Текст книги "Самба с зелеными человечками"

– Тебе хорошо говорить! – прошептала Кира. – Ты вот шаль получила. И машину скоро Артур тебе подарит. А мне? Ноль! Зеро!

– Слушай, мы же не в казино, – возмутилась Леся. – Подумай хотя бы о том, что мы с тобой теперь знаем, кто увел служебные деньги со счетов «Турграда» и кто вскрыл сейф в кабинете Ивана Тимофеевича. А без Сафаила и Артура нам бы это фиг удалось сделать так легко и быстро.

Упоминание об их расследовании пришлось как нельзя кстати. Оно заставило Киру отвлечься от личных разочарований и тяжелых мыслей.

– И нам с тобой еще надо решить, рассказывать Вещему Олегу о том, что мы узнали, или нет, – сказала она. – Лично я склоняюсь к мысли, что не стоит. Пусть сам разбирается. Тем более что деньги служебные, кроме владельцев фирмы, никто не пострадал. А они уж найдут способ, чтобы вернуть свои денежки.

– Да, – согласилась с ней Леся. – И к тому же, если мы не выдадим Воронцова и Петрова прямо сейчас, то будем иметь на них мощный рычаг давления. А там, глядишь, они нам и еще в чем-нибудь пригодятся.

И, приняв благородное решение не выдавать своих приятелей, оказавшихся гнусными мошенниками, подруги приступили к обсуждению второй и третьей проблемы.

– Однако мы до сих пор так и не знаем, кто убил Николая и Светлану, – сказала Кира.

– И не знаем, кто забрал кровные денежки Ивана Тимофеевича, – кивнула Леся. – И мне кажется, что если бы это все затеяла Танька, то она бы не блуждала по лесу в балахоне и с сотрясением мозга, а просто бы смылась вместе с денежками и своим любовником.

– Стоп! – воскликнула Кира. – Любовник Таньки! Вот еще одна персона, о которой мы ничего не знаем!

– Как? А разве тебя Дина на его счет не просветила? – удивилась Леся.

– Представь себе, нет, – покачала головой Кира. – И это само по себе очень странно. Мало того, она еще и утверждает, что у Таньки вовсе не было никакого любовника. Один Иван Тимофеевич!

– Действительно, странно, – покачала головой Леся. – А к кому же тогда приревновал свою невесту Иван Тимофеевич? Он не похож на безумного ревнивца. Уж наверняка для скандала с Танькой у него имелись веские основания.

– Вот я и думаю, – кивнула Кира. – Тут есть три варианта. Либо любовника в самом деле не было, а Иван Тимофеевич ошибся, отсюда и последующее быстрое примирение с невестой. Либо Танька по какой-то причине скрывала от Дины существование этого второго любовника. Либо сама Дина нам врет.

– А зачем им это нужно? – удивилась Леся. – То есть зачем Дине врать? Или зачем Таньке скрывать что-то от лучшей подруги?

Кира задумалась.

– Вот ты, например, – посмотрела она на Лесю, – мы с тобой подруги. Ты постарайся придумать сейчас ситуацию, в которой ты бы не захотела рассказать мне о своем новом любовнике. Можешь придумать такое?

Леся честно попыталась.

– Не знаю, – пробормотала она. – Разве что ты бы не одобряла этого парня и могла ругать меня за этот выбор. Ну там неделю или несколько дней я бы уж потерпела, а потом все равно выболтала тебе о нем все.

– Не подходит, – покачала головой Кира. – Скандал между Иваном Тимофеевичем и Танькой произошел значительно раньше. Два месяца назад. Значит, и любовник у нее уже не первый месяц имелся. Думай дальше.

А дальше Лесе пришла в голову только одна мысль.

– Ну, если рассуждать только гипотетически, – после некоторого колебания все же сказала она, – так вот, предупреждаю, что только в качестве гипотезы я способна предположить, что могла скрыть от тебя своего нового любовника, если бы он являлся твоим старым любовником.

– Вот! – воскликнула Кира. – Вот именно! Если бы ты тихой сапой увела у меня мужика, то, ясное дело, не стала бы мне своим подвигом хвастаться! И постаралась бы передо мной изо всех сил изобразить, что никого у тебя нет.

