Текст книги "Офис для Золушки"

Света подробно рассказала обо всех требованиях компании к программисту, отправила на почту описание вакансии и три подходящих резюме, по которым сама еще не звонила.

– Позвони вот этим трем, – сказала она. – Попытка не пытка.

– Завтра же займусь ими, – ответила я.

Света улыбнулась.

Я думала: интересно, а надолго ли меня хватит? Не сбегу ли я сама, как Света, после нескольких месяцев бессмысленной работы за копейки. Если нет, то через год я стану востребованным специалистом и смогу зарабатывать намного больше, чем сейчас.

* * *

Мне начала нравиться работа. С Катей мы подружились. С руководством тоже проблем не было. Атмосфера была почти семейной. За месяц я привыкла к ним.

С Катей мы оказались ровесницами. Она уже третий год была замужем, и рядом с ней я себя чувствовала совсем ребенком.

– Сергей и София считают, что если девушка замужем, то это о многом говорит, – рассказывала Катя за обедом. – Если у девушки есть дети, то тем более. Это большой плюс. У них самих трое детей, девочки. Младшей три года всего. Наше руководство очень приветствует семейных с детьми. И вообще, идеальный кандидат – это семейный и некурящий человек с ребенком, а лучше двумя или тремя. Без вредных привычек, здоровый образ жизни и все такое. Кстати, Сергей спрашивал, есть ли у тебя парень.

– Ты ему что-нибудь ответила?

– Сказала, что у тебя парень и что вы вместе учились. И что больше я ничего не знаю.

– Правильно, – улыбнулась я. Не рассказывать же им, что мое семейное положение напрямую зависит от того, насколько долго я здесь проработаю.

Вечером я просмотрела резюме, которые оставила Света, и обзвонила троих кандидатов. Один не брал трубку, второй отказался, а третий – по имени Иван – неожиданно согласился приехать. Мы договорились на четверг на два часа дня. Я отправила ему схему проезда, налила себе чай и взяла овсяное печенье.

За полчаса до конца рабочего дня я зашла ВКонтакте. Было одно новое сообщение от однокурсницы Иры. Она уходила в академический отпуск, так что мы не виделись больше года. Спрашивала, как у меня дела, кем я работаю и все ли мне нравится.

Я ответила:

«…По специальности не получилось устроиться. Работаю третью неделю в кадровом агентстве. Занимаемся подбором персонала для банков и страховых компаний. Работа сложная, конечно, но интересная. Мне даже нравится уже, хоть и платят копейки. Просто я поспорила с Симановским, что найду работу и продержусь до Нового года. Если все получится, останусь подольше. Наберусь опыта и перейду работать в крупную компанию.»

Глава 7

Подоконник на кухне у бабушки заставлен цветами в горшках. Зеленые пушистые листья с синими ворсинками. Я их помню еще со школы, но не помню название.

Раз в неделю после работы я заезжаю к бабушке. Она работает в школе с углубленным изучением английского языка. Похожа на королеву Елизавету, но преподает не английский, а физику и астрономию. Ученики зовут ее Лидия Васильевна, а дед просто по отчеству. Она отвечает тем же. Васильна и Иваныч. Они знакомы со школы, учились в одном классе. Дед уже давно на пенсии, но каждый день встает в шесть утра, готовит завтрак и провожает бабушку до школы. Три остановки на автобусе, а потом еще пешком. Молодые учителя смотрят на них и умиляются.

Я училась в этой же школе с первого класса и все одиннадцать лет была под присмотром. В семь лет помогала бабушке проверять тетради с контрольными работами. Она проверяла, а я ставила оценку красной ручкой. «Здесь четыре. А здесь пять, Машунь». Я старательно выводила цифры в чужих тетрадях и чувствовала себя особенной. Если мои занятия заканчивались раньше, я приходила в кабинет физики и наблюдала за тем, как бабушка вела урок. Я ничего не понимала, но от этого было еще интереснее.

Учительская внучка. Таких обычно не любят. Одноклассники избегают. Боятся. Не хотят лишних проблем. До сих пор удивляюсь, как мне удалось в школьные годы не стать изгоем и даже завести подруг.

Осенью мне часто снится школа. Как будто я не сделала домашку по русскому и не дочитала третий том «Тихого Дона», а теперь опаздываю к первому уроку. Я окончила школу с золотой медалью, которую с тех пор ни разу не видела. Не помню даже, как она выглядит.

