь в креслах и расскажите…

– Сегодня я зашел к ежихе Мари, – начал медвежонок.

– Нет-нет, – закричал Чинк, – не так!

– Я шел мимо дома ежихи Мари, – удивился Фил.

– Неверно объясняешь, – затопал лапами бельчонок, – при расследовании преступления очень важны мелкие детали!

– Это что такое? – спросил Фил.

– Софи! – завопил Чинк. – Он не знает про мелкие детали!

Сова вдруг спросила у бельчонка:

– Ты умеешь пользоваться культиватором?

Чинк замер.

– Не-а! А что это?

– Машина для огорода, – неожиданно объяснил медвежонок, – у моей тети такая есть. Культиватор сам грядки вскапывает, он вроде электрической лопаты.

– Бельчонку неизвестен культиватор, – продолжала Софи, – а Фил понятия не имеет, что такое «мелкие детали при расследовании». Зато он знает, для чего нужен культиватор. У каждого из нас свой набор знаний. Нет ни одного жителя Медовой Долины, который может сказать: «Я знаю все!» Все мы в какой-то области неучи. Не надо смеяться над Филом, ведь ты не смог ответить про культиватор.

– Даже ты не все знаешь? – изумился медвежонок.

– Конечно, – улыбнулась Софи, – до сих пор не выучила таблицу умножения.

Глава вторая

– Хочешь научу тебя? – оживился Фил. – В таблице все очень просто, как в стихах. Пятью пять – двадцать пять, шестью шесть – тридцать шесть, семью семь – сорок семь!

Софи опустила взгляд.

– Ты уверен?

– Абсолютно! – воскликнул Фил.

Чинк засмеялся.

– Семью семь – сорок девять!

– Неужели? – удивился медвежонок. – Но это не в рифму, как пятью пять и шестью шесть.

– Вот он где! – закричал громкий голос.

Все повернулись к окну и увидели голову ежихи.

– Так и знала, что вор помчался к Софи! – начала возмущаться еще одна незваная гостья. – У меня есть улики!

– Ест улитки? – подпрыгнул медвежонок. – Кто? Я?

Иголки на голове Мари встали дыбом и стали похожи на забор, который окружает ее участок.

– Ну не я же.

– Мари, честное слово! Я никогда не пробовал улиток и даже прикасаться к ним не стану! – с жаром воскликнул Фил. – Честное медвежачье слово!

Голова ежихи исчезла.

– Я не ем улиток, – растерялся Фил, – люблю только сладкое: конфеты, шоколад, вафли, мармелад, мед, варенье.

– Вор, – закричала ежиха.

Все снова повернулись к окну, над подоконником опять торчала голова Мари, только теперь на ее иголках висели травинки.

– Я думал, ты ушла! – воскликнул Чинк.

– Нет! – покраснела Мари. – И не сдвинусь с места, пока вор не признается!

Фил вскочил.

– Я ничего не брал без спроса.

– Ага, – повысила голос Мари, – на воре шапка горит! Почему именно ты стал оправдываться? Не Чинк? Не Софи? Я не называла имен! А Фил сразу отреагировал: «Я ничего не брал без спроса!» Улики говорят иначе! Ой!

Мари опять пропала.

– Улитки способны разговаривать? – ахнул Фил. – Я всегда думал, что они немые!

Софи отложила лорнет.

– Фил, представь, что на земле лежит снег.

– Сейчас лето, – возразил медвежонок.

– А ты подумай, что на дворе зима, – предложила сова.

Фил снова вытер нос рукавом рубашки. Софи открыла ящик письменного стола, вытащила белый кружевной, очень красивый носовой платок и протянула его медвежонку.

– Возьми, пожалуйста!

– Это мне? – удивился Фил.

– Да, дорогой, – кивнула Софи, – небольшой подарок.

– Софи, сегодня седьмое июня, – нахмурился Чинк, – Фил родился в августе. А вот мой день рождения через неделю. Платок ты, наверное, хотела вручить мне!

– Нет, – возразила Софи, – прекрасно помню, кто, когда появился на свет. Платочек для медвежонка, пусть все видят, как он хорошо воспитан.

– Хорошо воспитан? – попятился Фил. – Это как?

Софи моргнула.

– Если медвежонок, войдя в дом, здоровается, моет руки перед едой, всегда аккуратно одет, не дерется, не ругается, вежливо разговаривает, умеет пользоваться ножом и вилкой, то он хорошо воспитан. Но давайте выясним, что такое улики. Фил, на улице зима, снег…

– Нет! Лето, – опять возразил медвежонок.

