Текст книги "Тренинг для любовницы"

– Куда?

– Куда, куда! К воротам!

– Зачем?

– Там твой муж приехал! Рустам. Иди встречай!

Маруся встрепенулась. Да и вся компания с интересом оглянулась туда, куда уже давно смотрел стоящий напротив барбекюшницы Петя. По дорожке, которая вела от калитки к дому, в самом деле шел невысокий коренастый мужчина. Он двигался уверенно и шагал широко. Когда он подошел ближе, стало видно его смуглую кожу и хитрые узко разрезанные темные глаза.

– Привет всем! – произнес он. – Здравствуй, Маруся.

– Зачем приперся? Тебя никто не звал!

– Как ты мужа встречаешь? – разозлился на сестру Петя. – Вижу, не лупили тебя, дура, давно!

Маруся одарила брата взглядом, где было все, кроме сестринской любви.

– Ничего, ничего, – заверил разошедшегося Петю муж Маруси. – Мы с Мусенькой разберемся сами. Верно, Муся?

– Не зови меня этим идиотским именем! И разбираться нам не в чем! Я подала на развод. И советую тебе согласиться на мои условия, иначе…

– Иначе что?

– В тюрьму тебя засажу, вот что!

– Ой! Ой! – придурковато хмыкнул Рустам, но глаза его недобро сверкнули. – И за что же это?

– Сам знаешь! – буркнула Маруся.

– Вот ты о чем. Все еще обижаешься. Глупенькая, ну поколотил я тебя чуток.

– Каждую неделю лупил!

– Так за это же в тюрьму не сажают. Я же тебе никаких травм не нанес.

– А пятнадцать синяков и сломанный зуб – это уже не в счет?! – взвилась Маруся.

– Я твой муж! – заявил Рустам. – Если что не по мне, имею право и поучить жену!

– Сломанный зуб за котлеты, которые я случайно пересолила?

– Я тебя содержал. Ты ни одного дня не работала, как за меня замуж вышла. И одежду тебе покупал. И подарки дарил. Так что имел право на комфорт и вкусную пищу. А зуб… ну что же, дам я тебе денег. Сходишь к врачу, новый тебе вставят. Лучше прежнего будет.

Маруся замолчала.

– И все равно, бить ты меня права не имел, – сказала она наконец. – И можешь засунуть мой зуб себе в задницу. Я к тебе не вернусь!

– Сколько раз тебе повторять. Я же тебя даже не бил! Дурочка, если бы я тебя в самом деле побил, ты бы сейчас тут у брата сказки про меня людям не рассказывала. А в больничке бы отдыхала.

– Или на кладбище, – любезно подсказала ему Кира.

– Да, или на кладбище! – увлекшись, заорал Рустам.

Но тут же спохватился и злобно уставился на Киру. Та поспешно сделала вид, что ее это не касается, потому что кулаки у Рустама сжались весьма красноречиво. Да и рожа злобой перекосилась.

– Уходи, Рустам, – устало произнесла Маруся. – Я тебе уже сказала: я с тобой никуда не пойду.

– А это мы еще посмотрим!

И Рустам, сделав выпад, схватил Марусю за руку и потащил к воротам. Та извивалась и вопила:

– Не хочу! Отпусти меня! Помогите! Петя! Мальчики!

В крике слышалось неподдельное отчаяние.

– Надо что-то делать, – произнесла Леся.

– Сами разберутся! – отозвался Петя.

– Милые бранятся, только тешатся, – поддержала его Ласка.

Кира покачала головой. Не было похоже, чтобы Маруся хотела поразвлечься таким образом. Рустам тащил ее очень грубо. И когда Маруся начала вырываться, вместо того чтобы схватить жену в охапку, отпустить пару шуточек и вместе посмеяться, развернулся и наотмашь ударил ее по лицу ладонью.

Даже от этого удара раскрытой пятерней Маруся отлетела далеко в сторону. Так что Рустам не врал, врежь он ей кулаком и по-настоящему, мог и убить. Маруся попыталась подняться с земли. Рустам подошел к ней и протянул руку. Но Маруся протянутую мужем руку укусила и снова получила от него за это по лицу.

Дивная картина! И как мужчины могут быть такими скотами? По лицу Маруси катились слезы. Она вся сжалась в комок, стараясь избежать новых ударов.

