Текст книги "Сокровище Кастеров"

Дэниел Хорн
Сокровище Кастеров

© Хорн Д., 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

Посвящается моим детям

Моя задача – быть творцом ваших счастливых моментов и союзником в борьбе со всеми невзгодами. Моя обязанность – создать плодородную почву для развития ваших талантов, жизненных навыков и знаний, а также выпестовать в каждом из вас разностороннюю личность.

Маховики времени неумолимо крутятся, поглощая минуты, часы, дни… И вот, гляди, настанет момент: вдали послышится гудок корабля, который унесет вас в бескрайние воды самостоятельной жизни. У каждого из вас будут своя семья, работа, любимое дело. Но как бы далеко вас ни занесло великое приключение жизни, всегда помните друг о друге!

Мое сердце будет всегда биться для вас. Но если время в своей непреклонности отдалит вас на тысячи человеческих шагов друг от друга, пусть моя рука будет скрепляющей вас силой, а плечо – твердой опорой.

Я люблю вас, дети мои.

Дэниел Хорн

Часть 1
Сделка

1

Кошмар семьи Кастеров начался с сокрушительного падения на раскаленный солнцем асфальт рожка клубничного мороженого, зацепившего сливочной шрапнелью истрепанный временем некогда дорогой кроссовок.

– Упс… – наигранно произнес Эдди Кастер, смотря на упавший и столь желанный в июньское пекло десерт.

– Ты как всегда, да? Не можешь ничего удержать в руках, – упрекнула Эдди девятнадцатилетняя сестра Моника, красота и фигура которой казались пленительными для каждого парня со школы. – Фургончик уже уехал…

– Мон… прости. Я могу сбегать обратно и догнать его, – ответил Эдди виновато.

– Так, я уже устала повторять. Не называй меня Мон! – Девушка серьезно посмотрела на младшего брата.

Симпатичное лицо вмиг погрустнело. Эмоции мальчика подчеркивал шрам на левой брови, оставшийся от внезапного знакомства с дверным косяком. Как бы сейчас выразилась мама Эдди, в день, когда ее малютка рассадил бровь, его волосы были не такие темные, как сейчас, а ножки, как оказалось, недостаточно окрепшими для маневра.

– Ладно, бери мое, – продолжила Моника, протягивая мороженое.

– Фу, фисташковое, – отпрянул Эдди.

Этим он выражал свое отвращение к невкусным десертам и уж тем более к домашним тушеным овощам.

– Оно невкусное. Мон… Ну разреши мне догнать фургон. Он не успеет уехать дальше Франклин-стрит. Ну пожалуйста… – Последнюю фразу Эдди произнес протяжно, намекая сестре на странность ситуации.

«Ну сколько можно? Мне уже 10! Я взрослый, а не какой-то там восьмилетка с любовью к этим “Красным рыцарям милосердия” из детских комиксов. Я читаю только серьезные вещи, да и сколько дел мне поручает мама, а значит, купить любое мороженое могу сам».

– Бери или вообще останешься без мороженого. Не будь идиотом, хоть ты таковой и есть. – Моника протянула рожок с надкусанным шариком зеленого пломбира.

– Нет.

Эдди уже смирился с позицией сестры и поборол желание уговорить ее на побег к фургончику со вкуснейшим клубничным. Ее мороженое он бы не съел даже под угрозой недельной уборки всех комнат и месячного мытья посуды. Но главная причина крылась в самой настоящей любви. Учитывая погрязшую в скандалах семью, он познал ценность многих моментов жизни и не хотел отнимать у сестры пусть и небольшую, но вкусную дольку счастья в жаркую погоду.

– Оно твое! Пошли домой, Мо-о-он.

– Вот и молодец, мелкий прыщ. В следующий раз будешь повнимательней, или могу предложить сделку. Идет?

Эдди обожал семейную дипломатию. С ее помощью можно неплохо устроить ближайшие выходные либо набить желудок разнообразием редких вкусов.

– Давай! – Эдди приложил большой и указательный пальцы к подбородку, потирая еще не тронутую угрями кожу. Лицо приняло задумчивый вид, превращая мальчика в маленького философа, размышляющего о проблеме голода на планете.