– А то ты такая дура, что без понятия, куда и к кому от тебя любовник ушел! – даже раскраснелась от волнения Леся.

– Тоже интересная мысль, – призадумалась Кира. – Но в любом случае я теперь знаю, что искать Танькиного любовника нам лучше через третьи руки. Кто у нас там есть еще?

– В каком смысле?

– Ну, Танькины родители, – принялась перечислять Кира, – ее друзья. Соседи по собственной квартире, в конце концов. Где-то же Танька должна была встречаться со своим любовником. Не только же дома у Ивана Тимофеевича. А если и еще один любовник был… Нет, надо к Таньке заглянуть, может быть, кто-то из соседей что-то нам и расскажет, как она одновременно с двумя мужиками крутила.

Но так как Танькины родители до сих пор жили где-то в соседнем с ними доме, подруги снова кинулись к своему старому школьному альбому.

– Вот адрес, где до сих пор живут Танькины папа и мама, – сказала Леся. – А вот мальчик, который за Танькой ухлестывал. Жигунов Мишка, помнишь его?

Кира с сомнением посмотрела на тощее существо с цыплячьей шеей и огромными очками на тонком и длинном носу. Помнится, этот Жигунов хорошо успевал по математике и физике. И Танька небось водила с ним дружбу в корыстных целях, чтобы давал списывать на контрольных. Сама-то Танька никогда особых звезд с неба не хватала.

Вот язык у нее всегда был хорошо подвешен. И к иностранным языкам они с Динкой были способны.

– Погоди, – сказала она. – Кажется, у Таньки была еще одна подружка. Она от нас ушла в восьмом классе. И уже в девятом и десятом Танька так тесно сдружилась с Диной.

– Ну да, – кивнула Леся. – Была у Таньки подруга – Тамара Барвинкова. Огромная такая дылда. Наглая и самоуверенная. Она на парикмахершу пошла учиться. И я слышала – вполне преуспела. У нее теперь собственный салон, всякий там визаж, прически, маникюр и солярий с массажем. Все в одном флаконе.

Телефон Тамары нашелся в другом альбоме – выпуск восьмого класса. Выписав телефон и адрес, подруги принялись звонить ей. А также и Жигунову Михаилу. Но с парнем их поджидал облом. В его квартире давно жили другие люди, которые купили ее у родителей Михаила и знать не знали, куда перебрались прежние жильцы.

– И на вечере встречи выпускников Мишки не было, – стала вспоминать Леся. – Странно, куда же он делся? Но, может быть, кто-то из наших знает.

И она начала по очереди названивать своим бывшим одноклассникам, используя для этого все тот же альбом. Не всегда ей удавалось дозвониться до нужного человека. Но в конце концов она все же выяснила, что Мишка блестяще закончил университет и получил приглашение от какого-то американского колледжа, куда поехал на стажировку, потом остался там, получил научную степень, женился и окончательно осел в Америке, вызвав туда и своих стареньких родителей.

– Поэтому его и на вечере встречи не было, – сказала Леся. – Не потащился бы он через океан ради такого случая.

– Что же, – вздохнула Кира. – Из свидетелей остаются родители Татьяны, ее соседи и эта самая Тамарка.

– Предлагаю начать с родителей, – сказала Леся. – Потому что Тамара тоже переехала. Я ей сейчас звонила, она по старому адресу больше не живет. А у Маршевой Машки – нашей бессменной старосты – есть адрес салона Тамарки. Только самой Машки сейчас дома нет. Будет не раньше завтрашнего утра. Тоже куда-то умотала.

И подруги отправились к Танькиным родителям. Разумеется, выходя из дома, они постарались как можно основательней закутать поврежденные части тел в шали, подаренные щедрым Артуром. Так как сделать это подруги старались, не утрачивая известной доли изящества, на маскировку у них ушло больше времени, чем они рассчитывали.

Но дело того стоило! Большие шали закрывали лица подруг, бросая на них густую таинственную тень. В таком романтичном виде очень довольные собой девушки выскользнули из дома. Баба Таня к этому времени уже закончила все свои домашние дела и вышла на балкон, чтобы, как она говорила своим домашним, подышать перед сном свежим воздухом. А на самом деле чтобы обменяться свежими сплетнями с Ириной Филипповной, балкончик которой находился всего в полуметре от ее собственного.

