Текст книги "Ложа рыси"

– Рэндалл Стюарт… это имя кажется мне знакомым. Он был историком масонства, не так ли?

– Точно, – ответил Адам. – Последнее время писал статьи для нескольких газет. Возможно, вы недавно читали его довольно полемическое письмо в «Таймс». Он вел священную войну в защиту Вольных Каменщиков как института…

Его голос прервался.

– Вы же не думаете, что беднягу могли убить из-за этих работ? – сказал Керкпатрик.

– Откровенно говоря, сейчас я не знаю, что и думать, – ответил Адам. – В личной жизни Рэндалл Стюарт оставался тихим ученым – не из тех, кто обычно наживает врагов. Но он был человеком принципов и мог привлечь к себе враждебное внимание.

– Угу, – согласился Керкпатрик, – но, по-моему, это уже чересчур. – Он посмотрел на Адама, склонив голову набок. – Вряд ли вы его собрат по Ложе, доктор Синклер?

Адам выдавил строгую улыбку, ибо он был собратом и Маклеода, и Рэндалла по Ложе, хотя и не масонской.

– Да, я не причастен к Мастерству, сержант, хотя, конечно, почитаю и уважаю его. И отец мой, и дед были Мастерами.

– Тогда вы по крайней мере понимаете, какие споры ведутся вокруг нашего Братства. К несчастью, в последние годы произошло несколько громких скандалов, посыпались обвинения в коррупции и тому подобное. Причины – низость нескольких отдельных личностей. Это не имеет ничего общего с реальными устремлениями организации.

– Именно это Рэндалл и пытался объяснить своими статьями и письмами в газеты, – сказал Адам, вздохнув. – Все организации, включая институт церкви, созданы людьми, даже если вдохновлены Богом. И пока люди создают организации и управляют ими, всегда найдутся те, кто испытывает искушение употребить во зло преимущества членства в обществе избранных.

Из разведки вернулся констебль Джеймисон.

– Не нашел ничего полезного, сержант, – крикнул он с опушки. – Дорога действительно есть, но она хуже свиной лужи, а таяние снега и вовсе превращает ее в месиво. Машины там и вправду проезжали, но четких следов не осталось.

Керкпатрик закатил глаза.

– Ладно, – крикнул он подчиненному. – Возвращайтесь к машине, погрейтесь… и пришлите мистера Хериота сменить меня. Будем стеречь посменно, пока сюда не доберутся парни из БТП.

Он махнул молодому человеку рукой, потом снова повернулся к Адаму, передернув плечами, словно пытаясь стряхнуть промозглую сырость. Маклеод уже встал и, похоже, немного пришел в себя.

– Вы, джентльмены, тоже могли бы вернуться, – сказал Керкпатрик. – Подкрепление прибудет лишь через несколько часов. Заберите с собой Макардля и вашего мистера Ловэта. В «лендровере» есть кофе, попросите у мистера Джеймисона. Я присоединюсь к вам через несколько минут.

Замечание было обращено в основном к Маклеоду. Инспектор будто внезапно постарел.

– Хорошо, что напомнили, – мрачно сказал он. – Где мистер Ловэт?

– Здесь! – отозвался слабый голос.

Они обернулись. Перегрин все еще стоял возле одного из окружающих поляну дубов, но уже с блокнотом и карандашом в руках. Губы молодого художника по-прежнему были белыми, однако на лице застыла упрямая решимость.

– Я полагал, что вам в конце концов понадобятся мои услуги, – сказал он с хорошо разыгранной бравадой, – вот и решил начать, пока руки не слишком замерзли. Мне надо еще минут пятнадцать – двадцать. Вы меня не ждите.

– Вы уверены? – спросил Адам.

Перегрин пожал плечами и снова занялся рисованием, хотя Адам заметил, что он по-прежнему избегает смотреть на труп Рэндалла Стюарта.

– Идите-идите. Пока здесь побудет сержант, а потом констебль Хериот. Я приду, когда закончу.

Глава 9

Макардль ушел вперед. Теперь, доказав свою правоту, он был рад избавиться от жуткого зрелища и стремился вернуться в относительное тепло кабины. Адам и еще не до конца пришедший в себя Маклеод шли медленнее. Адам бросил последний, задумчивый взгляд на Перегрина, а потом они поднялись на гребень холма и начали спускаться, потеряв художника из виду.

