Текст книги "Сила сожалений: Как взгляд назад помогает нам идти вперед"

2
Как благодаря сожалениям мы обретаем человечность

Так что же это за штука – сожаления?

Парадокс состоит в том, что мы очень легко распознаем их, а вот дать им определение на удивление сложно. Сделать это пытались ученые, богословы, поэты и врачи. Сожаление – это «неприятное чувство, связанное с неким действием или бездействием человека, которое привело его к нежеланной для него ситуации», – говорят психотерапевты{11}11
  Greenberg, George, and Mary FitzPatrick. «Regret as an essential ingredient in psychotherapy.» The Psychotherapy Patient 5, no. 1–2 (1989): 35–46.


[Закрыть]. «Сожаление есть плод сравнения фактического результата с тем, которого можно было бы ожидать, если бы принимающее решение лицо сделало другой выбор», – говорят те, кто занимается теорией управления{12}12
  Bell, David E. «Reply: Putting a premium on regret.» Management Science 31, no. 1 (1985): 117–122.


[Закрыть]. Это «ощущение дискомфорта, связанное с мыслями о прошлом, сопровождаемое идентификацией объекта и декларацией намерения в будущем поступать иначе», – говорят философы{13}13
  Guthrie, Chris. «Carhart, constitutional rights, and the psychology of regret.» Southern California Law Review 81 (2007): 877, цит. по: Hampshire, Stuart. «Thought and action» (1959).


[Закрыть].

Определения туманны, зато причина для этого очевидна: сожаление – это не столько предмет, сколько процесс.

Путешествия во времени и конструирование сюжетов

Этот процесс обусловлен двумя нашими дарованиями – двумя уникальными способностями нашего разума. Воображение позволяет нам путешествовать в прошлое и в будущее – и выстраивать сюжеты о том, чего в реальности никогда не существовало. Люди достигли огромных высот как в путешествиях во времени, так и в сочинении историй. Две эти способности сплетаются между собой, формируя двойную когнитивную спираль, которая и порождает сожаления.

Обратимся к одному из тысяч сожалений, зафиксированных Всемирным исследованием сожалений:

Мне жаль, что я не осуществила свою мечту получить образование в выбранной мной области, а поступила туда, куда хотел отец, – и потом бросила учебу. Моя нынешняя жизнь была бы совсем другой. Я была бы сейчас больше довольна своей жизнью, ощущала бы ее полноценность и намного сильнее чувствовала, что многого добилась.

В очень коротком высказывании эта 52-летняя женщина из Вирджинии умещает поразительный пример гибкости нашего мышления: будучи неудовлетворена своим настоящим, она мысленно возвращается в прошлое, на несколько десятилетий назад, когда была юной и думала о своем дальнейшем пути в образовании и профессиональном развитии. Оказавшись там, она вычеркивает те события, которые случились в реальности (подчинение отцовской воле), и подставляет на их место альтернативный выбор (поступление на курс, который нравится ей). Затем она вновь садится в свою машину времени и перемещается в настоящее. Но, поскольку она переформатировала прошлое, настоящее оказывается совершенно иным, нежели то, из которого она уезжала. В этом преобразованном мире она довольна своей жизнью, ощущает ее полноценность и успешность.

Это сочетание путешествий во времени и выстраивания сюжетов – уникальная человеческая суперспособность. Трудно вообразить, чтобы какой-то еще биологический вид был способен на столь сложную деятельность, – как невозможно представить себе медузу, сочиняющую сонет, или енота, ремонтирующего торшер.

Меж тем мы с легкостью используем эту суперсилу. Ведь она так глубоко укоренена в нашей природе, что единственные, кто лишен этой способности, – это дети, чей мозг еще не полностью развит, и те взрослые, у которых он поврежден болезнью или травмой.

Приведу пример. В одном из исследований в области психологии развития Роберт Гуттентаг и Дженнифер Феррелл описывают, как они читали группе детей рассказ примерно такого содержания:

Два мальчика, Боб и Дэвид, жили недалеко друг от друга и ежедневно ездили в школу на велосипедах по тропинке, шедшей вокруг пруда. Объехать пруд можно было справа или слева: оба пути были одинаковы по расстоянию и удобству дорожки. Боб ежедневно огибал пруд справа, а Дэвид – слева.

Однажды утром Боб, как обычно, ехал по правому берегу пруда. Но с дерева на дорожку внезапно упала ветка, наехав на которую Боб упал с велосипеда, поранился и опоздал в школу. На левом берегу все было в порядке.

