Текст книги "Охотницы на мужчин"

– Так это не Буденного и не Нахимова, а маршала Гречко! Я сама их там встречала, – сообщила воспитательница. – Не может взрослый ребенок так сразу незнакомого дядьку папой назвать! Что-то вы, женщины, путаете!

И быстренько закрыла калитку со своей стороны.

– А другой Даши точно нет? – грозно спросила Жанна.

– Вы, женщины, отойдите от калитки! Я милицию вызову! – испуганно огрызнулась воспитательница.

– Пошли, – сказала Полинка. Но Жанну обидела глупая подозрительность воспитательницы. И она поставила точку в разговоре особым образом – сунув Полинке свое оружие, аккуратно сняла тяжелую калитку с петель и прислонила к забору.

Воспитательница онемела.

А Полинка, схватив подружку под локоть, потащила ее прочь.

– Когда ты наконец прекратишь эти цирковые фокусы? – шипела она. – Ты еще крышу с садика бы сняла и к стенке прислонила!

– Пусть знает, с кем имеет дело, – отвечала Жанна.

– Так все наоборот – она не должна знать, с кем имеет дело! – разумно возразила Полинка. Ответить Жанне было нечего, и они примерно минуту шли молча.

– Если Даша – Томилина, то и фрукт, что ли, Томилин? – спросила Полинка.

– Выходит, что так, – буркнула Жанна. – Ты заявление в милицию собралась писать, что ли?

– Но что-то же надо делать!

– Прежде всего нужно дозвониться до Татьяны.

До самой китайской стенки им не попалось ни одной отелефоненной души – бабки дедки и ребятишки не в счет. Наконец, уже почти у подъезда, появилась молодая мама с коляской, держа возле уха мобилку.

Полинка, дождавшись конца разговора, подошла к ней – вся сплошное очарование.

– Извините, вы не могли бы дать мобильник на минутку? У меня аккумулятор сел. Буквально на два словечка!

– У самой садится, – базарным голосом отрубила мамаша.

– Так я же не бесплатно! – Полинка достала десять рублей.

– Ну… – мамаша задумалась, очевидно, она и впрямь трудилась в сфере ларечно-базарной торговли. – Звонить будете из подъезда. А я постою тут.

Полинка пожала плечами и вошла в подъезд, а мамаша осталась снаружи и даже загородила дверь коляской.

Жанна усмехнулась – проще простого было обездвижить эту тетеху. А тетеха вдруг навострила уши, и неудивительно – Полинка в подъезде вопила во всю глотку:

– Танюха! Танюха, это я, Полинка! Как зовут твоего фрукта? Не слышу! Как зовут фрукта?

Если бы она видела сейчас Татьяну, то остереглась бы задавать такие вопросы.

Татьяна сидела в своей ухоженной квартирке за неубранным столом, злая, как баба-яга. В ее жизни всякое бывало. Особенно в бурный период между первым и вторым супружеством. Не раз случалось, что она, распалив парня до крайности, удирала и потом долго ходила веселая и довольная. Но кто бы мог подумать, что двадцать лет спустя этот трюк проделают с ней самой?

Человек, который в кафе целовал ей руки и, словно бы ненароком, касался выступающих частей тела, оказавшись с ней наедине, скис, увял, сдох и до такой степени унизился, что изобразил склероз. Ах, он вспомнил, ах, у него важная встреча! И, чуть ли не опрокидывая на ходу мебель, ускакал! Так, бедняжка, торопился, что даже барсетку с кошельком и мобилкой забыл, коз-з-зел!

Лежащая на столе Татьянина мобилка верещала и заливалась. Хозяйка смахнула ее на пол – и хорошо еще, что на ковер.

– Клинья тебе? Клинья тебе, старой дуре? – риторически вопрошала Татьяна. – Холмик и две березки!

И, хлюпнув носом, отхлебнула прямо из горлышка заморского вина.

