Текст книги "А как же любовь?"

Дэни Коллинз
А как же любовь?

Bound by the Millionaire’s Ring

© 2016 by Dani Collins

«А как же любовь?»

© «Центрполиграф», 2018

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2018

Глава 1

Исидоре Гарсиа не нужно было поднимать взгляд от экрана компьютера, чтобы понять, что ее босс здесь. Она увидела его боковым зрением и была немало удивлена тем, что он здесь, в Париже. Он совсем недавно стал отцом, но, когда у его сестры Треллы случились неприятности, он без колебаний приехал к ней.

– Я уже все видела, – проговорила Исидора. – Пишу электронное письмо…

Она замолчала на полуслове, осознав свою ошибку. Кожу словно покалывало маленькими иголочками, а кровь в венах вдруг стала густой и горячей. Ну конечно же, перед ней не Анри Совертер, а его брат-близнец Рамон. Сквозь тело прошла волна сожаления. Уязвимости. Тоски и предательства.

Она подняла взгляд на мужчину, выглядевшего в точности как человек, который практически вынудил ее занять эту позицию, и собрала в кулак всю силу воли. Они оба были по-своему безжалостны, но Анри, по крайней мере, не был жесток.

– Я не знала, что ты в Париже, – ровный голос нисколько не выдал ее истинных чувств.

Темные волосы Рамона были так же коротко стрижены, как и у брата. Гладко выбритое лицо не было красивым в общепринятом смысле слова, но в угловатых чертах было что-то несомненно очень привлекательное. Зеленые глаза становились серыми, когда он сердился. Сегодня радужка глаз была почти пепельно-серой, и тугой узел напряжения свернулся в желудке Исидоры. Рамон облокотился на ее рабочий стол и наклонился прямо к ней.

– Почему ты не делаешь свою работу?

Его резкий тон врезался в нее острым ножом. Боже, как она презирала себя за то, что до сих пор так остро на него реагировала. Как же она ненавидела этого человека, особенно теперь, когда знала, каким жестоким он мог быть. По крайней мере, когда она была молодой и глупой, она его не боялась.

Исидора сделала глубокий вдох и глянула на экран компьютера, чтобы взять себя в руки. Она небрежно кивнула на компьютер.

– Я работаю. И если ты не будешь меня отвлекать, я смогу продолжить.

Ей удалось сказать это абсолютно ровным голосом, и Исидора похвалила себя за то, что ее руки совсем не дрожали, хотя внутренне она трепетала от страха. Даже несмотря на ненависть, которую она испытывала к Рамону, она находила его чертовски привлекательным мужчиной, и это ее злило.

– Что ты можешь сделать на данном этапе? – прорычал он. – Почему ты это не предотвратила?

– Предотвратила беременность твоей сестры? – Она посмотрела ему в глаза, и сердце ее застучало как сумасшедшее. Исидора криво ухмыльнулась. – Веришь или нет, но это вне сферы моих должностных обязанностей. Я трижды говорила с ней, и предполагалось, что мы контролируем возможную утечку новостей.

Трелла была высокой, стройной красавицей. В последнее время она носила свободную одежду нестандартного кроя, которая скрывала ее интересное положение, но она была уже на пятом месяце беременности. Она не могла скрывать свой живот вечно.

– Ты должна была поговорить с ней в четвертый раз. И в пятый. У твоего отца было достаточно возможностей, чтобы сохранить это в тайне. Почему ты ничего не сделала?

Сердце ее пропустило пару ударов. Он что, действительно собирается втянуть во все это ее отца? Ну уж нет!

– Даже мой отец не может контролировать каждого человека, у которого есть аккаунт в социальных сетях, Рамон! Фотографию опубликовала женщина, которая навещала свою мать в больнице. Позволь тебе напомнить: ты сам привез Треллу в своей машине, довольно приметной, кстати сказать. Конечно, люди проявили любопытство. Единственная причина, по которой интернет-тролли не сразу поняли, что Трелла беременна, так это то, что они долго язвили по поводу ее лишнего веса.