То, что Перегрин начал рисовать, явно намереваясь присмотреться к видениям, чуть не лишившим его чувств при первом взгляде на место преступления, было единственным воодушевляющим событием за все это омраченное трагедией утро. Как ни нужна была Адаму информация, которой, возможно, мог бы снабдить Перегрин, он не хотел торопить младшего товарища. Первые ощущения Перегрина были ужасающими, гораздо более мощными и ошеломительными, чем все, что он уже испытал, оказавшись под опекой Адама, и прошлый опыт показал, что молодой художник охотно выполняет все, о чем может попросить его наставник. Но Перегрин, очевидно, решил выдержать психическую нагрузку. Что говорило не только о его растущей приверженности делу, но и о личном мужестве.

Тем временем, поскольку Макардль уходил все дальше и дальше вперед, обстоятельства наконец позволили Адаму поговорить с Маклеодом наедине. Взвешивая кишащие в уме вопросы, Адам искоса поглядел на инспектора.

Маклеод поймал его взгляд и нахмурился, как грозовая туча.

– Мне бы такое не привиделось даже в самых страшных снах. Чтобы одного из нашей же Охотничьей Ложи забили, как барана, и никто из нас ничегошеньки не почувствовал!

Он взбешенно прикусил нижнюю губу и покачал головой.

– Правда, мне вчера весь вечер было тревожно… так, ничего конкретного. Даже когда позвонил Керкпатрик, я не заподозрил беды.

– Не ваша вина, – сказал Адам. – Кристофер и Виктория были у меня, и ни один из нас не ощутил и тени тревоги.

– Вот этого-то я и не понимаю. – Маклеод покачал головой. – Рэндалл был одним из нас, опытным оккультистом. Почему он не подал астральный сигнал тревоги?

– Подозреваю, что он находился под сильным воздействием наркотиков, – произнес Адам. – Возможно, убийцы держали его в бессознательном состоянии. По свидетельству лесничего и другим признакам, смерть Рэндалла планировалась как ритуальное жертвоприношение. В таком случае убийцы не стали бы рисковать.

– Проклятые ублюдки! – Маклеод выплюнул слово, словно в нем был привкус желчи. Когда он повернулся к Адаму, его голубые глаза потускнели. – Кто они, черт побери? Даже если Рэндалл был слишком накачан наркотиками, чтобы звать на помощь, такое убийство должно было бы само по себе вызвать взрывную волну. Почему мы не почувствовали ее?

– Не знаю, – уныло ответил Адам. – Возможно, сами убийцы были необученными исполнителями и лишь разыграли ряд предписанных ритуалов, не пробудив никаких сил. Или точно знали, что делают, и были достаточно сведущи, чтобы защитить себя во время работы. Пока нам не хватает доказательств.

– Но почему Рэндалл? – упорствовал Маклеод.

– Об этом я спрашиваю себя с самого первого момента, – мрачно сказал Адам, – и пока не нашел удовлетворительного ответа. Но в одном я уверен: Рэндалл не был случайной жертвой. Наоборот, несчастного тщательно выбирали те, кто взял на себя немалый труд выманить его из-под защиты семьи и друзей.

– Выманить? – Маклеод остановился. – Вы хотите сказать, что у вас есть версия?

– Да, есть, – сказал Адам, – хотя она только сейчас пришла мне в голову. В субботу я был у Рэндалла, привез Перегрина, чтобы они могли познакомиться. Мы уже уходили, когда Рэндалл упомянул, что в воскресенье собирается в Стерлинг, произвести оценку собрания редких книг. Теперь я думаю, не могло ли все это быть подстроено.

– По крайней мере, хоть какой-то след, – горько промолвил Маклеод. – Не так уж, черт побери, у нас много других вариантов. Как только вернусь в Эдинбург, поставлю на отработку этой версии пару своих людей. Видит Бог, бедный Рэндалл не очень-то доверял письменным приглашениям, – добавил он, мрачно покачав головой. – Может, Миранда вспомнит имя и адрес «коллекционера», если, конечно, потрясение не окажется для нее слишком сильным.

– Кстати, кто-то должен сообщить ей, прежде чем она услышит эту новость от чужих, – сказал Адам. – Кристофер или Виктория были бы идеальным вариантом, если бы я сумел добраться до них. Вы, часом, не захватили с собой сотовый телефон?

– Конечно, но Хьюстоны не смогут попасть туда вовремя, ведь им придется ехать из самого Кинросса, – заметил Маклеод. – Давайте я пошлю Джейн. Мне все равно надо позвонить ей. Услышав, что произошло, она решит, что делать.

