Текст книги "Триата"

5. Дрим

В городе Элифе́р[2]2
  Элифер (от греч. eleftherfa) – «свобода».


[Закрыть] на юго-западе Триаты прозвучал отдаленный раскат грома. Или смеха?

Звук внушал страх. Жители города тревожно выглядывали из окон и выходили на улицы.

В это же время в небольшом домике на окраине города проснулся Дрим. Пол и стены его скромной уютной спальни были отделаны светлым бамбуком. Простая легкая кровать из того же бамбука с тонким белоснежным матрасом и большое окно у изголовья – это все, что было в комнате.

Дрим, лежа на животе, приподнялся на локтях. Не открывая глаз, он прислушался.

Злорадный хохот пронесся над Элифером второй раз, точно грязной волной окатив всех жителей города.

Дрим открыл черные, как ночное небо, глаза – и сотни звезд вспыхнули в них, переливаясь и мерцая.

Не вставая, он взглянул на небо с радостной улыбкой. За его спиной медленно и сонно приподнялись огромные белые крылья.

Внезапно одним рывком Дрим вскочил сначала на колени – от этого движения его крылья распахнулись, закрывая собой полкомнаты. Затем, оттолкнувшись ладонями, он сел на корточки и из этого положения стремительной ракетой вылетел прямо в открытое окно.

Там, в небе, Дрим рассекал крыльями прохладный чистый воздух и летел все выше и выше за облака – туда, где находился Источник его силы. Серебряные волосы трепетали от ветра.

На огромной высоте он замер, раскинув крылья и руки, подняв лицо навстречу Творцу. И тут же ливень света начал наполнять Дрима, отчего звезды в его глазах заблестели ярче, а крылья засияли, как солнце.

Как будто от тяжести этого света, он начал медленно падать вниз, с каждой секундой стремительно набирая скорость. Казалось, он вот-вот разобьется на тысячи сверкающих осколков и зальет золотыми волнами все улицы.

Недалеко от земли Дрим закрутился по спирали, взмахнул крыльями и плавно опустился на дорогу между домами.

Жители Элифера, стоя внизу, любовались его полетом. При виде звездных глаз Дрима они сразу забыли о злобном смехе, который их напугал.

Элиферцы выбегали с радостными приветствиями:

– Эй, Дрим! Доброе утро!

– Хорошего дня!

– Привет-привет! А ты снился мне сегодня! – обращались к нему со всех сторон улыбчивые лица и добрые голоса.

Дрим был их лучшим другом. И каждому он приветливо улыбался, каждого знал лично и по имени:

– Привет, Роб, и тебе хорошего дня! Привет, Тая! Расскажешь мне свой сон чуть позже? Доброе утро, друзья! Очень доброе! Помните о крыльях! – крикнул он напоследок свою любимую фразу, которую часто повторял.

Жители Элифера остались позади, а Дрим продолжил путь в одиночку.

Белокрылый и звездноглазый, он шел к окраине города, чтобы заглянуть вдаль – туда, откуда пришел громовой раскат смеха.

Дрим смотрел немного севернее от Элифера – туда, где располагались горная цепь Хьюджи, Серебряный водопад и выжженная долина.

Во времена, когда в крепости Дбнум правили феи, на месте выжженной пустоши была прекрасная цветущая Долина фиалок.

Сейчас же крепость управлялась злобными инвидами во главе с их черным господином – Фиром. Отчего вся местность вокруг погибла и обуглилась.

Над Донумом небо окрашивалось мрачными всполохами – казалось, там без конца бушевал пожар. Звук пришел именно оттуда.

Дрим улыбнулся: время пришло. Битва за Артура Левамуса и Триату началась.

Фир слишком рано начал радоваться, словно он уже победил и стал хозяином Триаты – в этом и проявлялась его слабость. Он считал мальчишку недостойным противником.

Узнай об этом сам Артур, он поспешно бы согласился, что воин из него никакой.

Но Дрим знал, гораздо лучше о том, кто такой Артур Левамус. И от этого осознания его звездные глаза весело мерцали, глядя вдаль.

6. Слабость или сила?

