Текст книги "По скелету всему свету"

Глава 2

Действительность оказалась даже хуже, чем ожидал Антон. Прибывшие из местного отделения сотрудники полиции в числе двух молодых и ретивых тут же, не сходя с места, обвинили Антона и его бабушку в убийстве и последующей попытке сокрытия трупа.

Бабушка возмутилась:

– Вот это интересно! Зачем бы мы стали вас вызывать, кабы сокрыть хотели!

– Испугались содеянного!

– Наивно решили, что мы вам поверим, будто бы просто труп нашли.

– А мы вам не поверим!

– Тоже нашли дурачков!

Бабушка подбоченилась:

– А вас, молодые люди, не смущает, что участок у меня в собственности меньше полугода, а труп, как вы его называете, уже давно превратился в скелет?

– И что? Всяко бывает.

– Да еще произошло это в холодные зимние месяцы! Тело должно было законсервироваться до весны!

Но нет, полицейских такая безделица не смущала.

– А может, вы его сварили, перед тем как закопать.

– Вот-вот! Сварили и съели!

– Мясо сожрали, а сами кости потом в землю закопали.

Бабушка поджала губы:

– Сожрали, говорите? А кости закопали? И что же… Мы забыли, выходит, где спрятали улики? Зачем же прямо в этом месте копать стали?

– А может, у вас весь участок в таких вот косточках! – радостно ответили ей хором полицейские.

А потом второй прибавил:

– Может, вы вообще людоеды.

– Слышал я про такие семейки!

– Селятся в уединенной местности и пируют!

– Это мы еще с вами разбираться будем!

От такой наглости молодых полицейских бабушка сначала схватилась за сердце, а потом пошла пить валерьянку. А вот Антон остался с полицейскими, которые принялись выкапывать на его глазах оставшуюся часть скелета. Наблюдая за их работой, Антон обратил наконец внимание на то обстоятельство, которое заинтересовало его и раньше.

Трава на том месте, где предположительно под землей находился весь скелет, была такой же пожухшей, как и всюду по участку. Но именно в этом месте куски дерна отваливались с лопаты не бесформенными глыбами, а падали они кусками с безупречно ровными краями. Словно бы кто-то еще раньше сначала нарезал дерн с землей на одинаковой формы квадраты и прямоугольники, а потом уже уложил их обратно таким образом, чтобы они прикрывали собой скелет и в то же время создавали видимость неповрежденного травяного покрытия.

Антон попытался заострить на этом факте внимание полицейских, но те велели ему заткнуться.

– Ты тут вообще только потому находишься, что нам неохота выделять специального человека, чтобы тебя караулить.

– А зачем меня караулить? Я никуда не бегу.

– Будешь много болтать, в «воронке» окажешься!

Бороться с хамством и грубостью в одиночку было невозможно. К счастью для Антона, такое положение дел длилось недолго. Как только прибыл следователь из управления, он сразу же снял с Антона все подозрения.

– Зачем меня только дернули. Это даже не настоящий скелет! – с досадой заявил он.

– Как? – разинули рты местные полицейские. – Вот же кости!

Да и сам Антон тоже удивился. Как это не скелет? А что же тогда это такое?

– Вот же ребра!

– И позвоночник!

– И даже череп на месте!

Скелет был к этому времени уже почти откопан. И теперь можно было любоваться им в полной красе. Череп на скелете и впрямь имелся. Он цинично ухмылялся всеми своими тридцатью двумя отлично сохранившимися зубами. И явно не стыдился лежать тут в полной наготе.

Следователь усмехнулся:

– Череп! Ребра! А больше вы ничего не замечаете?

– Что?

– Вам не кажется странным, что, лишенный всяких тканей, а также хрящей, связок и сухожилий, этот скелет так и лежит тут целехонький, хотя я вижу, что копали вы без особых предосторожностей. Прямо сказать, грубо копали.

– Так чего ему сделается?

– Он ведь уже того… скелет!

– Мертвый, стало быть.

Видя, что самостоятельно эти двое балбесов ни до каких выводов не додумаются, следователь пояснил им:

– Кости скелета при вашей неосторожной работе неизбежно должны были разлететься в разные стороны. Вы же не сами их так аккуратно выкладывали?