Уже возле машин им встретился констебль Хериот, направляющийся на место преступления. Джеймисон, устроившийся на водительском месте «лендровера», настойчиво говорил с кем-то по радио и делал заметки. Макардль сидел на заднем сиденье, обхватив обеими руками пенопластовый стаканчик с кофе, вид у него был уставший и мрачный.

– Идите в машину и позвоните из нее, – прошептал Адам. – А я попробую достать нам кофе, ваш мы выпили по пути сюда.

Маклеод что-то проворчал и пошел к машине. Он просто рухнул на пассажирское сиденье, только через минуту собравшись с силами, чтобы вытащить телефон из сумки за сиденьем. Джейн ответила почти немедленно. Он постарался говорить кратко и умышленно неясно; в подобных случаях он особенно ясно осознавал, что сотовый не защищен от прослушивания. Джейн заплакала, узнав, что произошел несчастный случай, приведший к гибели Рэндалла Стюарта, но пообещала немедленно отправиться к Миранде. Маклеод, в свою очередь, дал ей слово сообщить больше подробностей, когда вернется домой, хотя и предупредил, что, возможно, будет очень поздно. Если Джейн запомнила что-то из его первого разговора с Керкпатриком, она сможет сложить два и два и о многом догадаться. Впрочем, на нее можно положиться, она не потревожит Миранду без нужды. Лучше, чтобы кто-нибудь другой рассказал ей, как умер ее отец… хотя ему отчаянно хотелось, чтобы об этом вообще никому не пришлось рассказывать.

Внезапно почувствовав себя несказанно усталым, Маклеод завел двигатель, чтобы прогреть салон; кожаные сиденья «рейнджровера» были холодны как лед. Он подержал руки над вентиляционными отверстиями, откуда дул теплый воздух, и пальцы его потихоньку начали отогреваться – но не душа.

Через некоторое время вернулся Адам с двумя дымящимися стаканчиками и известием, что подкрепление ожидается в течение часа. Пока они пили то, что Маклеод объявил худшим кофе, какой он когда-либо пробовал, пришел усталый Керкпатрик, помахав им рукой по пути к своей машине. Перегрина с ним не было.

Прошло еще полчаса, с тех пор, как они покинули место убийства, а Перегрин все не показывался. Адам с Маклеодом начали беспокоиться.

– Его нет уже долго, – пряча заботу за раздражением, сказал Маклеод, поглядев на часы. – Вы не думаете, что наш молодой мистер Ловэт взял на себя больше, чем может справиться?

Адам поморщился.

– Если не вернется через пять минут, пойду посмотрю.

И тут на тропе появился сам Перегрин, бледный, опустошенный, но торжествующий. Он спотыкался от слабости, таща за собой этюдник, словно тот был нагружен кирпичами. Оказавшись в салоне, художник крепко прижал этюдник к груди и рухнул на сиденье, на мгновение закрыв глаза.

– По-моему, мои рисунки удовлетворят любое судебное расследование, инспектор, – прохрипел он.

Голос его замер, юноша буквально падал от изнеможения. Тревожно переглянувшись с Маклеодом, Адам стянул перчатку и полез под полушубок за маленькой серебряной фляжкой, которую всегда брал с собой в подобные экспедиции. Он ловко откупорил ее и поднес Перегрину жестом, не допускающим отказа.

– Вот. Глотните хорошенько.

Перегрин кротко принял фляжку и поднес к губам трясущимися руками. От первого глотка он задохнулся, но на его лицо начали возвращаться краски.

– Теперь еще разок, – сказал Адам. – Вот так. Стало получше?

Перегрин кивнул, переводя дыхание, и вернул фляжку Адаму.

– Я в порядке, – сказал он окрепшим голосом. – Рисунки я спрятал в этюдник, те, что предназначены для ваших глаз, на самое дно, потому что не был уверен, все ли можно показывать полисменам.

Адам убрал фляжку в карман и взял у Перегрина этюдник. Художник подался вперед, положив локти на спинку сиденья. Адам раскрыл этюдник на приборной панели и начал один за другим доставать из него рисунки.

Первые несколько набросков были настоящими судебными этюдами, как и обещал Перегрин, воспроизводящими место убийства под несколькими углами с клинической точностью фотографий. Адам быстро проглядел их, сжав губы в тонкую линию, но когда он добрался до двух последних набросков, его темные глаза широко открылись от потрясения и смятения.

