Текст книги "Путеводная нить"

Глава 7
ЛИДИЯ ХОФФМАН

Настоящими носками могут считаться лишь те, что связаны вручную; купленные в магазине – лишь бледная имитация.

Дайана Суси. Вяжем просто и без труда

В час начинается первое занятие по вязанию носков, и я очень волнуюсь. В прошлом году я вела несколько курсов и кое-что поняла в процессе преподавания. Главное – чтобы на занятиях возникли хорошие, теплые отношения. Не знаю, удастся ли создать нужное настроение с новыми ученицами. Пока мне не хочется ни с кем делиться своими сомнениями.

Участницы нового курса напоминают мне самых первых учениц, с которыми я познакомилась год назад. На первый взгляд у Элизы, Бетани и Кортни нет ничего общего, кроме желания вязать. То же самое мне показалось, когда я знакомилась с Жаклин, Кэрол и Аликс, изъявившими желание научиться вязать детские одеяльца. Все трое оказались очень разными, и все же нам всем удалось подружиться за сравнительно короткий срок. Я не перестаю этому удивляться и надеюсь, что история повторится, хотя ничего особенно радужного не жду. Конечно, я не пессимистка, как моя сестра. И все же Элиза Бомон при знакомстве показалась мне очень сдержанной, упрямой и скрытной, Бетани Хэмлин – робкой и боязливой. Мы виделись совсем недолго, но у меня сложилось впечатление, что она склонна опускать руки при первой же неудаче. Кортни Пулански еще совсем девочка. Мне жаль ее – бедняжка очень удивилась, когда бабушка записала ее на курс. В общем, мне кажется, что три новые ученицы, к сожалению, слишком разные, чтобы подружиться.

Я кошусь на Маргарет – пока готовлюсь к занятию, она помогает покупательнице выбрать пряжу. Утром я задавала ей наводящие вопросы, чтобы ей легче было раскрыть душу и рассказать, что случилось с Мэттом, но Маргарет упорно держала язык за зубами. Мне сейчас тяжело, но я понимаю, что не имею права выдавать своей осведомленности. И давить на сестру тоже не хочется; она не обязана отчитываться передо мной! И все же сердце у меня не на месте. Мне жаль Маргарет и жаль себя. Хочется обо всем расспросить сестру. Меня тревожит, как все восприняли дочери Маргарет, Джулия и Хейли. Племянниц я очень люблю; думаю, девочки обязательно рассказали бы мне обо всем, если бы Маргарет им не запретила. В каком-то смысле я понимаю причину скрытности сестры, но мне от этого не легче.

Звенит колокольчик над дверью, и в магазин входит Элиза Бомон. При первой встрече она держалась если не дружелюбно и жизнерадостно, то, во всяком случае, вполне приветливо. Сегодня же она буквально излучает неудовольствие. И у нее такой вид, словно она не выспалась. Будь мы с ней знакомы подольше, я бы спросила, в чем дело, но, поскольку я ее совсем не знаю, лучше помолчать. М-да, новый курс начинается совсем не так, как мне бы хотелось…

– Доброе утро! – Я надеюсь, что мое бодрое приветствие ее растормошит, но Элиза отвечает мне довольно хмуро и сразу спрашивает:

– Скажите, сколько времени длится занятие?

Я протягиваю ей рекламное объявление, распечатанное Маргарет на компьютере.

– Два часа.

– Что ж, тогда ладно. – Не меняя угрюмого выражения лица, Элиза выдвигает стул и садится, а сумку с пряжей и спицами ставит себе на колени.

Я вспомнила, что она заранее купила все, что ей понадобится, в том числе и меланжевую пряжу – голубую, с вкраплениями серого и черного. Судя по всему, она собирается вязать мужские носки.

Не успевает Элиза усесться, как входит Бетани, одетая, по-моему, слишком уж нарядно для урока вязания. Почти следом за ней является Кортни; девочка, наоборот, оделась кое-как: в мешковатые джинсы и безразмерную футболку. Обе молча подходят к столу и рассаживаются по местам, стараясь держаться подальше друг от друга. Я встаю и улыбаюсь:

– Ну вот мы и в сборе. Надеюсь, вам понравится вязать носки на круговых спицах. Нас ждет своего рода приключение, но я уверена в том, что вы не разочаруетесь. Мне кажется, для начала стоит представиться и немного рассказать о себе.