Тут ей на глаза попалась барсетка фрукта. Шмякнув ее оземь, Татьяна вскочила, стала пинать и топтать сумочку что было сил. Мобилке тоже досталось…

Татьяна понимала, что женщина не может нравиться решительно всем, но ведь этот фрукт приставал, намекал, выражал готовность! Неужели он вдруг вспомнил про разницу в возрасте? Вот же скотина!

Полинка, сильно озадаченная странным поведением мобилки, которая вроде бы сперва дала связь, а потом отключилась, вышла из подъезда и отдала аппарат хозяйке.

– Ничего не понимаю, – пожаловалась она Жанне. – Она же домой собиралась! От «Академии» до нее – пять минут. Может, у нее мобилку из сумки вытащили?

– Ага, собиралась. С фруктом. Мне тоже не нравится, – ответила Жанна. – Послушайте, женщина…

Это относилось к мамаше с младенцем.

– …вы ведь в этом доме живете. Вы таких Томилиных не знаете?

– А вам зачем?

– Слыхала, они разводятся, и Томилин в Америку уезжает, на пэ-эм-же.

– А вам какое дело? – с большим интересом спросила мамаша.

Жанна при необходимости могла и складно соврать. Теперь же ее слова и враньем особым не были – она вспомнила историю, случившуюся три года назад, в которой волей случая приняла участие.

– Он у начальницы моей две штуки баксов в долг взял и не возвращает. Так она велела разобраться. Если разводятся – значит, действительно уезжает. Тогда она куда надо позвонит, и его трясти будут.

– Да что вы?! – мамаша прямо в восторг пришла. – А так, с виду, и не скажешь! Воркуют, как голубочки! На выходных вдвоем с женой и с Дашкой в Луна-парк всегда ездят! Прямо с утра и до обеда!

– Это который Луна-парк? Который возле цирка? – встряла Полинка.

– Ну, наверно…

– Так он, наверно, уже воскресным папой стал, – заметила Жанна. – Дома-то уже не ночует.

– Да вы что?! А она, Томилина, всем говорит – командировки у него, командировки! На неделю, на две! Надо же! Вот так живешь и не знаешь, что у тебя за стенкой!

Собственная некомпетентность сильно мамашу расстроила.

– Все мужики – сволочи, – утешила ее Полинка и повернулась к Жанне. – Пошли! Чем скорее мы разберемся с Танюхой – тем лучше.

Они поспешили мимо детского сада на троллейбусную остановку и всю дорогу перебирали варианты, так что пассажиры, волей-неволей вынужденные слушать всю эту уголовщину, стали от них шарахаться. А все потому, что Жанна, имея такое выражение лица, от которого и Терминатор бы не отказался, обещала подвергнуть козла-фрукта кое-каким неприятным процедурам, причем кастрация в этом списке была совсем не самой страшной карой…

Очевидно, телепатия существует на самом деле, и не только между кровными родственниками. Как иначе объяснить, что этот же самый список, только немного в ином порядке, озвучила одновременно с Жанной Татьяна, сидя дома?

Она носилась из угла в угол и уже додумалась до такого древнего вида казни, как четвертование, когда в дверь позвонили. Звонили долго.

Татьяна слушала, как разрывается дверной звонок, и злобно скалилась.

– А шиш тебе! Не впущу! Козел проклятый…

И поддала ногой истоптанную барсетку фрукта так, что сумочка взлетела чуть ли не на шкаф. Глядя на нее, Татьяна отчетливо поняла: содержимое нужно немедленно обратить в мелкие клочья. И, сопя, настраивалось на эту злобную месть.

Заверещал на ковре мобильник.

– Убью! – вызверилась на него Татьяна.

Мобильник исполнял классику.

– Ну, повякай мне еще, повякай! – грозно сказала она. – В сортире утоплю!

Разом стало тихо.

– Нет, но какая скотина! – сама себе пожаловалась Татьяна. И опять пнула барсетку.

Тут в дверь крепко бухнуло. Раз, другой, третий…

– Очень хорошо! Поколотись, поколотись! Тебе полезно! – крикнула Татьяна.

