Текст книги "Если это судьба"

– Думаешь, они рассмотрели, что это мы?

– Трудно сказать, Викуль. Смотря какой у них бинокль. Хотя и для самого простенького, я думаю, расстояние не велико.

Андрей откинул крышку ящика на корме. Вытащил оттуда и положил на дно лодки аккуратно свернутую сеть.

– Думал, мало ли, что-нибудь затралить со дна удастся, – пояснил он Вике. – Но на такой глубине да при неровном дне это глухой номер. А вот про удочки даже не думал, что придется их вытаскивать, кинул просто так, на всякий случай. – Он потянулся к первой, что лежала ближе. Удочка оказалась небольшая, пластиковая, с хорошей катушкой.

– Смирнов, а ты что, тоже рыбак? – спросила Вика, оценив снасть. Ответ ее, мягко говоря, удивил:

– Нет, Викуль. Не рыбак и не охотник. Жалко мне животину убивать. А мясо, если надо, я и в магазине куплю. Может, не такое свежее, но зато там судьба несчастной зверюшки уже свершилась, и мой выбор для нее ничего не значит: не я куплю, так другой, а не купим, так оно протухнет.

– Вот уж от кого-кого, Смирнов, а от тебя я не ожидала такое услышать, – призналась Вика. – И удочки у тебя нехилые. Слишком шикарные для камуфляжа.

– Удочки не мои, достались в нагрузку от хозяина лодки… и похоже, надо нам их сматывать по-быстрому, так и не размотав, – добавил он, взглянув в сторону станции. Вика тоже посмотрела туда и увидела три фигурки в отчалившей от берега лодке. Следом донесся звук запущенного мотора, и судно стремительно заскользило по воде, держа курс к их острову.

Не тратя времени на сеть, а оставив ее лежать там, где была, Смирнов захлопнул ящик и метнулся к мотору. Тот зарокотал без лишних капризов, взбивая в пену воду за кормой, и их лодка тоже двинулась, набирая скорость.

– Викуль, ты только держись как можно крепче! – крикнул ей Смирнов, сжимая руль. – А то лучше и вовсе ложись на дно, на сеть, так теплее будет!

Вика не легла, потому что хотела видеть все, что будет происходить. Но, уже успев ознакомиться со смирновскими методами действия, вцепилась в скамейку обеими руками что было сил. И не зря. Вначале лодка двигалась не слишком ровно, реагируя на каждую бегущую волну, но по мере того, как набирала скорость, волны переставали иметь для нее какое-то значение. Если бы у скамейки была спинка, Вику прижало бы к ней. Не желая нестись по озеру неизвестно куда, Смирнов как будто хотел развернуться к лодочной станции, используя остров для того, чтобы разминуться с преследователями. Те разгадали его маневр, но сразу сделать ничего не смогли. Несколько раз обе лодки обогнули остров, оставаясь по разные стороны от него. Он был слишком мал для того, чтобы Смирнову удалось оторваться от преследователей на достаточное расстояние. Зато и они ничего не могли предпринять – например, неожиданно развернуться им навстречу. Обе лодки словно играли друг с другом в салочки. Вода от поднятой виражом волны плеснула на Вику, заставив ее содрогнуться всем телом и подумать о том, что нырять здесь действительно, должно быть, смерти подобно. Следом вода брызнула с противоположной стороны, когда Смирнов все-таки решился и заложил крутой вираж, чтобы вырваться из замкнутого круга. Лодка едва не черпнула воду бортом, но выровнялась и понеслась по прямой. Преследователи повторили все то же самое, не так лихо, но все же достаточно ловко для того, чтобы сохранить дистанцию. До Вики донеслись голоса преследующих их мужиков. Будь ситуация менее напряженной, она, пожалуй, смогла бы даже разглядеть их лица. Но сейчас ей, судорожно вцепившейся в скамейку, испуганной и замерзшей, было совсем не до этого. Съежившись и втянув голову в плечи, Вика даже и не помышляла о том, чтобы развернуться лицом назад. Лучше бы сползти на ту сеть…

– Вика, вниз!!! – словно услышав ее мысли, громко скомандовал Смирнов.

