Текст книги "Диета с неприятностями"

В голове возникла даже мысль о том, что можно было бы перекусить, благо еды у нее в рюкзаке должно было оставаться еще достаточно.

– Разве что ее нашли и всю съели…

При мысли о том, что Максим должен был вчера понять, что весь день тащил чужой рюкзак, Фима покраснела. Но потом она решила все отрицать. В конце концов, если Максим не сообразил, что тащит не свой рюкзак, то ей-то откуда это было знать? Она в туристических тонкостях вообще ничего не понимает. Может, это нормально, что в городе рюкзак кажется тяжелее, чем на природе. Ведь в конце пути он снова поменял свой вес, сделавшись неподъемным. Значит, такие колебания веса для загородного путешествия – это нормально.

– Тут и воздух-то какой, прямо хоть ножом его режь и на хлеб намазывай.

Есть захотелось еще сильней. В желудке прямо заурчало.

– Ничего, родненький, потерпи, сейчас пожрем.

Фима снова вернулась в их с Аней палатку. Нет, там по-прежнему стоял только рюкзак Макса, а ее не было видно. Это показалось девушке странным. Если обман вскрылся, то рюкзаки должны были совершить обратную смену владельцев, но этого не произошло.

– Я еще могу понять, если он не хочет возвращать мне мой, но почему он свой-то не забрал?

Пока Фима шуршала по палатке, проснулась Аня.

Она потянулась, сладко зевнула и спросила:

– Мы тебе не сильно вчера мешали своим пением? Честно, я пыталась ребятам сказать, что хорош уже песни горланить, что ты спишь и мы тебя разбудим, но разве им что-нибудь втолкуешь! Особенно этим братцам-акробатцам Беляковым. Вот уж неугомонные клоуны!

– Вы мне совершенно не мешали. Я спала словно младенец.

– Правда! – обрадовалась Аня. – Ой, а мы так здорово посидели у костра! Выпили прилично. Разошлись, когда уже совсем темно было.

– Скажи, а где мой рюкзак?

– Ты чего? Вот же он!

Фима ничего ей не ответила, она была растеряна. Получается, что Максим так и не обнаружил подмены? Но тут живот у Фимы издал такой громкий и протестующий вопль, что его даже Аня услышала.

– Проголодалась? – улыбнулась она. – Погоди, сейчас все проснутся, чай пить будем. Булочек или бисквитов не обещаю, но сухари и сушки еще остались.

Нет уж! Фима хотела назад свои бутерброды с сыром. Небось сыр за день на жаре успел основательно дозреть и приобрести необходимый пикантный аромат. А если добавить к нему горсть поспевшей ранней бруснички, то получится просто изысканное сочетание. Вот только была одна небольшая проблемка, маленькая такая проблемочка. Рюкзачок, в котором хранились запасы пищи, до сих пор находился в чужих руках.

Фима прошлась по их лагерю, одним глазом косясь на палатки и пытаясь понять, чья из них чья. Вчера она была слишком утомлена, чтобы приглядываться, кто и где из ребят спит. Она лишь знала, что в красной палатке спят братья Беляковы, они вообще испытывали странное пристрастие к этому яркому цвету. Их с Аней палатка была синего цвета. Но стояло еще три.

Одна принадлежала Генке, она сразу бросалась в глаза благодаря многочисленным надписям, сделанным на ней в память о том или ином походе, в котором ей довелось принять участие. «Алтай 2012», «Крым 2008», «Камчатка – Ключевская сопка май 2016». Палатка была заслуженная, не какой-нибудь там новичок, она внушала почтение, и ее Фима деликатно обогнула.

Еще одна палатка принадлежала девочкам – Полине с Ариной, а в последней должны были обосноваться Роха с Максом в компании с рюкзаком Фимы. Обе эти палатки были защитного цвета, обе примерно одинаковыми по цене и размеру. И Фима не видела решительно никаких признаков, чтобы определить, какая палатка принадлежит мужчинам, а какая девушкам.

