Текст книги "Нечаянный богатырь"

8

Знал бы я только, как вообще его встречу, рассвет этот, который все никак не желал появляться, растягивая мои муки! Дело в том, что раньше Аланая, похоже, вообще не пила! Поэтому где-то с середины ночи ей стало так плохо, что я вообще не смел уснуть, опасаясь по пробуждении обнаружить в гостиной остывший труп. То ее жестоко тошнило, то сердце было готово остановиться, то бросало в такую дрожь, что диван ходил ходуном. Я в таких переплетах не новичок, еще в академии много на что насмотрелся и сам немало чего пережил, так что знал, что делать. И шокировать меня уже вряд ли кому-то чем-то удастся, поэтому я без проблем заставлял ее, пардон, блевать над горшком, воздерживаясь от всяких комментариев на тему злоупотреблений – сейчас они все равно не помогли бы. Честно говоря, временами мне ее было даже жалко, эту дуреху. Но потом жалость отступала, и оставалось только одно страстное желание – спать! Тем более, что с утра мне надо было быть огурцом! А я чувствовал, что по мере всего происходящего превращаюсь в заморенный и вялый огурчик. Тут, на фоне вынужденной бессонницы, у меня начали появляться и более яркие ассоциации, о которых в приличном обществе не рассказывают. Вились они, понятное дело, уже не вокруг огурца, но вокруг похожего предмета, тоже способного конкретно завянуть в невыносимых условиях. И мне оставалось только тяжко вздыхать, вспоминая, под какие задорные комментарии я покидал кабак со своей ношей на плече. Сюда бы всех этих насмешников, выстроить их в ряд и в качестве наказания просто заставить, чтобы они на все на это смотрели. Не задремывая! Под утро у меня и вовсе начали мелькать крамольные для участкового мысли: а не прикончить ли мне эту мученицу, исключительно из гуманных соображений? Заодно и вопрос о своей предстоящей женитьбе улажу. Но когда я, в очередной раз обтирая влажной салфеткой измученную мордаху, уже начал красочно представлять себе, как буду избавляться от тела, Аланая, наконец, утихла. Свернулась калачиком и засопела почти неслышно. Так что мне, желающему убедиться, что она еще жива, пришлось даже прислушаться, вглядываясь в ее бледное и осунувшееся лицо. Она так изменилась, что я бы ее даже и не узнал, если бы сам, своими руками сюда не принес. Мужиков жизненные условия, бесспорно, тоже меняют, но женщин – в разы того больше. На этой мысли, не став ее развивать, я и упал на кровать в соседней комнате, на всякий случай открыв межкомнатную дверь во всю ширь. Но разбудила меня не Аланая, а явившаяся на мой зов Ягуся, возмутительно свежая и бодрая после утренней воздушной прогулки на метле. Приставив метелку к крыльцу, она со своим чемоданом эксперта по-свойски прошла мимо меня, открывшего ей дверь, прямо в гостиную. Увидела спящую девушку, оценила мой мятый вид и осветила мне все помещение блеском своего золотого клыка в улыбочке.

– Сейчас в этом доме будут два трупа, и оба женские, – пообещал я мрачно и веско.

– Да что ты, Тройчик! – всплеснула руками Яга. – Ничего я такого и не подумала… а почему два?

– Потому что начну я с нее, а тобой закончу. Я с этой юной дивой возился всю ночь, пытаясь привести ее в чувство. Так что теперь тебе меня в него придется приводить, если хочешь сотрудничать с адекватным и бодрствующим работником. А ее, – я покосился на Аланаю, – надо бы напоить твоей абракадабровкой да сплавить отсюда подальше так, чтобы никто не заподозрил, где она ночь провела. Иначе всякие слухи поползут, а ей они ни к чему. Ей репутацию надо беречь. Для будущего жениха.

– Нет у меня никакого жениха! И не будет! – донеслось от дивана. Надо же! Пробудилась! И даже воевать пытается, выдыхая из организма последние искры жизни. – Ты же обещал мне помочь! Вот и пусть будет… репутация. Тогда этот дебил сам от меня откажется, и все будет в порядке.