Почему? Что он задумал? Она замешкалась, не решаясь оторвать руки от скамьи. Смирнов, только что несшийся по прямой, опять заложил вираж, и вода снова хлестнула через борт, заставив Вику сильно усомниться в том, что внизу ей будет лучше. Но следом она увидела, как край борта в одном месте внезапно и резко деформировался, и услышала откуда-то сзади резкий хлопок. Потом, после очередного смирновского виража, второй. И только тогда поняла, что по их лодке стреляют. Это открытие сразу заставило Вику решить, что холодная вода – не худшее из зол. И она соскользнула на дно лодки, продолжая цепляться за скамейку рукой. Смирнов опять заложил вираж, и брызги хлестнули Вику по спине. А следом просвистела очередная пуля. Вика вжалась в лежащую под ней сеть. Да что же это творится?! Средь бела дня?! Очередной вираж едва не заставил ее перекатиться по дну лодки. Вика вцепилась в скамью второй рукой, слегка подтянулась, надеясь, что борта защитят ее от пуль. Над головой снова показался остров. Значит, путь на лодочную станцию им отрезан, и Смирнов уходит в другую сторону. Но куда?! Там только вода и вода! Так можно убегать до тех пор, пока хватит топлива. А если у преследователей его окажется больше?!

– Смирнов, что ты делаешь?! – отчаянно крикнула Вика.

– Они стараются попасть в мотор, – ответил он, снова резко поворачивая. – Если что, прыгай в воду, Викуль! Других шансов не будет, все рванет.

– О господи! – выдохнула Вика. Она и так уже вымокла, но перспектива полностью погрузиться в ледяную воду ее не вдохновляла. Да и сколько она продержится в такой воде? Судорога ко дну не потянет, так эти гады настигнут в два счета и выловят. И неизвестно, какого из двух зол стоит бояться больше. Она однажды уже испытала на себе, что это значит – полностью оказаться в чужой и враждебной воле. И теперь, пожалуй, предпочла бы утонуть…

Выстрелы прекратились: то ли у стрелявшего патроны закончились, то ли там наконец поняли, что после стрельбы той беседы, ради которой они и затеяли погоню, может уже не случиться. Но обороты ни одна из лодок не сбавила. Смирнов сделал еще один резкий крутой поворот. Случайно Викин взгляд упал на зеркало заднего вида, которое, оказывается, было в их суденышке. Там на какой-то миг мелькнула лодка преследователей, ощутимо качнувшаяся на высоко взметнувшейся волне. Потом пропала, потом снова появилась, когда догоняемые и догоняющие опять оказались на одной прямой.

– Викуля! – неожиданно позвал Смирнов.

Она подползла поближе, чтобы лучше слышать его сквозь рев мотора.

– Когда я скажу тебе, ты сможешь сгрести нашу сеть в охапку и бросить ее за борт? Только смотри, чтобы она не попала на один из наших винтов! Иначе нам с тобой конец!

– Постараюсь. – Вика, кажется, поняла, что он задумал. – Но они же увидят! И сеть может утонуть, она с грузилами!

– Все будет нормально, Викуль! Помни: только не на наши винты!

– Хорошо! – Решив довериться ему, Вика ползком вернулась к корме, где была сложена сеть. Пошевелила ее, прикидывая вес. Тяжело, но поднять можно. Вдруг совершенно неожиданно вокруг лодки оказались камыши. Изломавшиеся, растерявшие за зиму свою густоту и упругость, но все равно упорно топорщащиеся из воды своими обломанными останками. Значит, Смирнов держал курс не к середине озера, а развернулся к левому берегу, который на одном участке был таким заросшим, что в разгар лета напоминал дебри Юго-Восточной Азии. Теперь Андрей летел по этим зарослям. Сзади не отставали.

– Вика, ты слышишь меня? – спросил он.

– Да! – Вике приходилось кричать для того, чтобы Смирнов ее услышал: поток воздуха сносил его голос в ее сторону, а ей приходилось кричать против ветра, забивающего ей рот.

– Я поверну. И сразу скинешь сеть за левый борт. Левый. Слышишь? Держи ее наготове!

– Да! – Вика сгребла сеть в охапку и на коленях поползла с ней к левому борту. Молясь при этом, чтобы они не сели на мель. Но Смирнов, похоже, знал, что делает, и был знаком с местным ландшафтом. Он вел лодку краем заросшей камышами отмели. Сзади по ним снова выстрелили, но опять неудачно. Значит, патроны все-таки есть! Вика вздрогнула и сжалась, ожидая еще одной пули над головой. Но тут Смирнов опять резко свернул в узкую протоку чистой воды между двумя «полями» камышей.

