Текст книги "Судьба найдет на сеновале"

Глава 6

Я хотел спросить, о ком сейчас говорит Брагин, что за люди ему велят удавиться, но не успел, вмешался Макс.

– Артем пришел ко мне и попросил о помощи. Однако я не могу официально заниматься его проблемой. Брагин не желает, чтобы Маргарита узнала правду об Анне Сергеевне и что свекровь жива, а это станет известно, если вмешается полиция.

Бизнесмен закрыл ноутбук.

– Буду предельно откровенен. Жена богаче и успешнее меня. Ей в наследство достались все капиталы и бизнес отца, которым Рита теперь руководит. Я полюбил тихую скромную девушку, которая мечтала о крепкой семье и детях. Но за время, прошедшее после кончины Леонида Мартыновича, Маргарита открылась с иной стороны. Она оказалась совсем даже не слабым, не зависимым, а жестким и хватким деловым человеком, способным принимать решения и нести за них ответственность. О детях супруга перестала заговаривать. На мои намеки, что нам пора подумать о малыше, она отвечает: «Конечно, но чуть позднее, сейчас нестабильная ситуация на рынке, я не могу уйти в декрет». Некоторое время назад я, не сдержавшись, вскипел: «Прежде чем в России все устаканится, пройдет лет сто, поздновато будет наследниками обзаводиться». Мы поругались. Но в конце концов Рита пообещала родить.

Более того, как человек обстоятельный, прежде чем забеременеть, жена прошла полное медицинское обследование, меня тоже отправила по врачам, среди которых был и психиатр. Получив результаты, супруга сначала обрадовалась – и у нее, и у меня оказалось крепкое здоровье. Но потом занервничала. «Дорогой, твои отец и мать скончались, долго не прожив. Вдруг у них были серьезные физические или психические проблемы? Наши дети получат плохие гены». Я, обозлившись, выдал тираду: «Мой отец стал жертвой пьяного шофера, который сбил его, когда тот возвращался домой с пробежки. Папа был кандидатом наук, активно занимался спортом, никаких болезней не имел. Мама работала библиотекарем, она утонула в реке, со дна которой били ледяные ключи, у нее свело ноги».

Артем сдвинул брови.

– Про отца – чистейшая правда, про мать, как вы понимаете, нет. Но заявление Риты меня возмутило до глубины души, поэтому я добавил: «А вот с твоими предками не так хорошо – мать ушла из жизни, не справив сорокалетия, не выдержала операции по удалению желчного пузыря, а Леонида Мартыновича убил тромб. С чьей стороны кривая генетика?» – «Зато я могу подтвердить, что у нас не было в роду ни психов, ни воров, ни убийц, ни насильников, – вспыхнула Маргарита. – Мне известна моя родословная с тысяча шестьсот пятнадцатого года, в нашей семье одни достойные люди. А ты знаешь, кем были твои прадеды?» Понимаете, Рита из клана купцов, у нее есть здоровенная, прямо-таки амбарная книга, в которой главы семейств Осиповых, начиная с семнадцатого века, записывали даты рождения детей, куда те отправлялись учиться, с кем и когда заводили семью, от чего умирали родственники. Когда из жизни ушел Леонид Мартынович, сообщение о его кончине внесла в фолиант Маргарита, она на самом деле может рассказать о своих предках. Я же понятия не имею, чем занимались бабушка и дедушка отца, да и по материнской линии могу сообщить лишь самые общие сведения. Мама о своих родителях ничего не рассказывала, знаю лишь, что она в пять лет очутилась в детдоме после того, как ее отец с матерью погибли в железнодорожной катастрофе.

Брагин поморщился.

