Текст книги "Яга"

Глава 4. Погоня

Как она мечтала об этом! Еще совсем недавно – даже не миновала одна луна, а как все изменилось. Это она, а не выскочка Преслава, должна была восседать рядом с Желаном! Мстительные чувства по-прежнему шипели в темной душе молодой ведьмы, но теперь все эти желания остались за кромкой договора с Чернобогом, там, навсегда. Она спокойно взирала на затихающий, вызванный ее колдовством вихрь. Иногда пробегали какие-то люди. Они размахивали руками и хватались за головы, хлопали себя по коленям и приседали. Паника продолжалась, но никто не смотрел в глаза поддельной невесты. Зелье действовало! Все смотрели на красный сарафан и успокаивались: невеста жива и здорова, вон, посиживает за столом, как ни в чем не бывало, даже пряник взяла.

И вдруг ситуация изменилась. Смоленский посадник, оглохший и грязный, тряся пыльной шевелюрой и грязной бородой, выполз из подстолья и зычным голосом скомандовал семи дружинникам, которые прибыли вместе с ним на свадьбу в качестве охраны:

– Верислав! Где ты, лучник? Бешеный медведь кого-то в лес потащил! Догнать и убить зверя! Быстро!

Ягода нахмурилась.

Облаченный в кольчугу крепкий дядька с сединой в бороде на бегу поклонился мнимой невесте и подскочил к своему начальнику. Осмыслив приказ и не проронив ни слова, он сразу метнулся к старому сараю, где ратники оставили своих лошадей и оружие под присмотром часового.

К удивлению Верислава, лошади стояли в испарине и шарахались от любого шороха. Накинуть седло не получилось. Опытный воин не стал тратить драгоценного времени, схватил лук и колчан. Сноровисто перемахнув через бурьян и пробежав три огорода, он заметил далекую фигуру медведя, который уронил свою добычу на тропинку возле крайней хаты Красатинки.

– Тяжелый выстрел! – посетовал лучник, отрыгнув хмельной брагой.

И тем не менее Верислав ловко извлек из колчана крепкую стрелу с каленым наконечником. Острая грань сверкнула на солнце, и скрипнувшая натянутая тетива боевого лука засвистела от напряжения. Лучник, прищурив глаз, некоторое время выцеливал бурую спину хищного зверя. Медведь удобно повернулся к ратнику левым боком, и воин решился: отпустил тетиву. Стрела свистнула и ушла точно в цель. Верислав медленно опустил древко лука, с тревогой провожая взглядом оперенную глухариными перьями стрелу. А стрела по дуге приближалась к своей жертве. Удачливый лучник видел, как летучая смерть воткнулась в бок медведя и сбила его на землю.

«Так!» – удовлетворенно промолвил воин, но смертельно раненный хищник удивил – он внезапно вскочил, взвалил девушку, одетую в красный сарафан, и поковылял к околице, до которой, как оказалось, было рукой подать. Лучник быстро достал новую стрелу, натянул тетиву, но стрелять второй раз не решился – он мог попасть в невесту!

«Это же Преслава! – выдохнул Верислав. – Это же она! Медведь схватил невесту!»

Лучник вернул стрелу в колчан и, выхватив недлинный меч из ножен побежал за медведем. Но раненый хищник, видимо, потерял много крови, потому что быстро сдал и вскоре снова выронил бесчувственную невесту, уткнулся окровавленной мордой в заросли крапивы и, дернувшись, издох. Навсегда.

Ведьма не стала ждать. Свадьба, деревня и бывшие соплеменники ее больше не интересовали. Этот, по всей видимости, опытный воин, который кинулся догонять ее косолапого слугу, мог все испортить. Конечно, где-то здесь оставался Желан, но Ягода решила поквитаться с ним позже. Главное – не упустить Преславу!

