Текст книги "Месть капризного призрака"

Глава 4

Было решено, что задействовать вертолеты в помощь поисковым отрядам будут лишь в том случае, если за сегодняшний день поиски не принесут результатов.

– Местность тут сильно плотная, пропавшего человека под кронами деревьев с воздуха не видно.

– Разве что костер разожжет и «дымовуху» запустит.

– Но это при условии, что он в сознании и может двигаться.

Ранним утром вертолет спасателей уже сделал круг над окрестностями, высматривая возможный дымовой сигнал, но ничего похожего не обнаружил.

– То ли не ждет, что мы его так быстро искать примемся, то ли не хочет, чтобы его нашли. То ли…

Спасатель не договорил, но всем и так было ясно, что означает это последнее красноречивое «то ли».

На душе у всех было тягостно. Едва ступив под полог деревьев, люди рассыпались, прочесывая лес. Справа и слева звучали голоса людей, выкликающих Ваську. Приятели упросили Михаила, чтобы он определил их в отряд, которому достанется прочесывать район особо интересующих их Серых камней. Михаил лишь хмыкнул, что всех туда тянет, но просьбу приятелей выполнил. Нужно ведь кому-то и там поискать. Ну а Вован с Толяном ничем не хуже других. Тем более что большого наплыва желающих отправиться к самим Серым камням среди местных почему-то не возникло.

Одна лишь Васькина бабка да еще какой-то хромой старик, по виду горький пьяница, выразили готовность дойти до самих камней. Остальные жители соглашались лишь на осмотр ближайшей к поселку части леса. Максимум на что были согласны самые отважные из них, так это подойти к Серым камням километра на полтора-два. Но не ближе!

– А нам надо весь лес, что по дороге к Серым камням, осмотреть. И машиной туда ехать нельзя.

– Почему же нельзя, если дорога есть?

– Есть два пути к Серым камням, – принялся объяснять Михаил. – Один путь проходит исключительно по лесу, он короче, но на машине там не проехать. А есть автомобильная дорога, кстати говоря, вполне приличная, но нам с вами она не подходит.

– Почему?

– У Васьки автомобиля не было, значит, и мы с вами тоже пройдем по лесу пешком. Это будет намного дольше, но зато так больше шансов, что мы наткнемся на следы пропавшего парня.

На том и порешили, идти по лесу, хотя не все пришли в восторг от этой идеи. Жители деревни, хоть и вышли на поиски, но старались далеко в лес не углубляться. И было видно, что они элементарно побаиваются заходить далеко в чащу.

Ну а Вован с Толяном, Михаил и еще два спасателя ничего не боялись. Они оставили далеко позади всех прочих и теперь двигались по лесу, следом за бабкой и стариком, который знал эти места как свои пять пальцев, почему и был выбран в проводники.

Увидев, что друзья на привале изучают карту, он велел ее убрать.

– Пойдем так, как я помню, и дойдем. А будете меня отвлекать, заблужусь.

Старик велел называть его Омарычем.

– Отца моего так звали – Омар.

Необразованный Толян даже засмеялся:

– В смысле кальмар?

Но старик осадил его взглядом своих темных, почти черных глаз.

– Омар – это имя! Мусульманское. Отец мой мусульманином был, царствие ему небесное. Стало быть, если он Омар, то я Омарович, или Омарыч, по-здешнему.

Вован воздержался от комментариев, но про себя подумал, что когда женщины выходят замуж за иностранцев, им надо десять раз подумать о том, как имена их избранников будут звучать в отчестве родившихся детей. Омарыч – это еще не самое худшее, что могло получиться. Был у Вовки в классе мальчик, грек по национальности, отца которого звали Панос. Представляете, как здорово жилось этому мальчику?

Вообще, Омарыч был еще тот тип. Был он не кем-нибудь, а курдом. Его семья перебралась с территории Турции сначала в Баку, а оттуда двинулась дальше на север. Российские бескрайние просторы приняли к себе этих нищих переселенцев, обогрели, приютили и дали возможность жить.

