Текст книги "Дед Снегур и Морозочка"

Глава 3

– Для прикола слишком жестко, – сказал Гри.

– Звезды приманивают психов, – скорчила гримасу Марта, – еще и не такое написать могут. Одного нашего ну очень хорошего артиста поклонница объявила отцом своего малыша. Девушка искренне рыдала, демонстрировала фото с кумиром, ей все поверили. Но когда актер сделал анализ ДНК, выяснилось: он не имеет никакого отношения к ребенку.

Чеслав повернулся ко мне.

– Почему ты молчишь?

– Что вам сказала Эстер? – задала я вопрос.

Начальник смахнул со стола невидимые пылинки.

– Она попросила связаться с этой Софьей и выяснить: правду ли та сообщает в письме.

– Оригинально! – фыркнула Марта. – Душка Тимофей решил держаться от мутной истории подальше?

Чеслав встал, подошел к подоконнику и оперся на него спиной.

– Эстер не сказала мужу, что нашла письма.

Настал мой черед удивляться.

– Почему?

Начальник сдвинул брови.

– Ротшильд очень любит Тима, не хочет его нервировать. Вдруг Софья самая обычная мошенница? Кстати, похоже, Тим ее таковой и считает, раз не предпринял ни одной попытки связаться с ней и прояснить ситуацию. А вот Эстер занервничала.

– Ясно почему, – бесцеремонно перебила Чеслава Марта, – если Лена жива, брак Ротшильд со звездой недействителен, представляю ажиотаж прессы. Если все это правда, Эстер мало не покажется.

Чеслав скрестил руки на груди.

– У Ротшильд другая мотивация. Повторяю, она очень любит мужа, это чувство возникло давно. Когда Вера Кирилловна Морковкина задумала поженить Тимофея и Эстер, она начала активно сводить молодых людей, часто устраивала вечеринки, на которые непременно звала Эсту. Девушка сразу попала под обаяние Тима, одно время ей казалось, что он отвечает взаимностью. Но потом появилась Лена Кротова, и мечты Ротшильд разбились. После того как Тимофей женился, Эстер поклялась не выходить замуж и занялась исключительно работой. Но когда Кротова погибла, Эста пришла выразить соболезнование старинному приятелю и обнаружила, что тот, чудовищно пьяный, спит на полу в грязной гостиной.

Близких приятелей Морков не имел, Вера Кирилловна разорвала с сыном отношения, в квартире у него царил жуткий бардак. Тимофей пил больше недели, пустые бутылки валялись повсюду.

Эстер практически не занимается домашним хозяйством, но в тот день она взяла веник, тряпку и попыталась привести загаженные апартаменты в относительно приличный вид. Когда она перемыла гору посуды, зазвонил телефон, заработал автоответчик, и раздался тихий женский голос:

«Господин Морков, мы понимаем глубину вашего горя, но тело Елены Кротовой необходимо забрать из морга, наше учреждение переполнено. Я звоню вам уже не первый раз, но так и не смогла добиться ответа. Если останки Елены Кротовой не увезут до десятого июля, мы будем вынуждены поступить так, как предписывает закон в отношении невостребованных трупов».

Эстер развила бурную деятельность, вызвала похмельщика, привела Тима в более или менее человеческий вид, занялась похоронами Елены, поминками, затем долго выводила Моркова из депрессии.

– Благородно, – фыркнула Марта. – Ухитрилась добиться своего, Тимофей женился на верной подруге. Сколько ни пишут, что женщина должна обладать красивой фигурой, быть самодостаточной, много зарабатывать, любить себя и тогда она обретет счастье в семейной жизни, в действительности мужикам нужна помесь жилетки с кухонным комбайном. Интересно, Эстер такая на самом деле или она просчитала свое поведение?

Чеслав хлопнул в ладоши.

– Составление психологического портрета Ротшильд не входит в нашу задачу. Занимаемся делом и не спорим по пустякам.

Две недели нам понадобилось, чтобы связаться с Софьей, найти возможность тайно пообщаться с ней и узнать историю, достойную пера Агаты Кристи.

Соня Меркулова – коренная жительница Алаева, является главой местного департамента образования, а заодно руководит городской школой. По своему положению она принадлежит к элите провинциального городка и пользуется уважением его жителей. Покойный муж дамы приходился сводным братом помощнику мэра Бероева. На наш взгляд, такое родство вовсе и не родство, но Алаево и область живут по клановым законам, поэтому Меркулову считают членом семьи местного царька.

