Текст книги "Корея, я люблю тебя!"

Раздел 2. «Встреча, которая навсегда изменила наши жизни»

Глава 1. «А может, он передумал?»

Даша:

Впервые Джун заговорил о том, что он может приехать в Россию где-то через неделю после начала нашего с ним общения. Но это были разговоры скорее о желании, а не о планах. Я знаю истории, где девочки ждут встречи годами, поэтому не воспринимала его слова всерьез. Как-то мне написала одна девушка: «Я уже три года общаюсь с корейцем. Он мне обещает, что приедет. Что мне делать? Доверять ему или нет?» А я даже не знаю, что ответить. Три года – это слишком много. Я даже не знаю, кто будет столько ждать.

СОВЕТ 5 ОТ ДАШИ И ДЖУНА: «ЖДАТЬ ИЛИ НЕ ЖДАТЬ?»

Тут все зависит от вашего общения. Если вы все время на связи, как мы, то подождать какое-то время стоит. Хотя, наверняка ожидание будет недолгим, потому что вы будете делать все, чтобы скорее увидеться. А если вы общаетесь 2 дня, потом парень говорит: «Я приеду» и при этом общение протекает вяло, то ждать не нужно. Скорее всего в этой ситуации вы по-разному относитесь к этой фразе: ты – как к обещанию, а он – как к просто словам.

Только представь, сколько хорошего, интересного, важного могло бы произойти с тобой за годы ожидания? А ты просто сидишь, ждешь, надеешься. Мы не хотим разрушать твою мечту и говорить: «Да забей уже, ничего из этого не выйдет». Это решение каждый принимает самостоятельно. Но если долгое время в отношениях ничего не происходит, то, может, это… и не отношения вовсе?

В начале мая Джун стал чаще об этом говорить и даже называл срок: «В октябре я, наверно, к тебе приеду». Я ответила: «Окей, если наше общение будет продолжаться в том же духе, я буду тебя ждать».

Джун:

А еще через неделю, в середине мая, сказал: «Нет, я так не могу больше, давай я быстрее уеду из Америки. Закончу учебу на 6 месяцев раньше, пофиг, поеду сначала в Корею, а потом, в августе, к тебе в Россию».

В итоге купил билеты на август в Самару, на две недели.

Даша:

Я была счастлива! И мы стали ждать августа. А потом что-то пошло не так…

В конце мая Джун едет к другу в Лос-Анджелес, ночует у него и… его поведение меняется. Мы продолжаем общаться, но я вижу, что он что-то скрывает. И 30 мая я его прямо спрашиваю: «Что случилось?»

Он отвечает: «Я покупаю билеты на июнь и прилетаю к тебе».

Я перепугалась: «Так, стоп, мне нужно оформить отпуск, срочно, подожди, я не думала, что это будет так быстро».

Джун:

В этот же день я купил билеты. 3 июня вылетел из Лос-Анджелеса и приземлился в Самаре.

Даша:

Когда я узнала о дате 3 июня, я была в шоке. Я уже свыклась с мыслью, что мы встретимся в августе, запаслась терпением, а тут такая неожиданность. Мне совесть не позволяла писать Джуну: давай, мол, приезжай уже быстрее, хочу тебя увидеть. Я понимала, что у него там свои дела, что он не может так просто взять и сорваться. А он, оказывается, смог.

Помню, когда я узнала, что он приезжает буквально на днях, меня охватил страх от осознания ответственности за приезжающего. Он ничего здесь не знает: ни языка, ни адресов. А что если мы вообще при встрече друг другу не понравимся? Запах, глаза, нос, губы, что угодно. Как в этом случае быть? Махать ручкой и говорить: «Ты сам приехал, я тебя не звала»? Или делать вид, что все классно и считать минуты до того момента, когда он уедет?