И хватанула спиртного прямо из горла.

В это время Полинка и Жанна собрали на лестничной площадке чуть ли не всех жильцов. Первым делом, конечно, вечно бодрого и готового приласкать одинокую женщину бритоголового охранника Пашку. Потом – старенького знатока законов Григория Семеныча. Далее – соседку снизу, Римму Вавилову, тетку очень решительную, а также ее супруга, который, как это ни странно, при такой бой-бабе не был подкаблучником.

– На звонки не отвечает, а мы точно знаем – она дома! И у нее была назначена встреча с одним мужиком! – объясняла всем по очереди Полинка.

– Дерьмо мужик, – добавляла уже непонятно в который раз Жанна. – Совсем гнилой. А у нее Дмитрий в отъезде, а квартира всякого барахла полна, и деньги тоже дома лежат.

– Так что, ломаем дверь? – спросил шустрый и радостный дедок Григорий Семенович. Он с того и начал, что объяснил правомерность и законность этого взлома, а теперь жаждал зрелища.

– Какое ломаем! Она стальная! – возразила Римма.

– Ее только взрывать, – присоветовал Пашка.

– И на сигнализации, наверно, – добавил еще один сосед, новый, его еще не все знали по имени. – Жанка, ты не в курсе?

– Стоп, мужики! – встрял Риммин муж. – Мы с Димычем одновременно к сигнализации подключались, нас одна фирма пасет. По тревоге в три минуты приезжает. И у них там есть запасные комплекты ключей от всех квартир, которые у них на обслуживании, это я точно знаю! Там у меня кореш. Римка, тащи мобилку!

Тут же супруга сунула ему аппарат.

– Сергеич? Я это, Вавилов. Тут такое дело…

– Точно, он ее пришил, – пробормотала Жанна. – Поймаю – своими руками задавлю.

Вавилов растолковывал ситуацию, остальные притихли, а Полинка прижалась ухом к косяку. И вроде бы ей послышались шаги…

Всякая истерика имеет начало, развитие, пик и разрядку.

Первые три фазы у мужчин и у женщин в общем-то почти одинаковы. А вот с четвертой – разница огромная. Мужчина, как правило, идет искать алкоголь. Женщина придумывает себе занятие. Конечно, пить водку – тоже занятие, но женщина примерно знает, какое количество ей потребуется, чтобы угомониться, и понимает – столько она не осилит. А, скажем, генеральная уборка квартиры, пусть даже в пятом часу утра, – самое то. Энергия выплеснется, дурь разрядится, а заодно и порядок в доме появится.

Татьяна вдруг поняла, что больше не в состоянии смотреть на грязные гардины. Под непрерывный трезвон дверного звонка она их сдернула и отволокла в ванную. Звонок замолчал, но спасение уже было найдено – она кинулась менять постельное белье. Заодно выкинула из гардероба две старые куртки и одно пальто, чтобы немедленно отнести их на мусорку – бомжам. Тут ее взгляд упал на столик.

Татьяна тащила на кухню полный поднос посуды, когда услышала странный скрежет в прихожей. Она замерла.

И тут раздались голоса.

– Трубку не берет! Сама не звонит! Значит, лежит здесь! – с такими словами Жанна, возглавляя бригаду из охранной фирмы, ввалилась в гостиную.

В прихожую с лестницы таращилось многоголовое чудище – соседи.

Татьяна стояла столбом, не выпуская подноса. Жанна и Полинка деловито заглядывали под стол и за диван.

– Ну так где же ваше мертвое тело? – спросил старший в бригаде.

– Какое еще тело? – наконец к Татьяне вернулся дар речи.

Все повернулись к ней.

– Да твое же! – выпрямляясь, ответила Жанна.

Поднос грохнулся на пол.

– Так кто будет за ложный вызов платить? – осведомился старший.

– Она заплатит, – Жанна показала пальцем на Татьяну.

– Она, она, – подтвердила Полинка.

Татьяна молчала.

– Клиент не возражает, – весело подытожил Григорий Семенович. – Нормы соблюдены!

