Текст книги "Перчик на десерт"

– А вы видели его первую жену?

– Никогда в жизни, – покачала головой старушка. – Что ей было тут делать? Она и не догадывалась, что у нее имеется соперница. Сережа рос, а Сергей Николаевич не спешил уйти от своей жены. Однако Зинаида не теряла надежды, что рано или поздно ей удастся добиться своего. Так оно и случилось. После рождения девочки – сестры Сережи по отцу, Таня – первая жена Сергея Николаевича – стала прихварывать. А через несколько лет умерла. Вот тут-то Зинаида и могла торжествовать. Как же, почти пятнадцать лет она ждала своего часа, и наконец он пробил. Но она не пожелала стать доброй мачехой бедной сиротке и добилась, чтобы девочку отправили к бабке в деревню.

– А не знаете, куда? – спросила Юля без особой надежды.

– Знаю, – неожиданно ответила Феодосия Карповна. – Как сейчас помню, как все это было. Зинаида от радости прямо помешалась. Все твердила: «Вот и пусть эта сучонка сидит в своем Медведкове. Медвежий угол для нее в самый раз, пусть поймет, что такое оказаться без отца. Пусть похлебает с мое. А у моего сына теперь будет и отец, и мать, три квартиры, и дача, и вообще все на свете». Мне было прямо тошно ее слушать, так она радовалась горю бедной сиротки, но про Медведково я запомнила точно.

– А почему три квартиры? – спросила Инна. – Одна Зинаиды, вторая Татьяны, а третья где?

– Третья была у Сергея Николаевича. Только он там не жил, а сдавал ее.

– Выходит, он сильно любил свою первую жену, раз столько лет жил с ней, зная, что у него растет в другом месте сын, которого он признал, – сказала Юля.

– Ничего он ее не любил, – с неожиданной злобой сказала старушка. – Корыстен был сверх меры. Вот и Сережа в него пошел. Точная копия папаши. А что вы хотели – от дурного семени не бывать доброму племени. А не расставался Сергей Николаевич со своей первой женой, потому что Татьяна была из очень богатой семьи. Дед у нее был профессор, отец и мать – известные артисты. Так что Таня никогда и ни в чем отказа не знала. Квартира ей досталась пятикомнатная возле Эрмитажа, с окнами на Мойку. Она и тогда высоко ценилась, а сейчас и вовсе превратилась бы в золотую жилу. Только Зинаида перед смертью мне рассказывала, что они ту квартиру недавно продали, а купили Сереже новую. Он к тому времени женился.

– Продали? – удивилась Инна. – Но там же была прописана еще и эта девочка – дочка Тани. Как же они могли продать ее без согласия девочки?

– Ну, этого я не знаю, – сказала старушка. – Меня в подробности не посвящали. Только вроде бы Зинаида говорила, что Наташка, дочь Татьяны, умом слаба. Злорадствовала, что у той одни двойки в табеле. Не то что у ее Сереженьки.

– Она ездила навещать девочку?

– Не думаю, скорей это ей от мужа известно стало, – сказала Феодосия Карповна и, кинув рассеянный взгляд на часы, вдруг встрепенулась. – Боже мой! Сейчас же грузчики придут, а у меня еще ничего не готово.

В благодарность за информацию девушки помогли старушке сложить ее вещи, так что к переезду за город старушка была готова в рекордный срок. Выйдя от Феодосии, девушки бросились к Инне домой. Там они, сделав себе наспех по паре бутербродов с колбасой и сыром, принялись изучать карту Ленинградской области.

– Куда подевалось это чертово Медведково? – злобно рычала Юля после того, как ей в четвертый раз пришлось начать все сначала, – деревня на карте упрямо не находилась.

– Не нервничай, – успокаивала ее Инна, которая изучала карту автомобилиста по Ленинградской области. – На всякий случай отмечай все населенные пункты, в названии которых используются однокоренные слова. Может быть, Феодосия перепутала. Срок-то прошел немаленький.

– Перепутала! – ахнула Юля. – А что, если она вообще другое название сказала?

– Не будем об этом пока думать.

