Текст книги "Нарковойны XXI века. Оружие массового поражения"

Глава 4. Золотые содружества и ЦРУ

Власть – самое сильное возбуждающее средство.

Генри Киссинджер

Едва мы достигли окраин Кабула, водитель остановил «УАЗ» и знаками приказал нам выходить из машины. Вечерело, поэтому дневная жара наконец спала настолько, что можно было более или менее свободно дышать. Стив выругался в адрес шофера, и мы пошли пешком в его жирный «Интерконтиненталь», так как он напрочь отказался посмотреть на мое житие в тараканистом номере.

Кабул ночью так же криклив, как и днем. Поэтому особой разницы между временами суток не наблюдалось, кроме, конечно, темноты. Но ослы, честно сказать, меня уже бесили, это по-настоящему тупые животные, они орали порой так, что становилось страшно, самое интересное, всегда неожиданно и поблизости, и я с непривычки невольно вздрагивал.

«Интерконтиненталь» даже по внешнему виду отличался от моей гостиницы. Цивилизация была видна во всем.

Едва только я расположился в глубоком кресле номера, как меня начал одолевать сон, но Арт, выспавшийся в машине, и не думал прекращать бурную деятельность. Он сунул мне под нос бумаги. Вздохнув и не спрашивая разрешения, я налил себе кофе, затем, закурив, принялся изучать его заметки. В это время зазвонил телефон Арта, едва тот взял трубку, как благодушие моментально спало с его лица, он покраснел.

– Да пошел ты, скотина! – крикнул Стив в телефон.

Я даже обомлел от такой эмоциональности своего товарища.

– Опять они позвонили, – после двух минут молчания сказал он, – Последнее предупреждение сделали. Сказали, или вы с вашим дружком прекращаете заниматься этим делом, или мы поможем его завершить самым радикальным способом.

– Ну, а ты? – спросил я явную глупость.

– А то ты не слышал! Будем продолжать, и мы его завершим во чтобы то ни стало! – он решительно сжал кулаки. Несмотря на оптимизм и азарт, мне все же было чуточку не по себе. Ведь одно дело думать о предполагаемой опасности, совсем другое, когда она начинает дышать тебе в затылок.

– Но как они узнали? – мне действительно было интересно. Похоже за Артом следили, а он даже не заметил хвоста, а ведь он в свое время прошел отличную школу в ФБР, так как до поприща на ниве пера он служил самым настоящим агентом федерального бюро расследований. Так вот, если следивших за нами не заметил Стив, то это настоящие профессионалы. А значит сейчас, пока мы сидим в номере, они готовят какой-то ход. Зря такие люди не предупреждают.

– Видимо они следили за нами, – пришел к тем же выводам Арт и торопливо написал на листке из блокнота цифры, – Вот тебе телефон, если что-то со мной произойдет, позвонишь, он мой друг, тебе поможет во всем. Только скажешь, что от меня. Похоже, мы вляпались по самые уши.

То, что вляпались действительно мы, а не кто-то, не они и не он, я ничуть не сомневался. Но когда все завертелось, что толку сожалеть о сделанном? К чему обвинять Стива Арта, втянувшего меня в смертельную авантюру? Поменять прошлое никто не в силах, поэтому нужно исходить из действительности. А наше дело по масштабам грозило стать самым серьезным среди тех, с которыми мне доводилось сталкиваться, и вдруг я понял: если бы я и узнал заранее о грозившей мне смертельной опасности, все равно ввязался бы в эту историю. Как говорят в России – либо грудь в крестах, либо голова в кустах. Означает эта поговорка только одно: либо пан либо пропал. Третьего для настоящих охотников за сенсациями не дано. Ведь никто не знает сколько таких сталкеров сгорело, преследуя удачу. Никто не может подсчитать. Нет такой статистики, однако я знаю точно, погибших, безусловно, гораздо больше, чем счастливчиков. Но это лирика.

Поэтому, перестав морочить себе голову, я знакомился с документами Стива. Хотя кроме уже известных событий, изложенных выше, они ничего не содержали. Однако за их изучением я просидел полночи, и налив себе очередную кружку кофе, тихонько выругался. В это время зазвонил мой телефон.

