Текст книги "Большая игра"

Трудное решение

Я несся по лесу как загнанный зверь. Ветки больно хлестали по щекам, и я бежал, заслоняя лицо руками. В голове было пусто. Перед глазами – только мертвое лицо Пату.

У меня закололо в груди, и с каждым движением боль усиливалась. Мышцы онемели, я совсем не чувствовал ног, но они уверенно несли меня к оврагу, где ждал квадроцикл.

Одна загвоздка – на месте его не оказалось.

Я точно помнил, как оставил квадроцикл на дне оврага. Значит, либо его угнали, либо я сбился с пути.

Солнце уже опустилось, в лесу было темно, и я, скорее всего, просто заплутал. Как еще можно было объяснить пропажу квадра? Я так сильно хотел скрыться от безжизненных глаз Пату, что даже не следил за дорогой. Просто бежал без оглядки. Теперь надо было сделать остановку и внимательно осмотреться.

И тут меня охватила паника. Дыхание участилось, каждый вдох отдавался болью. А что, если головорезы заметили меня? Знали, куда я побегу? Пришли сюда минутой раньше и забрали квадроцикл, чтобы я не улизнул?

Я бросился обыскивать все овраги с одной мыслью: «Только бы найти квадроцикл».

И тут я увидел его в просвете сосен. Он стоял неподалеку, на том самом месте, где я его оставил. У меня сразу отлегло от сердца, и я радостно бросился к вездеходу.

Теперь я мог отсюда выбраться!

Освежающие капли дождя просочились через дырявую крышу веток, и небо над моей головой заворчало. Судя по раскатам грома и черным тучам, моросящий дождик грозил перерасти в сильный ливень.

Все еще тяжело дыша, я вскочил на квадроцикл и завел мотор. Но когда я поднял глаза на дорогу, идущую вдоль оврага, то понял, что нам на нее не взобраться. Склон был слишком крутой, а спуск с другого края оврага был прегражден каменистой россыпью. Мне оставалось только ехать вдоль обрыва в надежде, что ложбина рано или поздно поднимется к горной тропе.

Дождь лил все сильнее, и колеса скользили по размытой земле. Все силы я бросил на то, чтобы забыть страшное лицо Хазара и захороненного в кустах Пату. Я старался думать о чем-нибудь другом: о спасении собственной шкуры; о стальных трубах, которые бандиты доставали из контейнеров и водружали себе на плечи; о Хазаре и его планах на наш лес. Но как я ни старался, Пату не шел у меня из головы. Я представлял, как он лежит там, скрючившись в неестественной позе, мертвый.

Я затряс головой, чтобы отбросить эту страшную мысль, и попытался сконцентрироваться на дороге. Надо было найти пологий склон, чтобы побыстрее выбраться на тропу и вернуться в долину Черепов.

Мне предстоял долгий путь назад. Дорога в гору заняла целый час, а спускаться в такую темень и дождь мне пришлось бы часа четыре, не меньше. Все зависело от того, как скоро удастся вернуться на дорогу. Главное, на обратном пути не слететь в еще один овраг. Или того хуже – не встретиться с Хазаром и его бандой. Что, если они услышат шум двигателя и погонятся за мной со своими базуками?

Я старался вспомнить папину карту, чтобы найти обходной путь в долину Черепов, но мне на ум пришла только поляна, отмеченная красным крестом. Наше с папой секретное место. Добираться до него было каких-нибудь два километра, значит, я мог отъехать еще на два километра дальше от Хазара. К тому же я уже поднимался в нужном направлении, и самым верным решением мне казалось спрятаться в папином тайном месте и переждать там до утра. С рассветом я вернулся бы в долину. Без добычи, но зато живой.

А может быть, мне посчастливилось бы подстрелить утром оленя или кого помельче. Я с радостью бы принял от леса и куропатку, и даже зайца. Если повезет, то кроме захватывающего рассказа я принесу из леса трофей.

С такими мыслями я добрался до конца оврага и выехал на дорогу. Остановив квадроцикл, я измерил взглядом извивающуюся узкую тропу, ведущую под гору. Потом повернул голову на дорогу, поднимавшуюся к отмеченной на карте поляне. Снова посмотрев вниз, я вспомнил события этого вечера.