– Как это не думать, – злилась Юля. – У нас каждый день на счету, не забывай, по улицам бродит сбежавшая из психушки маньячка, взявшаяся истребить всех своих родственников, а тебя зачем-то в эту неизвестную деревню потянуло. Что ты там надеешься найти?

– Не знаю, – чистосердечно призналась Инна. – Как-то уж больно гладко получается. Психически больная девушка убегает из больницы, которая находится чуть ли не в двухстах километрах от твоей дачи, однако в эту же ночь она убивает своего брата. При этом у нее нет ни машины, ни адреса твоей дачи, однако ее это не смущает, и она все-таки оказывается там. Тебе не кажется это несколько фантастичным?

– Ну и что, она могла остановить попутку до города. Там ей соседи Сергея сказали, что его пригласил на шашлыки его друг Артем, она узнала адрес Артема и затем…

– Да-да, – перебила ее Инна. – Все это возможно, хотя и маловероятно. Но не забывай, что на все у нее было лишь несколько часов. Если озеро она переплыла самое раннее в пять часов вечера, а убийство Сереги произошло около двух часов ночи, то получается, что она провернула всю операцию за… за, погоди-ка, сейчас подсчитаю.

– За семь часов, – помогла ей Юля.

– Вот именно. За семь часов, три из которых пришлись на глухую ночь. Теоретически она могла успеть, но практически это было неосуществимо. Если только…

– Если что?

– Если у нее был сообщник, который поджидал ее с машиной возле психушки и который помогал ей и дальше.

– И кто же этот сообщник?

– Ясное дело, тот, кто выигрывал от смерти Сереги и который имел доступ в психушку. Или хотя бы знал о существовании оной.

– Это не так уж много людей, – сказала Юля. – Сам Серега, его отец и Галина.

– Ошибаешься, проявив немного любопытства, любой из окружения Сереги мог вызнать, что у него есть психически ненормальная сестрица, и даже узнать адрес клиники.

– Нужно еще раз спросить у Галины, не интересовался ли, кроме нас, кто-нибудь у нее адресом этой клиники? – сказала Юля.

Увы, Галина ничем им не помогла. Ее знакомые все как один проявляли потрясающее равнодушие к адресам сумасшедших домов. Именно так им вдова Сереги и заявила, присовокупив, что ложится спать и просит ее не беспокоить. Не успела Юля повесить трубку, как раздалось:

– Нашла!

Инна приплясывала на ковре среди разбросанных атласов и карт, безжалостно топча их ногами.

– Действительно, Медведково! – ликовала она. – Мы не могли его с тобой найти, потому что в середине девяностых годов его зачем-то переименовали в Ольшанское. Видишь, вот старый атлас за восемьдесят девятый год, тут село еще Медведково, а вот карта девяносто девятого года, тут уже село Ольшанское. Насколько я понимаю, это небольшое село в лужском направлении. Завтра же туда и съездим. Судя по карте, до него всего-то восемьдесят-сто километров. Доедем за час.

И подруги завалились спать. Увы, на следующее утро Иннин оптимизм потерпел сокрушительный удар при столкновении с грубой действительностью. Реальные дороги не желали соответствовать нарисованным в атласах. Вдобавок пошел дождь, и видимость резко упала.

Когда же подругам начинало казаться, что все идет слишком гладко, из пелены дождя возникали различные запрещающие дорожные знаки. На знаки еще можно было бы наплевать, а вот как быть с дорожными работами, которые в среднем каждые двадцать минут преграждали путь! В общем, до Медведкова подруги добрались лишь после одиннадцати часов утра, хотя выехали около восьми.

– И куда нам идти? – спросила Юля.

Погода, к счастью, разгулялась, и стало видно, что село не такое уж и маленькое. Правда, главная улица имелась лишь одна, но по обе стороны от нее расстилался сплошной ковер из частных домов и хозяйственных построек.

– А мы даже фамилии Наташиной бабки не знаем, – сказала Юля. – И вообще ничего про нее не знаем, кроме того, что у нее была внучка Наташа.

– Это ты не знаешь, а я, пока ты паковала узлы Феодосии Карповны, выведала у нее, что домик Наташиной бабушки стоял на самом обрыве над рекой, на отшибе. И звали бабку Настасьей.

– Ну что же, пошли искать соседей бабки Настасьи, – вздохнула Юля.