Тем же утром Дэвид, который всегда ездил по левому берегу, решил вместо этого поехать по правому. Он тоже наехал на ветку, упал, поранился и опоздал в школу.

Исследователи спросили детей: «Кто, по-вашему, сильнее жалел, что в этот день поехал по правому берегу? Боб, ездящий там ежедневно, или Дэвид, который обычно едет по левому берегу, но в этот день решил повернуть направо? Или они испытывают схожие чувства?»

Семилетние дети, по утверждению Гуттентага и Феррелл, «демонстрировали в отношении сожалений уровень понимания, очень близкий к показателям взрослых». 76 % из них понимали, что Дэвид, скорее всего, будет чувствовать себя хуже, чем Боб. А вот пятилетние дети демонстрировали в этом отношении отсутствие понимания. Примерно три четверти из них предположили, что чувства мальчиков будут одинаковы{14}14
  Guttentag, Robert, and Jennifer Ferrell. «Reality compared with its alternatives: Age differences in judgments of regret and relief.» Developmental Psychology 40, no. 5 (2004): 764. См. также: Uprichard, Brian, and Teresa McCormack. «Becoming kinder: Prosocial choice and the development of interpersonal regret.» Child Development 90, no. 4 (2019): e486–e504.


[Закрыть]. Созревающему мозгу необходимо несколько лет для приобретения силы и гибкости, позволяющих выполнять мысленное упражнение, необходимое, чтобы ощутить сожаление: балансировать между прошлым и настоящим и между реальным и воображаемым{15}15
  Gautam, Shalini, Thomas Suddendorf, Julie D. Henry, and Jonathan Redshaw. «A taxonomy of mental time travel and counterfactual thought: Insights from cognitive development.» Behavioural Brain Research 374 (2019): 112108; Burns, Patrick, Kevin J. Riggs, and Sarah R. Beck. «Executive control and the experience of regret.» Journal of Experimental Child Psychology 111, no. 3 (2012): 501–515. (Это исследование демонстрирует, что «поздняя манифестация сожалений… обусловлена тем, что для нее необходимо одновременно удерживать в сознании сразу два образа реальности, а это большая нагрузка».)


[Закрыть]. Вот почему большинство детей младше шести лет не могут испытывать сожаление{16}16
  O'Connor, Eimear, Teresa McCormack, and Aidan Feeney. «The development of regret.» Journal of Experimental Child Psychology 111, no. 1 (2012): 120–127; McCormack, Teresa, Eimear O'Connor, Sarah Beck, and Aidan Feeney. «The development of regret and relief about the outcomes of risky decisions.» Journal of Experimental Child Psychology 148 (2016): 1–19; O'Connor, Eimear, Teresa McCormack, Sarah R. Beck, and Aidan Feeney. «Regret and adaptive decision making in young children.» Journal of Experimental Child Psychology 135 (2015): 86–92.


[Закрыть]. Но к восьми годам они приобретают способность даже предугадывать его{17}17
  McCormack, Teresa, and Aidan Feeney. «The development of the experience and anticipation of regret.» Cognition and Emotion 29, no. 2 (2015): 266–280.


[Закрыть]. А к подростковому возрасту мыслительные способности, необходимые для переживания сожалений, достигают уже своего полного развития{18}18
  Rafetseder, Eva, Maria Schwitalla, and Josef Perner. «Counterfactual reasoning: From childhood to adulthood.» Journal of Experimental Child Psychology 114, no. 3 (2013): 389–404; Guttentag, Robert, and Jennifer Ferrell. «Children's understanding of anticipatory regret and disappointment.» Cognition and Emotion 22, no. 5 (2008): 815–832; Habib, Marianne, M. Cassotti, G. Borst, G. Simon, A. Pineau, O. Houdé, and S. Moutier. «Counterfactually mediated emotions: A developmental study of regret and relief in a probabilistic gambling task.» Journal of Experimental Child Psychology 112, no. 2 (2012): 265–274.


[Закрыть]. Сожаление – маркер здорового, достаточно зрелого мозга.