Ведунья выждала несколько мгновений и не без сожаления покинула место невесты. Она пристально смотрела на посадника, опасаясь, что он обратит на нее внимание, но все обошлось. Посадник, шатаясь и закрывая рану на голове – видимо, кожу рассекло осколком глиняной посуды, когда бушевал вихрь, – ушел, разыскивая оставшихся ратников своего отряда.

Ягода шла спокойно и опустив голову. Какая-то пробегающая баба окликнула ее, назвав Преславой, но сразу исчезла с причитаниями и воплями.

Ведьма с облегчением выдохнула и ускорила шаг. Там, позади, умолкла вихревая воронка, и теперь о ней напоминали только вопли и плач.

– Хороша свадебка! – хихикнула Ягода. – Удалась на славу!

Теперь она бежала, размахивая локтями. Ягода пожалела, что не накинула на себя старую одежду, но котомка по-прежнему болталась у бедра. Молодая ведьма, не останавливаясь, свернула на тропку, петлявшую между огородами, и задами пробежала к околице. Справа увидела родную крышу избушки, а дальше почти у самого дальнего столба околицы заметила лучника, который только-только подошел к мертвому медведю.

– Не зря, не зря поторапливалась! – выдохнула Ягода и остановилась как вкопанная. Она заметила, как ратник опасливо ткнул медведя мечом и убрал клинок в ножны, а затем подал руку дрожащей Преславе, помог ей встать и обнял трясущуюся девушку за плечи, видимо, пытаясь успокоить и утешить.

Ягоде повезло – ни лучник, ни украденная невеста пока ее не замечали. Заросли крапивы и пожелтевшего бурьяна хорошо скрывали вошедшую во вкус ведьму. Теперь она кралась за высокой травой. На открытом месте поднялась во весь рост и, ступая медленно, медленно, с опаской, вполголоса принялась нашептывать новое заклинание «Закипай вино»:

– Буритись вино во ворожбитьем чреве опийцы. Души, выворачивай плоть негово. Шпарь врением своим черменным. Жигай недруга извнутрь!

Лучник Верислав хотел что-то ласково сказать Преславе, ободрить и успокоить, но вдруг выгнулся и закашлялся. Он почувствовал, что с ним происходит что-то ужасное, но не мог понять, что именно. В животе забурлило, к горлу подкатила тошнота.

– Вино что ли плохое попалось? – прохрипел мужчина и, отстранив невесту, отвернулся. Рвотные позывы усилились, потекли слезы из глаз, поэтому возникновение перед ним еще одной девушки в красном сарафане поразило ратника. Эта, вторая невеста тянула к нему руку и плавно рисовала в воздухе круги указательным перстом, будто бы помешивала бурлящее варево.

Ужасная боль скрутила опытного воина, он сначала согнулся, а затем упал на руки и, завалившись на правый локоть, покатился по осенней траве – невыносимый жар выжигал внутренности.

И вдруг он все понял! Все, все! Эти ужасные злоключения, которые обрушились на несчастную свадьбу – дело ее рук, ее прихоти, ее воли! Это она, чернавка-ведьма, во всем виновата!

Поверженный воин попытался схватить Ягоду за ногу, но ведьма ловко отскочила и вновь решила не тратить на ратника драгоценное время. В любой момент могли появиться новые преследователи, а к столкновению с группой обозленных врагов молодая ведьма еще была не готова.

Раскинув руки, как лесная злодейка, ведьма подскочила к отшатнувшейся от нее Преславе. Девушка боролась с желанием вновь упасть в обморок, но страшная Ягодка была совсем рядом, и ее искаженное до уродливости лицо, было практически не узнаваемым.

– Молчи, сучка! – зашипела ведьма и, схватив за талию беспомощную девушку, потащила ее к близкому лесу. Преслава не сопротивлялась. Размазывая слезы по лицу, несчастная девушка шла с этой страшной ведьмой, как козленок на заклание. Иногда ужас сковывал ноги Преславы, тогда она замедляла ход, но бдительная ведьма сразу ударяла ее кулаком и тащила дальше.