Она подошла поближе и заглянула в окошко, затянутое москитной сеткой. Окошко было маленькое, видно через него было плохо. Но все же Фиме показалось, что она видит чью-то ногу, и нога эта была сильно волосатой. Такую ногу ни одна современная девушка не захочет иметь на своем теле, она сделает все, чтобы избавиться от такого неприглядного зрелища, обязательно посетит салон красоты и удалит с кожи всю эту повышенную мохнатость. Мужчины иногда тоже так поступают, к счастью, пока еще не все и не всегда.

– Значит, мужики тут и обосновались. Ага!

Фима еще раз обошла палатку, пытаясь понять, как ей лучше и незаметней проникнуть внутрь нее. Но палатка была современная, стены и крыша являлись одним целым с основанием, чтобы никакой гад ползучий, ни зверь, ни птица, ни Фима, не мог бы забраться в нее с «черного» хода. Пришлось пойти на риск и приоткрыть немного молнию, которой был закрыт парадный вход.

В образовавшуюся щелочку Фима сунула голову. Теперь перед ней были две пары ног. Одна, без всякого сомнения, была мужская, с грубыми и заскорузлыми пятками, а вот вторая принадлежала женщине.

Женщиной оказалась Арина, а мужчина был тот самый Роха, которого, как уверяла Аня, все в их маленьком отряде очень не любили, прямо-таки ненавидели. Оказалось, что не все. У Арины на этот счет было свое мнение.

Фима осторожно обвела взглядом палатку. Это была палатка девочек. Многие мелочи указывали на это обстоятельство. И висящая на стене знакомая косынка с командой лис, и кружка с цветочками. Значит, Макса и свой рюкзак следовало искать во второй палатке.

Туда Фима и направилась. Идти было недалеко, но пока шла, успела сообразить одну вещь.

– Если Роха сейчас спит в палатке у девушек в обнимку с Ариной, то, по логике вещей, Полина спит в палатке у Максима.

И как неудобно получится, если Фима сунется туда как раз в тот момент, когда парочка будет любезничать друг с другом или заниматься кое-чем покруче.

– Могут решить, что я за ними подглядываю.

А так как Фима была человеком новым в отряде, ей такая репутация была совсем ни к чему. В результате Фима обошла палатку три раза, но никаких откровенных звуков, кроме мужского храпа, она не услышала.

– Рискну!

Она проскользнула в палатку и очень удивилась, обнаружив тут одно-единственное тело, которое и издавало эти мощные рулады. Максим спал, вольготно раскинувшись на надувном матрасе, и его совсем не смущало, что его руки, лицо и грудь буквально оккупировали комары. Многие из них наелись уже до такой степени, что раздулись и напоминали крохотные алые фонарики. Другие еще только насыщались. А третьи летали над обеденным столом, выбирая себе кусочек поаппетитней. Ни те, ни другие, ни третьи Макса ничуть не тревожили.

– Вот дает, – поразилась Фима.

Она попыталась прогнать комаров, но те лишь перелетали с места на место, а толку не было.

– Откуда же вас тут столько взялось?

Впрочем, ответ лежал на поверхности. Комары проникли через то же отверстие, через которое прошла и сама Фима. Видимо, уходя, Роха забыл застегнуть полог палатки. И кровососущие жадные твари набились, словно пассажиры в час пик в вагон метро. Но самому Максу они видимых неудобств не доставляли, и Фима оставила все как есть. У нее было дело, и это дело еще требовало исполнения.

Вот только заветного рюкзачка в палатке не наблюдалось. Но Фима увидела в дальнем углу что-то прикрытое одеялом. Возможно, ее рюкзак как раз именно там и спрятан? И Фима начала осторожно двигаться в ту сторону.

Макс храпел, она ползла, комары жужжали. Все были при деле, и все шло прекрасно ровно до того момента, пока Фима не протянула руку, чтобы сдернуть покрывало. До этого девушка имела все четыре опоры, а тут их стало только три. Да еще надутый матрас предательски бултыхнулся под ней, и Фима окончательно потеряла равновесие. Она шлепнулась прямо на Максима, который проснулся и схватил ее своими руками.

– Попалась, птичка! – сонно прогудел он ей в ухо и уткнулся носом в шею.

Никаких поползновений он не делал, но и от себя не отпускал. Фима же совсем растерялась. Стоящий под одеялом рюкзак был чужим, он принадлежал Рохе. А где же ее рюкзачок со всякими вкусняшками и прочими нужными девушке вещами?

