Текст книги "Полюблю и отравлю. Дай-дай-дай!"

Глава 10

Улица Солдата Корзуна, куда приехали подруги в поисках Ани, была зеленой, тихой и маленькой. На ней имелись один торговый центр – стекляшка, детский садик, и, пожалуй, из достопримечательностей это было и все. Жилые дома тут были типовыми. И самым большим плюсом этого района был зеленый парк с водоемом, находящийся неподалеку и еще сопротивляющийся массовой атаке новостроек.

Дом самой Ани оказался совсем невзрачным. Балконы тут были завешаны мокрым бельем, которое хозяйки после стирки вывесили для просушки на улицу. Люди тут явно жили простые, излишними комплексами и хорошим воспитанием не обремененные. Вместе с простынями и пододеяльниками тут сушились также их трусы, носки и прочее белье. Так что все прохожие могли любоваться видом пожелтевших от времени чужих подштанников и лифчиков размера кинг-сайз.

– Это какая же туша должна быть, чтобы такой лифчик был ей впору! – восхитилась Леся. – Монументальная женщина!

– Ты лучше ищи нужный подъезд.

– А чего его искать-то? Вот он.

И Кира ткнула пальцем в обшарпанную железную дверь, густо оклеенную разнообразными рекламными объявлениями. Тут предлагали установить стеклопакеты со скидкой в двадцать процентов на каждое последующее окно. Железные двери, правда, со скидкой всего пять процентов, да и то исключительно для пенсионеров. И сделать ремонт ветеранам ВОВ опять же со скидкой в десять процентов.

– Так я и вижу, как восьмидесятилетние старички толпой, расталкивая друг друга костылями и палками, рвутся в очередь на дешевый ремонт.

– Объявление скорей всего написано для родственников ветеранов, – сказала Леся. – Это их может заинтересовать данная акция.

Квартира Ани находилась на первом этаже. Вход в нее преграждала массивная железная дверь, даже не позаботившаяся о том, чтобы хоть как-то замаскироваться под деревянную, а окна закрывали такие же массивные решетки. Чтобы уж, как говорится, раз и навсегда.

– И куда смотрит пожарная инспекция? – возмутилась Леся. – Случись чего, люди в этой квартире обречены. От жара железо моментально перекорежит. Решетки не выломать. Тут уж верняк!

На звонок подругам никто не открыл, и это было довольно странно. В пробках обе девушки провели довольно много времени, и сейчас был уже вечер. Летний, бархатный и теплый, но все же вечер. Рабочий день закончился, и люди давно вернулись в свои квартиры, чтобы принять душ, перекусить и отдохнуть. Но только не в квартиру Ани.

– Некоторые летом живут на даче.

Подруги честно прождали до девяти часов вечера, а потом их терпение лопнуло, и они пошли к соседям.

– Кто там? – раздался громкий грубый голос. – Филька, ты?

– Я, – соврала Кира.

– О! – обрадовались внутри. – Заходи! Чего ты там топчешься? Открыто же! Я за тобой не закрывала.

Дверь в самом деле была открыта. И почему живущие на первых этажах люди зачастую пренебрегают правилами безопасности? Только ли потому, что к ним с той же легкостью можно зайти и через окно? Или это своеобразная психология жителей первых этажей, которая требует от них полного пофигизма к вопросам личной безопасности и безопасности своего жилища?

Между тем девушки оказались в очень грязной и запущенной прихожей. Они прошли дальше, но лучше от этого не стало. Пожалуй, стало только хуже. Потому что дальше была кухня, а в кухне сидела толстая тетка и с аппетитом наворачивала холодный свекольник из огромной расписанной желтыми ромашками миски. Свекольник был щедро сдобрен майонезом, который плавал по поверхности нераспустившимися островками и целыми архипелагами.

– О! – удивилась тетка при виде подруг. – А вы кто же такие будете?

– Нам нужны ваши соседи.

– Это какие же?

– Кушелевы.

– А нету их, – равнодушно отозвалась тетка. – Померли.

– Как? – ахнули подруги.

– Да так. Обыкновенно. И отец, и мать зашибали сильно. Через это дело и померли. Анька одна осталась. Да она тут не живет. Ей от бабки квартира в центре досталась, там и живет девка.

– Ой, вот она-то нам и нужна!

– А зачем? – мигом насторожилась тетка.

Вот странное дело! Сама сидит с незапертой дверью, а как соседки дело коснулось, такая бдительность, что только держись! Поистине удивителен и непонятен русский народ. А уж русские женщины – это вообще тайна за семью печатями!