Это настолько важно для нашего развития и правильного функционирования, что у взрослых отсутствие сожалений может свидетельствовать о наличии серьезных проблем. Это показано в значимом исследовании 2004 года, в ходе которого команда ученых, исследующих когнитивные процессы, организовала простую азартную игру, в которой участникам предлагалось раскрутить на выбор одно из двух колес, изображенных на мониторе и действующих по принципу рулетки. В зависимости от того, где останавливалась стрелка выбранного колеса, они выигрывали или проигрывали деньги. Когда участники крутили колесо и проигрывали, они испытывали дискомфорт. В этом нет ничего удивительного. Но если, раскрутив колесо и проиграв, они узнавали, что если бы они выбрали второе колесо, то выиграли бы, им становилось по-настоящему плохо. Они ощущали сожаление.

Тем не менее в одной группе при этом не наблюдалось никакого ухудшения самочувствия. Эти участники имели поражение орбитофронтальной коры головного мозга. «Казалось, они не чувствуют никаких сожалений, – пишут нейроученые Натали Камилл и ее коллеги в журнале Science. – Для таких пациентов это понятие недоступно»{19}19
  Camille, Nathalie, Giorgio Coricelli, Jerome Sallet, Pascale Pradat-Diehl, Jean-René Duhamel, and Angela Sirigu. «The involvement of the orbitofrontal cortex in the experience of regret.» Science 304, no. 5674 (2004): 1167–1170. См. также: Coricelli, Giorgio, Hugo D. Critchley, Mateus Joffily, John P. O'Doherty, Angela Sirigu, and Raymond J. Dolan. «Regret and its avoidance: A neuroimaging study of choice behavior.» Nature Neuroscience 8, no. 9 (2005): 1255–1262 (данное исследование показывает, что в механизмах реального и предугадываемого сожаления задействована одна и та же нейронная сеть); Ursu, Stefan, and Cameron S. Carter. «Outcome representations, counterfactual comparisons and the human orbitofrontal cortex: Implications for neuroimaging studies of decision-making.» Cognitive Brain Research 23, no. 1 (2005): 51–60.


[Закрыть]. Другими словами, неспособность сожалеть о своих поступках, которую в определенном смысле можно назвать апофеозом философии «не-жаления», – это не преимущество, а симптом повреждения мозга.

Нейробиологи показали, что эта картина аналогична и для других заболеваний мозга. В нескольких исследованиях испытуемым предлагалось пройти следующий простой тест:

Мария почувствовала себя нехорошо после посещения ресторана, куда она часто ходит. Ана почувствовала себя нехорошо, поев в ресторане, где она прежде никогда не бывала. Кто из них сильнее пожалеет, что пошел в этот ресторан?

Большинство здоровых людей сразу понимают, что правильный ответ – Ана. Однако для пациентов, страдающих болезнью Хантингтона, наследственным нейродегенеративным заболеванием, это не очевидно. Они просто угадывают, давая правильный ответ не чаще, чем это получилось бы исходя из теории вероятности{20}20
  Solca, Federica, Barbara Poletti, Stefano Zago, Chiara Crespi, Francesca Sassone, Annalisa Lafronza, Anna Maria Maraschi, Jenny Sassone, Vincenzo Silani, and Andrea Ciammola. «Counterfactual thinking deficit in Huntington's disease.» PLOS One 10, no. 6 (2015): e0126773.


[Закрыть]. Примерно ту же картину можно обнаружить в случае пациентов, у которых диагностирована болезнь Паркинсона. Им также не удается найти ответ, который вы наверняка дали мгновенно и интуитивно{21}21
  McNamara, Patrick, Raymon Durso, Ariel Brown, and A. Lynch. «Counterfactual cognitive deficit in persons with Parkinson's disease.» Journal of Neurology, Neurosurgery, and Psychiatry 74, no. 8 (2003): 1065–1070.


[Закрыть]. Но особенно разрушительный эффект наблюдается у пациентов, больных шизофренией. Это заболевание разрушает описанные мной сложные мыслительные процессы, создавая дефицит связности, который отражается на способности к осознанию и переживанию сожалений{22}22
  Contreras, Fernando, Auria Albacete, Pere Castellví, Agnès Caño, Bessy Benejam, and José Manuel Menchón. «Counterfactual reasoning deficits in schizophrenia patients.» PLOS One 11, no. 2 (2016): e0148440; Hooker, Christine, Neal J. Roese, and Sohee Park. «Impoverished counterfactual thinking is associated with schizophrenia.» Psychiatry 63, no. 4 (2000): 326–335 (психопатические личности испытывают ретроспективные сожаления, а вот предугадываемые сожаления, как кажется, не влияют на принятие ими решений); Baskin-Sommers, Arielle, Allison M. Stuppy-Sullivan, and Joshua W. Buckholtz. «Psychopathic individuals exhibit but do not avoid regret during counterfactual decision making.» Proceedings of the National Academy of Sciences 113, no. 50 (2016): 14438–14443.