– Хорошо, – сдалась сова, – ты прав. Значит, прошел дождь, земля мокрая.

– Он лил неделю назад, – перебил ее Фил, – давным-давно сухо.

Софи издала протяжный вздох, потом взяла фломастер, почеркала им по бумаге и показала медвежонку.

– Что это?

– Каляки-маляки, – незамедлительно ответил тот.

– Вор! – крикнула Мари.

Все опять посмотрели на окно и уже в который раз увидели голову ежихи. Только сейчас на ее иголках, кроме травинок, торчала еще и шишка.

– Софи, – сказала Мари. – Как мать одиннадцати ежат, даю тебе честное слово, что улик в моем коттедже непуганая армия. Ой!

Ежиха опять исчезла.

– У нее живут улитки, и она их не пугает! – заморгал Фил. – В доме Мари происходит нечто странное.

Чинк стал давиться смехом. Сова постучала крылом по столу.

– Фил! На листе следы фломастера. О чем они нам говорят?

Медвежонок взял бумагу и поднес к уху.

– Софи, моя мама считает тебя самой умной и лучшим детективом. Но сейчас ты говоришь, как котенок Фока, а он совсем глупый. Бумага не умеет говорить!

– Фил! – закричал Чинк. – Софи сказала: «улики»! Не улитки.

– Они тоже у нас в Медовой Долине живут? Улики эти? – поразился медвежонок.

– Когда фломастер черкает по листу, на нем остаются следы от фломастера, – улыбнулась Софи, – когда ты бежишь по снегу, на нем остаются следы от твоей обуви. И что мы поймем, глядя на бумагу и снег?

– Что тут недавно пробегал медведь и он рисовал на листке, – выпалил Чинк.

– Да, – согласилась сова, – следы нам говорят, что кто-то здесь проходил, кто-то черкал по бумаге. А задача детектива, то есть моя, сообразить: кто же оставил отметины! Фил, эти следы называются уликами. Если на кухне у твоей мамы пропадут пирожные, а на полу ты увидишь много рыжей короткой шерсти с белыми волосинками, то кто унес вкусное?

– Конечно, Чинк, – обрадовался медвежонок.

– Почему ты так решил? – поинтересовалась Софи.

Фил вытянул вперед правую лапу и стал загибать когти:

– У бельчонка очень приметный хвост! Весь рыжий, а кончик белый. Только у него одного такой. Если на полу валяется рыжая шерсть с белыми волосинками, значит, там находился Чинк. А если исчезли пирожные, то их точно стащил бельчонок. Он прямо трясется при виде корзиночек с белым кремом, которые моя мама печет.

– Браво, – зааплодировала сова. – Фил, у тебя определенно есть талант детектива! Ты сейчас с помощью улики, то есть шерсти, сообразил, кто взял корзиночки с кремом! Теперь понимаешь, какая важная вещь улика?

– Да, – гордо ответил медвежонок, – она говорит, кто вор.

– Вот здорово! Не брал я ничего, – подпрыгнул Чинк. – Фил меня оклеветал, а ты, Софи, его нахваливаешь!

– Я тебя не клевал, – возразил медвежонок, – у меня клюва нет. Могу укусить, но мама говорит, что медведь не должен пускать в ход зубы просто так! Без серьезного повода. Апчхи, апчхи, апчхи…

Фил опять вытер нос рукавом рубашки.

– Дорогой, я подарила тебе платок, – напомнила Софи. – Используй его, пожалуйста, по назначению.

Медвежонок повязал носовой платок себе на шею и обрадовался:

– Теперь у меня галстук, как у папы, когда он на работу собирается!

– Я сказал: «оклеветал», а не клевал, – обиженно пояснил Чинк.

– Оклеветал? – растерялся Фил.

– Оклеветать – это не клевать, – пояснила Софи. – Оклеветать – это значит обвинить кого-то в том, чего он не делал.

– Сейчас покажу улику, – пообещала ежиха.

Все повернулись к окну и опять увидели голову Мари. На сей раз к траве и шишке на макушке матери одиннадцати ежат прибавились еще и щепки.

– Уж извините, – ласково произнесла Софи, – не понимаю, что у вас произошло?

Глава третья

– Он вор! – азартно воскликнула Мари. – Ой!

Ежиха снова пропала.

– Меня оклевакали! – возмутился Фил.

– Оклеветали, – поправила Софи.

Чинк сгорбился.

– Теперь ты понимаешь, как обидно, когда про тебя говорят плохо, а ты это плохое никогда не делал? Ясно теперь тебе, Фил, как я обиделся на твои слова: «Чинк украл пирожные у нас на кухне»?