За окном продолжалась жизнь. Мимо проезжали машины, негромко шелестя колесами и увозя людей куда-то по их делам. Иногда слышались порывы ветра, который вскидывался, вздымая горсти песка, и тут же утихал, чтобы через несколько минут снова возмутиться. Деревья шумели кронами и недовольно поскрипывали. Где-то вдалеке заурчал первый предупредительный раскат грома. Небо налилось тяжелой серостью.

На горизонте по-прежнему был виден золотистый просвет, но это не добавляло картине радости. Напротив, лучезарная даль еще более зловеще выделяла черную тучу, неумолимо съедающую свет на своем пути.

Небо быстро темнело. Артуру показалось, что наступила ночь, а он много часов здесь один, и никому до него нет дела. Его тело неподвижно лежало на кровати, но в душе шла борьба, мысли лихорадочно сменялись одна другой.

С одной стороны, Артур радовался тому, что поездка отменилась – он с трудом смог признаться в этом самому себе. Да-да. Он чувствовал облегчение и глубоко презирал себя за это. Облегчение от того, что не придется рисковать и бороться со страхами. Не нужно уезжать из дома, где все привычно и понятно, в какой-то неизведанный мир, полный чужих людей и новых вызовов.

А еще приятно, что есть оправдание: он не поехал не потому, что испугался, а потому что испугалась мама. А он как хороший сын, послушался ее, чтобы не огорчать.

С другой стороны… «Как же приключения и победы? – думал Артур. – Ведь я уже настолько близко к своей мечте. Так близко, что даже чувствую брызги океана на своем лице… Но куда уж мне. Я как обычно одним ударом отброшен назад. Что за лузер…»

Когда зарокотал первый гром, Артур повернулся к окну. По его спине словно пробежал ледяной ручей – в этом глухом рыке он услышал чей-то злой смех.

«Крыша едет уже от этих мыслей, надо взять себя в руки».

Он резко сел на кровати.

В это время на кухне металась мама. Она была похожа на испуганную птицу в силках: бессмысленно садилась и вставала, принималась убирать посуду со стола и бросала на полпути.

Поли знала, что поступает неправильно, что совершает надлом в отношениях с сыном. Но отпустить его от себя казалось выше материнских сил.

Ее напугала реакция Артура – каменное лицо и тишина, с которой он ушел в свою комнату. Скорее всего, если бы сын начал кричать от возмущения, стучать по столу и спорить, как обычный подросток, Поли было бы легче проявить твердость, наругать и запретить. Но это холодное обреченное согласие полоснуло ее ножом по сердцу.

Хлопнула входная дверь. Папа вернулся с работы пораньше, чтобы отвезти сына в аэропорт.

Артур решительно поднял свою дорожную сумку и шагнул в коридор.

Напротив его комнаты у входной двери ждал папа, сбоку у двери кухни – мама. Они встали в молчаливом треугольнике, оценивая происходящее. Отец заметил мокрые глаза Поли, мама увидела сумку в руках сына и его решительно приподнятый подбородок, а Артур смотрел лишь на дверь.

Потом он будто ощутил мягкий толчок в спину и шагнул.

– Л-люблю тебя, мам! Д-д-до встречи! – обнял он растерявшуюся Поли. – Я г-готов, пап.

И как во сне, но твердо и уверенно, Артур вышел из своего дома, чтобы никогда не вернуться сюда прежним.

7. Флорида

Артур с Ником немного опоздали в аэропорт, регистрация на рейс уже заканчивалась. К счастью Артура, из-за спешки и при посторонних людях Ник не стал расспрашивать, что там произошло у них с мамой, почему она плакала – хотя, скорее всего, он просто сам обо всем догадался.

* * *

– Вода с газом, без, сок, чай, кофе? – произнесла над головой Артура стюардесса в яркоапельсиновой форме.

– Чай, п-пожалуйста, – ответил Артур, смущенно покосившись на женщину, сидевшую рядом. Это была его сопровождающая.

Когда Поли и Ник поехали в авиакассу покупать сыну билет на самолет, девушка за стойкой сообщила: по закону четырнадцатилетним мальчикам запрещено летать самостоятельно. Обязательно нужен сопровождающий.