– Я съедаю верхнюю часть и дохожу до этого места, – Моника указала в середину вафельного рожка. – Здесь начинается шоколад, никакого фисташкового. Согласен?

– Хм… – Эдди делал вид, что серьезно обдумывает предложение, но Моника пока не знала, что он уже согласен. – Хорошо, Мон. Такой расклад звучит вкусно, но смотри, не ешь мой шоколад, ясно? – с широкой улыбкой ответил Эдвард Кастер.

– Ясно, ясно, пошли. Когда дойдем до дома, я как раз доем до твоей половины.

Парочка направилась домой по Грин-авеню. Лето мертвой хваткой душило провинциальный городок Мейнритон в пяти милях от Риплтауна. Соседи, живущие в домах-близнецах, выходили на улицу почти раздетыми. Некоторые мужчины, занятые хозяйскими делами, и вовсе оголяли блестящий от пота торс. Каждое жилище в этом городке строилось как полная копия рядом стоящего дома. Но со временем они стали отличаться, тем самым доказывая, насколько разные бывают хозяева домов. Дом Кастеров сразу бросался в глаза как местным жителям, так и проезжим. Это был единственный дом приятного кремового цвета с уютной мансардой и большим полукруглым окном. Его рамы украшал орнамент из строгих геометрических линий. Окно – выразительная черта дома, демонстрирующая не только благосостояние хозяев, но и их вкусы к домостроительству.

В 1994 году дом расширили, когда хозяева Джеймс и Оливия Кастер обрели свое первое сокровище – маленькую дочку Монику. Помощь в строительстве оказала некогда успешная строительная компания, владельцами которой являлись сами Кастеры.

– Ого! – встрепенулся Эдди и указал на стоящий напротив дом мистера Грина. – Гаражная распродажа! Пойдем посмотрим?

Моника соорудила ладонью козырек над глазами и попыталась разглядеть, что происходит на лужайке их престарелого соседа.

– Действительно распродажа. Мне как раз нужна парочка вешалок.

– Значит мы пойдем посмотреть? – с азартом поинтересовался Эдди.

– Пошли, но никаких игрушек. Денег у меня не много, а мама больше не даст – папа заметит. Сам знаешь, вопросы про деньги его злят, а потом он и маму до истерики доведет.

– Хорошо, – кивнул Эдди.

Пока парочка переходила дорогу на противоположную сторону улицы, азарт покупателя остался там, где Эдди стоял всего несколько секунд назад. Мальчик вновь задумался о деньгах: он совсем не понимал, почему этот вопрос так стал раздражать маму и папу, хотя даже толком не мог предположить, откуда родители вообще берут деньги. Но не следовало быть детективом, чтобы понять – источник стремительно иссякает, а с ним и семейная любовь.

Всего три года назад Эдди часто ходил с Моникой или родителями по магазинам, паркам развлечений, они путешествовали всей семьей. Пожалуй, самым приятным воспоминанием была поездка в Италию – там он впервые попробовал пеперони. Но за всеми этими развлечениями пряталось то, чего так не хватало сейчас маленькому мальчику, – семейное счастье.

В 1992 году, сразу после свадьбы, Джеймс и Оливия Кастер переехали в Мейнритон. Джеймс с детства интересовался деревообработкой. После школы он часто проводил время с отцом, они вместе занимались строительством небольших вольеров для питомников. Для отца это было отдушиной, но для самого Джеймса стало первым шагом к выбору будущей профессии.

В университете он самостоятельно изучал архитектуру и дизайн. На второй год Джеймс начал подрабатывать в местной строительной фирме мелким разнорабочим, где постиг все тонкости строительного ремесла и познакомился с Крейгом Тари – своим будущим компаньоном и по совместительству ведущим специалистом по логистике стройматериалов и спецтехники.

На третьем курсе Джеймса ждал новый компаньон его жизни – он познакомился с будущей матерью своих детей. Очарованный ее красотой и образом мышления, решил скорее заполучить златовласое сокровище себе в жены.

