Текст книги "Правила жаркого секса"

– Я решительно ничего не понимаю! – пожаловалась Леся подруге, когда ей удалось отослать преданно ухаживающего за ней в данный момент Егора за прохладительными напитками. – Чего они к нам прицепились? Им что, собственных жен мало?

– Ни стыда у этих мужиков, ни совести, – согласилась Кира. – И главное, ведь чуть ли не силой танцевать тащат. А коли не танцуют, то все равно вокруг вертятся.

И словно в подтверждение ее слов, возле подруг с одной стороны возник Егор с двумя стаканчиками минеральной воды, а с другой материализовался Гена, притащивший какие-то сладости.

– Послушайте, – не выдержала Кира, беря стаканчик из рук Егора. – Там ваша жена без вас совсем заскучала. Вам не кажется, что надо и ей уделить немного внимания?

– Нет, – радостно покачал головой Егор. – Это она сама мне велела с вами получше познакомиться.

– И поухаживать? – тихо и настороженно осведомилась Леся, прислушивающаяся к их разговору.

– И поухаживать! – с совершенно идиотской улыбкой на лице сообщил ей Егор.

Подруги с возмущением переглянулись. Этого им еще не хватало! Оказывается, эти придурки за ними ухаживают по указке собственных жен. Это что же значит, что самостоятельно подруги уже и привлечь к себе мужское внимание не могут? Да это просто оскорбительно, в конце концов! И терпеть подобное хамство подруги были отнюдь не намерены.

– Извините, но нам с подругой пора спать! – процедила Кира сквозь зубы. – У нас был тяжелый день!

И, молча сунув оторопевшему Егору стаканчик, а Гене недоеденную шоколадку, она поспешила прочь. Леся последовала примеру подруги, не обращая внимания на спешившего в их сторону Артема. Он заметил что-то неладное и сейчас встревоженно оглядывался на собственную жену, которая делала ему знаки, явно приказывая задержать обеих подруг в танцевальном зале.

– Черт знает что! Меня еще никогда так не оскорбляли! – возмущалась Кира, ворвавшись в номер. – Какие кретины! Жены им, видите ли, велели за нами ухлестывать. Наверное, чтобы мы не чувствовали себя одинокими. Добренькие какие!

– Да мужики-то еще ладно, – подхватила Леся, – всем известно, что мужская половина человечества еще с прошлого века подверглась мутации, и с каждым годом положение становится все хуже и хуже.

– Ага, этим только дай волю поволочиться за какой-нибудь юбкой, – пробурчала Кира. – Они и рады стараться.

– Но их жены! – воскликнула Леся. – Честное слово, я им удивляюсь!

– Я тоже! – подтвердила Кира. – Зачем им понадобилось, чтобы их мужья весь вечер крутились возле нас? Это что, утонченное оскорбление? Или как?

– Но надо отдать им должное, мужики старались изо всех сил, – заметила Леся. – Может быть, они и не хотели нас обидеть?

– Может быть, – проворчала Кира. – Может быть, и не хотели. Но мне все равно обидно. Черт знает что! Хоть завтра в ресторане за другой столик пересаживайся!

И с этими словами Кира отправилась спать.

Глава пятая

Но на следующее утро настроение у подруг изменилось. Вчерашнее унижение по сравнению с нависшей над ними обеими опасностью – оказаться за решеткой за убийство психа в панамке – показалось им сущим пустяком. И за завтраком подруги ограничились лишь одним кофе. На то, чтобы его выпить, много времени не понадобилось.

Они буквально вбежали и тут же выбежали из ресторана, удачно разминувшись со своими соседями. О том, куда именно они поедут сегодня, подруги договорились еще вчера вечером после ужина. Для этого они провели опрос нескольких сотрудников санатория. Задали им всего несколько вопросов. Подруг интересовали все лавочки и магазины, расположенные поблизости и торгующие недорогими прохладительными напитками.

Несмотря на кажущуюся уединенность санатория, таких местечек в радиусе трех километров оказалось не так уж и мало. Подруги тщательно записали адреса этих населенных пунктов, а также как добраться до каждого из них. И остались вполне довольны своей деятельностью.