[Закрыть]. Этот дефицит настолько выражен при целом ряде психиатрических и неврологических заболеваний, что в настоящее время врачи используют его как диагностический признак, позволяющий выявить более серьезные проблемы{23}23
  Tagini, Sofia, Federica Solca, Silvia Torre, Agostino Brugnera, Andrea Ciammola, Ketti Mazzocco, Roberta Ferrucci, Vincenzo Silani, Gabriella Pravettoni, and Barbara Poletti. «Counterfactual thinking in psychiatric and neurological diseases: A scoping review.» PLOS One 16, no. 2 (2021): e0246388.


[Закрыть]. Короче говоря, люди, не испытывающие сожалений, – это не образцы психического здоровья. Зачастую эти люди тяжело больны.

Наша двойная способность путешествовать во времени и пересочинять события питает процесс сожалений. Однако его нельзя считать завершенным до тех пор, пока мы не сделаем еще два шага, отличающих сожаление от других отрицательных эмоций.

Во-первых, мы должны сравнить. Вернемся к 52-летней женщине из нашего опроса, которая хотела бы при выборе образования последовать собственным, а не отцовским интересам. Представим, что она страдает просто потому, что у нее много проблем в данный конкретный момент. Само по себе это еще не сожаление. Это печаль, тоска или отчаяние. Данное чувство становится сожалением лишь тогда, когда женщина проделывает определенную работу, садясь в машину времени, перечеркивая прошлое и противопоставляя свою мрачную реальность тому, что могло бы быть. В основе сожалений лежит именно сравнение.

Во-вторых, мы должны оценить вину. Сожаление говорит вам о вашей собственной, а не о чьей-то чужой вине. Одно серьезное исследование показало, что примерно 95 % испытываемых людьми сожалений связано с ситуациями, которые они могли контролировать, а не с внешними обстоятельствами{24}24
  Gilovich, Thomas, and Victoria Husted Medvec. «The temporal pattern to the experience of regret.» Journal of Personality and Social Psychology 67, no. 3 (1994): 357. См. также: Zeelenberg, Marcel, and Rik Pieters. «A theory of regret regulation 1.0.» Journal of Consumer Psychology 17, no. 1 (2007): 3–18 («все остальные отрицательные эмоции можно испытывать не выбирая, но это не относится к сожалению»); Hammell, C., and A. Y. C. Chan. «Improving physical task performance with counterfactual and prefactual thinking.» PLOS One 11, no. 12 (2016): e0168181. https://doi.org/10.1371/journal.pone.0168181.


[Закрыть]. Подумаем еще раз о нашей исполненной сожалений жительнице Вирджинии. Она сравнивает свою нынешнюю неприятную ситуацию с воображаемой альтернативой и остается недовольной. Этот шаг необходим, но его недостаточно. Полностью отдаст ее во власть сожалений осознание того, что причина неосуществленности альтернативного варианта развития событий – ее собственные решения и действия. Корень ее страданий – в ней самой. Именно это отличает сожаление – и совсем не в лучшую сторону – от других отрицательных эмоций, например разочарования. К примеру, я могу почувствовать разочарование, если баскетбольная команда моего города, «Вашингтон Уизардз», не выиграет чемпионат НБА. Но, поскольку я не тренер этой команды и не готовлю ее к соревнованиям, я не несу за это ответственности и потому не могу пожалеть об этом. Я просто расстроен и жду следующего сезона. Или обратимся к примеру Джанет Лэндман, бывшего профессора Мичиганского университета, много писавшей о сожалениях. В какой-то момент у ребенка выпадает третий зуб. Перед сном он кладет его под подушку, а утром, проснувшись, обнаруживает, что Зубная фея забыла поменять его на подарок. Ребенок разочарован. Но сожалеют о промахе родители{25}25
  Landman, Janet. Regret: The persistence of the possible. New York: Oxford University Press, 1993, 47.


[Закрыть].