Пенсионерки надеялись, что во дворе соберутся подростки, включат магнитофон, и можно будет всласть на них покричать, призывая к порядку и заглушая своими собственными зычными голосами музыку. Или на дерево заберется шкодливый рыжий кот из пятнадцатой квартиры – известный трус. На дерево-то он взбирался, но снимать его всегда приходилось хозяевам. На это тоже можно было посмотреть.

Однако сегодня действительность превзошла самые смелые чаяния пожилых подруг. Стоило им устроиться на табуретках, как из подъезда появились две укутанные в шали фигуры. Баба Таня, открывшая уже для разговора рот, так и не сумела его закрыть, наблюдая, как две женские фигуры просеменили через двор и скрылись за углом.

Снова они! Эти же самые! Только поменяли платки! Маскируются! Баба Таня не сразу пришла в себя, чтобы как-то повлиять на ситуацию. Для начала она просто посмотрела на Ирину Филипповну, тоже замершую на соседнем балконе с вытаращенными глазами.

– Видела? – спросила у нее баба Таня. – Вот чует мое сердце, не к добру они тут шастать повадились! Не к добру!

Глава тринадцатая

Сами подруги в этот момент уже устроились на удобном мягком диване в гостиной Танькиных родителей. Ее мама, как показалось подругам, ничуть не изменилась с их школьных времен. Такая же маленькая, подвижная, словно рыжая капля ртути. Она и в школе была постоянным двигателем общественной жизни. Вечно торчала в родительских комитетах, устраивала вечеринки и прочие школьные мероприятия.

Отец Тани был, напротив, всегда человеком грузным и инертным. Больше всего на свете он любил, завалившись дома на диване, сладко храпеть под азартные крики футбольных болельщиков, беснующихся на экране телевизора. Сна самого Дмитрия Сергеевича эти крики ничуть не беспокоили. И с годами от такой спокойной жизни он располнел еще больше.

Однако, несмотря на разницу во внешности и характерах, оба Танькиных родителя оказались равно непригодными в качестве свидетелей. Оказалось, что они даже не знали, что их дочь находится в сумасшедшем доме, а ее жених в бегах!

– Нам никто об этом не сказал! – восклицала Вера Владимировна – мать Таньки. – Как же так? Дима, нам срочно надо навестить нашу девочку!

– Не сегодня, – осаживал супругу рассудительный Дмитрий Сергеевич. – Сегодня нас к ней и не пустят. Завтра с утра поедем. Заодно и с ее лечащим врачом переговорим. Я не верю, что Татьяна сошла с ума.

– У нее просто всегда была богатая фантазия! – подхватила Вера Владимировна. – Надеюсь, что врачи уже разобрались в этом. И скоро отпустят Танечку.

Оба родителя были совершенно потрясены и выбиты из колеи полученной информацией. Поэтому разговаривать с ними о втором любовнике их дочери подруги даже не сочли возможным. И так было ясно, что от родителей Танька отделилась. Жила своей жизнью, в собственной квартире, совершенно не считая нужным советоваться с предками, как и с кем ей жить.

– Даже если бы у Таньки был целый десяток любовников, то ее родители узнали бы об этом последними и уж точно не от самой Таньки, – вздохнув, подвела Леся итог под этим неудачным визитом. – И неудивительно, что Олег Семенович до сих пор не наведался к ним. Наверное, знал, что Танька от родителей очень далека.

Единственная полезная вещь, которую вынесли подруги из этого визита, был точный адрес Таньки, по которому она проживала до тех пор, пока не переселилась к Ивану Тимофеевичу. Подруги уже были там, когда пытались доставить Таньку после травмы и неудачного контакта с НЛО к ней домой. Но тогда их перехватили ребята Олега Семеновича. И точный адрес Таньки как-то стерся из памяти под действием более сильных впечатлений.

– Поехали туда, – продолжила Кира.

– А не поздно? – усомнилась Леся.