На лето давали задание. Например, список литературы. Я его измеряла в сантиметрах. Складываешь все книги стопкой и измеряешь линейкой. Каждый год стопка становилась выше. Не знаю ни одного человека, который бы честно все это читал.

Однажды задали вырастить цветок, чтобы озеленить класс биологии. Отросток я взяла у бабушки. В ее кабинете было много цветов. К тому же они хорошо росли среди лунных глобусов, телескопов, карт звездного неба и портретов Юрия Гагарина.

Цветок без названия пустил корни, я его посадила и три месяца за ним ухаживала. Красивый получился. Переливался на солнце зеленосиним. За это время я так привыкла к нему, что отдавать его в школу совсем уже не хотелось. Тем более в кабинет биологии – растения там почему-то не приживались. Так цветок остался жить у бабушки дома. Больше десяти лет.

Мы ужинали, после бабушка «женила» чай. Заваренный чай несколько раз переливала из чайника в чашку и обратно. Этот способ заваривания она подсмотрела в каком-то российском сериале. Из тех, что показывают по Первому каналу в будни. Не знаю, в чем был секрет. В хорошем чае или в способе заваривания, но «жененый» чай получался вкуснее и ароматнее, чем обычный. Особенно если правильной температуры. Горячий, но уже не обжигающий.

Бабушка разливала чай и ругала невкусные шоколадные конфеты, подаренные кем-то из учеников на День учителя. Дед принес на кухню старый фотоальбом с черно-белыми старыми фото.

– Знаешь, кто это? – спрашивал дед, показывая фото худой, болезненного вида женщины. – Это моя бабка. А кто она тебе? Прабабка, наверное?

– Прапрабабка, – ответила я. – Дважды пра.

Я уже давно выучила всех людей на этих старых фото. Дед часто мне их показывает, а потом забывает и показывает снова. В молодости он очень много фотографировал и сам проявлял пленки. Поэтому у бабушки просто море красивых фото. Портреты, моя мама в детстве, школьные друзья, родственники. У меня нет такого количества фото, несмотря на то что сейчас с этим намного проще. Недорогую камеру для семейных фото можно купить в любом магазине цифровой техники.

– Иваныч, отстань, – сказала бабушка. – Пейте чай, и Маша домой поедет. Проводишь ее до автобуса, а то темно уже. Маш, я все не могу сообразить. Кем ты все-таки работаешь? – спросила бабушка.

– Ну, это такая компания. Мы оформляем людей на работу, – попыталась объяснить я. Каждый раз, когда меня спрашивают о работе, я теряюсь и не знаю, как лучше ответить. Сложно объяснить это людям старшего поколения.

– Отдел кадров, что ли?

– Да, отдел кадров, – тут же согласилась я. Пусть будет отдел кадров, если это избавит меня от вопросов, на которые сложно ответить.

– Вот так бы и сказали с самого начала. Теперь понятно. Только вот, Маш, как ты там работаешь? Ты ведь училась на инженера, а про кадры ничего не знаешь.

– Я же всего месяц работаю, – сказала я. – И пока не делаю ничего сложного. Со временем научусь. Со мной работают очень хорошие девочки! И начальница хорошая. Они меня учат. Помогают мне, подсказывают. Так что все нормально. И даже английский язык пригодился.

– Они тебя точно не обижают?

– Нет, мы уже подружились, – уверила я бабушку.

Бабушка успокоилась и стала расспрашивать меня про Диму. Как у нас дела и когда мы, наконец, поженимся. Посоветовала быть с ним построже и не позволять лишнего. Я пообещала, что так и делаю.

Собираясь домой, я взяла отросток того пушистого цветка, который вырастила для кабинета биологии в шестом классе. Дома поставила его в воду, чтобы пустил корни.

Мы с Димой планируем жить вместе. Хочу посадить этот цветок и отнести в нашу будущую квартиру. Узнать бы только, как он называется.

Я уверяла бабушку, что у нас с Димой все хорошо, но всего не рассказывала. Кое-что меня все-таки беспокоило. Мы перезванивались каждый день. Переписывались в Ватс-апе. Отправляли друг другу смешные картинки ВКонтакте. Это создавало иллюзию непрерывного общения и обмена. Будто мы все время рядом и всегда на связи. В любое время суток. А потом оказалось, что мы не виделись две недели. И при этом никто из нас не предложил встретиться. Это было так странно и не похоже на то, что было между нами раньше. Мы всегда были на связи, но при этом отдалялись друг от друга. От этой мысли я чуть не заплакала прямо в автобусе и позвонила Диме.