– Так мне тогда обидно стало, что Рита своим происхождением кичится, а я вроде как без роду-племени, вот и крикнул в запале: «Твои родичи в лавках барахлом торговали, нечему тут особенно радоваться. А мои пращуры купцов в парадные комнаты не впускали, торгаши в их дворцах дальше кухни не проходили». Понимаю, это глупо, но сорвалось с языка. Маргарита расхохоталась: «Ты из Шереметьевых? Или из великих князей? Потомок царей?» Нет бы мне остановиться, но ехидный смех жены еще больше меня разозлил, я окончательно потерял самообладание и начал врать: «Фамилия моих предков Бракендорф. После коммунистического переворота они превратились в Брагиных и жили, скрывая дворянское происхождение. Ты книгой, начатой в тысяча шестьсот пятнадцатом году, гордишься, а у меня родословная аж со времен Ивана Калиты[3]3
  Иван I Данилович Московский, годы царствования 1282–1340. Был прозван Калитой за бережливость. Древнерусское слово «калита» означает «денежный мешок».


[Закрыть]». Когда эта ерунда с языка слетела, я сразу пожалел, что не сдержался, а Маргарита опять захохотала. «Врешь! Твоя мать под забором родилась, а отец в сточной канаве захлебнулся!»

– Это уж слишком, – покачал я головой, – есть слова, которые нельзя произносить.

Артем вынул из сумки баллончик и пшикнул в рот.

– У вас астма? – проявил я праздное любопытство.

Брагин спрятал лекарство.

– Нет, это от нервного спазма. Мы с Маргаритой в тот вечер поругались, спать легли в разных комнатах. Утром супруга мне ультиматум предъявила: или я ей родословную показываю, или она на развод подаст. Ледяным тоном вещала: «Могу простить все, кроме лжи. Человек, который сегодня соврал, непременно набрешет и завтра. Обман – самое страшное, что может быть в семье. Подумай об этом. Я улетаю на неделю по делам в Тюмень, вернусь во вторник. Сведения о твоем происхождении должны лежать на столе». И как бы вы поступили?

– Не могу дать однозначный ответ, – признался я. – Мне трудно представить себя в подобной ситуации.

Артем стукнул кулаком по подлокотнику.

– Сначала мне захотелось послать жену далеко и надолго. Кем она себя возомнила? Ишь, великая бизнесвумен! Ритке дело готовым от отца досталось, катится сейчас по инерции на хорошо смазанных колесах. В общем, я пошел в гардеробную, стал вещи в чемодан кидать – и замер. Идти-то некуда! Двушка, которую я купил в Москве, сдается. Кроме того, моя фирма переживает не лучшие времена, доходы падают, мне Марго помогает инвестициями… Одним словом, разум победил гордость. И я ведь люблю жену, хочу от нее детей, мы просто поругались, наговорили друг другу ерунды. Мужчине надо быть умнее. И еще момент. Год назад у одной моей сотрудницы родился ребенок с неизлечимой генетической болезнью. Врачи сообщили, что недуг передался по родственной линии, заразиться им нельзя, это не грипп. Рита тогда очень испугалась, сказала мне: «Дети как подарки, которые из мешка не глядя вынимаешь. Непонятно, что вытащишь, красивую куклу или пустой фантик». Жена очень тревожный, эмоциональный человек, мне следовало помнить об этой черте ее характера и не врать так глупо.

Брагин опять полез в сумку, но на сей раз добыл блистер с таблетками и быстро проглотил лекарство.

– И как ты выкрутился из непростой ситуации? – заинтересовался Макс.

Артем показал пальцем на ноутбук.

– Порылся в интернете и нашел Елизавету Фочкину, доктора исторических наук, профессора. Она зарабатывает составлением фальшивых родословных. Ученая дама не подвела, быстро составила классные бумаги, придраться к ним невозможно.

– Ну и ну! – пробормотал Воронов. – Мне ты о данной акции, когда помочь просил, ничего не рассказывал.

– Так нечем тут хвастаться, – поморщился его приятель.

– Наверное, обзавестись благородной родней – недешевое удовольствие, – предположил я.

– Фочкина запросила прилично, – согласился Брагин, – и в моем случае сумма оказалась выше, чем обычно, из-за спешности. Мне ведь готовые документы требовались к возвращению жены. Но не в деньгах проблема.

– А в чем? – одновременно спросили мы с Максом.