– Самое время для задушевных бесед с соседями нашей Таньки! – заверила ее Кира.

К счастью, машина, готовая подвезти подруг, нашлась быстро. Но вот соседи вконец разочаровали их. Да, был у Танечки какой-то молодой человек. Видели они его. Красавец мужчина. Молодой и светловолосый. Но ни его имени, ни марки машины, ни чем занимается, подругам узнать так и не удалось.

– Сталкивалась с ними пару раз на лестнице, – сказала соседка Татьяны из квартиры напротив. – Мальчик – красив как бог. А вот чем он занимается, этого я вам не скажу. Никогда не была любопытной. Да и Таня о нем говорить не хотела. Впрочем, последнее время я его тут не видела. Да и Танечку тоже.

– Последнее время – это сколько?

Соседка напряглась и попыталась припомнить. Выходило, что последнее время – это месяца полтора-два. То есть как раз столько времени прошло с того момента, когда Иван Тимофеевич обвинил свою невесту в адюльтере и пригрозил ей разрывом. Кое-что совпадало.

– Но как его хоть звали? – взмолилась Кира. – Этого Танькиного красавчика. Это ведь вы должны были слышать?

Но даже на этот простой вопрос женщина не имела ответа, лишь пожала плечами. Остальные соседи знали и того меньше.

– Просто потрясающее отсутствие любопытства! – возмущалась Кира, когда они возвращались домой. – Никто ничего не видел и не слышал. Ничего толком не выяснили.

– Почему же, – возразила ей Леся. – Мы узнали, что либо Дина нам врет. Либо Танька врала Дине.

– Очень продуктивно провели время, – ехидно заметила Кира.

– Отрицательный результат – тоже результат, – утешила ее Леся, но Кира этим мудрым заявлением не спешила утешаться.

– Остается одна Тамарка, – сказала она в ответ. – Но к ней, я так понимаю, мы сможем отправиться только завтра.

Так, мирно беседуя, подруги вышли из машины и пересекли двор в обратном направлении к подъезду, где жила Кира. И ни одна из них не заметила пристальных взглядов, которыми их проводили соседские бабульки – те самые Ирина Филипповна и баба Таня, буквально свесившиеся ради такого случая с перил своих обсаженных петунией, душистым горошком и ипомеей балкончиков.

– Ты видела? – многозначительно произнесла баба Таня. – Снова шастают! Да еще для маскировки паранджу поменяли!

– Это не паранджа, – со знанием дела объяснила более начитанная Ирина Филипповна. – Это у них просто платки такие.

– А мне все едино! – воинственно заявила ей баба Таня. – И я тебе, Ира, со всей ответственностью заявляю, что мы с этими замотанными в платки особами еще горя хлебнем. Ой, как хлебнем! Я в молодости в Бухаре жила. Так у них женщины одни не живут. Молодая, старая, все равно. Женщина всегда живет в семье. Вот и эти одни не останутся. Помяни мое слово, уже завтра тут черным-черно будет от их родни и друзей. А потом начнется у нас веселая жизнь. За этими двумя едва успеваем проследить, а где уж нам будет одним справиться, когда остальные подтянутся?

Ирина Филипповна в ответ только тяжело вздохнула. Подобные мысли роились и в ее голове.

На следующее утро, ровно в десять, подруги уже знали адрес Тамаркиной цирюльни и стояли перед ее стеклянной витриной, в которой красовалось не менее десятка фотографий с девичьими головками, подстриженными и выкрашенными самым причудливым образом. Здесь же стояли болванки с париками разной степени пышности, чередуясь с живыми орхидеями в декоративных кашпо.

– Симпатичное местечко, – заметила Кира, оглядев заведение их бывшей одноклассницы.

– И бойкое, – добавила Леся. – На перекрестке, у метро. Наверное, отбою от клиентов нет.

– Не место красит человека, а человек место, – сказала Кира и, толкнув дверь, вошла внутрь.

К ней тут же подошла рослая девушка и пропищала неожиданно тонким для такой верзилы противным голоском.

– Мы еще не открылись! Приходите через час.

– Милая! – возмутилась Кира. – Таким манером вы всех клиентов распугаете! Это где же видано, чтобы парикмахерские открывались в одиннадцать часов?