А родители, как мы знаем, полететь в Америку не могли…

Ник с досадой всплеснул руками, а Поли внутренне ликовала «Это знак! Так и знала, что Артуру не нужно лететь!».

Но неожиданно стоящая за ними в очереди женщина воскликнула:

– Надо же, я тоже хочу купить билет на эти же даты, во Флориду. Могу взять с собой вашего сына – ведь по факту это всего лишь совместная регистрация и соседние кресла в самолете.

Поли и Ник ошеломленно переглянулись, их лица отражали противоположные эмоции. Поли была неприкрыто разочарована, а Ник с облегчением рассыпался в благодарностях к незнакомке.

* * *

Сейчас, взглянув на сидящую рядом женщину, Артур впервые изумленно подумал о том, какое все-таки странное совпадение! В их крохотном северном городке, находящемся на окраине страны, нашлась женщина, летящая тем же рейсом во Флориду, что и он. Более того, какова была вероятность, что она придет покупать свой билет именно в тот же день и час, что и родители Артура?

Одна на миллион.

От этих мыслей сердце мальчика неровно стукнуло о ребра. «Она пришла туда из-за меня, – мелькнуло в голове, – даже если сама не знала об этом».

* * *

Полет прошел быстро. Пара фильмов на планшете, ужин, сон – и вот уже «уважаемые пассажиры, наш самолет приступил к снижению…»

Аэропорт небольшого городка Форт-Пирс встретил Артура влажным горячим воздухом и пестрой иностранной речью.

Парнишка жадно смотрел по сторонам, впитывая новый для себя мир. Все привлекало взгляд: рекламные билборды, колоритные иностранцы и, конечно, ослепительное солнце на бирюзовом небе и неправдоподобно-зеленые газоны за панорамными окнами. Ему показалось, что за всю свою жизнь он не видел настоящих красок. А теперь – видит. Северный городок Артура походил на серого блеклого воробья по сравнению с этим сочно-многоцветным солнечным штатом.

Стараясь держаться уверенно, Артур пошел к стойке получения багажа. Окружающие люди выглядели диковинно – он то и дело мысленно одергивал себя, чтобы не пялиться слишком открыто.

Вот мама с ребенком бодро болтают на гортанном английском с интонациями рождественских рекламных роликов. Артур понимал их лишь интуитивно, поскольку неловкие попытки говорить по-английски в школе и настоящая американская беглая речь были из разных галактик.

Вот мимо проходят темнокожие люди разного возраста, телосложения и пола – таких людей Артур видел впервые. Он не мог убедить себя, что «подумаешь, ничего особенного», поэтому украдкой наблюдал за темными лицами, жесткими волосами и ослепительными улыбками.

Аэропорт размерами напоминал тот, что в родном городе, но надписи на чужом языке сбивали с толку. Поток пассажиров шел в одном направлении, Артур добрался до багажной ленты. Его старая потрепанная сумка показалась из-за поворота, мальчик бросился ее ловить, задев при этом смуглого пожилого мужчину.

– П-простите, экскюзми, – неловко пробормотал Артур.

Мужчина сурово взглянул на него и тягучим басом что-то ответил, кажется, на испанском.

Быстро ретировавшись с прижатой к боку сумкой, юный путешественник зашагал к выходу из аэропорта, внимательно поглядывая по сторонам. Он искал глазами тетю Марту, но ее нигде не было.

«Я один в чужой стране за тысячи километров от дома, – с ужасом проносилось в голове Артура, – а если она не приедет? Если что-то случилось, и мне придется добираться самому? Позвонить отсюда я не могу, английский почти не знаю…»

Он тронул шрам на губе. Простая и немного стыдная мысль настигла его – взрослого, как он думал, парня: «Вот бы мама и папа были рядом, они бы знали, что делать. Мне конец».

8. Марта

Артур стоял перед широкими открытыми дверями аэропорта, из которых виднелся кусочек улицы, освещенной солнцем. Он не решался выйти и шагнуть в неизвестность – как будто сейчас само здание давало ему невидимую защиту.