Жанна повернулась к соседям и всем своим хмурым видом показала: господа, пора выметаться.

А потом Татьяна, Жанна и Полинка, как оно и положено, засели на кухне.

Татьяна протянула руку к бутылке.

– Клиньям не наливать! – с тем Жанна убрала бутылку.

– Тань, ты с этим поосторожнее, бабы легко спиваются, – предупредила обеспокоенная Полинка.

– Какая я баба… – пробормотала Татьяна. – Одна видимость…

– Так что зря ты на зятя бочку катила, – подытожила Жанна. – То есть, с одной стороны. А с другой… С другой, Танюха, там какая-то уголовщина.

– Он мне сразу не понравился! – выкрикнула Татьяна.

– Зато потом чересчур понравился… Ты куда?

– Я эту дрянь в мусоропровод спущу!

– Какую дрянь? – пискнула Полинка.

Татьяна уже подхватила с пола барсетку фрукта.

– Вот, забыл! Так удирал, что барсетку забыл!

– Погоди, – Жанна ловко отняла у нее сумочку и перекинула Полинке. – Давай, изучай.

Полинка вывернула все на кухонный стол.

– Зажигалка, платки одноразовые…

– Сопливый, что ли? – уточнила Жанна.

– Квитанции… Паспорт!

– Давай сюда! – Жанна быстро нашла нужную страницу. – Тьфу, чистый…

– Ну, развелся, ну, живет с Катюхой, а ребенка не забывает! – попыталась объективности ради оправдать фрукта Полинка.

– А когда паспорт выдан?

– А выдан он… Ой, Жанка! Он выдан аккурат два месяца назад!

– Танюха! – в голосе Жанны зазвенели прокурорские нотки. – Когда этот твой фрукт с Катюхой вместе поселились?

– Два месяца назад… И скоро месяц, как заявление подали…

– Мне это не нравится. Мне не нравится, что он ни слова не сказал о ребенке. Мне не нравится, что за вами подсматривали в той кафешке! Мне вообще все это не нравится!

Жанна редко повышала голос, Татьяна знала это – и потому лишь согласно кивала.

– Если бы он хотел обчистить квартиру, он мог бы взять ключ у Катюхи, а потом положить на место, – осторожно возразила она. – Для этого незачем подбивать под меня клинья!

– Мы уже договорились – никаких клиньев не было!

– А что же тогда было?

– Это полководец Суворов! – вдруг воскликнула Полинка.

– Суворову не наливать! – по инерции распорядилась Жанна. – Погоди, при чем тут Суворов?

– Улица Суворова! – Полинка показала квитанции. – Вот где он живет! И за квартиру там платит, и за электричество!

– То есть, на два дома живет, – уточнила Жанна. – Ну, Танюха, влипла твоя Катерина…

– Да-а! А как ей это объяснить?

– Очень просто. Полинка, помнишь, что та тетка сказала? Что в выходные утром он с женой ребенка в Луна-парк водит. Как часы! Все очень просто – очная ставка!

– Ставка – а дальше? Теперь все мужики – разведенные и алиментщики, – заметила Полинка. – Ну, покается, он же хитрый… Он еще так сделает, что Катюха с этой его бывшей лучшими подружками станут!

– Вот этого не надо! – раненой медведицей взревела Татьяна. – Мало у меня дырок в кошельке? Так еще и лучшая подружка?!

– Погоди, не ори… – Жанна задумалась. – Значит, так… Очная ставка необходима. Для всех! В субботу с утра мы все идем в Луна-парк.

– А Катюху ты как туда заманишь?

– Я заманю, – пообещала Полинка. – Только, Тань, у нас с Жанкой полный пролет. Мне за мобилку заплатить нечем. А она понадобится.

– Нет проблем, – ответила Татьяна. – Если вы этого фрукта от Катюхи отвадите – я не то что заплатить, я вам новые мобилки куплю, самые навороченные!

– Новые нам ни к чему, а ты лучше с арендой зала помоги.