– В этом случае заодно с ним от тебя и вся твоя родня отвернется, – вернул я ее с небес на землю. – Ты к этому готова? Нет? Тогда выпей сейчас то, что тебе бабушка даст, и назови ей свой адрес. А все остальное будем после улаживать, при следующей встрече.

– Вот, девонька, – я даже и не сомневался, что вне избы и в любом чемодане именно это зелье у Яги всегда окажется под рукой. И, не разочаровав меня, сейчас она поднесла его Аланае: – Выпей, лапочка.

Я замер, с повышенным интересом наблюдая, что сейчас будет. Но девчонка опрокинула в себя замшелую кружку, даже не морщась. Мне аж завидно стало! То ли ей все еще было так плохо, что никакой бодягой не испугать, то ли терпеливая попалась на удивление. Наверное, так, потому что я и ночью от нее ни одной жалобы не услышал. Хотя, может, она в тот момент просто неспособна была говорить, а следовательно, и жаловаться? Только молчала так выразительно, тяжело дышала и глядела глазами бездонными… Ладно, сейчас это неважно! Сейчас главное – это под покровом бабкиного заговора незаметно спровадить девчонку домой, так, чтобы все ее родные были уверены, что она всю ночь провела под собственной крышей. А потом…

– Давай уже быстрее, – поторопил я Ягу. – Нас с тобой ждет куча важных дел, а тебя – еще и дурные новости не личного свойства.

– О людях исчезающих? Это я уже знаю, Тройчик. Знаю. У меня для тебя тоже новости есть. Только чуток погоди.

Я погодил, пока бабка шептала над Аланаей свой заговор. Потом мы с ней быстренько попрощались. Я намеревался быть при этом как можно любезнее, мужественно сдержав в себе все накопившиеся за ночь эмоции, но она меня совсем обезоружила, когда заявила:

– Прости, Трой. Я понимаю, что тебе пришлось из-за меня вытерпеть. Прости!

– Да ладно. Лети уже, скоро увидимся, – пробормотал я, зная теперь, что, если она снова когда-нибудь так надерется, то я и еще одну такую ночь безропотно выдержу.

Скрытые завесой заговора от всех, кроме меня, присутствовавшего при его наложении, Аланая с бабкой оседлали метлу, и та понесла их по указанному адресу. Мне же осталось только удивляться, глядя им вслед! Сколько я, физически весьма-таки развитый хлопец, продержался на этой вертящейся палке? Три минуты? Максимум пять? А эти… Без всяких видимых усилий сидят, как влитые. Обе! Выводов напрашивалось два: то ли Аланая тоже ведьма, только пока молодая и ничего об этом не подозревающая, но уже владеющая искусством летать на метле. То ли у женщин центр тяжести куда-то смещен не туда, отчего им это искусство всем от рожденья дано! То ли… Я задумчиво почесал затылок… То ли и вовсе не стоило два этих вывода разделять, потому что они по сути единое целое. Но будет лучше, если я никому не стану об этом говорить, женщинам в первую очередь. А то ведь в ответ мне по этому самому затылку, который я сейчас так мирно почесываю, и прилетит.

Бабка вернулась быстро. Отчиталась мне о благополучной доставке клиента, потом завела было свою старую песню: «Ах, Тройчик, а какая девушка-то хорошая…» – но быстро осеклась под моим мрачным взглядом.

– Так-то лучше, – одобрил я замолчавшую бабку, решив пока не рассказывать ей, что эта самая «хорошая девушка» предназначалась мне в жены. Дальше, по обстоятельствам, видно будет, выдать этот факт или вовсе его никогда не озвучивать. А пока у нас с Ягой были куда более важные дела. Так что я спросил у нее, потерев свои ноющие виски: – Кофе… то есть, чай будешь?

– А что, кофе до сих пор так и не купил? – бабка сразу же поняла причину моей оговорки. – Ты ж за ним еще в прошлый раз собирался, когда я у тебя тут командировалась.