– Господин Перцефф? – вкрадчиво спросил приглушенный голос, – Это Роберт Маккой, ничего не нужно спрашивать, у меня к вам не телефонный разговор. Узнав, что вы в Кабуле и занимаетесь расследованием наркоторговли, я решил с вами встретиться. К вечеру буду неподалеку. Где вы остановились?

Я продиктовал адрес. Похоже в этом мире не осталось ни одного человека, который не знал бы чем занимаемся мы с Артом.

Роберт Маккой, самый загадочный и страшный человек с которым мне доводилось сталкиваться в этой жизни. Дело не в том, что Маккой убивал при необходимости людей без колебаний, а за ним шла слава Джека-Потрошителя. Совсем нет, от него исходили флюиды опасности. Раньше Роберт работал на ЦРУ, потом ушел из управления, создав партию «Сыны Америки», мало чем отличавшуюся от фашисткой организации. Их лозунг: «Америка для Американцев», находил с каждым годом все больше сторонников, как я подозревал немало способствовало этому разжигание межнациональной розни путем дискредитации и стравливания мигрантов и коренного населения США. Что этому оголтелому патриоту понадобилось от меня, я не знал. Но сам факт того, что Маккой летит через в Кабул ради встречи со мной, говорил о многом. Впору было раздуться от важности.

Поэтому, я, проверив защелку двери, и вспомнил еще одну хитрость из арсенала военного журналиста, когда я вел репортажи из Конго. Я пододвинул два тяжелых кресла к двери, и поставил их сбоку от нее друг напротив друга. Безжалостно расшнуровав ботинки Арта, связал между собой шнурки, и эту импровизированную веревку привязал к ножкам кресел на высоте сантиметров десяти. Теперь любой человек, проникший в комнату, обязательно попадется в ловушку. Конечно обязательно – слишком громкое слово, но так спать спокойней.

…Неожиданный ор и брань прорезали тишину, и я, видимо уже войдя в режим ожидания постоянной опасности, скатился с кровати. Но ор продолжался, как и причитание на арабском языке. Когда я поднялся, то понял, в мою ловушку угодил гостиничный уборщик, и сейчас он рассказывал красочно, но непонятно, что он думает об Америке и ее жителях. Жестикуляция и выражения лица говорили даже больше всех выражений. Но Арт успокоил бедолагу, дав ему десять долларов. Мне Стив ничего не сказал, только поцокал языком, впрочем, плевал я на всех, поэтому до сих пор и был жив.

За утренним кофе, я рассказал Стиву о предстоящем визите Маккоя.

– Тогда встречайся с ним, а я отправлюсь кое-куда, переговорю с несколькими людьми. Завтра встретимся у меня и обмозгуем новую информацию. Вот только, как онузнал о том, что мы занимаемся этим делом?

– Я тоже задавал себе этот вопрос. При встрече спрошу.

Для меня пока многое оставалось загадкой, даже то, к какому выводу меня склоняет Арт. Почему он специально не говорит того, что знает, не вызвало у меня не единого сомнения. Он просто предоставив мне свободу маневра и подводил к нужной мысли.

Aliud ex alio malum (лат. – одно зло вытекает из другого).

Маккой на меня посмотрел как на врага. Нет, и правда, вопрос, который не давал покоя еще вчера, а именно, почему он согласился дать мне интервью, так же оставался загадкой. Он был отъявленным республиканцем, готовым убить все живое на планете земля, если это потребуется, чтобы выжили несколько американцев. Утрирую, конечно, но если без пошлых аллегорий, то любовь Маккоя к звездно-полосатому флагу была настолько сильна, что он одобрял применение химического оружия и напалма против вьетнамцев. Как-то даже попал в скандальную историю, избив на пляже какого-то бедолагу именно за символ Америки у последнего на трусах.

(Я) – Скажите, что вас заставило встретиться со мной? Ведь в прошлом вы за то, что я отправил на скамью подсудимых сенатора Льюиса, поклялись со мной поквитаться?

(М) – Господин Перцефф, не нужно без причины обострять и без того острую ситуацию, сейчас во мне борются два желания. Первое, задать вам трепку и как следует, ну и второе, пригласить моих бывших коллег…

(Я) – Как все складывается у нас… Так почему? Тем более, ваши оба желания далеки от благодушных намерений? (Я нарочно злил Маккоя, так как он, находясь в гневе, часто говорил больше, нежели в радостном и добродушном расположении духа, к тому же, если он обратился сам, то нуждался во мне больше, чем я в нем).

