Текст книги "ВВП. Краткая история, рассказанная с пиететом"

Рождение современных национальных счетов

Этот краткий экскурс в ранние этапы истории национальных счетов и работы предвосхитивших ВВП авторов показывает, что определение национального дохода постепенно изменялось и уточнялось. Способ его интерпретации зависел от интеллектуального климата и политических и военных нужд, существовавших на данный момент. И, соответственно, определение не оставалось одним и тем же. Некоторые экономисты заключили, что до начала XX в. статистического измерения экономики в полном смысле вообще не существовало. Энгас Мэддисон, под руководством которого была проделана выдающаяся работа по построению статистики мирового ВВП начиная с XI в., писал: «До начала XIX в. экономический рост был настолько медленным, что не казался чем-то важным и интересным»[9]9
  Maddison A. The World Economy: Historical Statistics / Organization for Economic Cooperation and Development. Paris, 2003. См. также: Мэддисон Э. Контуры мировой экономики в 1–2030 гг. Очерки по макроэкономической истории. М.: Изд-во Ин-та Гайдара, 2012.


[Закрыть]. И не без некоторой надменности он добавлял: «Хотя все время появлялись оценки национального дохода, заметного улучшения в их качестве и взаимной сравнимости не было. Они были довольно бесполезны для серьезного анализа экономического роста и по своему охвату и методологии имели мало общего между собой». Ранние работы разных лет определенно нельзя было сравнивать как друг с другом, так и с нашими современными определениями. Но заманчива и другая интерпретация: причина, по которой с наступлением XIX в. люди принялись пересматривать подходы к измерению экономики, состояла как раз в ускорении роста, что было следствием промышленной революции и расцвета капитализма.

Определения, которыми мы пользуемся сегодня, вытекают из двух главных событий, потрясших мир в XX в.: Великой депрессии 1930-х годов и Второй мировой войны 1939–1945 гг.[10]10
  США вступили в войну в декабре 1941 г. после нападения на Перл-Харбор.


[Закрыть]

Когда «Принципы экономической науки» Альфреда Маршалла вышли в свет, множество исследователей уже во всю трудились над усовершенствованием сбора статистики и измерения национального дохода. Самые крупные успехи на этом поприще в Великобритании принадлежали Колину Кларку, который на всем протяжении 1920–1930-х годов следил за национальным доходом и расходами и впервые рассчитал их не с годичной, а ежеквартальной периодичностью, а также повысил точность и тщательность измерений. К примеру, он осуществил детальную разбивку производства и расходов по разным категориям и, кроме того, подготовил доскональные отчеты о государственных финансах. Его занимал вопрос правильного учета инфляции, а также проблема распределения дохода между различными группами населения. В 1930 г. на Кларка возложили обязанность по обеспечению статистикой только что созданного Национального экономического экспертного совета, самого первого органа формальной экономической экспертизы, созданного британским правительством. Опыт Великой депрессии создал запрос на статистику, с помощью которой правительство могло понять, как лучше всего выбираться из этого беспрецедентного экономического кризиса.

На другом побережье Атлантики, в Соединенных Штатах, те же устремления двигали Саймоном Кузнецом. Правительство Франклина Делано Рузвельта хотело тщательней разобраться в состоянии экономики, попавшей в тиски бесконечной, как тогда казалось, депрессии. Национальное бюро экономических исследований получило задание оценить величину национального дохода. Кузнец, удостоившийся впоследствии за свою работу премии памяти Альфреда Нобеля по экономике, взялся за улучшение методов Кларка и стал их прилагать к экономике США. Он собирал и группировал данные с необычайной щепетильностью, внимательно следя за условиями получения того или иного показателя и выявляя недостатки, которые могут от этого возникнуть[11]11
  См.: Fogel R. W., Fogel E. M., Guglielmo M., Grotte N. Political Arithmetic: Simon Kuznets and the Empirical Tradition in Economics. Chicago: University of Chicago Press, 2013.