Она попыталась высвободиться, но Максим ее не отпускал.

– Куда это ты собралась? – пробормотал он.

– Мне надо идти.

– Нет, не надо тебе никуда идти. Сейчас я немножечко полежу и проснусь. И мы с тобой займемся чем-нибудь поинтересней. Не уходи, а то пожалеешь.

Что он имеет в виду? Фима подозревала, что то самое. И это ей совсем не нравилось.

– Слушай, Макс, я вообще-то к тебе по делу зашла, – достаточно громко произнесла она.

Эти слова произвели эффект. Максим вздрогнул и отстранился.

Воодушевленная этой маленькой победой, Фима продолжила:

– Мне нужно с тобой поговорить.

– Ты что тут делаешь?!

Максим смотрел на нее с таким возмущением, словно вовсе не он ее только что жарко обнимал и шептал что-то нежное на ушко.

– Убирайся! Сейчас вернется Полинка и такое тебе и мне устроит! Она знаешь, какая ревнивая! А за меня и вовсе убьет!

– Я уйду… хорошо. Но ты мне скажи, где твой рюкзак?

– Что?

– Рюкзак! Я его не вижу.

– А зачем тебе мой рюкзак?

Максим обшарил глазами палатку.

– Действительно, нету. Это ты его взяла? Что за шутки? Тебя Анька подговорила? Если она думает, что я после этого покину группу, то передай ей, что она здорово ошибается.

– Нет, Аня тут ни при чем. Это я сама хочу знать. Где твой рюкзак? Куда ты его спрятал?

Максим снова обвел взглядом палатку. Глаза у него были мутные и налитые кровью. Выглядел он не ахти, да и сам это признавал.

– Как башка гудит! – простонал он. – А ведь не пил ничего крепче чая. Но что за ерунда? Я и не помню ни фига. Как я тут очутился? Почему ты со мной? Куда Полинка делась? Она возле меня весь вечер крутилась. Она и в палатку со мной пошла. Тут мы с ней попили чаю, и я вырубился. Теперь проснулся, а ни Полинки, ни рюкзака нету.

– Хочешь сказать, что Полина украла твой рюкзак? – с недоверием уточнила у него Фима.

Максим покачал головой.

– Это заговор. И подстроила все это твоя подруга!

– Зачем ей?

– Она меня ненавидит из-за Вички.

– А кто это?

– Ты в самом деле не знаешь или притворяешься?

– Не знаю. Расскажи.

– В сущности, рассказывать нечего. В прошлый раз с нами ходила одна девчонка.

– Вичка?

– Она самая. Ну, я ей понравился. Мы с ней переспали. Потом оказалось, что она была замужем. А муж попался недоверчивый, послал человека, чтобы за женушкой присматривал. Тот человек и узнал, что Вичка крутит любовь с другим мужиком. Узнал и доложил об этом ее мужу.

– И что с ней было?

– Ничего особенного. Развод. Зафиксированный факт супружеской измены суд счел достаточным поводом, чтобы развести этих двоих, даже не дав положенного времени на примирение.

– Это ужасно.

– Нужно было думать прежде, чем на другого мужика запрыгивать, если сама замужем.

– А что же это получается – этот частный детектив, которому поручили слежку, тоже с вами в походе был?

– Ну да, был.

И как-то так нехотя Максим в этом признался, что Фима заподозрила неладное.

– И кто это был? Роха?

– А хотя бы даже и Роха? Что с того?

– Ну, мне все понятно. Вы с Рохой сговорились. Клиент, наверное, намекнул, что хотел бы получить доказательства измены бабенки. Вот вы и расстарались. Ты дамочку соблазнил, ты мужчина видный, тебе это не стоило особого труда, а Роха все зафиксировал. Вот что имела в виду Аня, говоря, что вы с Рохой поступили непорядочно!

Максима ее слова разозлили.

– Нашлась тут праведница! И Анька туда же! Стыдить она нас вздумала. За собой бы последила. Я тебе такое про твою подружку могу рассказать, нарочно не придумаешь. И захочешь, да не поверишь!

– О чем это ты?

Максим собирался ответить, но в этот момент возле палатки кто-то остановился. И Максим потерял всякое желание разговаривать. Он прижал палец ко рту, приказывая Фиме молчать, что было довольно глупо, учитывая, что они только что чуть ли не орали друг на друга.