Благодаря Крейгу Джеймс еще до выпускных экзаменов почувствовал приток шелестящих купюр и постоянно пополняющийся банковский счет. Компаньоны регулярно брались за различные заказы от простого проектирования косметических ремонтных работ до полной перепланировки малых площадей. Никто не мог предположить, что двое студентов зарекомендуют себя как профессионалы в своем деле. Как следствие, круг их клиентов быстро разрастался, а связи для карьерного развития только расширялись.

Джеймс уже сколотил себе неплохое состояние. Он чувствовал твердую почву под ногами, поэтому предложение руки и сердца для Оливии не заставило себя ждать. Обрученные немедля занялись организацией свадьбы, намеченной на конец лета, сразу после выпускных экзаменов.

Родители разделили их счастье и с гордостью смотрели на уже повзрослевших детей. Бракосочетание прошло в узком кругу семьи и друзей в местной церкви, а празднование – на уютном дворе родителей Джеймса, где молодоженов ждал подарок – родительская часть капитала, выросшая из вложений. Джеймс и Оливия Кастер могли смело назвать себя семьей с завидным будущим.

После медового месяца, проведенного на горнолыжном курорте Мон-Трамблан, они смогли купить домик в Мейнритоне – одном из самых замечательных мест в штате Горсот.

Джеймс работал на мебельной фабрике и отвечал за рабочее состояние конвейеров и компьютеров. Но свою дружбу с Крейгом не разорвал – он слишком ценил своего друга и партнера. Они продолжали заниматься проектированием ремонтных работ и грезили о том дне, когда смогут открыть собственное дело. Оливия занималась бухгалтерией в агентстве недвижимости в городе Риплтаун.

Дела шли как нельзя лучше. Вскоре у них родилась дочь, семейный бюджет еженедельно пополнялся, а их жизнь становилась все более насыщенной и счастливой.

В 2002 году Джеймс и Крейг решились на серьезный переворот своих жизней – они вложили целое состояние в реализацию семейного дела. В то время партнеры считали друг друга чуть ли не братьями.

Весной состоялось торжественное открытие компании «КиТ». Имя компаньонов имело серьезный вес на рынке, и сейчас оно работало на благо их фирмы. Оливия стала главным бухгалтером компании, Крейг работал с поставщиками и персоналом, Джеймс же был идейным ядром. У него с рождения был дар – собирать в голове нагромождение идей и воплощать их в единой форме. Любые, даже самые противоречивые идеи Джеймс с легкостью мог переварить и представить макет, от которого в душе у клиентов будто зажигался камин, подогревавший семейный уют и склонявший людей к выбору идей фирмы «КиТ». Другим огромным плюсом для компании была черта Джеймса, которую Крейг называл «выгодный расчет». Даже при минимуме бюджета Джеймс мог выдавить максимум возможностей для клиентов, чем не могли похвастаться конкуренты со своим безыдейным и сухим следованием слову заказчика вкупе с жадной экономией.

Фирма «КиТ» со временем твердо обосновалась на рынке. Джеймс с Оливией и не заметили, как подросла их дочь, и вскоре Кастеры уже вновь ждали пополнения. У них родился сын – маленький хулиган, которого родители наградили именем Эдвард.

Счастье было долгим, но не бесконечным. В начале 2007 года в «КиТ» поступил заказ от владельца мебельной фабрики – Клайва Эквуда. Задача стояла простая – частный двухэтажный дом. Джеймс взялся за дело и, учитывая все желания большой шишки, запросто утвердил конструкцию будущего дома и план строительства.

Во время работы над заказом Эквуда и начались странности в поведении Крейга. Частые прогулы, трудности в поставке стройматериалов да и запашок вчерашних гулянок стали нормой в жизни Крейга Тари. Джеймс редко обращал внимание на разгульную жизнь друга. Тот стал просить большие суммы в долг у фирмы, а точнее у Оливии, на организацию, как оказалось, призрачной нормализации логистики стройматериалов. Тогда Джеймс еще не разглядел в этом серьезной проблемы.

Кастеру не составило труда выяснить предназначение странных займов – покер и другие азартные игры в местном «тайном игорном клубе». Мало кто знал про это подпольное развлечение. Всему виной размер ставок, а там они начинались от тысячи долларов за одну игру. Многие догадывались, что обычным работягам там не место, если ты, конечно, не боишься проиграть большую часть своего жалованья.