Несколько раз в год Софья объезжает так называемые малокомплектные школы района, в некоторых селах есть всего по два-три ученика, с которыми занимаются родители. Как правило, если нет возможности открыть в деревне учебное заведение, ребятам приходится бегать в соседнее село или ездить в другой городок. Но Алаево окружают горы, многие населенные пункты зимой, поздней осенью и ранней весной оказываются отрезанными от внешнего мира, с гор сходят снег, селевые потоки, дорога становится непроходимой. Детей можно отдать в интернат, но большая часть взрослых не хочет отрывать от себя сыновей и дочерей ради образования, поэтому ребята осваивают школьную программу дома, а в конце четверти представители местного департамента объезжают деревеньки и устраивают экзамены, проверяя качество усвоенных знаний.

Софье приходилось закрывать глаза на ряд нарушений. По правилам в село обязана прибыть комиссия из трех человек, но на деле приезжает один педагог, у Меркуловой в распоряжении мало сотрудников, желающих колесить по горным дорогам. Молодежь нынче хочет заниматься бизнесом, перспектива стоять у доски за маленькую зарплату никого не прельщает, поэтому местные учителя люди пожилые. Ну не таскать же по серпантину семидесятилетнюю «англичанку» или химика-инвалида. Они потом в Алаеве подпишут ведомости – и вот вам правильная комиссия.

В начале июня Софья отправилась по малокомплектным школам, чтобы принять экзамены у двоечников. Неуспевающих детей было немного, поэтому Меркулова не торопилась, если задерживалась, то ночевала в селе, не рисковала ехать ночью по опасному шоссе. Командировка затянулась, но ведь все когда-нибудь заканчивается. Десятого числа, в пять часов вечера, глава департамента образования взяла обратный курс на Алаево. До городка предстояло ехать два часа, солнце сияло на небе, радио пообещало отличную погоду. У главного педагога района недорогая, но новая иномарка, техническое состояние автомобиля прекрасное. Софья спокойно рулила по шоссе. Она даже не взяла с собой никакой еды, рассчитывала поужинать дома, а затем сесть у телика. Меркулова фанатка Тима Моркова, она покупает диски с его фильмами и по вечерам их смотрит.

Люди, живущие в горах, хорошо знают, что погода в этих местах может в секунду перемениться, но в тот день небо было таким голубым, солнышко таким ясным, а настроение таким прекрасным, что Софья потеряла бдительность.

За легкомыслие она была скоро наказана: через двадцать минут после отъезда из деревни над шоссе разразилась гроза, дождь хлестал словно из брандспойта, потом посыпался град. Меркуловой пришлось притормозить и переждать ненастье.

К дому Соня подъехала около десяти вечера, она устала и мечтала лишь об одном: упасть в кровать. Меркулова вышла из автомобиля, открыла багажник, чтобы взять сумку с вещами, и заорала:

– Мама!

В багажнике, свернувшись клубочком, лежала худенькая, грязная женщина с израненными в кровь ногами.

– Пожалуйста, пожалуйста, – умоляюще зашептала она, – не кричите. Меня схватят и убьют. Я сбежала из подпольной лаборатории.

Меркулова замерла с разинутым ртом. Софья всю жизнь, за исключением пяти лет обучения в МГУ, провела в Алаеве, она чудесно знает местные порядки и каким образом некоторые из ее соседей обзавелись роскошными особняками. Где-то в горах функционируют предприятия, на которых рабы расфасовывают наркотики, полученные из других стран. Чистый героин разбавляют, кокаин смешивают с сахарной пудрой, но это, так сказать, элитный вариант. Некоторые умельцы готовят коктейли из лекарственных препаратов, вымачивают кусочки бумаги в растворе, высушивают и продают за копейки молодежи на дискотеках. Засунет подросток такую «марку» под язык и скачет всю ночь, не ощущая усталости. Что будет с ним после нескольких месяцев регулярного употребления стимуляторов, наркодилеру неинтересно.

