Текст книги "Скрипичный ключ к счастью"

Сергей выглядел изумленным.

– Не видел ее. Она сюда не приходила.

И странное дело, голос его прозвучал вроде как даже искренне.

– А по голове тебя кто вчера ударил? Тоже Аня?

– Зачем ей кого-то по голове бить? Да и не было ее рядом.

– Сегодня нет, вчера тоже не было. Неуловимая какая-то Аня получается.

– Уж какая есть. Детей не выбирают.

Добиться от Сергея какой-то внятной информации не получалось. Сидеть возле него просто так было пустой тратой времени.

Но уже в дверях Петр Карлович о чем-то вспомнил и вернулся назад:

– А водку, которую ты Никифору для его поездки на кладбище дал, где покупал?

– Понравилась?

– Старик от выпивки был в полной отключке. Говорит, в жизни такой отравы не пробовал.

И хотя Петр Карлович не сказал ничего приятного, но Сергей почему-то заулыбался.

– Отличное пойло! Сам такую пью! Недешевая штука, между прочим. Но для родного деда Анечке ничего не жалко.

– Так эту водку Аня покупала?

– Она или я, какая разница? Ну да, она ее принесла, а я уж старику передал.

Сашенька тоже решилась задать вопрос:

– Анечка знала, для кого предназначается сей напиток?

– Ну, если она специально ради деда расстаралась, конечно, она знала!

– Просто, возможно, она бутылку вам в подарок притаранила, а вы решили ее Никифору передарить.

– От меня Никифор коньяк с тортом получил. А водка – это уже Анечкина забота.

– А почему сама Анечка не поехала с дедом на кладбище? Неужели ей не хотелось посетить могилку горячо любимой бабушки?

– Не смогла она. Дела у нее были. И Мишеньку одного оставить нельзя было.

– А вы на что?

– Я на работе был. И потом, я с маленькими детьми не умею обращаться. Сказал дочери, если в чем другом помочь, то пожалуйста. А с мальцом возиться – это уж ты сама. Вот она и попросила меня к Никифору домой подъехать и скрипку покупательнице передать. Меня это устраивало, тем более что Никифор сам меня приглашал к себе. Записку даже в почтовый ящик опустил. Хотел отметить возвращение Ани.

– Может, это и не к месту, но должна спросить, почему Никифор все время обвинял вас в исчезновении Ани?

– Он так говорил?

– Да.

– Наверное, ему нужно было сделать кого-то виноватым в том, что случилось. Но я за собой вины не чувствую. Наоборот! В тот вечер накануне исчезновения дочери я к ним приехал. Анька была какая-то заторможенная, я указал на это матери и деду, они обиделись, потом стали на меня ругаться, что я лезу не в свое дело. Анька психанула, разревелась, в общем, я плюнул на эту истерику и ушел, а на следующий день Анька пропала.

– И это все?

– Не желал я дочери плохого. Рад был, что она нашлась. А уж Никифор на седьмом небе от счастья был. На радостях все мне простил и к себе в гости позвал. Он должен был к шести часам вернуться, но я раньше приехал. Никифора еще не было, а к половине седьмого покупательница пришла. Я скрипку ей отдал, остался Никифора ждать.

– А что было потом? Кто на вас напал? Может быть, это был господин Ларионов П. П.? Чью визитку вы носите у себя в кармане?

– Ларионов-то тут при чем?

– А что это за человек? Он мормон?

– Никакой он не мормон, – отмахнулся Сергей.

– А кто?

– Начальник это наш. У нас на Первое мая тусовка была в коллективе. Наш новый директор тот самый Ларионов Дмитрий Иванович решил, что в целях сплочения коллектива нужно устроить мероприятие. Решил, что будет типа костюмированной вечеринки, только каждому нужно было самостоятельно придумать себе образ. Максимально комичный, если удастся. Сам он изображал этого мормона. Пан Панович его звали. А фамилию он себе свою собственную оставил. Ходил по залу и всем свои визитки раздавал. Специально по такому случаю заморочился человек, вот это я понимаю, подход к делу. Наши бабы его обожают.

– Но по голове не он вас ударил?

– Понятное дело, что не он.

– А кто?

– Не помню.

Конечно, он врал! В этом у Сашеньки не было никакого сомнения. Но как выдавишь правду из человека, голова которого так живописно обмотана бинтами?