– Дим, увидимся в пятницу? – спросила я, еле сдерживая подступившие слезы. – Я очень соскучилась.

– Как хорошо, что ты об этом сказала, – ответил Дима. – Конечно. Нам нужно поговорить. Слушай, Коза, я сейчас за рулем. Перезвоню тебе через час.

Хочешь свести девушку с ума, скажи ей, что вам нужно серьезно поговорить.

Глава 8

Весь четверг меня не покидало дурное предчувствие. В два часа должен был прийти программист. Мне с трудом удавалось сосредоточиться на работе, мысли то и дело улетали к Диме, и неприятное волнение медленно разливалось по телу. От этого мерзли руки и немного знобило.

Собеседование на директора по продажам неожиданно затянулось дольше часа, поэтому программиста пошла встречать Катя. Она привела его в офис и налила чаю в пластиковый стакан. Ему пришлось ждать минут десять, пока я провожала предыдущего кандидата и распечатывала резюме. У меня не было и пяти минут, чтобы перевести дух. Неудобно заставлять ждать человека, который приехал из Подмосковья.

Программист оказался симпатичным и разговорчивым. Девочки говорили, что такое редко бывает. Обычно они совсем другие – слова не вытянешь. Этот же Иван говорил достаточно долго, но очень связно и уверенно. Мне даже не пришлось задавать дополнительные вопросы. Да я и не знала, что у него спросить, потому что совершенно не разбиралась в программировании. Он так складно рассказывал о своей работе, что я невольно заслушалась.

– Если будем отправлять его к клиенту, – сказала София, когда я вернулась, – нужно будет сказать ему, чтобы оделся нормально. Джинсы – ни в коем случае! Тебя, Маша, это тоже касается. Давно хотела сделать тебе замечание. У нас здесь бывают топ-менеджеры, поэтому дресс-код надо соблюдать даже в пятницу.

– Хорошо, я поняла, – ответила я, отправляя программисту тестовое задание.

Пока я была на собеседовании, мне дважды звонил Дима. Я набрала ему, но он не ответил, а потом вообще стал недоступен. Мне стало не по себе. Я спустилась во внутренний двор, спряталась за толпой молодых людей и закурила. Я старалась не курить на работе, зная, что это не понравится Софии и Сергею, но сдержаться не могла.

– Димон какой-то странный, – сказала я Нине по телефону. – Позавчера сказал, что нам нужно поговорить. Мне страшно, я второй день места себе не нахожу. Вдруг он решил бросить меня?

– С ума, что ли, сошла? – ответила Нина. – Немедленно выбрось это из головы. С чего ты взяла, что он решил тебя бросить?

– Не знаю, мне так кажется.

– Может, у него проблемы какие-нибудь? – предположила Нина. – А вдруг он решил сделать тебе предложение?

– Еще рано, – ответила я. – Мне еще нужно до конца декабря доработать.

– Ой, только не говори, что откажешься, если он предложит! – рассмеялась Нина. – Ты же сама говорила, что ваш спор – это шутка. А в каждой шутке… сама знаешь. Все может быть. И намного раньше, чем ты думаешь. Ты мне только обязательно позвони или напиши после встречи. Хочу первой тебя поздравить.

В конце дня программист прислал тестовое задание. Катя бегло просмотрела его и сказала: «Пойдет».

Я оформила его резюме по шаблону агентства и отправила начальнику отдела подбора, прикрепив файл с тестовым заданием. До конца дня ответа не было.

Когда мы с Катей уходили домой, в офисе оставался только Сергей.

Пока я ехала в метро, мне позвонили одиннадцать раз, но я этого не слышала. Пять звонков от Сергея. Три от Софии. И еще от Кати. Я расстроилась, что не было ни одного звонка от Димы, и тут же перезвонила Кате.

София уже не раз делала мне замечание по поводу телефона. Отключать звук можно только на собеседованиях. Все остальное время нужно всегда быть на связи.

– Машуль, все в порядке, – успокоила Катя. – Не переживай. Это по поводу программиста. Его одобрили. Хотели встретиться завтра. Сергей уже позвонил ему. Так что все отлично.