На производителей дури работают рабы, как правило, женщины, которых либо похитили бандиты, либо продали родственники. В Алаевской области живут не очень богато, классовое расслоение здесь более явное, чем в Москве, рядом с трехэтажными коттеджами стоят покосившиеся сараюшки. Местные женщины не особенно разбираются в вопросах планирования беременности и рожают столько детей, сколько Господь пошлет. И если в бедной семье появление на свет мальчика является радостным событием, то девочка никому не нужна. Корми, одевай, обувай ее, а она в шестнадцать лет выйдет замуж и уедет в дом к супругу. За невестой нужно дать солидное приданое, которое малоимущему придется копить со дня появления новорожденной на свет. Да и свадьбы в Алаеве играют за счет невест. Понимаете теперь, отчего весть о рождении дочки молодого отца не радует? От нее один расход, а вот сын приносит прибыль. Если девушка до двадцати лет не вышла замуж, она считается подгнившим товаром на рынке невест, у местных женихов огромный выбор, им залежалый продукт ни к чему. Старая дева превращается в прислугу для родных. Но сколько прислуги нужно в семье? За глаза хватит двух пар рабочих рук. Дочерей надо кормить, одевать, они до смерти будут обузой для родителей, а потом для тех, кто удачно устроил свою личную жизнь. А если невостребованных девушек в семье пятеро? Шестеро? Семеро?

Вот почему никто из алаевцев не удивляется, когда из какого-то дома пропадает женщина. Лишних вопросов тут не задают. Иногда родители говорят соседям:

– Отправили дочку к родным, ей в другом городе жениха нашли.

Но чаще всего рты крепко заперты, о несчастной, проданной в рабство, не вспоминают. Она никогда не вернется домой, умрет где-нибудь в горах.

Меркулова провела беглянку в дом, и та рассказала фантастическую историю, представившись женой артиста Тима Моркова. Якобы она была похищена, отправлена в подпольный публичный дом, а затем отдана в лабораторию…

В конце концов Чеслав решил организовать доставку Лены в Москву. Поскольку открыто пойти на вокзал и купить билет в столицу Кротова не могла, мы составили следующий план.

Я, под видом подруги Меркуловой, мечтающей выйти замуж, прибыла в Алаево. Елена залезла в огромный чемодан, который сейчас приближается к столице. Вам такая предосторожность кажется смешной? Но вы не живете в Алаеве, не знаете местных обычаев. По идее, обнаружив в багажнике беглянку, Софье следовало немедленно обратиться к сыну Егора Бероева, по совместительству местному главе милиции, и сообщить о находке. Но Соня пожалела бедную Лену и тем самым подставила себя под удар. То, что семье Бероевых принадлежит большая часть наркобизнеса, знают даже алаевские мыши. Впрочем, местным жителям хорошо известно и другое: живой из лаборатории наркодилеров никому уйти не удается, как только рабыня перестает нормально работать, ее куда-то увозят, а остальным объявляют: «Прилежно трудитесь, и очутитесь дома. Вот Катя уже в родном селе, отработала свое и свободна». Никто этому, разумеется, не верит.

Кротова могла описать своих мучителей и рассказать о подпольном бизнесе. Угадайте с трех раз, что сделает с Софьей Егор Кириллович, если выяснит, кто помог Елене сбежать в столицу?!

Вот почему и была разработана операция под прикрытием. Мне вручили документы на имя Татьяны Михайловой, никогда не бывавшей замужем учительницы русского языка и литературы. Если служба безопасности Егора Кирилловича заподозрит что-то нехорошее и начнет копаться в биографии «Танечки», она узнает, что Михайлова и Меркулова учились вместе в МГУ. Таня работала в школе, которую закрыли несколько лет назад, теперь служит мелким клерком в фирме. Мне придется некоторое время пожить в другой квартире, «двушка Михайловой» расположена в огромном доме на Ломоносовском проспекте, в нем несколько тысяч жильцов. Дом был возведен для педагогов, в нем до сих пор живет немалое количество преподавателей университета, но в последнее время жильцы постоянно меняются, соседи друг друга не знают, никто о Михайловой ничего не расскажет.

Если нам удастся избежать огласки в прессе и беглянка окажется на самом деле Еленой Кротовой, если Тимофей Морковкин сможет тихо разобраться в непростой ситуации, а мы соблюдем еще парочку «если», то Софье ничего не грозит. Я поизображаю из себя Танечку Михайлову, а затем безработная училка выйдет замуж и покинет столицу с супругом. Группа Чеслава не первый раз устраивает подобные спектакли, методика отработана филигранно.

И вот сейчас, глядя на огромный чемодан, вздрагивающий на полу купе, я могу перевести дух и сказать: «Первый этап прошел благополучно, скоро мы очутимся в Москве».

