Текст книги "Заведите себе дракона"

Несколько секунд висела напряжённая, наэлектризованная тишина. Я в полной растерянности осознала, что Шерху не просто готов защищать меня – нас всех, – а всерьёз намерен это делать прямо сейчас, в каменном пришельце он видит врага и настоящую угрозу, и ревность ко всему этому не имеет ни малейшего отношения.

Тешенит, конечно, серьёзный и монументальный, рядом с ним все мы казались детьми, да и его суровая сдержанность не располагала к дружеским отношениям, но… драться с ним? Зачем?!

Я почти решилась переступить через вдолбленное ещё в детстве наставление – женщина ни в коем случае не должна лезть между двух спорящих мужчин – и вмешаться, но это, к счастью, не понадобилось.

– Как ты сюда попал? – спросил булл, кажется, вполне ровным и миролюбивым тоном. Я плохо разбиралась в оттенках эмоций детей Каменного Предела, но мне хватило того, что Шерху ощутимо расслабился и перестал искрить глазами, а губы его искривила привычная насмешливая улыбка.

– Так же, как и ты, порталом. Что тебе здесь надо? – ухмылка не сошла с лица, но тон оставался серьёзным и неприязненным. Дракон ясно давал понять, что видеть своего собеседника не желает и делает большое одолжение, выслушивая его.

– Уж точно не ты, – окончательно справившись с удивлением, твёрдо ответил Тешенит.

– Он регулярно приходит нас навестить, – пояснила я. – Сегодня, видимо, подошёл срок.

Не знаю, откуда они знакомы и что не поделили, но вечером непременно задам этот вопрос дракону. Я, конечно, привыкла, что он постоянно недоговаривает и уходит от ответов, и за прошедший месяц почти перестала интересоваться его прошлым, но вот это – уже слишком.

– Не совсем, – возразил булл. – Мне нужно кое-что с вами обсудить.

– Да, конечно. Пойдёмте в дом, здесь не самое лучшее место. Натрис?

– Держу, – кивнула она, и мы вереницей потянулись в проход. Сначала воспитанницы, потом гость, потом мы с драконом.

Портал вывел нас в небольшой двусветный холл – сюда попадали из переходов чужие, кто не имел права перемещаться по дому. Мысленно похвалив Натрис за предусмотрительность, я обратилась к гостю:

– Давайте поговорим в кабинете. Девочки, вы можете отдыхать, – разрешила я.

Воспитанницам явно хотелось присутствовать при разговоре, он наверняка касался их напрямую, но спорить никто не стал: они знали, что я непременно всё расскажу потом и не стану скрывать от них какие-то подробности.

– Шерху… – обратилась я к дракону, но тот не дал договорить:

– И думать забудь, один на один я тебя с ним не оставлю.

Тешенит, в доме переменивший форму на бытовую и теперь выглядевший как высокий крепкий мужчина с тёмно-серой кожей и почти белыми волосами, недовольно поморщился, но промолчал. Я смерила дракона озадаченным взглядом и кивнула. Судя по выражению лица, Шерху был готов отстаивать своё желание присутствовать при беседе даже с боем.

Да что у них там случилось?! О чём пришёл говорить булл?

Однако с вопросами я решила повременить. Вот чего точно не стоит делать, так это суетиться, две минуты ничего не изменят.

Кабинет раньше принадлежал мужу. Обстановка не отличалась разнообразием: широкий стол, несколько кресел и стеллажи с книгами. Много стеллажей и много книг – это один из предметов, которые не способна создать магия стихийного существа. Казалось бы, готовые блюда, предметы одежды или мебели не проще, но с рукописным или печатным текстом подобное не получалось. Единственное, чем мы облегчали себе жизнь в этом вопросе, так это созданием дубликатов, и то для этого приходилось повозиться и потратить много сил. Так что книги в большинстве своём приносились мужчинами из Мира.