Аж в прошлый раз?! Это когда ж, интересно, было? Да, долог и тернист мой путь за этим продуктом к сельскому магазину! Потому что забегаю я в магазин, как правило, вечером, когда жрать хочется – спасу нет! И нахватываю там по-быстрому того, во что вгрызусь прямо сейчас, не думая в тот момент про далекое утро. Кофе-то я пью… пил… по утрам. Так что и вспоминаю о нем только тогда, когда это времечко настает. Чтобы потом снова про него благополучно забыть на весь день.

– Ничего, Тройчик, сейчас это дело исправим, – бабка приосанилась и уже официальным тоном спросила: – Товарищ участковый, разрешите совершить противоправное действие временного характера с последующим устранением?

– Во как ты эту казенную фразу заучила, аж от золотого клыка отскакивает! – восхитился я. Потом догадливо спросил: – Кофе, что ли, хочешь телепортировать из магазина?

– Ну а как с тобой еще быть? – развела руками Яга. – Денежку в магазин потом занесем, когда из дома выйдем.

– Валяй! – одобрил я. И – чего уж там, гулять так гулять! – добавил: – И телепортируй тогда уж сразу несколько пачек, чтобы было с запасом.

Подбодренная мною Яга выбрала у меня на кухне мисочку пошире, налила туда водички, пошептала над ней и наклонилась, высматривая в появившемся изображении магазинный ассортимент и ворча по мере его изучения:

– Да такой кофе надо бесплатно по улицам раздавать! А потом еще и благодарить за то, что добрые люди его взять не побрезговали! Но Бирс, старый мошенник, вместо этого еще и цены над своим суррогатом рисует! Вот уж одно слово – енот!

– Не переходи на видовые уточнения, – одернул я Ягу, нередко грешившую подобными расовыми предрассудками, которые я себе позволить не мог… хотя порой и очень хотелось. – Товар у него не просроченный, никто пока не отравился. Ну, а большего в нашей глубинке требовать трудно.

– Да и незачем было бы, кабы у всех в нашей глубинке совесть была, – ворчливо ответила мне Яга. Потом, все-таки что-то высмотрев на прилавках, макнула в миску палец, закрутила маленький водоворот и… я не знаю, как это у нее получается! Остается только радоваться, что она потомственная колдунья, одна такая в своем роде, а рядовые жулики этой техникой не владеют. Потому что… ну что бы я иначе с ними мог поделать?! Если бы и они вот так… Раз! Два! – и пять пачек кофе стоят у меня на столе! Краем глаза я вижу, что Бирс заметил исчезновение товара, метнулся к опустевшему месту. Яга не без удовольствия скручивает кукиш и сует его в миску поглубже, при этом озорно мне подмигивая.

– Не хулигань! – одергиваю я ее, наблюдая за тем, как Бирс буквально тыкается носом в возникшее над прилавком трехмерное изображение бабкиной дули. Я, все-таки не сдержавшись, сдавленно прыскаю, а Бирс отшатывается назад и, уже сообразив, чьих рук это дело, сердито грозит пальцем куда-то в пространство. Яга словно бы в ответ трясет мокрой рукой, стряхивая капли со своих сухоньких шаловливых пальчиков. Потом с невинным видом выплескивает воду из мисочки и тянется к кофеварке.

– И мне бы еще какого-нибудь тоника твоего, – прошу я, сомневаясь в том, что одного только кофе будет достаточно, дабы взбодрить меня после прошедшей ночки. Хотя на Аланаю за это зла не держу. Милая она девчонка, хорошая, хотя не в том смысле, в каком Яга была бы от меня это рада услышать. Опять же, моя подружка по несчастью. Тоже невинная и свободолюбивая жертва родительского деспотизма, процветающего в нашей стране.

Тоник Яга мне капнула прямо в свежий кофе, ровно три капли и ни единой больше, хотя я и просил добавить еще. Но она заявила, что свой организм я и без ее помощи успею износить, поскольку весьма энергично этим занимаюсь почти каждый день. Я в ответ не стал распыляться на мелкие дрязги и начал, попивая кофе, выкладывать бабке свежие новости. Точнее, начал-то я комментировать тот видеорепортаж, который она, в дополнение к моему звучащему рассказу, запустила на своем блюдечке с золотым яблочком. Но как только речь зашла про колдуняру, с блюдцем снова стали твориться всякие туманные непотребства. Так что Яга быстро оборвала этот процесс, и дальше я досказывал все уже одними только словами. Так даже лучше получилось, потому что я сразу и факты изложил, и сделанные выводы, что блюдечку было бы не по силам. А завершил свой рассказ тем, что предложил Яге покопаться в моей памяти на предмет восстановления номера того такси, на котором уехали волки. Но только без всякого там дополнительного сования своего носа в мои извилины!