Поэтому она была даже благодарна Петру Карловичу, который заговорил совсем на другую тему:

– А где сейчас находится муж Анечки? Его родители? Они почему с ребенком Анечке не помогли?

– Они все в другом городе живут.

– В каком?

– В Пскове.

– Что же они Анечку с ребенком к вам одну отпустили? И никто из ее новых родственников не пожелал сопровождать?

– А зачем? Не к чужим людям ехала, к своим кровным родственничкам, к деду и отцу с матерью! Если бы не этот дурацкий случай, когда мне по голове прилетело, мы бы сегодня уже к Хеленке поехали. Анечка мечтала увидеть свою маму. Глядишь, Хеленка бы на радостях и выздоровела. Никифор на это прямо уповал.

– Как получилось, что Анечка нашлась?

– Память к ней вернулась, она нас с Никифором разыскала.

– Как именно разыскала?

– Позвонила Никифору, у него домашний номер телефона прежним оставался все эти годы. Как будто бы ждал, что когда-нибудь ему Анечка позвонит. И она позвонила. Никифор сразу мне. Я к нему. Встретились с Анечкой, ее сынка расцеловали. Никифор на седьмом небе от радости был, еще бы столько лет один куковал, а тут сразу и внучка, и правнук нарисовались.

– Но вы не были так же счастливы?

– Обрадовался, конечно.

– Но жить Анечка с ребенком к Никифору пошли?

– У меня нельзя. У меня другая женщина. Любовь у нас с ней. Она думает, что я одинокий. А тут сразу и дочка, и внук, и жена с тестем.

– Погодите, какая жена?

– Так с Хеленкой мы развод пока что не оформляли. Официально она мне до сих пор супружницей приходится.

– Почему не развелись-то? Столько лет уже прошло?

– Нужды особой в разводе не было. Сначала-то после их ухода у меня еще чувства к Хелене остались. Думал, что образумится баба, вернется. Виданное ли это дело, из-за какого-то там левака крепкий брак рушить? Если бы все бабы после мужниного загула от него уходили, у нас в стране вообще семей бы не осталось.

– Это ты врешь! – неожиданно вскипел Петр Карлович. – Не все такие! И нечего других по себе судить.

– Ой, простите! Я же и забыл, что ты по моей Хеленке всегда сох.

Петр Карлович побагровел, обозвал Сергея подлецом и выскочил из палаты. Но Сергей ничуть не устыдился.

Он подмигнул Сашеньке и произнес:

– Видала, как его тряхануло? До сих пор простить мне не может, что Хеленка меня предпочла.

– Петр Карлович ухаживал за вашей женой?

– Ну, допустим, тогда еще мы женаты не были. Но ухлестывал.

– Но он намного старше Хелены!

– Она ему в дочери годилась. Точно!

– Так как же?..

– Чувствам не прикажешь. Он любил Хелену, Хелена любила меня, а я… Я люблю всех женщин и… девушек тоже. Вот ты, скажем, к примеру, в кого-нибудь уже влюблена? Если нет, могу предложить свою кандидатуру. Конечно, пока что ты еще пигалица, но, когда подрастешь, милости просим.

Сашенька с ужасом взглянула на этого типа. Сколько же ему лет? Сорок, пятьдесят? И не стесняется такое предлагать! А сам женат! И еще дома его какая-то женщина ждет.

И обуреваемая возмущением, Сашенька выскочила еще быстрей Петра Карловича.

Своего учителя музыки она обнаружила на улице, где он жадно вдыхал свежий воздух.

Увидев Сашу, он пробормотал:

– И почему женщины любят негодяев? Почему чистым чувствам они предпочитают эту мерзость?

– Я не такая, – быстро отказалась Саша, и на этом все вопросы к ней были исчерпаны.

Вдвоем они вернулись назад к Никифору, которого нашли на прежнем месте, но пребывающем в страшной растерянности и даже испуге.

– Я ничего не понимаю, – жалобно произнес перепуганный старик. – Анечка до сих пор не появлялась. В больнице у Сергея, говорите, ее даже не было. Где же она? Я посмотрел в их комнате, и у меня такое впечатление, что дома сегодня они с Мишенькой вообще не ночевали.