Тем не менее эта тактика сработала. Стоящий у палатки человек передумал заходить, он вскоре отошел. И когда Фима выглянула вслед, то обнаружила, что их маленький лагерь уже просыпается. Люди выходят размяться после ночного отдыха. И еще Фиме показалось, что полог их с Аней палатки качнулся, словно пропуская внутрь свою владелицу.

Глава 3

Пока все пили чай и обсуждали планы на предстоящий день, Максим в общем застолье не участвовал. Он блуждал по лагерю и требовал, чтобы ему вернули его рюкзак. Учитывая, что рюкзак был вроде как и не его, а принадлежал Фиме, девушка чувствовала угрызения совести. Сидит тут, попивает чаек с баранками, а человек бегает, старается вернуть ее пропажу. К тому же тот факт, что все это время рюкзак Максима спокойно стоял в их с Аней палатке, тоже терзаний совести не снижал.

Отдать рюкзак или не отдать, вот в чем вопрос?

– Я не понимаю, если это шутка такая, то она затянулась! Ребята! Верните рюкзак!

Но все лишь разводили руками. Тем не менее ситуация требовала разрешения, и после завтрака все подключились к поискам. Фима так и не набралась духу, чтобы признаться новым друзьям в своем обмане, поэтому ей не оставалось ничего другого, кроме как присоединиться к остальным.

– Вспоминай, может, ты сам его куда-нибудь дел?

– Не помню я ничего.

– Ты же ушел спать вместе с Полиной. Может, она видела, что ты с рюкзаком делал?

– Может. А где Полинка-то?

Все дружно удивились.

– Мы думали, что она у тебя в палатке до сих пор дрыхнет.

– Нету ее. Я проснулся, а рядом… рядом Полинки нету.

– И куда же она делась?

– Говорю вам, я ничего не помню. Когда засыпал, то Полина и рюкзак на месте были. А проснулся, нету их.

– Намекаешь, что Полина могла твой рюкзак стырить и удрать с ним?

– А разве есть какое-то другое объяснение этому факту?

– Наверное, у Полины найдется.

Арина, привлеченная в качестве консультанта по этому делу, ничего прояснить не могла. Она всю ночь была занята куда более приятным делом. Таким образом, поиски рюкзака плавно перетекли в поиски Полины.

Время шло, а девушка не находилась. Все ее вещи оставались в палатке. Рюкзак, смартфон, документы и деньги.

– Она просто ушла погулять!

– Ночью? Одна? Рискованная прогулка. Она и мест здешних не знает!

– С ней что-то случилось.

– Наверное, отошла в лес по нужде.

– Отошла и заблудилась.

– Или напал на нее кто-нибудь.

– Кто?

– Ну, медведь, например.

Версия о медведе, подкарауливавшем по ночам прекрасных голопопых девушек, вызвала большой отклик у женской части населения лагеря. Никому из них не хотелось очутиться на месте Полины. И Фима с Аней требовали проведения полноценного расследования. К их требованию примкнула также Арина, которая временно вынырнула из своего сомнамбулического состояния и заявила, что ситуация требует присутствия полиции.

Почему-то против этого категорически выступили мужчины. И Генка, и братья Беляковы, и Максим с Рохой нестройно, но дружно кричали, что ничего непредвиденного или ужасного не произошло, обычная бытовая ситуация; подумаешь, потерялся один человек из отряда, в походах и не такое бывает.

– Полиция нам тут не поможет. Сами Полинку потеряли, сами ее и найдем.

Девушки были недовольны, но что они могли поделать против мнения большинства? Это большинство знало, как выбраться из леса, а из них троих лишь Аня имела об этом хоть какое-то представление, впрочем, тоже весьма смутное.

– Чем мы сейчас уйдем и заблудимся в чаще, лучше уж подождем, чем все это кончится.

– Может, Полинка и впрямь вернется?

– Или парням надоест ломать комедию, и они согласятся на наше предложение.

Но Полина не возвращалась, хотя они разожгли огромный костер, вокруг которого, взявшись за руки, водили хоровод, а когда и это не помогло, то громко кричали и били в кастрюли, словно в тамтамы, чтобы привлечь внимание девушки и помочь ей найти верный ориентир.