Джеймс немедленно вызвал Крейга на серьезный разговор. Последний без лишних слов и препирательств пообещал вернуть все деньги, и Кастер не придал значения словам закоренелого лудомана. Вслед за пустым обещанием вскрылись и другие отрицательные черты явно больного человека. После финального обсуждения проекта второго этажа для мистера Эквуда Тари и вовсе забыл о пунктуальности и обязанностях. Он стал раздражительным и едким. Более мелкие проекты задерживались в сдаче из-за отсутствия необходимых строительных материалов. Работники стали жаловаться на грубое поведение Крейга, а самое важное, он вновь попросил у Оливии деньги – пятьдесят тысяч долларов якобы на закупку требуемых материалов.

На экстренном совещании супруги единогласно пришли к выводу, что с Крейгом Тари нужно решать вопрос кардинально. Джеймс вызвал своего друга в офис для довольно нелицеприятного, но нужного разговора.

Крейг воспринял все в штыки, когда вместо желаемых банкнот получил только упреки. Пусть даже Джеймс называл это помощью, Крейг не видел ничего полезного в словах названого брата.

Джеймс предложил единственный выход – лечение. Он ни в коем случае не хотел отбирать у друга часть фирмы и распрощаться с ним навсегда. Кастеры действительно хотели помочь, но Тари был иного мнения. На глазах у всех мирный разговор превратился в скандал, и Крейг мигом покинул стены компании с обещанием поставить всех на место.

Через неделю Оливия сообщила мужу, что заходил Крейг и принес две тысячи долларов в счет части долга перед фирмой. Джеймс пришел от этого в восторг, ведь он надеялся на понимание своего компаньона. Джеймс позвонил Крейгу и договорился с ним о совместной сдаче проекта мистеру Эквуду, которая должна была состояться на следующий день.

На встречу Крейг так и не явился. Джеймс встретил Клайва Эквуда, которого сопровождали жена Анна и маленькая дочь Алесса. Не дожидаясь друга, Кастер повел заказчика в готовый дом.

Пока Анна с Алессой любовались дизайнерским камином и болтали о том, как они справят здесь Рождество, Джеймс вместе с Клайвом направились на второй этаж, в комнату, которая должна была стать кабинетом для хозяина дома.

Первым в кабинет вошел Джеймс, и, как только он переступил порог, щелчок затвора заставил его застыть на месте и обернуться. Первое, что он увидел – дуло пистолета, направленное в висок мистера Эквуда. Поворачиваясь, Джеймс уже знал, кого он увидит – позади с пистолетом в руке стоял Тари.

Джеймс быстро догадался, в чем тут дело. Быть зависимым от азартных игр дело одно, но знать, что под носом есть источник больших денег и быть по уши в долгах, – совсем другое. Когда партнеры утверждали проект Эквуда, Джеймс и не обратил внимания, что будущая планировка кабинета слишком волнует Крейга. Он то и дело акцентировал внимание на сроках доставки мебели и чересчур интересовался кабинетом Эквуда, в частности особой просьбой заказчика.

По договоренности в кабинете было выделено место под стенной сейф. Правда, это была фальшивка. Эквуда однажды обокрали, вскрыв его денежный тайник, и, наученный горьким опытом, он решил завести два сейфа. Один – стенной для внештатной ситуации, второй – скрытый. Его должны были разместить в полу, замаскировав под элемент декора, и прикрыть столом с отъезжающей тумбой для документов. Под этой тумбой и скрывался настоящий сейф с несметными богатствами семейства Эквуд. Джеймс предлагал хранить большие суммы на счетах, правда, мышление богатых отличается от мышления остальных, не представляющих, как обращаться с большими деньгами. Эквуды – крупные инвесторы, и наличие свободных денег под рукой было крайне необходимо для экстренных вложений в подешевевшие активы. «Инвесторы богатеют в кризис. У мира он один, а у бизнеса бывает и другой» – эту мысль Клайва Эквуда Кастер запомнил надолго.