(М) – Думаю, вам не составит труда сложить два плюс два, услышав мой рассказ, подтвержденный фактами, и понять, почему я это делаю. Могу сказать одно, своих представлений, а так же политических убеждений я не поменял и не собираюсь менять. Впрочем, если вы не заткнетесь, то и выбить вам пару зубов не составит сложности.

(Я) – Я тоже вам очень рад. Но все же давайте перейдем к делу, расскажите мне, зачем проделали столь длинный путь?

(М) – До меня дошла информация, что вы работаете над новой книгой, поэтому хотелось бы рассказать о настоящем положении дел сегодня в Америке, а так как подобное знание опасно, когда их носитель почти в единственном экземпляре, то после выхода вашей книги я таким образом смогу обезопасить себя. Так вот для начала немного эпизодов из прошлого.

История с наркоторговлей и замешанном в ней ЦРУ началась более чем полвека назад. Тогда в 1946 году, через год после того, как окончилась Вторая мировая война, СССР хоть и понес огромные потери, быстро становился на ноги, и влияние его на международную обстановку в те годы было очень сильно, к тому же в России у власти находился Сталин, а его боялись все правители.

В 1961 году Джон Кеннеди подытожил опыт и сказал при вступлении на пост президента США: «Мы не можем победить Советский Союз в обычной войне. Это неприступная крепость. Мы можем победить Советский Союз только другими методами: идеологическими, психологическими, пропагандой, экономикой».

Правда, в ЦРУ такие выводы были сделаны сразу после окончания второй мировой войны, для борьбы с распространением коммунистической заразы нужны были средства. Большие средства. Где их брать? Взоры аналитиков из Агентства обратились на подконтрольные режимы и полулегальные организации, которые существовали и, причем довольно неплохо, благодаря торговле наркотиками, к тому же в ЦРУ сразу поняли, что это самый реальный способ превратить народ любой страны в инертную массу, далекую от политики и жизни государства. Кто управляет потоками наркотиков, тот реально управляет страной. Поэтому в 1946 году начинается совершенно новый этап в жизни США, чему не мало способствовал и тот факт, что многие американские жители, особенно афроамериканцы (тут Маккой презрительно поджал губы) открыто сочувствовали СССР. Так что же произошло в 1946 году? Освобождение Лаки Лучиано из тюрьмы.

СПРАВКА. Лаки Лючиано («Счастливчик»), настоящее имя Сальваторе Луканиа, родился в 1897, умер в 1962 году. Самый легендарный гангстер двадцатого века, организовавший международный синдикат по продаже наркотиков, контролировавший в США наркоторговлю, рэкет, проституцию и профсоюзы. Прокурор Нью-Йорка, Тома Дьюи, сумевший посадить Лючиано, четко сформулировал роль Лаки в теневой жизни Америки: «Когда Лучиано возглавил индустрию порока, она стала высокоорганизованной и начала управляться по последнему слову новомодного коммерческого менеджмент».

До освобождения Лючиано отбывал наказание в виде 50 лет лишения свободы, но ЦРУ, неожиданно вспомнив его помощь в борьбе с фашизмом, решило способствовать освобождению Счастливчика. На самом деле им срочно потребовались возможности Лаки. В результате, за последующие шесть лет количество наркоманов в США увеличилось многократно, и к 1952 году болеющих тяжелой формой наркомании перевалило за полмиллиона человек и продолжало расти с каждым годом. Сегодня впрочем, как и тогда, многие списывают данное социальное явление на движение хиппи, но мало кто знает, что само движение, по мнению многих аналитиков, тайная операция ЦРУ, по масштабности признанная самой крупной в истории этого ведомства.

СПРАВКА. Хиппи – молодёжная субкультура, популярная в США в 1960-х и 1970-х годах, выражавшая протест против общепринятой морали. Главной идеей хиппи было стремление вернуться к природной чистоте. Как следствие этого, они пропагандировали свободную любовь, употребление наркотиков и пацифизм.