Петр Карлович подтвердил, что вчера допоздна дежурил в квартире в ожидании возвращения Никифора, но ни Анечки, ни ее ребенка не видел.

– У вас есть какие-нибудь координаты Анечки? Имя ее мужа знаете? Адрес их в Пскове?

Увы, на все вопросы Никифор отрицательно покачивал головой.

– Хотя бы номер ее мобильного?

– Нет! Понимаю, как нелепо это выглядит. Но когда Анечка вернулась, я не мог думать обо всех этих вещах. Я не мог наглядеться на свою девочку. Мечтал, как мы поедем к Хелене… О! Я понял! Анечка сейчас у нее!

– Поехала без вас?

– Я же задержался на кладбище. Вернулся лишь сегодня. Наверное, Анечка решила, что не стоит меня ждать, и поехала одна.

Саша пожала плечами. Если бы ее собственный дедушка, отправившись на кладбище, чтобы помянуть там бабушку, не вернулся вечером домой ночевать, то она бы уже давно разыскивала его с фонарями. А этой Анечке хоть бы хны. Впрочем, если в водке содержалась отрава или сильное снотворное, то Анечка понимала, дедушка назад не вернется, нечего его и ждать. Но в таком случае, ее исчезновение все равно выглядело загадочно.

Номер телефона Анечки, которым их снабдил Сергей, оказался неактивен. И это заставило Никифора занервничать.

– Только не это! – заломил он руки. – Если Анечка исчезнет во второй раз, я этого просто не переживу!

Петр Карлович налил другу воды из-под крана, другой в доме не имелось. И подал ее в щербатой видавшей виды кружке с давно выцветшим рисунком.

Пока Никифор пил, Петр Карлович вполголоса обратился к Саше:

– Лично я считаю, что эта афера была устроена ради скрипки. Злодеи хотели украсть скрипку, и это у них получилось.

– Ради одной скрипки?

– Зато какой! Это же сам Яровой! Его скрипки достойны того, чтобы находиться в музее. Достояние России!

– Да, знаю, – кивнула Сашенька. – Но все-таки…

Петр Карлович ее не стал слушать и перебил:

– Эта команда все продумала. Никифора они сплавили на кладбище, где опоили заранее отравленной водкой. Сергей остался дома, а когда появилась третья сообщница, он передал скрипку ей.

– То есть мне?

– Скрипка должна была достаться их сообщнице. И эта досадная ошибка могла дорого им стоить. Но преступники не растерялись. Очень быстро они поняли, что скрипка уплыла в чужие руки. И отправились вслед за тобой. Выследили. Подкараулили. Забрались ночью в твою квартиру и выкрали скрипку!

Все выглядело более или менее правдоподобно, за исключением одного момента. Как-то нелепо затевать такую грандиозную аферу ради одной-единственной скрипки, пусть даже и стоящей, как сбитый «боинг». Скрипка вещь неплохая и по-своему ценная, но ведь у Никифора оставалось немало другого имущества. Квартира и переполненные счета в банках страны, на которые он складывал все заработанные им деньги. До них Анечка вряд ли успела так быстро добраться.

Да и вообще, зачем ей было нужно исчезать, если дедушка в ней души не чаял? А ведь в случае его смерти именно Анечка становилась главной и единственной его наследницей! Куда логичней ей было бы дождаться смерти старика, да и захапать все наследство одним махом, а не размениваться на какие-то там скрипки, вызывая вопросы окружающих.

Эту мысль Сашенька донесла до Петра Карловича, и тот хлопнул себя по лбу:

– Счета в банках! Анечка их почистила! Мошенница сбежала со всеми накоплениями Никифора!

Никифор от таких предположений возмутился. Но Петр Карлович на сей раз не стал слушать своего приятеля. Он почти силком поволок его в ближайший банк, в котором Никифор поместил свои деньги. И не успокоился, пока сотрудник банка не объявил, что все счета находятся в целости и неприкосновенности, никто на них не посягал, а сами сотрудники день и ночь находятся на страже доверенного им имущества.

Выходя из банка, Никифор торжествовал. А вот Петр Карлович продолжал хмуриться. Даже Сашенька начала сомневаться.

– Почему вы не допускаете даже мысли, что Анечка может оказаться настоящей? – спросила она у своего учителя.

Но ответом ей стал лишь его хмурый и несчастный взгляд.