И подруги дружно зашагали по селу. На берег небольшой мутной речушки они вышли довольно быстро. Обрывов тут было сколько угодно, а местные жители, видно, питали особое пристрастие к высоким берегам, потому что жилья над рекой было больше, чем в остальной части села. Подруги пошли от одного двора к другому, расспрашивая про бабку Настасью с внучкой Наташей.

Довольно долго им не везло. Сплошь попадались люди новые, не прожившие в Медведкове и пяти лет. А значит, они ничем не могли помочь в их расследовании. Наконец подругам повезло. В старом, покосившемся домишке они набрели на такую же перекошенную бабку, сидевшую на скамейке у дома в обществе черного кота.

– Бабушка, не жила ли тут где-нибудь поблизости лет десять назад бабка Настасья с внучкой Наташей? – в десятый раз спросила Инна.

Услышав вопрос, бабка сверкнула на девушек недобрым глазом и вскочила с места. Испуганный кот поднял дыбом шерсть.

– Настасья? – прокаркала бабка, причем стало видно, что зуб у нее всего один и какой-то подозрительно клыкастый. – А кто вы ей будете?

Вопрос поставил подруг в тупик.

– Мы ищем ее внучку, – сообразила наконец Юля. – Ей причитается наследство после смерти ее отца.

– Так он, ирод, умер? – вроде бы обрадовалась бабка, но тут же сникла. – Да нет, врете вы мне. Только вчера я его видела, живехонек. На песке под таким странным деревом с лохматым стволом валяется. Трусы на нем красные, а сам с голым пупом.

– Вы его вчера видели? – ошарашенно спросила Инна. – Где?

– А вот здесь. – И бабка спокойно кивнула на бадью с какой-то жидкостью, которая по своему виду больше всего напоминала чистую колодезную воду. – Далеко ездить, чтобы его, черта, увидеть, мне нет нужды. И не жгут ему, проклятому, чужие деньги карман. А беда его уже не за горами, только силен он, не родился еще на Руси такой богатырь, чтобы его одолеть. Да твари зеленые, что за ним стоят, тоже ему удачу ворожат. Только они ведь не виноваты, что в дурные руки попали.

– Бабушка, расскажите нам все по порядку, – попросила ее Юля. – А то мы совсем запутались.

– Нашла с кем разговаривать! – зашептала ей на ухо Инна. – Видишь, бабка не в своем уме, из времени и пространства выпадает.

Словно услышав ее слова, бабка резво подскочила к девушкам и плеснула на них из миски водой.

– Прочь, бесовское наваждение! – каркнула она и принялась отплясывать вокруг подруг дикую польку.

Тут уж снисходительная к чужим причудам Юля попыталась удрать. Но, странное дело, сколько подруги ни крутились по небольшой избе, выхода они не находили. Наконец бабка успокоилась, поставила на стол миску с водой и снова уселась на лавку.

– Вижу, что не со злом вы ко мне пожаловали, – подобревшим вдруг голосом сказала она. – Садитесь и все как есть выкладывайте.

Помимо их воли девушек что-то бросило на лавку, и они, перебивая друг друга, рассказали странной бабке все, что им удалось разузнать.

– Значит, сбежала она, родимая, из рук злодея, – удовлетворенно сказала бабка.

– Кого вы называете злодеем? – удивилась Инна. – Мне доктор показался вполне приличным человеком.

Но бабка ее не слушала. Она уже снова что-то бормотала над кореньями, разложенными на столе.

– Кровь! – внезапно прошептала она, указывая на середину стола.

Девушки посмотрели в ту сторону, и им померещилось, что на столешнице и в самом деле расплываются кровавые пятна.

– Свежая кровь! – удовлетворенно прошептала бабка. – Нет, матушка, не попользоваться тебе чужим добром. Не зря я его прокляла.

– Вы о чем? – робко поинтересовалась Юля. – Кого вы прокляли?

– И еще прольется, – удовлетворенно бормотала бабка. – Пришло для них время расплаты. Настасья с того света мне помогает!

И тут бабка устремила на обоих девушек неожиданно проницательный взгляд.