Из «Золотого треугольника» тогда на мировой рынок поставлялось более 80% опиума, большую часть его доставляли в Марсель и на Сицилию, где были нарколаборатории по превращению опия-сырца в первосортный героин. Сеть была создана Лаки Лючиано.

(Я) – Все это интересно, но скажите, почему вы думайте, будто именно с освобождения Лаки началась связь ЦРУ и наркотиков. И еще один аспект, зачем американцам заполнять свою собственную страну этой гадостью, не проще ли разработать каналы поставок в Советский Союз или сочувствующие ему страны?

(М) – Во-первых, я уже назвал причину, наркотики дают возможность управлять массой. А наводняя ими кварталы недовольных в итоге мы имеем инертную массу, думающую о чем угодно, только не политике. Во-вторых, движение хиппи было разработано ЦРУ как один из главных факторов продвижения наркотиков, ведь философия их идеально подходила для ЦРУ. Я сам читал не один доклад, посвященный этой проблематике, поэтому и утверждаю: хиппи – не самостоятельно возникшее движение, но искусственно культивированное и выращенное ЦРУ. В-третьих, борьба с СССР требовала гигантские средства, вспомните речь Джеймса Бейкера, госсекретаря США в 1992 году: «Мы истратили триллионы долларов за последние 40 лет, чтобы одержать победу в холодной войне против СССР». Американцы и демократия, всегда отличались от русских. В СССР процветала тирания и многие работали на оборону за жалкие гроши, а большинство, к примеру, заключенные, вообще бесплатно, для этого и был создано множество лагерей, которые получили название ГУЛАГ. А гражданин США первым бы подал вотум недоверия правительству, если средства для борьбы с Советским Союзом извлекались бы из его кармана в виде дополнительных налогов. Четвертый фактор – сочувствие гражданского населения СССР, что нельзя было допустить ни в коем случае. И главное, опий-сырец из стран золотого треугольника вывозился на американских самолетах компании “Эйр Америка”, которая принадлежала ЦРУ. В итоге с наркотизацией американского общества правительство убило несколько зайцев одним выстрелом: нашло деньги, заставило замолчать народ, и контролировало более 70% мировой наркоторговли. Что опять же позволяло контролировать политическую обстановку в ряде стран.

(Я) – Что же, ситуация немного прояснилась. Но я повторю вопрос. Зная ваши политические взгляды, зная то, что средства ЦРУ вы оправдываете, зачем вы мне все это рассказываете?

(М) – Перцефф, вы неисправимы. То была всего лишь краткая предыстория, чтобы понять ситуацию, складывающуюся на сегодняшний день. Все происходило именно так, но в 70–80-е годы настало время перемен, первой ласточкой послужил грандиозный скандал с банком «Hugan Hand Bank of Sydney», через который ЦРУ отмывало деньги, полученные от торговли наркотиками и оружием в Индокитае. Но самым большим проколом ЦРУ оказалось дело о финансировании никарагуанских контрас по уже отработанной схеме: оружие в обмен на наркотики, оно расследовалось официально. Тогда шокированная комиссия сената заявила во всеуслышание: «Мысль о возможности финансирования военных операций контрас за счет выручки от продажи наркотиков не вызывала отторжения у лиц, ответственных за формирование американской политики в регионе». Именно этот факт и стал поворотным в данной истории. Скорее всего, закулисная борьба привела к тому, что грязное белье ЦРУ оказалось выставлено на обозрение общественности, так как контора подминала под себя государственную власть, ну и соответственно это был последний решительный шаг сопротивления.

(Я) – То есть, вы хотите сказать, что в 80-е годы ЦРУ вступило в открытую конфронтацию с действующим правительством, результатом чего прогремели грандиозные скандалы с доказательствами причастности Агентства к наркоторговле?