Глава 5

Дома Никифора ждал сюрприз. Когда он начал ковыряться с ключами, дверь внезапно распахнулась изнутри и на пороге возникла молодая женщина, рядом с которой крутился маленький худенький мальчишечка. Ребенок показался Саше совсем крохотным. Ясно, что это был сын Анечки. Сколько ему там? Пять лет? Иные трехлетки будут повыше, да и поупитанней этого заморыша.

Зато его мама, а это была Анечка собственной персоной, показалась Саше куда старше своих девятнадцати лет. Нет, личико у нее было маленькое, черты лица тоже мелкие, но вот глаза выдавали женщину уже далеко не юную. Впрочем, морщин на лице не было, а глаза… ну, что же глаза, не будем забывать, сколько горя и страданий выпало на долю Анечки.

– Деда пришел!

Мальчик кинулся к Никифору и обхватил его своими ручонками-прутиками. Тельце у него дрожало от волнения.

– Где ты был? Мы с мамой тебя всю ночь ждали. Почему ты к нам не пришел? Она сказала, что ты придешь, а ты не пришел!

– Я был на кладбище.

– Всю ночь?

Это воскликнула уже Анечка.

– Дедуля, ты сошел с ума так нас пугать. Ночь – тебя дома нет. Утром тебя снова нет. Мы чуть с ума не сошли! Сидели, сидели, потом пошли на улицу, чтобы хоть немного развеяться.

– Вы ушли, а я пришел, – засмеялся Никифор. – Как хорошо! Родные мои! Как же я рад, что с вами ничего не случилось.

– С нами-то все в порядке, с тобой что было?

– Потом расскажу!

Пока Никифор обнимал внучку и правнука, Саша продолжала наблюдать за ребенком. Удивительное дело, Миша и впрямь был точной копией Никифора. Такие же тонкие почти прозрачные руки и ноги, огромные глаза чуть навыкате, выпуклый лоб и тоненькие светлые прядки волос. Маленький Мишенька казался точной копией Никифора. А вот Анечка была хоть и мелкой, и худой, но она была совсем иной породы. Нос у нее был другой формы, а самое главное, не было в ней той прозрачности, которая отличала ребенка и старика.

Однако Никифор держался с внучкой, словно не находил в ней никаких недочетов.

– Ну, раз все так счастливо разрешилось, поедем к маме, как и собирались!

Мишенька тоже начал проситься с ними, но взрослые сочли, что ребенку в психиатрической клинике делать нечего.

– Тогда я на скрипке поиграю.

– Где же ты ее нашел?

– Дедушка, да ведь у тебя целый склад скрипок.

– Ну, склад не склад, а штуки три имеются. Неужели нашел?

– Нашел, дедушка! И так мне понравилось. Можно, я тебе покажу, как у меня получается?

Ребенок живо притащил совсем крохотную скрипочку и начал водить по ней смычком.

– Вот нота ля, – говорил он. – А вот нота соль. Слышишь, дедушка?

Никифор улыбнулся:

– Я-то слышу. А вот ты их слышишь?

– Конечно, дедушка. А еще тут есть струны ми и ре. Но как мне сыграть до или фа? Или си?

– Я тебе покажу!

Но в разговор вмешалась Аня:

– Дедуля, потом покажешь. Мы вроде как к маме сегодня собирались? Ты сам говорил, что это для тебя крайне важно.

– Конечно, – спохватился Никифор. – Поехали! Петруша, а ты со своей ученицей не побудете немножечко с Мишенькой?

Петр Карлович согласился. И Сашеньке тоже пришлось остаться. Впрочем, она не огорчилась. Мишенька оказался на редкость общительным и умненьким мальчиком. Конечно, он был очень мелкий для своих лет, но умственное развитие у него было совсем не трехлетним. Он строил сложные фразы, умел читать, и в уме прекрасно складывал и вычитал даже двузначные цифры.

– Умненький ты, благоразумненький.

– Мама тоже так говорит. Ой, как же я рад, что она меня нашла!

– Нашла? Разве ты терялся?

– Т-с-с… Об этом нельзя говорить.

– Почему?

– Мама запрещает. Она сказала, что если я буду много болтать, то она вернет меня обратно.

– Обратно? Куда это обратно?

Но Мишенька лишь покачал головой. На эту тему он говорить отказывался.