– Нужен этот ваш спорт, как рыбке зонтик… Ладно, ладно, с арендой помогу! Только не смотри на меня, как на врага народа!

– Вот то-то же! – подытожила Жанна.

А Полинка быстренько откланялась – поговорить с Катей она хотела из дому, без посторонних ушей.

Если Жанна как-то нечаянно изгнала из своей жизни все, что помимо спорта, то Полинка, наоборот, впустила в свою жизнь прогресс – и едва навеки не утонула в Рунете. Всякая женщина, которая открывает для себя сайты знакомств, попервоначалу делает кучу глупостей. Главной Полинкиной глупостью было то, что она разместила там свою фотографию в аэробическом купальнике. Письма приходили сотнями, и к сортировке как-то была привлечена Катя.

Вообще Катенька к маминым подругам, да и к самой маме, относилась критически. Ничего не поделаешь – старшее поколение обречено казаться непроходимым новому поколению, это закон природы. Но Полинка по возрасту была ближе к Кате, чем к маме, это ее и выручало. Правда, работать посредницей между поколениями она отказывалась – но бывали случаи, когда Катя, поклявшись, что ноги ее больше не будет в родительском доме, отправлялась ночевать именно к Полинке. Потом, конечно, клятва преспокойно забывалась.

Именно Катино знакомство с электронными шашнями Полинки и легло в основу плана.

Хорошо, что Полинка не знала, что Катя, беседуя с ней, лежит в постели, да еще в объятиях фрукта. Это сильно мешало бы ей безмятежно врать.

– Кать, это я, Полина! Я чего звоню? Ты что завтра с утра делаешь? – бодренько спросила Полинка.

– Что мы с утра делаем? – шепотом спросила Катя лежащего рядом с ней фрукта.

– Я Валерке обещал помочь, он тачку к техосмотру готовит, – ответил фрукт. – Это, наверно, до вечера!

– Да в общем-то ничего, – сказала Катя в трубку.

– Дело есть! На миллион рублей!

– Давай!

– Я завтра встречаюсь с Илуватаром!

– Вау!

Илуватаром называл себя в переписке один из электронных женихов, самый красноречивый. По крайней мере, те его послания, которые Полинка показывала Кате, не вызывали издевательских комментариев, он даже запятые ставил правильно. А что до псевдонима – так это дело обычное.

– Пошли со мной!

– А ты чего, боишься одна?

– А вдруг сумасшедший?

Чего там скрывать – сумасшедших в Рунете хватает. А на сайтах знакомств они прямо живмя живут, торчмя торчат и кишмя кишат. Хотя Илуватар в письмах был разумен и шутил не пошло, справки из психдиспансера он не предъявлял.

– А Жанка? – удивившись выбору телохранителя, спросила Катя.

– Ты ж ее, дуру, знаешь! Она сказала, чтобы я не смела ходить ни на какие свидания, и больше об этом говорить не желает. То есть полная засада. Давай я часикам к одиннадцати за тобой заеду! Ты где теперь живешь?

– На Калининском, шесть.

– Вот и лады!

Полинка отключилась.

Фрукт только того и ждал, чтобы перейти к решительным эротическим действиям.

И фрукта можно было понять.

Разобравшись с Катей, Полинка полезла в Рунет и вылезла оттуда часам к двум ночи. В это время в Сетях болталось много грамотных приятелей, половину которых она живьем никогда не видела, и, двигаясь от адреса к адресу и от ссылки к ссылке, Полинка влезла в некую базу данных – скорее всего, ментовскую. По адресу «улица Суворова, дом двенадцать, квартира сорок первая» был установлен телефон, и его номер Полинка тщательно внесла в свою мобилку.

Спозаранку она понеслась к Жанне и Татьяне. Подружки позвонили по номеру, услышали голос фрукта и положили трубку. Теперь осталось названивать каждые полчаса – до того момента, как трубка останется неподнятой. Это будет означать, что семейство отправилось в Луна-парк.