Исидора вспомнила, что Рамон и Трелла оказались в больнице из-за экстренного кесарева сечения их невестки, и спросила:

– Как Цинния и малыши?

– Прекрасно.

Он оттолкнулся от ее стола. Выражение его лица было равнодушным и отчужденным – Рамон, как и его брат и сестры, всегда реагировал именно так, когда кто-то интересовался семьей, даже если интерес был искренним.

Отпрыски семьи Совертер стали сенсацией в ту же минуту, как родилась вторая пара близнецов – Анжелика и Трелла. Дети французского магната и знатной испанки завораживали любопытствующих своей зеркальной схожестью и идеальными жизнями.

Когда девочкам исполнилось девять, Треллу похитили. Через пять дней ее вернули, но вместо того, чтобы дать семье хоть небольшую передышку, пресса с удвоенной силой стала следить за каждым их шагом. Такое огромное давление довольно рано свело отца семейства в могилу, но репортеры так и не оставляли их в покое.

Анжелика, или Джили, как звали ее дома, нашла свое счастье. Она тайно обручилась со своим любимым, Касимом, поэтому все семейство собралось в Испании. Празднование помолвки пришлось прервать, когда Циннию увезли в больницу. Трелла села на пассажирское сиденье выпущенного ограниченным тиражом «бугатти» Рамона, чтобы поехать в госпиталь вслед за братом и его женой. Серебристый спорткар Рамона неизменно приковывал к себе многочисленные взгляды. Взволнованная состоянием Циннии, Трелла выскочила из машины брата, не подумав о том, что на ней надето, и ее округлившийся животик был уже хорошо заметен.

Любой случайный снимок члена семьи Совертер тут же становился сенсацией, а эта фотография давала досужим сплетникам повод порассуждать о тайной беременности Треллы и предполагаемом отце ее ребенка. Новость дала эффект разорвавшейся бомбы.

Исидора выросла вместе с Треллой и Джили, ее отец работал на мсье Совертера. Она заботилась о девушках и искренне желала всей семье самого лучшего. Вот почему Анри нанял ее. Он доверял ей все самые деликатные пиар-публикации относительно семьи, такие как их с Циннией венчание и рождение дочерей.

Однако для Рамона все это не имело никакого значения. Для него Исидора была аутсайдером, достойным лишь критики и порицания. Ну и ладно. Ей плевать! Ей давно уже не нужно ничье одобрение.

– Я надеялась, что приехал Анри. Я собиралась предложить опубликовать семейный портрет с Циннией и малышками раньше, чем планировалось. Меня просто закидали вопросами. Думаю, публикация фотографий отвлечет всеобщее внимание от Треллы.

– Пожалуйста, давай принесем в жертву младенцев, когда им исполнится хотя бы неделя.

Она просто пытается помочь! С трудом сглотнув комок, застрявший в горле, она поднялась, чтобы убрать папку в шкаф, хотя в этом не было необходимости. Ей просто необходимо было увеличить дистанцию между собой и Рамоном.

– У тебя есть идея получше?

– Да.

Как же ее раздражало это высокомерие! Если бы не отец, который давил на нее, не Анри, плативший ей баснословное жалованье, если бы она не обожала Треллу, Анжелику и Циннию, Исидора давно бы уволилась. Даже крайне редкое общение с Рамоном было для нее слишком большим испытанием.

– Внимательно тебя слушаю, – сказала она не оборачиваясь. Каждой клеточкой своего тела она ощущала на себе тяжелый взгляд Рамона.

– Созови пресс-конференцию. Я собираюсь объявить о своем уходе из гонок.

У Исидоры была лучшая попка из всех, что ему доводилось видеть, – а попок Рамон повидал немало. Когда она обернулась, рука ее все еще лежала на верхней полке стеллажа, так что рубашка на ее груди натянулась, и он украдкой глянул на соблазнительные изгибы, прежде чем сосредоточиться на ее изумленном лице.

Пушистые ресницы обрамляли большие карие глаза, блестящие медные волосы были собраны заколкой-зажимом на затылке, и он не смог удержаться от того, чтобы на миг представить, как эти роскошные распущенные локоны будут обрамлять ее высокие скулы. На лице Исидоры почти не было макияжа, да он ей был и ни к чему – природа щедро наделила ее естественной красотой.