[Закрыть]. Его первый отчет, направленный в Конгресс в январе 1934 г., говорил, что национальный доход Америки в период 1929–1932 гг. сократился вдвое. Хотя вокруг была депрессия, отчет прекрасно расходился при цене 20 центов за штуку: первый тираж в 4500 тыс. экземпляров был моментально распродан[12]12
  Lacey J. Keep from all T oughtful Men: How US Economists Won World War II. Annapolis: Naval Institute Press, 2011. P. 43.


[Закрыть]. Президент Рузвельт цитировал цифры отчета, оглашая новую программу восстановления, а обновленные и доведенные до 1937 г. данные он использовал, когда в 1938 г. представлял в Конгресс поправки в бюджет. Как отмечается в одном из обзоров по истории национального счетоводства, наличие оценок национального дохода для всей экономики в целом открывало для экономической политики совершенно новые возможности. Президент Герберт Гувер был ограничен неполной картиной, которую рисовала статистика промышленного сектора: котировки ценных бумаг, объемы портовых отгрузок и т. п. Сигнал к действию не звучал достаточно разборчиво, пока не вышла официальная цифра, согласно которой за считанные годы совокупный выпуск национальной экономики сократился вдвое.

Тем не менее Кузнец видел свою задачу более конкретно – не просто подсчитать выпуск, а найти способ измерения экономического благосостояния нации. Он писал:

Было бы чрезвычайно полезно иметь оценку национального дохода, откуда исключалось бы все, что в рамках более просвещенной социальной философии, противоположной философии наживы, скорее представляется ущербом, нежели услугой для общества. Такая оценка вычитала бы из текущего национального дохода все затраты на вооружение, почти все расходы на рекламу, громадную долю расходов на финансовые и спекулятивные цели и, что, наверное, самое важное, расходы, которые мы обречены нести только потому, что нужно смягчить тяготы, порожденные нашей экономической цивилизацией. Гигантские затраты на наш городской образ жизни, линии метро, дорогое жилье и т. д., которые мы обычно оцениваем по рыночной стоимости их чистого продукта, не обязательно представляют чистую выгоду для индивидов, составляющих нацию, а являются, с их точки зрения, злом, неизбежным для всякого, кто вынужден зарабатывать своей хлеб в поте лица[13]13
  Цит. по: Mitra-Kahn H. Op. cit.


[Закрыть].

Эти размышления частично предвосхищают критику ВВП, которую можно услышать в наши дни: ВВП не предназначен для того, чтобы отражать благосостояние или благополучие граждан (подробнее об этом речь пойдет в гл. V и VI наст. изд.).

Такая постановка задачи у Кузнеца не отвечала запросам эпохи. Посреди войны думать о благосостоянии не приходилось. Процитированный отрывок был написан в 1937 г., когда первая серия национальных счетов Кузнеца была представлена в Конгресс. Вскоре президенту потребовался новый способ измерения экономики, который показывал бы совокупный производственный потенциал, но не вычитал бы дополнительные государственные расходы на войну из совокупного выпуска. Довоенные определения национального дохода в таком случае были неуместны: метод их построения предполагал, что экономика сжимается всякий раз, когда доступный для потребления частный выпуск сокращается, даже если при этом рост государственных расходов вел к увеличению выпуска в других секторах экономики. Предложение по увеличению государственных расходов, которое было выдвинуто Управлением по регулированию цен и гражданскому снабжению, созданным в 1941 г., было отклонено именно по этой причине. ВВП в отличие от концепции национального дохода, более близкой к первоначальному замыслу Кузнеца, устранял это препятствие.

Кузнец отстаивал правоту своего подхода в жарких спорах с другими экономистами, особенно с Милтоном Гилбертом из Министерства торговли США. Дискуссия касалась узкоспециальных вопросов, однако ее значение было громадно: решался вопрос, что понимать под экономическим ростом и зачем заниматься его статистическим измерением. Гилберт и его коллеги были уверены, что цель статистических измерений – помочь государству осуществлять фискальную политику. Один из авторов концепции ВВП сформулировал эту мысль довольно бесхитростно: «Было бы удобно, если бы поступления и расходы государственных органов по организации и обеспечению таких общественных услуг, как национальная оборона, правопорядок, образование и медицина, рассматривались как часть одной большой потребительской корзины, ведь они есть нечто иное, как работа государства от лица потребителей как целого»[14]14
  Stone R. The Role of Measurement in Economics. Cambridge: Cambridge University Press, 1951. P. 43.