Домой или на охоту?

Куда ехать?

К Хазару с его винтовкой или… Решение пришло само.

Огненная буря

Квадроцикл набирал скорость. Накинутая на плечи камуфляжная сетка, как плащ, развевалась на ветру. От холодного ветра так слезились глаза, что даже шапка намокла по краям. Ночь уже окутывала гору, дождь свирепствовал. Рев мотора заглушал все звуки леса, и казалось, что на свете не существует ничего, кроме ужасных воспоминаний у меня в голове. Но нужно было прогнать все мысли прочь и сосредоточиться на главной цели – спасении.

Отъехав примерно на километр от вертолета, от Хазара, я включил фары и помчался по рассекавшей тьму дорожке света. Капли дождя сверкали в лучах прожекторов и разбивались о мои плечи и голову. Ливень барабанил по квадроциклу и безжалостно топил дорогу, грозясь превратить ее в грязевую реку. Справа и слева от меня мелькали деревья, и в носу ощущался терпкий запах хвои, земли и истлевшей листвы.

В мысли все время норовил забраться призрак Пату, тянувший за собой множество сомнений. Что, если я ошибся в выборе? Может, стоило рискнуть, проехать мимо той поляны? Нужно ли было последовать первому порыву и вернуться в долину Черепов? Что, если?..

В-УУУ-Ш!

Мои мысли прервал громкий звук, перебивший даже рокот квадроцикла. Я запрокинул голову и увидел поднявшийся из-за деревьев белый дымовой след артиллерийского снаряда. За ним – еще один.

В-УУУ-Ш!

Третий, четвертый.

В-УУУ-Ш! В-УУУ-Ш!

Стреляли у меня за спиной, оттуда, где остался вертолет. Как гигантские фейерверки, взлетали трассеры, прочерчивая в воздухе белые полосы. Я сбросил скорость и, прикрыв лицо рукой, стал всматриваться в испещренное следами выстрелов небо. Через несколько секунд его осветила слепящая глаза зарница, следом послышались глухой рокот и скрежет. Я как будто заехал в эпицентр грозы.

Но свет был ярче молнии, и удар совсем не был похож на громовой. Очень внезапный, он не урчал и не грохотал перед тем, как раскатиться по небу. Это явно было дело рук Хазара и его людей, что держали на плечах металлические трубы.

Гранатометы.

Последние сомнения рассеялись, когда, через секунду, небо снова запылало. Но на этот раз его осветила не белая, а оранжево-огненная вспышка. Тусклый поначалу свет перерос в сильное зарево, несущее с собой жуткие звуки: треск, крик, рык. Казалось, из темноты на меня несется монстр, издавая леденящий душу рев.

Свет становился все ярче, а шум все невыносимее. Потом послышался звук вспарываемого, разрываемого на куски леса. Что бы это ни было, оно бешено неслось сквозь бор.

Неуправляемое, как стихийное бедствие, как Аятар – лесная дьяволица из маминых сказок, это что-то ломало верхушки деревьев, опускалось все ниже, продиралось через ветви, вырывало из земли целые ели, как какие-нибудь тростинки. Оно приближалось, оглушая меня, поглощая шум мотора, наполняя все кругом своим скрежетом. Лязг и грохот отдавались во всем теле, земля содрогалась, как от землетрясения.

Я не знал, что мне делать: прибавить газу, или остановиться, или еще что-нибудь предпринять. Но все мои мысли оборвала пылающая махина, обрушившаяся на лес справа от дороги. Она поджигала, выкорчевывала и безжалостно расшвыривала растущие у нее на пути деревья.

Взметая искры и языки пламени, она внезапно с сильным ударом влетела в грязь метрах в пятидесяти от меня. С оглушительным «Буум!» эта штуковина подскочила и перенеслась через дорогу, воспламеняя все вокруг, взрывая землю всякий раз, когда ее касалась. Подпрыгивая и переворачиваясь, огненная глыба сметала все на своем пути. Она неслась на полной скорости, теперь уже слева от меня, раздвигая, как траву, могучие ели и сосны.