(М) – На мой взгляд, я вроде бы излагаю достаточно ясно. Заметьте, Джордж Буш-старший тоже возглавлял ЦРУ в 1976—1977 годах. Вопрос открытый. Да, изначально наркоторговля была вынужденным шагом для поиска финансов в обострившейся борьбе с Советским союзом, и многие почему-то думают, что эти деньги шли на финансирование тайных операций, на нужды ЦРУ. Однако давайте возьмем в руки калькулятор и посчитаем, если США в тот период контролировало более половины героинового черного рынка и успешно начинало подминать под себя кокаиновый бизнес, то денег, вырученных от продажи наркотиков, с лихвой хватит на несколько атомных авианосцев. Куда же уходили грандиозные средства? Вы не думали? Именно на эти деньги и стала возможной избирательная компания будущего президента США… Рейган, первый пришедший к власти через спецслужбы. По сути он являлся марионеткой, играющей свою роль. Да, многие говорят о слабоумии и маразме этого государственного деятеля, особенно вспоминая, как он в прямом эфире объявил, что готовится ядерный удар по СССР. На самом деле то была тонкая политическая игра, психологическая атака, как говорят сейчас – прессинг. Прессинг на Советский Союз!

(Я) – На мой взгляд, мы ушли от нашей проблемы, кого интересует здравый рассудок Рейгана? Как и холодная война… Наша тема – наркоторговля сегодня. И именно по ней вы обещали дать исчерпывающую информацию. Поправьте, если я ошибаюсь?

(М) – Все верно, про нее мы и говорим. Но следите за мыслью! (Лицо Маккоя покраснело, я видел, он готов взорваться в любой момент.) Так вот, пока спецслужба США контролировала ситуацию, я, как и многие настоящие патриоты, был уверен, что политика, проводимая правительством, правильна. Но все изменилось в последние десятилетия. Однако именно те события предшествовали сегодняшнему дню…

(Я) – Тогда подробнее, желательно, с доказательствами.

(М) – Хорошо, начнем с того, что вспомним историю наркоторговли в Золотом треугольнике. Перед советско-афганской войной 1979-89 гг. производство опиума в Афганистане и Пакистане ориентировано на небольшие региональные рынки. Героин там не производился. Афганская наркоэкономика стала тщательно разработанным проектом ЦРУ, как часть внешней политики США. Такое случалось и раньше, например, в деле Иранконтрас – поддержка афганских моджахедов финансировалась за счет наркоторговли. Грязные деньги конвертировались через банки на Ближнем Востоке и через подставные компании ЦРУ в «тайные деньги», за счет которых содержались повстанческие группы во время советско-афганской войны. В прессе возникло скандальное интервью, такой серьезный журнал, как Тайм разместил на своих страницах 29 июля 1991 года комментарий офицера разведки США: «Поскольку США хотели поставлять моджахедам в Афганистане ракеты „Стингер“ и другое оружие, они нуждались в помощи Пакистана. К середине 80-х годов представительство ЦРУ в Исламабаде было одним из самых крупных в мире… США закрывали глаза на наркоторговлю в Пакистане». Эту информацию подтвердил и Альфред Макклой, известный исследователь подобной проблематики. Через два года после начала операции ЦРУ в Афганистане в 1979 году район афгано-пакистанской границы стал самым крупным в мире производителем героина, откуда покрывалось до 60% потребностей США. В самом Пакистане число наркоманов практически с нуля возросло до 1,2 миллиона к 1985 году. Наркоторговлю контролировали люди, связанные с ЦРУ. Моджахеды, захватив новые территории в Афганистане, заставляли крестьян сеять опиумный мак в качестве революционного налога. На другой стороне границы, в Пакистане, афганские лидеры и местные синдикаты под покровительством пакистанской разведки контролировали сотни лабораторий по производству героина. За десятилетие активного наркобизнеса в Пакистане представительство американского DEA не перехватило ни одной крупной партии героина.

СПРАВКА. DEA – международная организация по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, создана в США. Входит в Министерство юстиции США, наряду с Федеральным бюро расследований, Службой судебных исполнителей и Службой иммиграции и натурализации. Возглавляет DЕА директор, который назначается Президентом и утверждается Сенатом. DЕА было создано в июле 1973 года Президентом Никсоном для консолидации и координации деятельности правительства в сфере борьбы с незаконным оборотом наркотиков.