Всякое может быть. Естественно, я верила, что такого не будет, потому что между нами уже была влюбленность, но и совсем исключать такого поворота было нельзя. И мне было боязно даже не за себя, а за него, за его судьбу – он бросает там все и летит в неизвестность. А я всего лишь беру на работе отпуск. Но в нашем случае это действительно было ЕГО решение. Он все сделал сам. Потому и не советовался со мной, когда менял билеты, чтобы я не сбивала его с толку.

Джун:

Естественно, я спрашивал Дашу, будет ли она меня ждать, хочет ли меня видеть. Она говорила «да». И, что еще важнее, я чувствовал, что это правда. Поэтому, когда взял билеты на июнь, то позвонил ей и сказал: «Все, в универе я уже не учусь, пути назад нет, я лечу. У тебя есть четыре дня, чтобы оформить отпуск, поздравляю!» На работе я тоже уволился. Когда сказал директору, что лечу к девушке в Россию, он зааплодировал и сказал, что я смелый человек.

Даша:

Да, ты смелый, это точно.

Джун:

И молодец?

Даша:

И молодец!

Я к тому моменту много прочитала про корейский менталитет, про встречи с корейцами. Обычно они как-то планируют такие вещи заранее; дают время, чтобы другой человек комфортно подготовился: взял тот же отпуск, организовал все свои дела. Поэтому тут Джун повел себя скорее не как кореец. В кого он такой суперсмелый?

Видимо, он тоже очень влюбился и всерьез решил за мной ухаживать, как настоящий мужчина.

Мужчины из Кореи ухаживают за девушками не совсем так, как принято в России. Покататься на машине, покурить кальян, сходить вместе в кино и прочие «романтические» активности, принятые у нас, для корейцев непонятны. Они это за свидания не считают. А вот сходить вместе поесть или выпить кофе – это да, это уже нормальное такое свидание. В Корее среди молодежи не принято есть дома, поэтому если вы недавно начали встречаться и ходить на свидания, то это скорее всего будут походы в кафе, чем совместные кулинарные эксперименты на кухне.

Джун:

На свиданиях в Корее много фотографируются и делают большое количество селфи. Это прямо обязательная часть свидания.

Если вы вместе месяц-два-три, то на уик-энд вполне можете поехать с палатками в какое-нибудь живописное место. Такой кэмпинг для корейцев – доказательство того, что у вас «все серьезно».

Даша:

А еще у них на свиданиях не принято дарить букеты. Если парень и подарит девушке букет, то скорее всего это будет один цветок, но очень пышно упакованный, чтобы создавалась иллюзия большого букета. Дело тут не в экономии, а в том, что «цветочной» культуры тут нет. Так что мечты про 101 розу на первом свидании лучше сразу забыть.

Вообще в отношении ухаживаний и традиций главное – слышать друг друга и уважать национальные привычки. Джун быстро понял, что у нас подарить букет – значит, проявить любовь, заботу, внимание. И стал дарить мне букеты. В моей семье цветы дарят не только по праздникам, а так, в обычные дни тоже. Джун перенял эту традицию, спасибо ему за это. Так что в Корее меня тоже радуют свежие цветы. Никаких разговоров о том, что «Ты в моей стране, живи по нашим правилам» у нас нет, каждый из нас, наоборот, старается окружить другого такой заботой, чтобы никто не чувствовал себя одиноким, оторванным от своей родной культуры.

Джун:

В Корее есть необычный тип свиданий. По-корейски он называется sogaeting («согетинг») – свидания вслепую. Когда, например, друг говорит: «Знаешь, у меня есть подружка, давай я тебя с ней познакомлю». Ты ее ни разу не видел, может, только имя знаешь, и то не факт.

Даша:

И вот вы приходите и возникает эта неловкость.

Джун:

Есть даже специальные кафе, где стоит очередь. Ты заходишь туда, подсаживаешься за стол к неизвестному человеку и начинаешь с ним или с ней общаться.