Все ученицы смотрят на меня, – видимо, каждая ждет, что первой выступит другая.

– Давайте начнем с меня, – предлагаю я. – Меня зовут Лидия Хоффман, я открыла «Путеводную нить» чуть больше года назад. Я люблю вязать, а магазин и занятия дают мне возможность заниматься любимым делом. А еще мне нравится обращать в свою веру других. – Я улыбаюсь и жестом показываю на Кортни, давая понять, что она следующая.

Девочка выпрямляется на стуле и обводит взглядом остальных учениц.

– Здрасте. – В знак приветствия она небрежно машет рукой. – Меня зовут Кортни Пулански. Мне семнадцать лет, я переехала сюда недавно и осенью пойду в выпускной класс. Живу у бабушки… Моя мама несколько лет назад разбилась на машине, а папа уехал на работу в Бразилию… Он инженер. – Помявшись, Кортни добавляет: – Вот вроде бы и все.

– Последний школьный год ты будешь жить у бабушки? – сочувственно переспрашивает Элиза. – Наверное, тяжело тебе приходится!

Кортни глубоко вздыхает:

– Папа очень не хотел отправлять меня в Сиэтл, но потом мы решили, что это самый разумный выход из положения. У меня есть старшие брат и сестра, мы с ними переписываемся по электронной почте практически каждый день. Папа тоже пишет мне, когда может, но он часто бывает занят, хотя… в общем, я знаю, что он всех нас очень любит.

Элиза кивает:

– Не сомневаюсь.

– И я тоже, – шепчет девочка и опускает голову, очевидно, чтобы скрыть слезы.

Стараясь отвлечь внимание от Кортни, я улыбаюсь Бетани:

– Ну а вы?

– Здравствуйте. – Бетани немного наклоняется вперед. – Меня зовут Бетани Хэмлин. Я жена и мать двоих детей… – Она вдруг запинается и хмурится. – Точнее, сейчас меня можно назвать бывшей женой… Мы с мужем недавно развелись. – Она поворачивается к Элизе, словно ожидая от той вопросов, и спешит продолжить: – Мы развелись не по моей инициативе. Но теперь, когда я, так сказать, свободна, дочь настояла, чтобы я занялась чем-нибудь ради своего удовольствия. – Бетани тихо, принужденно смеется. – Поэтому я здесь.

– Но вы вязали и раньше, да? – уточняю я. Если я ничего не путаю, Бетани говорила, что в прошлом она очень любила вязать.

– Когда дети были маленькие, я кое-что вязала для них – в основном самые простые вещи. У меня есть и пряжа, и все нужные описания. В общем, все неплохо, но я боюсь, что не осилю материал. Мне всегда казалось, что вязать носки очень сложно.

Как я и подозревала, Бетани готова сдаться, даже не начав!

– Поскольку у меня всего три ученицы, я смогу уделить каждой особое внимание, – успокаиваю ее я. – Поэтому насчет сложности не волнуйтесь.

– И все-таки, – нерешительно продолжает Бетани, – если окажется, что носки мне не по силам, вы вернете деньги?

– К сожалению, деньги мы не возвращаем. Мне очень жаль. – Такое мне не по карману. Кроме того, мне не хочется поощрять пораженческие настроения. – А вы, Элиза?

– Меня зовут Элиза Бомон. Возможно, кое-кто из вас помнит меня по начальной школе имени Гарри С. Трумэна, где я тридцать два года проработала библиотекарем. Недавно я вышла на пенсию и подыскивала себе занятие по душе. Вот и решила научиться вязать носки. – Закончив говорить, она снова садится.

Я даю своим ученицам несколько секунд, чтобы переварить новые сведения, а потом снова беру слово:

– Я рада, что вы все пришли сюда. А то, что нас немного, даже хорошо. Поверьте, как только научитесь вязать носки, вы удивитесь, что не занимались этим всю жизнь! Вязать носки очень занятно, а на круговых спицах еще и не сложно.