После смерти Иккаса я почти ничего здесь не меняла: казалось правильным, чтобы о нём оставалась хотя бы такая память, если другую сохранить не удалось. Может, всё было бы иначе, окажись у меня родная дочь или сын? Но увы, дети у стихийных существ появляются очень редко и только тогда, когда оба родителя этого по-настоящему хотят. И исключительно в супружеской паре, потому что у смертных брачный обряд – формальность, а у эслад он определённым образом перестраивает энергетические структуры обоих супругов, обеспечивая возможность появления потомства. Потому что в одиночестве мы – полная противоположность драконов, замкнутые неделимые структуры, и без такого вмешательства извне попросту не способны к воспроизводству. К слову, подобное ограничение возникает только при контакте двух эслад, со смертными всё проще. Во всяком случае, в теории, потому что я не помнила за последние тысячелетия случая, когда дитя Ледяного Предела заводило семью с жителем Мира.

– Я вас слушаю, Тешенит, – обратилась я к буллу, усаживаясь в кресло у стола. – Что случилось?

Каменный гость расположился напротив, а дракон нашему примеру следовать не спешил. Опять встал рядом со мной, скрестив на груди руки и всем видом давая собеседнику понять, что ему тут не рады.

Поскольку поведения Шерху я не понимала совсем, а расспросить его прямо сейчас не могла, оставалось только сделать вид, что чешуйчатого вовсе не существует. А это было трудно, нависающая фигура мужчины подавляла и постоянно оттягивала на себя внимание.

– Ничего страшного или неожиданного, – успокоил он. – Просто подготовили списки тех, кто мог бы составить пару вашим воспитанницам, я принёс бумаги. Ну и, кроме того, назначена дата перехода. Через месяц они будут готовы?

– Да, но… ведь речь шла об отправке через полгода, – пробормотала я потерянно, принимая из рук мужчины стопку документов.

– Несколько месяцев ничего не изменят, – пожал плечами Тешенит. – У девочек хватит времени ознакомиться с возможными кандидатами, да и потом, в Мире, никто не станет торопить их с выбором. Договор будет соблюдаться неукоснительно.

– Хорошо, – глубоко вздохнув, потерянно кивнула я. – Месяц – значит, месяц.

– За девочками приду я, вы проводите их, – продолжил булл.

– Вы хотите увести их одних?! – испуганно вскинулась я.

– Но ведь они взрослые, – пожал плечами булл. – И могут контролировать свои силы. Значит, способны разобраться в окружающем мире. Вы ведь не планируете держать их за руки до конца жизни? К тому же в договоре было сказано именно о детях.

– Да, но… – слабо запротестовала я.

В груди вдруг стало нестерпимо холодно и пусто. Я знала, что мне придётся с ними расстаться, но… вот так? Выгнать их из дома и не помочь, не поддержать?!

– Нет, – веско уронил Шерху, и мне на плечо легла тяжёлая ладонь дракона, показавшаяся горячей даже сквозь одежду. – Мы пойдём с ними.

– Шерху, не лезь не в своё дело, – хмуро одёрнул его булл, вновь подтвердив их знакомство.

– Ошибаешься, это моё дело, – ухмыльнулся чешуйчатый. – Актис – моя ратри, а забота о благополучии ратри – естественный инстинкт каждого дракона. От такого решения моей ратри будет плохо, значит, оно не будет принято.

Тешенит смерил его тяжёлым немигающим взглядом, и некоторое время мужчины молча играли в гляделки. Я окончательно перестала понимать, что происходит, да уже и не стремилась к этому пониманию. Сердце торопливо колотилось в горле, было отчего-то до одури страшно, как будто от скопившегося между мужчинами напряжения вот-вот рухнет весь Ледяной Предел или как минимум испарюсь я. И крепкая ладонь дракона, ободряюще сжимавшая моё плечо, оставалась единственным якорем, удерживающим меня в реальности.

– Шерху, ты поступаешь опрометчиво, – булл предпринял ещё одну попытку настоять на своём.

– Время покажет, – ядовито процедил в ответ дракон.

– Мне кажется, ты не сын огня, а дитя земли! С таким упрямством ты должен был родиться в Каменном Пределе, – проворчал Тешенит и поднялся с места, после чего коротко поклонился, прощаясь, и вышел.

Несколько секунд в кабинете висела тишина, а вскоре я ощутила, что незваный гость покинул Ледяной Предел.