[Закрыть]. Официальная американская история национального счетоводства предлагает следующее описание:

Прежде чем возникло понятие ВНП (валового национального продукта), планируемые расходы на оборону ошибочно вычитались из планируемой величины национального дохода, а полученную в результате величину трактовали как выпуск, приходящийся на долю невоенных товаров и услуг… Картина выглядела довольно мрачно, поскольку национальный доход отставал от совокупного выпуска товаров и услуг, частью которого были расходы на оборону…

Начав рассматривать все государственные траты как часть национального продукта, статистика ВНП признала, что государство тоже конечный потребитель, т. е. приобретает товары и услуги для конечного пользования[15]15
  Carson C. S. The History of the United States National Income and Product Accounts: The Development of an Analytical Tool // Review of Income and Wealth. 1975. Vol. 21. P. 153–181.


[Закрыть].

Первые данные об американском ВНП вышли в 1942 г. Расходы там были разбиты по категориям и в том числе выделялись расходы государства, что позволило экономистам оценить способность экономики к военному производству. «Благодаря учету косвенных налогов на бизнес и амортизацию в составе ВНП (в рыночных ценах), можно было получить оценку производства, наиболее подходящую для анализа военной нагрузки на экономику»[16]16
  Lacey J. Op. cit. P. 47.


[Закрыть]. Кузнец не соглашался: «Он доказывал, что метод Министерства торговли тривиальным образом гарантирует более высокие показатели роста экономики вследствие увеличения бюджетных расходов, даже если на деле они не идут на пользу благосостоянию индивидов»[17]17
  Kane R. Measures and Motivations: U.S. National Income and Product Estimates during the Great Depression and World War II. Munich Working Paper. February 2012. <http://mpra. ub.uni-muenchen.de/44336/>.


[Закрыть]. Кабинетная борьба в Вашингтоне кончилась для Кузнеца поражением, а для сторонников военной real-politik – триумфом.

Это решение стало поворотным в истории национального счетоводства, и оно означало, что с переходом к ВНП (а позднее ВВП) концепция экономической жизни резко изменилась по сравнению с тем, какой она была на заре современного промышленного развития, в период с середины XVIII по начало XX в. На протяжении многих веков, говоря об «экономике», имелся в виду частный сектор. Экономическая роль государства была незначительной, и о ней вспоминали только из-за постоянных налоговых сборов на ведение войн. Но со временем экономические границы государства постепенно расширялись. В викторианскую эпоху государство стало обеспечивать общество целым рядом благ, которые мы теперь воспринимаем как данность, – строить дороги и заниматься водоснабжением, наряду с давно привычными обороной и правосудием. К моменту, когда военные условия заставили экономистов разработать современное понятие ВВП, государство уже играло гораздо бо́льшую роль, чем прежде. Вычитание военных расходов из национального дохода, построенного согласно старой концепции, создало бы ложное впечатление, что война – это огромная жертва для частных потребителей. Безусловно, самодержец, взимающий подать на ведение войны, и демократическое правительство, складывающее вместе доходы своих граждан для обеспечения услуг и организации социального страхования, – это совершенно разные вещи. В рамках этого демократического перехода стало считаться, что государство увеличивает национальный доход, а не уменьшает его.

В Великобритании, которая уже с 1939 г. находилась в состоянии войны с Германией и ее союзниками, власти пришли к тому же выводу раньше, чем в США. Блестящий Джон Мейнард Кейнс, опубликовавший в 1940 г. свой памфлет «Как платить за войну», подхватил и расширил в нем подход Колина Кларка. Кейнс был зол на статистику за то, что она не давала ему подсчитать производственный потенциал Великобритании, обеспеченный наличными ресурсами, и размер средств, необходимый для мобилизации и войны, а также оценить, какая сумма останется населению для потребления и насколько может упасть его уровень жизни. Планирование военных действий само по себе требовало усовершенствовать статистику, чтобы знать, что и из каких материалов производится в каждой из отраслей. Кейнс писал: «Нет ни одного правительства, которое бы со времен последней войны не доказало своей враждебности науке и знанию и не смотрело бы на сбор самых базовых сведений как на пустую трату денег»[18]18
  Keynes J. M. How to Pay for the War // Essays in Persuasion. Basingstoke: Macmillan for the Royal Economic Society, 1989 [1940].