Рассчитав время, подружки разбежались. Полинка взяла у Татьяны деньги на такси и поехала за Катей, а Жанна с Татьяной сразу отправились в Луна-парк, обе – в одинаковых больших черных очках, а на Татьяне еще и громоздилась шляпа, бросающая тень на лицо.

У входа они прооколачивались не слишком долго.

– Вон, вон! – Жанна показала вдаль.

– Я ничего не вижу! – пожаловалась Татьяна. И попыталась снять конспирацию.

Жанна совершенно привычным движением заломила ей руку. Татьяна взвизгнула.

– Молчи, говорю… вон они идут!

– Так я же ни черта не вижу!

– А ты наощупь!

Ко входу подходила идеальная молодая семья – фрукт, его супруга и Дашенька.

Пока Татьяна, сняв черные очки, вглядывалась в толпу, Жанна преспокойно вытащила из ее сумки мобильник. Катя и Полинка приехали в Луна-парк немногим раньше, и нужно было предупредить Полинку о явлении фрукта.

Звонок застукал их у панорамного колеса, где Полинка делала вид, будто изнывает от ожидания.

– Мы договорились встретиться у колеса, так вот же оно, колесо! – жалобно причитала.

– Мы этого твоего Сальвадора уже полчаса ждем! – напомнила сильно недовольная Катя. – Кинул он тебя, вот что.

– Не Сальвадора, а Илуватара…

– Один хрен! Нет, в Сетях потрепаться еще можно, но чтобы встречаться? Он, наверно, только к обеду проснется! Ты как знаешь, а я пошла!

– Кать, ну, Кать! – заныла Полинка. – Давай еще немного подождем! Если я одна буду – он подумает, что это для меня серьезно! А так – две классные девчонки, хотят оттянуться на выходные, ну, Кать, давай еще немного!

– Еще пять минут, – строго сказала Катя, и тут у Полинки пискнула мобилка.

– Это он! – Полинка поднесла к уху аппарат, и ее лицо озарилось неподдельной радостью.

– Они посадили ребенка на карусель. Знаешь, такая идиотская, с бегемотами, – услышала она. – И сверху целый флаг. С крокодилом. Сами стоят у телеги, выбирают мороженое. Лети мухой!

– Он ждет нас у карусели с билетами! – завопила Полинка, таща за собой Катю через толпу.

– Почему это – нас! Тебя он ждет!

– А я сказала, что буду с подружкой!

Сопротивляться Полинке сложно, она маленькая, но шустрая, и способна тащить за собой даже восьмипудового дядю. Катя смирилась – тем более, что ей и самой было страшно любопытно посмотреть на этого самого Илуватара.

А тот, кого ей предстояло увидеть, и не подозревал о сюрпризе. Очередь дошла до тележки с мороженым, фрукт и его супруга купили три порции мороженого, и супруга выкладывала деньги, когда перед ними встали Жанна и Татьяна.

– Добрый день, солнышко! – сказала Жанна. – Ну вот, заодно и познакомимся!

– Женщина, вы в своем уме? – спросила супруга.

Татьяна шагнула вперед, а фрукт, сообразив, что сейчас начнется заваруха, попытался шмыгнуть между мороженщицей и фанерным Микки-Маусом.

Жанна вовремя ухватила его за плечо.

– Стоять, кому говорю? Татьяна, давай, спрашивай!

– Кто эта женщина? – грозно спросила Татьяна.

– Моя бывшая жена! Я не могу бросить ее и ребенка на произвол судьбы.

– А вы, значит, и есть та самая Татьяна? – уже совсем мирно поинтересовалась супруга и разулыбалась, словно на дипломатическом приеме. – Вы не сердитесь на него. Он такой – и добрый, и заботливый! И девочку любит! А что у меня с ним не сложилось – так это я виновата! Меньше надо было налево ходить!

Татьяна в полном изумлении повернулась к Жанне.

– Это что за дурдом?

– Погоди, дурдом еще будет. Он уже приближается, приблизился… – глядя в толпу, но при этом не отпуская фрукта, ответила Жанна. – Вот! Вот сейчас начнется!