– Давай!!! – прозвучала его команда. Но Вика уже и сама поняла, что пора, и столкнула сеть за борт. Смирнов сделал еще один поворот, уводя от зависшей через протоку между камышами сети свой винт. По дну что-то проскребло. У Вики дыхание перехватило: только бы не мель! Но, скорее всего, это просто была какая-то затопленная деревяшка, потому что больше этот звук не повторялся. На предельных оборотах, с натугой, но все же лодка пробилась сквозь узкую полоску прошлогодних камышей. В воздухе повис отвратительный запах гнили, зловонные черные капли взбитого с водой ила плеснули на Вику, но ей было все равно. Снова – узкая полоска чистой воды, вторая протока, а впереди – широкий просвет. Озеро. Вика напряглась, уже не ориентируясь в звуках: рокот их мотора сливался с рокотом мотора преследователей, и Вика не могла понять, откуда он исходит. А не поджидают ли их со Смирновым на озере, на открытой воде, пока они тут изощряются, взрывая винтом гнилые камыши? Но, словно ответом на ее опасения сзади, совсем недалеко, вдруг раздался отборный трехголосый мат. За ним Вика не слышала чужой лодки. Да и не прислушивалась больше: над ними снова просвистели одна за другой три пули, выпущенные теперь, скорее всего, не прицельно, а просто в бессильной ярости. Вика присела и согнулась. Ее знобило сразу от всего – и от холода, и от пережитого ужаса. Но теперь они со Смирновым уходили, летели по озеру, а только что гнавшиеся за ними мужики остались в зловонных зарослях с намотавшейся на винт рыболовной сетью. Очень быстро их яростные крики стихли вдали.

Решившись еще раз выглянуть – теперь она спасалась на дне не от пуль, а от пронизывающего ледяного ветра – Вика поняла, что Смирнов держит курс совсем не к лодочной станции, а возвращается к левому берегу, только гораздо ниже того места, где, запутавшись винтом в сети, бесновались их преследователи.

– Смирнов, ты что, спятил?! – накинулась на него Вика, решив, что он хочет, выбравшись на берег, устроить охоту за тремя бандитами. Как минимум один из них был вооружен.

– Сумасшествием будет, Викуль, если мы вернемся в док, – ответил он, сбрасывая обороты. – Станция у этих типов как на ладони. И если они придут в себя и сообразят отследить в свой бинокль, куда именно мы поставим лодку, то после этого мы можем о ней забыть, потому что снова приблизиться к ней я уже не смогу. Хорошо, если настоящего ее хозяина не подставлю. Они ведь и на него могут накинуться, если он вздумает за чем-то прийти в свой бокс. А он вообще не в теме.

– И что теперь?

– Теперь? Они должны были потерять нас из вида, вот и не будем больше им показываться на глаза.

– Ты думаешь, они нас не видят?

– А ты сама посмотри. Ты их видишь?

Лодка шла гораздо медленнее, и ветер стал не таким сильным. Вика высунулась, глядя в ту сторону, где остались камышовые заросли. И убедилась в том, что мужиков с их лодкой действительно не видно из-за того, что берег очень неровный. Там, где были камыши, он выступал далеко в озеро, будто вклиниваясь в него. Здесь же, наоборот, вода отвоевывала позиции у суши. И теперь Вика со Смирновым оказались гораздо левее того места, где застряли их противники.

– И куда мы? Не бросим же лодку просто так? Тогда они ее все равно найдут.

– Не бросим, – согласился Смирнов. – А укроем в маленькой заводи. О ней и местный не каждый знает. Ну, а если эти трое действительно иногородние, то им и подавно ее не отыскать. Разве что будут прицельно плавать вдоль берега с металлодетектором. Но рискнут ли они так откровенно засвечиваться? Сомневаюсь. Так что мы с тобой сейчас ныряем туда, пристегиваем лодку цепью к дереву, укрываем ее ветками и уходим. Кстати… – Смирнов вытащил телефон. Вика думала, что он будет звонить Лене, но ошиблась. – Иваныч! Здравствуй, дорогой! Ты мне баньку не затопишь? Прямо сейчас. Да. Спасибо, Иваныч. Жарь во всю мощь!