Я плохо спала. Проснулась в шесть, выпила кофе с молоком. Собралась за полчаса. В половине девятого была уже на «Третьяковской». Ночью прошел дождь, а теперь светило солнце. Прохладно и ярко. Листья желтеют, краснеют, опадают, шуршат под ногами. Мне нравилась моя работа, но в такую погоду хотелось только гулять, собирать осенние букеты, желуди и каштаны, а не обнимать телефонную трубку с девяти до шести с перерывом на обед. Я не спешила в офис. Перед тем как войти, постояла на набережной, наблюдая за утками. Ночное волнение немного отпускало. Наверное, помогла прогулка на свежем воздухе и неожиданная для конца октября хорошая погода.

Я приехала за полчаса до начала рабочего дня, но все уже были на месте. Даже Сергей. Он приезжал в офис не каждый день и обычно не появлялся раньше одиннадцати. Сегодня же директор был на месте уже в девять.

Я поздоровалась, но София и Катя лишь тихо кивнули в ответ.

– Маша, подойти ко мне, пожалуйста, – сказал Сергей. – Нужно поговорить.

Он сидел за одним из столов, где мы обычно проводили собеседования. Перед ним лежал сложенный вдвое лист бумаги.

– Что случилось? – спросила я, подходя ближе.

Сергей развернул листок и показал мне. Я прочитала, не садясь: «Мне даже нравится уже, хоть и платят копейки. Еще меньше, чем на твоем заводе. Просто я поспорила с Симановским, что найду работу и продержусь до Нового года. Если все получится, останусь подольше. Наберусь опыта и перейду работать в крупную компанию».

– Откуда это у вас?

– Вчера вечером, когда вы с Катей уже ушли, позвонили из лизинговой компании. По поводу резюме программиста. Он был от тебя. Его резюме одобрили и пригласили на встречу с руководителем. Нужно было позвонить ему, сообщить адрес и время, но в резюме, которое ты оставила на столе, не было его номера телефона. Я звонил тебе, чтобы узнать его номер, но ты ни разу не взяла трубку… София тоже тебе звонила. Тогда я попросил Катю позвонить тебе, но ты снова не ответила. Я решил поискать его номер у тебя в компьютере. Ведь где-то же ты его записала?

– В письмах от него, – ответила я. – В подписи номер мобильного прописан.

– Это все понятно, – сказал Сергей. – Мы нашли его номер, но до этого я открыл Интернет. Ты оставила открытой свою страницу ВКонтакте. Мы не одобряем посещение социальных сетей в рабочее время, но я подумал, что, возможно, ты используешь их для поиска кандидатов. Я просто открыл твои сообщения и просмотрел первые десять, и вот что я нашел.

– Даже распечатали.

Я снова пробежалась глазами по тексту. Сообщение было небольшим – пара предложений, всего три строчки.

– Что ты на это скажешь? – спросил Сергей.

– Мне нечего на это сказать.

– «Наберусь опыта и перейду работать в крупную компанию, – задумчиво зачитал Сергей. – Поспорила с Симановским, что найду работу и продержусь до Нового года». Знаешь, Маша, это неправильная мотивация. Мы могли бы на многое закрыть глаза, но лояльность компании – это обязательное качество человека, который у нас работает. У тебя его, к сожалению, нет. Очень жаль. Я не знаю, на что вы спорили, но… этот спор ты проиграла. На этом твой испытательный срок закончен. Как и работа у нас.

– Понятно.

– Несмотря на это, тебе стоит и дальше развиваться в рекрутменте и HR, у тебя хорошо получается, – продолжал Сергей. – Чтобы не увольнять тебя по статье, предлагаю написать заявление по собственному желанию. Деньги можешь приехать и забрать в понедельник. Мне нужно будет зайти в банк за ними.

Я не пыталась оправдаться. В эти минуты я скорее была сильно удивлена, чем расстроена. Это увольнение оказалось настолько внезапным, что я засомневалась в его реальности. Наверное, Сергей просто пошутил.

Это было так глупо, что казалось смешным. Я стояла посреди тесного офиса, Катя смотрела на меня с грустью, Сергей и София молчали. Они были разочарованы, а я все стояла и не могла сдержать улыбку. Я была готова к любым сложностям, стрессу, нервотрепке, переработкам и задержкам зарплаты. Знала, что с первого раза может не получиться и захочется уйти. Но у меня ни разу не возникло мысли, что меня могут уволить. Выгнать со скандалом. Все из-за моей невнимательности. Сергей, конечно, поступил мерзко и нечестно, прочитав мою переписку ВКонтакте, но это было уже следствием.