– Ну что ты, Тройчик, у меня и в мыслях такого не было! – заверила бабка так поспешно и горячо, что тут сразу стоило бы заподозрить неладное. Однако ради пользы в расследовании я на многое был сейчас готов. Учитывая, что мои друзья до сих пор не были найдены, да еще и Тарюша умудрилась пропасть, не говоря обо всех остальных.

Номер мне бабка выдала, не подкачала! И мы по блюдечку даже владельца машины смогли сразу установить. Воинственно настроенная Яга уже готова была отправиться в соседний поселок на разборки с владельцем машины-похитительницы, но я быстро остудил ее пыл: просто достал из кармана списки пропавших, переданные мне Кимом, и показал ей, что хозяин пресловутого такси тоже среди них числится, он пропал даже раньше волков. Так что за рулем в роковой вечер сидел уже не он, наверняка это был сам колдуняра. Я даже ухитрился смутно вспомнить этого водителя. Точнее, его темный силуэт с выраженными признаками сутулости и накрытую капюшоном голову, что лишь подтверждало мои выводы насчет его личности.

– Ладно, – чувствуя, что с этой стороны мы зашли в тупик, я понял, что пора переключиться на что-то другое: – Озадачу Кима с товарищами, чтобы они эту машину с воздуха поискали, брошенную или спрятанную. А ты проверила бы весло на скорую руку, да двинули уже к пентаграмме. По дороге мне свои новости выложишь… ты, вроде, говорила, что они у тебя есть.

– Весло я сразу проверила, как только прилетела да в калитку зашла, – сообщила Яга, не задерживаясь во дворе, а сразу направляясь на улицу. И уже там, на ходу, уточнила: – Он, колдун, постарался! Ты, Тройчик, правильно догадался: ему во что бы то ни стало надо было тебя от волков оторвать, вот он и нашел способ.

– Только зачем? – высказал я свое недоумение. – Почему бы ему было не упереть нас всех вместе, впятером? Чем я мог ему помешать, пьянющий почти до невменяемости? Я же в таком состоянии, даже если еще способен двигаться, становлюсь покладистым до приторного.

– Ну, во-первых, с тобой ему была бы лишняя трата сил при переходе через пентаграмму. А во-вторых… Тройчик, глянь на свои списки пропавших! И попробуй найти среди них хотя бы одного гуманоида! Хотя я тебе и так скажу: ни единого не отыщешь! Он крадет всех, кого угодно: енотов, медвежат, волков, лис, котов все рангов, птиц всех мастей. Тарюшеньку нашу свел и даже Ламадяем, горьким пьяницей, не побрезговал. Но гуманоидов – нет! Любыми путями старается этого избегать. Я справлялась, в Копытовке тоже был случай, похожий на твой, только с гражданским лицом. Так вот он и там изворачивался, как мог, чтобы только избавиться от нежелательного гуманоидного элемента. Поэтому можешь не думать, что дело было в твоем звании участкового.

– Кстати, о звании… – я хотел было предупредить Ягу, чтобы в присутствии Аланаи она не очень о моем звании пока что распространялась. Но тут меня кое-кто резко перебил: Бирс, спешащий по улице нам навстречу.

– А, Трой! – начал он уже издали и пошел с нами на сближение с весьма хищным видом. – Ну, раз вы оба тут, так и прекрасно! Я жалобу хочу на эту гражданку подать, – он враждебно ткнул пальцем в Ягу.

– Бирс, прости! – я полез за кошельком. И решился приврать: – Как раз к тебе шли, чтобы деньги отдать. Кофе срочно был нужен, в интересах следствия.