– Ну хватит! – возмутилась Кира и первой бросилась Марусе на выручку.

За ней поспешила Леся. Вдвоем они вцепились в Рустама, не давая ему двигаться с места.

– Отпусти ее!

– Она моя жена! Должна быть со мной!

– Так сядь и поговори! Маруся, ты согласна поговорить с Рустамом?

– Да! Чтоб он сдох! Поговорю я с ним!

Рустам неожиданно затих. Маруся приложила к лицу мокрое полотенце с завернутыми в него кубиками льда. И супруги уединились на скамейке в глубине сада, где более или менее мирно принялись обсуждать свои дела.

– Прямо голубки, – умилилась Ласка.

– Слышь, подруга, ты думай, чего говоришь! – пихнула ее в бок Кира. – Я понимаю, вам с Петечкой не терпится сбыть Марусю, чтобы она не мешалась у вас под ногами и не мешала зарождению вашего собственного семейного счастья. Только ты сволочью-то совсем уж не будь. Если Рустам ее лупит, не нужно ей к нему возвращаться.

– Ну и что с того, что он ее бьет? – неподдельно изумилась Ласка. – Бьет – значит, любит. Пусть и с таким мужем, но все лучше, чем одной! Я ей только добра желаю!

Было видно, что Всеслава говорит искренне. Но в голове у самой Киры никак не укладывалось, чем это одной, но с целыми зубами быть хуже, чем с мужем, но без зубов, выбитых при очередной семейной экзекуции.

Однако идиллия в саду скоро закончилась. Маруся что-то такое ляпнула, что не понравилось ее мужу. Рустам вспылил и попытался придушить супругу. Отнимали ее всей компанией. И опять же, если бы Кира не следила в оба глаза за извергом, они могли бы и не успеть. Марусю вырвали из лап супруга после того, как она изрядно посинела и глаза у нее начали стекленеть.

Пока трое мужчин держали Рустама, Кира с Лаской пытались привести Марусю в чувство. Ее шея стремительно распухала. И на ней отчетливо виднелись следы пальцев. Леся уже хотела бежать в дом, чтобы вызывать врача, но тут Маруся издала слабый стон, задышала и открыла глаза.

– Я жива?

– Жива! Жива! – ободряюще закивала ей Всеслава.

– А… Рустам? Он где?

– Его держат. Не беспокойся. Он больше не причинит тебе вреда.

– Сегодня не причинит, но учти, второй такой встречи с мужем ты точно не переживешь, – предупредила девушку Кира. – Придушит и не заметит.

– Я знаю, – просипела Маруся. – Он сумасшедший! Поднимите меня, а то холодно.

Убедившись, что с ней все более или менее в порядке, Кира присоединилась к компании мужчин, которые решали, как им быть с Рустамом.

– Ментов вызвать! – горячился Данила. – Он ее едва не убил!

– Еще чуть-чуть, и задушил бы! Мы все свидетели!

Но Петя выступать свидетелем, похоже, не хотел.

– Погодите вы! – прикрикнул он на своих приятелей. – Зачем ментов? Сами разберемся!

Разбирательство затянулось почти на час. Петя увел Рустама в дом. И что-то втолковывал там ему. Похоже, ему удалось убедить Рустама, чтобы тот оставил жену, хотя бы на сегодня, в покое. Но уходя, Рустам так злобно шарахнул дверцей калитки, что сразу же стало ясно: он ничего не простил и затаил зло на жену, ее родственников и друзей. Джип Рустама газанул с места с такой скоростью, что там, где он стоял, образовались две глубокие колеи от вращающихся колес.

Марусю, которая теперь из-за распухшего горла не могла говорить, попытались уложить в постель. Но лежа она начала задыхаться. И Кира предложила отвезти пострадавшую в больницу.

– Вдруг он ей трахею повредил, или шейные позвонки сместились, – пугала она Петю. – Зачем тебе сестра-инвалид?

В общем, пока Марусю возили в больницу, пока ее там осматривали врачи, наступила глубокая ночь. Все вернулись обратно в дом голодные, злые и несчастные.

– Какая скотина этот Рустам! – убивалась Леся. – Испортил всем нам отличный пикник!