– Вот еще!

– Делать нам нечего!

– Мы его даже и не трогали.

– Как выкопали, такой и есть.

– Как лежал он в земле, так и сейчас лежит.

И хором ребята обиженно закончили:

– И ничего мы не неосторожно работали! Очень даже аккуратно действовали!

– Ну да, только пару раз лопатой по ребрам ему заехали, – хмыкнул следователь. – Разок по черепу задели и несколько костей помельче повредили. А так аккуратно, ничего не скажешь. Молодцы, ребятки!

– Говорите, чего странное видите, а ругаться нечего, – надулись эти двое. – У нас на это дело свое собственное начальство имеется.

Следователь из управления решил не обострять ситуацию. Он, приподняв левую руку скелета, уже полностью освобожденную от земли и даже от нее очищенную, подержал ее в воздухе.

– Видите?

– Ну и чего? Кости и кости!

– Но что их между собой удерживает?

Все нагнулись пониже, чтобы рассмотреть. И Антон воскликнул:

– Проволока! Они все скреплены между собой металлической проволокой!

– Браво, молодой человек! Вы делаете успехи.

А вот полицейские все равно не понимали, что не так.

– Ну и чего? – пробормотал один из них. – Проволока и проволока.

– Вы где-нибудь видели, чтобы у живого человека кости были бы соединены между собой проволокой?

– У моего дядьки в бедре вообще протез. А у тетки в колене железка.

– Так то протез, а тут проволока соединяет между собой все косточки. Посмотрите, даже самые мелкие косточки посажены на проволоку.

– И чего?

– Кроме того, некоторые фрагменты отсутствуют, их заменили гипсовыми копиями. Вот тут и тут отчетливо видно, что это не кость, а простой гипс или какой-то другой похожий материал.

В тех местах, куда ткнул следователь, посыпалась мелкая белая крошка, обнажив тонкую медную проволоку, тянущуюся к следующему суставу.

– И чего?

Отчаявшись добиться от этих двух олухов понимания, следователь вздохнул поглубже и произнес:

– Этот скелет – анатомическое пособие.

– Чего?

Ребята совсем встали в тупик. Антону даже стало их жалко.

А следователь продолжал объяснять:

– Такие вещи иногда изготавливают для студентов-медиков. Видите, тут на костях черепа даже инвентарный номер нацарапан. И бирка на ребрах навешана. Скелет долгое время простоял в каком-нибудь помещении мединститута или медицинской академии. Также, насколько я могу судить по состоянию костной ткани, этому скелету не меньше пятидесяти-семидесяти лет. Но в земле он пробыл гораздо меньше. Может быть, год, может быть, полгода. А может, и того меньше.

– Вот! – обрадовались полицейские. – А старушка – хозяйка участка – как раз и говорила, что она участком меньше полугода владеет! Значит, могла закопать! Надо ее задержать!

– Молодые люди, вы чем меня все время слушаете? Человек, который являлся обладателем этих костей, скончался еще в прошлом веке! Затем его кости какое-то время служили анатомическим пособием для студентов, а затем, если я не ошибаюсь в своих догадках, пособие было списано как морально устаревшее, а на его место было приобретено новое, более совершенное, возможно, даже интерактивное пособие.

– И чего? – почесали репы парни. – Хотите сказать, что мы нашли вещь со свалки?

– Примерно так.

Полицейские выглядели разочарованными, словно маленькие дети, которым Дед Мороз вместо желанного разрекламированного и потому дорогущего «Лего Майнкрафт» принес простые кубики.

– Значит, это не настоящий скелет?

– Скелет самый что ни на есть настоящий, но вот задержать за убийство его обладателя вам вряд ли кого-нибудь удастся. Если хотите все оформлять по закону, то дерзайте. Но сразу же вас предупреждаю: работы будет много, а проку ноль. Ни наград, ни премий вы за это дело не получите. Только смеяться над вами все подряд будут.

Полицейские снова почесали затылки.

А потом один из них уточнил:

– Так чего… Не открываем дело?