Глава 4

Чемодан из вагона вытаскивали два носильщика.

– Чего у тебя там? – спросил один из них.

– Банки, – коротко ответила я.

– Огурцы, помидоры, компот? – заржал второй.

Я кивнула и попросила:

– Осторожней, пожалуйста, не уроните. Стекло может разбиться.

– Во народ! – покачал головой первый спец по переноске чемоданов. – За фигом их переть? В любом магазине консервов полно, жри не хочу!

– Если пассажиры перестанут возить тяжести, вы лишитесь зарплаты, – отрезала я. – Хватит высказываться. Или работайте, или я других позову, вон, на перроне с десяток ваших на пустые тележки облокотились.

– От баба! – заныл второй. – Небось тебе консервного ножа не надо, языком банки открываешь!

Продолжая зудеть, мужики добрели до такси. Угадайте, что сказал водитель, когда я, пообещав ему щедрые чаевые, попросила:

– Донесите мой багаж до квартиры.

Шофер дернул за ручку и заявил:

– Чего там? Бетонный блок?

– Банки с огурцами, – привычно ответила я, – очень люблю домашние консервы.

Таксист втащил поклажу в прихожую и ушел. Я помогла Лене переодеться в джинсы и клетчатую рубашку, натянула ей на голову парик, приклеила небольшие усы, бородку, водрузила на нос очки и, получив на телефон эсэмэску «жду», распахнула входную дверь.

– Хай! – помахала изящной ручкой Марта. – Как я тебе в качестве любимой девушки?

Елена окинула взглядом нашу красавицу, наряженную в длинную меховую безрукавку, лаковые сапожки, джинсы, и попятилась.

– Это кто?

– Марта Карц, – представила я дочь олигарха, – можешь ей доверять. Иди спокойно, вот, натяни куртку.

– Не хочу, – закапризничала Кротова.

– Здесь оставаться опасно, – предупредила я. – Вдруг люди из Алаева захотят навестить Михайлову?

– В Москве, слава богу, Бероев никакого влияния не имеет, – упорствовала Лена, – можно вызвать милицию, нас не тронут!

Марта скорчила гримасу:

– Точно! Ты будешь в шоколаде, тебя спрячут. А про Софью подумала? Ей несладко придется, если Гоша догадается, кто тебе помог. Или ты считаешь, что вызволить тебя из беды главное дело жизни Меркуловой? Она выполнила свое предназначение и теперь может занять твое место на подпольном предприятии? Ты вроде там не один день провела, в курсе местных обычаев.

Лена бросилась ко мне:

– Пожалуйста, помоги.

Я с укоризной посмотрела на Марту. Разве можно разговаривать в подобном тоне с женщиной, которая перенесла сильный стресс! Неужели нельзя найти нормальные слова? Теперь мне придется исправлять ее оплошность. Я уже хотела обнять Лену, но та вдруг повернулась к светской львице и прошептала:

– Простите, вы мне не нравитесь, но вы правы. Поехали, куда надо.

Марта по-свойски похлопала Кротову по плечу, взяла ее под руку и заявила:

– Ну, милый мой, поехали. Кавалер у меня ростом маловат, на фигуру жидковат, но в наше время никакими мужиками не бросаются.

Захлопнув за ними дверь, я испытала большое облегчение и поспешила в ванную. Чеслав сегодня дал мне отгул, а уже завтра надо к девяти утра явиться в офис, зато сейчас я свободна, как птица. Жаль, что Гри занимается другим делом и мы не можем сходить вместе в кино или в кафе. Но, с другой стороны, у Тани Михайловой полнейший штиль на личном фронте, и мне не следует выпадать из образа.

Напевая бодрый мотивчик, я постояла под душем, высушила волосы феном и решила заглянуть в парикмахерскую.

Мастер, к услугам которого я изредка прибегаю, работает в салоне, расположившемся в многоэтажном торговом центре, поэтому, подправив стрижку, я побрела по магазинам, рассматривая вещи, косметику, хозяйственные мелочи и книги.

Обедать устроилась в небольшом кафе, затем соблазнилась латте в другом, зарулила в кино, посмотрела милую романтическую комедию, безо всяких угрызений совести схрумкала ведерко поп-корна, купила на ужин большое манго, бутылку кефира и около девяти вечера вернулась на Ломоносовский проспект в почти эйфорическом состоянии. Припомнить не могу, когда в последний раз так здорово проводила время! Сейчас отдохну у телика, потом мирно засну.

