Текст книги "Стучат – закройте дверь!"

Глава 6

И вот вечером того же дня подруги, оставив Лисицу за его компьютером, а своих обожаемых кошек на попечение тети Гали, сошли с поезда в столице нашей родины Москве. Билеты им удалось раздобыть буквально чудом. Вообще-то в летний период билетов было не достать. Но подруги пришли в суточную кассу на вокзале, и прямо при них эти билеты кто-то сдал.

– Повезло, – не скрывая своей зависти, пробурчал какой-то толстяк, стоящий в очереди за подругами.

Вся спина у него обильно пропиталась потом. Льняная рубаха прилипла прямо к телу. И круглое красное лицо также лоснилось от пота. Он так злобно посмотрел на подруг, словно сам претендовал на эти билеты. Хотя ехать толстяку было нужно в Барвиниху, а не в Москву.

Прямо с вокзала подруги отправились в центр города. Тут, по заверениям Лисицы, у Марины Курчавиной был свой собственный дом моделей с небольшим магазином и демонстрационным залом. Поймав такси, девушки добрались до места без проблем и даже без пробок.

Но на этом их везение и закончилось. Марины Курчавиной в ее доме моделей не оказалось.

– Заболела, – коротко и явно не желая вдаваться в подробности, отвечали служащие на расспросы подруг. – Со вчерашнего дня заболела. Когда выйдет, мы не знаем. Наверное, скоро. Завтра или, быть может, послезавтра.

Но ни до завтра, а тем более до послезавтра подруги ждать не могли. У них и других дел было полно. Кошки дома наверняка остались некормленными. Тетя Галя даже за своими собственными отпрысками следила с трудом. Где уж ей упомнить, что Фантик в настоящий момент ест только корм с крольчатиной, а Фатима, наоборот, на дух не выносит кролика, но зато полюбила баранину.

Да и какая там крольчатина с бараниной! Не достанется кошкам ничего! Пока капризные кошки подойдут к своим мискам, там уже не останется ни кусочка! Все слопает малолетняя Светланка, которая не может без волнения взирать на еду. Пусть даже это и кошачий корм.

Нет, не могли подруги караулить болезненную модельершу. К тому же, если судить по фотографии, Марина Курчавина была вынослива, словно лошадь Пржевальского. И чего ей вдруг вздумалось заболеть?

– Ничего не поделаешь. Придется нанести визит модельерше домой.

Конечно, неприятно поднимать больного человека с постели. И рассчитывать на долгий откровенный разговор в такой ситуации тоже не приходится. Но с другой стороны, есть надежда застать модельершу дома. Вряд ли сопливая и с кашлем она станет разгуливать по городу в поисках приключений.

Оказавшись возле дома модельерши, подруги столкнулись с новым препятствием. Охрана. Марина жила в элитной новостройке с собственным охранником на входе. Многоэтажка была новой, охранник молоденький, но чрезвычайно бдительный.

– Она вас ждет? У меня нет никакой информации о том, что вас следует пропустить к Марине.

И как ни уговаривали его подруги, как ни упрашивали, как ни умоляли, он и с места не сдвинулся, чтобы пропустить подруг.

– Позвоните ей и скажите, что у нас есть информация о ее друге.

– Не имею таких указаний, – тупо твердил парень.

Вот идиот! Подруги страшно на него разозлились, но делать было нечего. Пришлось повернуться и уйти.

– И что нам делать дальше?

– Ничего. Посидим, подождем.

– Чего подождем? Ночь уже скоро! И дождь собирается. Курчавина наверняка залегла под пуховые перины, намазав нос и все остальное коньяком с салом. И к телефону не подходит.

– Коньяк с салом! Бррр! – передернуло Киру.

Но тут неподалеку от подруг остановился новенький, сверкающий хромом и полировкой «Ниссан», и из него вылезла грузная туша. Увидев эту тетку, Леся пихнула подругу в бок.

– Она! Марина! Жива и здорова!

Действительно, больной Марина не выглядела. Разве что слегка усталой и раздраженной. На подскочивших к ней подруг взглянула без всякого тепла.