Ученицы внимательно слушают меня. Я показываю им виды носочной пряжи – от самой тонкой до ровницы. Мне хочется начать обучение с чего-то простого, и все же я объясняю, что способов вязания носков так же много, как и типов пряжи. Для начала я выбрала одну из моделей Нэнси Буш. Мне нравятся ее вещи, и я не сомневаюсь в том, что и ученицы тоже их полюбят.

– Сегодня мы научимся набирать петли для так называемых норвежских носков, – говорю я. – Возможно, для первого занятия я выбрала не самую легкую тему, и все же мне хочется обучить вас новому способу.

– По-моему, это очень трудно, – замечает Бетани, глядя, как я наматываю нить на спицу. – Не уверена, что у меня получится.

Внезапно Элиза набрасывается на Бетани.

– А ну, хватит! – рявкает она. – Вы ведь еще даже не пробовали! Пусть Лидия сначала покажет, а потом нойте сколько хотите!

Бетани сразу съеживается и умолкает. До самого конца занятия она больше не произносит ни слова.

– Бетани, давайте я вам покажу. Все совсем не так трудно, как кажется на первый взгляд, – говорю я, стараясь сгладить неловкость. Элиза явно чем-то расстроена, а гнев вымещает на ни в чем не повинной Бетани. С первой же секунды, как Элиза вошла, я сразу поняла, что ее что-то гнетет.

– Для толстых носков бабушка советует делать резинку не один на один, а два на два, – говорит Кортни.

Мне очень нравится бабушка Кортни Вера, опытная вязальщица и одна из моих самых постоянных покупательниц. Интересно, почему Вера сама не взялась учить внучку? Ведь опыта у нее гораздо больше, чем у меня.

– А вы что думаете? – спрашивает девочка.

– Твоя бабушка права. С резинкой два на два носки лучше сидят на ноге… Но давай не будем забегать вперед.

– Ой, извините!

Несколько минут я рассказываю, как добиться того, чтобы носок пришелся по ноге. Кроме того, я раздала ученицам таблицу с размерами, чтобы они рассчитали, сколько петель набирать в зависимости от веса пряжи. Легкая, тонкая нить требует большего количества петель, более толстые виды пряжи – меньшего.

– Всем все понятно? – спрашиваю я.

Ученицы кивают. Остаток занятия я показываю им норвежский способ набора петель и обучаю работе на круговых спицах. Кортни схватывает все буквально на лету. Она первая закончила набирать петли и горделиво вскинула голову, а Элиза и Бетани все еще возились со спицами и пряжей.

Мне почти все время приходится помогать Бетани. Сразу видно – она действительно когда-то вязала, но очень давно. Сейчас навыки подзабыты, и она управляется с нитью и спицами довольно неуклюже. Но самое главное – она страшно не уверена в себе! К концу занятия даже мне приходится изо всех сил сдерживаться, чтобы не вспылить, в двадцатый раз повторяя одно и то же.

Элиза тоже испытывает мое терпение. Выместив дурное настроение на несчастной Бетани, она замкнулась, ушла в себя. Мне кажется, она жалеет о своей несдержанности. Кроме того, боюсь, что Элиза не слишком доверяет мне как преподавателю. Ощущение не из приятных.

После того как ученицы наконец справились с заданием, собрали вещи и ушли, у меня такое чувство, будто я провозилась с ними целый день. Я ужасно устала и пошла заварить чаю.

– Как прошел урок? – спрашивает Маргарет, заходя в мой кабинет.

– Ужасно.

– В самом деле?

Я только вздыхаю. Сейчас мне ничего не хочется рассказывать. И вдруг меня озаряет: может быть, сестре тоже неприятно говорить о своих трудностях?

– Чувствую, этот курс будет не из легких, – бормочу я. Маргарет не привыкла к тому, что я во что-то не верю.

– С чего ты взяла?

– Так, чувствую…

– Что же ты чувствуешь?

Я вздыхаю.

– Элиза очень резкая и своенравная, с ней трудно общаться. Бетани все время боится, что не запомнит, как надо вязать. А Кортни очень обидчивая.