В горячем воздухе свистели осколки леса: тлеющие листья, горящие сучьями, испепеленная хвоя. Кора и древесина подрывались, как шрапнели, толстые ветви свистели, как копья, сосновые шишки разлетались на тысячи кусочков, как гранаты. Я даже не увидел, откуда взялось бревно размером с грузовик. Оно покатилось прямо на меня и врезалось в квадроцикл, – я перекувырнулся через руль и полетел в самое пекло.

Миновав бушующее пламя, я только успел подумать «не надо снова», как голова моя чуть не раскололась от боли: я ударился о землю, покатился по траве, как тряпичная кукла, и с размаху рухнул лицом в большую грязную лужу. Вокруг свирепствовала огненная буря.

Шрам

Когда мне было пять лет, мы с папой поехали к озеру Туонела посмотреть на водопад. Высотой он был не меньше сорока метров, и речная вода издавала удивительный звук, сбегая каскадом в ледяное озеро. Мы поднялись на самую вершину, прямо на каменистый выступ над пропастью, и глядели с него вниз. Помню, как страшно мне было стоять на такой высоте и всматриваться сквозь туман и брызги в пенящуюся воду. Мне казалось, что озеро кипит, и я представлял, что там сидит водяной оборотень – накки, который хочет утащить меня на дно и утопить. Мне сразу вспомнился рисунок, который я встретил в какой-то книге: огромный кальмар тянет в свое логово подводную лодку. Мне казалось, что накки превратился в этого кальмара и сейчас сверлит меня своими желтыми глазами, шевелит щупальцами, хочет схватить меня.

– Тебе уже пять лет, – начал отец, – тебе пора вступить на тропу мужества.

Тогда я и понятия не имел, о чем он говорит.

– Не бойся, Оскари. Ты хороший пловец. По сравнению с тобой я просто бултыхался в воде, когда мне было пять.

Помню, как поднял на папу глаза, кивнул и сказал:

– Я люблю плавать. Мы будем купаться?

Отец серьезно посмотрел на меня и ответил:

– Можно и так сказать.

Я хотел взять его за руку, но он свою отдернул и бросил взгляд назад. Обернувшись, я увидел стоящую невдалеке группу мужчин под предводительством Хамары. Он кивнул папе, тот в ответ нахмурился, но тоже тряхнул головой.

Мы разделись до трусов, и я весь продрог от холодного ветра, пока отец доставал моток толстой бечевки и обвязывал один ее конец вокруг своей талии. Я спросил папу, зачем он это делает, а он улыбнулся в ответ и пообещал, что будет весело. Когда он обвязал вокруг меня другой конец веревки, я все окончательно понял.

Нам предстояло прыгнуть в водопад.

– Не надо, пожалуйста, – взмолился я. – Папочка, я не хочу.

Содрогаясь от рыданий, я цеплялся за папину ногу. Умолял его не заставлять меня прыгать. Я очень боялся падения в бурлящую воду, где поджидал меня накки. Мне представлялось, что я опущусь на самое дно и никогда уже не всплыву. Никогда не увижу маму.

Папа нагнулся и погладил меня по голове, чтобы я успокоился.

– Не бойся, я с тобой. Будет весело, – обращался он ко мне, но смотрел на Хамару.

Потом папа разжал мои цепкие пальцы, отодрал меня от своей ноги и подвел к самому краю со словами:

– Мы связаны одной веревкой.

Он взял меня на руки и шагнул в бездну.

И мы падали, падали, падали.

Я крепко зажмурился и не открывал глаз весь полет. От ветра перехватывало дыхание, как будто из легких выкачали весь воздух. Брызги воды хлестали дождем. Когда мы ударились о пенящуюся поверхность воды, меня резко охватил холод, все мышцы окаменели.

Напор водопада, обрушивающегося на нас, был такой сильный, что мы все глубже и глубже опускались в нескончаемый мрак озера. Казалось, нам уже никогда не выбраться наверх. В легких было пусто, в голове пульсировала кровь. Я запаниковал, открыл рот, чтобы вдохнуть воздух, и тут же наглотался воды. В ту секунду, опускаясь на дно безжалостного озера, я понял, что умираю.

Мне казалось, что накки схватил меня своими здоровенными кривыми щупальцами и никогда уже не отпустит.