– Вы там были! – утвердительно сказала она. – Были там, где от рук справедливого мстителя пал отпрыск злодея! Заклинаю вас, помогите чистой душе. Осуществите возмездие над злодеем.

– Мы согласны, – сказала Инна. – За этим сюда и приехали. Но нам нужно знать все про Наташу.

– Идите к Соломоновой, она вам все расскажет, – внезапно снова другим, очень обыденным голосом сказала бабка. – Но помните, злодей не должен пасть от человеческой руки. Иначе быть ему в раю, а он заслуживает ада.

Девушки пулей вылетели от странной бабки через внезапно нашедшуюся дверь. Вид у них, должно быть, был совершенно безумный, потому что проходящие мимо деревенские тетки остановились возле них, и одна сочувственно спросила:

– Вы из города? Погадать приехали, а старостиха вас напугала? Это она может. В молодости грешила много, вот теперь грехи ее и мучают.

– Много ты понимаешь, – вступилась за колдунью другая женщина. – Старостиха добра много делает, и зла от нее никому еще не было. Она даже детишек, что ее вечно ведьмой дразнят, ни разу камнем не прибила.

– А что вам она сказала? – обратилась третья женщина постарше к подругам.

– Велела идти к Соломоновой, – хихикнула Инна.

– К Соломоновой, – задумалась женщина. – Это кто же такая у нас будет?

И подруги с удивлением обнаружили, что деревенские женщины вполне серьезно восприняли слова полоумной старухи и стали оживленно обсуждать, кого это могла иметь в виду Старостиха.

– Так учительница ж в школе! – внезапно воскликнула одна. – Алла Аркадьевна. Она и есть Соломонова.

– И как нам ее найти? – спросила Юля.

– Пойдемте, мы вас проводим, – сказала одна из женщин.

– Сейчас школа закрыта, так что она дома должна быть, – добавила другая.

– Зачем мы туда идем? – прошептала Инна на ухо Юле. – Ты что, веришь этой бабке?

– А кто сможет рассказать нам про Наташу, если не ее учительница? – пожала плечами Юля. – Дуры мы с тобой, что сразу в школу не пошли, а поперлись по дворам.

Хотя днем было по-летнему жарко, после ночи, проведенной на сырой земле, ломота чувствовалась во всем теле. Девушка разгребла сухую траву, которой забросала себя, спасаясь от ночной свежести, потянулась – и тотчас же из груди ее вырвался болезненный стон. Было совершенно очевидно: книги нагло врали, и ночевка на свежем воздухе – удовольствие ниже среднего.

Кое-как поднявшись, девушка заковыляла к ручью, журчание которого она слышала ночью. Увы, вода в ручье оказалась вовсе не такой прозрачной и чистой, как хотелось бы. Химический завод, расположенный выше по течению, постарался на славу – на ручей было страшно смотреть. Девушка судорожно сглотнула – пить хотелось ужасно. Однако осторожность взяла верх, странные радужные разводы на воде выглядели жутковато. Путница привела себя в порядок – для этой цели вода в ручье все же годилась, – поднялась на пригорок и увидела дорогу.

Дальше пришлось действовать интуитивно, так как в книгах на сей счет никаких указаний не имелось. Постояв с минуту на пригорке, девушка скатилась прямо под колеса мотоцикла с коляской, в котором восседал крепкий на вид дед. Ему пришлось резко затормозить и свернуть в сторону. В результате мотоцикл угодил в кювет – и сразу же раздались жалобные стоны старика.

Девушка, не задумываясь, бросилась к пострадавшему. Увидев виновницу своего падения, старик смачно выругался. Потом еще раз и еще… Девушка впервые в жизни слышала такие слова, поэтому с интересом прислушивалась. Она никогда не упускала случая чему-нибудь поучиться. Собственно, ради этого все и затеяла.

– Сгинь, дьявольское отродье ….во! – ругался дед. – Чтобы тебя по… размазало.

Было очевидно, что дед – крупный знаток фольклора. Девушка молча смотрела на пожилого мотоциклиста. Смотрела и слушала. А дед все ругался и ругался. Лишь полчаса спустя он начал проявлять первые признаки усталости.