– Наверное, мама имела в виду, что запихнет тебя обратно к себе в животик.

Миша развеселился:

– Какая вы смешная! Разве можно уже родившегося человека обратно в живот запихнуть? Ха-ха-ха!

– Мишенька, а твой папа кем работает?

Вопрос, казалось, застал ребенка врасплох. Он изумленно похлопал глазами. Нет, про папу он явно ничего сказать не мог.

– Давай-ка мы лучше чай будем пить. Небось проголодался? Сколько вы с мамой гуляли!

И тут Мишенька неожиданно заявил:

– Мы не гуляли. Мы у докторов были.

– В поликлинике? Всю ночь?

– Нет. Не в поликлинике. Они у меня кровь брали. Из пальца и отсюда.

И Мишенька показал ручку, где в сгибе у локтя виднелась жирная красная точка. След от иглы.

– И много из тебя выкачали?

– Много. Три шприца! И потом еще на всяких аппаратах меня проверяли.

– Тогда тебе тем более подкрепиться нужно. Будем все вместе торт кушать.

От торта Миша не отказался. И за чаем совсем расслабился. Из разговора выяснилось, что раньше с мамой они жили в другом месте, но совсем недолго. А до этого Мишенька жил в доме, где помимо него жили еще другие дети, и ни у кого из них не было родителей. Поэтому, когда за ним пришла мама, то он был очень рад, что нашелся.

– Я и не знал, что она моя мама! Это она мне сказала! И забрала меня с собой. А потом сюда привезла! К дедушке!

Все это рассказанное ребенком несколько не укладывалось в рамки той истории, которую поведала сама Анечка. И радости Петра Карловича не было предела.

– Теперь ты сама видишь, что эта Анечка просто мошенница! Она все лжет! Ребенок сам ее выдал!

– И что вы предлагаете?

– Расскажу все Никифору!

Но когда вернулись Аня с Никифором, язык у Петра Карловича не повернулся исполнить свою угрозу.

Вместо этого он громко ахнул:

– Никифор, что с тобой?!

Друг ничего ему не ответил. В его огромных глазах стояли слезы. Он прошел в дом и рухнул там в кресло, не обращая ни на кого внимания.

За старика ответила Аня:

– Ничего не получилось. Мама нас не узнала.

– Так она никого не узнает вот уже сколько лет!

– Но дедушка рассчитывал, что мама выздоровеет, когда увидит меня.

– Значит, чуда не произошло?

Аня покачала головой. Она с сочувствием смотрела на Никифора, да и немудрено, любой бы разделил его горе.

– Все пропало, – прошептал тот, когда немного утер слезы. – Последняя надежда исчезла. Врачи мне так и сказали, последнее средство испробовано, вы привезли свою внучку, чтобы показать ее Хелене, если и это не помогло, просто забудьте о больной. Она никогда не исцелится. Изменения у нее в мозгу стали необратимыми, и она уже навсегда останется такой, как сейчас.

– Это ужасно! Ты так надеялся!

– Увы. Но где-то я предчувствовал, что нас может ждать провал. Ничего, будем жить дальше. У меня теперь есть вы с Мишенькой, и вместе…

Но тут Никифор замолчал, потому что услышал звуки скрипки, которые полились из дальней комнаты.

– Это кто же так играет? – ахнул он. – Неужели Миша?

– Все время, пока вас ждали, он тренировался.

– Надо же! А ведь у него неплохо получается. Что скажешь, Петя?

– Неплохо? Да этот ребенок талантлив!

Никифор поднял голову, еще немного прислушался к мелодии, которую пытался воспроизвести мальчик. Казалось, что с каждой новой прозвучавшей в квартире нотой, к старику возвращается частичка его сил. Высохли слезы, в глазах появился живой огонь, потом расправились плечи и спина, и даже на бледных щеках заиграл румянец.

Поднявшись с места, Никифор засеменил в соседнюю комнату.

И вскоре до них донесся его голос:

– Мишенька, расслабь пальчики. Игра должна даваться легко, чтобы приносить удовольствие тебе и тем, кто будет тебя слушать. А вот спинку держи, пожалуйста, ровней. И смычком нужно водить медленно, постоянно слушая, что поет тебе скрипка. Она сама подскажет тебе, как лучше для вас двоих.