Вика не без зависти представила себе разогретую парную. Вот бы куда попасть! Впрочем, с нее и горячей ванны будет достаточно, лишь бы побыстрее до нее добраться. Ну, или хотя бы до машины с печкой. Вымокшую Вику трясло все сильнее, руки и ноги немели, отказываясь повиноваться. А тут еще погода, как назло, испортилась, тучи собрались на небе, нависая все ниже, в воздухе тоже висела морось. Смирнов подвел лодку к берегу, выпрыгнул, хлюпнув ногами по воде. От этого звука Вику передернуло.

– Ты чего? – заметил он ее движение. А разглядев внимательнее, воскликнул: – Батюшки святы! Сейчас, Викуль!

Одним рывком подтянув лодку ближе, он накинул идущую от нее цепь на дерево, словно специально выросшее здесь для этой цели. И, судя по отметинам на коре, использовавшееся для швартовки уже не раз. Защелкнул на цепи замок, потом протянул руки:

– Иди ко мне, Викуль.

От берега Вику отделяла узкая полоска воды, неглубокая, Андрею по колено. Но от одной мысли ступить туда ее зазнобило еще сильнее, поэтому пришлось принять смирновскую помощь. Он подхватил ее и перенес на берег, невысокий, но круто поднимающийся из воды. Вика после сегодняшней экстремальной прогулки с удовольствием ощутила под ногами твердую землю. Приникла к опутанному цепью дереву. Но Смирнов не дал ей стоять, выбравшись следом, стянул с себя куртку:

– Вот, Викуль, накинь мою, она все-таки посуше. И пойдем, пойдем скорее.

На одном дыхании Вика скинула с себя свою куртку и натянула смирновскую, почти сухую изнутри и, главное, теплую, после чего он потянул Вику за собой, заставляя едва ли не бежать. Она спотыкалась на ходу онемевшими ногами, но зато немного согрелась. Машина оказалась недалеко. Смирнов оглядел ее, чтобы убедиться, что никто к ней не подходил за это время, потом открыл дверцу и запустил печку на всю мощность. Вика упала на сиденье и согнулась, стараясь попасть под потоки теплого воздуха.

– Ничего, Викуль, сейчас в баньке отогреешься, – утешил ее Андрей. Точнее, попытался, потому что она сразу же вскинулась:

– Какая еще банька, Смирнов?! Ты в своем уме? Вези меня домой!

– Викуль, не кипятись. Если ты сейчас как следует не прогреешься, то заболеешь наверняка. Так что не отягощай мою совесть, я и так уже сожалею о том, что затеял сегодняшнюю поездку. А чтоб тебе было не скучно, я сейчас Лене позвоню, приглашу ее тоже. С ней-то ты не откажешься? Иваныч там кочегарит уже вовсю.

Подкрепляя слова делом, он тут же позвонил Лене. «Откажись!» – мысленно взывала к ней Вика. Но Лена, как и следовало ожидать, согласилась.

– Так прыгай в машину и приезжай прямо сейчас, – позвал Смирнов. – Дачное садоводство «Лесное». Знаешь, где это?

– Знаю, у меня там партнер по бизнесу живет, – ответила Лена. – А у вас-то как дела?

– Подробности при встрече. Ну, давай, ждем. Встретимся на въезде.

Смирнов отключился, трогаясь с места. Вика ни о чем больше не спорила и не спрашивала. Просто сидела, сжавшись и обхватив себя руками. У нее создалось впечатление, что теплый воздух не согревает ее, а, едва приблизившись к ней, сам замерзает и осыпается инеем.

– Потерпи немного, Викуль. – Смирнов притормозил у выезда из леса на шоссе, огляделся. Но те, кто мог их здесь подкарауливать, наверняка еще возились с намотавшейся на винт сетью, так что дорога была пустынна. Вырулив на нее, Смирнов прибавил газу. Всей спиной чувствуя, что злополучная станция остается позади, Вика ощутила, как понемногу утихает бьющая ее дрожь – все-таки не в одной холодной воде было дело! Хотя она и очень замерзла, очень.

– Такое ощущение, что либо на меня, либо на озеро заклятие наложили, – мрачно попыталась пошутить она. – Уже второй раз как приеду сюда, так вымокну до нитки.

