Текст книги "Дело гангстера боится"

Глава 4

Домик Марины совершенно очаровал подруг. Даже издали было видно, как много сил, труда и любви в него вложено. Был он деревянным, возможно, даже выстроенным еще на закате советского строя. Но не так давно на нем поменяли обшивку, причем вместо душного, хотя и модного сайдинга, выбрали экологически чистую вагонку.

Домик был покрашен в шведском стиле, красно-коричневые практичного оттенка стены и нарядные белые наличники и двери. Таким образом, домик выглядел очень симпатично на фоне окружающей его пышной растительности. Каждая деталь, которая могла бы оскорбить взгляд, тут была ловко замаскирована каким-то декоративным элементом, сглаживающим отдельные недостатки и улучшающим общее впечатление от дома.

Так, забор был сделан из металлических листов, выкрашенных во все тот же практичный красно-коричневый цвет. Но перемежающие его столбики были белыми. Да еще по забору вился хмель, а через забор свешивались тяжелые ветви яблонь, на которых горели фонариками два сорта яблок – поздние полосатые и еще ярко-красные с зелеными бочками.

– В доме кто-то есть, – заметила Кира, заглянув в щель между заборным листом и столбиком. – Там горит свет.

– Кому там быть? Марина со своим хахалем и милуются!

– И как нам туда войти? Калитка закрыта. Ворота тоже.

Стучать или как-то иначе привлекать к себе внимание подруги не хотели, ведь это могло дать Федору шанс сбежать от них.

– Пока мы с вами будем толочься у ворот, ожидая, когда нам откроют, Федор спокойно удерет через соседские участки, – воинственно заявила Лида, – но я знаю, как нам подобраться к самому дому незамеченными. Вылезайте из машины и пошли!

Лида выбралась первой. Ее не смущал даже мелкий дождик, который принялся к вечеру накрапывать в городе и его окрестностях. Но все равно погода для начала сентября была еще очень теплой. Конечно, листья деревьев уже начали окрашиваться в свои осенние тона, но все равно замерзнуть было невозможно.

Марина огородила новым забором только фасадную часть своего участка. Ту, которая выходит на проезжую часть. А ту, что выходит к соседям, она трогать не стала. Соседи у нее хорошие, по большей части они либо отсутствуют, либо их просто не слышно.

По словам Лиды выходило, что с одной стороны участок Марины соседствовал с домиком пожилых супругов, которые жили в «Геройской» лишь летом, а к первому сентября преданно отправлялись в город, чтобы присматривать там за своей единственной и горячо любимой внучкой, которая летом отдыхала исключительно в полезных для будущего финансиста местах – элитных загородных лагерях или коттеджных поселках, проживание в которых было по карману лишь самым толстосумам из толстосумов.

Лида была верна самой себе. Ни слова хорошего ни про кого из окружающих ее людей. Ну, что же, так было даже честнее. Завидовать, так в открытую, а не прятать зависть под напускной доброжелательностью.

С другой стороны от Марины жила совсем старенькая бабушка, которая умерла в прошлом году, а ее наследники никак не могли поделить между собой дом и участок, по причине чего насмерть перессорились и вовсе не приезжали в «Геройскую». И еще один участок был совершенно заброшенным. Туда владельцы приезжали два или три раза за лето, чтобы пожарить шашлыки, переночевать в разваливающемся доме и свалить обратно в город.

– Так что с той, третьей стороны, участок Марины стоит до сих пор даже неогороженным. То есть сетчатая ограда там когда-то была, но потом во время урагана попадали деревья, и сетка в двух местах прогнулась. Потом поврежденные звенья проржавели окончательно, и забор разрушился. Если мы зайдем с той стороны, то такой красоты не увидим.