– Она нам денег задолжала, – брякнула Леся. – Заняла еще зимой, а отдавать не хочет. Мы уж ей и звонили, и просили, но нет! Как видит, что мы звоним, трубку не берет. А когда с чужих телефонов звоним, чушь какую-то лепит, обещает перезвонить и на следующей неделе отдать и не отдает!

– Не похоже это на Аньку, – покачала головой тетка. – Впрочем, я ее давно не видала. Может, дурная кровь в ней все же заговорила.

– Вот мы и захотели Аню сами разыскать. Приехали по месту ее прописки, а тут и нету никого.

– Да вы присядьте! – спохватилась тетка. – Муж мой на минутку вышел за хлебом, сейчас придет. Но пока его нету, мы с вами поговорим. Значит, Анька вам сильно нужна?

– Да.

– И много она у вас денег заняла?

– Три тысячи рублей.

– Немаленькая сумма, – покачала головой тетка. – То есть чепуха, если рассудить, по нашим временам, но терять ее тоже не хочется.

– Вот именно! Обидно же! Мы к Ане со всей душой, помогли ей, а она так некрасиво с нами поступает!

– Да, понимаю вас. А на что брала-то?

– На страховку. Машину застраховать у нее денег не хватало.

– Выходит, Анька и машину себе приобрела? – мигом обозлилась соседка. – Вот дела! Квартиру сдает, сама в бабкиной живет, так еще и машину себе покупает!

– Ну да! И деньги нам не отдает.

– Не знаю, чем вам и помочь, – покачала головой тетка. – Поверите ли, всей душой на вашей стороне, но чем вам помочь, не знаю. Анькиного телефона у меня и нет, пожалуй.

– А кто в ее квартире сейчас живет? Вы говорили, что она ее сдает?

– Сдает, – кивнула тетка. – Нерусские там живут. Все время разные. Не успеешь к одним рожам привыкнуть, уже другие живут. Но тихие. Ни скандалов у них, ни другого безобразия. Музыку иногда свою включат, но опять же все в рамках закона. После одиннадцати выключают и гости расходятся.

– Может быть, они знают, как Аню найти?

– Ну, может. А лучше… Лучше вы про Аньку у Светланы спросите.

– А Света – это кто?

– Подружка Анькина. Тоже в нашем же доме живет, только этажом выше. Первая квартира на площадке. Они с Анькой еще в школе вместе учились. И со школы всегда вместе приходили. Сейчас дружат или нет, я вам не скажу, не знаю. Но если вам кто в нашем доме и поможет Анькин адрес узнать, так это только Светка!

Разумеется, после этих слов подругам не оставалось другого варианта, как развернуться и, поблагодарив упитанную женщину и ее высокого и худого мужа, вернувшегося слегка поддатым и покачивающимся из стороны в сторону, без хлеба, но с тремя бутылками пива, уйти.

– А булка где? – набросилась на него женщина.

– Вот, Мусенька, – пробормотал муженек. – Принес.

– Чего принес-то?

– Принес тебе, Мусенька, жидкого хлебца.

– Чего? Булка, говорю, где?

– Пиво, Мусенька, оно ведь тоже из зерна, – забормотал мужик. – Жидкий хлеб тебе принес. Оно и для здоровья, и для фигуры полезней.

Что ответила ему взбешенная половина, подруги уже не слышали. Они прыгали через две ступеньки, чтобы успеть поскорее на второй этаж к Аниной подруге детства – Свете.

Света открыла им, едва они только упомянули имя Ани.

– А ее у меня нету! – выпалила она прежде, чем подруги успели сказать, зачем конкретно пришли. – И где ее искать, я тоже не знаю! Мы вообще с Анькой сто лет уже не общались! И чего все ко мне за ней идут? Ума не приложу!

– А кто еще приходил?

– Да приходили, – туманно отозвалась Света.

Подругам эта девица совершенно не нравилась. Была в ней какая-то скользкость. Вроде бы придраться не к чему. Одета чисто, причесана, умыта. Пахнет от нее хорошо, какими-то французскими духами, но… Но чувствуется, что человек все равно с гнильцой. То ли тому виной бегающие близко посаженные глазки, то ли общая какая-то излишняя правдивость в разговоре. Непонятно, но подруги сразу же пришли к выводу: верить этой девице нельзя ни на грош!

Разговаривать с такими людьми можно только с одной позиции.

