Текст книги "Игра на жизнь"

– До сих пор не верится!

– Поставь на место! – скомандовала Лиза. А когда коснулась ногами пола, то обвила его руками за шею и сама потянулась поцеловать. Шепнула: – Не сказала тебе вчера: ты потрясающий любовник!

– Муж, Лизка, – поправил он. – Я твой муж.

Через день к ним домой заглянул Ярослав. Вечером, буквально на несколько минут, обсудить с Борькой что-то по ремонту машины. И, уже прощаясь, удивленно взглянул на них обоих:

– Вы сегодня так сияете, как будто у вас праздник какой-то.

– Так и есть, – ответила Лиза. – Был позавчера. Очень значительное семейное событие.

Больше она не стала ничего комментировать, а Ярослав тактично не стал выпытывать подробности, просто сказал, что не будет мешать, попрощался и ушел. А Лиза поймала себя на том, что впервые абсолютно спокойно смотрит на то, как за ним закрывается дверь. Ярослав в очередной раз уходил к своей жене, к сыну, а ей было все равно, потому что все самое важное оставалось теперь с ней, тут, по эту сторону порога.

С тех пор они с Борькой всегда отмечали эту дату вместо годовщины их свадьбы. Потому что началом их семейной жизни стал именно этот переломивший все день, а не тот, тягостный, когда чистая формальность просто перевела их отношения в новую плоскость закона.

5

Во время пути Борис то и дело поглядывал в зеркало заднего вида с вполне определенной целью: убедиться, что их с Машей не преследуют. Но позади на трассе не было ничего подозрительного, как и во встретившем их городе. Чтобы добраться не до поста, а до отделения полиции, Смолякову пришлось заехать почти в центр. Однако все связанные с машиной неудобства отступили на задний план, когда высаженная из кабины Маша, прижав локтем своего плюшевого зайца, ухватила его за руку обеими своими ручонками и снизу вверх заглянула ему в лицо:

– Дядя Боря, а можно я и дальше с тобой поеду? Не отдавай меня сюда, я не хочу!

– Машенька, ну куда же я тебя повезу? – Он присел перед ней на корточки. – Ведь я сдам груз и поеду к себе домой. А тебе нужно вернуться к маме, это совсем в другую сторону. Дяди полицейские смогут тебя к ней отвезти, потому что только они сумеют найти, где она сейчас. И с дядьками разберутся.

– С дядьками уже ты разобрался.

– Не совсем, Машунь. Сейчас я им просто навалял от души, чтобы они от нас отвязались. Но они синяки залечат и снова могут выползти. А вот полиция может их в тюрьму посадить, чтобы они оттуда уже долго не вылезали. Так что пойдем! – не желая растягивать тяжелый момент, он выпрямился, взял девочку за руку и повел к дверям, замечая, что Маша пытается замедлить шаги. Несмотря на острый дефицит времени, у Бориса так и не нашлось сил, чтобы пресечь ее маневры, поэтому в конце концов пришлось просто подхватить ее на руки и продолжить путь, слушая огорченное сопение ребенка.

Принявший Бориса дежурный по отделению не особо ему понравился – салага из недавних выпускников. Но он же не няньку Маше выбирал, чтобы придираться к этой личности. А как к официальному лицу к парню не за что было прикопаться: быстро и грамотно записал показания о том, как у Бориса в машине появился чужой ребенок, потом отзвонился куда надо, вызвал инспектора по делам несовершеннолетних. О том, что предшествовало Машиному появлению на дороге, Борис не стал говорить – не так уж и много он успел узнать, а затевать этот разговор при девочке вообще не хотелось. Пусть теперь спецы ее расспрашивают. Она и так едва не плакала и упорно не отходила от него ни на шаг, не давая возможности рассказать все дежурному с глазу на глаз. Так что, рассудил он, есть официально уполномоченные лица, которые сами могут и должны выяснить все подробности происшествия. Серьезного происшествия, что и так было ясно. Лишний раз делая на это акцент, Борис подчеркнул в протоколе Машин адрес, а потом веско шепнул сотруднику:

– Лейтенант, обрати на эти координаты внимание! Там вчера ЧП было.