– Лично я бы на вашем месте сделал вид, что ничего не было.

– Эх! – горько вздохнул второй полицейский. – Не задался денек!

– Что так?

– С утра одни пустые вызовы! То в Комаровку мотались, вызов оттуда поступил от тамошнего сторожа. Дескать, какие-то подозрительные персонажи в поселке крутятся. Ночевали даже в недостроенном доме. Сам сторож туда сунуться побоялся, нас вызвал.

– Это когда же он вам звонил? Уже утром?

– Почему? Звонил он нам ночью. Около двух часов ночи дело было. Только у нас на весь отдел одна рабочая машина. Еще одна в ремонте. А на третьей наш начальник на день рождения к другу укатил в соседний район. Так что машина служебная одна. Пока на ней ребята с вызова вернулись, утро наступило. Мы скорее в Комаровку, в тот дом сунулись, пусто там.

– И ведь что обидно, ночевать там эти типы и впрямь ночевали. Но мы уже никого не застали.

– Бродяги?

– Вряд ли. Бродяги дорогой вискарь не пьют и семгой с бужениной его не закусывают. И курят они что попроще. Папиросы там или дешевый табак. Нет, там люди состоятельные нынче ночью отдыхали.

– Состоятельные и забрались в чужой дом? Своего нет?

Следователь явно не поверил словам полицейских. А вот Антона они заинтересовали. В половине второго ночи их участок также подвергся нашествию незваных гостей. Те трое или четверо мужчин, которые испугались крика Антона и сбежали, скрылись не на своих двоих. Антон помнил, что когда высунулся в окно, то услышал звук заводимого мотора, который затем стал удаляться как раз в сторону Комаровки.

От упомянутой Комаровки до их «Восхода» по асфальтовой дороге было километров пять. Но вот в чем фокус, если проехать через лесок, который начинался сразу же за бабушкиным участком и куда удалилась машина ночных гостей, то можно было здорово срезать. И вся дорога до Комаровки могла занять у человека на машине от силы минут десять. Так что к двум часам ночи компания молодых людей, потревоживших покой Антона и его бабушки, могла быть уже в Комаровке.

И Антон спросил:

– А сколько их было?

– Кого?

– Ну, этих… бродяг.

Полицейские смотрели на него, словно хотели сказать: а тебе-то что? Но потом один из них неожиданно ответил:

– По словам сторожа, ребят было четверо. И мы в недостроенном доме нашли четыре испачканные тарелки и вилки тоже четыре. А вот стаканов грязных было больше. Но ведь они могли по нескольку напитков пить. Там не только вискарь был, но и соки, и вода минеральная, я такой сроду не видел, и еще какие-то бутылки.

– Мы сначала даже подумали, что сторожу померещилось и что это хозяин с друзьями на строительство ночью приезжали. Больно уж шиковали ночные гости, бродягам такая закуска не по карману. Но сторож объяснил, что в том доме не хозяин, а хозяйка. Она недавно овдовела, так что вряд ли станет пускать гостей в недостроенный дом или сама там развлекаться.

– А как же они там ночевали, если дом не достроен?

– Ну, там пол и окна с дверями есть. И даже свет с водой уже проведены. Только ремонт в комнатах еще не до конца сделан. Поэтому дом не на сигнализации, воровать там попросту нечего. Эти ребята там переночевали, а утром скрылись еще до нашего приезда. Вот такая незадача.

И полицейские начали прощаться.

– Раз состава преступления нет, оформляем ложный вызов, – заявил один из них, обращаясь к Антону. – Штраф заплатите.

Антон возмутился. Следователь встал на его сторону. И те двое, недовольно бурча, были вынуждены ретироваться несолоно хлебавши.

– Спасибо вам! – от души поблагодарил Антон следователя, когда они остались наедине. – Прямо не знаю, что бы я без вас делал. Эти двое уже намерены были посадить нас с бабушкой за убийство!

Следователь даже затрясся от смеха. Потом они дружески пожали друг другу руки, и следователь уехал. Напоследок он посоветовал Антону извлечь весь скелет из земли и перезахоронить или поставить его где-то в другом месте.