– Что вам? – низким, почти мужским голосом произнесла она.

– Автографы! – выпалила Кира.

Казалось, Марина удивилась.

– Автографы? – недоверчиво переспросила она. – У меня?

– У вас! Именно у вас!

– А вы меня ни с кем не путаете?

– Нет! Ведь это же вы всемирно известный модельер Марина Курчавина? Это же вы?

– Я.

– Дайте, пожалуйста, ваш автограф.

В руках у Марины была сумка и еще два объемистых свертка, так что она лишь растерянно оглянулась, словно проверяя, нет ли поблизости ручки и листка бумаги.

– Впрочем, автограф можете дать и после, – сказала Кира, с одобрением оглядывая модельершу.

Настоящий мужик в юбке! Такая запросто могла прирезать Коляна. Сил у нее хватило бы даже не на одного Коляна. А может быть, она и Игоря Анатольевича прирезала? А что? Запросто. Если Колян бросил Марину, то она могла воспылать ненавистью не только к нему одному, но и ко всем мужчинам. Особенно к мужчинам, ведущим распутный образ жизни. Таким, например, каким был покойный Игорь Анатольевич.

И Кира решила, что модельершу ни в коем случае нельзя выпускать из поля зрения. Очень колоритная особа и подходящий претендент на роль убийцы! Очень! Узнать бы, есть ли у нее алиби. Судя по всему, нет. В доме моделей ее считают больной. А между тем Мариночка спокойно раскатывает по городу.

– У нас есть для вас информация о вашем бывшем возлюбленном, – произнесла Кира, пристально глядя на модельершу.

– О ком?

– Николай Серов. Это имя вам знакомо?

Фамилию покойника подруги узнали из протокола. Но на модельершу она произвела очень сильное впечатление. Марина высоко подпрыгнула на месте, отчего пошатнулся даже ее огромный внедорожник. И завопила:

– Где? Где этот подлец? Скажите мне только одно – где он! И я уж сама разберусь с ним!

Подруги испуганно переглянулись. Они не ожидали столь бурного эффекта.

– Где он? – продолжала бушевать модельерша, роняя свои свертки и топая по ним ногами. – Умоляю! Адрес!

– В настоящий момент его адрес вам вряд ли пригодится, – отступив подальше, чтобы ее не задела буйствующая великанша, пробормотала Леся.

– Почему? Вы мне его дайте! А я уж сама разберусь, что мне пригодится, а что нет!

– Пожалуйста.

– Так. И где мне искать этого хилого мерзавца?

– В морге.

– В мор… Где?

Модельерша запнулась и вытаращила на Лесю свои маленькие глазки.

– Да, да, – кивнула девушка. – Вы не ослышались. В морге. Именно там.

– Он что, устроился работать санитаром?

– Нет. Хуже. Он в морге не работает, он там, если можно так сказать, живет.

– Живет? В смысле, снимает угол? В трупницкой? Ох, докатился Никола! А ведь я его предупреждала! Он там живет? Скажите мне, он там живет?

– Нет. Он там не живет. Как он может жить в морге?

– Так что же он там делает?

– Дело в том, что он… он и сам не живой.

Модельерша всплеснула руками и ухнула, словно сова в ночи:

– Умер! Так я и знала! Умер, гад проклятый! Так ему и надо!

Но в противоречие с ее словами из глаз модельерши внезапно полились крупные, словно горох, слезы.

– Умер, умер, – повторяла она безостановочно, а потом, подняв на подруг глаза, спросила: – Девчонки, а это точно? Вы не шутите?

Девушки заверили Марину, что такими вещами не шутят. И тогда, всхлипывая, она произнесла заветную фразу:

– Ну, пойдемте тогда со мной. Что на ветру-то торчать? Посидим, помянем, и вы мне все подробно расскажете. Подумать только, умер!

И модельерша, подняв помятые свертки с земли, щелкнула брелоком сигнализации и пошла к дому. Подруги поспешили за ней.

– Это со мной! – пресекла Марина попытку охранника преградить подругам дорогу.