– Слушай, а та бутылка, из которой наш псих лил лимонад в воду, она куда делась? – спросила у подруги Кира.

– Не помню, – пожала плечами Леся. – Дежурная выловила ее из бассейна и забрала с собой. Наверное, выкинула потом в помойку. А что?

– Хотелось бы иметь эту тару в качестве образца, – ответила Кира. – Чтобы без лишних разговоров предъявлять в магазинах.

– Ничего, – утешила ее Леся. – Я хорошо помню этикетку и саму бутылку. Так что сразу узнаю.

Но оказалось, что найти точку, торгующую подобным напитком, дело в высшей степени сложное. Подруги объехали уже пять или шесть торговых павильонов, но в каждом продавцы лишь руками разводили. О подобном напитке они и слыхом ни слыхивали.

– Ничего страшного, – утешала приунывшую подругу Леся. – Вот если бы в каждом месте торговали этой черничной колой, тогда было бы хуже. А так с каждым разом круг поисков сужается.

Список у подруг был составлен таким образом, что вначале шли более или менее крупные торговые точки, расположенные поблизости от «Мельницы». Кстати, при чем тут мельница и почему это слово появилось в названии санатория, подруги так до сих пор и не узнали. Поблизости не было никакой мельницы. И ни в одном из рекламных буклетов, в изобилии разбросанных по всему санаторию, не упоминалось о ее существовании.

Итак, девушки объехали более или менее крупные, по местным меркам, магазины, но чем ближе к концу подходили их поиски, тем ничтожнее и мельче делались лавочки.

– Мне даже кажется, что таким напитком должны торговать в каком-то жутком захолустье! – произнесла Леся. – Где нет ни санитарной инспекции, ни вообще проверок. Потому что, честно тебе скажу, выглядел этот лимонад весьма подозрительно. Лично я пить напиток такого цвета ни за что бы не стала. И я сильно сомневаюсь, чтобы у производителя имелся на него сертификат качества. Наверняка разливают в каком-нибудь сарайчике, подмешивая в воду дешевый краситель, поэтому и цвет у напитка получается такой жуткий. И в приличном месте им просто не решились бы торговать.

– Так что же ты молчала раньше! – в сердцах воскликнула Кира. – Тогда надо было начать объезжать наш список с конца.

– Но мы и так уже почти добрались до его конца, – успокоила ее Леся. – Ничего, я чувствую, скоро нам повезет.

И она оказалась права. В предпоследнем из искомых пунктов подругам наконец удалось наткнуться на «их» лимонад.

– Вы в самом деле хотите его взять? – с сомнением посмотрела на них продавщица – дородная тетка с полной грудью и пугающе необъятными бедрами.

Торговля в этом магазинчике шла как-то вяло. Прилавки были наполовину пусты или заставлены всякими дешевыми продуктами, рассчитанными на самых бедных потребителей. Зачастую они предлагались вовсе без упаковок. Например, покупателям предлагалось приобретать все сыпучие продукты в магазине в собственную тару.

– Это как? – с интересом спросила Кира. – Неужели совсем полиэтиленовых пакетиков в магазине не держите?

– А толку? – пожала мощными плечами продавщица. – Все равно все со своими кульками приходят. Люди у нас в деревеньке небогатые. Каждую копейку с детства приучены экономить. Впрочем, если будете брать сахар или крупу, то для вас пару пакетиков я найду. А вот лимонад этот я вам брать не советую! Возьмите лучше минералку.

– А что так? – спросила у нее Кира.

– Да вы на цену гляньте, – равнодушно посоветовала ей продавщица. – И прикиньте, может за такие деньги хороший товар быть? То-то и оно, что нет. Гадость жуткая. У меня ее только наши алкаши для запивки берут.

– Одни только алкаши? – удивилась Кира.

При всей его чудаковатости убитый мужчина в голубенькой панамке на алкоголика, а тем более на местного алкоголика, никак не тянул. Но продавщица твердо стояла на своем.

– Только местные алкаши этот лимонад и берут, – заверила она Киру.

– А кто именно? – спросила Леся.

– Вам зачем? – немедленно насторожилась женщина.