А после обеда стало еще хуже. Поисковый отряд стал обходить по берегу озеро, и довольно скоро выяснилось, что в одном месте в камышах был виден проем.

– Тут недавно кто-то проходил.

– Зверь?

– Нет, человек. Вон и следы еще виднеются.

Следы имелись, и, пойдя по следам, они увидели, что в воде плавает что-то темное.

– Неужели Полинка?

– Пошла ночью купаться и утонула!

– Вот дуреха! И себя погубила, и нас подвела! Теперь хочешь или не хочешь, а придется поход прерывать. И все из-за какой-то идиотки!

– А если ее тут и оставить? – предложил один из братьев Беляковых.

И другой тут же подхватил:

– Место удаленное, сюда мы купаться не ходим. Пусть лежит, чего уж теперь.

Но остальные так на них посмотрели, что они смутились и заявили, что просто неудачно пошутили.

– Ладно, доставайте труп, портите себе и всем отдых. Нам-то что? Мы хотели как лучше, потому и предложили. А вы теперь сами думайте.

Но это оказался вовсе не труп. Это была всего лишь куртка Полины, которую все хорошо знали и которая пропала вместе с Полиной. И вот теперь куртка нашлась, а куда делась Полина, этого по-прежнему никто не мог сказать.

– Нужно вызывать полицию!

– Зачем? Из-за упавшей в озеро куртки?

– Где куртка, там и Полина!

– Правильно! И рюкзак тоже!

Максу упорно не давал покоя его исчезнувший рюкзак. Фима даже подумала, а не сообщить ли Максиму о том, что его рюкзак в целости и сохранности находится у нее в палатке, но не стала. И уже не из страха даже, а чисто из шкурного интереса. Максим обладал куда более значительным авторитетом в группе, и его слово, несмотря на все разногласия, весило побольше, чем слово какого-то там неуклюжего новичка. Так что он мог вдохнуть энергию в поиски рюкзака, а Фиме бы просто посоветовали получше следить за своими вещами и не быть такой растяпой. И к тому же, признайся она сейчас, и неизбежно возникли бы вопросы к Фиме, а этого ей точно не хотелось. Так что она трусливо решила молчать, хотя и понимала, как это глупо. Если рюкзак найдется, то сразу станет ясно, что это рюкзак Фимы. И вопросов будет все равно не избежать.

И за обедом, на который были макароны с тушенкой, Фима поделилась своей тайной с Аней.

Та ее линию поведения неожиданно горячо одобрила:

– Молодец! Пусть Максим подергается, ему полезно.

– Мне кажется, ты его недолюбливаешь.

– Как и он меня! Мы с ним давно в контрах. Не доверяй ему! Он совсем не тот, кем кажется.

Но объяснить, что она имеет в виду, Аня отказалась. А Фиму вновь стали терзать сомнения.

– Но как быть, если рюкзак найдется? Тогда Максим сразу поймет, что рюкзак не его? Мне что делать? Как реагировать?

– Лишь бы нашли, а там…

И Аня отмахнулась, мол, там уже трава не расти.

– На крайняк прикинусь круглой идиоткой, – предложила Фима.

Аня и этот ее план одобрила, сказав:

– Правильно! Это у тебя отлично получается.

И ушла нервировать Максима, который в высоких рыболовецких сапогах лично прочесывал дно озера в том месте, где была обнаружена куртка Полины. Но сколько ни искали, ничего не нашли. Поэтому Максим поставил в этом месте сети, сказав, что должен хотя бы так вознаградить себя и возместить самому себе моральный ущерб, который он понес этим утром.

– А в этом озере водятся и судак, и щука. К ужину угощу вас роскошной ухой.

Про ондатру, которую он обещал запечь к прошлому ужину, Максим уже благополучно забыл. Теперь у него была новая цель, достижению которой он предался с новой страстью.

Впрочем, до вечера в сети ничего не попалось, если не считать тины и немножко водорослей. Но Максим не отчаивался. Он сказал, что переставит сети в другое место и завтра утром точно сумеет разнообразить свежатинкой их скучное меню из концентратов. А пока что все поужинали гречей с неизменной тушенкой, а на десерт полакомились блинчиками со свежими ягодами, политыми сгущенкой. Блинчики получились немножко резиновыми, часть из них прилипла к сковородке, но все равно их слопали с удовольствием, не оставив ни крошки.