Подруги, торжествуя, показали растерявшемуся охраннику язык. И поспешили следом за модельершей. Та шагала тяжело и размашисто. Подруги едва поспевали за ней. Они старались примерить свой шаг к поступи Марины, одновременно пытаясь понять, сколько же бабе лет? Тридцать? Сорок? Пятьдесят?

Внешний вид Марины прямо-таки поражал. Вот это модельер? Человек, посвятивший себя прекрасному? Во что она одета? Какая-то бесформенная серая тряпка, яркий платок в псевдорусском стиле, нелепые пузырившиеся на коленях брюки выглядывали из-под платья. Все тяжелое, неуклюжее и громоздкое.

И сама Марина выглядела точно так же. Странно для нестарой еще женщины. Особенно это было странно для женщины, не только принадлежащей к миру высокой моды, но и диктующей ее.

– Знаете, а я видела ваши модели, – поспешила Кира подружиться с Мариной. – Они великолепны!

– Правда? Вам понравилось?

– Очень! Просто шик! Столько меха вперемешку с шелком, вышивкой и стразами!

– Еще бархат, – напомнила модельерша.

– Что?

– Еще бархат, – повторила модельерша. – Обычно именно эти четыре вещи и упоминают журналисты в своих статьях, посвященных мне.

– О! О вас и в журналах пишут!

– И на телевидении рассказывают и даже показывают, – грустно хмыкнула Марина. – А толку? Счастья-то все равно нет!

И, понурившись, эта великанша вошла в лифт. Подруги, недоумевая, шагнули следом. Как можно быть несчастливой, когда к тебе приковано внимание стольких людей? Когда тебя все обожают, боготворят и мечтают сделать хотя бы отдаленно похожее на то, что делаешь ты.

– Ах, все это не то! – откровенно призналась модельерша, когда подруги сообщили ей о своих наблюдениях. – Мне бы мужа хорошего. Так нет же! Не везет мне с мужиками, вот что! Хоть бы один дольше месяца задержался, так нет же! Я когда с Колей познакомилась, то первое время, когда его по вечерам у себя дома встречала, даже не верила, что мы с ним все еще вместе. Это было такое счастье! Вы просто себе не представляете!

– А где вы с ним познакомились?

– У подруги дома, – быстро ответила Марина. – Она нас и познакомила. Я ведь сначала не знала, что Коля дворником работает.

– Дворником?

Про эту страницу биографии своего приятеля Игорь Анатольевич умолчал. Или и сам не знал? Все-таки профессия дворника не самая престижная.

– Думала, такой интеллигентный и начитанный человек обязательно какой-нибудь поэт или ученый-историк, – продолжала тем временем Марина. – Ну, а потом когда правду узнала, поздно уже было. Я в Колю влюбилась, и мне было уже все равно, кем он там работает.

– А почему поздно?

– А потому что! Потому что если бы я в то время такой влюбленной дурой не была да уши свои клюквой не развешивала, то задумалась бы. А чего это такой замечательный, эрудированный и начитанный молодой человек и вдруг в дворниках сидит!

– И что?

– И начала бы выяснять.

– Что?

– А то, что было там, что выяснять. И открылась бы мне тогда масса интересного о моем дорогом друге!

– Что интересное? – допытывались у нее подруги.

– А то! В дворники он подался, потому что ни образования, ни дела собственного у этого человека не было. И жил он всю свою жизнь за счет своих баб. Они его кормили, поили, обстирывали, обихаживали, а он в это время на диванчике лежал, книжечки умные почитывал, эрудицию свою пополнял.

– Так это же не самое плохое хобби.

– Хобби! А долги делать? Это тоже, скажете, хобби?

– Долги?

– А в рулетку играть? Это тоже хобби?

– Рулетка?

– Я, между прочим, за Николая еще три года платить его кредиторам должна! Оформил меня в качестве поручителя, а я, дура, и согласилась. Подумала, доверяет. Умилялась еще. А он – подлец! Сбежал, а кредит на меня повесил! Да ладно бы кредит! Хрен с ним с кредитом! Что я денег, что ли, не заработаю? Да если захочу, я могу уже в следующем месяце этот кредит погасить.