И точно, стоило подругам вместе с Лидой зайти с соседней улицы, как перед ними предстало полнейшее запустение соседнего с Мариной участка. Калитка тут была закрыта на простой накидной крючок, да и кому могло прийти в голову залезть в полуразрушенный дом с целью наживы? Тут все так прогнило, что можно было запросто внутри дома и голову сложить. Да и не было там ничего ценного, все давно вывезли сами хозяева или мародеры, забравшиеся сюда еще раньше.

– Вон та дыра в заборе, о которой я вам говорила!

Отверстие было хорошо заметно. И подруги вместе с увесистой Лидой устремились к нему. Благополучно преодолев препятствие, они укрылись за странно попахивающим строением.

– Туалет, – шепотом пояснила все та же Лида. – Маринка решила сделать у себя на участке пудр-клозет по европейским стандартам. Да только ничего у нее не вышло. Неаккуратные гости испортили все Маринкино начинание!

И хотя подруги не спрашивали, Лида зачем-то принялась объяснять:

– В пудр-клозете такой принцип действия. Там одно отверстие для жидких отходов, другое для… м-м-м… твердых. Одни выливают куда-нибудь в угол участка, а вторые присыпают сверху песочком или земелькой, и через год из этого добра получается компост. Конечно, не сравнить с лошадиным навозом, но тоже очень неплохое удобрение.

Это заявление напомнило подругам один анекдот из японской жизни, который они слышали давным-давно. Если к вам придут гости и вы их вкусно угостите, то с их стороны будет верхом неприличия уйти, не опорожнившись где-нибудь у вас на огороде. В Японии таких людей иначе как жмотами и жадинами никто бы и не назвал. В крайне бедной до начала сороковых годов стране было ценно даже такое удобрение.

– А он так и должен пахнуть? Этот пудр-клозет?

– Нет, конечно! Запаха не должно быть совсем! Но эти, так называемые друзья Федора… Они… Они понятия не имели, как пользоваться такой деликатной вещью. Марина жаловалась, что конструкция не выдерживает их наплыва.

– А что за друзья?

– Я бы назвала их дружками. Какие-то подозрительные личности. Как я понимаю, из его прежней уголовной жизни.

– А вы кого-нибудь из них видели?

– Только слышала. Ведь при единоличном правлении Марины тут гостей-то и не было совсем. Только она да я. А как появился этот Федор, так и зачастили его дружки. Но я их уже, к счастью, не лицезрела. Меня, как вы слышали, больше сюда не приглашали.

Дружки! У Федора, оказывается, имелись еще и дружки. И даже не просто имелись, они еще и частенько его навещали. Информация весьма ценная в свете предстоящего подругам расследования. Как известно, у людей, побывавших в заключении, частенько появляются разные связи, порой совсем ненужные для мирной и честной жизни.

Эти связи тянут назад тех, кто хочет жить обычной, далекой от криминала жизнью. Но если же Федор своих дружков не отринул окончательно, значит, какой-то вес он на зоне имел и хотел этим весом воспользоваться. Либо же он был просто слабаком, и тогда воспользоваться хотели уже им самим и тем, что он сумел достичь. В любом случае, дружки Федора – это интересно.

Сидеть в засаде, ожидая непонятно чего возле странно попахивающего дачного туалета, было не очень-то приятно. И Лида первой напомнила об этом подругам.

– Не пора ли вам войти в дом?

– Да, да, вы правы.

Из дома доносились звуки работающего телевизора. И все же подруги мешкали. Что они скажут Федору? Да и захочет ли он с ними разговаривать? Это Лида приняла подруг за сыщиц, не спросив у них удостоверений. Но будет ли Федор столь же легковерен? Навряд ли, особенно учитывая его криминальный опыт.

Но Лида была настроена куда как решительно.

– Пора изолировать мою подругу от этого прихвостня! Арестуйте его, и дело с концом!

Вот ей хорошо было рассуждать. Лида явно приняла подруг за работников полиции. А кем они были на самом деле? Всего лишь представительницами частного сыска. Федор мог побеседовать с ними, а мог и отказаться. Принудить к разговору девушки его не могли. Разве что припугнуть охранниками господина Шарикова? Вряд ли Федор знает, что личную охрану Шариков к делу подключать пока что не хочет. Что же, может, охраны банкира Федор и испугается.