– Хорошо! – тот как будто все понял. – Подпишите и можете быть свободны.

– Ну, всего тебе самого хорошего, Машунь. – Борька снова присел перед потерянно стоящей девочкой, стараясь скрыть свое собственное волнение. – Мне пора ехать.

Она порывисто обвила его шею ручонками и трагическим шепотом попросила:

– Не уезжай!

– Не могу, Машулька. Мне нужно ехать, чтобы не опоздать. Я же не одну тебя оставляю, – он взял со стула зайца, встряхнул, расправляя меха, смятые крепкими Машиными объятиями, сунул игрушку ей в руки и решительно поднялся: время действительно поджимало. Ему еще пробираться через весь город на фуре, а заказчик серьезный, в силу своей загруженности работающий даже без выходных, так что погрузчики на складе простаивать не должны.

– Вам куда, к порту? – неожиданно вмешался дежурный. – Я постараюсь, попрошу, чтобы вас в городе не останавливали.

– Спасибо! – Борис быстро вышел, невзирая на то, что Маша снова позвала его голосом, дрожащим от слез.

Сдержал ли полицейский свое обещание, или просто повезло, но на всем пути Бориса не тормознул ни один гаишник. С пробками и светофорами тоже все сложилось удачно. Так что он въехал на территорию склада даже с некоторым запасом времени. Отдал документы, поставил фуру под разгрузку. А сам пошел в знакомую кафешку сразу за территорией, залить в свой термос побольше кофе, потому что, освободившись, сразу рассчитывал выехать домой. Потом закрылся у себя в кабине и попытался задремать в своем кресле, пока была такая возможность. Шум погрузчиков и периодическое потряхивание машины нисколько в этом ему не мешали. Это все были привычные, мирные звуки и движения. Но отключиться все равно не получалось, потому что мысли упорно возвращались к Маше, и шея все еще хранила умоляющий охват детских ручонок. «Не уезжай!» Но разве у него были варианты? Не мог же он, по сути, похитить чужого ребенка, заявившись с ним к себе домой? Машу ведь должны сейчас разыскивать! Если не дед и не мать, то какие-то другие родственники. Но что все-таки могло случиться в поселке той ночью, когда ее увезли на машине явно не ласково настроенные мужики?! Кто мог убить Машкиного деда и, как предполагали в сводке новостей, бабушку? Или все-таки маму?

Чувствуя, что сон убегает все дальше, Борис выпрямился, через лобовуху и зеркало заднего вида оценил, на какой стадии находится разгрузка, а потом, не зная, чем себя занять – бесцельно шляться не хотелось, – полез наводить порядок в спальнике. Пакет с грязными Машиными вещами, которые оставалось только выбросить, он пока скинул на пол кабины. И насторожился, уловив необычный звук! Как будто об пол ударилось что-то металлическое, довольно тяжелое. Застежка? Игрушка? Борис не поленился проверить и в застегнутом на молнию кармашке легкой детской курточки обнаружил не игрушку, а ключ. Явно не от дома! Размер был нестандартный, форма была слишком затейливой даже для навороченного домашнего замка, а вот для какого-нибудь сейфа все это как раз бы подошло.

Борис задумался, зажав ключ в руке. Как это могло попасть к ребенку? И знала ли Маша о том, что этот ключ у нее? Скорее всего, нет, иначе переложила бы его, когда переодевалась. А вот если его просто засунули к ней в карман, то она вполне могла его и не заметить на фоне той стрессовой ситуации, в которой оказалась. Но чей он тогда и от какого такого замка? И не связано ли его появление в детском кармашке с той трагедией, что случилась в поселке после того, как Машу уже увезли? Ответов на эти вопросы у Бориса не было, зато появилось веское основание еще раз наведаться в полицейское отделение.

Чтобы не тратить время, Борис договорился с мужиками, что они отгонят его Ласточку после разгрузки на стояночную площадку, и оставил им ключи от нее. А сам решил воспользоваться каршерингом и меньше чем через час уже входил в кабинет к дежурному. Машинально огляделся, хотя прекрасно понимал, что Маши тут уже не было и быть не могло. Потом перевел глаза на хозяина кабинета:

– Во-первых, спасибо за содействие. С твоей подачи или нет, но доехал как по чистой воде.