– А у нас и не парикмахерская вовсе! – фыркнула девица. – У нас визаж-студия. И наши клиентки раньше одиннадцати из дома вообще носа не высовывают. Впрочем, если вы настаиваете, то персонал уже тут. Что желаете? Маникюр? Стрижку? Массаж?

– А Тамару можно? – разочаровала ее Кира.

– Тамару? – растерялась девушка. – Какую именно? У нас их несколько.

– Надеюсь, хозяйка у вас одна? – вскипела Кира.

– Хозяйка? – окончательно выпала из колеи девушка. – Вы что-то путаете. У нас хозяин. Петр Ларченко.

– А Тамары нет? – удивилась Кира.

– Нет, – решительно отказалась девушка.

– Хорошо, тогда мы поговорим с вашим хозяином, – не стала привередничать Кира.

Девушка пожала плечами, демонстрируя, что не может им помешать в таком решении вопроса, хотя и не одобряет его.

– Туда, пожалуйста! – кивнула она в сторону. – Туда, потом прямо по коридору. Вторая дверь направо.

Следуя ее указаниям, подруги добрались до нужной комнаты. И обнаружили в ней странное бесполое существо – то ли мужчину, то ли женщину. Волосы у этого создания были вытравлены в белоснежный цвет и торчали во все стороны подобно иглам дикобраза. Тощее личико порочного ребенка уже испещряли ранние морщинки. Тонкие ручки и ножки, а также худосочный торс был затянут в черную лаковую кожу, покрытую к тому же сверкающим узором из стразов.

– Что? – взвизгнуло существо, когда подруги ввалились в комнату. – А! Вам кого? Что вам тут нужно?

Тревогу существа можно было понять. До прихода подруг он увлеченно водил стеклянной трубочкой по столу, на котором был рассыпан какой-то подозрительно белый порошочек. При этом существо так увлеклось сбором своей наркотической пыльцы, что даже не позаботилось о предосторожности.

– Если вы не хотите, чтобы вас застали, надо дверь закрывать, – разъяснила существу его ошибку снисходительная Леся.

– А? Что? Откуда? – продолжало недоумевать существо, бросая по сторонам затравленные взгляды.

Пока существо недоумевало, подруги хорошенько рассмотрели его. И пришли к выводу, что существо все же мужского пола. Об этом свидетельствовала чахлая бородка, которая была заплетена в совсем уж тонюсенькую косичку. Видимо, это и был Петр Ларченко – счастливый владелец данного заведения.

– Кто вы такие? – наконец сумел взять себя в руки визажист. – Что вам надо?

– Лично от вас ничего, – заверила его Кира. – Нам нужна Тамара.

Неожиданно это имя произвело на мужчину удивительное по силе воздействие. Подругам еще никогда не приходилось наблюдать столь любопытной реакции. При слове «Тамара» мужчину подбросило в воздух так, словно в обтянутый черной кожей зад ему воткнулась мощная пружина. Подруги вытаращили глаза, наблюдая этот прыжок.

Еще в воздухе Ларченко начал перебирать ногами. И едва его пятки коснулись пола, как он начал стремительно носиться по своему кабинету, делая попытки зарычать. Однако вместо запланированного рычания он издавал лишь жалкий писк.

– Нет! Нет, и еще раз нет! Вы не можете это сделать! Тамарка не имеет никакого отношения к моему салону! Ну и что, пусть она вложила деньги в аренду помещения, закупила оборудование и оплатила ремонт в салоне? Это все ерунда! Просто деньги! Их может вложить каждый. Но все остальное – это дело моих рук и таланта. И вы не можете вот так взять и опечатать его. Это же катастрофа! У меня бывают звезды! Настоящие звезды. И вдруг я им заявлю, что не смогу их принять, потому что у моей супруги поехала крыша и она желает оттяпать себе половину салона?

– Так вы муж Тамары? – невольно вырвался у подруг возглас изумления.