Рэндалл, стоящий на коленях со связанными за спиной руками в окружении нескольких людей в белых одеяниях, лица которых скрывают большие капюшоны. Перед Рэндаллом некто коленопреклоненный, протягивающий жертве что-то невидимое зрителю. Другие люди, теснящиеся вокруг них. Их лица сильно затенены, словно густым черным туманом. Такое экранирование само по себе было достаточным подтверждением, что убийцы – черные адепты. Но даже больше ужаса на лице Рэндалла взгляд Адама притягивали медальоны на шее у каждого из людей в балахонах и кольца на пальцах – знаки Ложи Рыси. Второй рисунок подтвердил подозрения Адама, а также заставил его ощутить весь ужас убийства. Перегрин стал слишком уж хорошим художником. Адам надеялся никогда больше не увидеть, даже в воображении, смертельную муку, запечатленную им на лице старика.

Когда они внимательнее пригляделись к Рэндаллу и его убийце, наносящему смертельный удар, то заметили, что в руке с кольцом зажата рукоятка того, что при более тщательном осмотре оказалось хирургическим скальпелем. Руки его помощников жестоко вывернули голову жертвы назад, открывая горло. Нельзя было разглядеть, есть ли на шее убийцы медальон, но на кольце явственно различалось изображение головы рыси.

Маклеод издал горловой звук, похожий на предостерегающее рычание бульмастифа.

– Так, – сумел пробормотать он. – Ложа Рыси снова поднимает свою мерзкую башку. Думаю, они решили отомстить за то, что произошло у замка Уркхарт.

– Интересно, – медленно произнес Адам. Он с трудом перевел взгляд с лица Рэндалла на руку, держащую скальпель.

– Что тут интересного. – В раздраженном голосе Маклеода слышалось недоверие. – Ясно же, что это их визитная карточка.

– Да, но месть едва ли была мотивом, – ответил Адам, с усилием возвращаясь к более бесстрастному мышлению. – Рэндалл даже косвенно не участвовал ни в одном из событий, связанных с противоборством у Лох-Несса. С какой стати Ложа Рыси признала его одним из нас?

– Наши имена фигурировали в большинстве газетных сообщений – по крайней мере мое, – сказал Маклеод. – Если Ложа Рыси начала исследовать наше окружение, кто-нибудь вполне мог узнать и о Рэндалле…

– В таком случае еще более невероятно, чтобы его убили в порядке воздаяния, – возразил Адам. – Подумайте, Ноэль. Если наши противники теперь знают о нас достаточно, чтобы догадаться, как и почему мы вмешались в их дела, зачем им вообще возиться с Рэндаллом, когда мы – более очевидные мишени? Кроме того, если бы они просто хотели взять жизнь за жизнь, есть гораздо более легкие и более мирские способы уничтожить неприятеля, чем ритуальное убийство. И все же они пошли на него, значит, ритуал важен им сам по себе. Если бы враги догадались, что Рэндалл один из нас, его бы никогда не коснулись из опасения встревожить остальных.

– А Рэндалл, упокой, Господи, его душу, ни за что не выдал бы себя или нас, – хмуро сказал Маклеод, – даже если бы это стоило ему жизни.

– Если бы у него был выбор, – поправил Адам. – Готов поспорить на что угодно, вскрытие покажет высокую концентрацию наркотиков в его организме. Если боги были добры, он так и не осознал происходящего.

Однако Адам содрогнулся, рассматривая последний набросок, явно не веря в собственные слова. Перегрин, безусловно, в них не верил. Весь сжавшись, дрожа от холода, не имеющего никакого отношения к погоде, он думал о том, что испытывал Рэндалл Стюарт в последние мгновения своей жизни.

– Что до того, кто убийца, – продолжал Адам решительнее, указывая на рисунок, – уже одно то, что Перегрин вместо лиц увидел лишь расплывшиеся пятна, наводит на мысль о присутствии по крайней мере одного адепта, обладающего силами, которые вполне могут соперничать с тем, что есть в нашем распоряжении. Кем бы ни был убийца, он достаточно владеет своим ремеслом, чтобы оставаться безнаказанным.

Перегрин, охваченный внезапным сомнением, моргнул и посмотрел на старших товарищей.

– Может быть, дело во мне, – уныло прошептал он, – просто я не знаю, что искать.