Поэтому Макклой сделал вывод:

Американские официальные лица отказывались расследовать причастность афганских союзников к наркоторговле, поскольку политика США в Афганистане была направлена на пресечение влияния СССР на афганской территории. В 1995 году бывший руководитель операций ЦРУ в Афганистане Чарльз Коган признал, что ЦРУ пожертвовано войной против наркотиков в интересах «холодной войны». По его словам, «нашей основной задачей было нанести как можно больше ущерба Советам». Роль ЦРУ, хотя и отражена в многочисленных документах, не упоминается в материалах ООН, где акцент делается на внутренних факторах. Но с приходом к власти Джорджа Буша-старшего, ситуация изменилась. Он был замешан в нескольких крупных операциях, связанных с накроторговлей ЦР, что дало возможность оказывать на него давление. Ведь только от общественного мнения зависит успех того или иного политического предприятия. У нас все же демократия…

Я не понял, что произошло, неожиданно Маккой начал заваливаться на бок. Мгновенная тишина, затем раздался звон разбитого стекла, я рефлекторно, еще не соображая, видимо сказались навыки из Конго, отпрыгнул в сторону, и вовремя! Потому что, в кресле, как раз на уровне моей головы, появилась дыра. Снайпер вел прицельный огонь, только моя расторопность позволила остаться в живых.

Я ползком добрался до «мертвой зоны», то есть до не просматриваемого из окна участка номера. Маккой лежал без движения, он бился в последних предсмертных конвульсиях. То, что он покойник, не вызывало сомнений, так как лежал лицом вниз, а затылок представлял жуткое месиво из костей, волос, мозга и крови. Больше всего сейчас хотелось бежать прочь, так как у меня не было никакого оружия, но я понимал, скорее всего, стрелок ждет моих суетливых движений, чтобы всадить пулю и в меня. Я, привалившись спиной к стене, достал телефон и позвонил Арту. Тот моментально среагировал и сказал, что вызовет полицию сам. Мне не оставалось ничего, как ждать. Закурил, почему-то все мысли устремились к двери, ведь если сейчас кто-то войдет с пистолетом, то ему не составит труда расправится со мной.

Я не узнал у Маккоя, как до него дошла информация о том, чем мы с Артом занимаемся. Но, главное, я понял одно. Спецслужбы, промышлявшие продажей наркотиков, смогли продвинуть своих кандидатов на высокопоставленные посты, в результате те оказались заложниками собственного прошлого. То есть, у некоторой группы или отдельных лиц есть возможность оказывать давление на правительство, ведь не зря несколько раз патриот Маккой упоминал именно эту деталь.

Но честно удивляла расторопность людей, противодействующих нам. Какой нужно обладать решимостью и быстротой принятия сложных решений, чтобы за сутки, а то и меньше, организовать двойное убийство? Точнее планировалось двойное, ведь я все еще жив. Маккой фигура отнюдь не маленькая… Прогнозируя развитие ситуации, я предположил, что смерть партийного деятеля спишут на мусульманскую радикальную группировку. К слову сказать, время доказало мою правоту. Поэтому огонь национальной вражды получил еще одну порцию масла. Через двадцать минут в мой номер ввалилась местная полиция во главе с Артом, который был необычайно бледен. Почти сутки я провел в полицейском участке. О чем меня только не спрашивали. Когда меня выпустили, я принялся безуспешно принялся разыскивать Стива, но тот пропал. Просто провалился, как сквозь землю. На звонки не отвечал, не встретил меня, как мы договаривались. Я решил заглянуть к нему в номер.

На двери висела табличка «Не беспокоить». Я постучал, подождал, постучал вновь. Никакой реакции. Но явственно слышал, как в номере кто-то говорил. Поэтому для острастки даже пнул несколько раз по двери. И снова – ничего. Секунд двадцать размышлял, и все же решил, ворваться номер во время пикантного разговора, это лучше, нежели находиться в безызвестности. Достав нож с десятками лезвий, мне удалось в считанные секунды расправиться с замком. Как только я открыл дверь, меня откровенно затрясло от ужаса. На меня смотрел Стив, он сидел в кресле, за его спиной работал телевизор, лицо Арта напоминало синюю маску, рядом с безвольно свесившийся рукой на полу валялся пистолет. Обычная «берета» с глушителем. Для неискушенного зрителя все выглядело, как самоубийство, я бы тоже так решил, если бы не было Маккоя, если бы не было Дустума, если бы, если бы… Пусть мы со Стивом и не ладили, порой говорили друг другу нелицеприятные вещи, и самым лучшим другом он мне никогда не был, но вместе мы выбирались из разных передряг и всегда могли положиться друг на друга. К сожалению, времени на сожаления не было, так же как и на панический ужас. Вздохнув, я оглянулся вокруг. На первый взгляд из номера ничего не пропало.