Ну и ну! Все годы Тамара неизменно первой стояла на всех уроках физкультуры и вообще при любом построении по росту. Ее физическое превосходство было настолько значительным, что с ней не мог конкурировать никто. Никто и не пытался. Все девочки и мальчики росли по-разному. Кто быстро, кто вытягивался только к окончанию школы. Но Тамара всегда была выше на целую голову самой рослой девочки в их классе.

Поэтому к тому времени, когда Тамарка покинула стены родной школы, она превратилась в огромную каланчу – на длинных мощных ногах и с веселой мордашкой молодой жирафихи. Трудно было себе представить более неподходящую пару, чем этот белый карлик и их здоровущая Тамара.

Но Петр неожиданно не согласился с подругами.

– Я ей не муж! Верней, уже не муж. Мы развелись. Но она настаивает на продаже салона! Ее, видите ли, не устраивает мое честное слово, что я буду отдавать ей положенную сумму частями.

Подруги переглянулись. Судя по тому, с каким увлечением нюхал кокаин этот мужчинка, выплата долга бывшей жене могла растянуться на долгие годы. А то и вовсе не состояться. С наркоманами связываться нельзя. Ради своего зелья они и мать родную продадут и обманут. Так что правильно поступает Тамарка, требуя продажи салона.

Однако подругам сейчас было не до имущественных споров двух бывших супругов.

– А где она сейчас? – спросила у Ларченко Кира. – Ваша бывшая жена, имеется в виду?

– Откуда я знаю?! – взвизгнул тот. – Вы судебные приставы, вам лучше знать, где обитает эта мерзавка!

– Простите, но разве вы до недавнего времени не вместе с женой жили? – спросила у него Леся, решив не указывать мужчине на его ошибку.

– Вместе, – кивнул Ларченко. – Нам ее родители квартиру подарили на свадьбу.

– Ну и?..

– А сейчас там я живу! – проинформировал их Ларченко. – Тамарка дверью хлопнула и ушла. Я ее только на суде, когда нас разводили, и видел. Какая же это жена? У мужа все носки чистые кончились. А она шляется где-то. Ну и пошла она к черту!

В общем, с Ларченко подругам было все понятно. Личность явно подлая, эгоистичная и к тому же изрядно деградировавшая из-за своего пристрастия к наркотикам. Выжил жену из квартиры, которую подарили ее же родители. А теперь еще и салон, также выстроенный на деньги Тамары, не хочет отдавать. Ну, не гад ли!

– Но где сейчас Тамара? Где-то же она должна жить? – приставала к нему Кира.

– Не знаю я! Спросите у ее матери! – вяло отбрыкивался Ларченко, у которого период повышенной возбудимости вдруг сменился полной апатией. – Она должна знать, где ее доченька проживает.

Видя, что больше они от Ларченко ничего не узнают, подруги отправились прочь.

– Ленка, кофе неси! – раздался им вслед визгливый злобный голос наркомана, на которого теперь накатила волна агрессии. – Заснула ты там, что ли, корова безрогая?! Вот дура толстозадая, вечно копаешься! Уволю на хрен!

Навстречу убегавшим подругам уже спешила та самая высоченная девица, которая встретила их у входа. В руках у нее подрагивало блюдце с полной кофейной чашечкой. Добравшись до кабинета начальника, девица притормозила и неожиданно смачно плюнула в чашку с кофе. Затем помешав напиток ложечкой, она нацепила на лицо сияющую улыбку, толкнула дверь и, входя в кабинет, мило прощебетала:

– Вот ваш кофе, дорогой Петр Аркадьевич! Пейте на здоровье!

Выскочив из салона, подруги с трудом перевели дыхание.

– Какой мерзкий тип! – воскликнула Леся.

– Ничего, а ты представь, что он сейчас пьет тот кофе, который принесла ему эта Ленка, – хмыкнула в ответ Кира. – И тебе сразу легче станет.

Леся послушалась совета подруги. И девушки громко расхохотались. Закончив смеяться, они неожиданно обнаружили, что рядом с ними стоит невысокого роста миловидная девушка и пытается всучить им какую-то бумажку.