И началось!

Из толпы вылетели две девицы – в одной фрукт с ужасом узнал свою невесту, другая на вид была незнакома.

– А вот и он! Здравствуй, Илуватар! – подтаскивая Катю за руку к честной компании, обратилась Полинка к фрукту. – Пусти его, Жан. Не убежит! Чего ему от невесты убегать?

– Ты?.. – спросил потрясенный фрукт.

– Это ты так Валеркину машину к техосмотру готовишь? – спросила, в свою очередь, и Катя.

– Я, это… с машиной все в порядке… – забормотал фрукт, которого Жанна держала железной хваткой.

– А раз в порядке, то пошли! – тут стало ясно, что пока еще тоненькая и стройненькая Катенька характером уродилась в маму. – Дома поговорим. Надо же – в Луна-парк повадился!

– Катюх, с тебя причитается! – поддела Полинка. – Кто бы еще твоего жениха на чистую воду вывел?

– Не поняла! – грозно встряла фруктова супруга. – Какого еще жениха?! Ты же сказал – вон на ком женишься!

И показала на Татьяну.

Татьяна хотела было что-то возразить – да так и осталась с открытым ртом.

– На тебе, мама? – изумилась Катя.

– Ты нам кого в кафе показывал? Ты нам с Лидкой эту тетку показывал! Сказал – вот она, богатенькая Буратина!

– Какая я вам тетка! – от возмущения придя в себя, заорала Татьяна.

– Погодите, женщина! Он при мне вам ручки целовал! Так он на вас, что ли, жениться собрался?

– Он на моей дочке собрался жениться! А я, слава Богу, замужем! За нормальным мужиком! – и Татьяна злобно добавила: – Не то что некоторые!

– Как это – на дочке? – супруга повернулась к фрукту, но он неожиданно присел, выскользнул из-под Жанниной руки и кинулся бежать.

– Ща!!!

С этим боевым кличем Жанна кинулась в погоню, Полинка – за ней, оставив женщин делить, умножать, возводить в степень сбежавшего фрукта, а также извлекать из него квадратный корень.

А он, ополоумев от разоблачения, несся через Луна-парк так, как бегают растратившие спортивность мужики. Его не просто догоняли – а загоняли, как две волчицы, Жанна и Полинка.

Он проскочил за ангаром с аттракционами и припустил вдоль забора. Полинка гнала его прямо, Жанна же, срезав угол, шла наискосок, и в нужную минуту налетела на него, сбила с ног и села на него верхом.

– Вот так, жених! – сказала она с чувством глубокого удовлетворения. – Полинка, сымай ремень! Ща учить будем!

Что интересно – в процессе обучения фрукт молчал.

Не зная, какое заслуженное возмездие постигло фрукта, женщины вместо того чтобы радоваться, выясняли отношения. Татьяна держала в объятиях рыдающую Катю, а фруктова супруга вопила на весь Луна-парк:

– Этот сукин сын обещал – женюсь на старой кляче, у нее денег – выше крыши, нам всем хватит! К тебе приходить буду, ребенка воспитывать! Она мне машину купит! А он вон что удумал! К молоденькой перебежал! Гарем завел!

– Тише, женщина! – наконец одернула ее Татьяна. – Вон карусель останавливается, вам ребенка встречать. Ребенок не виноват, что вы дура. Пошли, Катюха. Хватит реветь, он того не стоит.

И, не прощаясь с ошарашенной супругой, повела дочку прочь.

Уже за воротами Луна-парка их бегом догнали Жанна и Полинка.

– Больше не возникнет, – сказала Жанна.

– Точно не возникнет? – переспросила Татьяна.

– Железно, – и Жанна посмотрела на Полинку.

– Более чем, – вдевая в шлевки ремень, подтвердила подружка.

Татьяна внимательно посмотрела сперва на Полинку, потом на Жанну. И сказала именно то, чего от нее ждали:

– Ну, тогда – с меня причитается!