Ох, не пришлось бы пожалеть, что я решила снова набрать учениц!

Глава 8
БЕТАНИ ХЭМЛИН

После урока вязания Бетани перешла дорогу и присела за столик у «Французского кафе». По ее просьбе Грант, пусть и нехотя, согласился с ней встретиться. Он сам предложил оживленное место, как будто боялся, что она устроит сцену. Бетани не собиралась скандалить, ей нужны были лишь помощь и совет. Она надеялась, что они все обсудят тихо, мирно и спокойно, как интеллигентные люди. Как ни странно, она не испытывала ненависти к Гранту. Ради детей они обязаны держаться заодно. Она не сомневалась, что он с ней согласен.

Бетани мелкими глотками пила эспрессо, надеясь, что крепкий горячий кофе придаст ей смелости. Разговор предстоит неприятный, в том числе и о деньгах.

Из-за угла вышел Грант. Бетани невольно удивилась: где он оставил машину? Она заметила бывшего мужа раньше, чем он ее. Грант по-прежнему оставался видным, красивым мужчиной. Хотя он бросил, предал ее самым бессовестным образом, Бетани все равно не переставала любить его. Она злилась на себя за то, что до сих пор питает к нему нежные чувства. Неожиданно, увидев его, она испытала гнев, ужас и недоверие. Мужчина, который к ней приближался, показался ей практически чужим.

Увидев ее, Грант не улыбнулся, он приветствовал ее лишь сухим кивком. Бетани тщательно продумала свой костюм. Она надела черный, сшитый на заказ блейзер с черными же брюками и светло-зеленой шелковой блузкой, волосы собрала на затылке и сколола их крупной серебристой заколкой. Грант ни словом не обмолвился о том, хорошо ли она выглядит, хотя раньше этот наряд ему неизменно нравился. Не произнеся ни слова, он сел напротив.

– Хочешь чего-нибудь? – спросила Бетани, надеясь, что кофе и сладкое поможет им обоим успокоиться.

– Нет. – Грант посмотрел на часы. – У меня всего несколько минут. В чем дело?

– Дело в Энни, – ответила Бетани так же сухо, как спросил бывший муж.

– Да, ты сказала по телефону. Откровенно говоря, не понимаю, что такого необычного она натворила. Да, она злится, ну и что? Все вполне естественно. Тифф только посмеялась, когда получила то, чего не заказывала, и когда ей звонили со станции переливания крови. И только тебе кажется, что Энни еле-еле сдерживается и ее гнев вот-вот перельется через край.

– Грант, мне ничего не кажется, я точно знаю… Кстати, Эндрю тоже тревожится. Он первый заговорил со мной о сестре.

– Вот, значит, как? Вы с Эндрю тревожитесь… Слушай, не считай меня таким уж бессердечным, но, по-моему, ничего необычного с Энни не происходит. Да, она взвинчена и враждебно к нам относится, но так и должно быть. Скоро у нее это пройдет.

– Мне виднее – ведь живет-то она не с тобой, а со мной, – возразила Бетани. – Да, если не присматриваться, действительно кажется, что девочка постепенно привыкает к переменам, но на самом деле все не так. – Увидев, как пренебрежительно Грант покачал головой, Бетани не выдержала: – С каких пор ты стал разбираться в том, как развод влияет на психику девочек-подростков? Ты прочел об этом книгу? – Бетани знала бывшего мужа и не рассчитывала на то, что тот пойдет к психотерапевту.

Грант досадливо вздохнул и откинулся на спинку стула.

– Я знаю, что она начала бегать по утрам. Физические нагрузки отлично помогают преодолеть дурное настроение, – сказал он, делая вид, будто не слышал ее вопроса.

– Знаю… я согласна, но…

Грант решил перейти в наступление:

– Ты пользуешься детьми как средством, чтобы добраться до меня!

– Добраться до тебя? – Бетани прилагала все усилия, чтобы не закричать. Ее душил гнев, который, казалось, вот-вот перельется через край. Она сдерживалась только ради детей и еще потому, что они сидели в общественном месте. Попросив бывшего мужа встретиться, она надеялась тронуть его, убедить в том, насколько серьезно переживает развод их дочь. Она не знала, что делать с Энни, и хотела получить от него помощь. Ей нужна его помощь!