– В прошлый раз было немного получше, вымокли только ноги, а не все тело, – справедливости ради заметил Смирнов.

– Неизвестно, чем бы это в прошлый раз закончилось, если бы ты вовремя не приехал, – вынуждена была признать Вика.

– А сегодня сам тебя сюда притащил. Но кто же знал, что так все обернется? Да, этим ребятам палец в рот не клади. Ну ничего, Викуль, теперь ты сюда ни ногой. Да и по городу гулять надо с оглядкой. Одной уж точно ни в коем случае нельзя.

– Так что, эскорт нанимать? Тогда уж лучше в квартире замуроваться.

– Не знаю, как насчет замуроваться, а лишний раз выходить точно не стоит. Особенно – бывать в пустынных или, наоборот, слишком людных местах, где тебя преспокойно могут взять под ручку, незаметно ткнув при этом в бок дулом пистолета. Ты должна осознавать грозящую тебе опасность, Викуль, и не забывать о ней.

– Постараюсь, – коротко и хмуро кивнула она. В мыслях у нее вдруг мелькнуло: а намылить бы себе веревку! Оставить бы на этой земле с носом всех, кто имеет на нее хоть какие-то виды, не важно какие. И самой избавиться от них, уйти к Климу. Быть может, он ждет ее там, на небесах? Но как Лена, у которой никого нет, кроме Вики, это переживет? А потом, если ее не станет, вдруг Смирнов опустит руки и позволит тем троим добраться до сделанного Климом тайника? Нет, они не должны ничего получить! Она, Вика, сделает ради этого все от нее зависящее. Она будет осторожной, но в то же время не испугается опасности; она пройдет не раз и воду, и медные трубы – словом, все, что может оказаться на ее пути; она будет терпеть рядом Смирнова столько, сколько потребуется…

– Что, плохо, Викуль? – озабоченно спросил он, оценив ее мрачный вид. – Потерпи еще немного, скоро приедем. Баня у меня со вчерашнего дня теплая, мы как раз именно там наем лодки обговаривали, так что к нашему приезду должна быть уже готова… ну, или почти готова. Иваныч свое дело знает.

– Кто он такой, этот Иваныч? – спросила Вика просто так, чтобы не молчать, а то действительно было что-то уж слишком паршиво.

– Да был он когда-то бомжиком. Не бродяга, не алкаш, просто жизнь у него так неудачно повернулась, но теперь все уже позади. Несколько лет назад на улице он очень вежливо обратился к Матвею, прося помочь деньгами. Матвей вежливость ценит, поэтому отказывать не стал, а вместе с деньгами ему еще и халтуру предложил у себя на даче. Тот согласился, все сделал на раз. Потом еще что-то. Потом я к нему обратился. Мужик оказался порядочный, честный и рукастый и выпивает в меру, просто так сложилось, не повезло, что идти стало некуда. Так он и остался жить у Рублевых на участке. Матвей для него домишко-пятистенок поставил на окраине своих владений. Иваныч там обжился, даже кур и огородик завел для души. По совместительству у нас с Матвеем он за участками присматривает, газоны стрижет, плотничает по мере необходимости. А главное, он наш ответственный истопник. Теперь не надо, как раньше, ехать в холодные хоромы и высиживать у печи, дожидаясь, когда все прогреется. Достаточно Иванычу звякнуть, и приезжаешь на все готовое. Камин ли в доме или парная – все на высшем уровне. И главное, сколько времени Иваныч нам экономит. Благодать!

Благодать? Вика как-то усомнилась в этом, представив себе бородатого мужика в обносках – грязных валенках, рваной ватной телогрейке и облезлом заячьем треухе – зловеще шурующего в печи кочергой. Но такой уж был сегодня день, что все вокруг рисовалось ей исключительно в мрачных тонах. Да и отчего им быть светлыми? Сами на озере ничего не нашли, зато едва ноги унесли. И теперь таинственная троица наверняка будет их там постоянно подкарауливать. Именно их, а не только одного Смирнова, потому что Вика не собиралась становиться пассивной зрительницей, как он хотел. Это было ее делом, ее миссией на земле – не допустить, чтобы пресловутый тайник попал в руки убийцам Клима. Именно ради этого она, мокрая и замерзшая, ехала сейчас под низкими серыми тучами в чужой машине на чужую дачу. Хоть бы Лена догадалась ей халат из дома захватить! И полотенце! Вику просто передернуло от мысли, что придется воспользоваться чужим.