– Гад какой! – поддержали ее остальные, даже Маруся прохрипела что-то сочувственное.

Оставшееся от неудавшегося барбекю мясо разогрели в микроволновке. И с салатами съели его до последнего кусочка. В позднем пиршестве не участвовала одна Маруся. Пожилой врач из поселковой больницы рекомендовал ей пока что ограничиться жидкой пищей.

– Теплое молоко, чай с сахаром, кисель или бульон. И самое главное, никаких встреч с бывшим мужем! Слышите меня, девушка? Поверьте мне, повидал я на своем веку таких случаев. Раз уж повадился бить, однажды можете оказаться у меня в виде хладного трупа. А мне бы очень не хотелось, чтобы наша следующая встреча прошла таким образом.

Марусе и самой не хотелось.

– Говорить-то можете? – участливо поинтересовался у нее врач. – А то бывает, что после таких травм голос навсегда пропадает.

Перепуганная Маруся с трудом, но все же промычала, что впредь будет очень и очень осторожна. И теперь, оказавшись дома и выпив теплого чаю с молоком и сахаром, она просипела всем «Доброй ночи» и отправилась в свою постель. Зализывать раны от семейной жизни.

Через некоторое время подруги последовали за ней. Второй вечер пребывания на природе не принес им существенных успехов на любовном фронте. Данила и Виктор так славно отметили победу над бежавшим Рустамом, что сейчас снова валились с ног. Но уже не от усталости, а от обильного возлияния.

– И что за мужик пошел нынче такой хлипкий?! – укладываясь в свою одинокую постель, с досадой ворчала Леся. – Вчера они устали. Сегодня напились. А завтра уже уезжать нужно! И где романтика?

– Зато твоя аллергия на природе прошла.

Леся и в самом деле за сегодняшний день ни разу не чихнула.

О том, что Алена так и не позвонила и не появилась, Кира вспомнила, только погружаясь в сон. Но так как сейчас все равно предпринять ничего не смогла бы, то оставила все как есть. Однако чувство смутной тревоги, которое поселилось в ней с той минуты, когда Алена отключила свою трубку, не давало ей покоя. И потому сон Киры был неспокойным. И встала она рано, едва стало светать.

Прокравшись в спальню Маруси, Кира обнаружила, что та тоже не спит. И, стоя у окна, смотрит вдаль. На лбу у Маруси пролегла озабоченная морщинка.

– Ты чего так рано поднялась? – тихо спросила у нее Кира.

– А ты?

– За Алену что-то тревожно, – призналась ей Кира.

– Я вообще всю ночь не спала. Горло болит. Ни глотнуть, ни шевельнуться. И на душе кошки скребут.

– А ты ей звонила? Алене?

– Да. Тысячу раз. Она не берет трубку.

– Не берет? Спит?

– Не знаю. Вчера я ей тоже звонила. Она сначала не брала, а потом просто отключила. Ну, я тебе говорила.

– И сейчас у нее трубка тоже отключена?

– Да.

– И что ты думаешь?

Вместо ответа Маруся неожиданно повернулась к Кире.

– Я хорошо знаю Алену! Она всегда, понимаешь, всегда берет трубку! Даже когда с мужем, когда болеет или очень занята. Она ее даже на ночь никогда не отключает. У нее повышенная степень ответственности перед всем человечеством. Это вы ее сейчас в таком разобранном состоянии увидели. А вообще она очень сильная.

И помолчав, Маруся потрогала свою шею, отек на которой уже спал, но синяки от пальцев Рустама оставались. И теперь угрожающе багровели на белой коже.

– Главное, Алена обещала мне отзвониться, как только будет ясно, как у нее все сложилось с работой.

– Ты думаешь, с ней что-то случилось?

– Не знаю, – вновь отвернулась к окну Маруся. – Не знаю, что и думать. Слушай, а пойдем прогуляемся. Сил нет дома сидеть. Да еще Петя сейчас встанет. Не хочу с ним объясняться.

Так как Кире все равно не спалось, то предложение Маруси она восприняла с удовольствием. Выйдя из дома, они медленно побрели к остановке.

– Там бабки свежее молоко и творог домашний выносят на продажу, – сказала Маруся. – Заодно к завтраку нашим купим.