Мальчик старался выглядеть невозмутимо: поставил на пол сумку, стал стягивать олимпийку, в которой вылетел из родного прохладного городка – необходимости в теплой одежде явно не было. Ногам тоже стало жарко и некомфортно. Для такой погоды, конечно, больше подходят шорты и вьетнамки, чем его «северные» джинсы и кроссовки.

Он перекинул кофту через сумку и сделал решительный шаг к двери. Но тут кто-то тронул его за плечо.

Это была сопровождающая, о которой Артур и думать забыл.

– Я тебя потеряла! Хотела убедиться, что все в порядке и тебя встретили, – с мягким укором сказала она. – Я ведь родителям твоим обещала присмотреть.

– А, да, с-спасибо, – растерянно ответил Артур. – Не могу найти т-тетю, но она, наверно, сейчас п-появится, а может, ждет на улице. Я как раз хотел выйти п-посмотреть.

– Не против, если составлю тебе компанию? Или даже могу подвезти куда нужно – меня здесь встречает сын, он ждет у машины. Знаешь адрес тети?

– Думаю, да, в т-телефоне должно быть записано. Но если я уеду с вами, а тетя будет меня ждать – нехорошо п-получится.

Настроение Артура заметно улучшилось: приятно быть вместе с кем-то хоть чуточку знакомым и говорящим на твоем языке.

– Согласна, – кивнула женщина. – Давай подождем вместе? Отправлю тебя с тетей, и после этого уже с чистой совестью уеду сама.

– Эм… Спасибо, – неловко ответил мальчик, направляясь к выходу.

Женщина легко улыбнулась и пошла рядом, держа за ручку сумку на колесиках.

На улице их обдало горячей волной. Оказывается, в аэропорту работали кондиционеры, и настоящей жары Артур еще не чувствовал.

«Теперь-то уж точно ногам хана», – тоскливо подумал парень, чувствуя, как ноги в кроссовках и черных джинсах поставили на режим обжарки.

Возле небесно-голубой ретромашины, резко выделяющейся среди серых и черных авто, на стоянке стояла тетя Марта – Артур сразу узнал ее по ярко-рыжим волосам и броской одежде.

Тетя Марта повернулась боком, разговаривая по телефону, и пока не видела мальчика.

– Вон там, – с облегчением указал на нее Артур, – это моя тетя!

Сопровождающая с улыбкой подняла брови, увидев эпатажную даму.

– Отлично! Тогда я поеду, сын ждет на другой стороне парковки. Особенных каникул тебе! – и она подала мальчику свою тонкую руку на прощание.

– Спасибо еще раз! И вам хорошего… от-тдыха! – Артур осторожно пожал протянутую руку и направился в сторону тети.

«Я даже не узнал ее имя и не назвал свое», – запоздало удивился он.

Тут тетя Марта обернулась, и у Артура не осталось шанса хоть о чем-то думать.

– Батюшки!!! – заверещала она с легким акцентом. – Это что, мой племянничек прикатил?! Я-то думала, пойду забирать малыша с самолета, а тут эдакий мьюжик (некоторые русские словечки у тети иногда слетали на американский манер).

Артур наморщил нос от такого стандартного «взрослого подката». Тетя, не обращая внимания на его смущение, бросилась с объятиями, которые грозили сломать парочку ребер.

Без умолку квохча, Марта помогла убрать сумку в огромный багажник и усадила Артура рядом с собой на переднее кресло светлого кожаного салона.

– Машина без кондиционера, но мы щас рааааз, – тетя открыла окна до упора, – прокатимся с ветерком! Ну что ж ты молчишь? Расскажи, как прошел полет?

Артур, наконец, получил возможность вставить несколько слов, пока они, действительно с ветерком, помчались по улицам Форт-Пирса.

9. Аделина

Дом тети Марты находился в отдалении от города. Практически все время дорога шла вдоль побережья, и Артур жадно вглядывался в насыщенно-синие просторы океана.

Во время поездки тетя успела рассказать, что Форт-Пирс еще называют Городом Восходящего солнца, а по размеру он, оказывается, почти такой же маленький, как и родной город Артура – в нем проживают всего около 40 тысяч человек.