– А чего же не гасите?

– Жду! Жду, когда совесть у этого подонка проснется! Да, видно, теперь уж не дождусь.

– Теперь точно не дождетесь, – подтвердила Кира. – Мертвые долгов не платят.

– Ну и шут с ним! – отмахнулась модельерша. – Завтра же позвоню в банк и сделаю перечисление на счет. Хоть с этой проблемой разберусь.

– А что? Было что-то еще?

– Вы издеваетесь? – воскликнула модельерша. – Вы знаете про Колю, но не слышали эту историю? А вы вообще кто?

Пришлось ей объяснить. Дружелюбней от этого модельерша не стала. Но зато предложила выпить. Тост был опять же за то, чтобы мерзавцу Коле гореть бы в аду за то, что он устроил Марине. Подруги выпили, искренне недоумевая. Что же натворил погибший? Что-то еще? Более страшное?

– Он меня обворовал! – трагично произнесла Мариша. – Даже хуже! Не меня, а моего лучшего клиента. И даже все равно не так. Его Коля обворовал, а меня подставил!

И, неожиданно быстро захмелев от одной-единственной рюмки, которая, казалось, не могла нанести ее крупному телу существенного вреда, модельерша начала свой грустный рассказ.

По роду своей деятельности ей приходится много общаться с известными, знаменитыми или просто богатыми людьми. Так уж повелось, что никогда не шьющая самой себе красивых платьев Марина одевала весь бомонд. От клиентов буквально не было отбою. Все хотели вещичку от Курчавиной.

– А все потому, что вещи у меня все страшно дорогие. И носить меня стало своего рода шиком. Мои шмотки служат своеобразной визитной карточкой в тот мир, где правят деньги.

Разумеется, среди богатых клиентов Марины полно эксцентричных людей. Тех, кто готов за свои капризы, прихоти и чудачества отдать не просто деньги, а очень и очень большие деньги. И среди таких людей особенно выделялся политик и бизнесмен Жаров. Его упитанное лоснящееся лицо мелькало на экранах всей страны постоянно. Он, можно сказать без прикрас, являлся для страны культовой фигурой.

Но мало кто знал о пристрастии громогласного Жарова к молоденьким мальчикам. А вот Марина знала. И еще она знала, что политик был еще и страстным коллекционером женского платья.

– В его коллекции были настоящие шедевры, которые с удовольствием бы заполучили крупнейшие музеи мира. Ведь в распоряжении Жарова были лучшие мастера. Деньги нынче правят бал. А Жаров мог позволить себе лучших реставраторов. Они из любого полуистлевшего обрывка умели сделать настоящее бальное или просто вечернее платье. И оно выглядело именно так, как и двести или триста лет назад, когда его впервые примерила его обладательница.

– Двести? Триста лет? Ткань способна сохраниться так долго?

– И даже дольше. У Жарова в коллекции был свадебный наряд одного из китайских императоров. Так вот, ткань платья буквально не видно за сапфирами, брильянтами и бирюзой. Один только этот наряд тянул на целое состояние.

– Но вы же сказали, что Жаров собирал коллекцию женского платья. При чем тут наряд императора?

– Так и есть. В коллекции Жарова преобладают женские платья. Но наряд императора был свадебный. И шел только в комплекте с платьем невесты. И наряд самого императора он взял, так сказать, в нагрузку. И я вам скажу, он не прогадал. В сочетании эти два платья выглядят еще более впечатляюще.

– А платье невесты столь же богато украшено?

– Вовсе нет. В отличие от современных невест, которые зачастую украшают себя словно елку, китайская невеста-императрица была одета скромно. Как и подобает невинной девушке. Она была призвана всю свою жизнь держаться в тени своего великого повелителя и супруга. И каждая деталь ее скромного туалета должна была напоминать об этом!

– Хм. Не хотела бы я быть невестой императора в те времена. Это же какая скука! Наверное, императрица и собственного мнения не имела.

– Иметь-то она его, может быть, и имела, – хмыкнула в ответ Марина. – А вот вслух высказывала вряд ли. Но мы отошли от темы.