– Но мы готовы заплатить вам за новый адрес Ани.

Судя по тому, как жадно блеснули Светины глазки в ответ, подруги нащупали верный тон. Света была рада-радехонька сдать свою подругу с потрохами. Моральный аспект предстоящей сделки нисколько не беспокоил эту девицу. Вот только не продешевить бы!

– А сколько вы заплатите? – делано безразличным тоном спросила она у подруг.

– Тысячу рублей.

Выражение лица Светы приняло скучающий оттенок. Явно этой суммы было для нее недостаточно.

– Две, – надбавила цену Кира.

Света продолжала скучающе изучать косяк своей двери.

– Три! Честное слово, это отличная цена! Больше вам никто не даст.

– Та старушенция дала пять, – произнесла Света, не глядя на подруг.

– Старушенция? Какая старушенция?

– Ну та, что с парнем приходила и Аньку тоже разыскивала.

– И давно приходила?

– Давно! – быстро выпалила Света.

И так при этом искренне и правдиво на них заморгала своими небесно-голубыми глазками, что подругам сразу стало ясно – врет! Старушенция приходила не так давно, а может быть, даже сегодня.

– И как она выглядела?

– Кто?

– Старушенция.

– Обыкновенно. Что мне, ее морщины разглядывать? Она мне заплатила, я ей сказала адрес Аньки. И все дела!

– Значит, ты знаешь, где живет Аня? А зачем обманывала, что не знаешь?

Ничуть не смутившаяся Света сама бросилась в атаку.

– Чего вам надо? Анькин адрес? Я его знаю! Но просто так не скажу! Я и старухе той точно так же сказала. Хотите адрес, гоните денежки.

– И она заплатила?

– Парень за нее заплатил, – не слишком охотно, но все же подтвердила Света. – Сказал, что цена приемлемая. И чтобы найти эту проходимку, он и не такие деньги заплатит.

– Проходимку – это он про Аню?

– Ну а про кого же еще? – фыркнула Света. – Не про меня же!

Подруги переглянулись. Кажется, Света искренне считает себя образцом честности и порядочности. Но на самом деле рыбак рыбака видит издалека. Небось и Аня, и Света потому и сдружились в школе, что были обе одинаково подленькими и хитренькими девочками. Остальные дети просто не желали с ними знаться. Вот и пришлось этим двоим девицам образовать в целях выживания нечто вроде союза.

– Так нужен вам адрес? – поторопила подруг Света. – Если да, то платите. А нет, я пошла. У меня и других дел полно.

– Погоди, допустим, мы заплатим тебе деньги. Но где гарантия, что мы получим действительно адрес Ани, а не просто чей-то чужой адрес?

– Не бойтесь! – заржала Светка. – Вы не в магазине, тут вас не обманут!

И что было делать подругам? Пришлось вывернуть свои карманы и заплатить вымогательнице. Интересно, Наталья будет оплачивать им накладные расходы? Или, ведя расследование, им придется за все платить из своего кармана? Нужно будет обсудить это с Кулебякиной. А то еще пара таких дорогостоящих свидетелей, и у подруг не останется ничего от их карманных денег, отложенных на месяц вперед.

Судя по атласу города, Света дала подругам верный адрес Ани. Улица Фурштатская находилась неподалеку от «Революционного подвальчика», и Аня запросто могла зайти в этот ресторан, не желая возиться с приготовлением обеда у себя дома.

– Девушка не из бедных. Имеет две квартиры, одну в центре, а другую сдает. Очень даже неплохо для одинокой красавицы.

Но оказалось, что квартира, доставшаяся Ане от ее бабушки или еще от кого-то из родни, является всего лишь комнатой в коммуналке. Света так и сказала:

– Коммуналка – настоящая дыра. Анька к себе даже никого в гости никогда не зовет, стесняется.

– А почему же она живет там, а не тут?