Все дети Омара получили хорошее образование, старшие братья занимали руководящие посты, были уважаемыми людьми в обществе. Но младший Омарыч оказался паршивой овцой в своей семье. Пристрастившись с молодости к алкоголю, Омарыч ничем не порадовал своих престарелых родителей. И все же родители наперекор всему любили свое непутевое дитя. Умирая, отец завещал старшим братьям заботиться о младшем доходяге.

Те честно исполняли завет отца, а когда пришел их черед отправляться к предкам, они оставили схожее завещание и своим собственным детям. Однако те отнеслись к словам родителей уже без должного почтения. Для них Омарыч был не любимым дядей, а всего лишь ничтожным опустившимся пьяницей, докукой и занозой на здоровом теле их семьи. Так что молодое поколение быстренько сплавило старика в деревню, сюда же они перевели и пенсию Омарыча и сочли на этом все труды о благополучии непутевого родственника законченными. Сначала еще появлялись, а спустя несколько лет и вовсе забыли о том, что был у них такой дядька.

Все это Омарыч обстоятельно изложил Вовану, пока они добирались до камней. Человек он был разговорчивый, к тому же чувствовалось, что уже успел с утречка «хряпнуть» пару стопок, так что язык у него молол будьте нате.

И улучив момент, Вован задал старику вопрос:

– А вы верите в то, что возле тех камней обитают духи умерших?

Омарыч молчал неожиданно долго. А потом признался:

– Что и говорить, место там странное. Но оно не плохое.

– А как же все эти смерти, которые так напугали ваших соседей?

– Чушь все это! Вот меня взять, к примеру, сколько раз я у тех камней бывал, и ничего! Жив и, как видишь, здоров.

Вован даже крякнул. Насчет здоровья Омарыча вопрос был спорный. Он был подслеповат на левый глаз. Кашлял и страдал одышкой. Кроме того, он сильно хромал, правая нога описывала причудливую дугу, значительно отличаясь и по размерам и по длине от своей второй товарки. Впрочем, с этими телесными дефектами Омарыч как прибыл в деревню лет десять назад, так с ними и проживал. Рыбачил, собирал ягоды и грибы. В те годы, когда весной ему удавалось удержаться от запоя и вовремя засеять огород, собирал неплохой урожай огурцов и картошки со своих грядок.

Несмотря на физические уродства, Омарыч был человеком подвижным. На месте ему не сиделось. Все он хотел знать. Так что окрестности он очень скоро изучил лучше самих местных, которые далеко в лес предпочитали не соваться, грибы и ягоды собирали по опушкам. Самому Омарычу ни лучше, ни хуже от регулярных экскурсий к Серым камням не становилось. Правда, сам он утверждал, что стал пить гораздо меньше.

– Если до приезда сюда я ни дня без водки прожить не мог, то теперь и неделями вовсе не употребляю. Потом-то, конечно, запью на неделю, а потом опять ничего, могу хоть месяц не пить!

Но что тому было причиной, благотворное влияние Серых камней или мизерная пенсия, утверждать однозначно Вован не мог.

Так что сейчас они всем дружным коллективом добрались до полянки, окруженной вековыми деревьями. Между ними тут и там были разбросаны огромные камни, некоторые в рост человека, некоторые еще больше.

– Мы пришли?

– Почти. Уже совсем близко.

Миновав эти камни, люди очутились перед впрямь огромными валунами, превышающими рост человека в несколько раз. От их величественной красоты невольно захватывало дух. И какое-то время Вован с Толяном, которые очутились тут впервые, стояли молча, не имея возможности не только говорить, но даже и дышать.

– Впечатляет? – подошел к ним один из спасателей.

– Не то слово!

– То-то! Когда я сам тут впервые очутился, прямо вздохнуть не смел. Говорят, что в древности тут люди языческим богам поклонялись. Так это или нет, точно не знаю. Но охотно верю, что могло такое быть.

Приятели лишь в ответ покивали. Им тоже казалось, что место очень даже подходящее для совершения каких-либо торжественных ритуалов. Особенно для лесных племен, которые чтили то, что их окружало – лес, деревья, эти камни вполне могли стать своего рода лесным храмом. В один момент Вовану померещилось, что среди камней мелькнули человеческие силуэты: одетые в нарядные вышитые одежды мужчины и женщины держали в руках цветы и глиняные сосуды – подношение в дар своим языческим богам.