То же самое я переживал сейчас: на меня обрушивалась вселенная, грудь была словно сдавлена тисками, все мышцы напряжены до боли. Но к воспоминаниям об озере примешивались звуки ломающихся деревьев и летящих в мою сторону кусков коры. Сейчас я был не в озере, а лежал лицом в луже грязи и захлебывался, пытаясь вдохнуть. Осознав, что происходит, я поднял голову и откашлял попавшую в нос и рот грязную воду. Я лежал на животе и широко открывал рот, заглатывая воздух, как вдруг получил по спине чем-то тяжелым. Что-то твердое больно ударило между лопаток, и я весь сжался, обхватив голову руками и молясь, чтобы этот кошмар побыстрее закончился.

Долгое время я оставался неподвижен, дожидаясь, когда прекратится хаос и сойдет на нет ужасный скрежет. Прошло время, и лес затих, даже птицы не пели. Слышался только тихий шум дождя, потрескивание огня да поскрипывание деревьев.

И я все равно боялся пошевелиться, хотя и понимал, что глупо лежать так всю ночь. Я мысленно приготовился к худшему, потом разжал руки, открыл глаза и поднялся на ноги.

Горной дороги простыл и след. Как не бывало. Казалось, что меня занесло в зону военных действий.

В нескольких метрах от меня глубокий шрам пересекал лес. Шрам. По-другому и не скажешь. След невероятных разрушений разрезал лесную тропу, и теперь она была завалена обломками деревьев, похожими на обгорелые спички. Тут и там потрескивали костры пожарищ, которые уже почти залил дождь, легко проникавший через огромную прореху в бору.

Дым вился вокруг поваленных деревьев. Он стелился по земле и закручивался в воронки, подхватываемый порывами ветра. Дым нес с собой сильный запах, но не только приятный аромат паленой древесины: были в нем и неожиданные примеси – обуглившаяся резина, расплавленная пластмасса и горящий бензин. И куда ни глянь – везде, как светлячки, в темном небе летали искры и тлеющие, как бумага, обрывки березовой коры.

Я отрешенно посмотрел кругом, будто контуженный, а потом попытался представить, что за злая сила могла сотворить такое. Зачарованный, я поражался дикой красоте загубленного леса.

Споткнувшись обо что-то, я больно отбил большой палец. Наклонился и увидел шипящий от дождя кусок металла.

– Ой! – Металл больно обжег мне кончики пальцев. Я отдернул руку и дотронулся до холодной мочки уха – если так сделать, то на пальцах не вскочит волдырь.

Отбросив железяку ботинком в сторону, я достал из-за спины лук, чтобы проверить, цел ли он. Убедился, что лук не раскололся надвое, и стал пробираться к квадроциклу, размахивая перед лицом руками в попытках разогнать дым. Перешагивая через затухающие костерки и поломанные сучья, я увидел квадроцикл. Как дохлое насекомое, он лежал перевернутый, раздавленный стволом упавшей ели. Три шины были разодраны, бампер квадроцикла смят.

Мне подумалось, что теперь, даже если я выберусь отсюда живым, папа непременно меня убьет. Подойдя поближе, я осмотрел квадроцикл в надежде, что его еще удастся починить.

– Черт! – Я пнул квадроцикл, и он отозвался глухим металлическим эхом. – Черт!

Я сжал кулаки, запрокинул голову и прокричал в небо:

– Ч-е-е-рт!

Как ни удивительно, небо ответило мне, подмигнув красным светом.

Странный огонек мелькнул над верхушками деревьев. Казалось, он парил в воздухе и я не сразу понял, что он постепенно становится все больше. Не знаю, что это было, но оно опускалось на лес, совсем как недавние разрушения. Я выгнул шею кверху и смотрел на красный огонек, завороженный его размеренным миганием.

Загорелся. Погас. Загорелся. Погас.

– Что это? – прошептал я.

Свет медленно приближался, и я увидел позади него нечеткий темный силуэт.

А я-то думал, что самое страшное позади: вертолет, Хазар, потом… даже не знаю, что это было – какая-то авария или обстрел.

– Тебя только не хватало! – простонал я, обращаясь к красному огню. – Да что ты вообще такое?

Красный свет мне не ответил. Он только мигал, опускаясь за деревья по другую сторону от распахавшего лес шрама у меня за спиной. Послышался хруст ветвей и глухой удар.