Желан вытер кровь рукавом и, приподнявшись с земли, закрутил головой в поисках своей суженой. Его взгляд метался по сторонам. Красного сарафана Преславы нигде не было. Свадьба в панике металась. Гости кричали, бабы голосили, как на погребении, мужики хмуро перекликались.

Черные круги от вспышки близкой молнии все еще плыли перед глазами Желана, когда следующий пыльный вихрь швырнул в его голову кувшин с вином. Молодой жених вспомнил, как страшно сгорел его отец и, вздрогнув, покачнулся – ухватился ручищей за край массивного дубового стола, громада которого устояла перед разгулом рукотворной стихии.

– Где Преслава? – утробно прорычал он. – Где невеста моя?

Никто не ответил.

Желан заметил своих дружков: губастого Лукьяшку, лопоухого Власия и рыжего Гордейку. Несмотря на приключившиеся трагические события, троица шалопаев развлекалась тем, что, пользуясь всеобщей неразберихой, теребила двух визжащих девок.

– А ну, подь сюды! – махнул им Желан. – Хватит баловать!

Парубки с сожалением отпустили конопатых пленниц и подбежали к своему вожаку. Лукьяшка и Власий при этом глупо улыбались, а рябой Гордейка сытно отрыгнул медовухой.

И тут Желан увидел такое, что даже протер глаза. То ли двоится, то ли мерещится.

Там, за дальней избой деревни мелькнули два силуэта в красных сарафанах!

– Разом! – крикнул жених своим дружкам и рванул вперед, перепрыгивая через шевелящихся и кашляющих гостей. – Невесту украли!

Этот крик подхватили односельчане: бабы заголосили еще больше, а мужики заругались и заворочались в пыли.

– Невесту украли! – кричали вразнобой гости.

Желан и его дружки на ходу вырывали колья из ближайшего тына. Ватага любопытных мальцов устремилась за преследователями.

– Там! – кричали они. – Там!

Вооружившись, преследователи ускорили ход. Желан, с перекосившимся от злости лицом, бежал чуть быстрее своих дружков. Он летел по дорожкам и переулкам Красатинки, не сворачивая и не огибая тропки, ломился по прямой, и его ватага не успевала за своим предводителем. Гордейка вообще приотстал, но продолжал бежать за своими.

Достигнув опушки леса, Ягода встала как вкопанная. Растрепанная Преслава налетела на ведьму и, всхлипнув, остановилась. Яга сузила глаза и резко повернулась в сторону человеческого поселения.

Мелькнула родимая избушка, но справа, там, где бревна околицы завалились в увядающее октябрьское разнотравье, ведьма ощутила преследующих ее людей. Волнение вновь охватило Ягоду – среди этих мерзких сельчан был он – предатель Желан.

– Хорошо, – зашипела ведьма и, дернув за белую, как мрамор, руку плененной невесты, потянула ее в сумрак страшного леса. – Он идет за тобой!

Ягода нервно захохотала.

– Пусть! Пусть идет на свою погибель.

Желан перепрыгнул кучу брошенного хвороста и оказался совсем рядом.

– Быстрее, дрянь! – прикрикнула на пленницу ведьма и призадумалась. – Желан сильный и быстрый. И он не один. Она не сможет уйти с этой слабой девкой.

– Если упадешь – убью, – эмоционально прошептала ведьма и потащила бедную девушку в сумрак Молохова урочища.

Оказавшись у кромки леса, Желан остановился перевести дух и дождаться своих дружков. Он уперся руками в колени и тяжело дышал – все-таки выпито было не мало. Брякнув кольями, подбежали Лукьян и Власий, а худая фигура Гордейки все еще маячила на поскотине.

– Плететесь, как больные собаки! – прикрикнул на них молодой кузнец.