– Ну, пойдем.

Лида была уже у дверей дома и стучала.

– Марина! Марина, это я! Открой!

Однако никто не торопился на зов. Лида принялась стучать громче. Ручищи у нее большие, да и сама Лида была женщина весьма крупная. Да и боевого настроя у нее было не отнять.

– Маринка, если этот гад с тобой что-нибудь сделал, так тут со мной полиция!

– Что вы делаете? – ахнула Леся. – А если Федор удерет?

– Некуда ему бежать! Дверь в дом одна!

Лично подруги считали, что по такому случаю Федор мог и из окна вылезти.

Но даже упоминание о полиции не произвело впечатления на скрывающихся в доме людей. Что же это такое? Они не слышат? Спят? Или просто не хотят открывать?

Окна первого этажа, в которых горел свет, располагались довольно близко к земле. Встав на какой-то чурбачок, Кира смогла заглянуть в сам дом. Так, телевизор работает, в комнате никого. Оба кресла, расположенные перед экраном, стоят пустые. Где же обитатели дома?

Внезапно у себя за спиной Кира услышала какой-то подозрительный шорох. Но обернувшись, смогла увидеть лишь, как заколыхались кусты.

– Кто там? – крикнула Кира, постаравшись, чтобы ее голос не дрогнул.

Но из кустов ей никто не ответил. Это могла быть и собака, и одичавший кот. Вовсе не обязательно, чтобы там был Федор. Идти одной, чтобы установить, так это или нет, Кире не хотелось. А обе ее компаньонки уже были в доме.

– Лида вспомнила про ключ под ступенькой, – просветила подругу Леся.

– Очень удачно. Жаль, что не сразу.

Кира тоже вошла в дом. Но она не торопилась. Как-то все странно. Дверь закрыта, свет горит, телевизор работает, а в доме ни души. Неужели Федор все-таки удрал? Неужели там, в кустах, был именно он?

– Знаешь, я там слышала…

Но Киру перебил истошный вопль, который донесся из глубины дома. Кричала Лида, которая лучше подруг ориентировалась тут и поэтому сумела пройти дальше.

– А-а-а! Помогите! Караул!

– Что случилось, Лида?

– Девочки… сюда! Скорей, сюда! Ой, как мне дурно!

После этого раздался грохот чего-то падающего, и пол под ногами у подруг содрогнулся. Это упала Лида.

– Лида!

– Лида, что с вами!? Вы где?

Но не добежав до женщины нескольких шагов, подруги и сами остановились, беспомощно глядя на картину в зале. Там под работающим телевизором лежало тело мужчины. Из окна его было не видно, оно находилось прямо под стеной. И сверху его еще закрывал столик на тонких ножках, какие были в моде годах в шестидесятых прошлого века.

И вот под этим самым изящным столиком и стоящим на нем телевизором лежал мертвый мужчина. В том, что он был мертв, никакого сомнения не возникло. Достаточно было посмотреть на его залитую кровью голову, на немигающие глаза убитого и повернутую на сто восемьдесят градусов шею.

– У живого человека такой шеи быть не может, – прошептала Кира.

А Леся смогла лишь беспомощно кивнуть в ответ:

– Да. Согласна.

На всякий случай подруги все же осторожно приблизились к работающему телевизору. И Кира ткнула пальцем в кнопку выключения. Может, она и стерла какой-то отпечаток, но зато в комнате сразу стало тихо. И девушки получили возможность нормально соображать.

– Этот человек мертв, – принялась рассуждать Кира. – И мертв сравнительно недавно. Тело уже остыло, но еще не окоченело.

– Интересно, кто это такой?

– Ты шутишь? В домашних тапочках и халате? Кто это может быть? Конечно, это Федор!

