Текст книги "Мир в огне. История Первой и Второй мировых войн в цвете"

Подводная война

Положением мировой сверхдержавы Британия была во многом обязана своему могучему Королевскому флоту, но британские суда вовсе не были так уж неуязвимы и больше всего боялись германских подводных лодок, «U-ботов» (от нем. Unterseeboot – «подводная лодка»). Экспериментировать в этой области Германия начала еще в 1850-е гг., а впоследствии организация подводного флота стала важнейшей частью политики кайзера Вильгельма II. К началу Первой мировой войны страна имела готовыми или заканчивала строительство более 30 подводных лодок, а в военные годы увеличила их парк больше чем в десять раз.

Служить на подводной лодке было нелегко. Моряки с трудом приспосабливались к тесноте, духоте и опасностям жизни в замкнутом пространстве под водой, как на этом снимке, на котором запечатлены подводники, выполняющие проверку в двигательном отсеке. Это было грозное и мощное оружие. Так, в Северном море 22 сентября 1914 г. подводная лодка U-9 торпедировала и потопила сразу три английских крейсера. Они были первыми из нескольких десятков военных и тысяч торговых судов, ставших жертвами в последующие четыре года. С 1914 по 1918 г. подводные лодки потопили около 2600 различных судов. Самый успешный германский капитан-подводник Лотар фон Арно де ла Перьер лично отправил на дно почти полмиллиона тонн грузов. Один только этот показатель убеждает, что островному государству было чего бояться.

Война в Месопотамии

Подводная война шла все яростнее, но и на земле бои шли уже на далеких землях, в том числе и в Османской империи, которая простиралась по всей Анатолии, от Константинополя до Аравийского полуострова; ее султан претендовал на духовное лидерство над всеми без исключения мусульманами-суннитами.

Османская Турция активно искала новых друзей. С Россией у нее была старая вражда, но к 1914 г. заметно охладились отношения и с Британией. Одновременно Турция укрепляла отношения с Германией: обе страны были заинтересованы в железной дороге между Берлином и Багдадом (она так и осталась незавершенной), участок которой мы видим на этом снимке.

В начале войны Османская империя объявила о нейтралитете, но в августе 1914 г. «младотурки», среди которых был и военный министр Энвер-паша, заключили тайный антироссийский союзный договор с Германией и ее союзниками. Тайное стало явным 29–30 октября 1914 г. по ст. ст. (11–12 ноября по н. ст.), когда турецкие суда обстреляли российские черноморские порты, включая Одессу, Севастополь, Феодосию и Новороссийск. Еще раньше, 6 ноября по н. ст. британцы нанесли удар в районе Персидского залива, открыв огонь в районе реки Шатт-эль-Араб (Ирак) и начав Месопотамскую кампанию Первой мировой войны. Так они готовили высадку Индийского экспедиционного корпуса на османских землях.

В ноябре 1915 г. войска Британской империи стояли уже в 30 километрах от Багдада. К этому времени их силы были уже на исходе (фронт наступления слишком растянулся) и оттоманские войска без труда удерживали целые участки железной дороги Берлин – Багдад, обеспечивая себя всем необходимым и готовясь к контрнаступлению.

Жизнь в окопах

В начале 1915 г. на Западном фронте полным ходом шла окопная война. Окопы в зависимости от рельефа местности были разные, но, как правило, их делали глубокими, укрепляя стены досками и бревнами. Немецкие окопы обычно располагались лучше, были удобнее и надежнее, чем у союзников.

Бывало, окопы противников разделяло несколько десятков метров, но с обеих сторон устраивались вторые и третьи линии, которые уходили далеко вглубь от передовой и соединялись между собой разветвленной сетью ходов. Позади окопов располагали тяжелую артиллерию, а еще дальше, в глубоком тылу, – все, что требовалось для обеспечения людей, машин и лошадей.

Реальность мрачной, индустриализированной войны становилась все суровее, и старые традиции постепенно забывались. Так, во французской армии отказались от знаменитых красных штанов в пользу формы голубого цвета (horizon bleu), которая не так бросалась в глаза на фоне неба. В армиях ввели новшество: металлические каски Адриана у французов, Броди – у англичан. И ту и другую мы видим на этом снимке, на котором медики Красного Креста перевязывают раненного в голову.