– Да и на здоровье! – Бирс шмыгнул носом, почесал свою седеющую морду. – Я не возражаю против торговли на вынос, лишь бы платили. Но вот что касается всенародного оскорбления работников торговли прямо на рабочем месте, то у меня к этой гражданке имеются очень серьезные претензии!

– Гражданин Бирс! – я протянул ему деньги, которые тут же исчезли в прыткой лапе. Оставалось только надеяться, что и мои официальные извинения за хулиганку-Ягу этот старый проходимец примет сейчас с такой же охотой. Но не успел я еще начать, как меня непреклонно отстранили:

– Ну-ка, Тройчик, можно мне уважаемого Бирса на пару слов? Наедине?

Мне пришлось удалиться на несколько шагов, чтобы не вступать в споры с Ягой прямо посреди улицы. Хотя, может, зря я пошел ей на уступку? Потому что, отходя, успел краем уха уловить ее вступление, обращенное к Бирсу:

– Слышь, ты, старый хрыч…

По этим словам оставалось только гадать о содержании дальнейшего разговора. Но возвращаться было поздно, и я, малодушно сделав вид, что вообще ничего не слышал, отошел еще на несколько шагов. Если что, я заявление об оскорблении и позже смогу принять, раз это уже неизбежно. А пока я даже отвернулся от этих двоих, прилежно глядя в другую сторону. И, кажется, все-таки не зря это сделал, потому что к тому моменту, когда меня окликнули, Яга уже светилась ласковой и кроткой улыбкой, а с Бирса все его возмущение как рукой кто стер.

– Что ты ему наболтала? – вполголоса грозно спросил я у бабки, когда мы, душевно распрощавшись с притихшим работником торговли, направились дальше. – Ты хоть понимаешь, что ты творишь? Используя служебное положение, подрывая мой авторитет…

– Успокойся, Тройчик! Я всего лишь рассказала ему немного за его товар. А потом пообещала, что наложу на него такой заговор, что он до конца своих дней будет лопать исключительно то, что у него в магазине лежит, все свои приобретенные за полцены подделки и суррогаты. И все, клянусь! Но, как видишь, большего и не потребовалось.

– Куда уж больше-то? Этого ему более чем достаточно! – Я только вздохнул, зная, что Бирс и в самом деле грешит нелегальными закупками в погоне за прибылью. Но это было уже не в моей компетенции, а как он договаривался с сотрудниками леспотребнадзора, оставалось только гадать. Однако точно не сейчас. Сейчас у нас с Ягой были куда более неотложные вопросы.

– Вот она! – я довел свою экспертшу до обнаруженного мною местечка по памяти, потому что вчерашняя тропинка из пожухлой травы сегодня была уже едва заметна. И тут же выругался, обнаружив, что натянутая мною оградительная лента была за ночь кем-то повреждена. Причем, не простая ведь лента, а магическая! Обычные хулиганы к такой даже не подойдут, их откинет! Я машинально подался вперед, чтобы ее поправить, когда меня резко осадили:

– Трой, замри! – а потом еще и укорили: – Ты словно дитя малое, честное слово!

Возразить было нечего, ведь в данном случае именно Яга была ведущим специалистом. Поэтому я послушно застыл там, где меня застал ее окрик, и принялся наблюдать за ее действиями. От которых, как всегда, очень попахивало шарлатанством. Но которые, вопреки всей науке, снова возымели положительный результат: возле оборванных концов ленты возникло, проявляясь, петлеобразное свечение, словно кто-то там силки разложил. Есть у меня в поселке умельцы, которые таким вот нехитрым способом огородных жуликов ловят. Пару раз мне доводилось и самих хозяев доставать из их же ловушек, так что в подобных устройствах я знаю толк. Но эти силки, по воле Яги заявившие о себе свечением, были куда совершеннее всего, виденного мною ранее. Сомневаюсь, что кто-то вообще сумел бы из них выбраться. Я все еще продолжал внимательно их изучать, когда Яга с гаденькой усмешечкой хлюпнула в центр петли что-то из очередной своей баночки. Что-то густое, похожее на сдохшую от обжорства пиявку в желе. И тут же все вокруг заволокла такая вонь, от которой даже у меня, с юных лет закаленного в академии армейскими портянками и сортирами, слезы выступили на глазах!