Медвежонок заморгал.

– Но… Софи говорила про рыжую шерсть с белыми волосинками.

– Он вор! – завопила Мари.

Все опять повернулись к окну и увидели ежиху. На ее иголках не было ни травы, ни шишек, ни щепок, зато на них висели комья земли.

– Дорогая, почему ты постоянно убегаешь-прибегаешь? – полюбопытствовала Софи. – Зайди в дом, поговорим спокойно.

– Я пытаюсь забраться в окно, – пожаловалась Мари, – подтягиваюсь на лапках, но падаю.

– Наверное, ты много варенья ешь, – предположил Фил, – когда в животе лежит целая банка, тяжело двигаться.

– Мари! Ты глотаешь варенье вместе с банкой? – обомлел Чинк.

– Дорогая! – изумилась Софи. – Ты же мать одиннадцати ежат, а пытаешься влезть в мой кабинет через окно!

– Почему матери одиннадцати ежат нельзя попасть в дом через окошко? – удивился бельчонок.

– Софи, – пропыхтела Мари, – ты прекрасно знаешь, что ежиха правильно воспитана. Но я так бежала к тебе, так спешила, так хотела вывести на чистую воду Фила, что по дороге потеряла свои туфли. Только на пороге твоего дома я увидела, что мои лапки босые и грязные. Прилично ли матери одиннадцати ежат вваливаться в дом детектива без обуви? Пойду из прихожей по коридору, через столовую, кухню, гостиную, библиотеку и везде напачкаю. Если же я влезу через окно, то натрясу земли только в кабинете. Ой!

Ежиха исчезла.

Софи встала.

– Чинк, Фил, втащите Мари в комнату, а я принесу тапочки для душа, их можно легко вымыть.

Не прошло и пяти минут, как ежиха оказалась в кабинете, села в кресло и закричала:

– Фил вор!

– Отлично! – надулся медвежонок. – И зачем я тебе помог в дом залезть?! Софи, она врет!

– Давай скажем по-другому, – попросила сова. – Мари ошибается.

– Зачем говорить «ошибается», – влез в разговор Чинк, – если ежиха врет!

– Потому что слово «врет» грубое, – вздохнула Софи, – кроме того, хорошо зная Мари, я думаю, что она просто не разобралась в ситуации. Чинк, словом можно больно кого-то ранить.

– Это как? – спросил бельчонок.

Сова взяла со спинки кресла шаль и набросила ее на себя.

– Я слышала, как ты вчера сказал котенку Наташе: «Тебе платье мало, и оно некрасивое, все в зашитых дырках, стыдно в таком ходить».

– Так я правду сказал, – заморгал Чинк, – она спросила: «В Медовую Долину едет режиссер, он ищет котенка для съемок в своем фильме. Как ты думаешь, могут меня на главную роль взять?» Я ответил честно: в этом платье никаких шансов.

– У кошечки папа заболел, – вздохнула Софи, – в семье все деньги уходят на его лечение. Ната поэтому донашивает старые вещи!

– Ой, я не знал! – воскликнул Чинк. – Некрасиво получилось.

– Вот чтобы не переживать из-за того, что кого-то обидел, лучше всегда вести себя вежливо, – сказала сова. – Вместо: «Мари врет», надо сказать: «Ежиха ошибается».

– Нет, она врет, – повторил Фил.

– Поэтому я привел медвежонка, чтобы ты, Софи, разобралась: кто стащил у ежихи варенье, – объяснил Чинк.

– Отлично, – обрадовалась главный детектив Медовой Долины, – наконец-то мне стала ясна ситуация. У Мари пропало варенье!

Глава четвертая

– Да! – яростно выкрикнула ежиха. – Его украл Фил.

– Никогда! – закричал медвежонок.

– Спокойно, мои дорогие, спокойно, – попросила сова, – в любой, даже самой неприятной ситуации надо соблюдать хладнокровие. Сгоряча ничего делать не надо. Медленно посчитаем до четырех.

– Раз, – сказал Чинк.

– Два, – произнес Фил, – четыре.

– Ты пропустил «три», – ехидно заметила Мари, – мало того что вор, так еще и считать не умеешь.

– Я начну расследование, только когда все замолчат, – вздохнула сова.

– Фил, почему у тебя на шее носовой платок Софи, который ей сшила на заказ белка Люси? – вдруг поинтересовалась Мари.

– Это подарок от совы за мое хорошее воспитание, – похвастался медвежонок.