– Так ты что, специально за этим сюда приехал? – удивился полицейский.

– Не совсем. Потому что это было только во-первых. А теперь, во-вторых, и в самых главных, – Борис выложил на столешницу найденный ключ. – Это я в Машкином кармашке нашел, в ее старой одежде.

– И что? Если хочешь вернуть, так взрослым проще дубликат будет сделать.

– Если будет, с чего дублировать. Ключ непростой! А еще, ты не думаешь, откуда он мог взяться? Я когда оставлял тебе девочку, просил на ее адрес внимание обратить. Ты не в курсе, что ночью ее дом сгорел, там нашли два тела?

– В курсе, все просмотрел. Причины пожара сомнительные, сейчас над этим эксперты еще работают. Личности погибших тоже пока точно не установлены. Но ключ-то при чем?

– Погоди… – нехорошие сомнения закрались в душу Бориса. – Так вы что, с девочкой даже не поговорили? И понятия не имеете о том, что предшествовало этому пожару?

– Успокойся ты, не заводись! За ней приехали.

– Ну да, ты же сам детского инспектора вызывал. И что?

– Приехал отец. Вскоре после тебя. Показал все документы. Написал объяснительную, о том, как девочка оказалась ночью на дороге. Учитывая экстремальные обстоятельства, все звучало вполне логично, и мы не могли не вернуть ребенка родителям. Конечно, теперь эта семья взята на карандаш, будут проводиться проверки…

– А Машка с ним охотно поехала? – перебил его Борис.

– Да не очень, – вынужден был признать лейтенант. – Но что с ребенка взять? У них у всех иногда капризы! Тебя вон, чужого мужика, она, например, отпускать не хотела. И что?

– Твою ж мать! – Борис сжал пальцы в кулаки. «Дядя Боря, не уезжай!» А он взял и уехал! Хотя, с другой стороны, что еще он мог сделать в тот момент? И разве мог предвидеть, что все так повернется?!!

– Как его звали, этого папашу?

– Семен Чернов. – Под Борькиным напором полицейский даже и не задумался о том, что, в общем-то, не должен отвечать на вопросы постороннему человеку. – Я тебе повторяю, у него были все документы, я лично, сам их видел.

– А ты не видел еще, что у девочки совсем другая фамилия? Она сказала, что она Петлякова!

– Ну, бывает и такое, законом не возбраняется.

– А еще у него рожа разбита? – Теперь Борькина интуиция работала на полную катушку. – Совсем недавно!

– Так ты что, его сегодня уже встречал?

– А вот об этом вам и надо было Машку расспросить! – сорвался Борис. – Но вместо этого вы сбагрили ребенка с рук, вопреки его желанию!

Борис вылетел на улицу, не прощаясь, но зато в порыве чувств, машинально, прихватив с собой ключ. Сел за руль, но заводить машину не торопился. Что делать? Куда сейчас ехать? Забрать фуру и рвануть домой, с мыслью о том, что все равно уже сделал здесь все возможное? Соблазн был велик! Но что, если завтра в сводке криминальных новостей он вдруг увидит сообщение о Машкиной гибели?! Или о повторной пропаже, когда все может закончиться уже не так благополучно, как в первый раз?! Сможет ли он хоть когда-то это себе простить? Дед учил его: «Если что-то начал делать, не бросай на полдороге, доводи до конца!» И вроде тут он сделал все, что от него зависело… Но что ж это за отец такой, уже дважды забирающий своего ребенка, вначале от деда с матерью, потом из отделения, в то время как сам ребенок его не признает, называя дядькой? И если у них такие отчужденные отношения, то с какой именно целью Машка могла потребоваться папаше? Запоздало воспылал любовью к дочери? Или на первое место выплывают какие-то корыстные интересы или шантаж? Учитывая пожар в доме, этот вывод прямо сам собой напрашивался. Если только Машина мать не была одной из погибших в этом пожаре. Тогда как это произошло и по чьей вине?!