– Хоть бы предупредила! – укорил я бабку, отбегая от силков на приличное расстояние, против ветра. Хотя, честно говоря, и это не сильно мне помогло.

– А толку? – философски пожала плечами Яга, при этом даже не сморщившая лица: видать, нюхивала в жизни кое-что и похуже портянок. – От этого зловония, Тройчик, не убежишь. Но ничего, сейчас оно само все втянется куда надо, а там еще и сконцентрируется, если только хозяин не успеет вовремя свою ловушку захлопнуть с той стороны. Ловушка-то, надо сказать, очень серьезная! Кто в нее ступил, тот, считай, пропал. Распылит попавшегося, и уже только прах перенесет в исходное измерение. К колдуну, то есть, в его родной мир.

– Так он все-таки не из нашего? – уточнил я.

– Нет, Тройчик. К сожалению, нет. Я тебе уже говорила, что есть признаки пересечения. А теперь вот точно знаю, что он не наших кровей. Не удается только вычислить уровень параллельных миров, он эту информацию надежно зашифровал, – выдала она, прищурив один глаз, наклонив голову и внимательно разглядывая светящуюся петлю.

Что она там могла высмотреть?! И на основании чего делала такие выводы?! Я даже спрашивать не стал, зная: если она возьмется это мне объяснять, я все равно ни шиша не пойму. Оставалось только верить бабке на слово. И надеяться, что она сумеет уточнить «адресок», по которому уже исчезло столько народу. Но тут от сгоревшей пентаграммы, словно из глубокого колодца, донесся сдавленный, явно нецензурный возглас, а потом послышался мощный звук чьего-то опорожняющегося желудка. Я таких звуков прошедшей ночью от Аланаи наслушался, но чтобы так… При этаких конвульсиях, глядишь, как бы задница у колдуняры вместе с обеими ягодицами внутрь не втянулась да через рот бы не выпала, подумал я, глядя на стремительно гаснущую ловушку.

– Эх, хорошо получилось! – произнесла Яга с придыханием и томной полуулыбочкой. Ну чисто воспитанница пансиона благородных девиц, собирающая комплименты за красиво написанный стих или милый рисунок!

– Замечательно! – одобрил я, понимая, что от меня этого ждут. – Только не поторопилась ли ты, мой эксперт? Как теперь ты собираешься установить, из какого именно мира здесь этот злодейский субъект появляется?

– Да уж точно не по ловушке! – заявила Яга, в очередной раз ставя меня в тупик своими методами работы. Потом скомандовала мне: – Стой здесь! – и пошла за ленточное ограждение.

Возилась она там очень долго, я уж и посидеть успел на траве, устав топтаться без толку, и даже слегка придремал, вполглаза наблюдая за ее действиями. Яга неспешно собрала в разноцветные баночки образцы земли с пентаграммы, взяв понемногу с каждого из сгоревших лучей. Пошептала над каждым из них, поплевала вокруг себя не раз и не два, еще много чего сделала. В конечном итоге выгоревший участок земли вначале каким-то маревом заволокло, а потом он начал стремительно зарастать травой. На этом этапе бабка убрала тщательно закупоренные баночки в свой чемоданчик и сообщила: – Все, здесь он больше не сунется. Все бы ориентированные на него транспереходные зоны так запечатать, так ведь их надо знать!

– Транспереходные – это где можно из мира в мир перейти? – уточнил я.

– Именно, – подтвердила Яга, застегивая на чемодане замочки. – А теперь пойдем. Васечка должен мне избушку сюда подогнать, на твой двор. Но пока ее еще нет, отдашь мне снова свою кладовку для проведения экспертиз?

– Бери, конечно, – щедро согласился я. А чего жалеть-то? Я, в отличие от семейных людей, в этой кладовке только пустые бутылки храню. Кстати, давно я уж их оттуда не выгребал… Но Яге с ее чемоданчиком должно еще там места хватить, пусть работает, укрепив штабеля стеклотары заклинанием. – Ты мне, кстати, по прилету еще какие-то новости обещала! – вспомнил я.