– Мало ли, а вдруг не он? Надо привести Лиду в чувство и расспросить.

Лида очнулась после нескольких слабеньких пощечин. Она вперила в подруг мутный взгляд и прошептала:

– Где он? Где Федор? Где труп?

– Значит, это Федор лежит под столом мертвый? Мы вас правильно поняли? Это он?

Лида слабо кивнула, и глаза у нее снова стали закатываться.

– Ах, я не могу. Мне плохо. Дайте мне лекарство… Там в сумке.

Выглядела женщина неважно. Темные круги под глазами обозначились ярче. Руки дрожали. А кожа была влажная и неприятно холодная. Так что подруги постарались побыстрей разыскать сумку Лиды, а в сумке нужное женщине лекарство. И лишь затем, приведя пострадавшую в относительно удобное положение и сунув ей таблетки, снова принялись рассуждать.

– Если Федор убит, то где Марина? Ее в доме нету.

– Но мы еще не все осмотрели. Вдруг она где-нибудь тут?

– Думаешь, убийца и ее тоже… убил?

Напрасно Кира произнесла эту фразу вслух, да еще так громко. Только что пришедшая в себя Лида вновь начала хватать ртом воздух и размахивать руками:

– Марина… Марина…

– Успокойтесь! – кинулась к ней Леся. – Это всего лишь дурацкое предположение моей подруги. Абсолютно неверное и беспочвенное!

– Да, да! Конечно, с Мариной ничего не случилось.

При этом перед мысленным взглядом подруг уже нарисовалось еще одно тело, спрятанное в дровнике или погребе. А может быть, убийца отволок его в тот самый странно попахивающий пудр-клозет, которым так гордилась хозяйка дома. И лежит там сейчас Марина с такой же свернутой шеей и остекленевшим взглядом. Б-р-р!

Но ничего из этих ужасных предположений подруги не озвучили. А Кира, наоборот, максимально бодрым тоном сказала:

– Ваша Марина в полном порядке! Я уверена!

И тут же получила подтверждение своим словам:

– Кто тут меня зовет?

Это из прихожей дома раздался веселый женский голос. Похоже, вернулась сама хозяйка – целая и невредимая, да еще к тому же не подозревающая об ужасном сюрпризе, который ее поджидал дома. Так может говорить только человек, пришедший домой в хорошем настроении и ожидающий теплой встречи.

– Маринка! – сдавленно ахнула Лида. – Живая!

– Федя! Феденька! Я тут слышала какие-то голоса… Кто это тут у нас в гостях?

С этими словами в комнату вошла высокая симпатичная женщина. У нее был открытый взгляд и хорошая улыбка. Темные густые волосы она гладко зачесывала назад и стягивала на затылке в простой хвост. Макияж у нее почти отсутствовал. Но эти огромные мудрые глаза и правильные черты лица косметика бы только испортила. Одета женщина тоже была очень просто. Ладно сидящие на ее стройной фигуре темные джинсы и черный кашемировый свитер, который выгодно обрисовывал ее полную грудь.

Это и была хозяйка дома. И подругам она понравилась.

– Лида? – удивленно спросила она, увидев свою подругу. – Ты чего на полу-то разлеглась?

Но тут же Марина поняла, что подруге нехорошо, и улыбка сошла с ее губ.

– Тебе плохо?

– Плохо, Маринка. Плохо! – всхлипнула Лида. – И тебе тоже сейчас плохо станет. Ты под стол-то глянь! Под теликом, кто там лежит?

Марина повернулась в ту сторону, куда указывала ей Лида, и увидела мертвого Федора. Но к своей чести, в обморок не упала, вопить не стала. Просто опустилась в кресло и обреченно уставилась куда-то в пустоту.

– А я ведь этого ждала, – только и произнесла она.

– Чего вы ждали?

– Сон мне недавно страшный снился. Ох, Федя, Федя, и кто же тебя так?