В окопах часто было сыро, отсутствовала даже самая примитивная гигиена. Все страдали от вшей и крыс, «траншейной стопы» и «траншейной лихорадки», скудного, однообразного питания низкокачественными консервами или плохим мясом. Чтобы хоть как-то избавить людей от скуки и неудобств, их часто снимали с передовой и отправляли подальше в тыл, где можно было избавиться от вшей и даже распить бутылку красного вина (это было доступно только солдатам французской и британской армий).

Война артиллерии

В 1915 г., после двадцати пяти лет непрерывного совершенствования оружия, коренным образом изменились отношения человека и артиллерии. К началу Первой мировой войны тяжелые орудия сеяли смерть в немыслимых ранее масштабах: они могли безостановочно вести ураганный огонь шрапнельными, фугасными и даже химическими снарядами.

На полях войны громыхали теперь не только длинноствольные, но и гаубичные орудия с коротким, будто обрубленным, стволом – их начали применять еще в XVII в. при осаде городов и крепостей. Выпущенный из гаубицы снаряд, летя по высокой дуге, поражал орудия, фортификационные сооружения и окопы противника. Такой выстрел мог разнести буквально все на достаточно большом радиусе.

На снимке мы видим немецкую тяжелую полевую гаубицу образца 1913 г. калибра 150 мм, помещенную в укрытие для защиты от вражеской авиационной разведки. Несмотря на солидный внешний вид, эта гаубица была настоящей «рабочей лошадкой» войны, своей выносливостью и маневренностью вызывая неподдельную зависть в окопах союзников.

Артиллеристы на снимке затыкают себе уши, вероятно готовясь к выстрелу. Мало кто из воевавших на Западном фронте мог потом забыть какофонию артиллерийских бомбардировок, после которых люди страдали от посттравматического стрессового расстройства, которое стали называть «снарядным шоком». Кроме того, артиллерия внесла значительный вклад в появление еще одной крупной категории боевых потерь: «пропавшими без вести» стали считать всех тех, кто закончил свои дни, превратившись в груду мяса и костей.

Снарядный голод

9 мая 1915 г. британская атака на Западном фронте, так называемое наступление в Артуа, окончилась полнейшей неудачей: никаких территорий или преимуществ приобрести не удалось, а потери составили 23 тысячи человек. Задним числом сэр Джон Френч, командовавший британскими экспедиционными силами во Франции, посетовал в интервью газете The Times о сильнейшей нехватке фугасных снарядов. Когда в прессе начали публиковать сообщения об этом, из-за «снарядного голода» разразился скандал национального масштаба. Вскоре было создано Министерство вооружений во главе с энергичным валлийцем Дэвидом Ллойд-Джорджем. Перед ним стояла задача резко увеличить производство боеприпасов.

Прежде всего требовались новые производственные площади, поэтому результаты этой политики не сразу заметили на полях сражений. «Снарядный голод» оказал глубокое влияние и на британское общество, потому что на производство столь нужных боеприпасов пришло огромное количество женщин. Из-за того, что мужчин призывали в действующую армию, женщины в Британии и так уже освоили множество новых для себя профессий; теперь они стали еще и оружейницами.

Заработок женщин был меньше, чем у мужчин, рабочий день длился долго, они страдали от отравляющих веществ и случайных взрывов, но могли заработать на жизнь, пропитание, иногда жилье, а самое главное – ощутить чувство единения, которое нравилось очень многим. Женщины вышли из дома, и в этом смысле война сыграла решающую роль в их борьбе за свои права.

Гибель «Лузитании»

1 мая 1915 г. роскошный британский пассажирский лайнер «Лузитания» отправился из Нью-Йорка в Великобританию с почти двумя тысячами пассажиров и грузом оружия и боеприпасов в трюме. Немцы уже не раз пробовали организовать блокаду британских судов, а под водой шныряли их подводные лодки, поэтому вокруг Европы было совсем неспокойно. Впрочем, по правилам ведения войны военные суда никогда не атаковали пассажирские лайнеры.