Вовану даже показалось, что он слышит мелодичные голоса, которые выводили незнакомую ему мелодию. Голоса были высокие, Вовану показалось, женские или детские. Народ растянулся в длинную цепочку, которая и змеилась среди камней. Все меньше и меньше людей оставалось на поляне. Вот и последние несколько человек, не оглядываясь, скрылись между камней.

– А что там? – услышал он голос Толяна.

И стряхнув с себя оцепенение, увидел, как приятель указывает в сторону темного проема между двумя камнями. Вован вздрогнул. Как раз там в своем видении он и увидел хвост ритуальной процессии.

Омарыч объяснил, что это и есть проход внутрь каменного комплекса.

– Там внутри есть небольшое пространство, со всех сторон оно окружено камнями. Своего рода храм получается. Именно туда-то все приезжие и рвутся попасть.

– И мы попадем?

– Конечно.

Они двинулись в направлении камней, и Вовану снова послышалось пение. Он подумал, что ему опять мерещится, но тут и Омарыч удивленно фыркнул:

– Поет кто, кажись?

– Да, поют.

Теперь все слышали, как женские голоса выводят красивую песню. Слов было не разобрать, но мелодия зачаровывала.

Однако быстро оказалось, что один Вован такой меломан, прочие дружно возмутились:

– Что за ерунда? Откуда тут еще и музыка взялась?

Все поспешили к узкому проходу между камнями. Там мог пройти только один человек, причем не слишком упитанный. Впрочем, были и другие проходы, но не такие удобные и явно нехоженые, заросшие кустарником и деревцами, так что пройти среди них было еще сложнее. Миновав этот узкий проем, люди оказывались в своеобразном коридоре, состоящем из огромных валунов, который не шел прямо, а изгибался по спирали, заставляя всех гостей следовать своим плавным изгибам. Под ногами была тропинка, состоящая из скользких камней, на которых очень легко можно было оступиться и упасть между ними.

Теперь Вовану стало ясно, что имел в виду Михаил, когда говорил о том, что тут бывают несчастные случаи. Даже в трезвом состоянии и при свете дня они с трудом пробирались по камням.

– Идите за мной, – распоряжался Омарыч. – Смотрите не оступитесь.

Несмотря на хромоту, он неплохо справлялся. Шел впереди и показывал остальным наиболее легкий путь между камнями. И лишь пройдя по этой импровизированной тропинке, можно было очутиться на небольшой площадке, состоящей из одного-единственного, но зато огромного валуна. На нем свободно могло поместиться до двух десятков человек, и надписи на камнях, его окружавших, а также следы от кострища на самом камне говорили о том, что место это весьма посещаемое.

Вот и сейчас тут были гости. Три женщины, взявшись за руки, стояли в центре каменной площадки. Устремив лица к открытому над их головами небу, они взывали к нему чистыми высокими голосами. Слов у этой песни не было, одни лишь протяжные гласные.

– А-а-а… О-о-о… У-у-у-у! Э-э-э…

Вован сразу же узнал Галину и ее подружек. Значит, им все-таки удалось опередить спасателей. Напрасно Омарыч хвастался, что знает самый короткий путь до Серых камней. Галина тоже его знала. И со своими легконогими приятельницами они опередили всех остальных.

Но если Омарыч и ребята наблюдали за девушками всего лишь с недоумением, то спасателей их присутствие в этом месте возмутило.

– Это что тут происходит? Кто вас сюда звал? Вон отсюда!

Это рыкнул Михаил. Но певуньи его как бы и не услышали. Они продолжали раскачиваться в такт музыке, которая звучала у них в головах и которая, казалось, лилась в этот мир через них.

Такого отношения к своим приказам Михаил стерпеть не мог. Он решительно подошел к девушкам и одним движением руки грубо разорвал их круг.

Эффект от этого поступка был поразительным. Две подружки Галины громко вскрикнули. А сама Галина упала на камни словно подкошенная. Подруги кинулись к ней.

– Что вы наделали! – закричала одна из них. – Вы прервали ритуал на середине! Внимая песням, духи проснулись, теперь они голодны!