– Судя по тому, как ты используешь презент, награда определенно попала не по адресу, – съязвила Мари.

– Президент? – заморгал Фил. – Глава Медовой Долины? Как я его использую? Софи, что она говорит?

– Ежиха сказала: «презент», – объяснила Софи, – это синоним подарка.

– Что? – окончательно растерялся Фил.

– Синонимы – это слова, которые совпадают по значению. Например, кровать – постель, подарок – презент. Чем больше слов ты знаешь, тем богаче твоя речь, – объяснила сова, – а теперь все молчат, говорит лишь тот, кого я попрошу высказаться. Мари, начинай!

– Почему она, а не я? – занегодовал Фил.

– Потому что ежиха старше, – нашла подходящий аргумент Софи.

– И поэтому ей можно клеветунькать и врунькать на меня? – закричал Фил.

– Клеветать и врать, учись говорить правильно, – не упустила возможности сделать очередное замечание Мари.

– Хочу говорить сейчас! – возмутился медвежонок.

Сова схватила со стола веер и начала им обмахиваться.

– Фил! Старшие всегда начинают речь первыми.

– Почему? – удивился Чинк.

– Так положено, – вздохнула Софи.

– Кто, куда, что положил? – не понял Фил.

Софи схватилась крыльями за голову.

– Я могу разобраться в этом деле, но при одном условии: когда один говорит, остальные молчат. Я дирижер, а вы музыканты.

– Кто она? – громким шепотом спросил у Чинка Фил.

– Не понял, – ответил тот.

– Вор и глупец, – заявила Мари. – Дирижер – человек, который руководит оркестром, стоит перед музыкантами на специальной подставке и машет палочкой!

– У-у-у, – протянул Фил, – не хотелось бы мне играть в таком оркестре. Еще побьют меня деревяшкой.

Софи встала, достала из шкафа три стакана, взяла со стола кувшин с водой, наполнила стаканы и улыбнулась.

– Фил! У дирижера маленькая, тоненькая палочка, он никого ею не бьет, а просто показывает, кому надо играть, а кому следует сидеть тихо. Наверное, иногда ему хочется шлепнуть особо болтливого оркестранта лапой по затылку. У дирижера нет волшебной воды под названием «полное молчание». А у меня она есть. Возьмите стаканы. Отпивайте немного, но не глотайте воду без моего приказа.

– Зачем это делать? – удивилась Мари.

– Напиток обладает уникальными свойствами, если держать его во рту, то ни с кем никогда не поругаешься, – пояснила Софи.

– Правда? – недоверчиво осведомилась Мари.

– Вчера я поскандалил с братом, – протянул Фил.

– А я с сестрой, – признался Чинк, – целый час мы выясняли, кому первому в ванную идти.

– Набрали воды в рот! – приказала Софи. – Когда велю кому-то ответить на мой вопрос, он глотает «полное молчание» и говорит. Слово предоставляется Мари. Почему ты решила, что варенье украл Фил?

– Все в Медовой Долине знают, что я торгую вареньем, – затараторила ежиха. – У меня оно лучшее. Я ухаживаю за садом, как за ежатами, у меня есть особый рецепт варки. Вчера вечером по заказу бульдога Мартина приготовила десять банок клубничного. Десять банок! Банок десять!

– Я услышала тебя, – улыбнулась Софи, – продолжай, пожалуйста.

– Некоторые производители варенья, – поморщилась ежиха, – не хочу указывать на них лапой, ну, например, пуделиха Роза! Она наливает свой, так сказать, конфитюр, а на самом деле просто компот из фруктов плохого качества, в простую тару! Софи, тебе слово «тара» знакомо?

– Да, дорогая, – кивнула сова, – тара – это упаковка.

– Роза наполняет банку, даже не вымыв как следует, – затараторила ежиха. – Я не такая! Всегда прокипячу склянку, крышки!

– М-м-м, – простонал Чинк, – м-м-м.

– Проглоти воду и задай свой вопрос, – разрешила Софи.

– Зачем все кипятить? – удивился бельчонок.

– Кипяток убивает многие микробы, – пояснила сова. – Отчего у нас живот может заболеть? От разных микробов. Они живут на грязных лапах, в немытой посуде. Пришел домой? Иди сразу в ванную, хватай мыло. Не грызи немытые фрукты.

– После того, как мое вареньице попало в наичистейшую склянку, я закрою ее крышкой, потом оберну красивой бумагой, обвяжу горлышко лентой, наклею бумажку, – затараторила Ежиха, – например, такую: «Самое лучшее клубничное от Мари». Поставлю все в корзинку, отвезу прямо на дом, вручу бульдогу в его собственные лапки. И лишь тогда беру у него монетки. Никогда не возьму плату вперед.