7 мая все правила были забыты. Недалеко от южного побережья Ирландии «Лузитанию» торпедировала подводная лодка U-20. Снаряд пробил корпус ниже ватерлинии, мощный взрыв сотряс трюм. Лайнер сильно накренился, и большинство спасательных шлюпок потонули. «Лузитания» ушла под воду за восемнадцать минут, унеся с собой 1197 жизней. Из пяти детей, находившихся на борту, остался в живых только один. Обнаруженные тела – их было около трех сотен – похоронили в Ирландии (что мы и видим на снимке) в присутствии сотен человек.

Трагическую историю «Лузитании» и ее пассажиров пропаганда союзников сделала мощным орудием обличения германского вероломства и незаконности развязанной кайзером войны. Среди погибших было 128 граждан США, но американская общественность вознегодовала: когда наконец Америка перестанет увиливать от участия в войне, так явно угрожающей жизни американцев?

Галлиполи

В этой бухте на полуострове Галлиполи, которая теперь называется Анзак, началась одна из самых неудачных кампаний союзников в Первой мировой войне. Она замышлялась исключительно как военно-морская. Предполагалось отправить военные суда в Дарданеллы, чтобы помочь России выйти в Средиземное море через черноморские проливы и создать возможность для атаки на Константинополь (Стамбул) и сокрушения Османской империи. Кампания началась 19 февраля 1915 г. Однако несколько недель подряд турецкие береговые батареи и морские мины выводили из строя британские и французские суда. Стало ясно, что без высадки десанта ничего не получится.

На рассвете, в воскресенье 25 апреля 1915 г. тысячи солдат, в основном из австралийского и новозеландского военного корпуса (АНЗАК) начали высадку на песчаный берег, чтобы овладеть полуостровом. Изнурительные сражения затянулись на несколько месяцев. Люди мучились от жары днем, холода ночью, мух, морских приливов, дизентерии и малярии. В ноябре лорд Китченер посетил полуостров и отдал приказ о прекращении кампании. Союзные части были выведены с Галлиполи 9 января 1916 г.

После этого Уинстон Черчилль был смещен с поста первого лорда Адмиралтейства. А командир турецкой дивизии Мустафа Кемаль, позднее получивший фамилию Ататюрк, стал подлинным героем Османской империи. В Австралии и Новой Зеландии Галлиполийская кампания до сих пор остается важным элементом национального самосознания и памяти.

Солдаты Австрии

Австрийский эрцгерцог Иосиф-Фердинанд (на снимке справа), носивший еще и гордый исторический титул великого герцога Тосканского, был человеком, воспитанным в австрийской военной традиции. В 1915 г. он принял командование 4-й Австрийской армией. Но раздираемой национальными противоречиями Австро-Венгрии, говорившей на множестве языков и составленной из слабых псевдогосударственных образований, было очень нелегко создавать у своих военных ощущение единения и поддерживать в них моральный дух. На этом пропагандистском снимке эрцгерцог изображен вместе с тринадцатилетним тирольцем Йозефом Касвурмом, самым юным солдатом своей армии.

А пропаганда была крайне необходима, потому что с начала 1915 г. проблемы Австро-Венгрии росли как снежный ком. В вялых атаках на Сербию и Россию она потеряла более 950 тысяч человек. Австрийцев вытеснили из Сербии, а Россия перешла в наступление в Галиции (сейчас это область на границе Украины и Польши), где нес службу эрцгерцог. Тем временем русская армия осадила мощную крепость Перемышль, где находилось более 130 тысяч истощенных военных и гражданских. Попытка начальника австрийского Генштаба Конрада фон Хетцендорфа освободить ее в первые месяцы 1915 г. окончилась потерей еще примерно 790 тысяч человек; крепость сдалась только в марте.

Армия эрцгерцога больше так и не успела оправиться, но сам Иосиф-Фердинанд благополучно пережил войну. Он скончался в 1942 г., успев ненадолго оказаться в немецком концентрационном лагере. Судьба Касвурма осталась неизвестной.