Максим в общей трапезе не участвовал, хотя его и звали принять в ней участие. Он заявил, что в подачках не нуждается, а скоро принесет к столу такую огромную рыбину, что все обзавидуются, а он сядет и в одиночку будет ее есть. И тогда все они очень пожалеют, что смели его критиковать.

– Как ты думаешь, Полина и впрямь могла украсть рюкзак? – спросила Фима у Ани. – Ты хорошо ее знаешь? Она способна на такой поступок?

– Я ее знаю не дольше твоего.

– Почему? Разве вы не были знакомы раньше?

– Нет. Ее Арина привела. У Арины и надо спрашивать. Это ее подруга.

Арину они нашли на вершине березы, откуда она пыталась поймать сигнал сотовой связи.

– Ну что? Дозвонилась до Полинки?

– Не пойму, в чем дело, – отозвалась Арина. – Звонок вроде бы идет, но Полина на него не отвечает. Просто сбрасывает и все.

Фима толкнула Аню в бок.

– Надо ей сказать, что свой телефон Полина оставила в палатке. Кому она звонит? Кто там и что ей сбрасывает?

Но Аня зашипела на подругу:

– Т-с-с… Не мешай мне немного позабавиться.

А вслух она громко крикнула:

– Арина, лучше пошли ей сообщение.

– Послала уже. Она его прочитала, но пока игнор.

Это удивило Фиму еще сильней. Кто читал адресованные на телефон Полины сообщения?

Но Аня продолжала подшучивать над Ариной:

– И что ты ей написала?

– Чтобы она мне ответила, что с ней все в порядке. Что мы волнуемся, что с ней.

– Напиши, что мы хотим сообщить в полицию, что она украла рюкзак Макса.

– Но она его не крала!

И Арина от возмущения даже дернулась. А все знают, очень опасно совершать резкие движения, сидя на верхушке дерева. Могут быть последствия, которые и не заставили себя ждать. Макушка дерева от толчка тоже качнулась, Арина потеряла сцепление с ней и полетела вниз, пытаясь ухватиться за ветки. В конце концов ей это удалось, береза была хорошо облиственной пышной красавицей, так что до земли Арина скорость падения существенно замедлила, и посадка у нее получилась довольно мягкой. И все равно, под глазом у девушки набухал изрядный синяк. А левую руку она прижимала к себе, твердя, что она у нее сломана.

Подруги подскочили к Арине, подняли ее на ноги, отряхнули и убедились, что пальцы на пострадавшей руке шевелятся, а значит, обошлось без переломов.

– У тебя просто сильный ушиб… и он у тебя не один.

– Это вы виноваты! Сказать такое про Полину! Она не воровка! Как вам могла прийти в голову такая дурацкая мысль?

– Ты хорошо ее знаешь?

– Ну, допустим, знакомы мы всего пару дней, – надулась Арина. – И что с того? Иногда и одной минуты хватает, чтобы понять, что за человек перед тобой.

– Минуты! – ахнула Фима.

Аня же потребовала:

– Расскажи, как именно вы с ней познакомились!

Арина вздохнула и принялась выкладывать. Да, Арина считает себя творческим человеком. Работа в офисе – это не для нее. И вообще, жесткие временные промежутки заставляют страдать ее тонко настроенную душевную натуру. Не может она работать по жестким указкам начальства, ей нужна свобода. Но тут возникала другая проблема. Когда над тобой нет надсмотрщика с кнутом в одной руке и сдобным пирожком в другой, очень трудно заставлять себя работать в полную силу. Так и хочется отвлечься, тем более что смысл своего творчества Арина видит в самом процессе, а вовсе не в его конечном результате.

– Когда я пишу стихи или картины, я счастлива. И стремлюсь продлить это ощущение как можно дольше. Ведь стоит закончить вещь, и она уже перестает быть только твоей, она уходит к людям. Это все равно, что вынашивать, а потом воспитывать ребенка. Хочется, чтобы он все время был с тобой. Невозможно себе даже представить, что он станет взрослым и уйдет в большой мир. Оттягиваешь этот момент насколько возможно.