– Фочкина сразу попросила сведения о моих родителях. Ну, те, что я знал, – дата, год рождения… – после короткой паузы заговорил Артем. – Она всегда так поступает, потому что некоторым клиентам и не нужно бывает придумывать прошлое, заказчики на самом деле оказываются дворянами, просто не знают об этом. А у меня вылезла на свет гадость. Выяснилось, что моего родного отца звали не Глеб Сергеевич Брагин, а Федор Анатольевич Пискунов и он погиб вовсе не под колесами, а умер в заключении, где отбывал срок за несколько убийств. Мать не хотела, чтобы я знал правду, поэтому переехала из Тюменской области, где я родился, в Плавск. Я был маленьким, отца совсем не помнил. Во втором классе нам задали написать сочинение на тему «Мои родители», и я начал расспрашивать маму, просить фотографии, чтобы украсить свою работу. Вот тогда она и сообщила: «Твой папа трагически погиб. Мы раньше жили на Урале, а когда переезжали, у нас украли часть багажа, семейные снимки пропали».

– Подождите, Урал – это не Тюменская область, – перебил я Артема.

– Верно, – согласился тот, – мать мне наврала, я был восьмилеткой, никаких сомнений в правдивости ее слов у меня не возникло. И в моей метрике указано: отец – Глеб Сергеевич Брагин, место рождения – городок Первомайск. Населенных пунктов с таким названием в России много. Начав работать по моему заказу, Фочкина обнаружила, что Глеб Сергеевич Брагин – родной брат Анны Сергеевны. Ну а затем пошел разматываться клубок… Я на самом деле появился на свет в Первомайске, но это не город в районе Уральских гор, как мне насвистела мать, а небольшой поселок в Тюменской области. Фочкина подумала, что без особой причины женщина родного брата отцом своего сына не запишет, и предположила два варианта: либо Анна не знала, от кого произвела на свет мальчика вне брака, либо биологический отец малыша совершил нечто плохое. Фочкина, запросив архив газеты того Первомайска, где я родился, наткнулась на репортажи об убитых женщинах, о поисках милицией преступника, о поимке некоего Федора Пискунова, о суде над ним. Там был и рассказ о том, как местное население побило окна в доме, где жила семья насильника, требуя, чтобы жена Пискунова и его крошечный сын покинули городок. «Волчонок вырастет, пойдет учиться в школу с детьми убитых его отцом жертв! – кричала толпа. – Это издевательство!» То есть мать буквально выгнали из Первомайска. Хотя небось она сама поняла, что надо уносить ноги. Как ей удалось поменять мою метрику, вписать туда вместо Пискунова своего брата, Фочкина понятия не имеет. Мне ученая дама сказала: «Скорей всего, кто-то в загсе сделал это за взятку. Странно, что место вашего рождения заодно не изменили, оно осталось подлинным, а могли ведь указать какой угодно город, и я бы ничего не разведала. Я точно знаю, что Брагина сначала перебралась на Дальний Восток, оттуда в Мурманск, затем в Астрахань. Нигде дольше года женщина не задерживалась, путала следы. Когда сынишке исполнилось четыре года, Анна Сергеевна осела в Плавске».

Артем, тяжело вздохнув, обвел нас с Вороновым грустным взглядом.

– Отличная у меня оказалась генетика, не правда ли? С одной стороны – папенька, на руках которого кровь почти тридцати изнасилованных и убитых им женщин, с другой – маменька, пристрелившая Юрия Николаевича Плотникова. И какая женщина согласится рожать детей от человека из семьи преступников?

Глава 7

– Сын за отца не отвечает, – вспомнил я историческую фразу[4]4
  Слова И. В. Сталина (1878–1953), сказанные им 1 декабря 1935 г. на совещании комбайнеров. Выступавший А. Тильба заявил: «Хоть я сын кулака, но я буду честно бороться за дело рабочих и крестьян». – «Сын за отца не отвечает», – перебил его И. В. Сталин. Увы, последовавшие позже репрессии продемонстрировали иное. (Примеч. авт.)


[Закрыть].