Дачное садоводство оказалось большим, но участков в нем, похоже, было немного, просто занимали они далеко не стандартные шесть соток. Участки шли в два ряда по обе стороны центральной дороги. А вокруг садоводства раскинулся шикарный сосновый бор, от которого, наверное, и взялось название «Лесное». На въезде Вика увидела Ленину машину. Смирнов не стал притормаживать, просто мигнул Лене фарами, и она пристроилась за ними следом. Смирновский участок оказался где-то на середине улицы. Из-за нарядного зеленого забора выглядывал не менее нарядный двухэтажный домик, обшитый золотисто-коричневым сайдингом, он просто терялся в тени своего соседа. Тоже двухэтажного, но…

– Матвеевы, – кивнул на каменные хоромы Андрей, сворачивая к своим воротам. – Большому медведю – большая берлога… Так, а у меня сегодня дистанционное управление воротами работает или нет? – С этими словами он посигналил. И увидев, как из приоткрывшихся ворот резво выбежал невысокий худенький мужичок лет пятидесяти пяти, удовлетворенно кивнул: – Работает!

«Дистанционное управление» приветливо помахало в сторону подъехавших машин и распахнуло обе створки ворот. Вопреки Викиным фантазиям на Иваныче не было ни валенок, ни треуха. Одет он был простенько, но аккуратно, явно не в чужие обноски, потому что в смирновских, а тем более в Матвеевых брюках и свитере он просто бы утонул. На ногах – не валенки, а кроссовки. Бородка вот действительно была, рыжеватая с проседью, тоже аккуратненькая. Эдакий добрый дядюшка с лучами-морщинками вокруг глаз от улыбки.

– Вовремя вы! – приветствовал он всех сразу. – У меня последняя закладка догорает, сейчас будем трубу закрывать. Самоварчик уже вскипел, на столе.

– Иваныч, ты наш спаситель, – пожимая ему руку, с чувством сказал Смирнов. Потом открыл дверцу машины: – Выбирайся, Викуль.

Она выбралась, с трудом переставляя ноги и шмыгая носом. Она успела слегка отогреться в машине, но лучше ей от этого не стало. Тут же к ней бросилась Лена:

– Викуля, Викочка! Господи, да чем вы там занимались?! Ты же вся мокрая!

– Головастиков ловили. В камышах, – мрачно буркнула Вика, высвобождаясь из Лениных объятий. – Ты, раз уж приехала, вещи мои догадалась захватить?

– Догадалась. Так что хватит дуться. Андрей правильно сделал, что привез тебя сюда. Да и я попарюсь с удовольствием.

– Не сомневаюсь, – буркнула Вика, под приглашающим жестом Смирнова направляясь к бане, стоявшей в дальнем углу участка. И по пути машинально отметила, что во дворе у Смирнова нет ни грядок, ни клумб. Только асфальтированная парковка машины на три-четыре у самых ворот, а все остальное пространство занимал ровно подстриженный газон, посреди которого красовались колодец и ажурная беседка.

В хорошо прогретом, пропахшем травами предбаннике, традиционно обшитом золотистой вагонкой, Вика с удовольствием скинула с себя промокшую одежду, облачившись в привезенный Леной купальник. Сухой! Как, оказывается, человеку мало нужно для счастья – просто оказаться в тепле и сбросить с себя все мокрое! Оглядевшись, Вика снова помрачнела. Светлый и просторный предбанник был устроен так, что здесь могли отдыхать с размахом сразу человек десять – длинный стол со стоящим по центру большим самоваром, лавочки. Подносы с чайными и пивными принадлежностями. Бар в углу. Не здесь ли в компании Смирнова периодически расслабляются и остальные четверо подонков, которые повинны в маминой смерти? Вика передернулась от этой мысли.

– Продрогла, Викуль? – по-своему истолковав ее движение, сочувственно спросила Лена. Вика лишь кивнула в ответ, не желая вступать в бесполезную полемику.