Было видно, что она готова принять подруг за какую-то проверяющую комиссии. И изготовилась к отпору. Пришлось выложить продавщице историю с вылитой в плавательный бассейн газировкой, исключая, разумеется, упоминание о том, что купивший ее мужчина в панамке оказался убит.

– Ну надо же! – воскликнула женщина, даже не дослушав историю до конца. – Так я и думала, что с этим парнем что-то не то. Говорите, лил газировку в ваш бассейн? Ну и дела! Недаром мне показалось, что не в себе парень! И панамка его эта чудная!

– А вы его знаете? – оживилась Кира. – Он покупал у вас этот лимонад?

– Нет, покупать он у меня ничего не покупал, – медленно покачала головой продавщица. – А знать я этого парня знаю. Да и все его у нас знают. Он у Митьки Головачева сарайчик на лето снял. Вся деревня к Митьке после этого события денег одалживать бегала. И лимонад у меня именно Митька покупает. Наверное, постоялец у него бутылку и одолжил.

И тут на лице продавщицы мелькнуло странное выражение.

– И за что этому Митьке, пропойце несчастному, такая удача подвалила? – произнесла она с досадой. – Ума не приложу. Нет, точно у этого парня в голове не все дома. И я вам охотно верю, что он газировку в бассейн лил. Потому что тот гнилой сарайчик без крыши, где Митька до сегодняшнего лета всякий хлам хранил, только ненормальный человек, да еще за такие деньги, что он Митьке отвалил, снять и мог!

– Скажите, а вы можете указать нам дом этого Головачева? – спросила у нее Кира, боясь спугнуть удачу.

– Да чего его указывать? – пожала плечами продавщица. – Идите по улице, и увидите. Самая гнилая хибара – это его дом и есть.

Следовать указаниям продавщицы оказалось не так просто. Несмотря на то что улица в деревеньке была всего одна, домишки стояли тут один другого хуже и неказистее. Давно не крашенные, с оторванными ставнями, покосившиеся. Однако, дойдя до середины улицы, подруги обнаружили домишко, который, бесспорно, мог считаться лидером среди всех развалюх.

– И тут можно жить? – ужаснулась Кира, переступая через земляной вал, заменяющий порог в этом доме, где вместо окон были вставлены куски фанеры и старые газеты.

Внутри оказалось еще хуже. Обои были покрыты какими-то нашлепками мерзкого сине-зеленого цвета, от которых по бумаге расплывались жирные пятна. Присмотревшись, девушки поняли, что это обыкновенный пластилин, которым хозяева пытались склеить отваливающиеся куски обоев и прикрепить наружную проводку к стене.

– Эй! – подала голос Кира. – Хозяева дома?

Ответом ей было кряхтение и какие-то стоны. А затем из-под тулупа, сваленного на древней железной кровати, появилась оплывшая, давно не бритая физиономия с подбитым глазом и с недоумением уставилась на подруг.

– Вы хозяин? – спросила у мужика Кира.

После некоторого размышления тот все же медленно и задумчиво, но кивнул.

– Мы к вашему жильцу приехали, – поставила его в известность Кира. – Где нам его найти?

Мужик хотел ей ответить. Но вместо человеческого голоса из пересохшей глотки донеслось лишь шипение, как из прохудившейся шины. И пока Кира молча ждала, сердобольная Леся огляделась по сторонам. И, заметив ведро с водой, зачерпнула из него в эмалированную, с многочисленными сколами кружку и протянула воду хозяину дома. С благодарным урчанием тот выхлебал всю воду до конца. Утерся. И наконец обрел дар речи.

– Не знаю я, где он шатается! – проникновенно пояснил он подругам. – Второй день уже не вижу. И не ночевал даже. Может быть, уехал куда. Не знаю. Мне-то он ничего не говорил.

– А его вещи? Они на месте?

Мужик задумчиво почесал в затылке.

– Фиг его знает, – заявил он. – Я в чужие дела не суюсь. Если сдал человеку жилье, так он волен жить без моего присутствия.

– Это понятно, – согласилась Кира. – Но нам-то как быть? Мы ведь к вашему жильцу издалека приехали.