Джеймс, видя напуганное лицо Клайва, рассчитывал на переговоры с Крейгом, но безумное лицо компаньона говорило лишь о том, что им движет чувство легкой наживы. Не успел Джеймс произнести и слово, как Крейг направил пистолет в левую ногу Эквуда и выстрелил.

– Только попробуй начать тянуть время, и я убью его! Доставай деньги из сейфа. Я знаю, он там, под тумбой! – Крейг приставил пистолет к виску кричащего Эквуда и кивнул головой в сторону стола. – Ну же, твою мать, я не буду долго ждать!

Джеймс стоял в оцепенении и думал, как хорошо, что он не взял с собой Оливию и она осталась с детьми. Эдди заболел очень вовремя. Мысли тут же переключились на жену и дочь Клайва. Внизу было тихо, и он не слышал их крики. «Почему их не слышно?»

– Дружище… – Джеймс вышел из ступора и решил попытаться остудить Крейга. Только один запах пороха не давал успокоиться самому Джеймсу. – Денег здесь нет, успокойся. Пос…

– Закрой, сука, свой рот и быстро лезь под стол! Я знаю, что они здесь, их должны были привезти в последний день. Мы это обсуждали, помнишь? Быстро неси деньги! – Последние слова Крейг проорал, яростно выплевывая слюну, все сильнее вдавливая пистолет в висок заложника.

– Их здесь нет, мы решили встроить новые сейфы, – пытался обмануть Джеймс взбесившегося компаньона, – пойми, Крейг, это неразумно…

Звук сирены. За ним звук выстрела. Крейг, перепугавшись сигнала полицейских машин, нажал на курок. Мистер Эквуд распрощался с содержимым черепной коробки, и его мозги попытались вписаться в интерьер, но лишь безнадежно изуродовали его.

Новое оцепенение. Джеймс застыл, глядя в стеклянные глаза своего бывшего друга. Крейг был напуган, но в его глазах отчетливо прослеживалось и другое состояние – повальное безумие. Джеймсу почудилось, что человек, стоящий напротив, получил удовольствие от произошедшего.

Внезапный взрыв на первом этаже вывел обоих из ступора. В Джеймсе взыграло чувство страха вперемешку с гневом, и он, сам того не желая, кинулся на человека, который внешне оставался все тем же Крейгом, но внутри которого таился дьявол. Кастер с размаху влетел плечом в грудную клетку Тари, и снес его, хорошенько впечатав затылком об стену. Оба упали, затем Джеймс увидел полицейских, направивших табельное оружие на предполагаемых убийц местного бизнесмена.

Полиция прибыла по звонку Анны Эквуд. Тари не застал их, войдя в дом, но жена Эквуда заметила обезумевшего человека с оружием в руке. Женщина смогла сохранить хладнокровие и, схватив дочь за руку, выбежала из дома. На улице Анна быстро связалась с 911 и сообщила, что ее мужа хотят убить.

После месячного разбирательства Джеймса отпустили из-под стражи, а Крейга судили еще месяц. Анна Эквуд предъявила обвинение компании «КиТ» и отсудила у владельцев два миллиона долларов компенсации. Печальное наследство части фабрики и страховка мужа вмиг сделали ее богатой и независимой женщиной. Учитывая, что супруг постоянно учил ее семейному делу, она с достоинством приняла на себя бразды правления фабрикой.

Крейг Тари получил пожизненное и отправился отбывать наказание в тюрьму «Картасар», более известную среди коренных жителей Горсота и заключенных как «Темная долина».

На семью Кастеров выпала не более завидная участь. Взяв ссуду в банке, фирма смогла возместить установленную судом сумму, которая причиталась вдове Эквуд. Джеймс и Оливия неоднократно пытались связаться с Анной, чтобы попросить о встрече, но их раз за разом ждал отказ. Когда терпение новой владелицы мебельной фабрики лопнуло, она пообещала подать в суд за посягательство на ее личную жизнь, и Кастерам пришлось оставить бедняжку в покое.