В голосе ее слышалось столько сострадания и доброты, что подруги даже вспотели. Первоначальная версия, которая появилась у них, когда эта женщина появилась живая, целая и невредимая у себя в доме, где имелся свежий труп ее любовника, сразу же отпала сама собой. Нет, не могла Марина сначала прикончить своего любовника, а потом явиться и сделать вид, будто она понятия не имеет, что тут произошло.

Марина была высокой и физически хорошо развитой женщиной. Спортивное прошлое явственно читалось и в развороте ее плеч, и в осанке. Но она не стала бы никого убивать. Тем более человека, который был ей явно близок и дорог и к которому она относилась очень тепло.

– Марина, а что же все-таки произошло? Как вы думаете?

– Меня тут не было.

– Но когда вы уходили, Федор был еще жив?

Глупый вопрос! И Марина тут же мягко попеняла подругам:

– Неужели вы думаете, я бы ушла и оставила Федора в таком виде? Лежать тут? Одного?

И словно в подтверждение своих слов она поднялась, досталась из шкафа простыню и накинула ее на труп. Всем сразу же стало легче, как в тот момент, когда Кира выключила телевизор.

– Марина, а где вы были сегодня?

– В городе. Федор послал меня за одной вещью…

– Что за вещь?

– Неважно, – небрежно отмахнулась Марина и вдруг вскинулась: – А где мой Тигруша? Вы его не видели?

– Ваш кот? – вспомнила Леся рассказ соседки о приблудном котенке, которого взяла к себе добрая женщина. – У вас ведь есть кот?

– Да, есть, – рассеянно отозвалась Марина. – Но я его нигде не вижу. Тигруша! Тигруша, кис-кис!

– Кажется, я слышала шорох в кустах на улице, – сказала Кира. – Пойдемте, я вам покажу, где именно шуршало. Может, там как раз и был ваш Тигруша.

Долго искать кота не пришлось. Услышав голос хозяйки, он и сам вышел к ней. Кот и вправду прятался в тех кустах, где слышала шорох Кира. Осознавать, что это был именно он, было большим облегчением. И все же Кира понимала: ситуация вышла из-под контроля. Они больше не могут заниматься самодеятельностью. В деле появился труп. Пора призывать к делу официальные структуры.

И она сказала:

– Надо вызвать полицию.

– Что? – откликнулась Марина. – Да, вы правы. Вот только мой телефон…

– А что с ним?

– Не пойму, что именно, но он не работает.

– И давно он у вас не работает? – насторожилась сыщица.

– С сегодняшнего утра.

– Прямо с утра или с момента возвращения Федора?

– На что вы намекаете?

– Ни на что не намекаю. Просто спрашиваю. Ваш Федор рассказал вам, почему ему срочно надо спрятаться?

– Не понимаю, о чем вы говорите. Мы с Федором просто поехали на дачу и…

– Бросьте вы! – перебила Кира женщину. – Вы же далеко не дура. И вы прекрасно все понимаете. И своего мужчину вы за этот год успели хорошо изучить. Неужели вы не поняли, что Федор вляпался в очередную историю, когда он прибежал к вам днем весь истерзанный и грязный?

– Я…

– Он вам сказал, что по его вине сегодня чуть было не погиб ребенок?

– Ребенок?

Марина поднесла руку ко рту. Нет, ничего ей Федор не рассказывал!

– Как это произошло?

– Вот и мы бы хотели это спросить у вашего Федора. Нас прислал к нему отец пострадавшего мальчика. Просил разузнать у вашего любовника, как получилось, что ребенок выпал из корзины и едва не разбился насмерть.

– Да только Федор сам мертв.

– Кто-то позаботился о том, чтобы заткнуть ему рот навечно! И вам очень сильно повезло, что вас в этот момент не было рядом. А то и вас тоже мы могли бы найти с такой вот шеей.