– Не знаю, у кого было такое странное чувство юмора, но дед мой говорил, скелет в огороде – скверная примета. Избавься от него, парень.

Антон так и поступил. И как только следователь уехал, приступил к извлечению останков анатомического пособия из земли. Антон еще не решил, как он поступит со скелетом. Если следователь говорит дело, а Антон в это верил, значит, скелет совсем не страшный. Когда-то он своему обладателю стал после смерти совершенно не нужен, и этот благородный человек завещал свои кости медицине. Были в прежние времена такие люди, ничего на благо других людей не жалеющие.

Ведь если рассуждать здраво, то к чему человеку самому после смерти его скелет? А медикам пригодится. Будут на нем изучать строение тела человека, многим пациентам пользу потом принесут. А то ведь не дело, когда будущий врач даже не представляет, как и какая кость в организме у человека в реальности выглядит и на каком месте находится. Конечно, есть фотографии, есть рисунки. Одно дело изучать эту кость по иллюстрациям в учебниках, и совсем другое – увидеть ее собственными глазами, а если повезет, так еще и пощупать.

И Антон почти решил, что установит этот скелет где-нибудь в доме своего двоюродного деда. Где? Да хотя бы прямо в прихожей сразу возле двери. А что? Пусть встречает гостей и принимает у них шляпы, зонтики и все такое прочее. Вполне подходящий к прочей обстановке декора предмет.

Вся эта громоздкая мебель прихожей и холла, тяжелые бархатные портьеры какого-то мертвенно-багрового цвета, тусклая позолота и резной дуб наводили на Антона дикую тоску и погружали в депрессию. Едва он только входил в этот дом, по коже тут же принимались бегать холодные мурашки. Так пускай такие мурашки бегают не у него одного. Пусть другие тоже порадуются.

– Решено! Поставлю скелет в прихожей. Укреплю, подкреплю, будет отлично стоять. Был анатомическим пособием, стал предметом интерьера. Для такого пенсионера очень достойная должность.

К удивлению Антона, когда он целиком выкопал скелет, то обнаружился еще один сюрприз. Помимо бирки на ребрах и выцарапанного на гладком черепе инвентарного номера, на второй руке скелета были надеты наручники. Одним концом они были пристегнуты к руке скелета, а вторым – к цветочному горшку с ярко-розовым кактусом!

Антон изумился в очередной раз: «Это еще что за шуточки?»

Несмотря на ярко светившее солнце, Антону стало как-то не по себе. Он даже пожалел, что следователь так быстро уехал.

Немного отдышавшись и придя в себя, Антон повнимательней рассмотрел свою находку. Да, наручники. Настоящие стальные наручники, по всему похоже, что не слишком даже и старинные. Во всяком случае, если скелету было пятьдесят, семьдесят или даже сто с лишним лет, то наручники казались куда более свежими. Совсем свежими. Да и кактус… Он оказался пластиковым, ясное дело, живой кактус в стылой земле не смог бы выглядеть так нарядно. Давно бы загнулся и сгнил. А вот пластиковый отлично себя там чувствовал. Даже краски не поблекли.

– Кому понадобилось цеплять кактус к скелету? Что у людей за фантазии?

И впервые Антон задумался: а кто мог закопать на участке этот скелет? Похоже, что тут не обошлось без двоюродного деда Бори – бабушкиного брата. Но что Антон знал про этого человека? Кроме той истории с пропавшим мебельным гарнитуром, считай, что практически ничего. Надо было немедленно исправлять этот пробел в своем образовании. Прежде чем продолжать копать поле, Антону хотелось убедиться, что с головой у его дедули был хоть какой-то порядок. И он не стал бы закапывать у себя на огороде что-нибудь вроде противопехотной мины.

Антон затащил скелет в сарайчик, где жили бабушкины козочки. Те отнеслись к новому соседу равнодушно. Лишь их козлята подбежали, чтобы обнюхать новенького. Но убедившись, что в товарищи для игр он им не годится, быстро отстали и переключили свое внимание на Антона.

– М-е-е! – прыгали они вокруг него. – М-е-е-е!

Поиграй с нами!