– Ладно, облегчил душу, – пробормотал наконец старик. – Помоги мне теперь отсюда выбраться и вези в больницу. Думаю, без перелома не обошлось.

К счастью, дед был худым и жилистым. К тому же он прыгал на одной ноге. Но, усадив его в коляску, девушка в растерянности уставилась на мотоцикл.

– Ну, чего же ты! – проворчал пострадавший. – Садись за руль. Сама видишь, я сцепление не выжму.

– Ага, – кивнула девушка. – А что такое сцепление?

– Ты откуда свалилась?! – изумился дед. – Мотоцикла, что ли, никогда не видела?

Девушка молча пожала плечами.

– Так ты издеваться надо мной будешь! – снова распалился дед. – Садись, тебе говорят!

Она деликатно присела на жесткое сиденье мотоцикла.

– О господи! – всплеснул руками дед. – Да не так! Ты враскоряку сядь.

Немного подумав, девушка сообразила, чего от нее хотят.

– Теперь ударь ногой по той педали, что внизу! – распорядился дед. – А руль держи покрепче. Там есть ручка. Когда загудит, ты ее покрути.

– А… ясно, – сказала девушка. – Я вспомнила.

Немного помучившись, они все-таки тронулись с места.

– Ты откуда такая взялась? – спросил дед. – Вроде бы не из наших мест. Дачница, что ли?

– Я в лесу заблудилась.

– Что ж, не хочешь, не говори, – пробурчал дед. – Я ведь не навязываюсь.

Дальше они ехали в полном молчании. Девушка, даже если б захотела, не могла бы поддерживать беседу – она с трудом справлялась со своенравной техникой. Минута проходила за минутой, и вот мотоциклистка наконец-то увидела крыши кирпичных домиков.

Сопровождаемые женщинами – их становилось все больше, – Инна с Юлей подошли к приземистому деревянному строению под металлической кровлей.

– Вот, это и есть наша школа! – с какой-то непонятной гордостью заявила одна из женщин. – Со времен Гражданской войны стоит.

– Она неплохо сохранилась, – пробормотала Юля, явно покривив душой.

На самом же деле школа разваливалась, и было совершенно непонятно, почему она не развалилась до сих пор. Возможно, дожидалась первых осенних дождей.

– А где живет Алла Аркадьевна? – спросила Инна.

– Тут и живет, – ответили женщины. – У нее домик с другой стороны.

Завернув за угол, они подошли к домику.

«Если школа все же развалится, бедной учительнице несдобровать», – подумала Юля.

При домике имелся садик, и в нем трудилась крепенькая седоволосая женщина, от которой пахло чудесным укропным рассолом.

– С чем пожаловали? – близоруко щурясь, спросила она у приблизившихся подруг – провожавшие их женщины толпились у забора. – Учиться вам вроде бы поздновато. Во всяком случае, у меня. Тут теперь только начальная школа.

– Мы не учиться, – сказала ее Инна. – Просто хотим поговорить с вами об одной вашей ученице.

– Может быть, вы ее уже не помните, – добавила Юля.

– Я помню всех своих учеников, – горделиво опершись на черенок лопаты, заявила Алла Аркадьевна. – Пойдемте в дом, я покажу вам их фотографии. Там и поговорим.

Последовав за хозяйкой, девушки вошли в чистенькую и прохладную комнату. На окнах трепетали на ветерке старенькие тюлевые занавески, повсюду лежали кружевные скатерти и салфеточки, тоже порядком пожелтевшие от времени.

– Мы даже не знаем, как она тогда выглядела, – пробормотала Инна, положив на колени увесистый альбом.

– В каком году она у меня училась?

– Сейчас ей около девятнадцати, – сказала Юля. – А появилась она в ваших краях, когда ей было лет пять. Ее бабушку звали Настасья, и она была соседкой очень странной женщины – Старостихи.

– А, Наташа! – воскликнула Алла Аркадьевна. – Конечно, помню. Наташа – внучка бабки Настасьи. Вот она.

И учительница ткнула пальцем в групповую черно-белую фотографию. В последнем ряду, куда всегда ставят самых высоких и красивых школьниц, стояла стройная девочка с тяжелыми светлыми косами, огромными глазами и серьезным личиком.