Кажется, как-то это понял и Шерху, потому что ладонь его разжалась, но тут же нырнула мне в волосы, лаская и аккуратно массируя. Он мягко потянул меня ближе, слегка прижал голову к своему боку, продолжая поглаживать. Я прикрыла глаза, ощущая блаженство и не в силах на чём-то сосредоточиться. В голове было пусто, я чувствовала себя настолько вымотанной, будто не пару минут поговорила с неплохо знакомым буллом, а восстановила несколько самых сложных разрывов.

– Всё будет хорошо, – ровно проговорил дракон. – Ничего не бойся, я с тобой.

– Шерху, что это было? – не открывая глаз, спросила я. – Что у вас с ним за разногласия? Почему он не хотел, чтобы я отправлялась с девочками? И почему мне сейчас так плохо?!

– Разногласия… – повторил он и презрительно фыркнул. – Не люблю я эти булыжники. А Тешенит – один из самых занудных, дотошных и упёртых. В случае с ним это уже даже не «не люблю», а без пяти минут «ненавижу». И вот за это – в том числе. Видишь ли, буллы умеют… давить волей. На чувства, на эмоции. Если они сознают свою правоту, они могут использовать это знание для воздействия на других.

– Хочешь сказать, он сейчас делал это? Давил на меня? – тут же встрепенулась я и отклонилась в сторону, чтобы взглянуть в лицо мужчине. – Но погоди, они справедливые, честные, а это… это низко! Получается, всё, написанное в книгах, ложь?!

– Они воздействуют непроизвольно, – нехотя ответил дракон, чуть поморщившись. – Всё дело в том, что ты сомневалась, а он – точно знал, что прав, и поэтому подталкивал тебя к верному, с его точки зрения, решению. Да, они честные и прямолинейные, даже в чём-то благородные, но чёрствые и порой слишком беспристрастные.

– А почему он не сумел воздействовать на тебя? – спросила я.

– Потому что я тоже точно знал, что прав, – усмехнулся Шерху.

– А откуда такая спешка? Почему месяц вместо полугода? Или я снова ошиблась в подсчётах?

– Наверное, буллы решили дать девочкам больше времени, чтобы привыкнуть и освоиться среди смертных, – сказал он. – Вы же будете первыми, поэтому пока всё так… неопределённо.

– Ты так и не ответил на главный вопрос, – переменила я тему и поднялась, чтобы не запрокидывать голову, глядя на собеседника. – Что это было? Что произошло и почему этот булл назвал тебя упрямым? Вы как будто продолжали какой-то состоявшийся прежде разговор.

Руки дракона тут же обвили мою талию; кажется, чешуйчатый наглец решил уже знакомым способом отвлечь меня от неудобной для него темы. Но в этот раз я была полна решимости докопаться до сути или хотя бы побороться за эту возможность, поэтому уперлась ладонями в мужскую грудь и чуть отклонилась, не позволяя себя поцеловать. Шерху слегка сощурился, глаза сверкнули как будто недобро, но я стойко выдержала его взгляд.

– Я же объяснял, – вздохнул дракон. – Актис, ты совершенно не умеешь связывать факты.

– Ты это уже говорил, – огрызнулась я.

– Извини, я просто не представляю, как ты сумеешь вписаться в Мир. Ты слишком наивная.

– Не отвлекайся, – одёрнула его.

– Как пожелает хозяйка, – ухмыльнулся он. – Я говорил, что Мир не согласится принять взрослых эслад. Только это было не предположение, а уверенность. Буллы решили, что вы Миру не нужны и должны остаться в своём Пределе. Они… хм. Их справедливость – это равновесие интересов всех сторон, а взрослые эслады несут в себе опасность. Не смертельную, но риск, с точки зрения буллов, не стоит возможной выгоды. В масштабах Мира проще пожертвовать тремя десятками эслад.

– А ты не согласен с этим решением?

– А я любопытный. – Он с безмятежной улыбкой пожал плечами. – Поскольку я никогда не видел взрослых эслад женского пола, решил, что будет интересно взглянуть на вас и составить собственное впечатление. На тот момент я был свободным драконом безо всяких обязательств, поэтому мог позволить себе подобную прогулку.