В другое время Антон с удовольствием бы побаловался. Кое-что в бабушкиной затее ему определенно нравилось. Если исключить неприятные аспекты жизнедеятельности козлят, которые за ними придется убирать, в целом они были очень забавны. На головах у некоторых из них уже прорезались крохотные рожки, они были непоседливы, как все маленькие дети. Отделаться от козлят было не так-то просто. Они прыгали и ластились к Антону.

Какие они были милые! Шерстка у них была мягкая, словно шелк. В ней запутались соломинки и всякий мусор, но козлят это ничуть не заботило.

Антон даже отвлекся от тяжелых мыслей, заигравшись с козлятами.

– И как бабушка вас осенью есть собирается, – вздохнул он. – Просто не представляю!

Бабушка была дома, она варила супчик для своего внука. Антон присел за стол и спросил:

– Надеюсь, суп еще не из наших питомцев?

– Ну как? – осведомилась старушка вместо ответа. – Уехали они?

– Да.

– Они нас арестуют?

– Скелет оказался игрушечным.

Антон решил так сказать, потому что хорошо понимал: настоящий скелет, пусть даже поработавший лет триста анатомическим пособием, ему в дом притащить не позволят. А вот игрушку в виде скелета, об этом еще можно было поговорить.

– Хорошая вещь, – начал он издалека.

– Гадость! Не удивлена, что его бывший владелец постарался избавиться от него таким образом!

– Думаешь, это сделал твой брат?

– Или его сын. Или внук. Последний даже вероятней всего.

– Сын? Внук?

Антон впервые слышал, что у дедушки Бори, оказывается, были родственники.

– Я не понял, если у него был сын и внук, почему он оставил наследство тебе?

– Ну, сын умер. А с внуком у Бори взаимопонимания никогда не было. Мать избаловала мальчишку.

– И сколько ему должно было быть? Этому внуку?

– Примерно как тебе. Он должен быть на пару лет тебя моложе.

– Погоди, так этот внук – он жив?

– Если не помер, то жив, – равнодушно отозвалась бабушка, помешивая в кастрюльке густые щи и озабоченно пробуя с ложки, не пересолила ли.

Антон судорожно сглотнул слюну. В кухне витал запах вкуснейших бабушкиных щей. Перед ним уже появилась глубокая тарелка, в которой плескалась золотистая жидкость с архипелагом из сметаны и крапинками свежей зелени. Но ему ложка не пойдет в горло, пока он не выяснит судьбу внука деда Бори.

– А что с ним случилось? Объясни, почему дед Боря предпочел обойти с наследством своего внука?

– Значит, было за что.

– Бабушка, расскажи!

– Да нечего тут рассказывать. Внук у Бори неудачным оказался. Отец с матерью его сильно баловали с детства, все ему прощали, вечно он у них был самый хороший да самый расчудесный. Слова поперек их Коленьки не скажи, сразу первым врагом им такой человек становился. Вот Николай у них и вырос с мыслью, что ему все позволено и все дозволено. Деньги опять же отцовские. Они тоже свою роль сыграли. Сызмальства Колька ни в чем отказу не знал, ни одна его прихоть не оставалась незамеченной. Игрушками у него целая комната забита была.

– А ты откуда знаешь? Ты же со своим братом не общалась!

– Ну, положим, в те годы мы еще окончательно не рассорились.

– Но ты еще раньше сказала, что этот Коля мой ровесник.

– Ну да.

– А гарнитур вы после смерти прадеда делили. Это еще за двадцать лет до моего рождения было. Нет, ты как хочешь, а что-то тут не складывается!

– Какой ты дотошный, Антошка, – вспылила на внука бабушка. – Ну да, верно, я иногда с братом и после той ссоры виделась. Все думала, что ему совесть велит гарнитурчик мне в конце концов отдать. Особенно когда Сергей, сынок его, хорошо зарабатывать начал. Но нет, так я и не дождалась. А Колю они куда-то в Испанию отправили. Там для наркоманов специальная лечебница при одной религиозной организации была открыта. Вот там он и жил, а может, и до сих пор живет.

– Наркоман! Так вот почему не внуку дед все оставил!

