Текст книги "Флирт на поражение"

Глава 5

Женя очень любила свою работу – книги были для нее чем-то сродни магии. Казалось бы: набор черных закорючек на бумаге, словно армия мух оправилась по команде, но стоит сложить их вместе – и вот уже фантазия несет тебя по новым неизведанным мирам, заставляя испытывать всю палитру эмоций. Никакое кино не может это заменить. А запах? Сладковатый аромат свежей типографской краски – или терпкий древесный букет старинного издания… Впервые очутившись в библиотеке, в этом миниатюрном Хогвартсе имени Бабеля, Женя почувствовала себя дома. Именно поэтому она столь рьяно оберегала все свои сокровища, именно поэтому готова была покусать каждого, кто делал отметки на полях или – прости, Господи, его грешную душу – загибал уголки страничек.

Но сегодня Женю как никогда тянуло на разрушения. Она металась по книгохранилищу – единственному месту, где можно было спрятаться от посторонних глаз, – и ее подмывало взять спички и спалить все дотла.

Ветрова… Кто бы знал, что под милой личиной кроется подколодная кобра! Как будто мало ей было других парней! Есть все-таки люди, которые физически не могут вынести, когда кто-то другой счастливее. Не то чтобы у Жени с Кириллом уже наметился хеппи-энд, но сама мысль об этом, судя по всему, вызвала у Яси нестерпимую зависть. А вот шиш ей! Без боя Женя сдаваться не собиралась.

Усилием воли она заставила себя успокоиться. Что там говаривал великий Сунь-Цзы? «Непобедимость заключена в тебе самом, возможность победы заключена в противнике». А он неплох! Всего-то и надо, что знать Ясины недостатки и не дать ей проявить достоинства. Позвала Кирилла на свидание? Что ж, значит, надо его перепозвать. И пусть Ветрова сидит там в своем «Адажио», лопает дорогущую пасту – даже проигравший имеет право на утешение. А Женя тем временем обойдет Ясю там, где сделать это проще всего: на поле интеллектуальной беседы.

Мозг Агафоновой был заточен и остер, как кинжал из дамасской стали, а потому лихо выстроил следующую логическую цепочку: если Кирилл вот уже месяц с утра до ночи корпит над книгой об историческом костюме готической эпохи, значит, ему нужна информация. А кто, как не хранитель сокровищницы, мог ему эту информацию предоставить?

Женя сверилась с часами: до вечера у нее оставалась уйма времени. Достаточно, чтобы найти редкое издание на нужную тему, сравнить с монографией, которую читает Кирилл, и отыскать что-нибудь эдакое, новенькое. А потом преподнести ему вместе с собой. Женя готова была биться об заклад: человек, который настолько одержим своим увлечением, ни за что не променяет его на соблазнительную фигурку какой-то девицы. Так что самое время Ясе заняться йогой – иначе как ей потом кусать локти?

Около часа у Жени ушло на изучение каталогов, пока наконец удача не подмигнула ей. Правда, едва улыбнувшись, госпожа Фортуна тут же развернулась спиной и махнула хвостом на прощание, потому что книга, которая подходила Жене идеально, была на французском. Чудесное шеститомное издание 1888 года господина Расине «Le costume historique». Более пятисот хромолитографий – и еще больше текста на языке, которым Женя не владела. Впрочем, тот факт, что ни Яся, ни Кирилл при всем желании не смогли бы добраться до этой книги, потому что ее запрещали выносить даже в читальный зал, слегка компенсировал остальные неудобства. Подумаешь, немного повозиться со словарем… Разве победа не требует усердия? Зато как только Кирилл услышит несколько занятных деталей из труда Расине, то сразу поймет: Женя – его судьба.