Геноцид армян

«Армянская девочка умерла в поле, совсем рядом с Алеппо, где ее ждала помощь и безопасность». Эта безыскусная, но страшная подпись выполнена поблекшей от времени машинописью на старом черно-белом снимке, который несметное количество раз становился иллюстрацией одного из страшнейших событий мировой истории – геноцида армян.

Напряженность в отношениях между турками-мусульманами и армянами-христианами восходила еще к временам Крестовых походов. Страшные обстоятельства Первой мировой войны способствовали тому, что в 1915 г. давно назревший нарыв наконец прорвался. В начале того года на Южном Кавказе 3-я турецкая армия потерпела полное поражение от России. Многие приписывали эту неудачу тому, что русских поддержали этнические армяне, сделавшись, по мнению турок, вероломными предателями. Тяжкое обвинение совпало с воинственными настроениями и националистической политикой «младотурок», и все это вместе имело роковые последствия.

В мае 1915 г. османское правительство выпустило указ о насильственном выселении турецких армян в Сирию. Он выполнялся с такой беспримерной жестокостью, что почти миллион армян погибли от голода, болезней, насилия, лишений, отсутствия элементарной помощи и жилья. Неудивительно, что эту массовую гибель простых людей, ставшую прямым следствием политики турок, с тех пор называют геноцидом. Правда, в Турции этот термин яростно отрицают. Документальные фотографии – в том числе множество страшных снимков, сделанных немецким военным медиком Армином Теофилом Вегнером, – остаются самыми надежными свидетелями.

Италия вступает в войну

Итальянские горнострелковые войска «альпини» издавна славились и в стране, и за ее пределами. «Альпини» сражались в Абиссинии (Эфиопия, Эритрея) в 1880–1890-е гг., когда Италия захватывала там колонии, а затем и в Ливийской пустыне. В 1915 г. им довелось сражаться на одном из труднейших фронтов Первой мировой – Альпийском высокогорье, на границе с Австро-Венгрией.

Вместе с Германией и Австро-Венгрией Италия входила в Тройственный союз, но осенью 1914 г. она всячески уклонялась от вступления в войну и, объявив нейтралитет, выжидала развития событий. В войну Италия вступила лишь в мае 1915 г. на стороне союзников, что сулило ей щедрые военные кредиты от Великобритании и возможность отвоевать территории в Северо-Восточной Адриатике (так называемую Italia irredenta – «неосвобожденную Италию»).

«Альпини» не сразу привлекли к военным операциям, но зато они делали то, в чем им не было равных: прорубали тоннели во льду, поднимались по отвесным скалам, рискуя сорваться или попасть под снежную лавину. Они воевали и на реке Изонцо, примерно на границе с нынешней Словенией. В первых же четырех сражениях, состоявшихся в 1915 г., итальянцы потеряли около 300 тысяч человек, получив взамен лишь несколько квадратных миль австрийской территории. В следующие два года на Изонцо состоялось еще восемь сражений.

Исход из Сербии

В 1914 г. австро-венгерские армии трижды пытались занять Сербию, но всякий раз терпели неудачу. Однако через год обстановка кардинально изменилась. Осенью Германия, Австро-Венгрия и Болгария начали совместное наступление, и в конце ноября 1915 г. сербская армия вместе с королем Петром I и остатками гражданского населения была вынуждена начать длительное отступление через заснеженные горные перевалы Албании и Черногории к побережью Адриатического моря, откуда союзники по Антанте эвакуировали остатки сербской армии на греческий остров Корфу.

В необыкновенно тяжелом переходе, который даже назвали «албанской Голгофой», мужчины, женщины, дети голодали и слабели; сербы потеряли одну десятую часть из 140 тысяч его участников. Люди гибли от жажды и голода, отсутствия элементарных удобств, эпидемии гриппа. Сербы страдали и от нападений албанцев: там еще не забыли о жестоких Балканских войнах начала десятилетия.

На снимке запечатлен один из моментов исхода. Солдаты с флагом, на котором изображен двуглавый орел, герб страны со времен средневековой династии Неманичей, маршем проходят мимо здания с вывеской обувного магазина, а с тротуара на них смотрят любопытные зеваки. Остатки сербской армии потом перебросили в Македонию, на Салоникский фронт. Мирные жители Сербии пережили страшную оккупацию. В относительных числах ее потери стали самыми большими среди всех сражавшихся государств.