Некоторое время мужик молчаливо морщился, пытаясь сообразить. А потом тяжело и как-то обреченно вздохнул и начал вылезать из-под драного тулупа, служившего ему одеялом.

– Ладно, – произнес он. – Пошли, глянем. Может, и в самом деле уехал. Я ведь тоже должен быть в курсе. Хотя заплатил он мне до конца месяца. Так что формально я к нему соваться не имею права.

Однако на сарайчике их встретила неожиданная преграда в виде огромного ржавого замка. Зачем он был тут нужен, оставалось неясным. Потому что сам сарайчик был настолько ветхим, что буквально просвечивал насквозь. И любой желающий мог проникнуть в него, оторвав одну из криво приколоченных досок.

– И что теперь? – спросила Кира, когда мужик задумчиво потрогал ржавый замок. – Ломать будем?

– Зачем же ломать? – проявил первые признаки тревоги хозяин сарайчика. – Это мы мигом.

И, наклонившись, он пошарил рукой под кирпичом, лежащим на земле.

– Вот и ключ, – удовлетворенно произнес мужик. – И ничего ломать не надо. А то ишь чего удумали! Ломать захотели. Ломать – это вам не строить. А кто чинить потом после вас станет? Я, что ли? Нет, так-то лучше будет. Войдем себе, и все чинно-благородно.

И, ворча себе под нос, он повернул ключ в замке. И распахнул дверь в сараюшку, войдя первым.

– Нет, никуда он не уехал! Вещи его все тут! – с радостью сообщил он подругам. – Так что можете подождать. Должно быть, отлучился куда-нибудь. Небось к вечеру вернется.

Подруги переглянулись. Говорить хозяину хибарки о том, что его щедрый постоялец никогда уже сюда не вернется или не говорить? В результате этих переглядываний подруги ни к какому выводу так и не пришли. Но неожиданно мужик сам пришел им на помощь и подсказал верное решение.

– Ну что? – слегка покачиваясь, спросил он у девушек. – Подождете вашего знакомого тут или как? А то у меня еще дела.

– Подождем, – кивнула Кира.

– Тогда… – замялся мужик. – Это, того… за знакомство не мешало бы…

Верно истолковав его мысль, Кира протянула ему стольник. Обрадовавшись, пьяница схватил деньги и быстро ретировался. Только его и видели. А подруги остались наедине с настоящим сокровищем – местом, где жил их убитый знакомый в голубенькой панамке.

– Ну и времянка! Первый раз вижу, чтобы в таком месте жили люди, – сказала Кира, шагнув через порог.

Впрочем, в сарайчике в хорошую погоду было, наверное, даже неплохо. Сквозь многочисленные щели в стенах пробивались лучики солнечного света, за разбитым окном жужжали пчелы, прилетевшие в запущенный сад в поисках нектара на цветах, а на крыше стрижи или какие-то другие птички свили гнездо.

У стены стоял простой деревянный топчан, покрытый мягким одеялом и шелковистым постельным бельем. Одеяло и белье были явно не из запасов спившегося хозяина. Равно как и ноутбук, матово поблескивающий на обшарпанном столе. И несколько пустых бутылок из-под хорошего дорогого вина, приобретенные явно не в здешнем магазине. Но из всех находок подруг больше всего заинтересовал компьютер.

– Зачем психу ноутбук? – задумчиво произнесла Леся. – Что он на нем делал? В тетрис играл?

Однако выяснить это оказалось невозможным. Вход в компьютерную систему был закрыт паролем. И сколько ни щелкали подруги по клавишам и ни рыскали по сарайчику в поисках приклеенной бумажки с паролем, ничего так и не обнаружили.

– Наверное, этот тип все же держал пароль в голове, – предположила Кира, наконец признав свое поражение. – Настоящий сумасшедший!

Сама она ни в жизнь не доверилась бы своей памяти. И обязательно оставила бы где-нибудь, желательно на видном месте, памятку.

– Но от психа всего можно ожидать, – согласилась с ней Леся. – Ладно, черт с ним, с компьютером. Давай поищем документы. А то даже неудобно, вроде бы человек уже наш хороший знакомый, нас даже пытались обвинить в его убийстве, а как его зовут, мы до сих пор не знаем.