Душевные терзания и финансовые потери были лишь первым этапом падения на самое дно. Вскоре многие клиенты стали отказываться от услуг компании «КиТ». Фирма теряла деньги на глазах. И немудрено. Как выяснилось, Анна Эквуд, давая интервью в газеты, преподнесла всех работников строительной компании «КиТ» как монстров и убийц. Но фирму покидали не только клиенты, но и работники, большая часть из которых стояла у самого основания компании. Джеймсу пришлось переименоваться с «КиТ» на обычную ремонтную фирму «Кастер», и, как следует из названия, спектр услуг ограничился лишь ремонтными работами. О строительстве и дизайне Джемсу пришлось забыть так же, как и о старых связях Крейга Тари с партнерами, чье сотрудничество приносило эксклюзивные цены на стройматериалы и аренду техники.

Доходы упали настолько, что Оливии пришлось уволиться из семейной компании и подыскать работу на стороне. У нее было не так много вариантов, учитывая, кто писал рекомендацию. Однако ей предложили должность помощника главного бухгалтера в банке «Финанс-Каст» и аналогичную должность в агентстве по недвижимости. Обе фирмы находились в Риплтауне. В банке ставка была минимальная, и Оливия приняла предложение с более высокой зарплатой в недвижимости.

Тяжелее всего пришлось Джеймсу. Счета пустели, а долги по кредиткам копились. Оливии даже пришлось расстаться со своим «шевроле» и большей частью драгоценностей, чтобы перекрыть кредит и не влезть по горло в бездонную долговую яму. Теперь деньги в жизни Джеймса стояли на первом месте, занимая всецело его внимание, даже дети отошли на второй план. Глава семьи Кастер стал раздражительным скрягой, подсчитывающим каждый цент и комментирующим любую покупку ехидными замечаниями. В день рокового выстрела не только Крейг распрощался со своей свободной жизнью, но и Джеймс – он стал рабом долгов.

Такая жизнь сильно сказалась на взаимоотношениях внутри семьи, кроме одной парочки – Эдди и Моники, чья брато-сестринская любовь была защитным барьером от ссор родителей.

– Ого, вот это штука! Что это?

Эдди взял со стола походный нож, который одним ловким движением превращался в мини-секатор или зажигалку. Он уже представил себя человеком из будущего, который пришел в наше время, дабы спасти человечество от надвигающегося нашествия инопланетян.

– Слушай меня, рукастый, положи на место, – прошептала Моника брату.

– Да ничего, пусть играет, дочка, – неожиданно раздался голос со стороны гаража мистера Грина.

Из темноты гаража показался морщинистый сосед с редкими серебряными волосами на голове и заросшим белой россыпью волос лицом. Пол Грин, одетый в гавайскую бирюзовую рубашку и шорты цвета хаки, шлепал летними сандалиями по тропинке, ведущей от гаража к дороге. Он нес картонную коробку, набитую товарами для гаражной распродажи. Он бы ухватил еще одну коробку, но у него не было второй руки. Сколько Эдди и Моника себя помнили, сосед всегда был без нее, но при каких обстоятельствах он потерял конечность, никто не знал. Как припоминал Эдвард Кастер, многие говорили что-то о войне во Вьетнаме.

– Здравствуйте, мистер Грин! – поприветствовал соседа юный Эдди, продолжая вертеть в руке чудо-штуку для спасения мира.

– Добрый день, дядя Пол! – с улыбкой поприветствовала Моника соседа. – Может, вам помочь с чем-нибудь?

Седовласый сосед подошел к столикам, которые служили витринами для гаражной распродажи, и поставил на них коробку.

– Нет, дорогая, мне там всего коробочка осталась. Мороженое уже подтаивает, я гляжу, – сосед указал на руку Моники, по которой стекал шоколад с конца вафельного рожка.

– Ох, черт… простите… э-э-э… дважды простите.

– Да ничего, – с улыбкой проговорил Пол Грин и обратился к женщине, которая разглядывала связанный шланг: – Привет, Роберта, как там твоя рухлядь?

Она помахала Грину в ответ, не отрывая взгляд от шланга.

– Да нормально, лежит на диване и ждет своих чемпионатов, что еще он может делать. Кстати, есть еще шланги?