– На тот момент. А сейчас? – машинально переспросила я.

– А сейчас у меня есть ты и девочки, – дракон вновь пожал плечами.

– Ничего не понимаю, – призналась я. – Ладно я. Твои слова про ратри звучат довольно безумно, но они хоть что-то объясняют. А при чём здесь девочки?!

– Актис, ты решительно не желаешь думать! – вновь попенял он. – Драконы – стайные существа, это заложено в нас природой. Да, сейчас мы больше сосредотачиваемся на ратри или, вернее, способны обходиться только этим обществом. Но в такой ситуации, как сейчас, это… трудно. Замкнутое небольшое сообщество, близкие тёплые отношения – волей-неволей начнёшь привыкать. Кроме того, вы не смертные, вы стихийные создания и ощущаетесь почти как драконы.

– То есть ты воспринимаешь этот дом и нас всех как свою стаю? Маленькое гнездо?

– Да, что-то вроде, – подтвердил чешуйчатый.

– Но почему ты позволил это? Разве не понимал, к чему всё идёт? – нахмурилась я. – Зачем тебе мы и эта привязанность? Ведь от нас, получается, одни проблемы…

– Понимал, но почему ты решила, что мне это не нравится, и откуда взяла, что вы доставляете только проблемы? – спросил он. – Актис, ты…

– Не хочу думать, да, я уже поняла! Можно обойтись без этого введения?! – возмутилась я.

– Я хотел сказать, что ты слишком усложняешь ситуацию, – засмеялся Шерху. – Я, может быть, говорю не всё, но тому, что я говорю, можно верить. Неважно, что было когда-то. Важно то, что есть сейчас. А сейчас я собираюсь обо всех вас позаботиться.

– Но зачем? Просто из-за инстинктов? Неужели ты не можешь с ними бороться?

– Могу, но не хочу, – возразил дракон. – Мне нравится, как сейчас повернулась моя жизнь. Быть хозяином гнезда мне прежде не доводилось, это странное и неожиданно приятное ощущение. С вами интересно, хорошо, и я совершенно точно не жалею о такой перемене в жизни.

– Хозяином? – переспросила я. – Ты здесь всего месяц!

– И что? – ухмыльнулся он. – Зато я старше вас всех, вместе взятых, не говоря уже о том, что я единственный мужчина.

Я поперхнулась собственным возмущением и прожгла наглую чешуйчатую заразу гневным взглядом. Шерху предсказуемо не проняло, он снова рассмеялся и настойчиво попытался прижать меня крепче, преодолевая сопротивление. Пару секунд я ещё упиралась, но потом шумно выдохнула и уткнулась лбом в мужское плечо, обхватив руками талию дракона.

Поберите меня Древние, ну кого я пытаюсь обмануть? Что пытаюсь из себя строить? Сама же постоянно удивляюсь, насколько уверенно и по-хозяйски ведёт себя Шерху. Странно было думать, что сам он этого не замечает и не понимает.

Окончательно отогнать набившие оскомину мысли о мотивах скрытного дракона удалось легко. Стоило только представить, как всё повернулось бы сейчас, не окажись рядом Шерху, и я сама уже вцепилась в него изо всех сил.

– Так не бывает, – наконец пробормотала я. – Не может быть, чтобы вдруг пришёл кто-то добрый и могущественный и начал решать твои проблемы.

– Я не такой уж могущественный, совсем не добрый, и проблемы я решаю в первую очередь свои, – насмешливо отозвался он. – Ваша главная проблема в том, что вы не умеете общаться с Миром, отстаивая при этом свою точку зрения. Для меня же это не проблема, и мне не сложно помочь.

– И этому невозможно научиться? Ты ведь даже не пытался нас…

– Можно, но не нужно, – перебил он. – Во всяком случае, не стоит пытаться сделать это здесь и сейчас, толку не выйдет. Чтобы научиться спорить с Миром, нужно пожить там и пообщаться с тамошними обитателями.

– Судя по твоему отношению к Миру, я уже не уверена, что нам всем стоит там жить, – проворчала я в ответ.