Галина тоже подняла голову. Голос ее звучал слабо, на глазах стояли слезы.

– Что же вы наделали!

Толян подбежал к ней, он чувствовал себя виноватым. Женщина ведь просила его о помощи, а он подвел ее!

– Прости, я пытался их удержать.

Но Галина не слушала его. Кажется, она его вовсе не слышала.

– Мы не успели умилостивить духов молитвой и подношениями, – прошептала она, глядя на Толяна огромными и полными слез глазами. – Теперь быть большой беде!

– Так продолжите свой ритуал.

– Ах, если бы это было так просто! Нет, нам не дадут этого сделать, я чувствую.

Она была права. Спасатели быстренько очистили площадку, выставив всех наружу.

– Для кого это написано? – наседал на девушек Михаил. – Для кого, я вас спрашиваю?

Говоря это, он тыкал пальцем в табличку, укрепленную снаружи. На ней было написано предупреждение: «Стой! Опасно!»

– Вы разве не знаете, что это место пользуется дурной славой?

Одна из девушек подняла голову и ответила неожиданно сурово:

– Только у дурных людей, только у них!

Михаил оторопел, но быстро пришел в себя и продолжил на все лады чихвостить девушек. Он явно отводил на них душу, будучи раздосадованным тем, что пропавшего Ваську среди камней обнаружить так и не удалось. И перед тем как отправляться на дальнейшие поиски, Михаил хотел получить хоть какое-то удовольствие от жизни.

Закончив ругать девушек, Михаил дал своим поисковикам команду:

– Надо тут все осмотреть! Если парень сорвиголова, то мог попытаться залезть на Большой палец.

Вован с Толяном удивились.

– А это еще что такое?

– Пойдемте. Я покажу.

Омарыч с ними не пошел, отговорился старостью и больной ногой. А вот Галина и ее товарки пошли. Несмотря на приказ Михаила оставаться с остальными снаружи круга или возвращаться в деревню, эти трое шли за ними, как намагниченные. Впрочем, две подружки, наверное, остались бы на полянке, но Галина этого не захотела. Она двигалась немного впереди двух своих подруг, те брели сзади, с лицами слегка растерянными и даже где-то виноватыми. Они понимали, что ослушались прямого указания отойти в сторону, но и оставить Галину без поддержки тоже не могли.

Вован оглянулся на них и невольно вздрогнул оттого, что глаза у Галины были какие-то невидящие, под ноги она не смотрела, но шла ровно, не оступалась и не падала.

Внезапно она произнесла:

– Пришла беда! Смерть уже совсем рядом!

Голос ее прозвучал громко, так что ее услышали все. Михаил тоже оглянулся, увидел плетущихся за ними женщин и опять вознегодовал:

– Да что же это такое?! Пошли вон отсюда!

Он сделал в их направлении пару шагов, подружки Галины собирались бежать, но увидев, что Галина не двигается с места, тоже остановились.

– Домой идите! Кому говорят?

И видя, что его слова не вызывают ответной реакции, Михаил сплюнул и двинулся дальше:

– Проклятые бабы! Пророчицы фиговы! Моя бы воля, я таких прорицательниц розгами по задницам порол бы на всех площадях. Небось тогда бы пропала охота беду хорошим людям предсказывать.

Они обогнули камни, и перед ними открылось еще одно диво. Длинный и торчащий из земли камень и в самом деле напоминал чей-то палец, задранный к небу то ли в указующем, то ли предостерегающем жесте. Наверное, когда сюда приходили корелы, люди лесные и потому простодушные, чуждые всяким хитростям цивилизации, им этот камень и впрямь казался божественным. И его предназначение было в том, чтобы принимать просьбы и подношения людей.

Это впечатление усугублялось еще и тем, что у подножия этой высокой и узкой скалы был еще один камень, плоский и круглый, напоминающий природный алтарь. Посредине него было даже сделано углубление, в которое помешалось до чашки какой-нибудь жидкости. Сейчас в нем плескалось что-то белое. Михаил опустился на колено и принюхался.

– Молоко! Скисло уже.

Он оглянулся на Галину и ее помощниц и потребовал у них:

– Кто налил? Вы? Отвечайте!