Документы нашлись в кармане замшевой куртки, висевшей на вбитом в стену гвозде. Тут был паспорт на имя Кашина Валерия Ивановича, уроженца Воронежской области, но имевшего постоянную регистрацию в Санкт-Петербурге. И самое интересное, тут были водительские права на имя этого же самого Кашина.

– Кто же дал водительские права психу? – поразилась Кира.

Леся пожала плечами. С одной стороны, за деньги сейчас можно приобрести не только водительские права для психа, а еще много кое-чего, по закону вроде бы и не полагающееся. Но, с другой стороны, с чего они взяли, что их убитый знакомец был психом? Вел себя странно? Так это еще не основание, чтобы однозначно зачислять его в сумасшедшие. Многие здоровые ведут себя так, что вполне сойдут за психически больных.

– Или он мог с какой-то целью просто прикидываться психом, – задумчиво произнесла Леся.

Подруги еще порыскали по сарайчику. Но, кроме одежды, которая вся была куплена явно не на рынке, а в приличном магазине, ничего не нашли.

– Не может быть, чтобы тут больше ничего не было, – не желала сдаваться Кира и принялась осматривать местами прогнивший деревянный пол.

В одном месте она сделала стойку.

– Тут какая-то дырка, – произнесла она.

– Подумаешь! – пренебрежительно фыркнула Леся. – Тут вокруг сплошные дырки! Тоже мне открытие!

Но Кира уже сунула руку в найденную щель.

– Ничего нет, – растерянно произнесла она. – Хотя погоди, Кашин был выше меня. И руки у него были длинней. Следовательно, просунуть он их мог глубже. А что, если так попробовать?

И, почти улегшись на пол, Кира просунула в щель руку до самого плеча.

– Кажется, я что-то нащупала! – с торжеством произнесла она.

И, выпрямившись, она вытащила на свет свою находку и с недоумением уставилась на нее. Это был обычный фирменный конверт, в который кладут полученные из проявки фотографии. Открыв конверт, подруги с жадностью принялись их рассматривать.

– Что это такое? – изумилась Леся, откладывая одну фотографию за другой.

– Судя по всему, наш санаторий «Мельница», его красоты и его обитатели, – справедливо заметила Кира.

– Сама вижу, – с досадой отозвалась Леся. – Но зачем они этому Кашину потребовались?

– Вот этого я тебе не скажу, – сказала Кира. – Потому что сама ни хрена не понимаю. Но мне кажется, что эти фотографии очень много значили для убитого. Иначе с какой стати было так тщательно их прятать?

Леся промолчала. Она продолжала рассматривать фотографии.

– Смотри, та старушка, которую мы видели в день приезда, – произнесла она, показывая Кире фотографию. – И она тут снова со своим вязаньем.

Кира кинула рассеянный взгляд на нее и вдруг насторожилась.

– Смотри! – произнесла она. – А у старушки-то на носке…

Но тут в саду раздались громкие голоса. И Кира осеклась, так и не договорив свою мысль.

– Черт! Кого там нелегкая принесла?

Подруги одновременно бросились к дырявой стене сарайчика и приникли к щелям.

– Ой! – пискнула Леся. – Это же Игнат с Борисом! Откуда они тут взялись?

И в самом деле, по заросшему сорняками огороду пробирались их знакомые менты. К счастью, двигались они в сторону жилого дома. То есть мимо того сарайчика, где укрылись подруги. Но вдруг Игнат остановился и что-то сказал своему другу, показывая рукой на сарайчик.

– Они идут сюда! – заметалась Кира, поспешно сгребая обратно в пакет рассыпанные по столу фотографии и пряча пакет к себе в сумку.

И, едва она успела захлопнуть сумку, как дверь распахнулась, и в сарайчик вошли Игнат с Борисом. Увидев застывших на месте подруг, менты и сами застыли от изумления. Игнат первым вышел из ступора, присвистнув то ли с восторгом, то ли с недоумением.

– И вы уже тут? – произнес он. – И что? Будете и дальше утверждать, что не были знакомы с покойным?