– Мне положено чувствовать себя виноватым, – проворчал Грант. – Вот зачем ты меня сюда позвала. Ты мной манипулируешь, и Энни не лучше тебя. И вообще, они оба безобразно ко мне относятся! По соглашению о разводе им положено проводить каждые вторые выходные у меня. Они отказываются приходить ко мне, а ты им потакаешь! Так что… мне надоели ваши игры – и твои, и их.

Совершенно верно: Эндрю и Энни упорно сопротивлялись ее попыткам через выходные возить их домой к отцу. И как ей их заставить? Они ведь уже не маленькие!

– Но я…

Грант встал, словно сказал все, что собирался. Бетани поняла: если она сейчас же не признается в том, что сделала, Грант возьмет и уйдет.

– Я… читаю дневник Энни. – Она вовсе не гордилась тем, что лезет в жизнь дочери, но чутье подсказывало ей: с девочкой творится неладное. От того, что она прочла, кровь застыла у нее в жилах. Энни начала баловаться наркотиками и по ночам тайно уходила из дома, чтобы встречаться со своими новыми друзьями. Бетани не знала ни одного мальчика из тех, о ком писала Энни. Она боялась даже думать, что происходит на их тайных сборищах.

– Ты – что?! – Грант снова сел.

– Я читаю ее дневник. Грант, ты понятия не имеешь, как она злится на нас обоих! Она… начала делать всякие глупости и…

Бывший муж довольно равнодушно пожал плечами:

– Она перебесится, а потом все само пройдет. Развод стал для нее ударом, нужно дать ей время привыкнуть.

– Само пройдет?! – воскликнула Бетани. Неужели Гранту настолько все равно? У нее заболело сердце, грудь стиснуло, словно обручем. Может быть, Грант всегда был таким бессердечным, а она ничего не замечала? Или он полностью переменился за такой короткий срок…

– Учитывая наше положение, все нормально.

Нормально? Нормально, что он бросил семью? Нормально, что он причинил страшную боль тем, кому когда-то клялся в любви и верности? Он стряхнул с себя жену и детей, как мусор! Нормально, что Энни от боли и гнева рискует поломать себе жизнь? Равнодушие Гранта больно ранило Бетани.

– Наверное, ты прав, – прошептала она, опустив голову. – Но я считала, что обязана тебя предупредить.

– О чем?

– Ненависть у Энни не проходит. – Она давно собиралась предупредить бывшего мужа, чтобы был начеку. По словам Эндрю, его сестра не собиралась прекращать войну против Тиффани. Пусть Грант делает что хочет…

– У тебя все? – раздраженно спросил он.

– Нет, есть кое-что еще. – Бетани обхватила чашку обеими руками. На бывшего мужа она старалась не смотреть. Обсуждать с ним денежные дела особенно неприятно.

– Что же? – Он глубоко, страдальчески вздохнул.

– Эндрю едет на сборы в футбольный лагерь.

Их сын отлично играл в футбол. Бетани почти не сомневалась, что университет штата Вашингтон или Вашингтонский университет предложат ему стипендию как талантливому спортсмену.

– Ну да, я в курсе.

– У меня на сборы нет денег. – Бетани готова была провалиться от стыда сквозь землю, но что еще ей оставалось делать? – Оплати, пожалуйста, спортивный лагерь, а все остальное я беру на себя.

– Что – остальное? – язвительно спросил Грант. – Ну, например?

Расходы стремительно увеличились, и Бетани не знала, справится ли.

– В конце прошлого учебного года школьный совет прислал извещение: с сентября плата за спортивные секции увеличивается вдвое. Отчислений от налогов не хватает, а тут еще выпускной альбом и много чего другого… В общем, по-моему, будет справедливо, если ты оплатишь Эндрю сборы. – Она не упомянула о том, что в начале учебного года придется покупать новую одежду и тратить деньги еще на сотню разных вещей.

– Тебе что, не хватит денег на спортивный лагерь?