– Не забывай, что я старый, занудный и уставший дракон, – рассмеялся Шерху. – Мир совсем не так плох, среди смертных много приятных личностей, есть даже те, кого я могу назвать друзьями. Но там очень мало чистой, без малейших оттенков, правды. Не той, которой живут буллы – их смысл в равновесии, в компромиссах и наименьшем зле, – а непримиримой и гордой, не идущей на уступки. В Мире её называют ледяной – в вашу честь. Может быть, её так мало по вине ваших мужчин, которые в последние века занимались не Миром, а попытками от него отделиться, – голос его зазвучал задумчиво, мрачно. Но потом дракон опомнился и оборвал самого себя: – Ладно, Изначальная Тьма с ними, всё наладится. Пойдём, посмотрим, кого нам сватают.

И дракон, в прямом смысле уходя от разговора, потянул меня прочь из кабинета, не забыв прихватить со стола бумаги, принесённые буллом.

Все обитательницы большого дома собрались в уютной общей гостиной. Мягкие диваны и кресла располагали к гораздо более оптимистичному взгляду в будущее, чем строгие стулья учебной комнаты, да и общая атмосфера была гораздо уютней. Благодаря дракону здесь даже завёлся камин с самым настоящим, живым пламенем – диковинка по меркам Ледяного Предела. Наша бытовая форма, как и у прочих стихийных созданий, рассчитана на комфортное существование в Мире, поэтому в наших домах гораздо теплее, чем снаружи. Мы не замерзаем на открытом воздухе, но и огонь как таковой не вредит нам своим присутствием, если не совать туда руки, а его тепло приятно нам точно так же, как смертным. Кроме того, он красивый и необычный, и на него попросту приятно смотреть, так что против подобного украшения никто не возражал.

Новость о скорой поездке в Мир девочки восприняли с тревожным оживлением: им было страшно, но всё равно очень интересно. Конечно, кому-то страшнее, кому-то – интереснее, но любопытство помогало держать себя в руках даже Аурис.

Потом пошла по кругу полусотня тонких папочек с досье на потенциальных женихов, и страхи забылись вовсе. Девочки шушукались, смеялись, делились впечатлениями, зачитывали особенно понравившиеся отрывки вслух, выглядели взбудораженными и – главное – довольными, так что я окончательно успокоилась.

Выбор имелся широкий, и я могла поверить, что буллы действительно нашли лучших. Описания оказались подробными и ёмкими, к каждому прилагалось несколько картинок, и всё это позволяло составить довольно ясное представление о предполагаемых женихах.

Понимание того, что мы первые, накладывало дополнительную ответственность и служило ещё одним поводом для тревог. На нас будут смотреть все, от нас зависит будущее Договора и всех эслад – и меня трясло от одной только мысли об этом.

Когда мы с другими эсладами распределяли между собой детей, их сортировали по возрасту – или, вернее, опыту – и частично полу, просто потому, что мальчиков было гораздо меньше. Тех, кто застал окончание войны в подростковом возрасте, взяли к себе на воспитание более опытные женщины, которым легче было совладать с, по сути, уже вполне сложившимися личностями, у которых имелось своё мнение о последних событиях, далеко не всегда совпадавшее с нашим. Особенно – у мальчишек.

Мне, как самой молодой и неопытной, достались наименее проблемные девочки. Младшей была не по годам умная и усидчивая двадцатилетняя Натрис, а старшей – Аргис – сровнялось тридцать два. Совсем юные, буквально вчерашние дети: совершеннолетие у эслад наступает с окончательным освоением бытовой ипостаси и стабилизацией энергетических каналов. Раньше нас в этом возрасте не гнали сразу замуж, давали возможность спокойно «дозреть», но у этих девочек просто не было выбора. Отдать им должное, в будущее мои воспитанницы смотрели с оптимизмом и не желали тратить время на поиски виноватых и обиды. Вот и сейчас информация о женихах вызвала интерес и даже радость, а не досаду и возмущение.

Сначала мы с Шерху просто сидели рядом на низком мягком диване, но потом дракону это надоело, и он решил устроиться поудобнее. Забросил ноги на сиденье, одновременно легко сгребая меня в охапку и устраивая у себя на груди, так что через мгновение я оказалась буквально лежащей на мужчине сверху.