Все еще колеблясь, Борька набрал номер своего старого приятеля, работающего в ГАИ.

– Валька, привет! На работе? Ну и чудненько! У меня к тебе дело, на пять минут. Ты там по своим базам и камерам не мог бы пробить мне одну машину? Она тут должна была засветиться, координаты и примерное время я тебе сейчас скину. Номера тоже. Черный «Лексус». Мне нужно знать, чей он и в какую сторону его понесло.

Валентин поворчал в ответ, что такая информация частным лицам не раздается, и вообще… Борис пропустил это мимо ушей. Все равно ведь сделает! Потому что старые друзья, какими они были с Валькой, своим не отказывают, особенно если знают, что их не станут беспокоить по пустякам. А Борька умел заводить друзей не хуже, чем врагов: качественных и надежных. Так что лишь терпеливо дождался ворчливого: «Ладно, перезвоню!»

Теперь за них все решала сама судьба! Если его догадки верны и те два братка, с которыми он беседовал утром, были именно теми, кто потом приехал за Машкой… и если они по-прежнему на той же машине – сумели выудить брошенные ключи из грязи или как-то без них ее завести… Тогда Борис все же прокатится в нужном направлении! Пока без всякой определенной цели, дальше будет видно. А вот если ему сейчас скажут, что такая машина в городе не появлялась, то ему ничего не останется, кроме как все-таки ехать прямо домой. Ведь на какой-то другой, не зная ее опознавательных знаков, он не отследит братков, без вариантов…

Борис откинулся на спинку кресла, не выпуская телефон из рук и спрашивая себя, что он сейчас собирается сделать? По сути, просто влезть в чужие семейные разборки? Имеет ли он на это право, даже несмотря на все сопутствующие события? А главное, в ущерб интересам своей семьи? Ведь его там ждут! И он, если поторопится, может добраться туда уже этой ночью! Тихонько прокрасться в квартиру, залезть под душ, стараясь не разбудить Лизу. Но она знает, что он должен приехать, и наверняка уже караулит, вопреки его обещанию быть дома только завтра к обеду! Так что, скорее всего, все-таки проснется, несмотря на все его старания, чему он будет несказанно рад: сам-то будить ее не решится, но слишком уж соскучился по ней!

Телефонный звонок прервал Борькины грезы наяву, снова возвращая его в бренный мир со всеми его проблемами. Валентин не поленился, собрал на машину сразу всю информацию, какая попалась. Да, такая выехала из города! Владелец – некий Евгений Хохлатов, проживающий как раз в том направлении, в поселке городского типа Терновка.

– Все расскажу, но потом, – отмахнулся Борис на вопрос друга о том, зачем ему все-таки потребовались эти сведения. Отключился, взглянул на часы. Ну, учитывая время выезда из города, где-то на сотку братки его точно опередили! И если держат путь к Терновке, то уже должны подъезжать, так что в дороге он их вряд ли нагонит. Но все-таки можно прокатиться, если знаешь, куда ехать. Он не станет ни во что вмешиваться! Он просто попытается убедиться, что с Машей все хорошо. И домой! Да, раньше обещанного Лизе он к ним уже не попадет. А она будет его ждать заранее, потому что знает, как он любит делать им с Ленькой такие сюрпризы. Но вот так уж этот рейс сложился! Лиза прекрасно понимала, что на трассе все зависит не только от него одного.

Договорившись с мужиками насчет своей фуры по телефону, Борис ненадолго задержался на заправке, залил в арендованную машину полный бак. И, не теряя больше времени, устремился к выезду из города, выжимая из легковесной машинки все, на что она была способна при опытном и умелом водителе. Если выяснится, что все его тревоги напрасны, то по крайней мере отдаст хозяевам найденный ключ. А если выяснится, что нет… Попытается привлечь к этой странной семейке внимание соответствующих структур. Более пристальное, чем уже было обещано.