Даша:

В июне, в те дни, когда Джун должен был прилететь на наше первое настоящее свидание, у меня был день рождения. Мне исполнялось 23 года. Помню, я использовала это в качестве аргумента в разговоре с мамой. Когда она говорила, что Джун может оказаться обманщиком, я отвечала ей, что я взрослая, мне уже не 18, а целых 23, и мы будем жить вместе!

Мы заранее сняли квартиру на Airbnb. Я собрала чемодан: все-таки я уезжала из дома на месяц. Купила продукты на первое время. Все это отвезла к друзьям, которые жили в доме неподалеку. Они должны были это все мне принести, когда мы с Джуном заселимся в квартиру.

Помню, я очень переживала за Джуна: человек первый раз в России, и ладно бы конечной точкой его маршрута была Москва – так нет, в Москве только пересадка, а летит он в Самару. Я люблю свой город, но как отнесется к нему Джун, не будет ли ему казаться, что это глухая провинция? Разберется ли он с пересадкой в Шереметьево?

Я знала номера его рейсов и могла отслеживать их по Интернету, но мне важно было услышать его голос, убедиться, что он вообще сел в самолет. Я отчаянно надеялась, что в Шереметьево будет wi-fi, что он сможет к нему подключиться и даст мне знать, что все по плану.

Я жду, а в ответ – тишина. Никаких сообщений. Приземлился он в Шереметьево или нет. Летит он ко мне или это была ложь. Я перебрала все варианты, волновалась жутко.

Я собиралась доехать до аэропорта на автобусе. Приехала на автовокзал, а мне говорят: «Рейса не будет, никто не купил билеты, так что все отменяется». Я в панике, что мне делать? Вызвала такси, доехала. Приехала рано. Жду его, а сердце бьется, как птица в клетке. Вот сейчас я его вижу, вот сейчас…

А может, он передумал и не сел на рейс Москва-Самара. Ох…

Начинают выходить люди с его рейса, я ищу глазами его. Вдруг… вижу! Стоит ждет чемодан, а сам выискивает меня. Наконец, выходит! Мы бежим друг на друга, сразу целуемся, обнимаемся! Рядом стоят теточки, смотрят на нас, улыбаются.

Джун:

Вот так прошла наша первая встреча – встреча, которая навсегда изменила наши жизни.

Даша:

После того, как мы расцепили руки, когда этот первый порыв спал, на меня накатила какая-то скромность что ли, стеснение: а как вести себя дальше? Но, естественно, мы оба были бесконечно счастливы.

Джун:

У меня было огромное количество вещей, я же летел в Америку на год. Мы взяли эти чемоданы и пошли вызывать такси. О, это отдельные воспоминания – о самарских таксистах, интересные они!

С аэропортом тоже была история. Я не мог прочитать ни один указатель, шел на ощупь. Помню, ко мне подошел какой-то дядечка: «Покажи билет». Показываю. Он говорит: «Так тебе не сюда». И как я потом понял, он меня чуть в другую сторону не увел. Еще я волновался, вдруг я приеду, а Даша – нет, вдруг передумает.

С этим Интернетом в аэропорту – тоже засада. Я вообще не понимал, как его подключить, как позвонить. Все, у кого я что-то спрашивал, говорили со мной по-русски, видя при этом, что я иностранец и не понимаю русской речи. Почему-то несколько раз менялся гейт, и я думал, что сойду с ума, прямо там, в аэропорту.

Но как-то я все-таки нашел нужный самолет, сел на свой рейс, в Самару.

Лететь 1,5 часа. Я уселся в кресло, выдохнул и решил посмотреть, как я выгляжу. Достал телефон, посмотрел и ужаснулся. Выглядел я, как пельмень. Мое лицо страшно раздулось! Не знаю от чего – от волнения, от перелетов. О боже, мы же скоро впервые увидим друг друга, а я такой «красавец». Вдруг Даша сделает вид, что вообще меня не знает?

Глава 2. «О боже, мы наконец-то вдвоем!»