Надев белые перчатки – общение с редкими манускриптами предполагало хирургическую точность и стерильность, – Агафонова понесла свою добычу наверх из хранилища бережно, словно золотое яйцо. Вензеля на кирпично-красном кожаном переплете поблескивали в тусклом свете и сливались в крохотные свадебные тортики… Интересно, Кирилл из тех современных парней, кто против штампа в паспорте, или все-таки согласится на небольшую церемонию? В идеале – чтобы на ней не было гостей. Только Кирилл, Женя и украшенный китайскими фонариками зал библиотеки. И, если это уж так ему нравится, она могла бы заказать у реконструкторов платье в стиле тринадцатого века…

– Вот ты где! – огорошил Женю суровый возглас, и она чуть не выронила томик Расине. Удержала в последнюю секунду, и от одной мысли, что еще немного – и пожелтевшие страницы ворохом разлетелись бы по полу, Женю прошиб холодный пот.

– Боже… – Она положила книгу на стол и, схватившись за сердце, перевела дыхание. – Нельзя же так пугать…

Но Ирина Леонидовна Цейлер, директор библиотеки, была иного мнения.

– Нельзя по полдня торчать в хранилище! – резко перебила она. – Замучилась тебя искать! Абонент не абонент, в читалке люди спрашивают, а ты… – Цейлер покосилась на французский раритет. – Сколько раз повторять, девятнадцатый век мы временно не показываем!

Женя опустила голову и поморщилась. Украдкой, чтобы Ирина Леонидовна не заметила.

Если остановить на улице случайного прохожего и попросить, чтобы он описал типичного библиотекаря, человек с вероятностью в девяносто девять процентов обрисует эдакую интеллигентную старушку с высоким пучком и тихим шелестящим голосом. Так вот, портрет этот был бы полной противоположностью Ирины Леонидовны. Жесткая феминистка слегка за сорок, казалось, просто перепутала однажды магистратуру библиотечного и архивного дела с Международной бизнес-академией. В каждом ее движении сквозила властность, а голос рассекал умиротворенную тишину ударами кожаного хлыста. И бог с ним даже, с голосом: Цейлер вечно требовала от подчиненных какой-то бессмысленной активности, не имеющей никакого отношения к книгам. То круглый стол организовать, то флешмоб, то ролики для соцсетей… Будто это и не библиотека вовсе, а маркетинговая корпорация. Спасибо, до тимбилдинга пока не дошло.

– Я просто проверить состояние книги хотела… – сымпровизировала Женя, но не тут-то было.

– Плевать мне на книгу! – кощунственно отрезала Цейлер. – Где, я тебя спрашиваю, афиши Веригиной?!

«Кого?» – чуть не ляпнула Женя, но вовремя прикусила язык. Все ее планы на день – свидание сначала с Расине, потом с Кириллом – разлетелись в ошметки, как арбуз, расстрелянный в упор из двустволки. Илона, черт бы ее подрал, Веригина.

Женя еще месяц назад обещала провести встречу с читателями для этой третьесортной поэтессы. Цейлер изо дня в день наворачивала круги у Жени над головой, как сова над мышиной норкой, и требовала устроить какое-то публичное мероприятие, а Веригина как раз принесла в дар свой очередной сборник о тленности бытия. «Прах и крылья» или «Пепел и перья»… Словом, несусветная дребедень. И Женя тогда возьми да и скажи начальнице, что нет ничего лучше для престижа библиотеки, чем авторский поэтический вечер. Ирина Леонидовна дала добро и отстала, а Женя, назначив дату, благополучно забыла и про Веригину, и про ее дурацкие стихи. Вплоть до сегодняшнего дня.

– Ах, эти афиши… – нерешительно протянула Женя, словно перед ней валялись горы самых разнообразных плакатов, оставалось лишь выбрать нужные. – Так все готово… Я вот и думала, куда бы лучше повесить…

– И не нашла ничего лучше, чем хранилище?! – Ирина Леонидовна поджала губы и вскинула бровь, напомнив Жене сердитый эмодзи с моноклем. – Чтобы уж наверняка про нас никто не узнал, да?

– Ну, во-первых, я делала пост в соцсетях…

– Ну, во-первых, у него семь просмотров! – вскипела Цейлер. – Что хочешь делай, но чтоб вышло людно и резонансно! – И она удалилась, клацая металлическими браслетами.