– Антошка, ты чем меня слушаешь? Я же тебе русским языком сказала, наркоманом у них Колька от большого баловства и потакания заделался. А кто же наркоману наследство оставляет? Только не Боря. Понимал, что наркоман – он же все нажитое добро по ветру пустит.

Ну, по ветру или по вене, а пустит непременно. С этим Антон был согласен.

– А где Коля сейчас? Кто-нибудь это знает?

– Никто! Как он в Испанию укатил, так первый год еще иногда звонил. А потом и звонить перестал. В общине сказали, что он от них ушел. А куда ушел, чего ушел, этого там не знали.

– Но все-таки он жив?

– Нет. Умер, я думаю.

– Ты это точно знаешь?

Только тут бабушка насторожилась и спросила:

– А чего это ты так прицепился к этому бедному Коле? Сроду им не интересовался, а тут вдруг вопрос за вопросом из тебя выскакивает.

– Не интересовался, потому что вообще понятия не имел, что есть на свете такой Коля. Ты же мне ничего про своего брата, кроме той истории с мебельным гарнитуром, не рассказывала.

– Ну и довольно с тебя, – нахмурилась бабушка. – По одной этой истории должен был понять, что за люди мой брат с его семьей. И да, я не хотела, чтобы эта их грязь тебя или твою мать касалась.

– И потому мужественно несла бремя общения с этими людьми одна!

Но бабушка издевки в словах внука не усмотрела. И кивнула совершенно серьезно:

– Да. Одна к ним ходила. И если ты думаешь, что мне это приятно было, то ты очень ошибаешься. Как на Голгофу шла! Как на казнь! Всякий раз на аркане себя к ним тянула.

– Зачем же ходила?

– А как же? Должна же я ему была шанс дать! Все-таки брат! Родной! Хотя с тем гарнитуром он поступил со мной как порядочная скотина, но потом исправился. Значит, недаром я к нему ходила. А так ты чего Колей-то заинтересовался?

Была у Антона одна мыслишка. Очень уж его заинтересовало упоминание полицейских про группу мужчин, которые ночевали в Комаровке. Их появление в этом поселке почти в точности совпало по времени с бегством той компании, которую Антон шуганул с их огорода. Бабушка подозревала, что дело в ее козочках и курочках, которых эти типы хотели украсть, а вот Антон думал, что дело тут может быть в чем-то другом. Если мужчины приехали на машине, значит, они не такие уж голодранцы. И коз с курами воровать вряд ли станут.

– Но что-то им на нашем участке ночью было нужно. Вдруг это одна компания? Если так, тогда вообще странно. Полицейские утверждают, что компания, ночуя в чужом доме, весьма раскрепощенно провела ночь, напиваясь и заедая элитную выпивку деликатесами. Таким людям твои козы или куры вообще не нужны. Но если не это, тогда что?

– Может, местечко переночевать искали? Вроде они потом в Комаровке в пустом доме остановились.

– И почему они именно к нам заявились? Наш дом практически единственный обитаемый. Вокруг полно свободных домов. Ночуй – не хочу. Ни в какую Комаровку ехать не надо. Тем более что там сторож, а у нас никого.

– Не понимаю, к чему ты клонишь.

– А к тому, что эта история с твоим внезапно раскаявшимся братом мне всегда странной казалась. А тут ты еще говоришь, что внук Коля жив.

– Умер он.

– Но мертвым его никто не видел.

– Ну и что? Был бы жив, давно бы дал о себе знать. А так молчок.

– А у меня другая мысль. А вдруг эту компанию сюда ночью этот самый пропавший Коля и привел?

Бабушка немного подумала, а потом спросила:

– Помнишь, я тебе говорила про ребяток, которые мне участок вскопать предлагали?

– Да.

– Что-то мне кажется, они это могли быть.

Антон уставился на бабушку в полнейшем замешательстве:

– В смысле?

– Ну, днем-то я их турнула с участка, только они далеко не ушли. Все поодаль отирались, то один, то другой ко мне подходил. Очень уж им хотелось мне помочь. Вот это действительно странно так странно.

Антон смотрел на бабушку в полнейшем изумлении.

– Почему?