Я молча написала заявление на увольнение и передавала дела Софии.

– Трудовую книжку я отдам тебе в понедельник, – сказал Сергей. – Вместе с деньгами. Приходи к часу дня.

Я пыталась принять равнодушный вид, но избавиться от ироничной улыбки никак не получалось. Мне было и обидно, и стыдно одновременно. Обидно – сильнее, чем стыдно.

За пять недель работы я успела привыкнуть к этому месту и людям. София, Сергей, Катя, Света, они мне нравились. Очень. Они верили в меня. Хорошо ко мне относились. Психологически работа давалась мне с трудом, но я ни разу не подумала о том, чтобы бросить все это и найти что-то попроще. Они поддерживали и помогали. Я не хотела их обидеть. Это какое-то гадкое, обидное недоразумение. Меня просто неправильно поняли.

Я спустилась вниз, вышла во внутренний двор и впервые за пять недель закурила, ни от кого не скрываясь. Когда я уже собралась уходить, во двор спустилась Катя в накинутом на плечи пальто.

– Мне очень жаль, что так получилось, – сказала она. – Я всегда знала, что ты куришь.

Я ничего не ответила.

– Если тебе интересно, то я не поддерживаю решение Сергея. Он не имел права рыться в твоем компьютере, тем более в твоих личных сообщениях, как бы он это ни называл. Кстати, программиста берут на работу. Сегодня утром он был у них. Понравился директору Департамента информационных технологий. Не знаю, что он там ему наболтал.

– Из-за него меня уволили, – сказала я. – Нет, он, конечно, ни в чем не виноват, но, если бы не он, меня бы сегодня не выгнали. Мне очень неприятно и противно. Мне должны бонус за него и за персонального ассистента?

– По идее, да, – кивнула Катя. – Приличная сумма получится. Ты умничка. Будешь новую работу искать?

– Придется.

– Не указывай «Леви Стафф» в резюме.

– Почему?

– Мой дружеский совет. Лучше ничего, чем один месяц работы. Это не внушает доверия.

Я не знала, как сказать об этом родителям. Все лето сидела дома. Только ведь нашла работу. Только начала работать. Даже испытательный срок не прошла, и уже уволили. Сказать, что работа не понравилась, – подумают, что я лентяйка. Сказать правду – скажут, что сама виновата. Ругать, может, и не будут, но все равно неприятно. Я решила, что пока не буду им ничего говорить. За выходные что-нибудь придумаю.

Я вышла на набережную. Время – без пяти десять. Не прошло и часа, а мой рабочий день уже закончился. Я не знала, чем занять эти внезапно свободные часы, но домой ехать не хотела. Нужно было сделать хоть что-то полезное, чтобы день не прошел зря.

До меня только сейчас дошло, что я проиграла спор. Я продержалась всего лишь месяц и неделю, а надо было до конца года. Сначала я думала не говорить Диме об этом, а быстро найти новую работу и продолжить, но все-таки решила быть честной. Меня выгнали. Я проспорила. Мы не поженимся в феврале следующего года. Это увольнение – плохой знак. Я знала, что это еще не все. Я ждала проблем и неприятностей.

В пятницу Дима работал до половины пятого. Я написала ему, что сижу на скамейке у пруда на Ясном проезде. И что мне хреново. Он приехал, не задавая лишних вопросов, сел рядом и протянул банку пива.

Я рассказала ему обо всем, что случилось утром.

– Коза, это не считается, – успокоил меня Дима. – Тебя выгнали. Ты же не сама сбежала. До конца года еще три месяца. Время есть. Знаю, как тебя успокоить. Завтра с утра едем в «Икею». Снимать стресс.

– Едем, – почти обрадовалась я.

– Мои просили диван посмотреть на дачу, – зевал Дима. – И нам в квартиру что-нибудь купим. А своим можешь сказать, что тебя на работе обманули.

– В каком смысле?

– Не заплатили денег. Это ведь правда?

– Вообще, да, но они же заплатят.