– Мы туточки, – добродушно отозвался широкоплечий Лукьян. – Бежим, Желан, бежим, а то Гордейку до вечерней зорьки не дождаться. Да и толку от него немного. Упустим беглянок!

– А почему два? – выдохнул Власий.

– Что два? – повернулся к нему Лукьяшка.

– Я видел два красных платья. Почему их два? Ведь невеста одна.

– Хватит лясы точить! – выпрямился Желан. – За мной!

Парубки хмуро кивнули и побежали за своим предводителем.

Древний лес встретил погоню звонкой тишиной. Где-то в чаще раздавался стук – трудолюбивый дятел долбил сухое дерево, но больше ни звука.

Тук-тук. Тук-тук-тук.

Близкий девичий крик резанул по нервам:

– Помогите!

Судя по звуку, Преслава была значительно правее, чем думал Желан.

– Туда! – Лукьян показал пальцем на еле заметную тропинку, петляющую в подлеске. Парень перехватил кол на манер копья и устремился на зов о помощи.

– Нас подожди, – откликнулся Власий, но Лукьян уже оторвался вперед.

Парень не зря считался в деревне отличным следопытом и опытным охотником, поэтому, примечая следы, заломленные беглянками веточки и замятые травинки, уже почти догнал их – красные сарафаны промелькнули за недалекой столетней сосной. Еще немного и он их настигнет.

Ведьма тоже это понимала.

Ягода залепила звонкую оплеуху своей пленнице за попытку позвать на помощь и обернулась. Убежать и спрятаться оказалось не просто – ближайший преследователь был уже рядом.

Ведьма практически волоком вытащила пленницу на небольшую лесную полянку, и грубо толкнула ее в подвернувшуюся яму. Преслава упала, и тихо заплакала. Она ударилась, ей было очень больно и страшно.

Ягода сузила глаза, поджала губы, достала из котомки тряпицу с высушенными еловыми иголками и высыпала их на ладонь. Повернувшись к сильному преследователю, ведьма дунула на желтые иглы и принялась нашептывать заклинание «Лес-спаситель»:

– Отомсти мене, дубрава могутная! Блуди ня с исхождения моего. Пожри ниховы души, взими си ворожбитей крвь в комелы дебелоплотные. Заколани, восприми молебствие во славу владыки Чернобога!

Ожидая появления первого врага, она шептала и шептала. Что-то в окружающем мире изменилось. Пожухлая трава вздрагивала, как от порыва ветра. В тот миг, когда губастый Лукьян с длинной дубиной в руках вылетел на поляну, Ягода была уже готова к «теплой встрече». Лженевеста вскинула обе руки ладонями вверх и вскричала:

– Проклитися!

Ухмыляющийся Лукьяшка внезапно запнулся и выронил свой заостренный дрын. Торжествующая улыбка не успела слететь с лица парня, как вырвавшиеся из земли стремительные побеги вознеслись в небо, пронзая тело человека сразу в нескольких местах. Плотная еловая стена с трескучим грохотом, взметнув вихрь песчаной пыли, выросла меньше чем за полмига. Елки не проткнули Лукьяна – они проросли сквозь него, быстро и неотвратимо, разорвав горло, ребра и низ живота. Колеблющиеся заостренные верхушки и зеленые ветви вознесли мертвяка на высоту самого крупного терема, там он и застыл, спиной книзу, раскидав в стороны неподвижные руки. Тонкие струйки крови вязко струились с высоты, разбрызгиваясь у самой земли.

Улыбка молодого мужчины так и застыла омерзительным оскалом на замершем, перекошенном от смертной, нестерпимой боли лице.

Ягода хохотнула и хлопнула в ладоши – получилось! Снова получилось!

Подобно ночной гарпии с раскрытыми крыльями, ведьма подскочила к Преславе, сграбастала ее и потащила, почти понесла девушку дальше – в коряжник, в чащобу, в бурелом, ухмыляясь и оборачиваясь на погоню, сверкая черными, как деготь, глазами.