Рамон, как правило, предпочитал общепризнанных ярких красавиц, от которых так и веяло сексуальностью, он не любил сложностей, выбирая простые и понятные взаимоотношения. Его целью было безразличие. Он никогда не овеществлял своих женщин, в отличие от них самих. Рамон понимал, что для светских красавиц он является своего рода трофеем. Он щедро дарил удовольствие и получал его взамен, и, подходя к концу, эти отношения не причиняли никому боли.

Исидора никогда не предлагала ему таких простых отношений. Когда она была еще совсем юной, Рамон был в ее глазах объектом восхищения и поклонения, ожиданий, которых он никогда бы не оправдал. Поэтому пять лет назад он оказал ей огромную услугу, позволив Исидоре поверить, что он переспал с ее матерью. И она по сей день ненавидела его всей душой. Исидора в одночасье перестала сопровождать своего отца в офис или на гонки, в которых участвовал Рамон. Правда, Исидора продолжала общаться с его сестрами, но она каждый раз вежливо отказывалась от любых приглашений, которые присылали ей Совертеры.

Когда Исидора получила высшее образование в сфере пиара и начала часто бывать за границей по работе, их с Рамоном пути пересекались несколько раз, но она неизменно уходила от него прочь так быстро, как позволяли приличия. Поэтому на ее попку Рамон насмотрелся вдоволь.

Ее презрение к Рамону достигло своего апогея в прошлом году, на праздновании шестидесятипятилетия ее отца. Да, у Рамона были соперники и в бизнесе, и на гоночной трассе, но никто не ненавидел его с такой силой. Исидора выглядела такой взрослой, такой роскошной в темно-сапфировом платье в пол. Рамон счел, что она уже забыла свое детское увлечение им и готова наконец услышать правду.

– Я хочу закопать топор войны, – сказал он, кружа Исидору в вальсе. – Давай поговорим где-нибудь наедине.

– А, так вот как это называется, закопать топор? – ответила она ледяным тоном. – Нет, спасибо.

Исидора ушла прежде, чем закончилась музыка. Она все еще вела себя как ребенок…

Рамон одернул себя и вернулся в настоящее, сосредоточившись на словах Исидоры.

– Ты уходишь из гонок? – с недоверием переспросила она.

– Да. – Это наименьшее, что он мог сделать для своей семьи.

– Но ты все еще выигрываешь. Твои поклонники будут просто раздавлены.

– Мне уже достаточно славы и денег.

– Но… тебе ведь это нравится.

Она закрыла дверцу шкафа и встала так, что ее колено было видно через разрез на юбке. Да, она определенно уже не ребенок.

– Это просто приятное развлечение. – Он пожал плечами. Психолог сказал бы, что его жажда скорости – это компенсация вины за то, что Рамон не смог догнать Треллу, когда ее похитили, но ему действительно нравились гонки. – Я уже давно раздумывал над этой возможностью. Я продолжу спонсировать свою команду и буду в курсе всех событий.

– По-моему, это перебор. Нельзя же вечно отрицать беременность Треллы.

Рамон сложил руки на груди. Он не привык защищать свои решения перед кем бы то ни было.

– Я решил объявить об уходе из гонок именно сейчас, чтобы отвлечь прессу от Треллы, – не удержался от снисхождения в голосе, – но решение стало неизбежным, как только Цинния забеременела. Анри уже не может путешествовать так же много, как и раньше.

Рамон и Анри совместно управляли «Совертер интернешнл», хотя Анри брал на себя большую часть работы, так как Рамон участвовал в гонках. Но теперь у Анри совсем другие заботы, поэтому Рамон был готов посвятить больше времени общему делу, чтобы брат мог уделять время своей семье.

– Значит, ты это планировал?

– Я знал, что моя роль изменится, как только родятся дети.

– Мы все знали, что ты займешь этот офис, как только Анри переедет в Мадрид, но никто не ожидал, что ты бросишь гонки.