– Пафосная демагогия! – вскипел Брагин. – Скажите-ка людишкам, что ваш отец серийный маньяк, да посмотрите на их реакцию… и Маргарита никогда бы не поверила, что я не знал правды о Пискунове, бросила бы меня, не пожелав жить с отпрыском убийцы. В общем, я купил у Фочкиной красивую родословную, показал ее Рите, она бросилась мне на шею, и мы помирились. Понимаете?

Я кивнул.

– Вы похоронили правду, а та вылезла из-под надгробья – пришла флешка с мультфильмом.

Кивнув, клиент опять начал рыться в сумке.

– Когда я устроил мать в пансион, с деньгами у меня стало трудно. У нас с женой так повелось, что совместный отдых оплачиваю я. Живем мы на средства, заработанные супругой, а расслабляемся на мои. Я стараюсь накопить, чтобы слетать в интересные места, мы побывали в Кении, на Маврикии, на Галапагосских островах. Но в этом году интернат опять поднял цену, у меня на счетах маленькая сумма, а Рита планирует на зимние каникулы посетить Австралию, куда на одних билетах разоришься, жена ведь летает только бизнес-классом. Придется брать в долг. Ясно, в каком я настроении?

Артем снова пшикнул себе в рот из баллончика. Макс воспользовался тем, что он замолчал:

– Некто знает правду про убийство Плотникова, и сейчас этот человек издевается над тобой.

– Изощренным образом, – подхватил Брагин. – Слушайте, что дальше было…

Через неделю после получения письма я пошел в супермаркет. Брожу по залу, складирую продукты в тележку. Время позднее, магазин пустой, играет музыка. Вдруг мелодия стихает, и нежный женский голос произносит: «Артем Брагин, я знаю, что сделала Анна Сергеевна. Скоро всем это расскажу. Чтобы избежать позора, вам лучше повеситься». У меня по спине пот потек, я уронил пакет, который в руке держал. Забыв про тележку, поспешил к кассе, спросил: «Где вход в радиорубку? Хочу объявление заказать». У микрофона сидел парень. Я на него накинулся с вопросами, потребовал сказать, что за женщина недавно выступала. А тот удивился: «Вам показалось. Я тут один, последний человек ко мне заходил в двадцать ноль семь. У нас все строго, если хотите, чтобы информация прозвучала в эфире, сначала оплатите ее, я занесу ваши данные в журнал, прикреплю чек. Это в случае, если граждане, например, просят ребенка найти. А когда кто-то хочет свой товар прорекламировать, надо обращаться в пиар-отдел. Никаких баб сегодня вообще не было, одни мужики приходили, трое. И объявления я делаю сам, заказчики к микрофону не допускаются».

Больше никакой информации я от парня не добился. Вышел из радиорубки и поинтересовался у кассирши, слышала ли она женский голос, делавший странное объявление. Девушка отмахнулась: «Целый день то музыка, то реклама крутится, я на это внимания не обращаю, иначе с ума сойдешь».

Спустя еще неделю меня тормознул гаишник. Поймал на МКАДе, потребовал права предъявить, багажник открыть. Никаких нарушений не обнаружил, вернул документы и козырнул: «Артем Глебович, следуйте по своему маршруту. Я знаю, что сделала Анна Сергеевна, скоро об этом всем расскажу. Чтобы избежать позора, вам лучше повеситься».

Я растерялся, онемел-остолбенел. А гаец тем временем сел в служебную машину, сирену включил и унесся. Придя в себя, я добрался до поста ГИБДД, зашел в будку, где сидели двое полицейских. Сказал: «Парни, меня пять минут назад один из ваших тормознул и хрень понес. Похож на пьяного, вытащил из моих прав фотку жены с ребенком, забрал ее себе. Можно найти этого патрульного?» Они мне стали вопросы задавать: как фамилия сотрудника, номер его машины, есть ли свидетели происшествия, потребовали внешность описать.

А я стою дурак дураком. Мужик тот представился скороговоркой, тачка у него была с «люстрой», на номер я не посмотрел. И морду его не разглядел, помню только, что фуражка на башке была. Про свидетелей вообще смешно, поток машин мимо несся.