Даша:

Дальше было еще веселее. Доехали мы до квартиры, нас там встретили хозяева, отдали нам ключи. Звоню своим друзьям – привезите вещи. Приезжают. Я думала, это будет парень моей подруги, и все. Как же! Приехали шесть человек, все хотят посмотреть на нас с Джуном, сказать «привет», сфоткаться, убедиться, что со мной все в порядке.

Я в ступоре от такого приема, Джун – тем более, тут все для него новое. Потом мы много раз со смехом вспоминали этот эпизод.

Джун:

У меня еще с лицом эта история, я опухший, как пельмень. Пытался привести себя в порядок, но разве можно это сделать за пару минут? Нет, таким вот я и предстал перед Дашиными друзьями.

После аэропорта, такси я подумал, что к азиатам в России отношение какое-то высокомерное что ли, предвзятое. Люди видят, что я иностранец, но продолжают говорить на своем языке. Почему? Я даже начал волноваться, что тут меня не примут.

Но когда я познакомился с Дашиными друзьями, я увидел, что здесь приятные, открытые люди, что мы очень похожи. Я ощутил любовь и поддержку буквально с первых секунд. Я почувствовал себя как дома.

Даша:

Через полчаса нас, наконец, оставили вдвоем. О боже, наконец, это случилось! Я с трудом верила в реальность происходящего. Потом, через час, два, три, через день, неделю все стало реальностью, как-то улеглось в моей голове. А поначалу мы просто смотрели друг на друга и не верили…

Джун:

Эта квартира тоже осталась в нашей памяти, как самое начало нашей совместной жизни. Я приезжал в Самару еще 2 раза, и мы каждый раз останавливались в этой квартире. Это наш маленький рай, наш район, наши воспоминания. Мы иногда проверяем эту квартиру на сайте: свободна она или нет, думаем, может, снять ее на денек.

Глава 3. Джун знакомится с Россией

Даша:

Каждый день я открывала для Джуна новое: нашу еду, обычаи, культуру, природу. Джуна восхитила Волга.

Джун:

О да, она такая красивая и такая большая. Я влюбился в эту русскую реку, а еще в борщ.

Даша:

Это отдельное приключение: есть русскую еду вместе с иностранцем. Человек, который ни разу не пробовал ничего подобного, обычно очень ярко реагирует на новые вкусы: «О, это такое кислое! А это такое странное! А это? Как вы вообще это едите?»

Джун:

Я часто бывал в Японии и, конечно, ел там суши. Но суши, которые готовят здесь, сильно отличаются от тех, японских, где есть только рис, васаби и свежая рыба без всякой обработки. Суши по-русски – это совсем другое, но это, правда, вкусно.

Даша:

Еще Джун обожает домашнюю пиццу, которую я готовлю. В Корее пицца и спагетти – еда довольно дорогая, да и готовят ее, на мой взгляд, не так вкусно, поэтому мы отрываемся дома.

Джуну подходит русская еда, нам повезло. Но не у всех корейцев складываются с нашей кухней такие теплые отношения. У нас есть знакомые, семейная пара. Там муж не может есть русскую еду вообще. Он ест какие-то куриные крылышки во фритюре, наггетсы, а все остальное категорически не любит. А Джун ест с удовольствием мамин борщ, блины с грибами, котлеты; пьет русское молоко, что тоже редкость для корейца.

Джун:

У вашего молока более яркий вкус, и оно пахнет сыром.

Даша:

Мне кажется, он придумывает насчет вкуса сыра, просто потому что обожает его. Особенно сыр с медом. Он попробовал это сочетание впервые здесь, в России. Хотя в Америке он жил в семье французов, в гостевом доме. Неужели они не едят сыр с медом?

Кстати, в Корее сложно найти вкусный сыр, мы за ним ведем настоящую охоту. Приносим его домой и едим с медом.

Джун:

Единственное, что я точно не могу есть, так это шпроты. Однажды на Новый год Даша сделала странную закуску – тост, шпроты, зелень. Я попробовал и… Нет, это точно не мое. Такой странный запах, ударяет прямо в нос и въедается.