* * *

Ленька с утра Лизу достал! Вместо того чтобы собираться в садик, он то и дело подбегал к окну, задавая один и тот же вопрос: «Ну где папа?!» Подавив в себе желание рявкнуть на сына, Лиза присела перед ним на корточки, так, как обычно Борька делал, проводя с ним свои серьезные «взрослые» беседы, и сказала ему как взрослому:

– Лень, я его тоже очень жду! Но ты же знаешь, какая у него работа? Если бы он мог, он бы уже приехал, сто раз… – Тут она почувствовала, как у нее перехватывает горло, и поднялась. Немного отдышавшись, снова попыталась дозвониться до Борьки, под пристальным и ждущим Ленькиным взглядом. И выдала сыну, лишь бы не молчать: – Видишь, даже связи нет. А может, он так быстро едет, что нас не успевают соединить. Так что… Ждем, Леня! Наберись терпения, как он тебя учит! Мальчик ты или кто? А то он приедет, и я все ему про твое нытье расскажу!

Судя по Ленькиному виду, ему сейчас очень хотелось быть не стойким мальчиком, а очень капризной девочкой. Но нежелание ударить в грязь лицом перед папой, если мама ему наябедничает про недостойное поведение, заставило мальчишку сделать над собой усилие. Хмурый и насупленный, он поплелся одеваться, продолжая зажимать в кулаке отцовскую цепочку.

– Судя по всему, батя у нас в авторитете, – усмехнулся наблюдающий за ним Антон.

– Еще в каком! – вздохнула Лиза и выдала гостю запасной комплект ключей. – Вот, пользуйся, пока ты тут будешь. Захочешь есть, смело бери в холодильнике все, что найдешь. С остальными мелочами тоже вроде все ясно.

– Да я сюда приехал не в квартире отсиживаться, – напомнил ей Антон. – Сейчас Ярослав вас заберет, а я следом, на своей машине, чтобы транспорт иметь под боком. Ночью я кое-что обдумал. Вот, – он порылся в своей сумке и достал какую-то пуговку. – Как ни старайся, а я не смогу держать под наблюдением все выходы из вашей больницы. Так что надо действовать более радикально. Ты сможешь незаметно прицепить это во время перевязки к своему пациенту? К одежде, я думаю, не стоит – поди узнай, в чем он будет, если соберется удрать? Лучше куда-то под бинты.

– Постараюсь, – Лиза взяла пуговку, прикидывая, куда ее можно пристроить, чтобы продержалась как можно дольше. – Что это, маячок? Гипсом сигнал не забьет?

– Не должно. И ты права, к гипсу надежнее. Повязки он при любом раскладе будет менять, а вот сломанные кости не рискнет лишний раз тревожить. Включишь вот так…

Лиза молча кивнула, убирая пуговку в косметичку. Потом спросила, оценив Антонову оснащенность:

– Так если все-таки не секрет, то где вас с Борькой судьба свела?

– В армии. И я его большой должник. Нет, он не спас меня, по классике жанра вытащив на себе из-под обстрела. На мой взгляд, он сделал больше: для меня и еще нескольких пацанов сумел раздобыть медикаменты, просто жизненно необходимые в тот момент, которых у нас вообще не было, даже обычных бинтов, не говоря про шприцы и лекарства. Как он это сумел – тайна, покрытая мраком. Он вернулся подстреленный, слегка опаленный, зато с двумя полными рюкзаками, спасшими не только меня! Но о том, что было и как он все раздобыл, серьезного рассказа от этого клоуна никто так и не услышал. Поэтому я могу точно сказать лишь одно: мирное население при этом не пострадало, потому что Смоляков никогда бы на такое не пошел.

– Да, он такой. С детьми и стариками не стал бы воевать, отбирая у них лекарства. – Лиза только вздохнула, вспомнив, как Борька сказал ей, уговаривая выйти за него замуж: «Ты ничего не теряешь: до насилия я не опущусь, не мой стиль». И ведь не опустился же! Потому что никогда не шел против совести.

– Антон… а твоя семья, они как, не были против того, что ты уехал? – спросила она уже из ванной, сноровисто собирая перед зеркалом волосы в «конский хвост».