– А хоть бы и мы! – произнесла одна из девушек с вызовом. – Что тут такого?

– Ничего.

И обернувшись к друзьям, Михаил прошептал им:

– Ну как есть дуры! Молоко они камням льют! Лучше бы сами пили. Идиотки!

Несмотря на то что возле камня не было ничего, кроме молочной лужицы, булочки и нескольких карамелек, при виде которых Михаил так выразительно и презрительно фыркнул, что девушки даже смутились. Девушки, но не Галина. Она как стояла столбом, так и продолжала стоять. Лицо у нее было скорбное, словно бы ей и впрямь открылась какая-то страшная тайна, способная принести близким ей людям много горя.

Не обращая больше внимания на эту компанию, Михаил обратился к Вовану с Толяном, указывая рукой наверх.

– Надо забраться туда.

Ребята сначала не поняли, что он имеет в виду. Но присмотревшись, они увидели небольшой выступ, находящийся на пятиметровой высоте.

– А что там?

– Смотровая площадка. Вид оттуда на окрестности открывается…

Михаил смачно причмокнул.

– Отличный, одним словом, вид. За ним все туда и лезут. Вот только, чтобы добраться туда, в нескольких местах рисковать приходится. К тому же сразу за площадкой резкий обрыв. Сорваться там пара пустяков, особенно если вечером, нетрезвый будешь или спускаться в дождь.

И не спрашивая дальнейшего согласия друзей, Михаил зашагал в указанном направлении. Вован с Толяном, поколебавшись, тоже двинулись вперед. Девчонки остались внизу, они сели полукругом прямо на траву перед Палец-камнем и принялись петь и размахивать руками.

Михаил, который уже успел забраться на высоту человеческого роста, заорал на них:

– Заткнитесь!

И видя, что его слова на них не действуют, взял камень размером с кулак и швырнул его в сторону девушек. Вряд ли он хотел попасть в одну из них, но попал. Камень угодил в плечо подруги Галины, та вскрикнула и схватилась за раненое место. Галина тоже вскочила на ноги. Она устремила на Михаила такой взгляд, что будь на его месте Вован или Толян, они бы попадали со скалы со страху. Но Михаилу было все нипочем.

– Ой, извините, – дурашливо крикнул он. – Промахнулся. В голову хотел попасть!

Однако своего он добился. Петь девушки больше не пытались. Они вновь выстроились в полукруг, но теперь молились так тихо, что никто из мужчин их не слышал.

– Осторожней, – приговаривал Михаил, направляя друзей. – Осторожней!

Забираться наверх было не так уж трудно. В камнях было достаточно выступов и площадок, на которые можно было поставить ногу или уцепиться рукой. Да и скала не была такой уж отвесной, но все же, карабкаясь вверх, Вован поневоле задумывался о том, что зря они сунулись сюда без соответствующей амуниции. Толян думал о другом. Его терзало ощущение, что спуск будет куда сложней, нежели подъем. Пожалуй, зря он прихватил с собой рюкзак. Говорили ему оставить внизу, а он, дурак, не захотел оставлять вещи без присмотра. Да кто бы их тут тронул, в лесу?

Но Михаилу было все нипочем. Он карабкался наверх так быстро, что друзья едва поспевали за ним. Михаил первым достиг смотровой площадки, встал на ней в полный рост, огляделся и присвистнул.

– Красота!

Только после этого он подал руку Вовану, который уже начал отчаиваться, что вовсе свалится, так и не успев насладиться видом. Потом вдвоем они втащили на площадку Толяна и на какое-то время замерли, наслаждаясь заслуженным отдыхом и видом, который открывался им с этого места.

– Ну как? – поинтересовался Михаил.

– Здорово!

– Не жалко, что запыхались?

– Нет!

Они постояли так какое-то время, наслаждаясь тишиной и звуками леса, доносящимися до них. Вероятно, на этой площадке мог стоять жрец или вождь племени. Те выступы, которые еще сохранились в скале и по которым друзья забрались наверх, вполне могли когда-то быть ступенями, по которым и поднимался этот товарищ на импровизированный балкон. Если он отсюда обращался к людям с речью или воззванием, то его слова должны были звучать очень убедительно, куда убедительней, чем если бы тот же человек произнес их, стоя рядом с остальными на земле.