– Шерху! – возмущённо ахнула я, возясь и пытаясь вывернуться из захвата. – Пусти немедленно!

– Лучше не ёрзай, а то получится неловко, – хмыкнул дракон, прижимая меня чуть крепче.

Я растерялась, а потом сообразила, что имел в виду чешуйчатый: его тело очень быстро и однозначно отреагировало на мою близость. И эта возня, кажется, только дополнительно заводила мужчину.

Не зная, куда деться от стыда, я замерла, а этот нахал не придумал ничего умнее, чем демонстративно пощекотать меня за ухом длинным раздвоенным языком, после чего заметить:

– А знаешь, ёрзай. Думаю, девочки управятся тут и без нас.

– Управятся-управятся, – хихикая, заверили девочки.

– Ящерица озабоченная, – буркнула я себе под нос так, чтобы не слышали воспитанницы.

Шерху искренне расхохотался.

Я же подумала, что когда-нибудь смогу в ответ на подобное махнуть рукой и открыть портал в спальню. Наверное, так и нужно было поступить, лишить дракона возможности меня провоцировать и ставить в неловкое положение: я ведь понимала, что Шерху нравилось моё смущение, густо замешанное на ответных реакциях тела, и только ради них он устраивал подобные провокации.

Но для того, чтобы перестать смущаться, следовало привыкнуть, а такой возможности этот наглый манипулятор не давал. Он не повторялся, не злоупотреблял и очень точно выбирал момент, когда реакция будет именно такой, какой ему хотелось. И ещё больше моё смущение усугублялось пониманием: несмотря на всё внешнее недовольство и попытки сопротивления, какой-то части меня очень нравилось, когда он так делал. А как иначе объяснить, что мне ни разу не пришло в голову воспользоваться против него магией? Вот и сейчас мысль об этом появилась только тогда, когда стало поздно огрызаться. А как говорят в Мире, после драки кулаками не машут.

Да и ссылаться на присутствие воспитанниц уже не получалось: к моему искреннему недоумению, даже изумлению, к подобным драконьим игрищам все девочки привыкли почти сразу и реагировали на них и непристойное поведение чешуйчатого абсолютно спокойно, с весельем и пониманием. Я подозревала, что за моей спиной созрел самый настоящий заговор и хитрый Шерху как-то завьюжил девочкам головы, но добиться ответа не смогла даже от подопечных, что уж говорить о драконе! Оставалось только молча восхищаться талантами найдёныша: он нашёл подход даже к Аурис, изначально решительно настроенной против него и таких наших отношений. Причём на это у дракона ушло всего несколько дней, а остальные юные эслады сдались и того раньше.

Посиделки продолжились, и постепенно я сумела расслабиться и даже сосредоточиться на документах, к которым вернулся чешуйчатый, наигравшись со мной.

– Шерху, а почему среди этих мужчин нет драконов? – полюбопытствовала наконец Индис. – Они ведь тоже живут в Мире.

– Потому что в договоре речь шла именно о смертных мужчинах и женщинах, – пояснил он.

– Но? – понятливо уточнила эслада.

– Но заставлять вас никто не будет. Ни заставлять выбрать кого-то из указанных существ, ни заставлять отказаться от кого-то на основании его отсутствия в списке.

– То есть драконы всё-таки будут? – просияла Радис.

– Мы очень любопытные существа, я не исключал бы такой возможности, – уклончиво ответил он.

Радис за прошедшее время стала почти такой же ярой поклонницей Шерху или, вернее сказать, всего этого народа в его лице, как и Аргис. Но если художница восхищалась внешней красотой, то Радис была в восторге от непосредственности и манеры поведения чешуйчатого и почему-то считала, что остальные драконы точно такие же. Я пыталась её переубедить, но ветер в голове этой легкомысленной девушки порой превращался в ледяной монолит, и в таких случаях она демонстрировала исключительное, даже агрессивное, упрямство.