– Может, и была бы, да у меня ее нет.

– Ой… прости, – растерялась Лиза.

– За что? – удивился он. – Все живы и счастливы! Просто у меня свое отношение к женщинам, и я предпочитаю не затягивать знакомства, чтобы до разговоров о женитьбе не доходило. Только и всего!

– Ясно… А если не секрет, ты так свободой дорожишь или женщин так не любишь?

– Всего понемножку. Но к тебе, если что, это вообще не относится. Ты – жена друга, и Борька просил меня за тобой присмотреть.

– Да мне-то что? – повела плечами Лиза. – Для меня главное, чтобы ты не был совсем уж открытым женоненавистником. Чтоб я тебя не слишком раздражала, пока общаемся, а ты у меня чтоб опасений не вызывал.

– На этот счет можешь не заморачиваться, мы здесь не для того собрались, чтобы портить или налаживать отношения. Так что дежурю сегодня в машине возле больницы и жду от тебя известий про маячок.

– Заметано! – кивнула Лиза, потащив Леньку в прихожую, обуваться: вот-вот за ними должен был зайти Ярослав.

6

После тяжелого грузовика легковая машина привычно казалась Борису пушинкой, крошечной, очень легкой и реагирующей на малейшее движение руля. Точно такие же ощущения он испытывал и дома, в первые дни, пересаживаясь с фуры на свою «Мазду»: как будто лично сбрасывал с себя несколько тонн веса. Приходилось немного перестраиваться. Однако сейчас, когда он ехал вслед другой машине, ощущение обретенной легкости было самым подходящим. Борис то лавировал рыбкой в автомобильном потоке, то устремлялся вперед на чистом участке, вжимая педаль газа в пол. Он в очередной раз мысленно прикидывал, сколько еще может разделять их с уехавшим «Лексусом», учитывая все нюансы в пути, когда неожиданно заметил искомую машину, которая встраивалась в поток, выехав со второстепенной дороги. Сам не веря в свою удачу, Борис попытался воссоздать в памяти карту здешних мест, со всеми переплетениями дорог и деревнями. В настоящей карте сейчас копаться не было времени, но память услужливо подсказала ему, что именно этот участок трассы кружево поселковых дорог сплетает с Заболотьем. С тем самым поселком, откуда увезли Машу и где сгорел дом ее деда.

Пользуясь тем, что он сейчас совсем на другой машине, да и вообще братки вряд ли ожидают его здесь увидеть, Борис выехал на среднюю полосу и обогнал их, пытаясь понять, кто сидит в салоне. Спереди маячили две уже знакомые мужские фигуры. Надо думать, Чернов и Хохлатов. А вот на заднем сиденье были ребенок и женщина. Более пристально Борису их не удалось рассмотреть. Все, что он смог ухватить, пролетая мимо, – это позы обеих пассажирок. Женщина застыла изваянием в углу. Маша сидела рядом, так и не расставшись с плюшевым зайцем. Обвила его обеими руками, уткнулась лицом ему в макушку, так что Борис и узнал-то ее только по этой игрушке да по кудряшкам.

Увидев все, что хотел, он перестроился снова в крайний ряд, не выпуская из вида «Лексус», едущий теперь позади. Борис не торопился пускаться в маневры, чтобы пропустить их вперед: решил, что сам первым завернет к Терновке. Тогда братки точно не заподозрят, что он за ними следит. А если выяснится, что они не собираются заворачивать к Хохлатовскому дому, вот тогда он и выедет обратно, оказавшись у «Лексуса» в хвосте.

Но «братки» избавили его от лишних сомнений, когда перед указателями на Терновку замигали поворотниками. Борис завернул туда первым и поехал по улице, не слишком опасаясь внезапно потерять из вида крупный внедорожник.