– Вот, это нынешний адрес Тамары! – шептала девушка. – Не знаю, зачем она вам нужна. Но думаю, что сейчас она будет рада любой компании. Поезжайте к ней скорее. А то она после развода с этим уродом в такой депрессии. Я бы ее ни за что одну не оставила, да этот тип грозиться меня уволить. А я и так уже осталась последней их всех, кто тут работал при Тамаре. Все остальные давно ему в морду плюнули и ушли.

– А ты чего не ушла?

– Где же я такую зарплату найду? – удивленно пожала плечами девушка. – Тут очень хорошо платят. А в другом месте и половины поначалу не дадут.

– Но другие же мастера ушли?

– Так им хорошо, – вздохнула девушка, – их мужья или родители худо или бедно какое-то время прокормят. А я так не могу. У меня сестричка маленькая на руках и мама. Мне, наоборот, их кормить надо, а не объедать.

И, сунув бумажку с запиской, она торопливо прошептала:

– Сделайте доброе дело, съездите сейчас к Тамарке. Она и в самом деле сильно сдала. Не на месте у меня сердце, как бы чего плохого с собой не учинила.

Разумеется, подруги не стали откладывать свой визит к бывшей школьной подруге. Но они с трудом признали ее в здоровенной грузной женщине с опухшим лицом, которая открыла им дверь.

– Тамара, это ты? – невольно вырвалось у Киры.

Их школьная подруга выглядела старше своего возраста как минимум лет на десять. От ее миловидности не осталось и следа. Двигалась она с грацией пьяного слона, общее сходство с которым добавлял запах алкоголя, витавший над великаншей. При виде своих школьных подруг Тамара, казалось, ничуть не удивилась.

– Проходите! – кивнула она им и тяжело потопала в комнату.

Подруги зашли в тесную грязную прихожую и огляделись по сторонам. Обои тут были старые, темные, захватанные пальцами и обсиженные мухами. Местами они отсутствовали вообще, а местами свисали неровными лохмотьями.

Единственная комната квартиры выглядела не лучше. Какая-то колченогая мебель, место которой на помойке. На хлипком диванчике куталась в такое же старое ветхое одеяло, как и все предметы в квартире, Тамара.

– Тамарка? – ужаснулась Кира. – Что с тобой? Это ты так из-за развода со своим карликом переживаешь?

К их удивлению, Тамара утеряла свое равнодушие и разрыдалась.

– Это вам он карлик, – наконец сумели разобрать подруги сквозь рыдания. – А я его любила!

– Да мало ли у тебя еще карликов… то есть тьфу, мужиков будет! – воскликнула Леся. – Если из-за каждого доводить себя до такого состояния, так это лучше и не жить!

Кажется, это было не слишком удачно сказано, потому что Тамара завыла еще горше.

– Я ради него годы своей жизни положила, – завывала она. – Все на этот чертов салон горбатилась. А оно мне было нужно?

– Не нужно? – удивилась Леся. – Так зачем ты тогда это делала?

– Вот! – подняла зареванную физиономию Тамара. – Вот о чем я и плачу! О тех годах, которые уже не вернешь, и о собственных усилиях, которые развеяны в прах!

Некоторое время подруги смотрели на эту здоровенную корову, рыдающую так, что уже промочила на груди и животе свой и без того порядком засаленный и перепачканный халат.

– Ты вот что! – наконец открыла рот Кира. – Ты сейчас пойдешь в ванную и умоешься. Потом найдем приличную одежду. И мы уедем из этой жуткой квартиры. Как ты вообще нашла эту дыру?

– Сняла! – всхлипнула Тамара. – Жить-то мне где-то надо было, когда я от Петьки ушла. Вот я ее и сняла.

– А чего такую помойку? – спросила у нее Леся, хотя правильней было бы выяснить, какого черта Тамара вообще оставила свою квартиру мелкому прохиндею.

– Так мне тогда все равно было, – пожала плечами Тамара. – Даже нет, не так. Чем хуже, тем мне лучше даже казалось.

– Ага, понятно! – кивнула Кира. – Приступ преступной жалости к самой себе. Но я тебе скажу, что приступ у тебя что-то сильно затянулся. Пора его купировать!

Она подмигнула Лесе, и они зашли с двух сторон к Тамаре.

– Куда? – всполошилась та. – Куда вы меня тащите?