– Не были, – прошептала Леся. – Мы сегодня с утра искали его дом. И вот только сейчас нашли.

И, видя, что менты не очень-то ей верят, она добавила:

– Вы ведь тоже оказались тут. А разве вы были лично знакомы с убитым?

– Просто мы нашли его пристанище чуточку раньше вас, – вступила в разговор Кира. – Вот и все!

– Нет, не все! – разозлился Игнат. – Если вы сумели найти его жилье раньше нас, значит, у вас были насчет его поисков какие-то сведения, которые вы от нас утаили!

– Нам просто повезло! – не желала признавать его правоту Кира. – Можете у продавщицы из местного магазинчика спросить. Это она нас сюда направила!

– Не беспокойтесь, обязательно спросим, – заверил ее Борис. – И не один раз, будьте спокойны!

– А мы и так спокойны! – содрогаясь от собственной лжи, пробормотала Кира, бочком двигаясь к двери. – Чего нам волноваться? Мы ничего плохого не сделали!

– Стоять! – внезапно рявкнул на нее Игнат. – Покажите-ка, что у вас там в сумках! Небось успели уже тут все осмотреть, пока нас не было!

– Это что, обыск? – возмутилась Леся. – Вы не имеете права!

Но Игнат уже выхватил у Киры ее сумку. И вытряхнув на стол, принялся рассматривать содержимое. Разумеется, его внимание тут же привлекли несколько упаковок презервативов, которые предусмотрительная Кира вообще всегда таскала с собой. А мало ли какой случай может представиться? Надо всегда быть готовой ко всему.

Впрочем, если бы Киру попросили конкретизировать свою мысль, то она, пожалуй, затруднилась бы с ответом, что может случиться «такого»? Ну, насильник нападет в парке. Разве захочется ему идти на дополнительный риск или он предпочтет «безопасный» секс? Или вдруг идет она себе по дорожке, а навстречу ей старый возлюбленный – в чистом поле, где ни одной аптеки на много километров вокруг нету… Что тогда делать?

Но Игната почему-то эта предусмотрительность Киры смутила до крайности. А когда он обнаружил среди вещичек еще и ножик с выкидным лезвием, в его глазах блеснул живой интерес. К счастью для Киры, лезвие у ножика было широкое и короткое. То есть нанести смертельный удар, отправивший на тот свет бедного Кашина, этим ножичком было никак нельзя. Да и вообще, он больше подходил для открывания банок с консервами и бутылок с пивом. И тем не менее Игнат, не задумываясь, отобрал нож.

– Девушкам надо надеяться на милицию, а не таскать с собой оружие! – нравоучительным голосом заявил он.

Большей чуши подруги в жизни не слышали. Но спорить не стали. Их в первую очередь интересовала судьба найденных ими в доме Кашина фотографий. Но они как раз не заинтересовали ментов. Борис лишь просмотрел их и, хмыкнув, произнес:

– Делаете фототеку на память о бурно проведенном отдыхе?

– Просто снимаем виды, – отозвалась Кира.

– Ну-ну! – хмыкнул Игнат. – Особенно вот этот хорош!

И он ткнул пальцем в ничем не примечательную фотографию, на которой были сняты какие-то елочки, полянка в их окружении и камни на ней. Кира внимательно всмотрелась в фотографию и едва не вскрикнула. Только сейчас до нее дошло то, что Игнат понял с первого взгляда. Эти елочки, полянка и камни – это же место недавнего преступления. Ну да! На снимке не хватало только тела убитого Кашина, уложенного среди этих самых камней и елочек.

– Что же это выходит? – спросила у подруги Леся, когда они уже вышли из сарайчика и двигались в сторону своей машины. – Кашин лично фотографировал место своей смерти? Но откуда он мог знать, что его убьют именно там?

– Вообще чертовщина какая-то, – покачала в ответ головой Кира. – И место это странное, и способ убийства тоже. Да и сама жертва тоже, мягко говоря, была личностью неординарной. Я уже вообще решительно ничего не понимаю. Кто был этот Кашин? Чего ради он шлялся возле санатория, да еще фотографии делал?