– Хватит, но тогда нечем будет платить за дом. Грант долго молчал.

– Этого я и боялся, – пробормотал он наконец. Бетани понятия не имела, о чем он.

– Не собираюсь обращаться к тебе всякий раз, когда мне понадобятся деньги, – заявила она.

– Но сейчас же обратилась.

– Да, но… – Неужели он не понимает, что оговоренная сумма, которую он платит ей на детей, и близко не покрывает расходы, которые несешь, когда растишь двух подростков?

– Бетани, я не могу тебе помочь. Пожалуйста, больше ко мне не обращайся.

– Но…

– Я плачу тебе алименты и пособие на детей. Кстати, ты еще не нашла работу?

Опустив глаза, она покачала головой.

– Так я и думал. Наверное, даже не старалась? – ехидно поинтересовался он, как будто знал ответ заранее. – Сейчас ты живешь целиком за мой счет и, по-моему, не предпринимаешь никаких усилий к тому, чтобы зарабатывать на жизнь самостоятельно.

– Я пробовала искать работу, но понятия не имею, куда мне обратиться. – Признаваться в своем поражении было унизительно. Бетани хотелось накричать на бывшего мужа. Ведь это он виноват во всех ее теперешних бедах! Но она понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет, и потому в очередной раз забыла о гордости – вернее, о том, что от нее осталось.

– Поиски работы начни с газеты, – презрительно посоветовал Грант. – Если ничего не подвернется, можешь открыть детские ясли на дому – не зря же гордилась тем, какая ты образцовая мать.

Да, раньше Бетани действительно считала себя образцовой матерью, а еще образцовой женой. Видимо, последнее не получилось. Она тряхнула головой – сейчас не время корить себя за неудачу.

– Подумай о том, что у тебя лучше всего получается, – продолжал Грант. – А из меня деньги больше не тяни!

От нанесенного им сокрушительного удара Бетани даже поморщилась.

– Не хочу показаться тебе жестоким, но тебе пора проснуться и понять, что мир изменился.

Бетани едва не подавилась эспрессо.

– Через два года Энни закончит школу, и я перестану выплачивать тебе пособие.

– А как же колледж? – Пусть не думает, что она забыла. В соглашении четко указано: расходы на высшее образование детей родители несут пополам.

– Мы с тобой платим за колледжи пополам, помнишь? Это значит, что тебе придется содержать не только себя, но и нести свою долю расходов. Так что рекомендую тебе поскорее найти подходящую работу.

– Я все понимаю, но…

– У тебя всегда найдется отговорка, верно?

На сей раз встала Бетани. Ей не терпелось поскорее уйти, бежать от этого холодного, черствого эгоиста, который всячески старается ее сломить. Сейчас ей больше чем когда бы то ни было захотелось доказать ему, что он неверно судит о ней.

– Прощай, Грант! Не волнуйся, больше я тебя не побеспокою, – процедила она сквозь зубы и покосилась на бывшего мужа, надеясь, что он увидит и почувствует всю силу ее презрения. Интересно, как она жила с ним столько лет и не догадывалась, что он за человек?

Бетани вышла из кафе. Следом за ней вышел Грант и широким шагом удалился в противоположном направлении. Бетани потребовалось несколько минут, чтобы собраться с силами. Наконец она поплелась к тому месту, где оставила машину. Сумку с вязаньем она сразу после занятия бросила в багажник. Бетани уже пожалела, что записалась на курс, и даже попыталась вернуть деньги, потому что ей показалось, что они потрачены впустую. Но раз не вышло – значит, не вышло. Она постарается извлечь из уроков как можно больше толку.

Подойдя к своей машине, она заметила, как из-за угла выворачивает новенький «кадиллак». Именно о таком мечтал Грант – еще до развода. Бетани прищурилась и посмотрела, кто за рулем. Естественно, «кадиллак» вел ее бывший муж. Машина совсем новенькая, он даже не свинтил табличку с названием фирмы-дилера. Он отказался оплатить футбольный лагерь для Эндрю, зато купил себе дорогущую машину, хотя и его прежняя совсем неплохая!