Заглядевшись вниз, Толян сделал неосторожное движение, оступился и внезапно потерял равновесие. Вован увидел, как приятель взмахнул руками и угрожающе навис над пропастью, потянулся к нему, но не успел перехватить падающего вниз Толяна. С диким воплем Толян полетел вниз на острые камни.

На секунду ему удалось зацепиться за край площадки, но было ясно, что долго его пальцы не выдержат. Толян бы точно разбился, но в последнюю секунду Михаил упал плашмя на живот и все-таки успел ухватить Толяна за шиворот.

– Держу!

Однако под тяжестью Толяна он и сам начал сползать вниз. Неумолимый закон земного притяжения тянул их обоих прямиком к земле, где уже ждали присыпанные песочком смертельно опасные камни.

– Помоги!

Вован вцепился Михаилу в пояс, упираясь ногами в камень, но чувствовал, что сила не на их стороне. Толян был тяжелым, да еще от страха он ударился в панику, вопил и барахтался в воздухе, чем еще больше усугублял положение всех троих.

– Мы падаем! Падаем!

Цепляясь изо всех сил, Вован понимал, что ползет к краю. Михаил уже перевесился через камень, Толян находился на расстоянии нескольких метров от земли. И тут Вована осенило:

– Толян, – закричал он, – кидай свой рюкзак! Кидай его скорей!

Руки у Толяна были свободны. Он нашарил пряжку на животе, нажал на нее, и рюкзак с тихим свистом полетел вниз. Там он ударился о камни и раскрылся. Но не просто раскрылся. Рюкзак у Толяна был особенный, подаренный братом-спецназовцем. В нормальном состоянии это был рюкзак как рюкзак, разве что несколько большой, зато прочный и надежный. В нем смело можно было переносить любые вещи. Но стоило резко дернуть за один шнурок или ударить по нему, как рюкзак распахивался, раскрываясь на четыре части, словно чашечка цветка, и стремительно раздувался в размерах, становясь пухлым, упругим и пригодным для плавания.

Это приспособление было необходимо при десантировании на воду или в каких-то иных ситуациях, когда требовалось иметь под рукой легкое плавсредство, способное удержать на себе вес одного человека. Воды поблизости не было, зато были камни. Вован рассчитывал, что надувшийся плот смягчит падение Толяна. И оказался прав. Плот смягчил падение не только рухнувшего на него Толяна, он выдержал также и приземление Михаила. А вот Вована, рухнувшего последним, плот уже не выдержал. Издал жалобный хлопок, потом послышалось шипение от выходящего воздуха, и плот совершенно сплющился под упавшими на него мужчинами.

Сумев принять вертикальное положение, Толян обследовал последствия и жалобно вздохнул:

– Лопнул!

Но друзья его скорби не поддержали.

– Чудак человек! О чем жалеешь? Лучше, если бы лопнул ты?

– Нет, так совсем плохо. Но и рюкзак жалко. Второго такого у меня уже не будет.

– Второго тебя могло не быть! А рюкзаков у тебя в жизни будут еще сотни.

Но Толян все равно продолжал оплакивать гибель рюкзака, тем более что подарок был сделан не его собственным братом, а братом Настасьи. Ну а Настасья умела четко разделять свое и чужое. Подаренное своими родственниками она считала неоспоримо своим. Толян теперь ныл больше со страху, предвидя неприятное объяснение со своей грозной сожительницей, которое ему предстояло дать по факту гибели рюкзака.

– И вещи все рассыпались!

Все предметы, которые были в рюкзаке, и впрямь разлетелись по окрестностям. Но Вован считал, что это сущая ерунда, из-за которой даже не стоит огорчаться, потому что жизнь все равно стоит дороже.

– А так посмотри, на тебе ни царапины. У Михаила только штанина порвана, а у меня рука ободрана. На тебе же вообще никаких повреждений.