Но кайфануть мне не удалось. Едва я нарезала манго, как в дверь позвонили, а потом громко застучали. Мне стало не по себе, но затаиться в квартире и не реагировать на внешние раздражители я не имею права, поэтому я глянула на экран домофона, поразилась увиденному и спросила:

– Кто там?

– Открывай, Тань, свои, – пронзительным голосом ответила женщина, одетая в розовую куртку, отороченную мехом невинно убиенного кролика, – из Алаева мы, от Таисии.

По спине побежал озноб. Значит, я где-то прокололась, плохо сыграла свою роль и Егор Бероев отправил ищеек по следу московской гостьи. Судьба Сони теперь зависит от актерских способностей госпожи Сергеевой.

– Секундочку, – заорала я в трубку, – халат накину, сижу раздетая, жарко в квартире.

Пока я молола чушь, быстро нажала на мобильном заветную кнопку. Сейчас у Димона на компьютере появятся три цифры «777», наш хакер мигом поймет, что ко мне заявились незваные гости, и сообщит об этом Чеславу.

Старательно разлохматив сделанную утром укладку, я распахнула дверь и, зевая во весь рот, осведомилась:

– Вы, ваще, кто?

Тетка в куртке, которую ей, очевидно, подарила состарившаяся Барби, обнажила в улыбке ужасные коронки.

– Мы в гости!

Я осмотрела компанию. Кроме дамы, облаченной в кислотный наряд, на лестничной клетке присутствовали девушка и парень. Первой вовремя не удалили аденоиды, поэтому она дышала ртом, а второй, весь потный и взъерошенный, сжимал в руках темно-бордовый блокнот, из которого торчала ручка.

– Пустишь? Нам Таисия велела поспешить, – заявила тетушка.

Если в ваш дом нагрянули без приглашения гости, вы обязательно испытаете гамму положительных эмоций. Только нахлынут эти чувства не тогда, когда вы их увидите, а в момент прощания с оккупантами.

– Заходите, – скомандовала отряду сопровождения «розовая куртка», приняв мое молчание за согласие.

Сотовый, лежавший в моем кармане, завибрировал, я вынула его и поднесла к носу. Сообщение от Чеслава. «Ситуация под контролем. Задержи их у себя и попытайся разговорить».

Я запихнула трубку на прежнее место. Разрешите дать вам дружеский совет: активируйте в своем мобильном услугу автоматического удаления эсэмэсок после их прочтения. Многие даже не предполагают, что их телефон способен на подобное действие, а зря. Надо читать инструкции не в тот момент, когда вы сломали прибор, а до того, как начали им пользоваться, – выясните много полезного. Вот наша соседка Аллочка прошерстила переписку мужа и ушла от него, обнаружив большое количество сообщений весьма сексуального характера от некой Марго. Знай неверный супруг о функции автоматического удаления текстов, жил бы счастливо с Аллой дальше.

– Похоже, ты не рада, – загрустила шпионка Бероева.

Я опомнилась и включилась в игру.

– Что вы! Места много, одной жить тоскливо!

– Таисия так и сказала, – снова заулыбалась бабенка, – «Танюша родственникам никогда не откажет». Ну, давай знакомиться, я Зоя Терешина, а это Клара, моя дочь.

Девушка кивнула.

– Здрассти, – выдавила я, – а вы мне с какой стороны родня?

– Если все хорошо сложится, то я твоя свекровь, – пояснила Зоя, – а Клара золовка.

Оторопев от неожиданного заявления, я ткнула пальцем в мужика и поинтересовалась:

– А это жених?

Клара заржала, ее маменька с обидой поджала губы, но объяснила:

– Нет, Леня – прораб. Карл подойдет позднее.

Я кивнула. Ну да, если дочь зовут Клара, то сынишка непременно должен быть Карл. Интересно, он ругается с сестрой из-за кораллов и кларнета?[3]3
  Таня вспоминает скороговорку: «Карл у Клары украл кораллы, а Клара у Карла украла кларнет».


[Закрыть]

– Чайку бы попить с дороги, – ожила Клара.

Я вспомнила про обязанности хозяйки и повела честную компанию на кухню.

– Ничего жилплощадь, – одобрила Зоя, оглядываясь вокруг. – Леня, скажи свое слово.

Прораб встал у двери на балкон.