Желан и Власий опоздали. Выбежав на опушку леса, они задрали головы. С расширенными от животного ужаса зрачками они молча взирали на своего растерзанного товарища. Да как же это?

Лопоухий Власий проглотил подкативший ком к горлу и зачастил:

– Ведьма! Ведьма! Это ведьма!

Желан грубо схватил его за кудрявую шевелюру и прикрикнул:

– За мной! За мной!

Влас округлил глаза, но повиновался.

Желан перешел на горячий шепот:

– Мы поймаем ее! Не бойся, мы их догоним и освободим Преславу!

Парень тряс головой, соглашаясь. Никогда прежде ему не было так страшно, а теперь вот довелось так напугаться, что в пору портки замарать. И даже бы не застыдился – тикал бы не оглядываясь до деревни, сверкая пятками. Пусть девки и бабы смеются, пусть! Лишь бы подальше от этого страшного леса и кровожадной ведьмы.

– Бегом! – кричал Желан. – Упустим! За ними!

Власий еще раз кивнул и побежал рядом с Желаном.

Они помчались, забирая левее, пытаясь обогнуть выросшую еловую стену. Желан начинал раздражаться. В самом начале преследования он подумал, что это Ягодка договорилась с Преславой, глупые девицы сбежали со свадьбы и догнать их будет не трудно. Да и после, рядом с околицей, ему показалось, что рассмотрел силуэт бывшей полюбовницы, но теперь…

Теперь он засомневался. Та Ягодка, которую он знал, не умела убивать людей деревьями! Это же нелепо. Или умела?

Желан посмотрел на своего дружка: глупый, жилистый, рукастый, но без него нельзя – оскорбленный жених чувствовал, что если останется один, то и ему будет страшновато двигаться дальше. К тому же Гордейка отстал. Желан еще раз скосил глаза на Власия и нахмурился – трусливый пастух не отступал ни на шаг. Он как будто бы прилип к нему – иногда задевал локтем.

– Вон они! – заверещал Власий.

Желан и сам заметил беглянок. Подолы ярких сарафанов вновь мелькали в густом кустарнике подлеска. Раздражение сменилось злостью.

Парни перепрыгнули небольшой ручеек и вскоре почти нагнали девушек. Но преследование усложняли возникающие тут и там большие завалы деревьев. Чуть впереди вообще ничего было не разобрать, когда-то давно буря поломала сосны в два обхвата, да так и побросала одну на другую. Где-то там и юркнули в тень две девушки.

Желан ухмыльнулся:

– Теперь никуда не денутся! Тут бегать – только ноги ломать. Найдем.

Власий с тревогой посмотрел на своего предводителя, но ничего не ответил.

А меж тем Ягода насильно усадила Преславу за огромный выкорчеванный ветром пень с мощными корнями. Она повисла на несчастной девушке, зажимая левой рукой ей рот, чтобы не пискнула ненароком. Правой рукой ведьма пошарила в котомке и достала высушенный корешок азиатской мужской мандрагоры. Корешок был небольшой и достался ведьме по наследству от усопшей матери, но позволял вызвать удивительного лесного защитника. Был один нюанс – обратно в коряги вызванное существо было уже не загнать без применения огня и совсем другой магии, которой Ягода не владела.

Выбора не оставалось. Ведьма дала себе зарок, что если удастся спастись, заготовит себе две дюжины защитных заклинаний, а то и больше. Она откусила от корешка похожего на рассерженного человечка, микроскопический кусочек, и, зажав мандрагору в кулак, принялась нашептывать заклятие «Леший, восстань»:

– Воротись, диду, для благобытия моего. Изничтожь пентюхов чужеродных! Не милуй, тей, трзи, гыби гостей напразных! Стань немедля! Убий!

Заскрипело. Где-то рядом. Но ведьме не было видно.