– Мы планировали объявить об этом в следующем месяце, но, поскольку дети родились раньше времени, мы изменили расписание. Я начну реструктуризацию сегодня же. И начну я с тебя.

– С меня? – Она удивленно распахнула глаза. – Меня переводят в Мадрид. Переезд должен был состояться, как только Цинния родит, но дети появились на свет раньше срока… Ты хочешь сказать, что мой перевод состоится раньше?

– Ты остаешься здесь, – отрезал Рамон. Наверное, он не должен был так сильно наслаждаться произведенным эффектом, но эта мысль грела его. – Мои сестры приехали в Париж вместе со мной. Сейчас они разбирают вещи в особняке Жюмо, готовясь к отъезду Анжелики. О помолвке скоро будет объявлено, есть некоторые тонкости, касаемые семьи Касима, которые потребуют твоего деликатного вмешательства.

Исидора быстро прикрыла глаза, чтобы скрыть вспышку… страха? Нет, гнева. Но почему? Он говорил о ее деликатном вмешательстве без тени сарказма. Она прекрасно выполняла свою работу, иначе не занимала бы такую высокую позицию.

– Я сделаю все возможное, чтобы отвлечь внимание прессы на себя, – продолжил Рамон, – но тебе придется взять на себя организацию пресс-конференции, как и подготовку пресс-релизов о реструктуризации.

– Я могу все это сделать дистанционно. – Исидора воинственно сложила руки на груди и отвернулась к окну с видом на Сену. – Я поговорю с Анри.

– Он только что привез детей домой. Анри сейчас почти не занимается делами, уделяя все свое внимание семье. Твой работодатель не только Анри. Мы с ним все обсудили, это наше обоюдное решение.

– Значит, вы двое решили отказать мне в переводе в Мадрид, даже не обсудив это со мной?

– Да, – кивнул он. Как это часто бывало, Анри лишь озвучил то, о чем думал Рамон. – Какая-то часть твоей работы действительно может выполняться дистанционно, но в кризисные времена, такие как сейчас, ты нужна нам здесь.

Исидора упрямо поджала губы. Он видел, что она судорожно подыскивает альтернативу. И он знал, почему она это делает.

– Может, нам уговорить твоего отца не выходить пока на пенсию? – предложил он.

– Поверь мне, искушение очень велико.

– Отодвинь свою обиду, Исидора. Ты профессионал, веди себя соответствующе.

Исидора резко выдохнула, словно от удара в солнечное сплетение, и Рамон почувствовал легкий укол совести. Возможно, слабая тень боли мелькнула в ее глазах, но она села за стол, заправив за ухо выбившуюся прядь волос, и Рамон не смог разглядеть выражения ее лица. Когда она снова подняла взгляд, в нем читалась решительность.

– Я напишу заявление об увольнении к концу дня.

Казалось, пол ушел у него из-под ног. Неужели она настолько сильно его ненавидит? Рамон не мог поверить, что она говорит серьезно. Поймав наконец ее взгляд, он увидел, как расширились ее зрачки, отчего глаза стали похожи на бархатистые анютины глазки, но при этом были абсолютно пустыми.

На одно мгновение мир вокруг него исчез. Тихая агония, которая жила в его сердце и которую он упорно игнорировал, вспыхнула такой острой болью, что у него перехватило дыхание. Рамон никак не мог осознать, как Исидоре удалось так больно ранить его, всего лишь пытаясь отстраниться.

Почему она вообще сказала об увольнении? Двадцатичетырехлетняя девушка, занимающая такую ответственную должность, – событие беспрецедентное. Да, родственные связи сыграли свою роль, но она великолепно справляется со своими задачами. Рамон не может позволить, чтобы из-за него сестры лишились такого союзника.

Однако он не из тех людей, кто станет умолять. Она уже давно ненавидела его, поэтому нет смысла очаровывать ее.