Конечно, с таким начальным посылом и всей организацией творческого процесса выход продукции у Арины получался минимальный. И прожить на плоды своего творчества ей было затруднительно. К счастью, помогали друзья, которые сочувствовали чудаковатой и незадачливой художнице. Им даже льстила мысль, что они подкармливают будущего гения, будущее светило, сопричастность к судьбе которого поможет и им войти в мировую историю. Тот факт, что гении обычно бывали плодовиты, друзья предпочитали не вспоминать.

В тот вечер за пару дней до начала похода Арина как раз сидела в кафе, дожидаясь своих друзей, которые отчего-то задерживались.

– И тут ко мне подсела Полина. Она сразу сказала, что видит во мне тонкую и одухотворенную личность, сказала, что из всех посетителей у меня самое доброе лицо и чуткий взгляд. И что только я смогу понять ее драму.

– А что за драма?

– Полину бросил ее любовник. Олег. Она мне показывала его фотографии, где они вместе красиво отдыхают. То у него в загородном доме, купаются в бассейне. То на яхте его друзей. То на курортах. Мне он не понравился. Морда слишком толстая, глаз почти не видно. И из себя весьма упитанный такой дядечка, не в моем вкусе. Но Полина была вне себя от горя от его потери. Только и твердила, что о том, как бы ей его вернуть или как бы ему отомстить. Мне стало ее жаль. Мы с ней выпили, разговорились, потом перешли в другое место, оттуда поехали на выставку, потом в клуб, затем гуляли по ночному городу, катались на пароходике, вместе встречали рассвет. Нам было весело. И Полина сказала, что отдала бы все на свете, чтобы иметь такую подругу, как я. И если я позову ее с собой в поход, то нам будет очень весело вместе.

– Значит, к этому времени про наш поход ты ей уже разболтала?

– Нет. Вроде бы я ничего ей не говорила.

– Откуда же она про него знала?

– Не знаю.

Арина выглядела теперь слегка растерянной.

– Не понимаю, откуда она это узнала.

– Наверное, все-таки ты сама ей сболтнула, а теперь не помнишь.

– На память еще не жалуюсь. Я бы помнила, если бы у нас с ней зашел разговор о походе. Но я тогда еще удивилась, только не стала расспрашивать.

– Значит, Полина знала, что ты идешь в поход, и напросилась пойти вместе с тобой?

– Ну, получается, что так.

Это выглядело и само по себе довольно подозрительно, а в сочетании с исчезновением Полины и рюкзака Макса и подавно.

– А что еще ты знаешь про Полину? Домашний адрес? Место ее работы? У нее есть семья?

Увы, ни на один из этих вопросов Арина не смогла толком ответить. Очаровав Арину своим умением легко и непринужденно транжирить деньги направо и налево, Полина каким-то образом сумела ловко обойти молчанием свою собственную биографию.

– Она много говорила про Олега. Он у нее политик, сидит в каком-то там собрании, и еще он владелец банка, все время занят котировками валют и акций, и еще у него есть Дом мод, так что вроде бы он модельер, и еще он ставит кулинарные шоу на телевидении, возможно, он ресторатор.

– Тебе не кажется, что всех этих профессий и вообще всего этого как-то слишком много для одного человека?

– Ну… да.

– А фотографии Олега были у Полины в ее телефоне?

– Да.

– Если влезем в телефон Полины, то можно будет разыскать этого Олега и уже у него узнать подробности из жизни нашей подруги.

Они вернулись к палатке девушек, в которой оставался телефон Полины.

– Его нету! Ничего не понимаю! Еще утром он лежал тут.

– А теперь он исчез!

– Да тут и понимать нечего! Это Полинка за ним вернулась!

– Точно-точно! Улучила минуту, когда в лагере никого не было, вернулась и забрала его.

– Вот зараза! Мы тут мечемся, все ноги себе стоптали, нервы истрепали, а ей шуточки!

– Посмотри, что-нибудь еще из ее вещей пропало?

Фима посмотрела и воскликнула:

– Документы! Они тоже исчезли!

– А вещи? Рюкзак?

– Это пока что на месте.

– Ну, все ясно. Она еще вернется, и не раз.