– Ну че! Пока все хорошо. Дом кирпичный, построен давно, район элитный, квадратный метр здесь дорогой. Ремонт делали недавно, в кухне пятнадцать метров, потолок натяжной. Оно, конечно, с настоящей лепниной красивше, зато, если соседи зальют, геморроя не будет, спустили воду через отверстие для люстры и живи спокойно, ни потеков, ни новой побелки. Мебель здесь российская, плита электрическая тоже, зато холодильник немецкий.

– А где стиралка? – перебила его Зоя.

– В ванной, – ошалело ответила я, – вы хотите устроить постирушку?

– Можно санузел осмотреть? – поинтересовался Леня.

– Пожалуйста, – совершенно растерялась я, – голубое полотенце для гостей.

– Пользоваться ничем не буду, только все осмотрю, – успокоил меня Леонид и ушел.

Я встряхнулась и повернулась к Зое:

– Вам горячий бутерброд сделать?

Терешина не успела ответить, Леня вернулся в кухню.

– Сортир раздельный, сантехника чешская, новая, кафель отечественный, стиральная машина эконом-класса, в стакане одна зубная щетка, ничего мужского нет.

– Продолжай, – приказала Зоя. – Мне просто хлебушек с колбаской.

Поскольку последняя фраза была адресована мне, я машинально вытащила из холодильника батончик «Докторской» и принялась кромсать его тупым ножом.

Прораб исчез.

– Почему вареную берешь? – неожиданно поинтересовалась Зоя. – Экономишь? Мало получаешь?

Я чуть не отрезала себе кусок пальца.

– Ну, сейчас с деньгами у меня не особо хорошо, но на еду хватает. Не хочу проблем со здоровьем, поэтому стараюсь не употреблять жирное, копченое, сладкое.

– Понятно, – вздохнула Зоя. – Шуба у тебя есть?

Я уронила кусок хлеба.

– Не… нет!

– Почему? – немедленно задала следующий вопрос Терешина.

– Она мне не нужна, – ответила я правду, – в Москве теперь довольно теплая зима, в метро душно, в куртке удобнее.

– И в гости в пуховике ходишь? – с неодобрением продолжала Зоя. – Это же неприлично!

В кухне опять появилась башка Лени.

– Двушка, – весело объявил он, – большая комната двадцать метров, маленькая тринадцать, паркет дубовый, стены крашеные. Мебель российская, стеклопакеты, подоконники пластиковые, занавески богатые, люстры хрустальные. В прихожей встроенный шкаф, в спальне еще один. Гардеробная отсутствует, ну да их раньше и не делали. Зато две лоджии, одна в кухне, другая в зале. От метро два шага, район старый, инфраструктура развита, двор приличный.

– А если ее продать, можно две фатерки получить? – алчно спросила Зоя.

Леонид чихнул, вытер рот и нос лапой и протянул:

– Можно поиграть на местоположении, поискать в Подмосковье.

– Ну спасибо тебе, – выдохнула Зоя, – езжай домой, нам это подходит.

Тут я обрела способность говорить и резко повернулась к мамаше и дочурке, усевшимся на небольшой диванчик.

– Что вам подходит?

– Квартира, – ничтоже сумняшеся объявила Зоя, – жаль, что у тебя нет шубы, но это дело наживное. Скажу откровенно, детям своим я хочу добра. Ну какие у Карла и Клары в Алаеве перспективы? Кларочка окончила десять классов, умеет шить, вязать, готовить, собой хороша, чистый персик. Она у меня неиспорченная девочка, спиртное никогда не пробовала, сигареты в руки не брала, с мальчиками не крутила. Клара пишет стихи, хочешь вслух почитает?

– Нет-нет, – поспешила отказаться я, – потом как-нибудь.

– И что ждет Клару в Алаеве? – продолжила Зоя. – Попадется ей дундук вроде моего Кольки, и вся жизнь под откос пойдет.

– Папа был хороший, – робко вякнула девушка.

– Ох, блин, поросята горячие с хреном, – шлепнула себя по бедрам мамаша, – ты его помнишь? Дожрался мужик до надгробия, когда дочери пять лет стукнуло!

– Он мне конфеты покупал, – прошептала Клара.