Женя бросила на томик Расине долгий тоскливый взгляд. Кто-нибудь другой на ее месте ухватился бы за любой шанс, только бы не сгнить заживо под кипами французско-русских словарей, но Агафонова сникла. У нее был шанс на победу, а что теперь? Она чувствовала себя, как король Артур, который достал из камня свой легендарный Эскалибур, но не успел заколоть и первого врага, потому что на горизонте нарисовалась сомнительная тетка и отправила его с поля брани на чертов поэтический вечер. История умалчивает, умел ли предводитель бриттов плакать, но Женя ни секунды не сомневалась: случись с ним эдакая досада, он бы точно пустил скупую мужскую слезу.

Агафонова провела не одну сотню битв в «Камне драконов», и всегда войска лорда Эбергорда были разгромлены подчистую. А вот сейчас Женя понятия не имела, что делать дальше. С мероприятия Цейлер не отпустит ее ни под каким предлогом: как и всякая уважающая себя садистка, на этот позор она заставит Женю смотреть до конца. Во сколько, бишь, старуха должна читать свои экзерсисы? В шесть часов вечера? Отлично! Агафонова перевидала уйму поэтов и знала: декламировать стихи они могут до трупного окоченения окружающих. Стало быть, до самого закрытия библиотеки Женя будет в плену рифм, дактиля и прочего амфибрахия. И за это время Ярослава преспокойно накормит Кирилла под самую завязку, окрутит чарами, зафлиртует до полусмерти… И все. Шах и мат, госпожа Агафонова, ваша гильотина готова.

Нет, можно, конечно, задушить в себе последние ростки гордости, позвонить Ясе и попросить о таймауте. Но какой дурак согласится на это? Женя с трудом представляла себе рыцаря, который в разгар сражения вдруг снял бы с себя шлем и вежливо обратился к противнику: «Простите, сударь! Я тут отлучусь на минутку, а вы замрите и без меня ничего не трогайте!» Скорее всего, он не смог бы даже договорить эту фразу, потому что говорить со стрелой в глазнице довольно затруднительно.

Будь Женя сейчас в «Камне драконов», она бы зажала в кулаке игровые кубики, потрясла их хорошенько, пошептала на удачу и помолилась, чтобы ей выпала грань с магией. Тогда бы Женя достала карточку с големом и создала себе на один ход двойника. И пусть магическая тварь слушает Веригину: то, что мертво, умереть не может. Но в жизни создавать клонов Агафонова не умела. Хотя… На одну идею «Камень драконов» Женю все же сподвиг.

– Алло, Влад? Мне нужна твоя помощь! – затараторила она в трубку, едва набрав номер дрожащими от возбуждения пальцами. – Хочешь в следующий четверг быть мастером игры?

Как и всегда, Женя методично следовала советам Сунь-Цзы. Да, пословицу «один в поле не воин» придумал не он. Зато он написал следующее: «Распоряжаясь армией, говори о выгоде, а не о вреде». Поэтому суть своей просьбы Женя излагала членам клуба довольно туманно. Мол, от вас всего-то и требуется, что прийти, привести друзей, родственников и соседей, чтобы дружно послушать несколько малюсеньких стихотворений. А взамен… Тут уж Агафонова включила изобретательность на максимум. Кому посулила дополнительные очки к силе или выносливости на самом старте игры. Кому – возможность взять себе персонажа из новейшего дополнения к «Камню драконов», которое неделю назад только вышло на английском и уже едет в библиотеку. Бог с ней, с ценой, ради такого случая Женя готова была распрощаться с премией. Труднее всего пришлось с Митрофанцевым: всем известно, что вытащить из дома примерного семьянина без веской причины сложнее, чем очистить яблоко без помощи рук. Но после долгих уговоров и клятвенного обещания выдать магу Р’оодергарду карту неисчерпаемой магии сдался и он. Теперь Женя не сомневалась: такого аншлага Веригина перед собой не увидит больше никогда. Не Олимпийский, конечно, но ведь и она – не Стас Михайлов.