– О, вы знали, что искать, – сказал Адам, собирая рисунки и укладывая их в этюдник. – Иначе не смогли бы ничего нарисовать. – Он выразительно постучал по крышке этюдника. – Нет, мы имеем дело с профессионалами. И мне не нравится их профессия!

Это заявление было встречено молчанием, Лишь через несколько напряженных секунд Маклеод откашлялся и сказал:

– Хорошо. Мы почти разобрались в том, кто виноват в случившемся, и в том, как было совершено преступление, но я по-прежнему хочу знать почему. Почему Рэндалл?

Адам вздохнул и покачал головой, слепо уставившись на девственный снег за окном.

– Хотелось бы мне найти ответ. Если мы не принимаем в расчет мотив мести, то, следовательно, Рэндалла выбрали потому, что в нем было нечто, сделавшее его подходящей жертвой для… того, что намеревались сделать убийцы. Знай мы о них больше, могли бы догадаться, почему именно Рэндалл стал мишенью. А так…

Перегрин с тревогой переводил взгляд с Адама на Маклеода и обратно.

– Итак, что же дальше?

– То, что орудием убийства стал скальпель, наводит на мысль об участии медика. Но все это лишь предположение. Купить скальпель может кто угодно. Без новых данных наши усилия сведутся к поиску иголки в стоге сена.

Никогда раньше Перегрин не слышал в голосе товарища такого раздражения. После неловкой паузы Маклеод тяжело вздохнул и сложил руки на груди.

– Все-таки кое-что у нас есть, – пробормотал он. – Вскрытие и предварительные результаты официального расследования тоже могут помочь нам.

Адам поднял голову. В его темных глазах вспыхнуло что-то, чего Перегрин был не способен истолковать. Но прежде чем старший друг заговорил, в окно со стороны Маклеода постучали. Когда инспектор нажал на кнопку электрического привода, чтобы чуть-чуть приоткрыть окно, к нему наклонился констебль Джеймисон.

– Прошу прощения, инспектор, но БТП на пути сюда. Они только что проехали ворота и сообщают, что замечены и выслежены журналюгами. Сержант Керкпатрик подумал, что вам следует знать, сэр.

Маклеод глубоко вздохнул и расправил плечи с агрессивным видом борца, готового схватиться с сильным противники, известным своей склонностью к грязным трюкам.

– Спасибо за предупреждение, мистер Джеймисон, – кивнул он. – Скажите сержанту, чтобы он не беспокоился. Пока он будет работать с БТП, я прослежу за прессой.

Джеймисон махнул рукой, словно отдавая честь, и отошел. Маклеод поморщился и застегнул молнию на куртке, потом надел перчатки.

– Что ж, пора нам начать снова действовать как профессионалам. Пресса любит такие случаи. Люди Керкпатрика сумеют держать языки за зубами, но, пожалуй, стоит переговорить с лесничим. Охотникам за новостями сильно повезет, если он начнет делаться впечатлениями.

Инспектор вылез из машины, громко хлопнув дверью. Перегрин снял очки, протер стекла носовым платком и задумчиво посмотрел на Адама, пытаясь изобразить профессионализм, которого требовал Маклеод.

– Сколько времени обычно требуется, чтобы получить отчеты, о которых упоминал инспектор?

Адам пожал плечами и поглядел в зеркало заднего обзора.

– От трех-четырех дней до недели, в зависимости от того, сколько других дел ждут внимания полицейского патологоанатома. Мы, конечно, сделаем все, чтобы ускорить процесс… А, вот и подкрепление.

Когда первая полицейская машина остановилась, Перегрин обернулся, чтобы взглянуть на них в заднее стекло, потом снова задумчиво посмотрел на Адама, который натягивал перчатки.

– Адам, я понимаю, сейчас это немного некстати, – решился он, – но вы упомянули вчера вечером… Мы не так уж далеко от Балморала. Вы по-прежнему считаете, что следует съездить посмотреть на ту башню, что повредила молния?

Адам вздохнул.

– Возможно, следовало бы. Но, откровенно говоря, не думаю, что мы в подходящей форме для еще одного путешествия. Это дело можно отложить еще на несколько дней. Сейчас важнее попасть домой. Нужно рассказать коллегам, что произошло.

– Хьюстонам? – спросил Перегрин.

– Им в том числе, – хмуро сказал Адам. – Даже будь жертвой не Рэндалл, все равно нам стало известно, что Ложа Рыси опять пришла в движение. Теперь нужно быть настороже. Наверняка это только начало.