– Я очень жалела, что пришлось расстаться с Наташей, – проговорила Алла Аркадьевна, глядя на снимок. – На редкость сообразительная девочка. Да, на редкость. Я бы даже сказала – талантливая. У меня было множество детей, но ни до, ни после я не встречала такой удивительной любознательности. Она могла тоннами поглощать учебники и всевозможные пособия. А что с ней стало? После смерти бабушки за ней приехал отец и забрал девочку к себе. С тех пор я Наташу не видела. Я пыталась поговорить с ее отцом, пыталась объяснить ему, что девочка очень талантлива и следует развивать ее способности, но мне показалось, что он не слишком прислушивался к моим словам.

– Значит, она была нормальной? – спросила Юля.

– Я же вам сказала, Наташа была на редкость одаренной девочкой, – с некоторым раздражением проговорила учительница.

– Но я не это имею в виду, – пояснила Юля. – Психически она была нормальна? Вы не замечали каких-нибудь странностей? Может, в ее поведении было что-то необычное?

– Что вы! – удивилась Алла Аркадьевна. – Наташа отличалась необычными способностями. В остальном же была самой обычной девочкой. На редкость спокойной и уравновешенной. Конечно, любила поиграть и пошалить, но, можете мне поверить, ничего ненормального. Вела себя, как все дети. А почему вы спрашиваете?

– Дело в том, что она угодила в психиатрическую клинику, – сказала Инна. – Сразу же после приезда в город.

– В сумасшедший дом! – поразилась учительница. – Нет, этого не может быть. Я вела Наташин класс до самого ее отъезда, и я бы непременно заметила, если бы с ней что-то было не так.

– Может, смерть бабушки так на нее повлияла?

– Нет-нет, – покачала головой Алла Аркадьевна. – Бабка Настасья тяжело болела, она перенесла два инфаркта, и врачи предупредили Наташу, что жить ее бабушке осталось недолго – считанные месяцы. И умирала бабка Настасья не на руках у внучки, а в больнице. Конечно, девочка горевала. Но она понимала, что бабушке лучше на небе. Наташа сама говорила: «Теперь они с мамой вместе. Бабушка всегда хотела оказаться рядом с ней, я знаю». А вы точно знаете, что Наташа попала в сумасшедший дом?

– Если не возражаете, мы возьмем снимок с собой, – сказала Инна. – Тогда сможем ответить точно, она это или нет. Но пока что все сходится. Отец приехал за девочкой, а через несколько недель она оказалась в психушке.

– Очень странно, – пробормотала Алла Аркадьевна. – Даже если и так, то должен же был пройти какой-то срок, чтобы врачи установили диагноз. А знаете… Мне ее отец сразу не понравился. И бабка Настасья про него ничего хорошего не рассказывала. Да и к чему рассказы? За все то время, что Наташа жила тут, он ни разу не объявился и не помогал им совсем. Словно Наташа ему и не родная вовсе…

– А на что они жили? – спросила Инна.

– Точно не знаю. У бабки Настасьи вроде бы была какая-то пенсия. Кроме того, она что-то получала на девочку от социальной службы. Да и директор время от времени подкидывал материальную помощь. В общем, бабка Настасья как-то выкручивалась, хотя и воспитывала чужого ребенка. А вот отец Наташи совершенно им не помогал – в этом я уверена.

– Чужого ребенка? – удивились подруги.

– Разве вы не знали? Бабка Настасья – не родная бабушка Наташи. И даже вовсе не бабушка. Просто она вынянчила Наташину маму. Родители той были артистами и не очень-то часто навещали дочь. Правда, в отличие от Наташиного отца, они ребенка не бросали. Конечно, видела она их редко, но что же делать, такая судьба у всех детей, чьи родители увлечены своей работой.

– Значит, настоящие Наташины дед и бабка были обеспеченными людьми?