– Давай я объясню тебе, что произойдет, если ты уволишься. – Он снова навис над ее столом. Исидора напряглась, но не отступила. Он уловил легкий запах ее кожи и поймал себя на мысли, что не прочь попробовать ее на вкус. – Я знаю, что ты подписала соглашение о конфиденциальности, но, учитывая твою ко мне антипатию, я не слишком тебе доверяю. Я сильно осложню твою жизнь, если ты отсюда уйдешь. Других вакансий для тебя на этом уровне не будет, обещаю.

– Если так ты пытаешься умаслить меня, то попытка подружиться провалилась.

– Докажи свою преданность нашей семье. Делай то, за что тебе так хорошо платят.

– Раз ты угрожаешь моей карьере – хорошо, я докажу свою преданность. Я останусь потому, что люблю твоих сестер, и потому, что в ином случае моему отцу придется снова занять эту должность. Его преданность семье неизменна. Я никогда не говорила ему, что ты спал с его женой, и не надо мне говорить, что они уже были в разводе! – Она ткнула его пальцем в грудь, и Рамон прищурился, словно предупреждая, что она балансирует на грани. – В отличие от тебя мне не доставляет удовольствия заставлять людей страдать. А теперь извини, я должна организовать пресс-конференцию.

– Исидора, – обманчиво мягко сказал он, внимательно посмотрев в ее глаза. – Мне небезразличны мои сестры и твой отец. Вот почему я позволяю тебе и дальше работать с нами вместо того, чтобы поджарить тебя на сковороде за неподчинение. Последи за своими манерами, дорогая.

Глава 2

Пылая праведным гневом, Исидора выполнила свою работу, разослав уведомления о проведении пресс-конференции в зале совещаний штаб-квартиры «Совертер интернешнл» в Париже. Небоскреб в Мадриде был точной копией этого здания, построенный по тем же спецификациям. До сегодняшнего дня Рамон работал в испанском офисе, поэтому Исидора не просила перевести ее на родину, чтобы быть ближе к родителям.

Ей хотелось поскорее позвонить отцу и рассказать о том, что Рамон покидает профессиональные гонки. Ее отец был заядлым болельщиком еще до того, как сын его друга начал выходить в Гран-при всего в девятнадцать лет. В свое время Рамон потратил наследство своей бабушки на машину и команду, к огромному разочарованию покойного месье Совертера. В тот год Рамон выиграл гонку, а в последующие годы либо выигрывал, либо занимал призовые места.

Одними из самых теплых воспоминаний Исидоры были те, когда они с отцом сидели перед телевизором и напряженно следили за тем, как гоночные болиды рассекают по узким улочкам Монако.

Вначале она не столько болела сама, сколько разделяла страсть отца. Правда, к тому времени, как Исидоре исполнилось двенадцать, она стала большой поклонницей одного конкретного гонщика. Серия громких побед Рамона в сочетании с известной фамилией сделали его не просто популярным. Он стал кумиром миллионов. И он, без сомнения, ослепил юное сердечко Исидоры.

Но после того злополучного дня, когда она столкнулась с Рамоном, облаченным в мятую одежду, с утренней щетиной, выходящим из дома ее матери, она перестала смотреть гонки с отцом. Она говорила, что сильно загружена учебой, хотя сама украдкой продолжала смотреть заезды на ноутбуке, уединившись в университетской библиотеке.

Она всей душой ненавидела Рамона, и все же ей необходимо было знать, что он не пострадал в очередном заезде. Почему же она так разочарована его уходом из гонок? Ее отец будет расстроен еще больше, но, как бывший глава пиар-департамента «Совертер интернешнл», он поймет. Даже Исидора, еще до того, как заняла эту должность, понимала, что, как только дело доходит до публичности, Рамон оттягивает на себя львиную долю внимания прессы. Рамон всегда сам отвечал за утечки информации о себе, никогда не привлекая к этому Исидору.

Так что в каком-то смысле она была не слишком удивлена, когда Рамон заявил о своем уходе из гонок, чтобы отвлечь внимание от беременности Треллы. Просто Исидоре почему-то было… грустно. И все же она не понимала, почему Рамон был с ней так суров.