– Одно ясно, что все эти фотографии сделаны им не просто так, – произнесла Леся. – Как ты считаешь, нам надо отдать их Игнату с Борисом?

– Еще чего! – злобно буркнула Кира, так и не простившая Игнату бесцеремонный обыск ее сумочки и многозначительное хмыканье, когда он обнаружил у нее средства индивидуальной защиты от нежелательных последствий бурных любовных свиданий.

Да и реквизированный им ножичек тоже был дорог Кире.

– Ничего мы им не отдадим! – упрямо повторила она. – В конце концов, они эти фотографии видели? Видели! Не заинтересовались? Нет! Ну и все!

– Нет, не все, – запротестовала Леся. – Они же не знали, что эти фотографии мы нашли в сарайчике убитого бедолаги Кашина. И мало того, что они просто были в сарайчике. Ясно, как белый день, что убитый придавал этим фотографиям большое значение, раз запрятал их в свой тайник!

– Зато ментам достался ноутбук! – напомнила ей Кира. – И фиг они нам расскажут, какие в этой электронной сокровищнице мысли содержатся.

И, подумав, она заключила:

– А мы в таком случае можем взять себе эти фотографии. В конце концов, должна же в мире быть хоть какая-то справедливость!

Против этого Лесе было трудно что-либо возразить. И подруги, усевшись в машину, отправились обратно в санаторий. Никто их не задержал. Пока они обсуждали свою стратегию, Игнат уже успел пройтись до магазинчика и переговорить там с дородной местной продавщицей, которая частично подтвердила слова подруг, что они не знали точно, живет ли в деревеньке убитый Кашин. И просто наудачу разыскивали этого человека.

Итак, подруг отпустили, но до санатория девушки не доехали. Примерно на середине дороги Кира остановила машину и задумчиво уставилась куда-то вдаль.

– Что с тобой? – спросила Леся.

– Дай-ка мне сюда эти фотографии, – попросила Кира. – Из головы у меня никак не идет эта старушка.

– Какая старушка? – удивилась Леся.

– Где фотографии? – упрямо повторила Кира.

И, найдя пакет, высыпала фотографии прямо на колени и принялась перебирать их.

– Вот она! – с торжеством воскликнула наконец Кира, показывая Лесе фотографию, на которой знакомая им старушка старательно довязывала свой носок.

– Ну и что? – удивилась Леся. – Старушка вяжет носок. Что в этом такого? Старушки любят занимать себя каким-нибудь немудрящим рукоделием. Конечно, эта бабушка выглядит очень элегантно в своих костюмах. И обувь у нее явно не из дешевых, а с увеличенной полнотой колодки, разработанная специально для пожилых людей. Так что вяжет она не по необходимости, а из чистого удовольствия. Но сути это не меняет.

Фотография, которую внимательно рассматривала сейчас Кира, была цветной и на редкость хорошего качества. Каждая морщинка на лице старушки была видна. Металлические спицы в ее смуглых сухоньких ручках сверкали, словно сделанные из настоящего серебра. Каждая складка одежды и даже петелька на вязанье были четко видны.

– Боже мой! – тихонько ахнула Кира. – Ну, конечно! Как я могла забыть!

– Что? – заволновалась Леся. – Что такое?

– Да ты посмотри хорошенько! – настаивала Кира, подсунув подруге фотографию. – На вязанье посмотри!

Леся уставилась на фотографию. Пожалуй, это рукоделие нельзя было назвать простеньким. Носок вязался из тонкой шерсти, яркими полосами. И к тому же, что особенно удивительно, на носке был вывязан каждый палец.

– Ну что? – спросила у нее Кира. – Видишь теперь?

– Красивый снимок, – пожала плечами Леся.

– Да ты на носок смотри! – воскликнула Кира. – Неужели, не видишь?

Леся послушно уставилась на носок. И вдруг ее осенило, о чем толковала подруга.

– Тут вывязано только четыре пальца! – воскликнула она. – А где пятый? Не попал в кадр?

Кира покачала головой:

– Пятый палец просто не был связан. Заметь, на одной ноге. И ни о какой ошибке тут речи быть не может. Она специально связала на левом носке четыре пальца. Как ты думаешь, почему? – с торжеством спросила Кира.