Собрав внушительную армию, Женя приступила к следующему этапу – к знаменам. Ну или, на языке простых смертных, к афишам. Тут Агафонову выручили труженики тыла. И если раньше она злилась, что Цейлер учредила на базе библиотеки бесплатные курсы компьютерной грамотности для тех, кто родился до изобретения ЭВМ, то теперь Женя усмотрела в этом не тяжкое бремя, а блестящий шанс.

– Тема нашего сегодняшнего занятия, – радостно объявила она не совсем юным программистам, – графический редактор. Вы можете сделать самую настоящую афишу! Лучшую мы повесим в главном зале. Но не волнуйтесь, без награды не останется никто, – и Женя выдержала эффектную паузу. – Вы все сможете совершенно бесплатно посетить концерт знаменитой поэтессы Илоны Веригиной!

Не то чтобы Жене нравилось обманывать пенсионеров – иначе она подалась бы не в библиотеку, а в Думу. Но уколы совести отчасти смягчались тем, что большинство ее подопечных страдали от тугоухости, а потому потенциальный урон от плохих стихов для них сводился к минимуму.

Пока киберсолдаты выдумывали, каким цветом и каким шрифтом написать фамилию Веригиной, Женя отправилась в читальный зал. Там, в картотеке, хранилось еще одно ее преимущество перед Ясей – анкета Кирилла. Паспортные данные Жене не требовались, – по крайней мере, пока, – а вот номер телефона пришелся как раз кстати. Это простым обывателям нужно выкручиваться, выдумывать правила съема, изощренные подкаты и прочие танцы с бубнами, лишь бы заполучить заветную комбинацию цифр. Библиотекарю достаточно ткнуть пальцем в анкету: «Заполните вот здесь». Работает безотказно.

Все это время у Жени в рукаве был козырь, и до сих пор она не подумала им воспользоваться. Точнее, не так: думала, конечно, но не осмелилась. С того самого момента, как Агафонова купила свой первый лифчик, папа без устали внушал ей: «Приличные девушки за мальчиками не бегают! Если он мужчина, то сам сделает первый шаг. А лучше – подождать еще второго и третьего шага, чтобы уж наверняка убедиться в серьезности его намерений. Правда, если он слишком настойчив, то может оказаться маньяком…» Словом, по мнению Юрия Федоровича, достойных его дочери парней не существовало в природе, и Жене стоило держаться подальше от всех носителей Y-хромосомы. И до этого дня ей это удавалось на ура – не столько потому, что она старательно отбивалась от назойливого мужского внимания, сколько потому, что его ей не доставалось вовсе. Особенно – когда она появлялась на людях рядом с Ярославой. Но теперь-то все изменилось, и упускать Кирилла из-за глупых условностей и папиных представлений о девичьей чести Женя не планировала.

– Доброе утро… То есть день… В смысле, добрый день, конечно, потому что уже больше двенадцати… В смысле… – сбивчиво забормотала она, едва услышала из динамика голос Санина. Да, обычно решимости Жене было не занимать, но одно короткое «алло» зарубило весь ее боевой дух на корню.

– Простите, а это кто? – Кирилл сухо прервал ее неуклюжие попытки поздороваться.

– Я? – Женя облизнула пересохшие губы и попыталась проглотить смущение, рыбьей костью застрявшее в горле. – Агафонова… Евгения… Можно просто Женя…

– Вы ошиблись номером, – донеслось из динамика, и звонок сорвался.

Женя стиснула зубы и напомнила себе, что полководец должен быть спокоен, хладнокровен и уверен в победе. Потом выдохнула, вытянув губы трубочкой, заполнила легкие воздухом до отказа и снова набрала Кирилла.

– Женя Агафонова, тринадцатая городская районная библиотека имени Бабеля, – выпалила она без запинки. Скорости и четкости ее речи сейчас позавидовал бы даже диктор с радио, тот самый, который в конце рекламных роликов тараторит номер лицензии или советует перед применением проконсультироваться со специалистом. Само собой, трубку бросить Кирилл уже не успел.

– Ах, это вы… – протянул он, наконец сообразив, что к чему. – Это же ваша подруга написала мне вчера вечером…

– Да-да! – обрадовалась Женя, и по ее венам разлилось облегчение.