Меньше, чем через полчаса ретрокар остановился возле небольшого белого домика, который утопал в зелени. Деревья по форме напоминали гигантские брокколи и своими пышными кронами обрамляли дом со всех сторон.

Довольно просторный двор окружал низкий голубой заборчик, от калитки которого до дома вилась уютная тропинка. Машину Марта оставила у забора, недалеко от входа.

Тетя открыла багажник. Артур перекинул сумку через плечо, не отрываясь разглядывая свое жилище на ближайшие три месяца.

Три месяца! Просто не верится! Один, без родителей, в этом солнечном, пленительно-красивом месте, которое он определенно видел то ли в фильмах, то ли во снах.

– Давай, Арти, пошли! – махнула тетя, направляясь к дому, пока он стоял и глазел. – Аделина уже заждалась, все утро не могла сидеть спокойно, постоянно на часы смотрела и меня подгоняла, чтобы я в аэропорт не опоздала. Переодевалась пару раз – не могла выбрать, в чем тебя встретить. А за обедом даже кружку разбила от волнения, – со смехом рассказывала Марта, шагая по хрустящей мелкими камушками тропе.

Артур в этот момент сочувственно подумал, что Аделина, наверно, все бы отдала, лишь бы ее мама умела держать язык за зубами.

Когда легкая белая дверь открылась, мальчик увидел просторную уютную гостиную. С первого взгляда Артуру показалось, что в обстановке есть что-то необычное, но он не смог сразу уловить, что именно. Да и долго размышлять не пришлось, потому что почти сразу от кухонного островка справа к ним подошла Аделина.

Артур видел ее иногда по видеосвязи. А вернее, очень редко. Из-за разницы во времени тетя Марта звонила ранним утром, чтобы застать семью Левамусов вечером. Хотя свежо воспоминание, как тетя, еще не привыкнув к разнице часовых поясов, позвонила однажды глубокой ночью с бодрыми выкриками и шуточками.

Оказалось, что видеосвязь совершенно не передавала внешность и характер Аделины, в чем Артур тут же убедился.

Двоюродная сестра обладала изящным телосложением, прямыми светлыми волосами, которые опускались до самого пояса, и серьезными серыми глазами. Красивая и какая-то сказочная что ли. «Как Дюймовочка, – подумал Артур, – только взгляд очень вдумчивый».

Она стеснительно улыбнулась и протянула Артуру руку для приветствия.

– Да что ж вы как неродные! – оборвала ее тетя Марта и со смехом обхватила Артура одной рукой, Аделину другой и столкнула их в тройные объятия, чем бесконечно смутила обоих.

– Мам, мы ни разу в жизни не виделись! – возмущенно отстранилась Аделина. – Можно мы хоть познакомимся?!

– Знакомьтесь, знакомьтесь, – добродушно хохотнула Марта и направилась к кухонному островку. – Арти, будешь обедать? Аделина приготовила для тебя фетучини с курицей.

– Э-э… да, с-с-спасибо, – покраснел Артур, потому что не подозревал, что такое фетучини, но есть хотел ужасно.

– Ты, наверно, устал? – спросила Аделина. – Давай пока сумку бросай тут, пообедаем, и я покажу твою комнату.

Артур последовал совету и вместе с Аделиной прошел к мягким диванчикам, расположенным буквой П недалеко от кухонной зоны.

Напротив одного из диванов было панорамное окно, через которое открывался прекрасный вид: зеленели деревья-брокколи, а за ними, мерцая на солнце, дышал океан.

Артур, вымотанный долгим перелетом, новыми впечатлениями, людьми и местами, тихо сидел, утопая в мягком диване, и впитывал глазами дивное зрелище. Ему хотелось хоть как-то запечатлеть эту картину, но он сразу понял – ни фото, ни видео не смогут как следует передать такую невероятную красоту. Поэтому оставалось лишь ловить момент здесь и сейчас.

Тетя Марта звенела тарелками, столовыми приборами и крышкой от кастрюли, напевая что-то зажигательное. Этот фоновый шум еще больше подчеркивал спокойствие природы за окном.