Марина с котом, которого она не хотела спускать с рук, давно вернулась в дом. И теперь Кира имела возможность при свете изучать выражение лица хозяйки. Марина была напугана словами Киры, но не так сильно, как если бы действительно что-то знала.

– Нет, это невозможно. Никто не знал, что мы тут.

– Совсем никто?

– Федя ждал сегодня вечером в гости одного своего хорошего знакомого. Собственно говоря, я потому и в город поехала, что он меня об этом попросил.

– Кто? Знакомый?

– Нет. Федя попросил меня съездить в город и купить там бутылку французского коньяка. Вот она, я ее привезла.

И Марина вытащила из сумки бутылку недорогого, но вполне приличного коньяка.

– Пять лет выдержки, честно говоря, куда больше, чем мог бы позволить себе Федор.

– Значит, он ждал к себе в гости какого-то важного человека?

– Да. Вы правильно догадались, – вздохнула Марина, – Федор влип в историю. Ох, если бы вы знали, сколько таких историй с ним случалось до нашего с ним знакомства, да и после тоже. Он был удивительный мастер попадать в переделки. Неприятности к нему так и липли. Если случалась драка, то Федор обязательно проходил мимо и оказывался ее участником. Если на дерево забирался кот, то первым, кому до этого было дело, становился тоже Федор. Не могу сказать, что он был плохим человеком, но жить просто так ему было скучно.

– А что он вам рассказал относительно сегодняшнего дня?

– Сказал, что у него неприятности. Что он испортил шар, который доверил ему Серега Комаров. И что Комаров теперь от него не отстанет, ведь этот шар он планировал послать на выступления в Польшу. Я пыталась объяснить Феде, что Комаров, как и сам он, хотел всего лишь подзаработать, сдавая шар в аренду. Что тут вопрос денег, и ничего больше. Но Федор не успокаивался. И я начала понимать, что дело тут не только в испорченном шаре, но и еще в чем-то другом.

– Но правды он вам не сказал?

– Не успел. Я уехала за коньяком для дяди Степы, а Федор остался.

– А дядя Степа – это кто?

– Дядя Степа… Это своеобразная палочка-выручалочка для Федора. У него много таких палочек-выручалочек. Я тоже была одной из них.

Марина грустно улыбалась, но в глазах у нее стояли слезы.

– Нет, мне надо собраться! Нельзя раскисать! – встряхнулась она. – И надо вызвать полицию. Девочки, у вас-то телефоны работают? Позвоните, пожалуйста!

Спустя десять минут сделанный вызов был принят. И подругам велели сидеть, ждать и ровным счетом ничего не трогать и не предпринимать. Но они все равно осмотрели дом и участок, насколько это возможно было сделать из окна дома. Дождь усилился, и ползать по мокрым кустам и траве ни у кого из присутствующих женщин не было ни малейшей охоты.

Пока суть да дело, Леся осмотрела телефон Марины и обнаружила, что один проводок там поврежден.

– Федор испортил вам телефон, чтобы никто из клуба не мог вам позвонить и сообщить о случившемся. А потом и вовсе увез вас за город, где дозвониться до вас не было никакой возможности.

– Но вы-то все же меня нашли.

– Как и убийца, кем бы он ни был.

Марина уже успела услышать от подруг историю сегодняшних злоключений Федора и его маленького пассажира.

– Нет, не могу поверить в такое… Чтобы Федор взялся за столь грязное дело? Выкинуть малыша из корзины! Федор любил детей. Он бы не смог навредить малышу. А почему мать или отец мальчика не полетели вместе с ребенком?

– В корзину никто больше не помещался.

– Кто вам сказал такую чушь? – удивилась Марина. – Шары обладают грузоподъемностью до двухсот килограммов. Туда запросто могли поместиться двое взрослых мужчин и ребенок.