– Что-то случилось? Мы с ней вроде вечером собирались встретиться…

«Мы с ней»! Если до этого Женя еще испытывала какое-то волнение, то теперь оно окончательно уступило место ледяной, как жидкий азот, ярости. «Мы с ней»… Яся даже не предупредила его о том, что Женя тоже придет на ужин! Сделала все, чтобы Агафонова выглядела как навязчивая бедная родственница. Мол, возьмем ее с собой, а то она и ресторанов-то никогда не видела. Эдакая одинокая сиротка, которую жалко бросить в библиотеке. Ну, Ветрова, ты сама вырыла эту яму метр на два, так что не обессудь, если тебе придется в нее прилечь!

Вообще-то Женя ненавидела ложь во всех ее проявлениях. Считала, что правда, какой бы горькой она ни была, – лучшее лекарство. А врать из каких бы то ни было побуждений – все равно что пытаться вылечить огнестрельную рану подорожником. Но Яся не оставила ей другого выбора. Поэтому свой первоначальный план – позвать Кирилла на вечер Веригиной и заманить в хранилище, чтобы вместе изучить книгу Расине, – Женя отложила. «Война – это путь обмана», – так сказал сам Сунь-Цзы. И Агафонова уверенно ступила на этот путь.

– Дело в том, что у Яси некоторый форс-мажор, – произнесла она. – Видите ли, этот торт… Он оказался не очень свежим. Так что вам даже повезло, что вы успели только попробовать.

– Боже, с ней все в порядке? – испугался Кирилл, чем только раззадорил Женю. Ну уж нет, делать из Яси жертву, достойную сочувствия, не входило в ее планы.

– О да. Обычная диарея. Но она привыкла, ничего страшного. Просто у нее слабый желудок. Изморила себя диетами…

– Диеты? Ей-то зачем диеты? У нее и так отличная фигура…

Женя стиснула зубы. Кирилл, сам того не подозревая, толкал ее все дальше и дальше за грань добра и зла. Все-таки дальновидность – не самая сильная сторона мужчин. Разбрасываться комплиментами в адрес одной девушки в присутствии другой столь же мудро, сколь и подойти к двум спорящим алкашам с фразой: «А вот и не подеретесь!»

– Это сейчас, – Женя коварно ухмыльнулась. – Она с таким трудом сбросила тридцать килограммов… Бедолага! Но ничего, лечение от булимии она уже прошла, главное сейчас – держаться подальше от сладкого.

– Ясно… – протянул Кирилл, и Женя готова была поклясться: эти нотки разочарования в его голосе ей не послышались. – Тогда и правда лучше все отменить. Как-нибудь в другой раз.

– Мне очень жаль. Но я вот тут подумала… Раз уж ресторан все равно сорвался… – Женя тщательно подбирала слова, чтобы ее предложение выглядело спонтанным. – Я проводила ревизию в хранилище, и мне попалась одна редкая книга. Про исторический костюм. Расине. Единственный экземпляр в Москве.

– Оригинальное издание?! – на вдохе спросил Кирилл. – Девятнадцатого века?! Но… Но как… Я думал, его уже нигде нет!

– А у нас есть. – Выстрел Жени пришелся в самое яблочко. – Может, вам было бы интересно…

– Да! Во сколько подъехать?

– В любое время. – Женя сделала паузу, дав ему время как следует прожевать приманку. – Правда, есть один нюанс. Мы не имеем права выдавать книгу в читальном зале…

– Я готов заплатить! – нетерпеливо перебил Санин.

– Нет-нет, что вы! Я не об этом. Просто вы сможете работать с ней только в хранилище. В моем присутствии.

– Ничего страшного, – выдал он, явно не задумываясь о Жениных чувствах. «Ничего страшного»… Еще бы добавил: «Будет, конечно, тяжко, но я потерплю».