Отравляющий газ

Сначала военные химики попробовали использовать отравляющий газ против вражеских частей на Восточном фронте; но его первое удачное боевое применение произошло 22 апреля 1915 г., когда немцы выпустили ядовитый хлор из 5700 баллонов в направлении французских и североафриканских частей во Втором сражении при Ипре. При вдыхании пары хлора не только обжигали легкие, но и наносили огромный вред всему организму.

Боевое применение газа официально считалось преступлением против человечества: Гаагская конвенция 1899 г. запрещала «распространять удушающие или вредоносные газы» на полях сражений. Впрочем, уже очень скоро все воевавшие стороны начали активно пользоваться им для нанесения ущерба противнику, и те, кто сражался на передовой, получили средства защиты.

Первые газозащитные комплекты состояли из очков и марлевых повязок, которые смачивались раствором пищевой соды или… мочой. К осени 1915 г. появились противогазы респираторного типа. На снимке как раз в таких изображены немецкие солдаты. На осле противогаз пока тоже человеческий, но вскоре их приспособили и для животных.

Во время Первой мировой войны были разработаны и другие отравляющие газы, например горчичный, сильно обжигавший кожу. Вместо баллонов стали применять газовые снаряды, повышая надежность рассеивания. А поэты сохранили память о ненавистном газе для будущих поколений. Английский поэт Уилфред Оуэн, воевавший на Первой мировой, писал в стихотворении Dulce et Decorum Est: «Если б слышала, как харкал кровью / Из легких, если б знала о плевках, / Как рак, отвратных, мерзких, как коровье / Жеванье на распухших языках». На той войне газ был причиной лишь 2 % смертей, но для многих он остался самым кошмарным воспоминанием.[5]5
  Аллюзия на строку из «Од» Горация: «Смерть за отечество отрадна и славна» (Dulce et decorum est pro patria mori).


[Закрыть][6]6
  Пер. А. Серебреникова.


[Закрыть]

Атакуют дирижабли

С начала Первой мировой стало понятно, что правила ведения войны, принятые в прошлом веке, совершенно устарели. Началась эра нечеловеческой жестокости, когда нормой стали массовая гибель и безжалостные атаки на мирное население. На жизни в британской глубинке европейский конфликт почти не сказывался, но и там было небезопасно.

Сначала мирные цели обстреливали с линейных крейсеров: так, например, было 3 ноября 1914 г. в Грейт-Ярмуте. Уже через два месяца, 19 января 1915 г., этот город вместе с соседним Кингс-Линном стал первой в Британии жертвой авианалета.

Атаки с воздуха велись не просто так: немцы рассчитывали ослабить моральный дух британцев. По ночам наполненные водородом дирижабли – в основном они были жесткими, алюминиевыми, типа цеппелин, но применялись и полужесткие, с деревянным каркасом, «Шютте-Ланц», – сбрасывали на города полную загрузку: 1360 кг бомб. 31 мая 1915 г. произошел первый обстрел Лондона, когда в Ист-Энде и северных районах города погибло и было ранено сорок человек.

Сцены разрушения, вроде изображенной на этом снимке, привлекали толпы желающих посмотреть на «настоящую» войну, но возмущение общественности стало стимулом для организации противовоздушной обороны. К осени 1916 г. Королевский летный корпус научился уничтожать дирижабли. Мирное население радостными криками приветствовало каждое точное попадание. Однако уже через несколько месяцев дирижабли вышли из употребления. Их сменили более эффективные орудия убийства с воздуха – бомбардировщики.

1916
Война на истощение

Я увидел, что голова и плечи бедняги валяются около окопа, а ноги лежат в нем; все остальное тело исчезло.

Капитан Р. П. Перрен о гибели своего ординарца в сражении на реке Сомма 14 июля 1916 г.