Заочное знакомство с женихами заняло несколько часов, и, когда последняя папка была закрыта и отложена, в комнате неожиданно повисла тишина. Смех и разговоры стихли, девочки вдруг оробели. Даже серьёзная и собранная Натрис, и та напоминала потерявшегося ребёнка.

– Шерху, что ты можешь сказать про этих мужчин? – заговорила я, выскальзывая из его рук. Сейчас был совсем неподходящий для нежностей момент, и дракон сам это понимал: не стал удерживать, а потом и вовсе сел нормально, опустив ноги на пол.

– Мир большой, всех не упомнишь, – задумчиво начал мужчина и умолк. Он опять выглядел сосредоточенным и непривычно серьёзным, и мы терпеливо ждали продолжения, потому что понимали, это ещё не всё. – Но кое-какие имена мне знакомы, и мне это не нравится.

– Почему? Там написана ложь? Они мерзавцы и жестокие негодяи? – посыпались вопросы.

– Нет, не в этом дело, – поморщившись, отмахнулся Шерху. – Насколько я могу судить, здесь написана правда. Просто все те земли, на которых они обитают – точнее, те, названия которых мне знакомы, – располагаются на обратных сторонах энергетических узлов Ледяного Предела. Думаю, здесь имеется по одному «представителю» от каждого из оставшихся в Мире узлов. Если мне не изменяет память, их как раз всего около полусотни.

– Ты хочешь сказать, они продолжат то, что не получилось у наших мужчин? – дрогнувшим голосом спросила я.

– Нет. Конечно нет, ни в коем случае, – заверил дракон, даже ободряюще сжал мою ладонь. – Зачем в таком случае было противиться эсладам? Все, начиная с буллов, понимают, что рвать связи Мира с Пределами нельзя, это убьёт всех.

– Но тогда я не понимаю, что в этом плохого. Вроде бы так и предполагалось, что девочки продолжат заниматься тем, что делают сейчас, только в Мире. Логично, что выбранные мужчины живут неподалёку.

– А вы обсуждали этот вопрос? – вскинул брови Шерху. – Тогда, полагаю, мои опасения беспочвенны, и это просто старая привычка искать во всём подвох. А как вам самим понравились кандидаты? Кто-нибудь приглянулся?

Дракон снова переводил тему, это поняли даже воспитанницы. Пару секунд девочки задумчиво переглядывались, но, кажется, они тоже привыкли, что упрашивать чешуйчатого бесполезно. Первой в разговор втянулась, конечно, Радис, за ней Аргис, желавшая поделиться наблюдениями, а там и остальные отбросили тяжёлые мысли.

Я же искоса поглядывала на Шерху и думала о его вскользь оброненных словах. Не о женихах и коварных планах буллов, в этом я всё равно ничего не понимала и даже не пыталась разобраться; о привычке искать во всём подвох. И о том, как странно эта привычка сочетается с поведением дракона, связавшего жизнь с первой попавшейся эсладой. Это его личные особенности или я опять чего-то не знаю об их отношениях с ратри? Или не умею анализировать факты?

Вскоре меня начало клонить в сон. Утомительный разговор с Тешенитом за насущными делами и болтовнёй воспитанниц отступил на второй план, я даже взбодрилась, но вот теперь усталость накатила опять, а вместе с ней – и тяжёлые угрюмые мысли.

Однако всерьёз погрузиться в уныние мне не позволили. Шерху, видимо, почуял моё настроение и решил его исправить, так что через мгновение я обнаружила себя на руках дракона, стоящего рядом с диваном.

Удивительно, насколько быстро и ловко он движется, я даже заметить не успеваю, а при этом – никакой магии.

– Доброй ночи, девочки, – пожелал мужчина.

– Холодной ночи, – хихикая и заговорщицки переглядываясь, хором ответили они.

Я ощутила привычный прилив смущения, но только обняла дракона и пристроила голову на его плече: желания и сил проявлять гордость и бороться у меня сейчас не было.

– Как у тебя это получается? – пробормотала я.

– Что именно? – удивился Шерху.