– И моя начальница… – продолжила Агафонова, проглотив обиду. – Она так строго за этим следит… По правде говоря, она вообще не любит пускать посторонних…

– Может, я все-таки заплачу? – Кириллу, судя по всему, было совершенно некуда девать деньги. Но Женя нацелилась отнюдь не на его кошелек, к тому же деньги никогда не были для нее чем-то первостепенным. Даже за миллион она не согласилась бы нарушить библиотечные правила. А вот ради любви…

– У меня есть идея получше. Сегодня у нас как раз поэтический вечер, все будут в главном зале. Мне тоже надо будет отметиться, но потом… Потом мы могли бы… – Женя замялась: ее безудержное воображение уже рисовало во всех деталях уютный полумрак книгохранилища, две головы, склоненные над томиком из красной кожи, подробные описания средневековых предметов нижнего белья и соблазнительное урчание французского… Словом, если бы Женя однажды взялась за эротическую прозу, первым делом она бы непременно расписала сцену страсти между книжными стеллажами. Но, разумеется, в этой сцене ни одна книга бы не пострадала.

Агафонова до того замечталась, что ей уже стало казаться, будто Кирилл вот-вот услышит ее коварные мысли, в ужасе откажется и для надежности пропустит свой читательский билет через шредер, а тринадцатую городскую библиотеку имени Бабеля будет обходить за километр. Но Санин либо никакого подвоха не почуял, либо, напротив, тоже был не против провести вечер с Женей наедине. По крайней мере, самой Жене очень хотелось в это верить.

В компьютерный зал она шествовала как победитель. У нее даже в висках немного покалывало – не иначе фантомный лавровый венок давал о себе знать. Выбрав афишу наугад, она отправила ее на принтер, пришпилила к доске у входа в библиотеку и принялась расставлять стулья к приходу Веригиной. Труд, который обычно вызывал у Агафоновой праведный гнев – не для такой работы она пять лет отучилась по специальности! – сегодня был сдобрен победоносной радостью. Женя представляла себе, как Яся мнется у входа в «Адажио», глядя на проходящие мимо парочки, как она нервно сверяется с часами – и как впервые в жизни проводит вечер пятницы в гнетущем одиночестве. На долю секунды Жене стало жаль подругу, но она быстро напомнила себе о предательстве, и жалость растворилась в теплом пьянящем злорадстве, как сахар – в кипятке.

Испортить Жене настроение не могло уже ничто. Ни приказы Цейлер, ни гундеж Влада о том, как сильно он ненавидит поэзию, ни даже капризы самой Веригиной. Эта эпатажная дама зачем-то приехала на час раньше, разодетая, как вдова графа на его похоронах, – вся в черном кружеве снаружи и с плохо скрываемой радостью – внутри. Женя вполуха слушала о том, что кресла стоят совершенно не так, а бутылка с холодной водой – это сущее преступление против чтеца.

– Вы хотите смерти моим голосовым связкам?! – подвывала поэтесса.

– Женя, немедленно подогрей воду! – вторила ей Цейлер.

И Женя подогрела, ни слова не вымолвив наперекор и не съязвив по поводу того, что тонкие сигареты в мундштуке убьют голосовые связки Веригиной вдвое быстрее, чем холодная вода. А все потому, что мыслями Женя была уже с Кириллом. И когда она вдруг натолкнулась на него в холле, чуть не расплескав теплую, как моча, минералку, то не сразу даже поверила, что перед ней и правда он, а не образ из ее фантазий.

– Здрасте, – выдавил он, смущенно улыбаясь. – А я вас ждал…

Ах, как же ему шла эта улыбка! Никогда прежде он не обращался к ней вот так, радостно и открыто. Серые глаза смотрели прямо на нее, и от этого аж дыхание спирало…

Жене стоило бы включить здравый смысл и понять, что смущение вызвано отнюдь не ее появлением, а желанием поскорее прикоснуться к книге, но человек, отпивший из кубка триумфа, вряд ли может оставаться трезвым.

– Я вас тоже… – протянула Агафонова с блаженной улыбкой. Лицо Кирилла расплывалось перед ней, словно она и не делала никогда коррекцию зрения.

Он стоял слишком близко, почти нависал над ней, как те мускулистые красавчики с обложек дамских романов. И Женю подмывало упасть в его объятия и запрокинуть голову, подставив шею поцелуям. Так ведь положено по классике жанра?