Она пригладила волосы, слегка подкрасила губы и написала Рамону смс, что будет ждать его около лифта, но его опередил Этьен. Он был протеже ее отца, и в прошлом году они несколько раз встречались, но вопреки ожиданиям Этьена их отношения не дошли до постели. Исидора уехала в Лондон, чтобы закончить учебу, и была счастлива, что их пути больше не пересекались. Когда ее отец ушел на пенсию, Анри надавил на все возможные кнопки, чтобы Исидора заняла его должность. Этьен считал, что позиция главы пиар-департамента уже у него в кармане, и был крайне недоволен назначением Исидоры.

– Так это правда? – почти воинственно спросил Этьен.

– О чем ты?

– Трелла беременна? Об этом будет пресс-конференция?

– Сегодняшняя конференция полностью посвящена другой теме. – Исидора сделала вид, что читает что-то в своем телефоне.

– Не хочешь сказать, что это за тема? – спросил он после небольшой паузы.

– Ты узнаешь об этом через пять минут из первых уст, Этьен.

Он пробормотал себе под нос что-то о фаворитизме, но Исидора ничего не ответила.

– Значит, ты не отрицаешь?

– Не отрицаю чего?

– Тебя наняли из-за твоего отца, – выпалил он то, что явно давно его терзало. – У тебя недостаточно квалификации, у тебя нет моего опыта!

– Да, мне дали шанс из-за него. Но если я наделаю ошибок, уверяю, меня уволят без всяких сомнений.

В конце коридора хлопнула дверь, и они замолчали, услышав размеренные шаги Рамона.

– Анри, – радостно поприветствовал его Этьен.

– Рамон, – поправил он, входя в лифт.

– Конечно, – смутился Этьен. Он последним вошел в лифт и нажал кнопку первого этажа. – В сообщении не было указано. – Он бросил злобный взгляд на Исидору. – Я не знал, что вы здесь. Полагаю, ваш брат еще в Испании…

– Бернардо никогда нас не путал, – перебил Рамон. – И Исидора тоже. Мы с братом высоко ценим это умение в людях, которые нас окружают. И никогда больше не сплетничай о моей семье. У меня нет никаких сомнений, что за это можно и уволить.

Ничего не получалось. После нескольких минут вспышек фотокамер и тихих перешептываний вопросы снова вернулись к Трелле.

– Когда ей рожать?

– Кто отец ребенка?

– Дамы и господа! Пожалуйста, ограничьтесь вопросами, касающимися непосредственно сегодняшней темы. – Исидора наклонилась к микрофону, и ее хорошо поставленный голос зазвучал в конференц-зале. – Рамон уходит из гонок, чтобы освободить время на реструктуризацию компании. Эта новость будет интересна не только финансистам, но и поклонникам спорта.

Уверенная, спокойная, как и ее отец, Исидора держала руку на пульсе. Но в одном Этьен был прав: ей не хватало опыта. У нее не было хорошо отработанного навыка Рамона манипулировать прессой – этому научил его Бернардо.

Пятнадцать лет назад Бернардо умолял девятилетнюю Анжелику помочь ему. Полиция считала, что общественная просьба о помощи поможет вернуть Треллу.

– Эмоции объединяют людей, – говорил тогда Бернардо. – Я не хочу причинять тебе еще больше боли. Я знаю, что тебе страшно, но я прошу тебя не скрывать своих слез, люди должны видеть, что ты чувствуешь.

Было жестоко просить испуганного ребенка выступать на камеру, но тогда у них просто не было иного выхода. Отец не мог смотреть, как его чувствительную, застенчивую дочь заставляют пройти через такое испытание. Анри встал рядом с камерой, чтобы Анжелика могла черпать в нем силы.

После того как Треллу вернули домой, семья попыталась вернуться к привычной жизни, но это было непросто. Все они стали мишенями для прессы, и каждый из них по-своему стал бороться с повышенным вниманием. Анри превращался в каменную стену, Анжелика просто игнорировала репортеров, Трелла научилась скрываться, и за последние несколько лет в прессе не появилось ни одной ее фотографии. А Рамон предпочитал игру по своим собственным правилам.