Девушки шли молча, стараясь не думать о плохом. До остановки, которая располагалась возле автомобильной трассы на Питер, дорога проходила через густой лес. Даже сейчас, когда уже взошло солнце и пели птички, тут было не очень уютно. А уж в темноте…

– Ни за что не сунулась бы одна в лес, да еще ночью, – произналась Кира.

– Ты это к чему?

– Наверное, Алену задержали в городе дела. И она в самом деле решила не рисковать. И вернется сегодня.

– Это все равно не объясняет, почему она не позвонила. И почему отключила свой телефон, тоже не объясняет.

Поднявшись на холм, девушки увидели вдали блеск глади Ладожского озера.

– Красота! – мечтательно произнесла Кира.

На берегу примостилась маленькая рыбацкая деревушка. Местные жители ловили и сами коптили рыбешку. И на остановке подруги разжились не только трехлитровой банкой еще теплого молока утреннего удоя, но и копченой, ароматно пахнущей дымком рыбкой. И десятком крупных яиц с темной скорлупой.

Обратная дорога уже не показалась Кире такой длинной. И даже отрезок, проходящий через лес, теперь ее не пугал.

– Слушай, я заметила, что рядом с вами есть еще три новых дома.

– Верно.

– Это что, садоводство?

– Нет, нашим родителям и еще трем семьям область выделила этот кусок земли. Потом, в перестроечное время, они бумаги как-то так оформили, чтобы на земле остаться. А сейчас мы с братом уже окончательно свою собственность на дом узаконили.

Но Кире эти юридические тонкости были не интересны. Ее волновало другое.

– А те три других дома? В них что, люди не живут?

– Почему же? – пожала плечами Маруся. – Живут. Только летом.

– На майские праздники все стараются на свои загородные фазенды выбраться. А ваши соседи?

– Один дом принадлежит молодой паре, они на майские праздники предпочитают с друзьями в Европу, или на юг, или в какую-нибудь Турцию слетать. Хозяин другого дома музыкант, тот вообще в земле копаться не любит. И раньше июня не появляется. А еще один принадлежал старичку Николаю Федоровичу. Прошлым летом его разбил инсульт. И теперь он в городе. Дочь за ним ухаживает. И ей, конечно же, не до сада-огорода.

Так, разговаривая, они почти дошли до своего дома. Во всяком случае, он уже виднелся за деревьями. Лесок почти кончился, когда Кира внезапно замерла на месте. Остановившись, она прищурилась. И даже ладонью, словно козырьком, прикрыла глаза от слепящего солнца.

Маруся обернулась.

– Что с тобой? – нетерпеливо спросила она, переложив банку с молоком из левой руки в правую. – Пойдем. Мне тяжело.

– Погоди…

И Кира шагнула вперед, чтобы лучше рассмотреть то, что привлекло ее внимание. Мгновение, и мешок с яйцами и рыбой шмякнулся на землю.

– Ой! – вырвалось у Маруси. – Кира! Что с тобой? Ты же все яйца побила!

– Иди сюда! Нет! Погоди! Лучше стой там! Не ходи!

Но было поздно. Маруся уже сделала несколько шагов вперед. И тоже увидела то, на что смотрела сейчас Кира. Мгновение, и тяжелая трехлитровая банка с молоком, выскользнув из рук Маруси, приземлилась рядом с яйцами и рыбой.

– Кира! Да что же это?! Нет! Не может быть!

– Может, – сдавленным голосом ответила Кира.

Маруся зажмурилась и помотала головой.

– Кира! Скажи мне, что это не она!

Кира только вздохнула. Говори не говори, что толку, если лежащее в кустарнике почти на самой опушке леса тело, безусловно, принадлежало Алене. Ее туфли, ее волосы, ее тело и ее лицо. То есть перед подругами лежала Алена, и она была мертва.

Глава 3

В том, что молодая женщина мертва, даже у неопытной в таких делах Маруси не возникло никаких сомнений. А уж у Киры, которой за ее пеструю и богатую событиями и приключениями жизнь довелось повидать некоторое количество мертвецов, и вовсе не возникло вопроса. Алена была мертвенно бледна, и, что самое ужасное, погибла она явно от руки убийцы.

Маруся первой обратила внимание на это обстоятельство.

– Послушай, а что у нее с головой? – прошептала она. – Разве так можно ее изогнуть? Под таким углом?