В семь часов утра 1 июля 1916 г. в тесном британском окопе напротив пикардийской деревеньки Бомон-Амель на севере Франции горстка людей коротала последние спокойные минуты, укрывшись шинелями. Картина вокруг не радовала глаз. Стояла самая середина лета, но по меловым холмам Пикардии белой поземкой вились линии окопов. Пока все ждали, Джон Уорвик Брук, штатный фотограф Корпуса королевских инженеров, поймал взгляд какого-то рядового – то ли тревожный, то ли покорный, а может, просто усталый.

Всю прошедшую неделю из 1400 орудий Антанты на линии германских окопов дождем сыпались снаряды. В 7:20 утра землю сотряс мощнейший удар. У Хоторна – занятой немцами высоты рядом с Бомон-Амель – британцы подорвали 18 416 килограммов аммонала (взрывчатой смеси азотнокислого аммония и алюминиевого порошка). В следующие десять минут раздалось еще несколько сильных взрывов, а в 7:30 – «час икс» – британская и французская пехота поднялась из окопов и пошла в атаку.

Для многих британских рядовых – «томми» – это был первый настоящий бой. Из них по территориальному или профессиональному принципу формировали так называемые батальоны друзей (pals battalions). И теперь все они оказались на Сомме.

Согласно инструкции, пехотинцы неторопливо двигались плотными цепями; каждый нес на плече винтовку, а за спиной 27 килограммов полной выкладки. Офицеры говорили солдатам, что вражеские окопы почти смела артподготовка и поэтому они почти совсем не опасны. Вскоре оказалось, что это не так. Снаряды не смогли ни уничтожить ряды колючей проволоки, ни разрушить немецкие бункеры. Так, на северном участке, где как раз и находилась Бомон-Амель, две волны британской пехоты попали прямо на колючую проволоку и были сметены шквальным пулеметным огнем. Те, кто выжил, отползали назад под обстрелом немецкой артиллерии. На южном участке, особенно у французов, обстановка сложилась несколько лучше, а британцы понесли неслыханные потери. В первый же день операции на Сомме у них погибло, пропало без вести и было ранено 57 540 человек. Ни до, ни после в истории британской армии не случалось ничего подобного. А впереди было еще четыре месяца кровавых, изнурительных боев.

Наступление на Сомме планировалось очень долго. В декабре 1915 г. военное руководство стран Антанты договорилось наконец об одновременной атаке на позиции немцев. Через два месяца Дуглас Хейг, главнокомандующий британскими войсками во Франции, заявил, что британцы будут наступать в районе рек Сомма и Анкр. Однако 21 февраля 1916 г. тысячи немецких снарядов полетели на леса и форты вокруг французской крепости Верден, обе страны схлестнулись в тяжелейшей десятимесячной схватке, и планы Антанты стали совсем другими.

Верден следовало удержать любой ценой, и поэтому наступление на Сомме сначала перенесли на более ранний срок, потом на более поздний, а потом и совсем надолго. В конце концов Хейг и его политические советники согласились начать наступление в конце июня, надеясь оттянуть часть сил немцев от Вердена. Британцы даже согласились взять основную тяжесть битвы на себя, бросив в дело «новую армию», с 1914 г. набиравшуюся из добровольцев. Почти все они были необученными и необстрелянными, и Хейг прекрасно это понимал.

Бои на Сомме шли до ноября, у Вердена – до декабря. Убитых у всех сражавшихся сторон было огромное количество: только у британских и колониальных частей более 21 тысячи на каждую милю (1,6 км) линии наступления. 15 сентября 1916 г. впервые в истории Антанта провела танковую атаку и сильно напугала немцев; правда, решающего прорыва не получилось. Зато бурно развивалась наука о лечении раненых, о чем свидетельствовало огромное количество добровольных женских организаций, работавших в тылу.

В донесении от 23 декабря Хейг так охарактеризовал значение операции на Сомме: она позволила «измотать силы нашего противника». В определенной, хотя и очень небольшой степени он был прав, потому что уже в начале 1917 г. Эрих Людендорф, первый генерал-квартирмейстер Германии, приказал своим частям отойти на более защищенные позиции. Победа – если ее можно так назвать – досталась немыслимо дорогой ценой, и даже само название Соммы с тех пор стало обозначением всяческих ужасов, смерти, боли и напрасной гибели.