Прошла пара дней. Я из кафе, где обедаю, вышел, ко мне на улице девочка подбежала лет тринадцати, пропищала: «Скажите, пожалуйста, где переулок Звонкова?» Я, кретин, давай объяснять. Она внимательно выслушала, поблагодарила, отошла на пару шагов и вдруг крикнула: «Дяденька, я знаю, что сделала Анна Сергеевна. Всем об этом расскажу. Чтобы избежать позора, вам лучше повеситься». А затем шасть в метро. Я опять обомлел. Но вскоре в себя пришел, бросился за ней в подземку, надеясь догнать, да куда там…

Артем махнул рукой и замолчал.

– Девочка своего имени не назвала, никаких особых примет мой друг не помнит, одежду и внешность описать затрудняется, – добавил Воронов. – Но это еще не все. Тема, расскажи про Емелькину.

Брагин потянулся к сумке.

– Хватит таблетки жрать, – остановил его Макс, – это же не конфеты. От того, что химии наглотаешься, лучше не станет, наоборот, совсем голова варить перестанет.

– Кто такая Емелькина? – спросил я.

– Оксана Федоровна, мой главбух, – мрачно объяснил Артем. – Я после встречи с той девчонкой покой потерял, от каждого телефонного звонка дергался, спать перестал, купил таблетки от нервов. В пятницу пришла ко мне в кабинет Емелькина, начали мы дела обсуждать. Часа полтора потратили, потом она документы собрала, к двери потопала. А на пороге обернулась и выдала: «Артем Глебович, я знаю, что сделала ваша…» Договорить Емелькина не успела, я на нее бросился, принялся за плечи трясти, закричал: «Говори, сука, кто тебя нанял меня доводить? Имя назови!» Она вырываться стала, завизжала, бумаги выронила. Лена, моя секретарша, без разрешения в кабинет внеслась, затем юрист Сергей примчался, меня от главбуха оторвал и увел ее. Лена, не посоветовавшись ни с кем, вызвала «Скорую». Хорошо хоть ума хватило не в муниципальную службу обратиться, а в ту, где у нас с женой полис куплен. Уж не знаю, чего мои подчиненные доктору наболтали, но тот сразу завел: «Вам нужно обратиться к невропатологу…»

Брагин вновь выхватил из сумки баллончик и судорожно запшикал себе в рот.

– Идиот в халате укол мне вкатил, я лег на диван и заснул, примерно на час. Потом очухался, умылся, поспешил к Емелькиной. Она, как меня увидела, ногой под столом задергала. Я сразу понял: охрану хочет вызвать, тревожную кнопку нашаривает. Сказал ей тихо: «Прости, Оксана, не знаю, что случилось. Можешь сказать, что ты после совещания в кабинете сказать собиралась?» И что выяснилось? У нас работает Галя Макарова, одинокая мать, сынишку без алиментов воспитывает, я ей симпатизирую. Нет, нет, никакого секса, простое человеческое сочувствие. Я сам из неполной семьи, знаю, как женщины жилы рвут, чтобы ребенка прокормить-одеть-выучить. Макарова не лучший сотрудник, не очень внимательна, но я, если ее ошибку увижу, вызову Галю к себе, пропесочу по-тихому, и все. Остальные-то служащие за огрехи на собрании по полной получают, их штрафуют, а у нее деньги не срезают. Не поднимается у меня рука и так от не очень большой зарплаты кусок отхватить. До главбуха неведомыми путями дошло известие об очередном косяке Галины, вот она и решила мне в глаза правду сказать: «Я знаю, что сделала ваша любимица – перепутала стройплощадки, взяла пробы грунта не там, где следовало».

– М-да, конфуз получился, – подытожил я.

Артем показал на пульт, лежащий на письменном столе.

– От кондиционера? Можете включить? Жарко очень.

– Лучше форточку приоткрою, – сказал Макс и направился к окну.

Брагин поежился.