– Ну что, проведете меня в хранилище? – Простой вопрос мгновенно рассеял любовный туман. – Или я лучше пока тут посижу?

Женя обиженно моргнула. Как можно быть таким черствым? Неужто и правда все мужчины одинаковы и нужно им от женщин лишь одно – доступ к редким книгам? Теперь-то Агафонова понимала, зачем героини романов так мучают своих избранников и так долго терзаются в сомнениях, прежде чем сказать заветное «да». Строгость и холодность – вот та заветная комбинация, без которой в любви не обойтись.

– Тут посидите. Посторонним нельзя туда без сотрудников библиотеки, – сухо ответила Женя и хотела было пройти мимо Кирилла, окатив напоследок равнодушием, а потом еще заставить потомиться на неудобной скамейке у входной двери, но на глаза ей попалась знакомая русая макушка.

Яся! Она-то здесь что забыла? Разве не должна она сейчас сидеть у какого-нибудь маникюрщика-парикмахера и готовиться к ужину в ресторане? А вдруг Кирилл уже написал ей про Женино вранье насчет диареи, и теперь она явилась в библиотеку устроить разбор полетов?.. Нет, эту мысль Агафонова отмела сразу. Будь это так, Кирилл бы сразу высказал ей все, что думает об обманщицах. Может, Яся просто решила позлорадствовать? Мол, я иду на свидание, а ты тут сиди как синий чулок… Как бы то ни было, если она увидит Кирилла, а он – ее, о победе можно благополучно забыть.

– Хотя… Нет. Лучше хранилище! – И Агафонова безо всяких прелюдий ухватила Кирилла под локоть, силой развернула к Ясе спиной и потащила прочь.

– Так вы же говорили… – растерянно начал Санин, но Женя тут же шикнула на него, будто на шумного подростка в читальном зале.

Да, подобную бесцеремонность героини дамских романов никогда себе не позволяли. Но им и не дышал в спину оборотень в платье и босоножках! Сейчас Агафонова уже не беспокоилась о том, что Кирилл скажет или подумает, ее волновало лишь одно: как бы поскорее спрятать его от хищных глаз Ветровой. Благо у нее было на примете идеальное место: там, где даже хрупкие книги десятилетиями лежат в полной сохранности, один-единственный парень уж точно посидит какие-нибудь полчаса нетронутым.

– Я передумала! – пояснила Женя, волоча свой трофей на безопасное расстояние. – В хранилище вам будет удобнее.

– А если меня заметят? Ваше начальство или кто там… – Кирилл безвольно семенил за ней по лестнице: вряд ли бедолага ожидал от скромной библиотечной мышки эдакого напора.

Начальство сейчас заботило Женю меньше всего, но Санину знать об этом было необязательно.

– Все на поэтическом вечере, – отрезала она.

– Тогда я, может, пока начну? Ну с книгой…

Ишь, какой прыткий! Книгу ему сразу подавай! Ничего, здесь, в библиотеке действует свой закон, и имя ему – Евгения Агафонова. Так что самое время Санину понять: книгу он получит только в комплекте с Женей. И их обеих надо заслужить. Как минимум – слепым послушанием.

– Нет! Без меня – нельзя. – Женя толкнула дверь хранилища и указала Кириллу на старую табуретку, которую чаще использовали в роли стремянки.

Санин с опаской покосился на тусклую мигающую лампочку, на узкие проходы-лабиринты между стеллажами и нервно сглотнул. Видимо, у него это мрачное место пока не вызывало романтического настроения.

– Знаете, я бы все-таки подождал снаружи… – Его голос прозвучал глухо и как-то даже немного жалостливо. – Или… Что там, говорите, за поэтический вечер? Я б тоже не отказался послушать…

– Мест нет! – отрезала Женя, подтолкнула ничего не понимающего Кирилла внутрь и захлопнула дверь у него перед носом, ведь тишина, время и одиночество в разумных дозах еще никому не повредили. Чего не скажешь о поэзии.