Ему было все равно, что о нем пишут. Но как же его веселили газетные утки, особенно если их автором был он сам. Один из его приятелей-гонщиков с радостью обменивался с Рамоном взаимными оскорблениями, чтобы отвлечь внимание от Циннии и ее тяжелой беременности.

А теперь еще один ребенок на подходе. Иногда ему хотелось придушить сестру, но это еще успеется. Сейчас его главной задачей является защита Треллы и ее будущего ребенка. Несмотря на прогресс, достигнутый в прошлом году, она все еще была очень хрупкой. Трелла с трудом пережила похищение, и репортеры, преследовавшие ее все эти годы, подливали масла в огонь.

– Правда ли, что Трелла присутствовала на гонках, выдавая себя за Анжелику?

Да, это была правда, но пресса об этом узнать не должна. Рамон должен переключить внимание на себя, но ничего не выходило. Он судорожно перебирал в голове варианты.

«Эмоции объединяют людей… Люди должны видеть, что ты чувствуешь».

– По правде говоря, – начал Рамон, нащупав ниточку, за которую можно зацепиться, – я вдруг понял, что гонки перестали быть главной страстью в моей жизни. В это трудно поверить, правда? Ведь гонки были моей жизнью больше де сяти лет. Но сейчас, когда мой брат женился и построил собственную семью, я понял, что хочу того же. Я страстно влюблен. – Он обошел Исидору и опустился перед ней на одно колено.

Громкий вздох прокатился по толпе. Количество вспышек фотоаппаратов резко возросло, но поток вопросов прекратился. Рамон посмотрел в глаза Исидоре, и она резко побледнела, поняв, что он задумал.

– Не смей, – едва слышно пробормотала она, прижав ладонь к губам.

– Прости, любимая, – достаточно громко произнес он под щелчки фотокамер, – но я слишком сильно люблю тебя и больше не могу это скрывать. – Рамон не мог вспомнить, говорил ли кому-то эти слова, кроме членов своей семьи, и это было странно. – Ты сказала, что выйдешь за меня замуж, если я брошу гонки. Теперь ты сделаешь меня самым счастливым человеком на свете? Наши отцы одобрили бы это, – добавил он, напомнив ей об их недавнем разговоре.

Исидора многому научилась у своего отца. Глаза ее наполнились неподдельными слезами, которые она даже не пыталась скрыть. Пальцы, которые она прижимала к губам, заметно дрожали.

– Это было «да»? – Рамон сделал вид, что услышал ответ, которого на самом деле не было. Он вскочил на ноги и крепко прижал Исидору к себе. – Она сказала «да»!

Рамон положил ладонь ей на затылок и поцеловал ее. Исидора напряглась, но он лишь крепче обнял ее. Вместо того чтобы навязать ей поцелуй, он приложил все усилия, чтобы убедить ее принять его.

О, этот мерзкий тип не только угрожал ее карьере, он мог разбить ей сердце! Он ласкал ее губы точно так же, как она представляла себе это в мечтах, – уверенно, страстно. Как будто он на самом деле любил ее. Но это была ложь. Ей хотелось выцарапать Рамону глаза за то, что он так жестоко с ней играет.

Юная девушка, ослепленная любовью, снова вернулась. Та самая девушка, влюбившаяся в парня, который был для нее слишком взрослым, девушка, которая была отвергнута и предана ради ее же матери, но которая справилась с этой болью. И вот она снова здесь, наслаждается каждым мгновением этого поцелуя. И она поцеловала его в ответ.

Рамон наконец оторвался от нее, и Исидора вдруг поняла, что он все еще поглаживает ее пониже спины. Фейерверк, который она видела сквозь закрытые веки, оказался вспышками фотоаппаратов, а рев в ушах – смесью одобрительного смеха и аплодисментов. Злая насмешка за ее счет.

И этот гад даже не удосужился отпустить ее, когда она прижала ладони к его груди, чтобы высвободиться. Исидоре ничего не оставалось, кроме как спрятать свое лицо у него на груди. Она украдкой посмотрела на заднюю стену конференц-зала и встретилась взглядом с криво ухмылявшимся Этьеном.