При этих словах сама Кира почувствовала, что съеденная по дороге копченая рыбка просится назад. С величайшим трудом сдержав подкатывающую к горлу тошноту, Кира отошла в сторону.

– Нет, нельзя.

– А как же тогда так получилось?

– Ей свернули шею, – глухо произнесла Кира. – Поэтому голова так и вывернута.

И обе девушки, осознав смысл прозвучавших слов, в ужасе посмотрели друг на друга.

– Нужно вызвать врача.

– Врач ей уже не понадобится. Она вся холодная.

– Тогда кого? Милицию?

– Без них точно не обойтись, – согласилась Кира. – А еще нужно сообщить остальным.

И вытащив телефон, Кира сначала позвонила в милицию. А потом Лесе. Та спросонок сначала не поняла, что пытается втолковать ей подруга, и все время переспрашивала. Но когда поняла, то перестала спрашивать и замолчала. И прерывающимся голосом пообещала, что сейчас они все прибегут.

Пока Кира звонила, Маруся опустилась прямо на землю возле тела Алены и, уронив голову на колени, предалась скорби по погибшей. Рыдала она всласть. Но самой Кире было не до этого. Хотя Алену ей было очень и очень жаль, но скорбеть по ней следовало, на взгляд Киры, уже после того, как будет пойман и наказан жестокий убийца.

– Он должен был оставить хоть какие-то следы, – пробормотала Кира, чувствуя, как ее переполняет холодная ярость.

Как он смел, этот негодяй? Что плохого сделала Алена? И у кого поднялась рука на беззащитную девушку?

Подходя к лежащей на земле Алене, Кира старалась ступать очень осторожно, чтобы не затоптать улик. Но вроде бы ничего стоящего внимания под ногами не попадалось. И Кира сосредоточила свое внимание на бедной Алене. Как же ее убили? Кто? И главное, зачем?

– Кира, он свернул ей шею! – прорыдала Маруся, все еще не в силах осознать случившееся. – Как цыпленку!

– Вижу. Не мешай!

Наружный осмотр убедил Киру, что на Алену напал не грабитель и не насильник. Белье и одежда, за исключением почти оторванного рукава ее курточки, были целы и невредимы. И золотая цепочка с медальоном-сердечком тоже оставалась на тонкой шейке нетронутой. И обручальное кольцо, которое Алена так и носила, игнорируя факт смерти своего мужа, тоже было при ней. Брючки оказались плотно застегнутыми.

– Очень странно.

Выходит, на Алену напал не грабитель и не бомж. Те бы не оставили на бедной девушке никаких украшений.

– А ее сумочка! – спохватилась Кира. – Где она?

Сумочки поблизости не оказалось. Может быть, она отлетела в сторону? В поисках ее Кира прошлась по дороге, внимательно глядя себе под ноги. Потом обратно. Теперь уже глядя по сторонам.

Земля тут была глинистая и уже успевшая просохнуть от талой весенней воды. И потому следов на ней почти не оставалось. Тем не менее к тому времени, когда примчались Леся и Виктор с Данилой, в голове у Киры уже сложилась кое-какая картина происшедшего.

Во всяком случае, насчет одного момента она была совершенно уверена. Только не знала, говорить ли о своих подозрениях следователю. Он ей, этот момент, сильно не нравился. А еще она знала, что на место преступления приедет следователь уголовного розыска из Питера, который случайно по какому-то своему делу был в местном отделении и которого звонок Киры застал у телефона. Случайность! Но именно из таких случайностей и соткано полотно судьбы.

Он, этот самый следователь, оказался совсем даже неплох. Особенно для сельской местности. Правда, лицо у него было украшено россыпью веснушек. И светло-рыжие волосы торчали во все стороны непокорными вихрами. Но сам он был рослый, с длинными ногами, узкими бедрами и могучей грудной клеткой. Сразу было видно, что такой мужчина способен сутками гнать добычу. Все равно какую. Хоть рогатого оленя в каменном веке. Хоть убийцу молодых женщин в веке современном.

– Ну что у нас тут? – произнес он, легко спрыгивая с подножки милицейского «газика». – Неужели в самом деле убийство?