Итак, у нас есть две способности, отличающие людей от других животных, и два шага, отделяющие сожаление от других негативных эмоций. Именно из-за них это чувство так болезненно – и свойственно исключительно человеку. Несмотря на сложность приведенных рассуждений о сожалении, сам процесс его формирования происходит вполне неосознанно и без каких-либо усилий. Он часть нашей природы. По меткому выражению двух голландских ученых, Марселя Зеленберга и Рика Питерса, «весь механизм когнитивных процессов программирует человека на сожаления»{26}26
  Zeelenberg, Marcel, and Rik Pieters. «A theory of regret regulation 1.0.» Journal of Consumer Psychology 17, no. 1 (2007): 3–18.


[Закрыть].

«Важная составляющая человеческого опыта»

Прямое следствие этой запрограммированности – то, что сожаления поразительно частотны, вопреки всем попыткам от них избавиться. В рамках Американского исследования сожалений мы задали людям из нашей выборки в 4489 человек вопрос об их поведении, в котором намеренно не стали использовать слово «сожаление»: «Насколько часто вы оглядываетесь в прошлое и мечтаете что-то в нем изменить?» Ответы, представленные на графике, очень красноречивы.

Лишь 1 % наших респондентов ответил, что никогда не ведет себя подобным образом, и менее 17 % делают это редко. В то же время 43 % респондентов признают, что поступают таким образом часто или постоянно. И в общей сложности 82 % говорят о том, что этот процесс занимает по меньшей мере часть их жизни, что позволяет утверждать, что американцы испытывают сожаления намного чаще, чем пользуются зубной нитью{27}27
  Fleming, Eleanor B., Duong Nguyen, Joseph Afful, Margaret D. Carroll, and Phillip D. Woods. «Prevalence of daily flossing among adults by selected risk factors for periodontal disease – United States, 2011–2014.» Journal of Periodontology 89, no. 8 (2018): 933–939; Sternberg, Steve. «How many Americans floss their teeth?» U.S. News and World Report, May 2, 2016.


[Закрыть].

Этот тезис подкрепляется всеми изысканиями ученых за последние 40 лет. В 1984 году социолог Сьюзан Шиманофф собрала записи повседневных разговоров выборки студентов и супружеских пар. Проанализировав эти записи и их расшифровки, она выделила в них слова, выражавшие или описывавшие эмоции. Затем она составила список положительных и отрицательных эмоций, которые упоминались наиболее часто. В первую двадцатку вошли такие чувства, как счастье, волнение, гнев, удивление и ревность. Но самой частой отрицательной эмоцией – и второй по частоте во всем списке – оказалось сожаление. Единственным чувством, упоминавшимся чаще, чем сожаление, оказалась любовь{28}28
  Shimanoff, Susan B. «Commonly named emotions in everyday conversations.» Perceptual and Motor Skills (1984).


[Закрыть].

В 2008 году социальные психологи Коллин Сэффри, Эми Саммервилл и Нил Рёзе исследовали распространенность негативных эмоций в человеческой жизни. Они предложили участникам эксперимента список из девяти подобных эмоций: гнев, тревога, скука, разочарование, страх, вина, ревность, сожаление и печаль. И затем спросили участников о том, какую роль эти чувства играют в их жизни. По словам респондентов, самой частой испытываемой ими эмоцией было сожаление. И той эмоцией, которую они оценили выше всего, вновь оказалось сожаление{29}29
  Saffrey, Colleen, Amy Summerville, and Neal J. Roese. «Praise for regret: People value regret above other negative emotions.» Motivation and Emotion 32, no. 1 (2008): 46–54.


[Закрыть].

В дальнейшем аналогичные результаты показали исследования по всему миру. Так, в 2016 году, когда в рамках изучения процессов принятия решений и поведения были опрошены более 100 шведов, выяснилось, что в конечном итоге респонденты сожалеют о 30 % решений, принятых ими на прошлой неделе{30}30
  Bjälkebring, Pär, Daniel Västfjäll, Ola Svenson, and Paul Slovic. «Regulation of experienced and anticipated regret in daily decision making.» Emotion 16, no. 3 (2016): 381.


[Закрыть]. Объектом еще одного исследования стали опыт и его оценка нескольких сотен американцев. Этот опрос, о котором я подробнее расскажу в главе 5, показал, что сожаления вездесущи и затрагивают все сферы жизни, позволив проводившим его ученым утверждать, что «сожаления представляют собой важную составляющую человеческого опыта»{31}31
  Morrison, Mike, and Neal J. Roese. «Regrets of the typical American: Findings from a nationally representative sample.» Social Psychological and Personality Science 2, no. 6 (2011): 576–583.


[Закрыть]