Петр Карлович вздохнул:

– Ну все! Теперь мы тут лишние. Никифор оседлал своего любимого конька, больше мы тут не нужны.

Но в этот момент раздался голос Никифора:

– Анечка, будь добра, скажи, что тут произошло вчера в мое отсутствие?

– А что произошло?

– Куда-то исчезла моя скрипка. Представляешь?

Петр Карлович с Сашенькой в четыре глаза уставились на Анечку. Но та ничуть не смутилась.

– Дедушка, я твою скрипку не брала.

– А кто взял? Соседи видели, как от вашей квартиры уходила какая-то девушка со скрипичным футляром.

– Наверное, это отец отдал. Он приходил, но мы с Мишей собирались идти погулять. Тогда он сказал, что побудет и подождет тебя. Но когда мы вернулись, то никого дома не застали.

– Но Сергей сказал, что это ты просила передать скрипку клиентке, которой ее продала.

– Он врет! Чтобы я продала твою скрипку! Я же знаю, как ты к ней относишься! Это же твоя душа! Твое сердце! Нет, я продала свою скрипку. У меня же была скрипка, я на ней играла. Я это прекрасно помню.

– Да, у тебя скрипка была.

– Больше я играть не буду, вот и продала. Наверное, отец перепутал футляры. Они же в комнате рядом стояли. Вот незадача!

– Но ты можешь вернуть?

– Кого? Скрипку?

– Да. У тебя сохранился телефон клиентки?

– Конечно, дедушка, я это сделаю. Прямо сейчас позвоню ей и объясню, что произошла ошибка. Чудовищное недоразумение!

– Если вздумает артачиться, припугни полицией. Скажи, что хозяин уже написал заявление о краже скрипки стоимостью в несколько миллионов рублей.

– Боже мой! Дедушка! Я и не подозревала, что она так дорого стоит!

И Аня убежала звонить.

– Не берет трубку, – озабоченно сказала она, вернувшись через несколько минут. – Но я ее найду! Я добьюсь, чтобы она вернула тебе скрипку.

Петр Карлович махнул рукой:

– Все! Пропала скрипка.

– Ничего не пропала, – упорствовала Анечка. – Не чужой человек ее взял, это лучшая подруга тети Лизы. У нее дочка учится на скрипке, вот ей и понадобился инструмент.

– Что еще за тетя Лиза? – удивился Никифор. – Уж не та ли это Лизавета, которая живет с твоим отцом и пытается занять место твоей мамочки в их супружеской постели?

– Она самая.

– Так я с ней сам разберусь!

– Нет, дедушка, пожалуйста, не надо. Я поговорю с тетей Лизой. И добьюсь, что ее подруга вернет тебе инструмент!

У Саши голова пошла кругом. Она чувствовала, что тут сосредоточено слишком много вранья, но не могла до конца уразуметь, в чем именно кроется главный подвох и кто именно врет больше – Сергей, его дочурка Анечка или эта тетя Лиза, она же Лизхен, – любимая женщина Сергея.

Домой Сашенька вернулась в полном упадке сил. Вся эта ситуация с утерянной скрипкой очень ей не нравилась.

– Кто же из них врет? И в чем? Сергей или Анечка? И почему Миша утверждает, что не знает, кто его папа, да и маму увидел в первый раз сравнительно недавно, всего около месяца назад.

Но стоило Саше перешагнуть порог родного дома, как все эти мысли вылетели у нее из головы, потому что к ней опрометью подбежал Аладдин, который тут же принялся радостно на нее прыгать и вилять хвостом. А так как пес даже в щенячьем возрасте отличался крупными размерами, а со временем еще больше прибавил в весе и росте, то устоять под натиском его любви становилось все трудней. Да еще хвост, которым Диня вилял от избытка своих чувств, в такие минуты становился у него твердым, словно палка. И приходилось проявлять чудеса изворотливости, чтобы увернуться от этих тяжелых ударов.

– А где твой приятель?

Яго приковылял следом. В клюве он держал какой-то предмет, и вид у попугая был крайне сосредоточенный.

– Что это вы тут затеваете?