Что бы это ни было, оно только что приземлилось. Совсем близко.

Часть меня не хотела думать ни о чем, кроме спасения, но другая уже сгорала от любопытства. Мне хотелось узнать, что это такое. Теперь, без квадроцикла, я все равно никуда не спешил.

Я повернулся и смерил взглядом шрам. Красная лампочка мигала невдалеке, как раз в той стороне, куда я направлялся. Моим долгом было узнать, что прилетело в наш лес.

Мне необходимо было знать.

– Ну что ж, – сказал я огоньку. – Посмотрим, кто ты есть.

Я вернулся к квадроциклу, чтобы забрать уцелевшие вещи. Алюминиевая рама рюкзака не пострадала, так что я забил его под завязку, надел на спину и взял в руку лук.

Перебраться через лесной шрам было непросто. Приходилось то взбираться на упавшие ели, то проползать под сучковатыми стволами поваленных вековых деревьев. В воздухе пахло гарью, она драла горло, и я заходился кашлем всякий раз, когда вдыхал густой дым. Кривые лапы ветвей так и норовили зацепиться за мою камуфляжную сетку.

Несмотря на ночной холод, моя непромокаемая куртка пропиталась потом, пока я добрался до другого края борозды. Я влез на поваленное дерево и уставился на красный огонек.

Загорелся. Погас. Загорелся. Погас.

По телу пробежала дрожь, и я подумал, что еще можно уйти, что так будет даже лучше. Но, завороженный красным огоньком, я вспомнил слова Хамары: «В лес он уходит ребенком, а вернется настоящим мужчиной».

Мужчиной! Мужчины не трусят.

«Будь смелым, – прошептал я, – будь сильным».

Глубоко вдохнув, чтобы успокоиться, я спрыгнул с дерева и шагнул в глубь леса, не сводя глаз с красного маячка.

Кто вы?

В зарослях папоротника, среди редких деревьев, стоял, слегка накренившись, странный металлический контейнер. Усеченный конус с меня ростом весь блестел и лоснился, как начищенное серебро. Из его крыши торчала антенна, на конце которой мигал красный огонек. Справа и слева к конусу крепились еще две лампы. Они продолжали мигать. Загорелись. Погасли. Загорелись. Погасли.

С темнотой на лес опустился зловещий туман. Дым застилал глаза, вокруг летали искры, и казалось, что загадочный предмет не мигает красными огнями, а извергает кровь в ночное небо.

За ветви рябины зацепился парашют, свисавший до самой земли. Он крепился к плоской вершине конуса множеством веревок, которые то натягивались, то провисали, когда порывистый ветер раздувал ткань. Прямо передо мной была дверь с маленьким окошком. Оно мерцало, будто внутри был включен свет, но я не заметил никаких признаков жизни.

Притаившись за низкими ветками мшистого дуба, я стал разглядывать контейнер. Мне показалось, что я раньше видел нечто подобное. Может, по телевизору или когда в игры на компьютере играл, точно не вспомнить. По-моему, в таких штуковинах люди возвращались из космоса, только контейнеры опускались на воду, а не на землю. Может быть, передо мной было как раз такое устройство, просто оно не долетело до озера?

Но потом я вспомнил про ракетницы, дым снарядов и взрывы – все сводилось к Хазару. ОН стоял за сегодняшним хаосом. Но что же Хазар подстрелил? Борозду посреди леса пропахало нечто большое, а этот конус… Был ли он спасательной капсулой или чем-то иным, инопланетным?

От этой мысли у меня замерло сердце. Я попытался убедить себя, что все это глупости. Ну что могли искать пришельцы в наших дебрях? И существуют ли инопланетяне вообще? Все же я пригнулся пониже и вложил стрелу в лук, готовясь выстрелить в то, что выйдет из контейнера.

Мне казалось, что вот-вот что-то случится, но ничего не происходило. Все так же моросил дождь, постукивая по деревьям и металлическому конусу. Все так же мигали красные лампочки. Загорелись. Погасли. Загорелись. Погасли.

Подождав еще пару минут, я опустил лук и нащупал под ногами крупный камень. Выступив из-за ветвей, я кинул булыжник что есть силы.