– Лучше б Колька не бухал, тогда бы он тебе дом построил, – оборвала Зоя дочь и опять повернулась ко мне. – Кларочка в Алаеве бесприданница, а в Москве всем нужна! В столице чистая, правильно воспитанная девушка редкость, ее здесь богатые люди из рук вырывать будут! А Карл? Он в нашей провинции свой талант не раскроет, тоже стихи пишет, над ними все плачут. От восторга! Но в Алаеве книжек не выпускают. Карл еще на гитаре играет, он может на сцене выступать! В Москве ему устраиваться надо. Поняла?

– В общих чертах, – осторожно ответила я, – но почему вы приехали ко мне?

Зоя затрясла головой.

– Вот, блин, поросята с медом! Ты к Таисии обращалась?

Мне пришлось признаться:

– Да.

– Жениха хотела?

– Да, – промямлила я.

– Чего ж назад пятишься? – нахмурилась Зоя. – Я привезла тебе лучшего мужчину, а тебе не нравится? Вот уж черная неблагодарность! Ну да я привыкла к хамью, в Алаеве полно быдла! Ладно, забыли, кто в своей семье не ссорится. Я тут мозгами пораскинула и придумала. Гляди, эту фатеру мы продаем, покупаем две, одну тебе с Карлом, другую Кларе, я буду с дочкой жить.

– Лучше с Карлом, – пискнула девушка, – за ним присматривать надо.

– А жена зачем? – вскипела Зоя.

Я села на стул.

– Если я правильно поняла, вы намереваетесь разделить мою квартиру? Привели прораба Леню, чтобы тот ее оценил?

– Своим глазам я не доверяю, – не стала этого отрицать Терешина, – могу ошибиться, в московских делах не разбираюсь, подумаю: «О! Офигенная жилплощадь», а окажется дрянь! Надо проявить предусмотрительность.

– Здравая идея, – кивнула я, – вы все отлично придумали, не учли только малозначительный нюанс. Вдруг я не захочу идти замуж за Карла?

Клара вновь разинула рот, продемонстрировав удивительно красивые, ровные зубы, а Зоя вытаращила глаза.

– Что? Как это, не захочешь?

– Просто! – пожала я плечами. – Не понравится мне жених, и тушите свечи, уносите канделябры.

– Карл не понравится? – возмутилась Зоя.

– Запросто, – ответила я.

– Мой Карл? – не успокаивалась мамаша.

– Верно.

– Тебе?

– Точно!

– Ты больная? – с сочувствием спросила Зоя. – Мой мальчик, он…

В дверь позвонили.

– Кларка, открой, – приказала мать, – это Карлуша пришел!

Девушка резво вскочила, а я стукнула ладонью по столу:

– Сядь! Здесь командир я.

Клара покосилась на мать, Зоя опять на секунду поджала губы, но потом растянула их в неискренней улыбке.

– Извини, я хотела молодую девку погонять.

Решив пропустить мимо ушей прозрачный намек на мой возраст, я встала и пошла в прихожую.

– Мама, хочешь чаю? – спросила Клара.

– Покрепче завари, – приказала Зоя.

Похоже, милые гости уже чувствуют себя хозяевами на моей кухне. Забыв посмотреть на экран домофона, я толкнула дверь и гаркнула:

– Ну? Прибыл?

Невысокий, полный блондин лет сорока пяти, в мятом костюме, уронил на пол спортивную сумку.

– Здрассти. Я от Таисии… ну… в общем и целом, говоря прямо…

– Шикарно, – язвительно перебила я мямлю, – в общем и целом говоря прямо, Зоя уже объявила о ваших планах.

– Зоя? – насторожился Карл. – Я от Таисии из Алаева, приехал на тебе жениться.

Ситуация перестала меня бесить и начала забавлять.

– Прямо так, с порога пойдем в загс?

– Конечно, нет, – испугался Карл, – мне хочется праздника, гостей, воздушных шариков.

– Вам не кажется, что перед тем, как скрепить наши отношения, нужно минимально узнать друг друга? – налетела я на побитого молью Ромео. – Вдруг я придусь вам не по вкусу?

Карл молитвенно сложил руки.

– Не говорите этих ужасных слов! Я вас уже люблю! Москва прекрасный город, я согласен на переезд!

– С кем это ты терки устроила? – спросила Зоя, выплывая в коридор.

– С Карлом, – вздохнула я.

– И где он? – уперла руки в боки потенциальная свекровь.

– Перед вами стоит, неужели не видите Аполлона в расцвете сил? – не удержалась я от ехидства.

Зоя прищурилась и гневно закричала:

– Этот утконос не мой мальчик!