И Марина принялась рассказывать эту совсем не веселую историю снова. По неизвестным Марине причинам политик Жаров проникся к ней невероятной симпатией. И когда возникла ситуация, что политику во имя сохранения своей жизни и состояния нужно было прожить некоторое время за границей, он обратился к своей приятельнице со странной просьбой:

– Дорогуша, Мариночка, душа моя. Оставь мою коллекцию женского платья у себя на передержку. Бог даст, все изменится. И я вернусь на Родину не бедным паломником, а принцем на белом коне. С собой брать коллекцию не могу, слишком громоздко. Оставлю ее тебе. До поры до времени.

Марина только головой покивала. Отъезд Жарова очень напоминал бегство. И Марина понимала, что ему не до коллекции. Ноги бы унести!

– Хорошо. Оставляй. Сохраню как свое.

В душе Марина сомневалась, что так оно и будет. Обвинения, которые посыпались на Жарова на следующий день после его отъезда, были настолько велики, что Марина твердо уверилась – политик не вернется! Ему на Родину больше дороги нет.

Марина повесила платья из коллекции Жарова среди своих и забыла о них. Тем более что в ее жизни появился Коля. И Марине стало не до чужих нарядов и не до их владельца. Роман с Колей развивался бурно, стремительно и очень романтично. Каково же было изумление Марины, когда несколько месяцев назад позвонил Жаров.

– Дорогуша, – прогудел он своим знаменитым баском. – Вот и я. Удивлена? Хочу забрать свои платья.

В первый момент Марина даже не поняла, о чем говорит политик. А когда до нее дошло, то воскликнула:

– Ну, конечно. В любой момент!

– С ними все в порядке? – тревожно спросил Жаров. – Никто не трогал их руками?

– Все в полном порядке! Висят на вешалках и ждут своего хозяина.

Марина произнесла это и вдруг поняла, что она как-то уже давно не видела ни наряда королевы Марии-Антуанетты, ни платья одной из испанских инфант, ни тем более свадебного костюма китайского императора. Это было весьма странно. Она их просто не замечала или… Или они пропали?

И Марина слегка запаниковала. Раньше ей и в голову не пришло сосредотачиваться на охране коллекции Жарова. Она как-то сразу же уверилась, что коллекция будет у нее всегда. И вот теперь вернулся хозяин и требует назад свою собственность.

Марина помчалась к своим вешалкам, под которые у нее был отведен целый огромный зал. Тут были и остатки прошлогодних коллекций, и нераспроданные образцы, и просто вещи, которые Марина шила «для души», не решаясь включить ни в одну из своих коллекций.

– Где же эти чертовы шмотки? – ругалась Марина, передвигая бесконечные вешалки.

Она обыскала всю свою огромную гардеробную, но тщетно. Коллекция Жарова испарилась.

– Обокрали! – ахнула Марина.

Но в ту же минуту ей пришла в голову еще одна мысль. Коллекция висела в ее квартире. Чужие тут не бывали. А воры, если они и проникли в дом, действовали крайне аккуратно. Они не взяли ничего из ценных вещей и техники, которая имелась в квартире Марине. Ни музыкального центра, ни ее золотых украшений, ни денег. Воры пришли и прихватили самое ценное, что было в квартире у Марины. Коллекцию Жарова!

– Оно и понятно! – рыдала Марина. – Там одно платье стоило дороже, чем все здесь, вместе взятое!

Но откуда воры пронюхали, что именно у нее хранятся драгоценные платья из коллекции Жарова? Откуда? Она не рассказывала об этом ни одной живой душе. А отличить эти платья от собственных творений Марины было затруднительно. Она потому и поместила коллекцию Жарова среди собственных вещей, потому что они были похожи, словно сестры близняшки. Только в работах Марины использовались фальшивые брильянты и драгоценные камни – стразы. И золото там было только для видимости. А в платьях из коллекции Жарова все было настоящим. Но в целом стиль был один.

Однако воры хорошо разбирались в драгоценных камнях. Это Марина поняла сразу. Они не взяли дешевые подделки, прихватив самое ценное.