Даша:

Я тогда его спросила: «Как так, ты же любишь рыбу?» Оказывается, свежую он любит, а селедку, шпроты – вообще все наши рыбные консервы – терпеть не может. Именно из-за запаха.

Джун:

Если бы его как-то можно было перебить, острым соусом, например, я бы, может, и съел.

Даша:

На день рождения один из моих друзей подарил ему сушеную щуку. Вот это был настоящий ужас!

О России существует много стереотипов. Корейцы тоже им подвержены. Так, например, многие из них уверены, что в любой точке России очень много снега – круглый год. Еще, что у нас лютые морозы. И как же они удивляются, когда приезжают сюда летом и не видят снега. Все здесь ходят в легкой одежде, а они-то привезли с собой пуховики.

Еще корейцы часто удивляются нашему небу: оно в России чистое, красивое. В Корее с фабрик летит микропыль, из-за этого небо у них часто серое, над городами висит смог. Когда пыли особенно много, корейцы надевают маски, потому что эта пыль негативно сказывается на легких, бронхах – на всей дыхательной системе и здоровье в целом.

Джун:

Я был в шоке от погоды. В России, оказывается, бывает горячо, даже жарко. К такому я не был готов.

Даша:

Еще Джун был удивлен тому, что если люди друг с другом не знакомы, они не могут свободно проявлять эмоции, здороваться, спрашивать «как дела». Поначалу он был этим сконфужен, потом понял, что у нас так принято, что это не к нему как-то недоброжелательно относятся, а в принципе незнакомые люди у нас так себя ведут.

Джун:

В Америке даже незнакомый человек тебе может сказать: «Привет, ну что, как дела? Все круто у тебя?» Все всем улыбаются, все классно. Можно встретить в лифте незнакомого человека, мотнуть головой типа «привет». Это нормально.

Но в России не так. В Шереметьево я вышел из самолета и увидел милого ребенка. Волосы светлые-светлые, голубые глаза. Он был с мамой и с папой. Мы с ним встретились глазами, он улыбнулся мне, помахал. Родители сразу схватили его, куда-то отвели. Я не понял тогда, что случилось.

Работники в аэропорту все тоже очень серьезные, говорят просто «здрасьте». Безэмоционально, дежурно.

Но потом я понял, что не все русские такие. Забегу немного вперед и расскажу. В Самаре я начал заниматься в спортзале. Перед тем, как идти туда первый раз, подумал: «Наверно, там одни качки, огромные мужчины, неразговорчивые, угрюмые». Прихожу и вижу, что все не так. Буквально с первого дня ко мне все подходили, спрашивали, как меня зовут. Говорили: «Друг, друг. Мы друзья теперь».

Даша:

Помню, Джуна всегда удивляло выражение лиц кассирш: недоброжелательное такое, неулыбчивое. Разные, конечно, бывают кассирши, но нам часто попадались самые недобрые. Мы в России довольно спокойно к этому относимся, а для корейца – это нонсенс.

Корея – страна высокого сервиса. Ему там уделяют большое внимание. Поэтому работники, занятые в сферах продажи, обслуживания, всегда излучают радость при встрече с вами. Нельзя сказать, что это только из-за профессионального подхода. Скорее из-за устоявшейся традиции, культуры.

Скажу честно, мне привычней наш подход, потому что общение с незнакомцами у нас сводится к минимуму. Пришел в магазин, взял, что хотел, ушел. А в Корее тебе обязательно зададут тысячу вопросов: как дела? Может, это еще купите? А не хотите ли на это посмотреть?

В Америке ситуация похожая, диалог с кассиром может продолжаться так долго, что уже не знаешь, как его закончить поскорее.

У нас есть дифференциация: это мои близкие, а это – работа. Поэтому мы и общаемся с каждым человеком по-разному. С семьей – тепло и душевно, с коллегами, покупателями, клиентами – довольно сдержанно.