Подойдя ближе, он ненадолго замер рядом с Кирой. Глаза его в это время шарили вокруг. И Кира слышала его возбужденное дыхание. Черт возьми, хотелось бы ей, чтобы и из-за нее он так задышал. Хотя, разумеется, становиться для этого трупом Кира вовсе не собиралась. Следователь осмотрелся по сторонам, а затем произнес, почему-то глядя при этом на Киру:

– Ну убийство, изнасилование или что там, а напали на нее не тут.

– А где?

Кира ляпнула, не подумав. И готова была язык себе откусить за глупый вопрос. Откуда следователь может знать, где убили Алену. Но неожиданно тот не стал сердиться.

– Вот мы сейчас с вами вместе и посмотрим, – сказал он. – Не возражаете?

Еще бы Кира возражала! Да с таким компаньоном она была готова хоть на край света. Следователь приглянулся ей в один момент. И с ним было удивительно легко и просто. Словно бы Кира его знала всю свою жизнь, а теперь вдруг снова встретила.

– Почему вы решили, что на Алену напали в другом месте? – уже без всякого стеснения спросила она у рыжего следователя.

– Следов борьбы на земле совершенно нет. А раз рукав все же оторван, она должна была оказать какое-то сопротивление. Но, повторяю, это было не тут. И еще могу сказать, что нападавший был во много раз сильней. Поэтому справился со своей жертвой за один раз. Схватил, дернул, повалил, скрутил шею.

Кире стало нехорошо. Но она мужественно дослушала доводы следователя до конца. Во-первых, потому, что сама на это напросилась. А во-вторых, потому, что очень ей надо, чтобы он счел ее неженкой и слабачкой, недостойной его доверия.

– И потом, – продолжал следователь, – на обеих штанинах ее брюк видны следы песка. Но в том месте, где она лежит, песка нет.

– И что вы думаете?

– Я уже сказал. Девушку убили в другом месте. А уже затем ее тело перенесли или перевезли поближе к тому месту, где ее могли быстро обнаружить и опознать.

Но Киру подобная заботливость неизвестного убийцы не тронула. Ведь сначала-то он свернул Алене шею. Верно Маруся сказала: как куренку! И было в этом способе убийства что-то такое… такое первобытно-жестокое. Ужасное и одновременно мощное.

– Убийца должен был действовать на уровне инстинкта, – вырвалось у Киры.

– Как вы сказали? – заинтересовался следователь. – Это что же, он ее от голода убил? Чтобы съесть?

– Почему сразу съесть?

– Потому что на уровне инстинкта убивают животные, чтобы насытиться.

Осознав, что она во второй раз ляпнула в разговоре с ним глупость, Кира неподдельно расстроилась. Да что это такое с ней в самом-то деле? Неужели она начинает влюбляться в этого следователя? Учитывая то, как разболтался ее язык и шалили мысли в его присутствии, похоже, да.

– Не знаю, как там у этого парня было с инстинктами, а вот поступил он следующим образом, – снова заговорил следователь. – Свою жертву он подкараулил и убил в другом месте. Думаю, что она его знала лично. И не остерегалась. До самого последнего момента не остерегалась. Лишь потом дернулась, чтобы бежать. Он схватил ее за рукав, остановил и скрутил шею.

– А затем погрузил в свою машину и привез к нам?

– Да. Чтобы вы ее нашли, опознали и похоронили.

Похоже, это и было ключевым мотивом поведения неизвестного преступника. Ему было нужно, чтобы Алену нашли и похоронили как можно быстрей.

– Гражданин следователь, – обратилась Кира, но тот ее перебил.

– Зовите меня Еремеем.

– Как? – удивилась Кира.

– Еремей. Старинное имя – вы, наверное, и не слышали?

– Почему же не слышала?! – обиделась Кира. – Что же я необразованная, по-вашему? Очень даже слышала я такое имя. И вам оно подходит.

– В самом деле? – улыбнулся Еремей, став от этого до чертиков симпатичным и еще более привлекательным. – И у вас, конечно, есть собственное представление о том, какими должны быть все Еремы?

– Только молодыми, сильными и симпатичными! – непроизвольно вырвалось у Киры.