Рамон закрыл за ними дверь своего кабинета, снял пиджак и повесил его на спинку кресла.

– Ты… – У нее на языке крутилось так много непечатных эпитетов, но она никак не могла подобрать нужный. – Как ты мог?

Рамон прошел в переговорную и вытащил телефон из кармана брюк.

– Извини, я должен ответить. А ты пока побудь здесь и постарайся сделать счастливое лицо. Хорошо, что тебя видели только со спины. Слушаю. – Рамон ответил на видеозвонок.

– Ты это серьезно? – прозвучал женский голос. Скорее всего, это была Трелла, но у них с сестрой очень похожие голоса.

– Это все твоя вина. Можешь сказать «спасибо», – ответил он. Значит, все-таки Трелла.

– Зачем ты приплел сюда бедную Исидору? Она ведь ни о чем не подозревала, правда?

– Я застал тебя врасплох, любимая? – Он повернулся в сторону Исидоры, стоявшей как побитая собака и пытавшейся взять себя в руки.

– Иззи с тобой? Мне очень жаль, Иззи. – Трелла одна из немногих могла называть ее так.

– Все в порядке, – солгала Исидора и подошла к Рамону, чтобы увидеть Треллу в экране его смартфона. Анжелика была рядом с сестрой.

– Я должен был отвлечь внимание от этих фотографий. Но нам все рано нужно твое заявление.

– Это тебя не касается, Рамон, – сказала Трелла слабым голосом. – Я все понимаю, но я не хочу…

Она не хотела говорить отцу ребенка, это было ясно без слов, ведь она отказывалась называть его имя даже семье. Исидора сделала вывод, что это был принц Ксавье из Элазара, которого сфотографировали папарацци во время поцелуя с «Анжеликой». У Исидоры никогда не было проблем с различением близнецов, она сразу поняла, что с Ксавье целовалась Трелла, а вот Анжелику поймали на поцелуе с теперь уже королем Касимом с разницей в пару дней.

Знал ли принц Ксавье, которую из сестер он целовал? И что обо всем этом думал Касим, жених Анжелики? Но сама Анжелика ничего не говорила по этому поводу, она лишь успокаивающе обнимала сестру за плечи.

– Давайте я приеду прямо сейчас, и мы обсудим дальнейшую тактику? – предложила Исидора. Ей хотелось воспользоваться этим предлогом, чтобы избавиться от общества Рамона и прийти в себя.

– Ха-ха-ха, – натянуто рассмеялась Трелла.

– Ты не можешь, – покачала головой Анжелика.

– Почему? Что-то случилось в Модном Доме?

– Ты теперь одна из нас, подруга. – Трелла сочувственно посмотрела на Исидору, словно разговаривала с ребенком. – Теперь ты станешь передвигаться на бронированном танке и бегать от папарацци. Серьезно, брат, о чем ты думал?

– Что ты имеешь в виду? – опешила Исидора, хотя она уже начала осознавать всю серьезность ситуации.

Объявление о фальшивой помолвке делало ее новой мишенью для репортеров. Нет, нет, нет! Только не это! Исидора никогда не считала себя наивной, но сейчас она показалась себе самой легковерной идиоткой в мире.

– Вы говорили с родителями Исидоры? – с беспокойством спросила Анжелика. – Они, наверное, сейчас телефоны обрывают.

О господи, мама… Исидора прикрыла глаза ладонью. Долгие годы она лгала всему миру, в том числе и отцу, скрывая многочисленные интрижки матери, чтобы имя их семьи не полоскали на каждом углу. А теперь все эти скелеты из шкафа выберутся на свет божий. Наверняка бывшие любовники матери захотят засветиться в прессе, чтобы получить свои заветные минуты славы. И не имело никакого значения, что ее родители в конце концов развелись из-за многочисленных измен Франциски Вильянуэвы. Она много раз обманывала Бернардо Гарсиа, и теперь ему снова придется пройти через это унижение.

Она бросилась к Рамону. Из всего, что он сделал, это было, безусловно, хуже всего.

– Этого я тебе никогда не прощу!