Саша попыталась отнять у попугая его находку, но тот убегал от нее, смешно размахивая крыльями и скользя кривыми лапами по гладкому паркету. Наконец, Саша загнала попугая в угол. И ей удалось разглядеть, что попугай держит в клюве какое-то украшение. Вроде бы кулон на цепочке, которая свешивалась у него из клюва. Саша вцепилась руками в цепочку, но Яго не собирался делиться своей добычей. Он изо всех сил сжал клюв, так что в итоге у Саши оказалась цепочка, а сам кулон попугай утащил с собой, взлетев на шкаф.

– Ворюга ты! – сердито сообщила ему Саша.

Попугай вынул из клюва свой блестящий трофей, зажал его в когтистой лапе, оглядел его со всех сторон, потом взглянул на Сашу и внушительно произнес:

– Дур-р-ра!

– Ах, ты вот как! – возмутилась девушка. – Тогда месяц тебе сидеть без сыра и сладкого! Посидишь, подумаешь!

Но даже угроза лишить его любимого лакомства не вразумила Яго. Он не сводил глаз со своей добычи, любуясь ею.

А потом с гордостью сообщил Аладдину:

– Шедевр-р-р!!!

И Сашенька поняла, что попугай явно раздобыл что-то весьма стоящее, раз уж с такой легкостью отказался от вкусняшек. А в том, что он прекрасно осознал смысл высказанной в его адрес угрозы, Саша даже не сомневалась. Попугай был невероятно умен, хитер и изворотлив. И он умел считать. И если он счел, что его сегодняшняя находка превосходит месячный запас сыра и конфет, значит, у него в кривых лапах и таком же кривом клюве оказалось что-то необычайно ценное.

– Вот ты гад! И жадина! И… и не видать тебе вот этого!

И Саша показала ему цепочку. Но попугай в ответ разразился таким громким и презрительным хохотом, что стало ясно, цепочка – это ничто и полный ноль в сравнении с его основной добычей.

– Что же ты там такое раздобыл?

Но пока что выяснить это было невозможно. Поэтому начать Сашенька решила со своего собственного трофея. Цепочка была незнакомая. Сашенька покрутила ее так и эдак, но не смогла вспомнить, чтобы видела похожую у кого-нибудь из своих близких или людей, бывавших у них в доме. Конечно, предстояло еще вечером спросить мнения родителей, но что-то подсказывало девочке, что ответ их будет отрицательным. Цепочка была похожа на золотую. Смущал только вес и размер. Кроме того, цвет у золота тоже был какой-то не такой. Но поискав, Сашенька нашла на расстегнутом замочке что-то похожее на пробу. Оказалось, что цепочка сделана в Италии. Чего-чего, а итальянского золота у них в семье точно не водилось.

– Поздравляю! – крикнула она Яго, продолжавшему сидеть на шкафу. – Уже воруешь не только еду, но и драгоценности! Скоро деньги будешь приносить? Доллары? Или евро?

Попугай посмотрел на нее, словно прикидывая, стоящее это предложение или барахло. Ни доллары, ни евро его не впечатлили, и он вновь принялся любоваться стибренной подвеской.

– Ворюга-попугай – позор в семье! – не унималась Саша. – Ты разве не понимаешь, что твое поведение бросает тень на всех нас? Никто же не поверит, что ты сам до такого докатился. Скажут, что это мы тебя научили!

Но Яго было глубоко плевать на мнение окружающих о своей семье. Он задумчиво разглядывал зажатую в лапах блестяшку, время от времени пробуя ее на клюв. Всякий раз после этого попугай с одобрением повторял:

– Пер-р-р-л!!

Саша буквально изнывала от любопытства, пытаясь понять, что у него там. Но она понимала, что вредная птица нипочем не позволит ей взглянуть. Надо было действовать не силой, а хитростью. Глядишь, за кусок своего любимого сыра с плесенью Яго бы и показал ей свое приобретение. Хотя бы издали.

– Я иду ужинать, – сообщила ему Саша. – А тебя даже не приглашаю.

И ушла. Какое-то время в комнате было тихо, потом что-то звякнула. Саша в ответ зашуршала упаковкой от чипсов. И уже через секунду в кухню с безумным видом ворвался Яго. Устоять перед чипсами он не мог.

Пока попугай с жадностью пожирал чипсы, Саша метнулась назад в комнату. Так… Куда этот пернатый паршивец мог спрятать свое сокровище? Что-то звякало, а значит, металл соприкоснулся со стеклом.