– Не были похожи они на тех, кто землю станет копать за вознаграждение. Одеты больно нарядно. Чудно, конечно, я бы тебя ремнем выдрала, вздумай ты так нарядиться, но все-таки вещички на них были нарядные и дорогие. Руки опять же ухоженные у всех такие. У одного что-то вроде маникюра. Чистенькие такие мальчики, ручки прямо женские. И городские, такие мальчики лопаты в руках сроду не держали. А туда же, лезут ко мне, вскопаем вам, бабушка, весь огород. Давайте, вам же трудно одной. Куда там, говорю, милок, тебе дернину копать. Ты же на первой же грядке у меня сам и ляжешь. А он: нет, бабушка, я сильный, вы меня испробуйте. И сам уже на участок лезет. А ручонки-то тонюсенькие, ленточками затянуты, ножки в ботиночках лаковых, куда там по грязи в таких ботиночках. Шажок сделает и грязь с башмачка кружевной косыночкой вытирает. Смех смотреть! И дружки ему под стать. Пижоны, одно слово. Или как их там по телевизору называют… нажоры, вот!

– Может быть, мажоры?

– Может быть, что и мажоры, только мне сдается, что больше все-таки нажоры. Нажирались-то, конечно, их папеньки, а эти теперь уже просто нажоры.

После сытных щей и свинины с гречневой кашей, которую одна бабушка умела варить такой рассыпчатой и ароматной, работать совсем не тянуло. Тянуло покачаться в гамаке, который Антон уже растянул в уютном солнечном местечке за домом. Но Антону не суждено было сегодня отдохнуть. Он даже не успел дойти до облюбованного им гамака. Только потянулся, стоя на крыльце, зевнул, да так и застыл с открытым ртом. И было почему!

На огороде, на той самой вспаханной им с таким трудом делянке копошились какие-то подозрительные личности числом аж целых четыре человека!

– Эй! – возмутился Антон. – Вы кто такие?

Но, к его возмущению, незнакомые личности и не подумали испугаться или как-то иначе отреагировать на появление хозяина, застукавшего их с поличным за нехорошим и малопонятным занятием. Они лишь выпрямились, устремив в сторону приближающегося Антона взгляды, в которых читалось одно и то же выражение. И чем ближе подбегал к ним Антон, тем больше он удивлялся. Эти четверо смотрели на него так, словно это они сами были на Антона в изрядной претензии.

Антона это не остановило. Он чувствовал себя тут хозяином и в своих правах. И права эти собирался отстаивать. Хотя бы даже и в драке.

– Эй! Вы чего тут забыли, а? – враждебно крикнул он чужакам. – Проваливайте!

– Это ты тут копал?

Первым заговорил самый высокий из всех четверых. Худой, с маленькой изящной головой, посаженной на чересчур длинной шее, он напоминал то ли вельможу с какой-то фламандской картины, то ли испанского гранда. Чудилось что-то такое благородное и в то же время угрожающее во всей его фигуре. Его черные глаза жадно ощупали фигуру Антона, словно ожидая найти в нем ответ на свой вопрос.

А потом он спросил, указывая на оставшуюся после скелета яму:

– Что ты тут выкопал?

– Не твое дело!

– Мы готовы купить у тебя… это.

– Что именно?

– Ты знаешь что, – веско произнес парень. – И мы это готовы у тебя купить. За любые деньги.

Нажим на слово «это», которое парень произносил явно с большим уважением, не был случайным. Это его явно сильно интересовало. Точно так же, как и всех его приятелей.

– За любые! – повторил черноглазый.

А остальные трое внимательно уставились на Антона. Согласится ли он? И вид у всех четверых был до того взволнованный, словно от ответа Антона зависела если не жизнь, то будущее их благосостояние, это уж точно. Вот это их непонятное волнение и заставило Антона слегка притормозить. Он был парнем рассудительным и решил, что выгнать эту компанию с их участка он всегда успеет.

Но нос Антона уже чуял выгодную сделку. Жаль только, что кроме этого он ничего больше не чуял. Ни размера надвигающихся на него самого неприятностей, ни угрозы жизни для своего хозяина.