– Я в тот же день обратился к врачу, тот навыписывал таблеток, а от них у меня сонливость появилась. Отправился к гомеопату, получил этот спрей, вроде ненадолго помогает. Еще пилюли из трав глотаю. Но мне все равно нехорошо, я постоянно жду встречи с кем-то вроде того гаишника или девчонки, в магазин хожу с опаской, радио в машине не включаю, телевизор смотреть перестал. Повсюду мерещатся люди, которые ухмыляются, перемигиваются, шепчут: «Я все знаю…» Сегодня вышел из ванной, слышу – мобильный трезвонит. На дисплее номер странный, много нулей. Но ко мне ведь заказчики со всей страны обращаются. Беру трубку, а там шепот: «Артем Глебович, я знаю, что сделала Анна Сергеевна. Всем скоро расскажу. Лучший для вас способ избежать позора – повеситься». У меня аж в глазах потемнело. Рита кричит: «Тема, иди завтракать!» А у меня ноги к полу приросли. Еле в себя пришел, есть-пить не стал, на работу полетел. Велел службе безопасности выяснить, кто звонил. Секьюрити сообщили: «С вами связались из телефона-автомата на вокзале, ничего об абоненте сказать невозможно». Я отключил трубку, поменяю номер сотового. Максим по понятным причинам помочь мне не может. Он посоветовал обратиться к вам. Иван Павлович, необходимо отыскать сволочь. Возьметесь?

Следующие пятнадцать минут мы утрясали финансовые и другие вопросы, потом Артем спросил:

– Как действовать станете?

– Четкого плана пока нет, – ответил я, – надо подумать. Гаишника и девочку я навряд ли найду, а вот официанта из кафе и радиста супермаркета хорошенько расспрошу. Скажите адреса кафе и магазина.

– Ресторан находится на Третьей Полянской, прямо у многоэтажного бизнес-центра, гастроном на улице Краснова называется то ли «Незабудка», то ли «Тюльпан». Можно воспользоваться вашим туалетом? – на едином дыхании выпалил клиент.

– Третья дверь налево от кабинета, – пояснил я.

Артем вскочил и, не забыв прихватить сумку, испарился.

– И как тебе Брагин? – полюбопытствовал Макс.

Я вынул из стола печать.

– Или у него мания преследования, или кто-то правда хочет довести мужика до суицида.

– Артем никогда не был психом, – поспешил возразить друг. – Мы раньше много общались, я бы заметил отклонения.

– Душевный недуг не всегда врожденный, он может проявиться спустя много лет после того, как ребенка принесли из роддома, – вздохнул я.

– Звучит обнадеживающе, – хмыкнул Воронов. – Ты уж постарайся, Брагин хороший мужик.

– Странно, что ты раньше меня с ним не знакомил, – запоздало удивился я. – Ни разу Артема на твоих днях рождения не видел.

Воронов встал.

– Жизнь нас развела, в последние годы мы с ним лишь созванивались.

Я шлепнул на договор с клиентом печать.

– И ты никогда о Брагине не упоминал. Вот, например, Геннадий Полубояринов. Мы с ним тоже за одним столом не сидели, но я в курсе, что он недавно машину новую купил, что у него родился сын. Или Степан Кривицкий. Тоже ни разу в лицо его не видел, однако слышал от тебя про его развод с женой, знаю, как ты ему адвоката искал, не хотел, чтобы супруга Степана на улицу выперла. А в отношении Брагина тишина.

– Ваня, вокруг меня полно людей, о которых ты понятия не имеешь, – улыбнулся Макс. – Зато я всегда тебе о своих бабах докладываю, и если новая появляется, сразу ее демонстрирую. А как поступаешь ты? Шифруешь почище Штирлица! Сколько раз я тебе звонил вечером, спрашивал: «Чего поделываешь?» И слышал: «Спать лег». А фоном к разговору слышал тихий женский смех.

– Просто я не считаю нужным сводить тебя с дамами, которые являются малозначимым эпизодом в моей жизни, – начал оправдываться я. – С некоторыми женщинами у меня романы больше трех месяцев не длились.

– Девяносто дней. Это же почти брак! – засмеялся Воронов. – Интересно получается: ты не желаешь меня с подружками знакомить, а я забыл тебе доложить про приятеля, с которым сто лет не встречался… Короче, не хватает в наших отношениях доверия. Хочешь поговорить об этом? Или лучше пойдем на совместный прием к психотерапевту?