[Закрыть].

Над концепцией ВВП и способами его учета в 1930-х годах независимо друг от друга работали и несколько других стран. Среди первопроходцев были Голландия, Германия, а также Советский Союз. Но, несомненно, решающим событием стала война. Уэсли К. Митчелл, возглавлявший Национальное бюро экономических исследований, говорил: «Лишь тот, кто лично участвовал в военной мобилизации экономики, способен оценить, насколько великую и многообразную помощь для победы во Второй мировой оказали статистики, собравшие данные о национальном доходе за 20 лет и классифицировавшие их несколькими способами»[19]19
  Цит. по: Landefeld J. S. Op. cit.


[Закрыть].

Высокопоставленный служащий Министерства финансов Великобритании, Остин Робинсон, был настолько впечатлен доводами, озвученными в работе Кейнса, что назначил двух молодых экономистов – Ричарда Стоуна и Джеймса Мида – для разработки первой в истории системы национальных счетов и ВВП. Они были обнародованы вместе с государственным бюджетом Великобритании на 1941 г. Кейнс не занимал никаких официальных постов, но получил право посещать Министерство финансов и следить за его работой, а также участвовать в создании нового статистического органа – Центрального статистического бюро. В 1984 г. Стоун был награжден Нобелевской премией по экономике за свой вклад в разработку концепции ВВП и системы национальных счетов (Мид получил премию раньше за свою работу по теории торговли). Особенно большое влияние Стоун оказал на согласование и стандартизацию определений и методов учета ВВП в послевоенный период. Этот процесс начался с дискуссии между британскими и американскими экспертами. В мае 1946 г. в Хантерском колледже в Нью-Йорке для подготовки рекомендаций по сбору национальной статистики для ООН был созван Комитет экспертов по статистике.

Экономическое планирование, вызванное потребностями войны, сохранялось и после войны, так как было необходимо для перестройки экономики. Джордж Маршалл, занимавший должность государственного секретаря, выступая в Гарвардском университете 5 июня 1947 г., возвестил об американском плане помощи послевоенному восстановлению. Он произнес:

Помимо деморализующего влияния на мир в целом и возможных волнений, вызванных отчаянным положением, в котором оказались люди, последствия для экономики Соединенных Штатов должны быть очевидны для всех. Логично, что Соединенные Штаты должны сделать все, что в их силах, чтобы помочь в стабилизации мировой экономики, без которой не может быть никакой политической стабильности и никакой уверенности в мире. Наша политика направлена не против какой-либо страны или доктрины, а против голода, нищеты, отчаяния и хаоса. Ее целью должно быть возрождение мировой экономики, чтобы с ее помощью создать такие политические и социальные условия, в которых могут существовать свободные учреждения[20]20
  <http://www.oecd.org/general/themarshallplanspeechatharvarduniversity5june1947.htm>. Цит. по: Внешняя политика США. Хрестоматия. Благовещенск: Благовещенский гос. пед. ун-т, 2014. С. 311.


[Закрыть].

Президент Гарри Трумен доказал, что это не пустые слова, предоставив в период с 1946 по 1952 г. помощь на сумму около 148 млрд долл. (в ценах 2004 г.)[21]21
  23 млрд долл. в ценах 1952 г. См.: Lewarne S., Snelbecker D. Economic Governance in War Torn Economies: Lessons Learned from the Marshall Plan to the Reconstruction of Iraq. USAID Report. December 2004. <http://www.oecd.org/derec/united-states/36144028.pdf>.


[Закрыть]. Для опустошенных стран Европы помощь по плану Маршалла была шансом на выживание и экономическое восстановление. На протяжении этого периода ощущалась нехватка буквального всего и приходилось тщательно отслеживать пути использования ресурсов. А вскоре задача выработки международных стандартов статистических измерений была возложена на ООН, в результате чего возникла так называемая Система национальных счетов (СНС).