– Понятия не имею, – пожала плечами Леся.

– Так я тебе скажу! Потому что она вязала эти носки для человека, у которого отсутствует на левой ноге один палец. Мизинец.

– И куда он делся? – тупо поинтересовалась Леся.

– Господи, да какая тебе разница? – удивилась Кира. – Речь сейчас совсем не о том. Может быть, этот человек его отморозил, и палец пришлось отнять. Или какая-то другая случайность по неосторожности. Это совсем неважно.

– А что важно?

– Важно то, кто этот человек, для которого старушка вяжет носок! – заявила Кира.

Леся все еще не могла врубиться, чего хочет от нее подруга. К этому времени девушки уже переместились из душного салона машины на свежую травку. И устроились в тенечке под густым раскидистым кустом бузины.

– Увы, – сдалась наконец Леся, отказываясь дальше размышлять о той загадке, ответа на которую добивалась от нее подруга. – Не понимаю. Допустим, у этой бабушки есть внук, у которого нет мизинца на левой ноге. Нам-то что с этого?

Кира посмотрела на Лесю с какой-то жалостью.

– Если бы ты поменьше валялась в обмороках, а побольше бы глазела по сторонам, то заметила бы, что у трупа этого Кашина на левой ноге не было одного пальца! – заявила она подруге.

Леся молчала, осмысливая услышанную новость!

– Да ты что! – ахнула она наконец. – Ты уверена?

– На сто процентов! – кивнула головой Кира. – Труп был босой. И я сразу же обратила внимание на изуродованную ступню.

– На левой ноге?

– На левой, – подтвердила Кира. – Кажется, на левой. Впрочем, мы сейчас можем это уточнить.

И, вытащив телефонную трубку, она набрала номер.

– Игнат, – пропела она, подпустив в голос максимум сладости, – это Кира!

Судя по ответу, Игнат был не в восторге. И даже опасался, не случилось ли с подругами еще какой-нибудь неожиданности.

– Скажи, Игнат, а у нашего убитого, у него все пальцы на ногах целы были? Ну что ты врешь! Не было у него одного пальца. На какой ноге? На левой! Спасибо тебе! Нет, никакого значения этот факт не имеет. Просто любопытство замучило.

В ответ Игнат не слишком любезно посоветовал Кире засунуть свое любопытство подальше. И не беспокоить его впредь по таким пустякам. Отключив трубку, Кира победоносно посмотрела на Лесю.

– Видишь, все сходится! Эта старушка вязала носок специально для убитого Кашина. То есть, когда она его вязала, Кашин был еще жив. И видимо, с этой старушкой его связывали какие-то теплые отношения. Раз она взялась вязать ему носок. А он сфотографировал ее на память с такой тщательностью.

– Да! – задумчиво произнесла Леся. – Точно! Помнишь, когда мы были у источника, где впервые увидели Кашина, то и старушка тоже шла туда же. А потом в бассейне я тоже видела эту старушку.

– И возле мусорных баков, в которых рылся Кашин! – воскликнула Кира. – Там за ним эта старушка тоже наблюдала.

– Ну и что? – произнесла Леся. – Что нам с того, что она дружила с Кашиным?

– А то! Нам надо разыскать эту старушку. И побеседовать с ней об этом парне! Наверняка она сможет нам рассказать о нем много интересного.

– А если это было случайное знакомство? – пожала плечами Леся. – Старушка скучала на отдыхе. Вот и решила осчастливить своими носками симпатичного ей молодого человека. А знакомства у них могло и не быть никакого.

– И все равно! – уперлась Кира. – Эта старушка, я уверена, сможет рассказать нам о последних днях Кашина куда больше остальных.

– Почему?

– Да хотя бы потому, что, пока она не уехала, ходила за ним почти все время следом!

– Верно, – призадумалась Леся. – Но ведь уехала она до того, как Кашина убили? Или нет?

– Вот на этот момент нам с тобой тоже стоит обратить особое внимание, – произнесла Кира.

– А как мы теперь найдем эту старушку? – спросила Леся. – Она ведь уже уехала из санатория.