Мой мозг лихорадочно заработал. Если сейчас звонить в полицию, то вполне возможно, я последую за Маккоем и Артом в мир иной. Кроме того, что элементарно хотелось жить, во мне проснулась злость. Кто-то убивает налево и направо, и я буду не я, если не доведу это дело до логического завершения. Я опустился на второе кресло. Мыслей не было. Неожиданно пришел на ум номер телефона приятеля Арта, отрекомендованного надежным человеком. Я, стараясь сдержать нервную дрожь пальцев, набрал его. На том конце провода незамедлительно ответили.

– Я друг Стива Арта, Дэн Перцефф, он дал ваш номер телефона, сказав, что к вам можно обратиться за помощью. Стив мертв, мне нужна помощь, – выложил я все без утайки. Где-то далеко замолчали на секунд десять.

– Понятно. Вы где?

Я назвал адрес.

– Выходите из гостиницы, идете в сторону стадиона, там вас подберут.

Не нужно рассказывать, каких душевных сил мне стоило пройти мимо портье, и выйти, словно ничего не произошло, на улицу. Здесь, вдохнув свежего воздуха, я постепенно стал приходить в себя. Сам не помню, как добрел до стадиона, известного всему миру кадрами кровавой расправы талибанского режима над преступниками. Рядом со мной остановился черный микроавтобус. Водитель знаком показал сесть в салон, что я и сделал. Потом он бросил на заднее сиденье мешок, и опять знаками приказал мне одеть его на голову, пояснив в меру скромных сил, что пока я это не сделаю, он не тронет машину с места. Я натянул чертов мешок, и мы тронулись. Про себя я не раз и не два наградил непечатным словцом хмурого водителя: машину трясло, мне приходилось бороться с желанием закурить, у меня начинали чесаться то нос, то ухо, а мешок, конечно же, мешал.

Ехали мы долго. Часа четыре, за это время я потерялся в пространстве настолько, что не знал ни направления, ни расстояния. Наконец мы остановились, брякнула дверца.

– Можете снять мешок с головы. Прошу простить, это была необходимость, – сказал кто-то на чистейшем английском языке, по акценту я предположил, что это выходец из Нью-Йорка. Действительно, передо мной, оказался довольно импозантный господин, явно уроженец Штатов.

– Стив меня предупреждал, что вы можете появиться, и оставил для вас посылку. Расскажите, что произошло?

Я вылез из машины и осмотрелся, находились мы в каком-то огромном ангаре. Затем рассказал человеку, назвавшемуся Джой Рой, историю наших со Стивом злоключений, умолчав о Маккое. Здесь же в ангаре оказалась оборудованная комната, в ней был телевизор, компьютер с выходом в Интернет, удобства и кран с постоянно текущей холодной водой.

Оставив мне документы Стива, Джой сказал, чтобы я не выходил за пределы ангара, даже не пытался.

– Тебе придется побыть здесь несколько суток, двое, а может и больше. нужно время, чтобы шумиха улеглась, я так понял, тебя тоже ищут. Поэтому из Кабула тебе не улететь обычным рейсом. Но я постараюсь придумать что-нибудь, я обещал Стиву. Тут есть все необходимое для жизни. Поэтому чувствуй себя, как дома. Но предупреждаю, ангар ты не должен покидать ни при каких обстоятельствах. И это не моя прихоть, просто подумай о своей шкуре.

Меньше всего я хотел покидать, тем более сейчас, предоставленную мне уютную комнату, прежде всего хотелось посмотреть, что мне оставил Стив и обдумать дальнейшие действия. Если в деле замешано ЦРУ, то действительно, аэропорт и другие обычные транспортные средства отпадали, вполне возможно – меня ищут меня. Ведь им неизвестно, что удалось узнать и насколько опасна для сильных мира сего информация, которой я завладел.

Я хотел сразу распечатать коробку, оставленную Стивом, но присев на диван, не заметил, как провалился в глубокий сон. Все-таки возможности организма не бесконечны, а позади остались двое суток, из тех, что без преувеличения можно называть самыми тяжелыми.