Но подруги не отпускали ее до тех пор, пока не засунули в душ. Несмотря на свои размеры, Тамара почти не оказала им сопротивления. Она только отфыркивалась и бормотала что-то невнятное о козлах и тех дурах, которые их любят.

Из душа Тамара вышла совсем другим человеком. Раздобыв где-то почти чистую пару джинсов, которые неожиданно ладно сидели на ее объемных бедрах, и футболку, с чистыми волосами, Тамара уже не производила такого удручающего впечатления.

А выпив крепкого чаю, который заварила для нее Кира, она сказала:

– Вообще-то вы правы, девчонки. Разнюнилась я здорово. И квартирка эта еще на нервы здорово действует. Как утром глаза открою, да как вокруг погляжу, такая тоска берет. Такая… Что сразу же за бутылкой бегу. А после еще хуже становится.

И, посмотрев на подруг, Тамара неожиданно спросила:

– А вы откуда про меня знаете? Как нашли? Ведь я даже родной матери не сказала, где прячусь. Ни с кем говорить не хотела.

– Но одной девушке ты все же сказала, – возразила Кира. – Она нам бумажку с твоим адресом и дала.

– А! Вика! Из салона? Ну да, она меня после развода сюда на такси привезла. Сильно впечатлительная она, если честно. Чуть в обморок не грохнулась, как мои хоромы увидела. И все твердила, что я у Петьки должна половину салона отсудить.

– А ты что же?

– По справедливости весь салон мне принадлежать должен, – пожала плечами Тамара. – Мои родители бабушкину квартиру продали, чтобы мы с Петькой дело могли открыть. А вторая бабушка тоже к родителям перебралась жить, чтобы у нас с Петькой отдельное жилье было.

– Так квартиру вам обоим подарили?

– Мне подарили, – уточнила Тамара.

– В таком случае, – оживилась Кира, – вставай, Тамарка. Поехали твою недвижимость выручать.

– Как это? – встревожилась Тамара.

– Пока твой бывший муженек на работе, мы его вещички из твоего дома на улицу выставим, – сказала Кира. – Не имеет он права на твоей личной жилплощади после вашего развода проживать.

– Зачем же его вещи сразу на улицу, – рассудительно произнесла Тамара. – За эту квартиру до конца месяца плачено. Вот пусть и пользуется.

И по ее лицу впервые скользнул луч счастья. Только тот знает, как сладка месть, кто испытал унижения. И пусть все гуманисты всего мира хором твердят, что месть унижает, и вообще – это чувство, недостойное человека. Но бывают ситуации, когда месть – это и не месть вовсе, а простое восстановление справедливости. И данный случай, на взгляд подруг, был как раз из этого числа.

Как помнили подруги, Тамарка со школьных времен обладала удивительной мощью и в то же время была на редкость статичной девицей. Сама по себе она бы целыми днями валялась на диване, обдумывая, что бы ей следовало сделать. Но как только чья-нибудь более сильная личность придавала Тамаркиным мыслям точное направление и ускорение, можно было с твердостью обещать: дело будет сделано наилучшим образом и точно в срок.

Вот и сейчас Тамарка развила бешеную деятельность. Она ворвалась в родную квартиру словно цунами, скидывая в одну кучу посредине большой комнаты все вещи, принадлежащие ее бывшему мужу. Одновременно в дверях менялись замки. Потом Тамарка вместе с Кирой отвезли вещи бывшего муженька в тот гадюшник, где сама жила сегодня утром. А Леся тем временем сторожила мастера, который все еще возился с замками.

– А завтра, – строила планы Тамарка, – я иду к адвокату. Слава богу, в нашей стране женщины пользуются у мужчин успехом до глубокой старости.

– Ты это к чему? – удивилась Кира.

– К тому, что у одной из моих бабушек есть поклонник, а у него – сын, и вот как раз этот человек занимается делами о дележе имущества бывших супругов.

– Отлично! Рада, что ты взялась за ум и твоя жизнь снова налаживается, – поддержала ее Кира.

– Слушай, а вы с Лесей чего ко мне пожаловали? – вдруг спохватилась Тамарка. – Я так поняла, у вас ко мне было какое-то дело?