Джун:

Еще я заметил, что здесь, особенно в ресторанах, не принято задабривать клиента, если что-то не так, хотя для меня это не проблема.

Даша:

А вот для меня – проблема.

Я переживаю из-за таких случаев: ну как так, приехал иностранец, хочется ему страну с лучшей стороны показать, чтобы у него хорошее впечатление сложилось. Например, в ресторане попадается в еде кусок пластика. Лучшее, что делают у нас, – убирают блюдо из счета. Но так проблема же не решается. В Корее обязательно дадут какой-то подарок, сделают новое блюдо, десерт бесплатный принесут, потому что там о клиентах заботятся, их действительно ценят.

Хотя Джун относится к этому легче, чем я: «Каждый может ошибиться». Вот такой он философ.

Джун:

Но это не значит, что я готов есть пластик круглыми сутками! Я люблю хорошую вкусную еду, и в России ее много. Мы пробуем здесь разную кухню: и китайскую, и японскую, и, конечно, корейскую. В Самаре есть корейские рестораны, там довольно вкусная еда, но она совсем не корейская, не похожая на настоящую.

А вот в Москве есть пара правильных мест. Мы приезжали в столицу России делать визы и решили как-то поесть корейской еды.

Заходим в один ресторан, и я вижу, что есть мое любимое блюдо твенджан ччигэ[5]5
  Твенджан ччигэ – корейское национальное блюдо, представляющее собой рагу, приготовленное с использованием соевой пасты твенджан. Является одним из самых популярных корейских блюд.


[Закрыть]. Заказал его, попробовал и не мог поверить: на вкус – как у нас, один в один. Там, видимо, корейцы готовят. И хозяин – кореец, когда мы уходили, он попрощался с нами на чистом корейском.

Даша:

Кстати, хочу развенчать один миф о еде: в Корее нет корейской морковки. Джун попробовал ее только здесь, в России, и она ему страшно понравилась.

Случилось это так.

Однажды на дне рождения моей подруги Джун попробовал салат, простой, у нас его часто готовят: корейская морковка, фасоль из банки и сухарики. Заправляется это все майонезом. Ему так понравилось, что потом он каждый день по дороге из спортзала домой покупал морковку, фасоль и сухарики. Я уже от салата подустала, а Джун все приносит и приносит.

Как-то его с этой морковкой увидел знакомый, Антон, и говорит: «Аа, точно, ты же кореец, да, вы морковку часто едите, она же корейская». И никак он не мог поверить, что это просто стереотип, что корейцы вообще не знают такого блюда.

И вот каждый день Джун наворачивал этот салат. А мы тогда жили у мамы, помню, она таки-и-ими глазами удивленными на все это смотрела.

Джун:

Это было очень вкусно, я не мог остановиться.

Даша:

В общем, теперь мы катаемся по русскому кварталу в Корее и ищем там морковку по-корейски.

Джун:

Вообще я заметил, что вокруг Кореи в России ходит много стереотипов и мифов, и речь не только о морковке. Хотя так, наверно, везде: далекие страны обрастают какими-то легендами, и ты удивляешься, когда в эту чужую страну приезжаешь: «Как так? Я же совсем по-другому себе все представлял!»

Взять хотя бы мою страну – Южную Корею. Для многих иностранцев Корея – это какая-то одна страна, просто у нее есть южная часть и северная. В самарском спортзале ко мне часто подходили с вопросами вроде: «Ты Джун, да?», «Ты кореец, да?».

И подходит как-то один парень: «Так ты из Кореи? Здорово, у меня есть друг кореец». Тогда как раз разыгралась пандемия, и по новостям все время говорили о Северной Корее, мол, там жесткий локдаун, все перекрыто. А в Южной Корее тогда такого не было.