– Да там, собственно, все так, как я и предполагала, ничего неожиданного. Мы с Жажилушкой, каждый своим методом, эти факты проверили. Колдун действительно появляется из параллельного мира, причем, из очень несимпатичного. Голодного и пустого. Точнее, старательно опустошенного его собственными жителями. Трудно в это поверить, но у них там даже леса не растут! Одно только стелкло кругом, бетон и железо! К счастью, таких миров вообще немного, так что все-таки есть шансы вычислить более точный адрес, как бы он его ни скрывал. После чего обрубить ему доступ к нам, вычленив из транспереходных зон именно те, которые соединяют наши два измерения. Это было бы гораздо проще, чем все транспереходные зоны глушить, без разбора. Тем более, что из некоторых миров к нам приходят с добром! Но не из этого, точно! В нашем мире колдун похищает местное население, утаскивая его к себе. Мор там, что ли, у них? А наши покрепче будут, вот он и переправляет работников? Похищенные проходят через портал всего только раз, в том направлении, а колдуняра уже не единожды крейсировал туда и обратно за новыми группами граждан. А это значит, Тройчик, что помощники тут у него должны быть! Как минимум один негодяй, который поддерживает с этой стороны в рабочем состоянии несколько транспереходных зон в тот зловещий мир. Не бескорыстно, я так полагаю.

– А это-то с чего ты взяла? – полюбопытствовал я, по-джентельменски подхватывая заметно отяжелевший бабкин чемоданчик. Запоздало испугался: а не шарахнет ли он сейчас меня чем-нибудь? Не превратится ли моя рука снова в какую-нибудь другую конечность, как уже было однажды? Но Яга только вздохнула, все прочитав у меня на лице:

– Не бойся, чемодан тебя знает! Хотя… так и не научишься ты не хвататься без нужды за сомнительные предметы! А еще серьезный человек, участковый!

– Просто я в твоем присутствии чувствую себя в безопасности, – вывернулся я, заставив бабку широко улыбнуться и пустить по траве золотых зайчиков от клыка. – Ты ж у меня просто суперличность… – тут я призадумался, вспомнив, что бабка, при всех ее супервозможностях, все-таки имеет свои фобии. Панически боится в этой жизни строгих выговоров, а еще чертей, что колдунье ее ранга совсем не пристало. Пользуясь случаем, я счел возможным поинтересоваться у нее: а с чего бы ей бояться этих, последних? Признаться, в ответ на свой вопрос я ожидал услышать сейчас какую-то великую тайну, хотя бы намек на ее существование уловить. Но, разочаровывая меня в моих ожиданиях, Яга капризно передернула плечиками:

– Да ни с чего! Просто боюсь! Девки на селе, вон, какими только страхами не страдают! И встречи с пестрыми пауками боятся, и оброненного воронова пера, и блуждающих огоньков! Может же и у меня быть маленькая женская слабость?

– Ну ты даешь! – изумился я. И хотел уже снова вернуться к нашему делу, как Яга застенчиво спросила:

– Тройчик, а теперь ты мне скажи… Выговор-то… Его как, в служебное удостоверение заносят или нет?

Ах, вон ты чего, оказывается, все это время опасалась, голубушка! Что, объявляя тебе выговор, я наделаю некрасивых помарок в твоей золочено-красной книжице, которой ты так гордишься! Честно говоря, эту книжицу нельзя было считать строго официальным документом, особенно после того, как Яга там свое служебное фото не по разу подретушировала да щедро добавила золота во всех уголках. Но она с таким удовольствием совала эту ксиву под нос каждому, кто к ней теперь обращался! Как же! Не просто колдунья, а официально признанный эксперт!.. Тут я ненадолго замялся: что делать? Правду сказать? Но тогда я лишусь своего единственного способа воздействовать на подчиненную, которой любые другие мои угрозы до лампочки! А соврать? Непорядочно как-то. Особенно с моей стороны – со стороны шалопая, который сам этих выговоров лишь чудом до сих пор избегал. Ну, и еще благодаря лояльности (или лени?) нашего населения, которое не спешило бежать и жаловаться на меня в вышестоящие инстанции. Так что, вздохнув, я все-таки выдал правду:

– Нет, в удостоверение не заносят. Только в личное дело, – добавил я, чтобы бабка слишком сильно не расслаблялась.