– Ты в чужом Пределе, враждебном тебе. Общался с Тешенитом и выстоял. Ты гонял девочек! И при этом ты бодрый и полный сил, а я…

– Актис, чему ты удивляешься? – рассмеялся он. – У меня же есть ратри, причём очень эмоциональная и чувствительная, да ещё стихийное существо. Я, мягко говоря, полон сил. Но при этом, в отличие от тебя, я свои силы почти не трачу. В Мире чары даются сложнее, поэтому там, где возможно, мы обходимся без них, и это становится привычкой. Вы тоже привыкнете, что в соседнюю комнату можно дойти ногами, а не порталом.

– Мне всё меньше хочется отправляться туда, – со вздохом призналась я. – Жалко, что всё так повернулось… Что ты делаешь?!

За это время Шерху успел добраться до спальни, уложить меня на кровать, а сам сел ближе к изножью, устроил на коленях мои лодыжки, сбросил обувь и, задрав платье и штанины до середины бедра, начал гладить мои ноги.

– Я делаю тебе приятно, – засмеялся дракон. – Ты же хочешь отдохнуть и расслабиться? Вот и лежи спокойно.

– Ну… да, – неуверенно согласилась я, ожидая подвоха.

Но его не последовало. Мужчина просто массировал мне стопы и голени. Горячие ладони скользили по коже, твёрдые сильные пальцы мягко надавливали, тёрли, чуть царапая, и это оказалось исключительно приятно.

– Шерху, ты замечательный, – пробормотала я, прикрыв глаза и полностью сосредоточившись на ощущениях.

– Хорошо, что ты начала это понимать, – ехидно отозвался он, не прерывая своего занятия.

Вскоре я с удивлением обнаружила, что мне не просто приятно, я действительно ощутимо взбодрилась. Больше того, поняла, что желаю уже совсем не массажа. Остро захотелось, чтобы ладони мужчины двинулись вверх по моим бёдрам, задирая подол ещё выше. Хотелось избавиться от одежды, ощутить близость и тепло чужого тела…

И впору было заподозрить дракона в чтении мыслей, потому что, стоило мне об этом подумать, как свод стопы пощекотал его раздвоенный язык – снизу вверх, от пятки, – а потом губы мужчины обхватили мизинец. Я ахнула – прикосновение оказалось неожиданным и, главное, неожиданно остро-приятным – и непроизвольно дёрнулась, но дракон легко удержал мою ногу.

– Шерху, что ты… – невнятно выдохнула я, приподнявшись на локтях и растерянно глядя на мужчину.

– Я? Перехожу к самому интересному, – сыто улыбнулся он, продолжая одной рукой удерживать мою лодыжку, а второй – скользя по ноге вверх, под платье. Куда и когда пропали мои штаны, я заметить не успела, а дракон добавил с отчётливой насмешкой: – Ты ещё скажи, что не хочешь.

– Хочу, – признала я, откидываясь обратно на постель.

Кажется, приняв ответ за руководство к действию, дракон подвинулся так, что оказался между моих широко разведённых ног. Проложил дорожку из поцелуев от лодыжки вверх, приласкал языком чувствительную ямку под коленом, при этом гладя ладонью внутреннюю сторону бедра.

– Скажи это ещё раз, – негромко велел Шерху.

– Что? – выдохнула я еле слышно.

Пальцы мужчины уже добрались до самого чувствительного места, и я совершенно забылась в осторожных умелых прикосновениях. Впивалась ногтями в простыни, подавалась навстречу ласке, стонала и кусала губы, не стесняясь того, что лежу, полностью открытая мужскому взгляду. И мне, в отличие от дракона, было совсем не до разговоров.

– Что хочешь. Мне нравится, как у тебя это получается, – ответил он, щекоча горячим дыханием чувствительную кожу.

– Я хочу тебя, Шерху, – выдохнула послушно, вновь выгибаясь и чувствуя, что ещё немного, вот-вот…

Однако достичь пика так сразу дракон не позволил. Я не удержалась от разочарованного стона, когда он убрал руку, но возмутиться не успела, ощутив на себе приятную тяжесть мужского тела, вжимающего в простыни, и его жар, не скрытый одеждой. И с готовностью обхватила его ногами за талию, прижимаясь теснее, уже совершенно изнывая от возбуждения.