В 1916–1917 гг. на других фронтах Первой мировой дела Британии обстояли далеко не блестяще. Ютландское военно-морское сражение унесло тысячи жизней, а в начале июня 1916 г. на крейсере, подорвавшемся на мине, погиб национальный герой – фельдмаршал лорд Китченер, на призыв которого записываться в добровольцы откликнулись тысячи молодых людей, оказавшихся на Сомме.

Томас Эдуард Лоуренс Аравийский, новый герой совсем другого типа, начал активно действовать в пустынях Ближнего Востока, а в районе Кут-эль-Амары, на противоположном краю Аравийского полуострова, окруженные индийские части страдали от голода и болезней. Война спровоцировала обострение обстановки в Ирландии, где воинственные республиканцы попытались совершить революцию. В августе 1917 г. Хейг начал наступление во Фландрии, где у деревни Пашендейль, под сильнейшими дождями, состоялась печально известная «бойня в грязи» и где погибли еще сотни тысяч солдат Британии, колоний и Германии.

В Германии явно усиливался шок от количества потерь в войне, развязанной кайзером. Да, в 1916–1917 гг. на ее счету были серьезные успехи: поражение Италии у Капоретто, оккупация Румынии, революционное брожение в России играли на руку Центральным державам. А на Западном фронте все было сложно.

На Сомме немецкий генерал Отто фон Белов призывал к стойкой обороне, требуя от своих солдат, «чтобы враги могли идти вперед только по трупам». Ни одна из сторон, как говорится, не стояла за ценой, и это уловил Уилфред Оуэн: он был участником операции на Сомме и показал весь ее ужас в стихотворении «Отпевание обреченной молодости» (Anthem for Doomed Youth): «Кто отпоет убитых, словно скот? / Лишь рев снарядов, рвущихся во гневе».[7]7
  Пер. А. Серебреникова.


[Закрыть]

21 февраля 1916 г.

Наступательные планы Антанты перечеркнуты массированным наступлением немцев на французский город-крепость Верден; тяжелые, кровопролитные сражения закончились лишь в декабре

24–29 апреля 1916 г.

«Пасхальное восстание» в Ирландии; вооруженные националисты вели упорные уличные бои с частями британской армии (в основном в Дублине); после подавления восстания его руководителей быстро разыскали, допросили и расстреляли

31 мая – 1 июня 1916 г.

Военно-морские флоты Британии и Германии сошлись в единственном в Первой мировой войне крупном морском сражении – Ютландском (или Скагерракском), недалеко от побережья Дании

4 июня 1916 г.

Русский Юго-Западный фронт генерала А. А. Брусилова нанес стремительный удар по армиям Австро-Венгрии и Германии; Австро-Венгрия так и не смогла оправиться от поражения; но Россия не сумела развить свой успех

1 июля 1916 г.

Британская армия потеряла почти 60 тысяч человек в начале англо-французского наступления на Сомме. К его окончанию (ноябрь) было отвоевано 8 километров территории

8–15 марта 1917 г. (по н. ст.)

Неделя революционных выступлений в России, вызванных недостатком продовольствия и военными неудачами, привела к власти Временное правительство и вынудила Николая II отречься от престола

6 апреля 1917 г.

В ответ на объявленную Германией неограниченную подводную войну и другие провокации США вступили в войну в статусе «присоединившейся» державы

9–12 апреля 1917 г.

Трудное сражение за хребет Вими и его дальнейшее удержание в ходе битвы при Аррасе стало крупнейшим достижением Канадского экспедиционного корпуса в Первой мировой войне

31 июля 1917 г.

Британцы, АНЗАК и Канадский экспедиционный корпус начали третье наступление на Ипр (до 10 ноября): битва при Пашендейле приобрела мрачную известность из-за огромного количества потерь и изнурительных боев в непролазной грязи

24 октября 1917 г.

После 11 тяжелейших сражений на реке Изонцо в двенадцатом, у Капоретто, немецкая и австро-венгерская армии обратили армию Италии в беспорядочное бегство