– Я их, конечно, не знала, но, думаю, они были неплохо обеспечены, – сказала Алла Аркадьевна. – Во всяком случае, бабке Настасье платили, не скупясь, так что она смогла купить тут хороший дом и скотину. Пока Настасья жила в городе, в доме жил ее брат Михей, поддерживал порядок и смотрел за садом. А потом, когда она приехала сюда с Наташей, они стали жить втроем. Дружно жили. Но никаких особых денег у них с тех пор не водилось, ведь родитель Наташи совершенно не заботился о дочери. А после смерти деда Михея стало еще тяжелей. Бабка Настасья вскоре слегла, а Наташа была еще слишком мала, чтобы уследить и за домом, и за огородом. Соседи помогали по мере сил, но у всех своих дел по горло. К тому же у девочки ведь был отец, и все считали, что бабка Настасья могла бы на него надавить.

– Значит, после того, как отец забрал Наташу в город, вы девочку больше не видели? – спросила Юля. – Она ведь не могла сильно измениться за четыре года.

– Нет, я Наташу больше не встречала, – покачала головой Алла Аркадьевна.

– Очень вас просим, если она появится здесь, позвоните нам, пожалуйста, – сказала Инна. – Для всех будет лучше, если найдем ее мы, а не милиция. Вы же понимаете, что им придется сразу же отправить бедняжку обратно в психушку, потому что возиться с ней некогда – у них сроки. А мы ведем частное расследование, нам торопиться некуда.

– Почему вы думаете, что она придет сюда?

– Нужно же ей где-то жить, не может она всю жизнь прятаться, – сказала Инна. – А здесь она выросла.

– Хорошо. Если я ее увижу, то обязательно передам ей ваши слова, – пообещала учительница. – Хотя полагаю, что вы встретите ее раньше, чем я. И у меня к вам тоже просьба. Передайте Наташе, что она может приехать ко мне. Этот дом всегда будет ждать ее.

– Спасибо, – поблагодарила Юля добрую женщину.

– Обязательно передадим, – добавила Инна.

– И чего мы добились? – спросила Юля, когда подруги вышли из дома учительницы. – Наташу мы не нашли. Нет ее тут.

– Зато раздобыли фотографию.

– Почти десятилетней давности, – хмыкнула Юля.

– Все равно нужно показать ее Галине.

Девушки отправились обратно в город и на сей раз добрались без приключений – часа за полтора. Уже у самого подъезда Галининого дома они столкнулись с Артемом. Тот возвращался из магазина с кучей пакетов и свертков, то и дело роняя их.

– Ой! – вскрикнул он, увидев подруг. – Это вы!

При этом он в очередной раз рассыпал свои покупки. Юля подняла один из пакетов.

– Нижнее белье? – удивилась она. – Прокладки? Что все это значит?

– Ничего особенного, – поспешно ответил Тема. – Я просто купил то, что нужно Галине.

– Очень интимные вещи ей нужны, – заметила Инна, вытаскивая из маленького пакетика упаковку противозачаточных таблеток. – У нашей скромницы Галины, оказывается, есть любовник.

– Почему сразу любовник? – насупился Артем. – Может быть, она про запас купила.

– Ну да, очень предусмотрительная безутешная вдова, – съязвила Инна. – Прямо на поминках и начнет выбор следующего мужа. А ведь ей осталось неплохое наследство. Чем не повод, чтобы прикончить любимого мужа? И не говорите мне, что она была в отъезде – легко могла приехать немного пораньше. Наверняка, Юля, она знала адрес твоей дачи.

– Вообще-то Галина была у меня несколько раз, – сказала девушка. – Но не кажется ли тебе, что подозревать ее – это уж как-то чересчур?

– А новое нижнее белье? А таблетки? Пойми, она ничуть не скорбит…

– Интересно, а кто он такой, ее новый любовник? – пробормотала Юля.

– Думаю, я догадываюсь, – сказала Инна. – Послушай, Артем…

– Что Артем?! – взвился парень. – Я не обязан перед вами отчитываться! И вот что… – он взглянул на Юлю. – Не думай, что я – твоя собственность! Считаешь, мне так уж нужен паршивенький семилетний «Рено»?

Юля в изумлении уставилась на Артема.

– Да-да… – продолжал тот. – И не надо на меня так смотреть. Я тебя больше не люблю.

– Конечно, теперь тебе попалась рыбка пожирней, – сказала Инна. – Вот ведь интересно, что идея насчет пикника пришла в голову именно тебе. И гостей выбирал тоже ты. А что, если ты задумал прикончить Серегу, чтобы присвоить его вдову вместе с наследством?