Клац!

С глухим металлическим звуком камень отскочил от конуса.

Где-то вдали заухала сова, но никто, кроме нее да эха, на удар не отозвался.

Не отрывая глаз от металлической цели, я снова пошарил по земле. Я угодил пальцами в грязь, но сумел нащупать острый камень. Когда рука поднялась для второго броска, из контейнера раздался стук.

Изнутри контейнера!

Я поспешно спрятался и с опаской посмотрел на конус, ожидая, что из него выскочит монстр.

Никого.

Я осторожно вышел из-за дуба, остановился и прислушался, а потом снова бросил камень. Изнутри контейнера сразу же раздался ответный удар.

Снова укрывшись за дубом, я подобрал два булыжника и один за другим отправил их в металлический объект. Камни громко ударились о дверь.

Клац! Клац!

Незамедлительно послышались два глухих удара изнутри контейнера.

Собравшись с духом, я начал подкрадываться к конусу, стараясь ступать как можно тише. Я шагал осторожно, ставя ногу на полную стопу, в точности как показывал мне папа.

Подобравшись к своей цели, я заглянул в маленькое запотевшее оконце и крепко сжал руку в кулак. Я поднес его к двери, глубоко вдохнул и несмело постучал. Получилось совсем тихо, так что я стукнул еще раз, посильнее. Металл под костяшками пальцев был ровный и гладкий.

В ответ тоже постучали, и темная фигура на секунду заслонила окно. От неожиданности я вздрогнул и отпрянул назад. Моим первым порывом было повернуться и убежать как можно дальше от этого места. Но из контейнера донесся еще какой-то звук, похожий на приглушенные крики.

Я переборол себя и заглянул в затуманенное окошко.

Снова показалась чья-то тень, а потом рука. Вполне человеческая на вид, но невозможно было разглядеть, человеку ли она принадлежит.

Палец заскользил по стеклу с той стороны двери.

Ничего не значащие символы.

– Пришелец, – прошептал я, с трудом веря в свои слова.

Я сделал шаг назад, покрепче сжал лук, вложил в него стрелу и попятился. Пришелец или нет, он умрет, если посмеет тронуть меня.

Палец за окном покачался из стороны в сторону. Мама так делала, когда призывала меня к осторожности. Стерев инопланетные письмена, палец остановился, а потом снова начал что-то выводить на стекле.

1492

Тут до меня дошло. Это было не послание пришельца, а просто цифры. 1492. Первый раз их написали задом наперед.

Рука пришельца одобрительно подняла вверх большой палец, а потом нарисовала стрелочку, направленную в правый нижний угол окна. Для убедительности, палец стал указывать в том же направлении.

Подойдя вплотную к двери и приглядевшись, я нашел панель справа под окошком. На металлической клавиатуре были цифры и буквы.

– Один, четыре, девять, два? – тихо переспросил я. – Это код?

Рука продолжала настойчиво показывать в угол.

– Ладно. – Я глубоко вдохнул и кивнул. – Будь сильным, Оскари, не трусь.

Я вдавил кнопку в панель.

1

Помедлил и задумался.

4

А что, если я зря это делаю?

9

Что, если там внутри что-то опасное?

2

Секунду ничего не происходило, но потом заскрежетали шестеренки, засвистели клапаны и раздался хлопок, как будто кто-то открыл огромную банку кока-колы. Этот неожиданный шум так меня напугал, что я рванул обратно к деревьям и схоронился в зарослях папоротника. Я поднял лук и приготовился стрелять в монстра из контейнера.

Дверь с хлопком отворилась и отъехала в сторону. Электрический свет рассек остатки дыма и тумана. Смешавшись с красным светом мерцающих ламп, он оранжевой полосой осветил лес.

Из засады было невозможно разглядеть, что происходит, и я прищурился. Как сквозь мутное окно я увидел, что в дверном проеме показался темный силуэт.

Он отделился от конуса и с всплеском угодил в лужу под дверью. Послышалось ворчание, а за ним – чавкающий звук. Либо существо сказало что-то на инопланетном языке, либо просто хлюпнуло ботинком, увязшем в грязи.