– Ну, это ладно, – беспечно отмахнулась она, снова сияя клыком и оглаживая свою кофтенку где-то в районе сердца: надо думать, кармашек с удостоверением был где-то там.

Я вздохнул, мысленно прощаясь с единственным весомым аргументом в своих спорах с Ягой, а потом попросил:

– Давай, ты мне все-таки дорисуешь картину про колдуна. Точнее, мы с тобой в нашей беседе уже на местном негодяе остановились, взявшемся колдуну помогать.

– Есть такой, без его помощи колдун не смог бы так свободно между мирами крейсировать. Минимум один, но, сдается мне, что на самом деле их больше. По моим прикидкам, пять или шесть. И нам вычислить их надо! – резко заявила Яга. – Это особенно важно сделать потому, что этим-то негодяям должно быть известно, из какого измерения к нам приходит колдун! Без этого никак, эти сведения встроены в пространственный ключ. Тебе, Тройчик, придется для начала одним из этих негодяев заняться, а потом через него мы и до остальных доберемся, сколько бы их там ни было. Ни одного нельзя упустить, потому что они, войдя во вкус, могут продолжить и по своему почину связь между мирами поддерживать, призывая не этого колдуна, так другого, способного им за услуги платить. Ну а я пока, не дожидаясь твоих результатов, по свежим пробам из пентаграммы сама попробую установить точные координаты того мира. Это будет непросто, но тут такая ситуация: если я это все-таки установлю, то мы сможем не только все двери закрыть, но и вернуть всех похищенных. Так что – ты ж меня понимаешь? – кардинально нужно этот вопрос решать! Всеми доступными способами, какими быстрее получится.

– Без проблем! – воскликнул я, даже не допуская мысли о том, что похищенных можно не вернуть домой. – Я, если надо, в лепешку ради этого разобьюсь! Ты мне только подсказывай, что нужно делать.

– На твою долю выпадает задача отыскать и притащить мне хотя бы одного засранца, который теплит энергию в порталах с нашей стороны, не позволяя им окончательно сомкнуться. А уж я сумею его допросить! Все мне выдаст, пусть только попробует упереться! И адресочек колдуна, и его имя, которое тоже должен знать, призывая его в наш мир, и всех своих сообщников, и все карты интересующих нас транспереходных зон!

– А сколько времени займет у нас это обезвреживание и закрытие? – печально поинтересовался я, думая не столько о том, что волчицы меня живьем успеют сожрать, ожидая возвращения блудных мужей, сколько о том, что в плену, наряду с волчарами и старым алкашом Ламадяем, томится и радость моя, Тарюшенька.

– Пока не знаю, – честно ответила бабка. – Но мы с тобой будем очень, очень стараться! Колдуняра нам дня три точно не будет в этом мешать.

– Это с чего ты так оптимистично решила?

– А ты сам подумай: пока он проблюется после моего привета да хоть что-то сможет ко рту поднести – это как минимум день пройдет. И еще не меньше пары дней уйдет на то, чтобы он выветрился до приемлемого состояния. Ты-то от концентрата нос воротил, а ему все в распыленном виде досталось, во всей, так сказать, красе. Так что сидеть ему дома, потому что сейчас даже собственные сообщники погонят его взашей! А мы так и вовсе по одному только запаху его сможем вычислить издалека, если он здесь объявится в ближайшие дни, – Яга вдруг очаровательно улыбнулась, стрельнув в небеса невинными глазками.

Вот что меня в ней восхищает, помимо прочих достоинств, так это ее умение рассказывать про учиненные пакости! Таким ласковым голоском и с таким милым видом, как будто и не напакостила вовсе, а наоборот, облагодетельствовала несчастного, попавшегося ей под раздачу, лет так на десять вперед. А теперь еще стесняется признаваться в благодеянии, чтобы не напрашиваться на слишком горячую благодарность.