И девушка тут же залилась краской стыда до самых ушей. Да что же это такое происходит? Молчать надо. У ее бабушки на этот случай была поговорка: «Скажет, как пукнет!» Грубовато, конечно, но зато верно. Нет, она лично больше и рта не раскроет. В ближайшее время не раскроет. Лучше уж пукать. Господи, да что с ней происходит? О чем она только думает? Нет уж, лучше она будет молча изображать из себя загадочную персону. Эта роль не требует особых усилий, но всегда выигрышна.

Но следователь в ответ на высказывание Киры насчет его имени и всех Еремеев лишь широко усмехнулся. И одарив Киру теплым взглядом, от которого у нее все замерло, двинулся к остальным свидетелям, скучившимся в отдалении.

– О чем вы с ним секретничали? – набросилась на подругу Леся, когда Кира осталась в одиночестве.

– Мы не секретничали!

– Не ври! Мы видели, какие вы брачные па друг возле друга выписывали. Вот уж парочка – гусь да гагарочка.

– Почему это?

– Ты рыжая, да и он не лучше.

– А что тут такого? С лица воду не пить!

– С такого я бы попила! – мечтательно протянула Леся, хитро косясь на подругу.

Кира подвоха в словах подруги не заметила. И в расставленную ей ловушку попалась.

– И не думай! – рассвирепела она. – Я тебе попью!

– Что ты! Что ты! – хихикала Леся. – И не думала вовсе. Так просто ляпнула!

– И вообще, нас с ним, можно сказать, сама судьба свела. Я ведь тут не живу. И он работает в Шлиссельбурге.

– А живет где?

– Живет в Питере. А встретились мы тут.

– Ага, – выслушав подругу, невесело хмыкнула Леся. – Странная у вас судьба. Чтобы вы встретились, человек должен был погибнуть.

Вспомнив, по какой причине началось следствие, Кира устыдилась. Что она все про любовь да про любовь? Как дурочка, честное слово. Леся права. Человек погиб. Вот о чем нужно думать. И подойдя к своим друзьям, подруги услышали, как Петя спросил:

– Товарищ следователь, а когда примерно на Алену напали?

– Пока трудно сказать. Но так как на ее одежде видна роса, то думаю, что лежит она тут с ночи. Хотя возможно, что и раньше. Кто-нибудь из вас вчера ходил этой дорогой?

– Конечно!

– Кто именно? И когда?

Следователь, пристроив на сильное колено блокнот, приготовился записывать. А остальные участники событий скопились возле него и принялись спорить, кто и куда вчера уходил. Выяснилось, что по дороге к деревеньке Красельниково вчера прошлись или проехались все обитатели дома.

– Мы с девочками ездили на экскурсию по окрестностям, – сказал Данила, и это было чистой правдой.

– А мы с невестой показывали им дорогу, – добавил Петя.

И все вопросительно уставились на Марусю, которая не успела высказаться.

– Я тоже вчера ходила в деревню. За огурцами для салата.

Следователь внимательно посмотрел на Марусю.

– Вы шли именно этой дорогой?

– Она тут вообще одна!

– А тело вашей подруги вы не заметили?

– Нет, конечно. Но… но это ничего не значит. Когда мы сегодня утром с Кирой шли в Красельниково, мы прошли и тоже ничего не заметили. А вы ведь сказали, что Алена… что она уже там лежала.

С дороги тело Алены в самом деле было не слишком хорошо заметно. Хотя лежало близко. Но со стороны дома его заслонял куст ольхи. Поэтому девушки и увидели убитую только на обратном пути.

– Кто-нибудь еще вчера был у вас в гостях?

Все переглянулись.

– Мой муж, – наконец нерешительно призналась Маруся.

– Вот как! И где же он сейчас?

– Уехал.

– Почему? Ведь сегодня же выходной день. Или он у вас и в выходной день работает?

– Нет. То есть не знаю. А уехал он потому, что мы с ним поссорились.

Следователь с сочувствием посмотрел на синяк, который уже вовсю переливался багрово-синим цветом на скуле женщины.

– Это ваш муж постарался?

– Он. Мы с ним разводимся. Но вообще-то он и раньше меня бил.

– Значит, ваш муж уехал еще вчера вечером. По этой самой дороге. И во взвинченном состоянии. М-м-м… Можно на всякий случай взять у вас его координаты?