Черную фигуру обрамил оранжево-красный свет, и я заметил, что сложено существо как мужчина, да и роста вполне человеческого. Но я не хотел идти на риск и потому остался на месте, пригнувшись еще ближе к земле.

Неожиданно зашипев, дверь покачнулась. Изумленное существо прыжком повернулось и уставилось на вход в контейнер, который накрепко закрылся затейливым механизмом. После этого лес снова погрузился в тишину, и пришелец пошел вперед, мотая головой. Отойдя на несколько шагов от конуса, он поднял руку, будто искал что-то или хотел взять оружие, и позвал:

– Моррис? Моррис?

Мне показалось, что он сказал это на английском. Звучало очень похоже.

Внезапно что-то сверкнуло, зашипело и вспыхнуло синим пламенем, ослепляя меня, заставляя отвернуться.

– Моррис?

Когда глаза привыкли к яркому свету, я снова посмотрел на существо у контейнера. В вытянутой руке у него было пламя, которое шикало и расплевывало искры, как сигнальная ракета. От огня шел дым, и дождь подсвечивался синим мерцанием.

– Моррис? – повторило существо и двинулось в мою сторону. – Кто-нибудь? – сказано было на чистом английском.

Огонь последний раз выбросил искры и потух. С секунду темный силуэт был неподвижен, а потом упал на колени и опустил голову, как будто решил помолиться.

– Провались оно все.

Что бы это, точнее, кто бы это ни был, его голос звучал испуганно и потерянно. Похоже, это была аварийная посадка после совсем не случайной аварии, а не просто приземление, как мне сначала подумалось. Я понял еще кое-что: если здесь замешен Хазар и его люди, то они скоро придут за существом. Но как скоро? Я собрался с силами и выпрямился.

Оставаясь в тени дерева, я натянул до половины тетиву, весь дрожа от борьбы с тяжелым луком. Стрела смотрела прямо на пришельца. Я набрал полные легкие воздуха, выпятил грудь и сказал самым грубым и низким голосом, на какой был способен:

– Кто ты?

Существо прекратило бормотания и встрепенулось. Оно подняло голову и стало оглядываться, высматривая владельца голоса.

– Что ты? – спросил я из темноты, до которой свету от конуса было не добраться.

Существо снова зашевелилось и повернулось в мою сторону.

– Откуда ты? – Я старался придать голосу силу и взрослость.

– Кто это говорит? – недоумевало существо, поднимаясь на ноги с небольшим усилием.

Крепко сжимая трясущийся лук, я стоял на своем:

– Я первый спросил. Откуда ты? Что ты есть?

– Что я есть? Не понимаю. – Существо наклонилось вперед, всматриваясь в темноту.

– Скажи, кто ты, – настаивал я. – А не то стрелять буду.

– Стрелять? – Существо широко подняло руки. – Не надо, пожалуйста. Я вовсе не…

– Откуда ты знаешь английскую речь? – не унимался я.

– Я… как сказать… – Существо сильнее вытянуло шею и сделало шаг в сторону моего укрытия. – Я что, с ребенком говорю?

Я сильнее вцепился в лук и потянул тетиву. Как бы я хотел совладать с луком, чтобы он стал по-настоящему опасным, смертоносным оружием.

– Я не ребенок. Отвечай, ты прилетел с миром? – Существо не казалось мне больше инопланетным, но это не означало, что оно, вернее он, не опасен.

– Да, конечно, – ответил он. – Я прилетел с миром.

Пришелец сделал еще одно движение в мою сторону, по-прежнему держа руки на виду, чтобы я видел, что в них нет оружия.

– Поверь мне, я никакой не инопланетянин, или за кого ты там меня принял. Я человек.

Наш разговор казался нелепым, и все же я медлил, опасаясь, что случится что-нибудь неладное.

– Вообще-то я лидер свободного мира.

– Чего? – Я собрал всю силу и смелость в кулак и вышел из зарослей, держа в вытянутой руке лук и целясь мужчине прямо в сердце.

Должно быть, он услышал меня раньше, чем увидел. Он попятился, споткнулся обо что-то и упал. Послышался всплеск и ругательства – он сел в лужу.

Оказавшись в выгодном положении, я рванул вперед и, склонившись над упавшим человеком, приставил лук к самой его груди.