Артем промолчал. Подобрав часть пакетов, он направился в парадное. Держа в руках остальные покупки, подруги пошли за ним следом. Поднявшись на нужный этаж, Тема позвонил в дверь.

– Что, Галина не дала тебе ключ? – усмехнулась Инна. – Наверное, побоялась, что однажды вернется в обчищенную квартиру.

Артем с ненавистью взглянул на девушку.

– Что вам здесь надо? – пробурчал он.

– У нас дело к Галине, – сказала Инна. – Впрочем, мы можем и уйти. Но тогда здесь очень скоро появится милиция. А связываться с ними я не советую.

Парень вздохнул и снова позвонил в дверь.

– Заснула она там, что ли? – с досадой проговорил он.

– Таблетки у нее были? – спросила Инна. – Может, спиртное?.. Могла наглотаться всякой дряни и отрубиться.

– Вроде бы нет. При мне она была совершенно трезвая, – сказал Тема. – Я уходил всего на полчаса. Зашел в аптеку, в продовольственный… и все.

– Ты забыл про галантерею, – напомнила Юля.

– Но нигде не было очередей. Я вышел из дома около трех, а сейчас всего без четверти четыре.

– Все-таки прошел почти час после твоего ухода, – задумалась Инна. – Вот что… Нужно взломать дверь.

– Эй!.. – встревожился Артем. – А кто будет за это платить? Я лично не собираюсь.

– Тебе и не придется, – фыркнула Инна. – Я все возьму на себя.

– У Сереги окна и входная дверь были на сигнализации, – сказала Юля. – Так что лучше дверь не трогать.

– А может Галина куда-нибудь уйти? – предположила Инна.

– Нет, она никуда не собиралась, – ответил Артем.

– Это ровным счетом ничего не значит. Вот я, например, иногда раз пять за вечер меняю решения.

– Одно дело ты, а другое Галина, – упорствовал Тема. – Она, в отличие от тебя, человек собранный.

– Ну, и где же сейчас твой собранный человек? – спросила Юля.

В этот момент внизу послышались шаги, потом загудел лифт, а спустя несколько минут на лестничную площадку вышел молодцеватого вида пожилой мужчина с седыми висками. На нем был шикарный спортивный костюм довольно крикливой расцветки. «Все-таки лиловое с розовым хотя и красиво, но больше подходит молоденьким девушкам», – невольно подумала Юля.

– Артем! – обрадовался мужчина. – Может быть, ты мне скажешь, что тут происходит?

– Сергей Николаевич, как хорошо, что вы приехали! – воскликнул парень.

– Конечно, приехал. Как только услышал у себя на автоответчике весь тот бред, что наговорила Галина, сразу же бросился сюда. Но о чем она говорила? Какое-то несчастье, какие-то железные ворота… И еще про похороны говорила. Кто умер-то?

Прежде чем Артем успел ответить, вперед выступила Инна.

– Вы отец Сергея? – спросила она у мужчины.

Тот молча кивнул.

– Ваш сын убит, – заявила Инна.

Сергей Николаевич пошатнулся и схватился за горло.

– Как убит? – пробормотал он. – Я совершенно ничего не понимаю. Где Галина? Пусть она мне все объяснит.

– Мы тоже хотели бы знать, где Галина, – сказала Юля. – Дело в том, что она не открывает, хотя должна быть дома.

Сергей Николаевич сунул руку в карман.

– Вот, дубликаты ключей от квартиры сына, – он показал на связку. – Я их на всякий случай прихватил с собой.

Когда последний замок капитулировал, все ворвались в квартиру и разбежались по комнатам в поисках Галины.

– Никого, – пробормотала Инна минуту спустя. – Куда-то ушла.

– Причем собиралась в большой спешке, – заметила Юля. – В ванной настоящий бедлам, все перевернуто. А фен так и вовсе не выключен.

– И сигнализация не поставлена, – сказал Тема. – Значит, она вышла ненадолго. Предлагаю подождать.

– А вы пока расскажите мне, что же тут все-таки случилось, – попросил Сергей Николаевич.

Выбираясь из приемного покоя сельской больницы, старик опирался на плечо своей молодой спутницы.