Взгляд девушки остановился на большой напольной вазе, которую мама приобрела, когда увлекалась икебаной. Увлечение прошло, ветки и цветки состарились и были благополучно возвращены назад в природу, а вот ваза осталась. На ее дне виднелось что-то блестящее. Саша запустила руку и извлекла небольшой круглый медальон. На одной его стороне был изображена морда какого-то животного с парой рогов. А на оборотной стороне было три буквы, из которых получалось слово «ЭВА».

– Очень интересно.

Где-то Саша даже понимала восхищение Яго этой вещицей. Она и впрямь была классной. Сразу чувствовалось, что сделана она с помощью высокотехнологичного оборудования, а к разработке ее дизайна приложили свою руку самые лучшие художники.

– Вот только кто мог забыть ее у нас?

Опрос вернувшихся с работы родителей ровным счетом ничего ей не дал, да еще и породил некоторую подозрительность между отцом и матерью.

– Занятно, – сказала мама, поджав губы. – Это откуда же у нас такая Ева выискалась?

– Не Ева, а ЭВА.

– И почему она свои золотые украшения по нашему дому разбрасывает? Что-то я не припомню, чтобы мы подобную особу в гости приглашали. Или она в мое отсутствие нанесла нам визит? Но ты, Сашенька, как я понимаю, эту Эву-Еву ведь тоже не видела? Остается предположить, что принимал ее один лишь отец. И-и-интересно!

И Саша с огорчением увидела, как нехорошо стала посматривать мама в сторону папы. А тот хоть и делал вид, что ровным счетом ни при чем и каяться ему не в чем, заметно нервничал.

На протяжении всего ужина бедный папа обдумывал подставу, которую организовала ему дочь, и придумывал пути спасения из ловушки.

И придумал, и преувеличенно бодрым тоном спросил:

– А почему, собственно говоря, мы решили, что Эва – это обязательно имя? Это может быть название какого-нибудь предприятия. А подобный кулон своего рода частью корпоративного костюма.

Мама метнула на него неприязненный взгляд, явно не желая отказываться от своих подозрений, но папа уже влез в поисковик и, к своей радости, обнаружил там некоторое количество подходящих компаний. Но мама сфотографировала кулон, показала его своему виртуальному помощнику, и тут выяснилось, что произведено украшение не просто в Италии, а является продукцией известного ювелирного дома и стоит около семисот евро.

– Золото, брильянты и два оранжевых сапфира, – прочла мама вслух и тут же, не останавливаясь, начала комментировать: – Ничего себе! Шикарный подарок! Везет же кому-то! Мне вот ничего круче подвески с корундами не дарили! Хотя я родила дочь, вырастила ее, а также денно и нощно забочусь о быте, доме и семейном очаге. И за все это корунды! А сапфиры, да еще оранжевые, кому-то другому!

Тут уж папа тоже обиделся.

– Ты намекаешь, что этот кулон купил я? И подарил этой Эве?

– Никто в здравом уме не станет покупать для своих сотрудников такое! И вообще, это явно женское украшение. И значит, тут в мое отсутствие была какая-то баба! И мне без разницы, как ее зовут!

– Никого тут не было!

– Еще хуже! Значит, ты приобрел этот кулон в подарок для своей ЭВЫ, а она даже не соизволила тебя отблагодарить. Или у вас еще все впереди? Впрочем, о чем это я! Кулончик-то тю-тю, спасибо Яго. Теперь тебе подарить своей ЭВЕ нечего, а значит, нечего тебе рассчитывать на ее благосклонность.

– Почему ты считаешь, что она такая меркантильная?

– Ах, значит, она какая-то другая? Значит, ты ее все-таки знаешь? И-и-интересно!

В этот раз мамино «и-и-интересно» прозвучало уже вовсе угрожающе. Сашенька втянула голову в плечи.

В итоге родители поругались, потом помирились и еще немножко поругались, но уже о чем-то другом своем и совсем не страшном. Саша успокоилась, ушла к себе и села за уроки, которых накопилось у нее немало. Ведь в дополнение к домашнему заданию, нужно было еще сделать все те упражнения, которые ее друзья делали сегодня в школе. В общем, дальше вечер пошел по накатанной, но девушка чувствовала, что это еще далеко не конец всей этой истории с исчезнувшей скрипкой, и она не ошиблась.