– Да вы чего? – вылупилась на подруг Света. – Тут Анька свою двушку, что ей от предков досталась, за пятнадцать тысяч сдает. А ту комнату она и за пятерку вряд ли кому втюхает. Десять метров, полы гнилые, соседи алкоголики, жуть! Анька квартиру сдает, в комнате ремонт кое-какой сделала. Вот и живет. Перед кавалерами опять же выгодно получается. Не где-нибудь живет, а в центре. Никто ведь из ее хахалей знать не знает, какие «хоромы» у нашей Анечки имеются! Небось как увидят, так сразу бежать! Анька – дура! Шубу норковую напялит, золотом обвесится, летом у нее тоже шмотки всегда из последних коллекций. Все деньги на тряпки тратит. Ну, кавалеры и думают, богатая птичка им попалась, настоящая принцесса. Богатая наследница. Да еще живет в центре. Не иначе как во дворце! А как увидят Анькин «дворец», мигом от нее убегают! Ну, не дура ли? Я ей сто раз намекала, что лучше бы она деньжат подкопила и отдельную квартирку себе купила. Пусть и не хоромы, но хоть людей привести не стыдно будет. А так? Кого она надеется обмануть своими шубами? Ведь если со всеми своими шубами она живет в грязной коммуналке, то никаких чувств, кроме удивления, ее шубы у мужиков не вызовут.

И вот теперь подруги снова приехали в центр города. Помимо домашнего адреса Ани добрая Света дала также им и ее домашний телефон.

– Только не говорите, что вы адрес и телефончик от меня узнали. Все-таки как-никак, а мы с Анькой подругами считаемся. Так что я вам навстречу пошла, но и вы меня не выдавайте.

Избавь бог от таких подруг! Лучше уж вместо одной такой подружки иметь десяток заклятых врагов. По крайней мере, с ними все ясно и неожиданностей ожидать не приходится. А тут…

Но самим девушкам встреча со Светой принесла массу полезных вещей. Помимо адреса и телефона Света также сообщила Кире с Лесей интересные подробности из жизни Ани. Судя по всему, Света страшно завидовала Ане. Та была куда более ловкой штучкой и умела добывать деньги буквально из воздуха, причем действовала не по мелочам, всегда уносила в зубах крупный куш.

Бедной Светочке было до подружки в этом отношении очень и очень далеко. Уровень подлости у обеих девушек был примерно одинаковым. Но вот Ане везло, и к тому же она умела использовать любой шанс, а Света зачастую хлопала ушами. И если и успевала чего-нибудь урвать, то это были жалкие крохи по сравнению с тем, что могла бы в этой же ситуации унести в клювике Аня.

– Ведь и комната эта, в которой Анька живет, ей не просто так досталась.

– Разве Аня ее унаследовала не от своей родственницы?

– От родственницы! – подтвердила Светка. – Только там и без Аньки родни полная коробочка была. И сын с невесткой, и дочка с внучкой. И ничего им всем не обломилось. Бабка все Аньке оставила. Дескать, за уход и заботу.

– И родные дети ничего не получили?

– Не-а, – завистливо произнесла Светка. – Хотя они и судиться с Анькой пытались. Да только Анька умно поступила. Прежде чем с теткой с этой связываться, она все законы о наследственном праве проштудировала. И когда узнала, что у бабки никаких несовершеннолетних наследников, с которыми по любому поделиться пришлось бы, нету, только тогда в эту историю ввязалась.

– И часто Ане такие подарки судьбы отваливались?

– Случалось. Анька, она в плане денег страшно ушлая. Это ей с мужиками не везет. А вот деньги к ней так и липнут.

И теперь подругам страшно не терпелось познакомиться с ушлой Аней и выяснить у нее, где же может находиться Сергей. Увы, домашний телефон Ани сначала отвечал длинными гудками. А потом трубку снял кто-то из соседей, грязно выругался и сказал, что Аньки дома нету, и когда она со своим еб…м вернется, никто не знает.

– Хоть бы совсем провалились! Горшок в сортире весь загадили, а нам отмывать!

Тем не менее подруги все равно вернулись в центр и предприняли штурм квартиры Ани. Она и в самом деле оказалась коммунальной и очень грязной. Ремонт тут не делался со времен НЭПа, после которого квартира и стала коммунальной. Прежде тут жил приличный человек, ученый и практикующий врач – Николай Николаевич Микулин, и часть его квартиры была отведена под смотровой кабинет и палаты для частных пациентов.

Еще некоторое время после Октябрьской революции врач прожил в своей квартире, но с каждым днем находиться на законных метрах ему становилось все труднее. И пока оставалась такая возможность, Микулин собрал вещички и, поклонившись родной земле, отправился в эмиграцию. Тем самым он потерял жилье, но сохранил жизнь себе и своим близким.

А те капиталы, которые он потерял в России, он с легкостью вернул себе в эмиграции. Врач с мировым именем не пропал и до конца своих дней с ужасом вспоминал те страшные годы, когда ни он сам, ни его близкие не могли быть уверены в том, что завтрашнее утро они встретят в своих кроватях, а не на арестантской койке.