– Но кто? Как? Дверь не взломана! У воров были ключи от моей квартиры! – догадалась она.

С этим возгласом Марина и влетела в контору частного детектива – своего школьного приятеля. И тот сразу же расставил все точки над и.

– Дверь не взломана? Значит, ищи вора среди своего ближайшего окружения. Кто приходит к тебе в дом? Вор среди них!

– Это невозможно! Я никогда не оставляю гостей одних. А вынести при мне громоздкую коллекцию невозможно. Платья нельзя ни складывать, ни комкать. Поэтому их нужно выносить только на вешалках. Моим гостям просто невозможно было бы пронести их мимо меня незаметно.

– Тогда следующий вопрос. Марина, подумай и скажи, у кого еще имеются ключи от твоей квартиры?

Марина побледнела. Ключи были только у одного человека. У ее ненаглядного Коленьки.

– Вот видишь! – воскликнул детектив. – Как быстро мы с тобой нашли преступника.

– Это невозможно! – прошептала побелевшими губами Марина. – Он не мог.

– А что ты знаешь про этого человека?

– Мы с ним любим друг друга. Хотим пожениться.

– Это прекрасно. Но что еще?

– Еще?

Марина растерялась. В самом деле, а что еще она знает про своего милого? Да ничего! Она даже толком не знает, где и с кем он жил и встречался до нее. Коля эти вопросы всегда обходил стороной.

Марина мчалась от детектива, словно угорелая. Она еще по телефону предупредила Николая, чтобы он сидел дома, у нее есть к нему серьезный разговор. И возлюбленный обещал обязательно ее дождаться. Но когда разгневанная и жаждущая откровенности Марина влетела в свою квартиру, ее ждала тишина и пустота. Он исчез, не оставив даже прощальной записки. Вместе с ним исчезла та самая шкатулочка с деньгами на хозяйство и золотые побрякушки Марины, которыми Коля побрезговал в прошлый раз.

В первый момент Марина решила, что неизвестные ей грабители снова вернулись. И на этот раз прихватили ее золото и деньги. А Колю похитили и теперь будут требовать за него выкуп. Истина открылась ей не сразу. Лишь после того, как ее школьный приятель – детектив, к которому она обратилась за помощью в прошлый раз, навел справки о Николае Серове, у Марины стали открываться глаза.

– У Кольки любовниц было, словно у иного модника штанов в шкафу! И у всех он сидел на шее. А задумав свалить к другой, прежнюю еще и обворовывал! Как и меня!

Куда исчезла коллекция Жарова, детективу узнать так и не удалось. И, вернувшись в Россию, Жаров стал считать виновницей случившегося Марину. Модельерше еще страшно повезло. Миллионер был с причудами. И он мог бы стереть ее с лица земли, но просто лишил Марину своего благорасположения.

– Так и заявил, – всхлипнула Марина от жалости к самой себе. – Убить я тебя не могу, наказать тоже. Ты мне слишком дорога. Но моего общества ты отныне лишаешься навсегда. Ты провинилась передо мной, не выполнила элементарного поручения. Такие люди мне в команде не нужны!

Коллекцию искали все. И детектив, нанятый Мариной. И сам Жаров, который жаждал вернуть себе коллекцию ничуть не меньше. Увы, все поиски оказались безрезультатными. Николай залег на дно. И вместе с собой, образно выражаясь, «утащил» также и коллекцию.

– А на сколько тянули эти платья в денежном эквиваленте?

– По самым приблизительным оценкам, миллионов на десять-двенадцать, – тоскливо ответила Марина. – Да что деньги! Там были экземпляры, уникальные по своей исторической ценности. Понимаете теперь, почему я так зла на Кольку?

Конечно, подруги понимали. А еще они понимали, что если Марине и не удалось добраться до своего сбежавшего любовника, то это могли сделать другие. Например, люди Жарова. Как ни богат был политик и каким бы джентльменом он не проявил себя в отношении Марины, терять двенадцать миллионов он вряд ли бы захотел. И, найдя воришку, мог применить к нему самые жесткие санкции.