Да, учитывая высоту, с которой свалились друзья, им еще очень повезло. Просто цепочка, которую они выстроили из своих тел, позволила Толяну приблизиться к земле, да еще рюкзак сработал, как батут. Ну и Михаилу тоже повезло упасть не на камни, а на Толяна. Ну а уж Вовану – тому и вовсе грех было жаловаться, он хоть и падал с приличной высоты, но зато внизу его уже ждало уютное мягкое месиво из двух тел и надувного еще на тот момент плота.

– Но вещи надо собрать.

Так что все трое разбрелись по расселине в поисках разлетевшихся по округе вещей Толяна. В конструкции рюкзака была одна неприятная и неучтенная конструкторами особенность. Когда он переходил из одного состояния в другое, то это происходило со своего рода взрывом, рюкзак буквально выворачивало наизнанку, а все вещи из него разлетались с приличным ускорением. И если одежда – рубашки, белье и штаны – лежала неподалеку, распластавшись по земле, то обувь уже находилась подальше, а еще более тяжелые вещи улетели и того дальше.

Бродя по расселине, в которой они оказались, друзья совершали то одну, то другую находку.

– У меня черный носок.

– А у меня чьи-то тут трусы. Толян, красные с белыми мишками – это ведь твои труселя?

В конце концов друзьям удалось собрать почти все. Никак не находилась одна лишь зарядка для телефона.

– Ну и шут с ней! – пытались образумить Толяна друзья.

Но тот не поддавался, твердил, что зарядка ему необходима, как жизнь, потому что без нее он не сможет позвонить домой. Так что, вместо того чтобы заниматься другими делами, все снова взялись за поиски.

Бродя между камней, каждый из которых он теперь переворачивал, надеясь, что зарядка каким-то образом могла очутиться под ними, Вован увидел впереди себя заросли кустарника. Может быть, зарядка улетела туда?

Поколебавшись ровно минуту, Вован опустил рукава своей рубашки, поднял ворот у куртки и, втянув, насколько это было возможно, голову в плечи, сунулся в колючие и густые дебри. Сначала он смотрел поверху. Потом Вована осенило, что зарядка – вещь маленькая, она спокойно могла провалиться на землю через прорехи в ветках. Так что Вован сменил свою тактику, теперь он не шел, а буквально полз на четвереньках, продирался через кустарник из последних сил, шаря пристальным взглядом по земле перед собой.

Внезапно он увидел прямо по курсу кроссовку, торчащую из густых зарослей кустарника. Ветки росли настолько тесно, что разглядеть, что там дальше, было невозможно. Сначала Вован удивился. Потому что помнил, что вроде как комплект обуви Толян уже запихал обратно в свой треснувший рюкзак и еще радовался по этому поводу. Но решив, что лишняя пара обуви его приятелю не помешает, Вован протянул руку и потянулся к кроссовке. Та не поддавалась.

– Зацепилась за что-то!

Но пасовать перед трудностями Вован не привык. Пыхтя от усилий, но предвкушая радость, которую проявит Толян, когда он вернет ему забытую пару обуви, Вован изо всех сил тянул кроссовку к себе. Он уже заметил, что неподалеку виднеется еще одна. Сейчас он покончит с этой, а потом проберется и ко второй.

В душе Вован посмеивался над приятелем, совершенно от переживаний позабывшем о том, что взял с собой еще одну пару обуви. Ни о чем дурном он даже не думал, а лишь смеялся:

– Ну, Толян! Ну и растяпа!

Усилия Вована получили результат. Внезапно кроссовка оказалась у него в руках, и в нос ему немедленно ударило характерное амбре.

– Фу! – сморщился Вован, глядя внутрь добытой кроссовки даже с некоторым недоумением.

Сколько они с Толяном прошагали вместе, сколько пеших переходов сделали. Случалось, что после целого дня ходьбы они были вынуждены ложиться спать, даже не умывшись. И спали они при этом в одной палатке, но ноги у Толяна никогда так сильно не воняли. Но тогда откуда в кроссовке взялся этот жуткий посторонний запах?

Подняв голову, Вован обнаружил еще один неожиданный сюрприз. На том месте, где еще недавно была кроссовка, теперь красовалась чья-то нога, обутая в синий носок с дыркой на большом пальце. Внезапно поняв, что он нашел, Вован открыл рот и изо всех сил заорал, зовя своих друзей на помощь.