После бегства прежнего хозяина советская власть зевать не стала, и квартиру быстро поделили между нуждающимися. И если сначала в квартире жили два человека, то уже к сороковым годам количество жильцов зашкаливало за полтора десятка. А к нынешнему времени в десяти больших комнатах, которые превратились в четырнадцать поменьше, проживало около тридцати человек.

Анина комната находилась в самом дальнем конце коридора, непосредственно возле ванной и одного из двух санузлов. В принципе это было стратегически выгодное положение. Не нужно было мчаться через всю квартиру лишь для того, чтобы убедиться в том, что оба эти местечка заняты другими. Ане достаточно было выглянуть из своей комнаты и увидеть, что путь свободен.

За это или за что другое, но соседи девушку не любили.

– Шалава она! – яростно отскребая с линолеума в коридоре какое-то пятно, произнесла тетка лет пятидесяти. – У меня двое детей маленьких, так я каждый день боюсь, как бы Анькины хахали их какой дрянью не заразили. Потрахаются, а потом в общую ванну лезут мыться. Хорошо это, я вас спрашиваю? Уж я их дома и мыть перестала. Если только в своей комнате, в тазу. И в туалет детей не пускаю. Купила им горшки, пусть тут сидят. Но сама-то я так не могу! И каждый раз с содроганием к сортиру нашему приближаюсь! Все думаю, какой еще дрянью меня Анька или ее кавалеры наградят?

– А сегодня ночью у Ани тоже мужчина был?

– А вы по какому поводу интересуетесь? – насторожилась тетка.

– Мы по официальному.

Тетка мигом бросила свою тряпку, посредством которой она безуспешно воевала с пятном, и с неподдельным интересом воззрилась на подруг.

– Да вы что! Неужели в милиции Анькой наконец заинтересовались?

– Точно так, – отрапортовала Кира, чем вызвала у Анькиной соседки настоящий прилив ликования.

– Наконец-то! Вот счастье! Вот радость! Уж мы сколько на нее жаловались нашему участковому, ничего не помогало. Сдается мне, потому что он и сам пару раз к Аньке нашей захаживал. Анька ведь никому не отказывает. И что за блажь такая у девки? Какого мужика видит, сразу к себе в койку тащит! Нельзя же так! Иной и прирезать может. Или еще чего неладное учудить. И нам всем опять же беспокойство. Анька ведь незнакомых к себе тащит. А ну как вор он или другой преступник? Ведь ровным счетом ничего же про ее кавалеров никому из нас не известно. Да и сама Анька, сдается мне, зачастую даже имени своего хахаля поутру не помнит! Что был он, что не было его, ей все едино!

– Скажите, а сегодня ночью у Ани тоже гость был?

– Да уж не одна она пришла!

– Вы его видели?

– Выглянула, когда шуметь начали. Оба пьяные в дым. Но Анька еще на ногах как-то держалась, а кавалер ее вообще никакушный был. Упал, ведро уронил, велосипед соседский. Шуму наделал! Ну, я вышла и сказала им, что тут люди спят, а они шумят!

– Значит, мужчину вы этого видели?

– Ну какой там мужчина! Парень! Молодой еще совсем. Лет двадцать с небольшим.

– Вот этот?

И Кира сунула тетке под нос фотографию Сергея.

– Вроде бы похож, – с сомнением протянула она. – Только тут он чистенький и трезвый, а тот, которого Анька в дом привела… Больно уж помятый он был!

– Но это он?

– Похож.

– А вы не слышали, как Аня к нему обращалась?

– Сусликом звала.

– Сусликом? А почему сусликом?

– Да она всех своих хахалей так называет. Где уж ей их имена упомнить, коли они у нее нескончаемой чередой идут. Вот они все у нее и суслики!

И все-таки подругам казалось, что соседка могла бы еще что-нибудь прибавить к уже сказанному.

– А когда он ушел?

– Кто?

– Ну, Суслик этот.

– А как тот мужик приехал, так они вдвоем его и утащили.

– Минуточку! – насторожилась Кира. – Какой еще мужик? Откуда он взялся?

– А я знаю? Приехал, этого Суслика и Аньку забрал, и уехали все вместе.

– Куда?

– Ну, вы прямо даете! – всплеснула руками тетка. – Да откуда же мне знать? Уехали, и все! Анька и мужик этого парнишку под руки волокли. Видать, совсем ему плохо от водки было. Я еще подумала, что они его в вытрезвитель или в больницу повезли, больно уж никакушный парень был!