– Что бы ни было на уме у этой Полинки, с ней все в полном порядке. Она сначала сперла рюкзак Макса, а потом принялась бродить вокруг лагеря, высматривая новую добычу. Еще не факт, что она ограничилась только тем, что забрала кое-что из своих собственных вещей. Может, она еще чье-нибудь добро умыкнула. Может, она воровка! Воровка – клептоманка, которая специализируется на таких вот одиноких маленьких группах. Будет лучше, если мы все проверим наши вещи и больше не станем оставлять их без присмотра. А еще лучше все ценное носить при себе.

Впрочем, тщательный осмотр не выявил никаких новых пропаж. И даже была сделана одна находка. В своей палатке Аня с Фимой обнаружили спящего Генку. Когда его разбудили, он долгое время таращился на них, словно не в силах понять, что происходит и кто перед ним такие.

А когда немного пришел в себя и узнал девочек, то схватился за голову.

– Ой, девчонки, не знаю, что со мной такое и случилось. Я у вас в палатке? Ума не приложу, как я тут очутился.

– Ты уж постарайся.

– Я вернулся с поисков с озера, поужинал, а потом мне захотелось чайку глотнуть. Но весь чай уже был выпит, оставалось только немного в термосе у Макса. Ну, я его и взял.

– Ты выпил мой чай? Вот из этого термоса?

– Он самый. А что с ним не так?

– Это тот чай, которым меня угостила вчера ночью Полина. Это ее термос.

Фима взглянула на Гену.

– Получается, ты сегодня выпил тот же чай, который вчера пил Макс?

– Один глоток там всего и оставался. Странный чаек, крепкий, забористый такой. У меня сразу голова закружилась. Я пошел к себе в палатку, решил, что прилягу и отдохну, но, видимо, не дошел и завалился в вашу.

– Похоже, что в чай была добавлена какая-то дрянь, которая вас двоих и вырубила. Максим вчера попил чайку от души, поэтому и спал до утра. А тебе, Гена, повезло, для тебя отравы остался всего глоток, вот ты и заснул ненадолго.

– Голова шумит.

– У меня тоже шумела, теперь прошла, – успокоил его Максим. – Выходит, эта Полинка – она отравительница?

– Скорей всего, она просто воровка.

– Или сумасшедшая. Только вконец чокнутой бабе придет в голову совершить кражу подобным образом!

– Возможно, Полина страдает психическим расстройством. А такие люди просто не в силах удержаться от искушения, когда на них «накатывает»!

– Вот-вот! Я и говорю, что она чокнутая! Все берегитесь! Чокнутая бродит вокруг нас!

– Чокнутая и больная – это две большие разницы.

Но несмотря на то что Фима защищала Полину, ей тоже становилось неуютно при мысли, что сумасшедшая рыскает возле их лагеря, высматривая, чего бы еще натворить. Если человек не здоров психически, то неизвестно, что в следующую минуту может прийти в его больную голову.

Выпроводив Генку за порог своей палатки, девушки стали держать военный совет.

– Я вот тут подумала, а что, если Полинка неспроста украла рюкзак Максима?

– Она украла вовсе не его, а мой рюкзак, – напомнила Фима.

– Но она-то думала, что он принадлежит ему. Все так думали. И даже сам Максим.

– И что ты хочешь сказать?

– Раз уж его рюкзак оказался у тебя, может, нам взглянуть, что там у него такого есть особенного?

– Думаешь, Полинка охотилась специально за рюкзаком Макса?

– Или за какой-то одной вещью, которая у него там есть.

Предложение показалось Фиме стоящим.

– А и правда, – оживилась она. – Давай посмотрим!

– Это не будет…

– Отчаянные времена требуют отчаянных мер!

– Мы должны понять, что происходит! От Макса можно ожидать всего, чего угодно. Если он что-то затеял, мы имеем право знать, что именно!

Рюкзак порадовал девушек комплектом термобелья, носками, все они были новые, еще в упаковке, нижним бельем и туалетными принадлежностями. Все было наилучшего качества и явно не отечественного производства. Но ничего такого, ради чего стоило бы украсть рюкзак, тут не наблюдалось. Да, вещи хорошие, но, кроме носков, они все уже ношеные.