Аделина сидела на соседнем диване, поджав одну ногу под себя, и не пыталась заводить разговор. Она просто молча переводила взгляд то на окно, то на брата.

Наконец, Артур посмотрел на нее и с удивлением понял, что, пожалуй, впервые в жизни ему так хорошо и спокойно молчать с другим человеком, особенно с девочкой.

Со стороны кухни громогласно объявили обед, и очарование момента растворилось.

Троица уселась за столом и принялась за еду. Артур уплетал с большим энтузиазмом и про себя ухмылялся: «“Фетучини”… сказали бы “плоские спагетти” или просто “макароны”».

– А я, пока мы шли, рассказывала Арти, как ты его ждала, – тетя Марта, сидя рядом с дочерью, бесцеремонно тыкнула ее пальцем в бок.

– Мам… – тихонько отодвинулась Аделина и слегка покраснела.

– Да ладно тебе, не стесняйся! Ох, и рада я, что ты приехал, племянничек! До сих пор поверить не могу, что Поли тебя отпустила! Она ж трясется над тобой, как над сахарным, никуда шагу лишнего не дает ступить, а тут отпустила в такую даль! Чудеса, да и только! Вот увидишь, это лето станет самым лучшим в твоей жизни! – подмигнула тетя.

Артур лишь вежливо улыбнулся в ответ – сказать что-то ему мешал набитый рот.

Да и что бы он сказал? Что сам тайно мечтает о чудесах, которые с ним произойдут? О том, что чудес в этой истории уже и так произошло немало?

Нет, пока он не был готов так открыться перед тетей.

«Хотя с Аделиной я бы, пожалуй, поделился» – удивляясь самому себе, подумал Артур.

Вдруг он понял, что такого необычного было в гостиной. Во всей обстановке и в деталях интерьера были видны противоположные характеры тети Марты и Аделины.

В пастельные тона диванов, штор и стен яркими мазками врывались картины, подушки, коврики и посуда кричащих расцветок. Все это выглядело довольно приятно, но невозможно было не заметить несоответствие вещей друг другу.

– Артур, – прервала его мысли Аделина, – ты сильно устал? Хотела показать тебе пляж около дома. Мне кажется, тебе понравится.

Парень с благодарностью кивнул:

– Я и сам хотел тебя п-попросить. Ни разу в жизни не видел океан. «И плавать не умею», – угрюмо закончил он про себя.

– Ну и чудненько, чудненько! – громко хлопнула в ладоши тетя Марта, от чего ребята невольно вздрогнули. – Топайте, а я тут приберусь пока и по делам еще сгоняю. У меня сегодня зумба и шоппинг. Что хотите на ужин?

Брат с сестрой заверили, что им все равно, и выскользнули из-за стола. Артур взял сумку, Аделина повела его по лестнице в гостевую комнату. Наверху на небольшой площадке находилось три двери: две с левой стороны и одна справа.

– Вот эта твоя, – объявила девочка, распахивая одну из дверей слева и пропуская Артура вперед.

– Спасибо! Я только переоденусь и можно идти, – кивнул он, и Аделина оставила его одного.

Мальчика встретила светлая комната с наклонным потолком. Она располагалась с противоположной стороны относительно гостиной. И если там царил прохладный зеленоватый тенек, то здесь солнце не было закрыто деревьями и щедро окрашивало всю внутренность помещения в ярко-желтый цвет.

Работал кондиционер, духоты не чувствовалось.

Комната вмещала в себя большую кровать, стол с креслом и шкаф. Ничего лишнего – идеально.

Артур сбросил сумку на пол перед шкафом и принялся искать подходящую одежду: шорты, футболку и сланцы. В прохладной гостиной он почти забыл, что его ноги подкоптились от жары на улице, но подъем по лестнице с тяжелой сумкой ему об этом напомнил.

С наслаждением сбросив носки и джинсы, Артур переоделся, написал маме с папой одинаковые сообщения: «Я добрался, все хорошо. Люблю вас. Спасибо!» и вышел из комнаты.