Пока следователь записывал адрес и телефон Рустама, Кира деликатно кашлянула за его спиной. А что еще она могла сделать? Она ведь твердо решила быть теперь загадочной и таинственной. Но если сейчас Кира начнет делиться своими наблюдениями, то неизбежно собьется. И тогда все поймут, что следователь ей безумно нравится. И начнут отпускать разные шуточки. Знает она их!

А она лично совсем не хочет, чтобы то светлое чувство, которое зарождалось в ее груди, стало всеобщим достоянием. По крайней мере, пока не хочет. Да и следователь сказал, что убили Алену совсем в другом месте. Так что ее наблюдательность может подождать до лучших времен.

И эти времена наступили, когда в обществе следователя все вернулись в дом. Еремей захотел осмотреть комнату Алены. Обошлись без церемоний, а в качестве понятых присутствовали Петя и Маруся на правах хозяев дома.

Остальные гости тихо разбрелись по своим комнатам, чтобы немного прийти в себя и осмыслить произошедшее. Оставшись наедине с Лесей, Кира моментально обрела свою обычную разговорчивость. Вот уж общество Леси ей совсем не мешало соображать трезво и здраво.

– Кстати, забыла тебе сказать одну вещь, – произнесла Кира.

– Какую?

– На дороге, как раз напротив места, где мы нашли тело Алены, я видела следы.

– Чьи? Мужские или женские?

– Нет.

– А чьи?

– Это были следы машины Рустама.

Некоторое время Леся молчала.

– Ну и что? Он проезжал по этой дороге. Другой тут нет.

Кира покачала головой.

– Он не просто проезжал. Он затормозил как раз на том самом месте.

– Ты уверена?

– Рисунок протекторов я, разумеется, хорошенько рассмотреть не могла, земля там слишком сухая. Но вот рытвины там на дороге точь-в-точь такие же, как в том месте, где Рустам стартовал от дома. Я еще, когда мы со следователем возвращались, посмотрела.

– И что? Что он там в лесу делал? Зачем тормозил? Цветочки собирал?

– Что делал, не знаю. Но что затормозил, а потом сорвался с места и уехал – это факт.

Леся задумалась.

– Нужно будет спросить у него, вдруг он что-то такое заметил, когда проезжал через лес.

– Алену?

– Ну, раз затормозил напротив того места, где мы ее нашли, возможно, это было и не случайно.

И после того, как следователь покинул дом, уяснив, что больше ему из друзей Алены выжать ничего не удастся, подруги отправились к Марусе. Для доверительной беседы с приятельницей о ее муже они прихватили с собой бутылку водки.

Выпить Маруся была не против, после пережитого организм требовал разрядки. Чаем тут не обойтись.

– Но почему водка? – удивилась Маруся.

– Помянуть Алену, – сурово сообщила ей Кира. – Не ликером же нам ее поминать?

– Собственно, почему бы и нет. Ей уже все равно, а нам приятнее.

Но первую рюмку водки все же было решено выпить, как и полагается по традиции.

– Подождите! – спохватилась Маруся. – У меня где-то были наши с Аленкой фотографии.

И вскочив с места, она подбежала к письменному столу. Из верхнего ящика она извлекла пакет.

– Не люблю хранить фотки на диске, – пояснила она. – Может быть, это и глупость, но мне важно ощущать под руками бумагу. В компьютерных фотографиях есть что-то нереальное.

Говоря это, она перебирала снимки.

– Вот и мы с Аленой. Сейчас я себя отрежу только. Погодите еще чуть-чуть.

И с этими словами она маникюрными ножничками аккуратно разрезала фотографию пополам. Поставила ее на стол, а к ней придвинула рюмку водки и, сбегав на кухню, принесла кусочек ржаного хлеба и несколько бутербродов с колбасой и паштетом.

– Бутерброды для нас с вами, а хлеб положу сюда.

– Язычество, – неодобрительно пробормотала Леся.

– Мне так спокойней.

И Маруся пристроила хлеб на рюмку с уже налитой в нее водкой. И все это придвинула к фотографии своей подруги.

– Хотя, конечно, странно так делать. Ведь Алена приняла ислам, – задумчиво произнесла она при этом. – А ислам запрещает своим последователям употреблять спиртные напитки. Но, думаю, теперь это уже все равно. Так что я налью ей, как полагается по нашему русскому обычаю.