Значит, Федор нарочно запутал всех в поселке, сказав, что в корзину, кроме него и Виталика, никто не может сесть, иначе шар не поднимется в воздух. Федору надо было остаться с Виталиком наедине. А зачем? Небось он планировал похитить ребенка, увезя его на воздушном шаре, а потом… Что собирался сделать Федор с малышом потом? Ясно, что ничего хорошего.

И все же подругам надо было еще о многом расспросить Марину.

– Федор любил деньги?

– Конечно. Как и всем людям, они были ему нужны.

– И остро он в них нуждался?

– Я давала ему какую-то сумму на карманные расходы, кроме того, что-то он зарабатывал в клубе. Хотя и немного, потому что в последнее время, как мы стали жить с ним вместе, вообще редко там бывал.

– Значит, ваш Федор мог решиться на преступление, если ему за это заплатили!

– Что вы такое говорите? – взвилась Марина. – Убить ребенка из-за денег? Нет, я еще могу предположить, что мальчик выпал из корзины случайно.

– И веревка, которой был привязан шар к земле, порвалась тоже случайно? А ведь она была перерезана. И сделать это мог Федор, который единственный имел доступ к шару.

– Федор никогда не стал бы зарабатывать деньги таким образом! Да, он не очень-то любил работать, и в голове у него было полно фантазий, но он был человек неплохой. И уж точно, что зарабатывать на смерти ребенка он бы не стал.

– Даже если бы ему за это пообещали очень много денег? Скажем, тысяч сто. Ведь сто тысяч для вашего Федора были большие деньги?

– Да. Большие.

– И за эти деньги он мог пойти на сделку с заказчиком преступления?

– Нет, никогда!

– Вы так уверенно говорите за человека, которого знали всего год.

– Иногда достаточно и одного дня, чтобы понять, на что этот человек способен, а на что нет. Федор не был способен на убийство ребенка!

– Но деньги-то вашему любовнику были нужны?

Марина ничего не ответила. Вместо этого она наклонила голову и глухо произнесла:

– В последнее время у нас с Федором вопрос о деньгах вставал все острей и острей. Мне надоело, что он постоянно бездельничает. К тому же мне казалось, что человек, который не работает и сам не зарабатывает, не может себя уважать. А ведь на самоуважении основывается абсолютно все!

– Понимаем. Вам не нравилось, что ваш любовник сидит у вас на шее.

– Да нет, не в этом дело! – с досадой произнесла Марина. – Хотя вот и Федор понял меня именно так. Обиделся, раскричался.

Последний разговор на эту тему состоялся между Мариной и ее другом не далее как неделю назад. Марина пыталась донести до своего мужчины ту простую истину, что ни одна женщина в мире не будет уважать мужчину, который не способен быть добытчиком. А если она мужчину не уважает, то и любить его не сможет. Максимум – это жалеть. Ну а на жалости далеко не уедешь.

– Ты всегда будешь просто игрушкой, если не научишься зарабатывать, как ты этого не понимаешь!

– Я так и знал, что я для тебя всего лишь развлечение.

Разговор был тяжелый, любовники разошлись в разные стороны, обиженные взаимным непониманием.

– А буквально на следующий день Федор вернулся сияющий и заявил, что ему подвернулась отличная халтурка. Он будет катать сынишку какого-то банкира, которому понадобился шар Комарова – разноцветный слон. Что другого шара мальчишка наотрез не хочет, а сам Комаров находится в больнице, но заработать все равно желает. И поэтому Сергей дает шар ему – Федору.

– Как же этот Комаров не побоялся доверить свой летательный аппарат Федору?

– Банкир предложил очень хорошие деньги. А дело-то в общем не хитрое. Поднять, опустить. Хотя у меня еще в тот момент шевельнулось неприятное чувство. Я даже хотела позвонить Сергею и сказать, что не того человека он просит об услуге. Ведь Федор и на ровном месте способен вляпаться в неприятность. Но потом подумала, что об этом разговоре неизбежно станет известно Федору. Он решит, что я специально ему все порчу. И… И я не стала ничего предпринимать. Решила для себя, что довольно мне носиться с Федором, он уже не мальчик, пусть думает и действует сам.