– Эй, эй, полегче, парень. – Он выставил руки вперед. – Давай ты опустишь лук. Пожалуйста.

– Вы назвали себя лидером свободного мира. Что это значит?

– Ну, да. – Мужчина отклонился в сторону и поднялся на колени. Я подался назад.

– Должно быть, это прозвучало слишком пафосно, – продолжил он, вытягиваясь в полный рост.

Теперь, когда он стоял прямо передо мной, нельзя было и сомневаться в том, что это человек, а не пришелец. Я залился краской – как же глупо было предположить, что он прилетел с другой планеты. Мужчина был высокого роста, чернокожий и до того лысый, что макушка у него блестела красным от света лампочек. На нем был костюм, весь измазанный в грязи, и только один ботинок.

Он вслед за мной посмотрел на свои ноги, вымученно улыбнулся и, сверкнув белоснежными зубами, произнес:

– Понимаю. Я сейчас не очень-то похож на президента.

– Вы президент? – удивился я, слегка опустив лук.

– Да. – Он дотронулся до отворота пиджака, на котором блеснул какой-то значок. – Президент Соединенных Штатов Америки.

– Да ладно. – Я едва не рассмеялся. С чего бы президенту Соединенных Штатов Америки плутать в нашем лесу, у черта на куличках?

– Понимаю, не просто поверить, но так оно и есть.

– Чем докажете?

На секунду мужчина задумался, плотно сжимая губы.

– Тебе не знакомо мое лицо? Может, в новостях видел?

Я пожал плечами.

– Может, и видел.

– Но все еще не веришь, да? – Он вздохнул и оглядел себя. – Да уж, сейчас темно и меня мало кто узнал бы в таком-то костюме. Ладно, я не привык документально подтверждать свою личность, но раз уж… – Он сунул руку во внутренний карман, и я снова поднял лук.

– Спокойно! – Он остановился и вынул руку. – Все в порядке, малыш, не бойся. Ты просто посмотри.

Он двумя пальцами взялся за лацкан пиджака и отвел его полу в сторону так, чтобы второй рукой вынуть что-то из кармана.

– Я только хочу достать документ, ясно? Только и всего.

Как змея за птицей, я следил за каждым его движением. Он вытащил из кармана какую-то книжечку, помахал ей на уровне моих глаз, а потом кинул мне под ноги.

– Тебе ведь известно мое имя? – уточнил он. – Как зовут президента США?

– Алан Мур. Это каждый знает.

– Хорошо, – сказал он, показывая на книжку. – Проверь его.

– Не вздумайте играть со мной, – предупредил я, опуская лук и наклоняясь за доказательством. – Не двигайтесь. – Я взял книжку и поднес к свету.

Паспорт.

Я посмотрел на мужчину, а потом открыл документ.

Его фото было внутри паспорта на имя Алана Мура. Я изучил снимок и снова поднял глаза на стоявшего передо мной мужчину. Он провел рукой по голове, будто хотел пригладить растрепавшиеся волосы, которых там не было. На меня смотрела точная копия и человека на фото, и того самого президента, которого я видел по телевизору.

У меня не осталось сомнений в том, что они – одно лицо.

– А вы всегда носите с собой паспорт? – уточнил я.

– Да, когда вылетаю за пределы США. Все должны брать с собой документы, выезжая за границу. Отсюда вопрос: в какой стране я нахожусь?

– В Финляндии. – Я шагнул к нему навстречу и протянул паспорт.

– Неплохо. Для начала. – Он спрятал документ во внутренний карман пиджака. – А где в Финляндии?

– На горе Акка.

– Мы в горах?

– Да.

– У тебя есть телефон?

Я помотал головой.

– А у вас разве нет?

Он ощупал карманы, потом обхватил себя за плечи и поежился.

– Похоже, оставил на столе. Твой дом где-то близко? Где здесь деревня или город?

Я снова отрицательно покачал головой и оглядел президента с ног до головы. Он стоял, понурив плечи, до нитки мокрый из-за дождя и падения в лужу. Он сипел, будто ему было тяжело дышать, а на ногах у него не хватало ботинка. Жалкое зрелище. Какую бы должность он ни занимал, сейчас это был просто человек, попавший в беду.