– Ну, ничего, сейчас греться пойдем. А потом все мне расскажете. Андрюш, мы готовы! – приоткрыв входную дверь, сообщила Лена Смирнову. Он вошел. Тоже успевший переодеться в плавки, высокий, плечистый, весьма накачанный. «Бандит», – промелькнуло у Вики в голове. Это впечатление еще больше усиливал весьма заметный шрам под правой ключицей и странная затейливая татуировка на левом плече. С первого взгляда Вика так и не смогла разобрать, что же там изображено, а присматриваться было как-то неловко. У ее Клима… Алексея, кем бы его ни считали, никаких татуировок не имелось, и внешность у него была куда более благородная. Аристократическая. Но как бы то ни было, именно Смирнов помогал теперь Вике расквитаться за гибель Клима, поэтому она как могла попыталась скрыть свою неприязнь, принимая от хозяина войлочную шапочку перед тем, как зайти в парную. Как будто из зимнего ненастного дня она шагнула в знойное полуденное июльское поле. Тепло окутало Вику, мягко проникая в замерзшее тело, согревая каждую клеточку, каждый уставший вибрировать нерв. Здесь не было места холоду. Тепло оказалось всюду – и сверху, и вокруг, и под ногами, насыщенное ароматом заваренных трав и березовой листвы от замоченных веников.

– Андрюшенька, ты гений, – промурлыкала Лена, вытягиваясь на полке. Вика промолчала, но в кои-то веки была с ней согласна. Особенно когда Смирнов поддал пару, и Вика ощутила, как из ее переставшего сжиматься в комок тела выступает влага, словно оттаявшая из образовавшейся под кожей корки льда.

Парились они долго, то выходя в предбанник, чтобы передохнуть и выцедить кружку-другую либо горячего чая, либо холодного кваса, то снова забираясь на источающие тепло полки, под шелест листвы и мягкое прикосновение банных веников. Смирнов знал в бане толк и не обходил вниманием ни Вику, ни Лену, попутно рассказывая последней все, что произошло сегодня на озере. Потом Лена взялась попарить Смирнова, и они снова скрылись в парилке. Вика, которая настолько нагрелась, что, казалось, в темноте ее тело должно было издавать красноватое свечение, осталась в предбаннике. Закутавшись в простыню – вопреки ее опасениям белье у Смирнова в бане оказалось свежее, отглаженное – Вика с ногами забралась на лавочку и лениво поцеживала из кружки ядреный колкий квас, когда вдруг раздался стук во входную дверь. Потом она приоткрылась, и внутрь просунулась голова.

– Андрюшка, можно к тебе? – спросила голова зычным голосом Матвея Рублева. – Не помешаю? А то Иваныч сказал, что ты тут сразу с двумя девочками… Опа! Викуля, ты?! – наконец-то разглядел ее Матвей. И ввалился внутрь, как медведь. Огромный и такой же косолапо-неуклюжий. Да он пьяный в хлам, поняла Вика, едва взглянув на него вблизи. Он тоже посмотрел на нее, тяжело опустившись на лавочку по другую сторону стола, и доверительно сообщил:

– А меня из дома выгнали. Танька. Змея, – добавил он как будто даже с гордостью. – Иди, говорит, отсюда вон. Пришлось идти. А что делать? Если не пойду, она драться начнет.

Представив себе, как миниатюрная Таня пытается своими кулачками мутузить богатыря-Матвея, Вика едва квасом не поперхнулась от смеха. Но Рублев в ответ только горестно вздохнул:

– Да-а-а… А ты знаешь, какие у нее кулаки костлявые? Вот! А я знаю. И Андрюшка знает, ему тоже доставалось. Правда, по ошибке. Танька, как развоюется, нас с ним не фильтрует. Кто не спрятался, тот сам виноват. Андрюха своих на поле боя не бросает, вот и перепадает ему… случается… в процессе эвакуации.

Легкий на помине Смирнов выскочил из парилки и пронесся на улицу к бочке с холодной водой, Лена – следом. Из-за неплотно прикрытой двери послышался двойной плеск воды из ведра на траву, Лена коротко взвизгнула, Смирнов вслед за ней издал дикарский вопль, после чего оба, довольные и смеющиеся, вернулись в предбанник.

– Что, опять?! – разглядев нового гостя повнимательнее, спросил Смирнов.