– Неужели владелец шара, этот Комаров, не понимал, что сильно рискует, доверяя дело такому человеку, как Федор?

– Ну, в клубе у Федора неплохая репутация. Как-то так получалось, что там почти со всеми поручениями он справлялся. А с Серегой его к тому же связывают приятельские отношения. О, господи, Сергей в больнице, кому-то надо же будет ему помочь забрать шар! Не хватало, чтобы что-то еще случилось с самим аппаратом!

– Виктор Васильевич уже собирался это сделать.

– Да? – быстро успокоилась Марина. – Это хорошо. Одной проблемой для меня меньше. А что касается дружбы Комарова с моим Федором, то я вам так скажу: Федор вообще очень быстро завязывает… то есть завязывал… с людьми тесные отношения. Я вот так не могу, просто не умею. У меня очень мало друзей. А у Федора их так много, что иной раз я даже не понимала, о ком именно из его друзей идет речь.

– Значит, не со всеми своими друзьями он вас знакомил?

– Нет, не со всеми. Про некоторых я знала только как их зовут. А про иных не знала и того.

– Но у вас на даче частенько появлялись дружки Федора.

– Кто?

– Те, с кем он сидел. Нам об этом сказала ваша подруга.

– Лида?

И понизив голос, чтобы ее не услышала подруга, Марина почти прошептала, наклонившись поближе к девушкам:

– Понимаете, я Лиде не сказала, но с теми людьми Федор давно порвал. Это было моим условием нашей с ним связи. Друзья друзьями, но продолжать отношения с людьми, с которыми вместе сидел, это не дело. Хватит и тех новых знакомых, которых он завел в клубе. А Лиде я не сказала, потому что не хотела… не хотела…

– Не хотели, чтобы она появлялась у вас на даче и мешала вашей идиллии. Так?

– Ну, примерно так. Лида бывает очень прилипчива. Да и Федору она не нравилась. В общем…

В общем, с этим вопросом было ясно. И подруги задали следующий.

– А за что сидел Федор?

– Да за глупость. Я же вам уже говорила о страсти Федора впутываться в чужие проблемы? Вот и в тот раз он вмешался в чужую драку. Просто шел себе по улице, увидел, что пятеро бритоголовых отморозков избивают двух иностранцев, армян, и вмешался. Федор не выносит несправедливости. А тут была явная несправедливость, пятеро на двоих! Вот он влез. Но набежали друзья этих армянских мальчиков, завязалась крутая потасовка. В результате получилось, что пострадали как раз бритоголовые, которые оказались в меньшинстве. Один из них серьезно пострадал. Приехала полиция. Все участники драки получили разные сроки, в том числе и мой Федор.

И Марина снова подавленно замолчала, глядя на ослепительно-белую простыню, под которой лежало тело ее любимого мужчины. Зрелище это было тяжелое. И Марина поспешно отвела глаза, прерывисто вздохнула и заговорила вновь:

– Знаете, я ведь всю эту неделю провела буквально как на иголках. Федор ничего мне не говорил, но я чувствовала, что он что-то затевает. У него был такой вид… такой гордый. Он буквально светился, раз за разом говоря мне, что скоро я ахну, какой он настоящий добытчик. И что я наконец его оценю. И что у него есть прекрасный план, как одним махом заставить меня поверить в его значимость.

– И что он имел в виду?

– Тогда я думала, что все это относительно катания банкирского сынка на шаре. Еще усмехалась про себя, какое значение придает глупый Федор этой разовой халтуре. Но теперь… Теперь я уже не знаю, что мне и думать.

И Марина опять взглянула в сторону тела. На ее глазах вновь выступили слезы. Но разрыдаться женщина не успела. На улице раздался шум – это приехала полиция. И Марине пришлось собраться и выйти к ним на правах хозяйки дома, она должна была это сделать.