Желан и Власий приблизились. Парни не бежали, шли ровно, аккуратно преодолевая лесные завалы, шарили глазами. Власий даже постукивал своей увесистой дубиной по кривым, высохшим корням.

– Тут они! – радостно закричал пастух. – Вон за тем пнем.

– Преслава! Преслава, ты где? – закричал Желан, рванувшись туда, куда указывал перстом Власий. Он перепрыгнул через длинную, почему-то шевельнувшуюся ветку, зацепился штанами за невовремя подвернувшийся острый отломленный сук и проехал животом по осенней листве. Желан приподнял голову и даже раскрыл рот, что бы предостеречь Власия.

Тот похолодел. В широко раскрытых глазах лежащего кузнеца, деревенский пастух разглядел неподдельный ужас. Парень понял, что у него за спиной стоит что-то или кто-то. Он медленно повернулся в пол-оборота и истошно закричал.

Да, он стоял там. Замшелый и страшный. По прихоти матери-природы узловатые утолщения и грибные наросты создавали на древнем стволе подобие человеческого лица и одновременно звериной морды. Когтистые лапы чуть заметно поднимались. Люди сызмальства знали, что леший живет только в сказаниях слепых старух и длиннокосых дур, которые долгими зимними вечерками болтают языком за рукоделием. И вот теперь леший стоял перед ним и медленно шевелился.

Клочковатое мочало высохшей болотной тины заменяло лешему бороду. Он не имел глаз. В одном из черных провалов, где должны были размещаться глазные яблоки, сидела крупная ящерица. Она неотрывно смотрела на Власа. Откуда взялось это страшилище неизвестно. То ли коряга вдруг ожила по чьей-то жуткой прихоти, то ли диковинное существо вылезло на свет из горы близкого валежника, то ли выползло из замокших, а потом засохших на корню приболотных лесов.

Власий замер.

– Не двигайся! – успел выкрикнуть Желан, но пастух попятился и, перейдя на визг, упал на спину и в панике дрыгал ногами, пытаясь отползти.

Леший пришел в движение. Со скрипом и неожиданной быстротой он надвинулся над осипшим от смертельного страха пастухом и, схватив его за правую щиколотку, поднял над прелой листвой. Лесной защитник поднимал пойманного человека, как дрыгающегося котенка. Все выше и выше. Лицо человека поравнялось с мордочкой ящерки. Их взгляды встретились. А затем леший ухватил Власия уродливой рукой за горло и вырвал ему кадык.

Кровь хлынула из страшной раны – сильное тело молодого мужчины сразу обмякло. Леший продолжал удерживать висящий вниз головой труп, когда сзади на него накинулся Желан, обхватив супостата за твердую шею. Храбрый поступок жениха не достиг успеха. Леший заскрипел, отбросил прах Власия, как мусор, и сцапал за своей спиной Желана. Он ухватил новую жертву за шею и утробно заурчал.

Желан понял, что жить ему осталось не больше мига.

Хватка на шее усилилась, и парень захрипел, обеими руками тщетно пытаясь разжать скрюченные корни пальцев чудовища, но бессильно закатил глаза, перестав сопротивляться.

– Оставь его! – повелительный голос ведьмы громыхнул, как гром среди ясного неба.

Леший замер.

Ему все было безразлично. Без каких-либо эмоций он мощно отбросил Желана – точно так же, как до этого – тело Власия. Кузнец пролетел десяток аршинов и, вломившись в сухой валежник, ударился головой и грудью. Парень застонал и застыл в нелепой позе.

Существо древнего леса повернулось к ведьме и прошептало:

– Хозяйка.

– Неси ее по дороге Чернобога! – Ягода вытолкнула в объятия лешего свою пленницу. – Ты знаешь куда!

– Да, госпожа! – вновь прошелестело существо.

Преслава рассмотрела лешего и наконец-то упала в обморок.