Дом Хохлатова оказался примерно на середине улицы. «Лексус» притормозил и свернул на узкий проезд к воротам, медленно начавшим отползать. Борис тоже выкрутил руль, разворачивая свою машину в обратном направлении. Расчет был прост: проехать по улице мимо открывшихся ворот и оценить внутреннюю обстановку. Все, что будет возможно: проектировку двора и наличие собаки – для возможной беседы с Машкой, а самое главное – настроение пассажиров, если они начнут выбираться раньше, чем ворота успеют закрыться. Но, как это часто бывает, все пошло не по плану. «Синий» вышел из замершей перед воротами машины, чтобы пинком отправить с дорожки какой-то предмет, валяющийся возле колес. И как только автомобильные двери оказались разблокированными, неугомонная Машка выскочила наружу и побежала. «Синий» тут же рванулся следом, но столкнулся с женщиной, тоже выскочившей из машины и принявшейся ее оббегать. Женщина упала, сам он тоже еле устоял на ногах. Но тут же выровнялся и бросился догонять ребенка. Однако немного времени у девочки было выиграно. Машка, не оглядываясь, изо всех сил бежала вдоль улицы и каким-то чудом ухитрялась не уронить при этом своего плюшевого зайца, а сжимала его ручонкой, словно в нем заключался залог ее спасения. Лицо отчаянное, бледное, широко распахнутые глаза – как два темных омута. Борис отчетливо видел эту мордашку, потому что, по какой-то прихоти, Машка кинулась не к выезду из поселка, а именно в его сторону.

– А ты ж… – выдохнул Смоляков, почти физически ощущая, как судьба подхватывает его на гребень внезапной волны. Но не в его силах было смотреть на то, как рассвирепевший громила гонится за ребенком, и гадать, что он сделает, когда догонит! В любом случае Борис вмешается, если Машку попытаются ударить у него на глазах! Так что лучше это предотвратить… – Ладно, после во всем разберемся!

Он нажал на газ, и успевшая развернуться машина понеслась в обратную сторону, к выезду из Терновки. Быстро оказавшись возле девочки, Борис затормозил и, распахнув дверцу, громко скомандовал:

– Маша, сюда!

– Дядя Боря!!! – как он и рассчитывал, Машка сразу его узнала и бросилась к нему с отчаянным визгом. Заскочила, сжалась вместе со своим зайцем на кресле в комочек, со страхом глядя через стекло и снова повторяя, как заклинание: – Дядя Боря… Дядя Боря…

Первым Борькиным побуждением было выйти самому из машины, навстречу «синему» и попытаться его образумить, договориться с ним насчет девочки. Но поднявшаяся на ноги женщина тоже кинулась к его машине, значительно опережая массивного «синего». Заскочила внутрь, на заднее сиденье, и, едва захлопнув дверь, отчаянно выкрикнула:

– Пожалуйста, поедем отсюда! Быстрее!!!

При таком раскладе Борьке ничего другого не оставалось, кроме как выполнить эту просьбу и нажать на газ, быстро удаляясь от злополучного дома. В зеркало заднего вида он увидел, как «синий», не успев их перехватить, теперь бросился к «Лексусу», который уже сдавал назад, чтобы вырулить от ворот обратно на дорогу. Но всякие маневры, особенно на крупной машине, отнимали определенное время. Используя имеющуюся фору, Борис выжал из своей машины все, на что она была способна. Следуя дороге, нырнул в лесок, отделяющий поселок от трассы, и, еще не доезжая до нее, уже прикинул в уме свои возможности быстро влиться в поток машин. Еще недавно этот поток был весьма оживленным, и Борис сомневался, что за то короткое время, пока он колесил по поселку, что-то успело кардинально там измениться. Следовательно, въезд на трассу займет какое-то время, за которое ребята из «Лексуса» успеют сесть ему на хвост.

– Девчата, держитесь! – скомандовал он, пресекая попытки пассажирок заговорить с ним о чем-то своем, а сам принялся высматривать просвет в лесу, запримеченный еще по пути сюда. Дорожку, почти тропинку! Но, судя по следам от колес, раньше кто-то явно по ней проезжал, а значит, и он должен будет вписаться.