– А он мог быть… – голос у Киры дрогнул. – А он мог быть мертвый?

Тетка сначала тоже побледнела, но потом облегченно вздохнула и рукой махнула:

– Не-е-е… Скажете тоже! Он бормотал чего-то себе под нос. А мертвые разве разговаривают? Живехонек он был, только не в себе.

– А бормотал что?

– Про бабушку.

– Про бабушку?

– Ага. Милая моя бабушка, дорогой диванчик. Где же ты? Хочу к тебе. Сейчас я поеду к тебе.

Бабушка? Диванчик? Единственная бабушка Сережи, про которую знали подруги, вряд ли могла зваться милой. Жуткая старая мегера, которая не считала внука своим родным и по этой причине вряд ли тепло общалась с мальчишкой. Но при чем тут бабушка? Или у Сергея была еще одна бабушка? И что? Он попросил у Ани и ее знакомого, чтобы его отвезли к ней? Но куда? И зачем?

– А вы можете еще что-нибудь вспомнить? – взмолилась Кира. – Какие-нибудь подробности про этого молодого человека? Куда Аня его повезла? Кто этот ее второй приятель?

– Второй – он нерусский был. И вроде бы я его у Аньки уже видала. Обычно-то мужики у нее не задерживаются. Во второй раз редко кто приходит. Смекнут, что Анька вроде бесплатной проститутки, и больше ни ногой. Да и чего им ходить, когда Анька никого подолгу не ждет. Бац! И местечко на ночь уже новым хахалем занято. Противно ведь! А этот, видать, не из брезгливых оказался.

– А звать его как?

– Анька его Ваней называла. Хотя какой он Ваня! Вано – в лучшем случае!

– А машина? Машину вы его видели?

– Машину, да! Видела.

– А что за марка?

– «Шестерка».

– А цвет?

– Белый. Верней, когда-то был белый, а теперь под грязью и ржавчиной уже и не поймешь толком, какой цвет-то у машины!

– Значит, Вано этот не из богатых?

– Какое там! Свитер, куртка, джинсы рваные, сапоги гнилые, сам небритый и половины зубов во рту нету! Убожество! Даже странно, чего это Анька с ним цацкаться вздумала. У Аньки, хоть она и шалава, мужики все как на подбор. Чистенькие да ухоженные. А по этому сразу видно, что живет он в общаге, немытый и неухоженный. Баба, если и имелась, дома осталась. Смотреть за ним тут некому. Вот и опустился мужик.

– А занимается чем?

– На рынке, думаю, торгует. Или ларек свой имеет. В машине у него вечно то яблоки ящиками, то капуста мешками, то морковь, то еще какой фрукт или овощ.

Что же, эта информация хоть как-то приближала подруг к таинственной Ане. Но куда же она и ее приятель зеленщик могли увезти Сергея? А в том, что этой ночью в гостях у Ани был именно их Сергей, подруги не сомневались. Соседка практически со стопроцентной вероятностью опознала парня. Да еще сама Кира наблюдала, как Аня увозила Сергея. Но что произошло дальше? Куда они могли подеваться? И зачем Аньке и ее зеленщику понадобилось увозить Сергея под утро из дома?

Выйдя на улицу, подруги переглянулись.

– Очень странно. Как-то одно с другим не складывается.

– Да.

– Обычно Аня «снимала» мужчину на ночь и везла его к себе домой.

– Где устраивала ему ночь любви!

– А тут она и часу наедине с ним не пробыла, а уже Вано вызвала.

– Может быть, он сам приехал?

– И что? Зачем приехал?

– Соскучился и приехал. Не знал, что у Аньки гость.

– И что?

– Что! Приревновал! Драться полез!

– Никакого шума соседка не слышала.

– Ну, значит, без драки дело обошлось. Вошел этот Вано, увидел разлегшегося на кровати Сергея, врезал ему от души и…

– И что? Куда он потом потащил бедолагу? И почему Анька не возмущалась, не протестовала, а, наоборот, охотно помогала этому Вано вытаскивать Сергея из квартиры?

Все это выглядело достаточно странно. А в свете того, что место нахождения Сергея до сих пор оставалось не выясненным, даже пугающе. И подругам с каждой пролетающей минутой становилось все очевиднее, что кого-то из этой троицы им предстоит найти. Конечно, лучше всего самого Сергея, но за неимением оного, сойдут и Анька, и этот ее Вано. Как-никак, а он тоже свидетель. Или даже не свидетель, а… а соучастник?