– А как же, вон, – Грин издали указал на коробку, в которой лежали несколько садовых инструментов и пара отличных шлангов разного диаметра, – в той коробке. Тебе, может, помочь?

Роберта лишь махнула рукой. Пол посмеялся и взглянул на детей, которые уже о чем-то спорили.

– Эдди, это твоя половина. – Моника протянула рожок своему младшему брату.

– Но ты съела больше, чем мы договаривались, – Эдди взял мороженое, – так не очень честно, Мон.

– Хорошо, с меня мороженое, окей?

– Договорились, но не фисташковое.

– Ладно, ладно. – Моника взглянула на мистера Грина. – Дядя Пол, а у вас нет вешалок? Они бы мне очень пригодились, и я бы взяла штук пять.

– Конечно, дорогая, в той коробке, – сосед указал на короб в конце ряда, – их там штук двадцать, самых разных. Мужские, девчачьи, металлические, пластиковые и, думаю… это еще не все.

Чтобы не ковырять постоянно кровоточащую рану карманных денег и желая избежать упреков отца, Моника решила сразу урегулировать финансовый вопрос:

– Мистер Грин, а во сколько мне обойдется каждая?

Пол посмотрел на коробку, в которой лежали заветные для Моники вешалки, и, секунду подумав, ответил:

– Для тебя, дочка, пять центов штука.

– А может мне, как соседке, три штуки за десять центов? – проговорила Моника, показывая свое умение торговаться.

– Эх… а я думал, что из-за того, что я ваш сосед, ты бы накинула старику по центу за вешалку. – Мистер Грин рассмеялся, а Моника подхватила, оценив стариковскую шутку. – Но тебе, красавица, так уж и быть, отдам три за двенадцать центов, идет?

– А куда мне деваться, но у меня всего десять. Ладно… возьму две, – с горечью ответила Моника.

Пол Грин украдкой глянул на дом Кастеров. Его лицо потемнело, и в глазах мелькнуло осуждение.

– Знаешь что, дочка, я совсем не понимаю, куда мне девать эти вешалки. Мне моих до конца века хватит. Давай сделаем так: я даю тебе три штуки за десять центов, а ты, – сосед указательным пальцем поманил к себе Монику и прошептал ей в ухо, – обещаешь никому про это не рассказывать, пока я не уеду отсюда. Договорились?

– Еще как договорились, мистер Грин! Только мне нужно забежать домой и взять деньги. Я надеюсь, вы никуда не денетесь за это время?

– Вот-вот собирался, но раз ты просишь, то я останусь здесь еще ненадолго, – снова рассмеялся Пол Грин.

– Вы не присмотрите за этим хулиганом, пока я схожу домой? – Моника указала пальцем на Эдди.

– Конечно, дочка. Беги.

– Сопляк, ты меня слушаешь?

– Сама ты сопляк, – не отрывая глаз от неведомой вещицы, ответил Эдди.

– Ух… Я схожу домой за деньгами, а ты стой здесь и не отходи от мистера Грина, понял?

– Понял вас, сэр капитан, будет исполнено. – Эдди отдал сестре честь, застыв в стойке смирно.

Моника посмотрела по обе стороны дороги, перебежала улицу и вскоре скрылась в своем доме. Эдди вернул походный нож на место и прошелся вдоль столиков, подмечая самые разнообразные вещи, которые продавал мистер Грин. Это был рай для взрослых, но для мальчика – скука смертная. В основном столы заполняли инструменты и предметы интерьера. Когда Эдвард подошел к концу ряда, его внимание привлек предмет, накрытый старым махровым одеялом.

Часть таинственной вещицы торчала из-под покрывала. Со стороны это напоминало уголок небольшого комода желтого цвета с каким-то знаком у основания. Мальчик медленно подошел к предмету и не успел дотронуться до одеяла, как его тут же окликнул Пол Грин:

– Эдди, ты чего туда лезешь?

Мальчик вздрогнул от неожиданности и отдернул руку.

– Ничего, просто хотел посмотреть, – виновато ответил он, пряча от мистера Грина глаза.

Сосед ковылял в сторону мальчика, пока не оказался вплотную с таинственной вещицей. Он нагнулся и единственной рукой поправил одеяло так, чтобы полностью скрыть предмет от посторонних глаз.