– Ага, – развел руками Матвей. – Выгнали. Сказали, за то, что на человека не похож. Это все Танька. Змея она у меня. Драчливая. Во!

– Сам мазохист еще тот. Танюха никогда на тебя не наезжает, если меру соблюдаешь. Так зачем было снова перебирать? Знал ведь, что получишь. Ну пойдем, я тебя спать уложу, пока девчонки будут мыться. – Смирнов подставил вконец осоловевшему в теплом предбаннике Матвею руку, помогая подняться. – Давай-давай, шевели поршнями, а то если на себе тебя потащу, опять уроню. Бублик, блин!

– От пирожка с яйцами слышу, – добродушно огрызнулся Матвей, послушно переставляя ноги. Благополучно миновав два порога, мужчины выбрались на улицу и пошли по газону, изредка совершая небольшие зигзаги: Матвей перевешивал Смирнова не меньше, чем на треть, а с координацией у него сейчас были проблемы.

– Что, постель стелить? – от порога смирновского дома громко спросил Иваныч.

– Стели, – кивнул Андрей. – Танюхе его сейчас нельзя сдавать такого, излупит, так что пусть спит у меня.

– Да, высокие отношения, – проводив парочку взглядом, рассмеялась Лена. – Ну ладно, пока Андрей возится, давай мыться, Викуль. Только вначале проветрить надо, чтоб стало попрохладнее.

Они и проветрили, и успели не спеша, со вкусом вымыться, когда в баню наконец-то вернулся Смирнов.

– Ну, как там Матвей? – поинтересовалась Лена.

– Спит давно. С ним главная проблема – в кровать его загнать, потому что его, пьяного, вечно на подвиги тянет. Из-за чего Танюха с ним и воюет. Но как только он ляжет и вздремнет, сразу все входит в свою колею. Обычно ему часа хватает на то, чтобы в себя прийти. Так что хотите – здесь меня подождите, хотите – в дом идите, только там Матвей храпит хуже трактора. Я быстренько вымоюсь, и сядем за стол. У меня уже накрыто. И Матвея поднимем, заставим поесть. После этого он уже не так будет храпеть. А иначе просто беда. Танюха у меня однажды так его и вычислила, по звукам, как я его ни прятал. Хотел, чтобы она думала, что он остался ночевать в городе. Куда там! Услышала.

После таких рассказов Лена с Викой решили подождать Смирнова в предбаннике. Он и в самом деле справился быстро, после чего повел их в дом. Могучий храп Матвея они услышали еще у беседки, хотя, как выяснилось, спал Рублев даже не на первом, а на втором этаже. На первом же у Смирнова была большая гостиная с камином, в котором потрескивали и переливались всеми цветами радуги догорающие дрова. И был сервирован стол, покрытый льняной скатертью в темно– и светло-коричневую клетку. Вике не хотелось за него садиться, точнее – продолжать пользоваться смирновским гостеприимством, но Лена уже вольготно устраивалась на тяжелом деревянном стуле, а сам Андрей, как и обещал, пошел за Матвеем. Пришлось и Вике сесть по соседству с Леной. И стулья, и стол, и вся обстановка в гостиной, включая изразцы на камине, и даже посуда на столе были выдержаны в строгом и суровом мужском стиле. Ну прямо жилье одинокого охотника! Вот только на полу вместо шкуры вепря лежала искусная подделка, комично свесившая набок язык, а на единственной свободной глухой стене вместо множества охотничьих трофеев висела большая картина, написанная маслом, на которой в доску пьяные медведь и охотник, крепко обнявшись, слезно жаловались друг другу на жизнь. Опустевшая бутылка и опрометчиво брошенное ружье валялись в стороне. А зря. Пригодилось бы, хоть прикладом голову прикрыть, потому что увлекшиеся беседой бедолаги не замечали того, что творится вокруг. А между тем на заднем плане картины виднелись весьма недовольная медведица и не менее недовольная баба со скалкой в руке, тоже сумевшие найти общий язык… Картина вполне в смирновском духе, подумала Вика, вспомнив, что он говорил ей о своем отношении к охоте. По крайней мере, передний план. А дальний план – это уже, наверное, про Матвея, над которым, оказывается, тоже периодически сгущаются грозовые семейные тучи. Матвей в сопровождении Смирнова спустился тем временем в гостиную, которая с его появлением как будто стала вдвое меньше.