Теперь, когда статистические данные обо всей экономике в целом были под рукой, им можно было найти новое применение. Изначальной целью Кейнса было получение цифр для военного планирования экономики. Но кроме того, незадолго до начала войны он выпустил книгу, приобретшую громадную известность, – «Общая теория занятости, процента и денег». Ключевые теоретические идеи этого классического текста по экономической теории сформулированы на языке соотношений между различными экономическими переменными, такими как приращение национального дохода, личное потребление, инвестиции и занятость, процентная ставка и уровень государственных расходов. Теория Кейнса устанавливала связи между имевшимися в распоряжении правительства инструментами политики и уровнем производства в экономике. На ее основе начиная с 1940-х годов оформился новый подход к экономической политике. Согласно ему, если государство хочет достичь более высоких и устойчивых темпов экономического роста, оно должно сочетать фискальную политику (она задает уровень налогообложения и расходов) и монетарную политику (определяет процентную ставку и доступность кредита). После того, как в апреле 1946 г. Кейнс скоропостижно скончался, за усовершенствование этих методов регулирования взялись другие экономисты. В памяти людей, ответственных за экономическую политику в послевоенную эпоху, еще были живы воспоминания о Великой депрессии, и, стремясь не допустить повторения подобного кризиса, они ухватились за теорию Кейнса и его последователей. Но самую знаковую роль в ее судьбе сыграл ВВП: после того, как появилась эта концепция, а в особенности после того, как в нее были включены государственные расходы, вопреки мнению Кузнеца, которого больше беспокоило благосостояние, кейнсианская макроэкономическая теория стала фундаментом послевоенного государственного регулирования. Смена концепции статистического измерения позволила государству занять новое место в экономике. Концептуальная природа ВВП и кейнсианская макроэкономическая политика взаимно усиливали друг друга. Начиная с 1940 г. история ВВП совпадает с историей макроэкономики. Благодаря появлению национальных счетов, стало казаться, что можно не просто управлять экономикой, но и управлять ею научно.

Это ощущение управляемости усиливалось за счет параллельного развития методов эконометрического оценивания «моделей» экономики с использованием статистики национальных счетов. Первопроходцем в этой области был нидердандский экономист (и первый в истории лауреат Нобелевской премии по экономике) Ян Тинберген, чья родина не уступала Великобритании и США по скорости внедрения ВВП в национальный учет. Макроэкономической моделью называют систему уравнений, представляющую определенные соотношения, скажем, между процентными ставками и инвестициями или потребительскими расходами и доходом. Инструментарий эконометрики – это статистические методы, которые применяются, чтобы численно оценить подобные соотношения на основе прошлых статистических данных. На их основе можно давать некоторые прогнозы; например, что если личный доход вырастет, то потребители потратят 40 % увеличения на потребление. С помощью моделей, основанных на оценках средних значений из прошлого, таким образом можно предсказывать будущее, в частности, выяснять, что произойдет, если правительство изменит свою политику, скажем, повысив налоги на доходы физических лиц. К примеру, если государство сократит расходы на 1 млн долл. (или сократит налоги на ту же сумму), то у налогоплательщиков высвободится часть располагаемого дохода, и они смогут приобрести больше товаров и услуг. Дополнительные заказы вызовут рост доходов у другой группы людей, и они сами смогут больше потратить. Главный вопрос в том, насколько велик будет итоговый прирост ВВП. А это зависит от ряда факторов: насколько много действительно тратится, а не сберегается; насколько сильно увеличатся процентные ставки – это произойдет из-за повышения спроса на кредит; насколько сильно возрастет инфляция из-за превышения спроса над тем, что может быть предложено на рынке в краткосрочной перспективе. Как сказали бы экономисты, дополнительные государственные расходы могут либо «подтолкнуть», либо «вытеснить» частные расходы. В первом случае бюджетный «мультипликатор» превышает единицу, во втором – он меньше единицы или даже, как показывают некоторые оценки, отрицателен. Мультипликатор – это мера изменения ВВП вследствие изменения государственных расходов (или налоговых сборов).