– Эта вещь не продается, и попрошу тебя – не трогай. – Старик был очень серьезен.

Эдди кивнул, ему было страшно заговорить с мистером Грином, ибо его тон пугал не хуже, чем разговоры рассерженного отца.

– Эй, Пол, – окликнула Грина Роберта, – иди-ка помоги мне выбрать, а то я в этих сальниках ни черта не смыслю.

– Иду. – Грин повернулся к мальчику, который так и не сдвинулся с места, продолжая глядеть на свои старые кроссовки. – Не пугайся, Эдди, я не ругаю тебя, без обид?

Мальчик поднял голову и увидел довольное лицо соседа:

– Без обид.

– Хорошо, ты тут посмотри чего еще, а я пока отвлекусь. – Грин отошел к соседке, которая непонимающим взглядом рассматривала что-то мелкое в своей морщинистой руке. – Итак, чего мы тут не понимаем?

Эдди быстро потерял интерес к разговору двух стариков и украдкой глянул на одеяло. Его съедало любопытство, щекотало нервы, если бы он мог, то непременно сорвал одеяло с тайной ценности мистера Грина. Но он не хотел расстраивать соседа и боялся вновь услышать его пугающий тон.

Эдди сделал шаг в сторону, но сразу остановился от странного ощущения. Ему на миг показалось, что он слышит музыку, напоминавшую фестиваль барабанов. Мальчик закрутился на месте, глядя в разные стороны улицы, но так и не определил источника звука, словно тот был повсюду.

– Ты чего, Эдди? Потерял что-то? – окликнул мальчика мистер Грин.

– Вы разве не слышите?

– Что? – спросила Роберта, не отрывая взгляда от товаров с распродажи Пола. – Я все жду сирену скорой помощи, чтобы они забрали моего горячо любимого мужа на месяц-другой на реабилитацию, а то заколебал, честное слово, – недовольно проворчала она.

Эдди продолжал вертеться, то и дело щурясь и поглядывая вдаль. Он лишь краем глаза увидел мистера Грина, только не обратил внимания, насколько тот пристально наблюдает.

– Эдди, ты чего? – снова поинтересовался сосед.

– Ну вы точно не слышите? Барабаны? Они где-то тут… и там. – Эдди очертил указательным пальцем пространство вокруг.

– Прошу прощения, Роберта, погоди немного. – Грин оставил сальник на столе и с озадаченным видом направился к мальчику. Он положил руку на плечо Эдди и присел на колено перед ним. – Ты говоришь – барабаны?

Эдди с удивлением уставился на мистера Грина и заговорил:

– Да.

– Опиши этот звук, – с каменным лицом попросил Грин.

– Ну… он как будто везде! И тут, и там, – Эдди направил палец себе на лоб, – и здесь. Я такое видел в фильмах, когда армия наступает на противника, их шаг звучит вместе с боевыми барабанами. Они все ближе и ближе.

– Пол, иди сюда, потом поговоришь, – окликнула Грина соседка.

– Погоди, Роберта, – недовольно отмахнулся Грин, не отрывая взгляда от мальчика, – Эдди, ты их еще слышишь?

– Да, они как будто приближаются.

Пол подвинулся к тайной вещице и убрал руку с плеча мальчика, потянувшись к одеялу.

– Ты очень хочешь посмотреть, что там? – Эдди не отвечал, и Пол решил приободрить мальчика. – Не бойся, я не буду ругаться. – Эдвард кивнул. Он прищурился, а в голове послышался громкий удар барабана. – Ты еще слышишь их? Только честно, Эдди, это очень важно.

Эдди снова кивнул, и мистер Грин сорвал накидку с тайного предмета. Под покрывалом прятался сундук. Такие Эдвард видел в фильмах о пиратах, в них были спрятаны сокровища. По размерам сундук напоминал старинный телевизор с кинескопом. Он был сделан из дерева, а его углы обрамлял позолоченный металл. На металле – гравировка из непонятных символов, а на крышке сундука, словно эмблема, блестел металлический круг с углублением для правой ладони.