Мари вздернула подбородок.

– Мысли такие у меня: вот потребую у Мартина оплату за десять баночек, начну варить варенье только после того, как монетки в коробочку спрятала. И вдруг!

Мари округлила глаза.

– Варенье сбежало или пригорело! Такое, конечно, невозможно, но вдруг? Я очень аккуратная, в моих шкафах…

Софи кашлянула.

– Мари, мы отвлеклись. Давай вернемся к варенью.

Глава пятая

– Ах да, – спохватилась ежиха, – значит, приготовила я варенье, все красиво упаковала, поставила в корзинку, пересчитала банки. Ровно десять. И тут пришел Фил! Устроился в кухне, на стуле! Безобразие! Разве можно сидеть на мебели?

Сова снова изумилась:

– Всегда казалось, что стулья сделаны для того, чтобы на них сидеть.

– Только не те, на которые я личными лапами соорудила матрасики! – возмутилась Мари. – Красно-белые, с оборочками! Разве такую красоту можно просиживать. Софи, над диваном висит картина?

– Да, – кивнула сова.

– Тебе понравится, если я сяду на нее? – спросила ежиха.

– Скажем так, меня твое поведение удивит, – ответила Софи, – и пейзаж висит на стене, сесть на него может только муха.

– Мои подушки как пейзаж, – парировала Мари. – А он…

Ежиха бесцеремонно показала лапой на Фила.

– Плюхнулся на нее и завел глупый разговор: «Как дела?», «Чем ты занимаешься?». Пришлось в конце концов у него поинтересоваться: «Фил, что тебе надо?» И тут!..

Мари схватилась лапками за голову.

– Шум, крик, звон! Дети закричали. Кинулась в гостиную. Окно открыто, на полу валяются руины моего любимого кувшина. Ежат нет! Набезобразничали и удрали! Я вернулась на кухню за веником, а Фил не ушел! Иду к метелке, чтобы убрать осколки, путь лежит мимо корзинки, смотрю на нее, останавливаюсь, приглядываюсь, пересчитываю варенье.

Мари вскочила и забегала по комнате.

– Девять банок! Их девять! Девять их! Где десятая?

Ежиха уперла передние лапы в бока, наклонила голову, вздыбила иголки и схватила медвежонка за рубашку.

– Софи! Вот улика.

– Это моя рубашка, – отбивался Фил.

Сова покачала головой.

– Мари, отпусти медвежонка.

– Снимай рубашку! – воскликнула ежиха.

– Не хочу, – возразил Фил.

Мари в одну секунду стянула с него сорочку и потрясла ею в воздухе.

– Нельзя спорить с матерью одиннадцати ежат. Я одеваю их в детский сад со скоростью пять с половиной детей в минуту.

Чинк заморгал.

– Мари! У тебя сыновья нарезаны, как хлеб? Пять ежат и еще кусок ежонка?

Ежиха, не обращая внимания на слова бельчонка, подбежала к письменному столу и положила на него рубашку Фила.

– Вот улика!

Сова прищурилась.

– Ты имеешь в виду пятна?

– Да, – кивнула ежиха.

– Я пил чай и случайно плеснул на одежду, – быстро объяснил медвежонок.

– Обычная заварка оставит следы коричневого цвета, а перед нами красные, – спокойно возразила сова.

– У тебя просто плохой чай, – заявил Фил, – а у нас дома настоящий, от него всегда все ярко-красное!

– Полагаю, что сейчас вижу следы от варенья. Фил же уверяет – они от напитка из листьев. Чинк, ты мой помощник, подскажи, что нам надо сделать? – осведомилась Софи.

– Провести эксперимент! – заявил бельчонок.

– Что такое эк… экс… пер… – попытался выговорить незнакомое слово медвежонок.

Сова улыбнулась.

– Нам надо узнать: пятна на ткани от чая или варенья? Я кое-что сделаю, и мы точно поймем, что пролилось на сорочку. Вот то, что и как я сделаю, называется экспериментом, он помогает найти истину. Понял?

– Не очень, – признался лучший друг Чинка.

– Тогда смотри и слушай внимательно, – велела Софи. – Фил, принеси из дома свою сорочку, только чистую. Еще нам понадобится клубничное варенье Мари. И чай, который пьют дома у медведей. Чинк, ступай вместе с Филом, твоя задача доставить напиток.