– Не факт. Я бы на твоем месте сказал, что они мошенники, а про то, что ты сама подставилась, не говорил. Это их расстроит. Начальник козел, конечно, но и ты бестолковая. В следующий раз будешь осторожнее. Ты не врешь. Ты просто дозируешь информацию.

– Наверное, ты прав, – задумалась я. – А о чем ты хотел поговорить?

– Я? – переспросил Дима. – Я уже забыл. Не грузись, – успокаивал он. – Через пару лет вспомнишь, смеяться будешь.

Родители восприняли мое увольнение на удивление спокойно. Им не нравилось это место. Я сказала, что сама решила уйти и что такая работа не для меня.

Чуть позже я рассказала всю правду Нинке.

– Ты извини, конечно, но твой шеф просто урод! – кричала Нина, размахивая руками. – Это ж надо быть таким уродом! Я просто в шоке, Маш. И этот урод пригрозил тебе статьей?

– Да, – вздохнула я.

– И ты написала это заявление?

– Это все было так быстро и неожиданно. Я просто растерялась. Мне не дали времени подумать.

– Мне просто интересно, по какой статье этот кретин собирался тебя увольнять! У нас не увольняют за нелояльность и неправильную мотивацию. Нет таких статей в трудовом кодексе! Ты вроде неплохо работала, у них не было оснований тебя выгонять. Это просто бред какой-то! Я бы это так не оставила.

– А что тут можно сделать?

– Незаконное увольнение. Например, можно подать на них в суд. Здесь тебе лучше поговорить с каким-нибудь юристом. В общем, когда пойдешь к ним за деньгами, спроси, по какой статье он хотел тебя уволить. Короче, я бы их засудила! Надо только узнать, как это правильно сделать. Кретины!

Еще со школьных времен Нина очень сильно переживала за близких, если кто-то вдруг пытался их обидеть. В ход могли пойти даже кулаки. Кричать, бить, защищать. Так и мое увольнение возмутило ее намного больше, чем меня. Нина была готова бежать и бить морду моему бывшему начальнику. Хотя бы так, если не получится его засудить.

И это были не просто слова. У Нины был черный пояс по карате. Она действительно могла отлупить обидчика.

Я не спала всю ночь и с утра выглядела неважно. Приехала в офис к часу дня.

Сергей молча протянул мне трудовую книжку. Внутри были аккуратно сложены четыре купюры по тысяче рублей, пятьсот и несколько монет мелочи. Книжка была заполнена аккуратным почерком. Всего две записи. Первая о приеме на работу, вторая об увольнении. Пять недель, чуть больше месяца.

Денег было значительно меньше, чем я ожидала.

– Я закрыла две вакансии, – нерешительно сказала я, глядя на купюры. – Должно быть больше.

– Клиенты еще не перечислили нам оплату, – объяснил Сергей. – Мы получаем деньги в конце месяца. Мы позвоним тебе через две недели. Пришли Софии в почту реквизиты своей банковской карты. Мы переведем тебе твою часть.

– Я еще хотела спросить… мне просто интересно, по какой статье вы собирались меня уволить, если бы я отказалась написать заявление, – произнесла я, стараясь не запинаться. – За нелояльность не увольняют. Такой статьи нет в трудовом кодексе. Получается, что это незаконно.

– Маша, ты можешь подать в суд, если у тебя есть лишние деньги, – ответил Сергей, чуть склонив голову. – Но я настоятельно рекомендую тебе оставить все, как есть. У тебя нет доказательств. Это бессмысленно.

Дома я обновила резюме и отправила Софии реквизиты своей карты. Разбирая беспорядок на столе, наткнулась на образец трудового договора, который София дала мне для ознакомления. Тогда я забыла о нем, сунула в сумку и унесла домой, так и не прочитав. Позже я подписала оригинал договора, который Сергей отдал при увольнении.

Я легла на диван и решила сравнить их. В основном тексты совпадали, кроме пункта об оплате труда.

В образце был прописан фиксированный размер оклада двенадцать тысяч плюс бонусы.

В оригинале договора не было ни слова о бонусах за закрытые вакансии.

Я пыталась поговорить с Софией через «Мой круг», но она удалила меня из друзей и заблокировала везде.

Разговор был окончен. Так я поняла, что денег от «Леви Стафф» я не получу. Ни в конце месяца, ни через месяц, никогда.

Я проиграла дважды. Сначала – спор с Димой. А теперь осталась без денег. Меня просто кинули.