И вот он спрашивает: «А как ты здесь оказался? Все же закрыто». Я ему сказал, что все открыто, пока можно ездить. Но он не унимался: «Да нет же, ты ошибаешься, все перекрыто, ваш президент говорил по телеку». Он думал, что я из Северной Кореи и что это все примерно одно и то же. А на самом деле разница огромная, можно даже в тюрьму сесть, если нам, южнокорейцам, пообщаться с северокорейцами.

Была еще одна история. Я купил абонемент в бассейн в отеле, где работала Даша. Там я в парилке познакомился с мужчиной, он тоже меня спрашивал, из Северной ли я Кореи. Пришлось объяснять, что нет, я из Южной, и это совсем другая страна. Мы с ним, кстати, общаемся до сих пор, созваниваемся. Он интересуется, как дела у нас. Хороший человек.

Пользуясь случаем, скажу всем еще раз: ребята, я из Южной Кореи!

Даша:

Хочу восстановить справедливость: в Корее мифов о России не меньше. Я уже говорила о том, что корейцы ожидают увидеть здесь горы снега круглый год, поэтому пляж и Россия – для них вообще вещи несовместимые.

Но Джун приехал летом, и я, конечно, потащила его на пляж. На берегу Волги у нас есть ухоженный пляж, все загорают, купаются. Джун был… в шоке! В Корее не загорают, не любят открывать свое тело, не любят, чтобы на него попадали солнечные лучи. Они все обмазываются солнцезащитным кремом, ходят с зонтиками, в одежде с рукавами. А тут все в бикини на пляже.

Но Джун не побоялся, искупался. Я как-то спросила Джуна, может, в Сеуле есть где-то пляжи? А там есть река, я знаю. Но он изменился в лице и сказал: «Господи, упаси Боже, не заходи в эту воду никогда».

Джун:

Это река называется Ханган. Там столько всяких отбросов и мусора, что ни о каком заплыве даже думать нельзя. Ни летом, ни зимой там никто никогда не заходит в воду.

Даша:

У нас в России лето ощущается: мы ходим на пляж, сидим на траве, подставляем лицо солнцу, и это такое классное время. А в Корее этого нет, к сожалению – нет ощущения лета, и я очень скучаю по нашему лету, по утреннему летнему запаху, по аромату рассвета, по первым лучам яркого солнца в окно. Вот ты же меня понимаешь? Уверена, что да. А вот корейцы – нет, увы.

Джун:

Волга действительно меня потрясла. Когда Даша показывала мне свой город, я думал: «Какая красота, как ей повезло, что она здесь живет». Мы ходили по набережной, все было спокойно и мило. Пока Даша не решила мне показать другую сторону реки.

Даша:

Я хотела показать Джуну все, что я люблю. В том числе и местечко Ширяево – это деревенька со старыми домиками, туда нужно плыть на пароходе.

Так вот в Ширяево много гор, а я обожаю горы, вот и хотела показать Джуну эти удивительные места. Чтобы он сверху осмотрел наши красоты. Была там гора Верблюд. Начать я решила именно с нее. Она высокая, с выступом – мечта альпиниста.

Мы туда забрались, и я вижу: Джун трясется, как осиновый лист. Выяснилось, что он дико боится высоты, прям до ужаса, а я затащила его на самый верх! Конечно, если бы я знала, я бы не стала его так травмировать и мучить. Но Джун не дал слабину, мужественно взобрался, хоть коленки у него тряслись. И я считаю, что это настоящий поступок, горжусь им.

Джун:

Несмотря на этот стресс, мое знакомство с Россией прошло прекрасно. И вообще о вашей стране у меня остались только хорошие воспоминания. Единственное исключение – это снег. Вот снег я так и не полюбил. Из-за него я ногу сломал, он коварный. Шел в спортивный зал, а там ступеньки. Их так снегом припорошило, что непонятно, где ступенька, а где просто сугроб. Я раз оступился, но не обратил внимания, пошел тренироваться. А 31 декабря на эту же ногу снова неудачно наступил – опять из-за снега – и сломал ее!

С Новым годом!