Книга: Птичник № 8 - Деб Олин Анферт

История о том, как кучка почти случайных людей решилась на яркий экожест в форме кражи миллиона куриц с птицефермы, могла бы выглядеть лучше, не увлекись автор её превращением в манифест. Непростая по композиции книга своей лоскутной техникой исполнения и без того напомнила мне "Моби Дика" (здесь у нас повествование о подготовке к величайшей экологической акции всех времен, вон там - разрозненные главы от лица оппозиционно настроенной курочки и протоколы допроса одного из участников событий (происходящего, как позже выяснится, в лимбе), а на горизонте виднеются еще и энциклопедически занудные вставки про роль курицы в мировой мифологии и рассуждения о судьбах кур в процессе состоявшейся и грядущей эволюции). Чисто внешнее сходство с величайшим американским романом укрепляется повышенной идейной заряженностью. В тексте Анферт курица превращается в ничуть не менее многослойный символ, чем злополучный гигантский кит, а связанные с ней людские телодвижения не только отражают суть общества так же хорошо, как одержимость Ахава, но и показывают изнанку современного романтизма. Экоактивизм заменил собой китобойный промысел, но фокус не изменился: это всё тот же безоговорочно влюбленный взгляд, который не ведает сомнений в собственной правоте, хотя и подмечает кое-какие внутренние проблемы участников событий.

Самое забавное, что, несмотря на желание оставить миру громкое послание посредством опустошения огромного птичника за одну ночь, далеко не все главные герои делают это именно ради освобождения куриц. У большинства это скорее сублимация - попытка обрести себя в масштабном деле с привлечением конкретных лиц. 20-летняя Джейни в подростковом возрасте устроила бунт и переехала жить к отцу, которого она до этого ни разу не видела. Теперь она обречена жить в затхлом южном городишке с почти незнакомым человеком, вспоминать трагически погибшую мать, которую предала, да так и не успела извиниться, и без конца прокручивать в голове собственную "вторую жизнь", как если бы прежняя Джейни никуда не поехала и продолжала существовать по уготованному ей раньше сценарию. Средних лет Кливленд, работающая инспектором птицефабрик, страдает чем-то вроде синдрома Аспергера, навязчиво фиксирует все обнаруженные на фермах нарушения и, когда начальство в очередной раз отказывается предпринимать хоть что-то ради улучшения ситуации, решается на первое "изъятие" пострадавших куриц. А еще Кливленд одержима няней, с которой она провела детство и которая по стечению обстоятельств оказывается той самой трагически погибшей матерью Джейни. У расследователя грязных делишек фермеров Дилла нелады с Банкиром - занудным мужиком, совместная жизнь с которым вымотала обоих. Инженер Джонатан уже давно развелся с пламенной экоактивисткой Аннабел, но всё еще влюблен в неё так, что готов на подвиги. Сама Аннабел выросла в семье фермера и за свое детство насмотрелась такого, что запросто может зажечь глаголом сердца нескольких сотен индивидов, необходимых для их акции. Все эти люди не столько про настоящую идею куриц как личности, сколько про поиск личности в себе самих. Для меня в этом как раз и состоит сила книги. И именно поэтому так странно видеть, как эта тема перемежается фрагментами, в которых автор явно настроен при помощи не вполне честных приемов посеять в читателях зерна этики животных.

Роман действительно хорошо написан. Он изобретателен, ироничен, местами сумасброден и повсеместно сострадателен к своим персонажам, не скатываясь в аффектированную сентиментальность. Книга также подкупает достоверностью - в 2014 году Аферт опубликовала в "Harper’s magazine" большое расследование деятельности яичной промышленности в США и точно знает, как именно травмируются лапы куриц в такого рода заведениях и за счет чего достигается высокое потребление яиц пребывающими в счастливом неведении американцами. Однако представление этой значимой социальной проблемы в романе показалось мне пережатым. С одной стороны, автор то и дело зашучивает страшные картинки при помощи откровенно комедийных ракурсов. С другой, она настолько эмоционально зациклена на идее наличия у кур личности, что запутывается, что тут всё-таки главное - блаженный экоактивизм с презрением к унылой жизни фермеров или психология людей, им занимающихся и не всегда его красящих. В результате книга воспринимается как в хорошем смысле сложная, но столь же неровная. Хотя, возможно, именно в такой сложности и рваности как раз и рождается представление о романтизме нового мира - не менее парадоксальное и запутанное, чем сами идеи этого романтизма.

Допустим, вы пытаетесь чуть уменьшить собственный свет, на одно деление убавить яркость. Приглушить тоску. Приглушить злость. Приглушить. Допустим, так происходит год за годом, и вдруг случается это - вы находите нечто и можете двигаться дальше. Просто немножко оживаете, вот и все. И приглушаете долгое свое приглушение.

Приятного вам шелеста страниц!