Хотя сам Кейнс крайне скептически смотрел на эконометрические модели, они стали ключевым элементом системы активного регулирования экономики, возобладавшей с конца 1940-х годов и до экономического кризиса конца 1970-х годов. На практике число моделей возрастало и возникла целая отрасль по составлению прогнозов, дорогу для которой проторили такие люди, как Отто Экстейн, основатель компании Data Resources, Incorporated (DRI)[22]22
  Теперь входит в Global Insight. <http://www.ihs.com/products/globalinsight/index.aspx?pu=1&rd=globalinsight_com>. В конце 1980-х я на протяжении двух лет занималась экономическим прогнозированием в лондонском отделении DRI.


[Закрыть]. Сейчас читатель прямо-таки утопает в огромном количестве макроэкономических моделей и прогнозов, которые выпускают государственные органы, центральные банки, инвестиционные банки, мозговые тресты и отдельные исследователи, а также появившиеся вслед за DRI коммерческие организации. Представление об экономике как о механизме, который можно регулировать, дергая за нужные рычаги, прочно осело в сознании. И настолько прочно, что экономист Олбан Уильям Филлипс, в прошлом инженер, даже построил машину, показывавшую циркуляцию доходов в экономике и каналы, через которые государство способно ее усиливать (см. рис. 1). Теперь университетские музеи демонстрируют эти машины как причудливый экспонат, но «инженерное» мышление до сих пор правит экономической политикой.

Все потому, что макроэконометрические модели по-прежнему в широком хождении, хотя за десятилетия, прошедшие с 1940-х годов, былая вера в полный контроль ослабла. В конце концов правительствам все равно нужно знать, какое воздействие окажут их вмешательство и возможные изменения в экономической политике. Современные макроэкономические модели гораздо сложнее и искуснее своих предшественниц (частично это объясняется тем, что сама экономика усложнилась) и, что немаловажно, они учитывают влияние ожиданий о будущем на текущие связи между экономическими переменными. Тем не менее финансовый и экономический кризис, начавшийся в 2008 г. и не предсказанный представителями экономического мейнстрима, вызвал оживленные споры: насколько обоснованно агрегировать индивидуальное поведение и ожидать, что между агрегированными показателями (т. е. статистическими показателями из национальных счетов) существуют устойчивые связи. Предмет особенно жаркого спора – величина мультипликатора, поскольку от нее зависит, приведет ли расширение государственных расходов или сокращение налогов (иначе говоря, «пакет стимулирующих мер») к увеличению роста ВВП. Если эта величина больше единицы, стимулирование способствует росту, а меры жесткой экономии – вредят ему. Вопрос, какова эта величина на самом деле, – яблоко раздора среди макроэкономистов, особенно сейчас, когда политики ожесточенно спорят, какой размер фискального стимулирования должно предпринять государство для ускорения роста экономики. И что неудивительно, существует тесная связь между тем, как макроэкономист отвечает на сугубо технический вопрос о величине мультипликатора и его политическими пристрастиями. В начале 2013 г., через несколько лет после запуска мер жесткой экономии в Европе и Японии, главный экономист МВФ сделал вывод, что бюджетные мультипликаторы в начале кризиса были существенно выше единицы, а значит, жесткая экономия была скорее вредна, чем полезна для краткосрочного роста ВВП[23]23
  Blanchard O., Leigh D. Growth Forecast Errors and Fiscal Multipliers. IMF Working Paper No. 13/1. January 2013. <http://www.imf.org/external/pubs/ft/wp/2013/wp1301.pdf>. См. также: Corsetti G. What Determines Government Spending Multipliers. IMF Working Paper. 2012. <http://www.imf.org/external/pubs/ft/wp/2012/wp12150.pdf>.


[Закрыть]. Но вместе с тем из его статьи ясно следует, что мультипликаторы варьируют по странам и с течением времени (хотя их оценки, как правило, больше единицы), а потому механический подход к макроэкономическому моделированию, шедший рука об руку с современным понятием ВВП и национальными счетами, остается сомнительным.

РИС. 1. Машина Филлипса

ИСТОЧНИК: Library of the London School of Economics and Political Science, IMAGELIBRARY/6.