Вписался! Успел завернуть, как можно плавнее, чтобы не взрыть колесами землю и не оставить заметных следов, до того как «Лексус» попал в зону видимости. Значит, и его машина при повороте осталась для братков незамеченной! Но Борис не торопился расслабляться. Заехав подальше на тропинку, он выбрал местечко с незаросшей обочиной и вырулил на него. Теперь оставалось только ждать, проедет ли «Лексус» мимо этого лесного поворота, или братки, несмотря на спешку, все-таки заподозрят неладное. В последнем случае предстояла еще одна драка с противником, уже успевшим оценить Борькины бойцовские качества, так что в этот раз начать «разговор» могли и с применения оружия, если таковое имелось. Но бывшему сержанту Смолякову было не привыкать к неравной расстановке сил. Главное, успеть занять более выгодную позицию.

– Дядя Боря! – едва он остановил машину, как Машка бросилась ему на шею.

– Все хорошо, малыш! – Он похлопал ее по спине, поверх детского плечика глядя на миниатюрную темноволосую женщину на заднем сиденье. – Я Борис, а вас как зовут?

– Татьяна… Таня, – поправилась она.

– Это моя мама, – поспешила сообщить ему Машка.

– Это я уже понял. – Борис аккуратно отстранил от себя девочку и снова обратился к Тане: – Я тут вмешался. Не понял, что происходит, но сама ситуация мне не понравилась. Ну а теперь, в спокойной обстановке, решайте, что делать дальше. Как скажете, так и поступим.

– Бежать! – выдала Таня, не раздумывая. – Как можно дальше отсюда!

– Ясно, – Борис легонько подтолкнул девочку, принуждая окончательно от него отцепиться. – Машунь, тогда давай-ка ты к маме, на заднее сиденье. Посидите там тихонько, пока я не вернусь, а после поговорим.

Предпринятая Борисом разведвылазка показала, что братки проскочили мимо поворота, сразу к шоссе. Изучив едва заметные следы колес, Борька выждал какое-то время: не надумают ли еще вернуться, когда не обнаружат его в зоне видимости, в потоке машин? Не задумаются ли, как и когда он успел уехать, чтобы скрыться из глаз?

Но не задумались, а судя по всему, в охотничьем азарте рванули по дороге, все по той же полосе, понимая, что для выезда на встречку времени у него точно не оставалось. Хотя, возможно, проехав энное расстояние и не обнаружив искомой машины, озадачатся и повернут, чтобы проверить и вторую половину дороги. В любом случае не исключено, что будут петлять в попытке напасть на след беглецов. А раз так, то Борис не собирался облегчать им задачу, выезжая сейчас, с риском попасться им на глаза. Вместо этого он аккуратно затер и без того едва заметные следы на земле, указывающие, куда могла деться его машина. Потом зашел чуть подальше в лес и нашел там обломившееся деревце, чахлое и давно засохшее. Именно такое ему и требовалось, чтобы создать иллюзию, будто оно давно уже упало поперек лесной тропы. Борис подхватил его, приподнял, дотащил на плече до нужного места и перекинул возле совершенно постороннего, но подходящего пенька засохшим сломом к выезду, чтобы любой, кто попытается заехать сюда, сразу увидел потемневшую древесину и поверил, что тут никто не проезжал в ближайшее время. После этого он спокойно отправился назад, к своей машине: даже если братки все-таки решат проверить, нет ли кого за упавшим деревцем, у него будет фора во времени, потому что они должны будут остановиться, чтобы оттащить этот ствол. А заметить их он сумеет: уже темнело, и вряд ли парни будут кататься в это время по неровной лесной дороге с выключенными фарами.

* * *

Лиза не стала перевязывать Чернова в палате, заставила его подняться и отвезла в перевязочную на кресле-каталке. Чернов был по-прежнему немногословен и раздражен. Но в этот раз сквозь зубы все-таки признался Лизе, что в этом городе он был проездом, и знакомых тут у него нет. Изображая сердобольную барышню, Лиза сделала вид, что ему сочувствует, и принялась костерить «распоясавшуюся шпану», которая сорвала человеку командировку. При этом аккуратно поменяла ему повязки на швах, а потом проверила гипс. Тот циркулярный, что был на руке, оставила в покое, а вот ножной лангетой оказалась недовольна, заявила: